"Императорский Рим в лицах" - читать интересную книгу автора (Федорова Елена В.)

Ливия

Ливия Друзилла, женщина знатного происхождения и красивая, стала третьей женой Октавиана в 38 г. до н. э., когда ей было девятнадцать лет. От первого мужа она имела сына Тиберия, а через три месяца после свадьбы с Октавианом родился второй сын Друз Старший, который официально считался сыном ее первого мужа. У Ливии и Октавиана детей не было.

Ливия была энергична, хитра и очень активно вмешивалась в государственные дела, хотя умела сохранять при этом внешность добродетельной матроны, всецело поглощенной заботами о своей семье.

Ливия. Мрамор. Копенгаген. Глиптотека Новый Карлсберг

Тацит пишет о Ливии так:

«Святость домашнего очага она блюла с неукоснительностью, свойственной нравам старины, но была приветливей, чем это было принято для женщин в древности; она была страстно любящей матерью, снисходительной супругой и хорошей помощницей в хитроумных замыслах мужу и в притворстве сыну» (Тац. Анн. V, 1).

Октавиан был столь высокого мнения о ее уме, что «даже те важные дела, о каких он собирался говорить с нею, записывал заранее и при разговоре держался этой записи, чтобы случайно не сказать ей слишком мало или слишком много» (Свет. Авг. 84).

Ливии была свойственна столь изощренная хитрость, что ее правнук Калигула за глаза прозвал ее Одиссеем в женском одеянии (герой греческой мифологии Одиссей считался символом хитрости и имел эпитет «хитроумный». – Свет. Кал. 23).

Властолюбие было главной чертой характера Ливии, так же как и Октавиана. Равны они были друг другу и в лицемерии, и в хитрости. Такое сходство характеров обеспечило непоколебимую прочность их союза. Ливия, желая во что бы то ни стало оставаться женой Октавиана, не только не препятствовала ему в любовных развлечениях на стороне, но даже сама подыскивала ему молоденьких красоток (см. Свет. Авг. 71).

Ливия настолько устраивала Октавиана, что он не искал себе другой жены. Это было поистине редкое единение душ двух бездушных людей.

Историк Тацит справедливо назвал Ливию «матерью, опасной для государства, и злой мачехой для семьи Цезарей» (Тац. Анн. I, 10).

Молва подозревала, что не без участия Ливии скончались в юном возрасте усыновленные Октавианом племянник Марцелл и внуки Гай Цезарь и Луций Цезарь. Сыграла она роковую роль и в судьбе Агриппы Постума, последнего внука Октавиана, им усыновленного. «Ливия так подчинила себе престарелого Августа, что тот сослал на остров Плана-зию (совр. Пьяноза в Тирренском море) единственного своего внука Агриппу Постума, молодого человека с большой телесной силой, буйного и неотесанного, однако не уличенного ни в каком преступлении» (Тац. Анн. 1, 3).

Ливия добилась того, что Август усыновил ее старшего сына Тиберия, который после изгнания Агриппы Постума остался единственным наследником верховной власти.

В последние годы жизни Августа все помыслы Ливии были направлены только на то, чтобы суметь передать власть Тиберию.

«Здоровье Августа ухудшилось, и некоторые подозревали, не было ли тут злого умысла Ливии.

Ливия в образе Цереры-Августы, верховной жрицы культа императора Августа. Мрамор. Санкт-Петербург. Эрмитаж

Ходили слухи, что за несколько месяцев перед тем Август, открывшись лишь нескольким избранным и взяв с собой только Фабия Максима, отплыл на остров Планазию, чтобы повидаться с Агриппой Постумом, здесь с обеих сторон были пролиты обильные слезы и явлены свидетельства взаимной любви, и поэтому появилась надежда на то, что юноша будет возвращен в дом своего деда.

Максим открыл эту тайну своей жене Марции, а она – Ливии. Об этом стало известно Августу. Когда вскоре после этого Максим скончался (есть основания предполагать, что он покончил самоубийством), на его похоронах слышали причитания Марции, осыпавшей себя упреками за то, что она сама стала причиной гибели мужа. Как бы то ни было, но Тиберий, едва успевший прибыть в Иллирию (Восточная Адриатика), был срочно вызван письмом матери. Не вполне выяснено, застал ли он Августа в городе Ноле (около Неаполя) еще живым или уже бездыханным. Ибо Ливия, выставив вокруг дома и на дорогах сильную стражу, время от времени, пока принимались меры в соответствии с обстоятельствами, распространяла добрые вести о состоянии здоровья принцепса, как вдруг молва возвестила одновременно и о кончине Августа и о том, что Тиберий принял на себя управление государством» (Тац. Анн. I, 5).

В Риме Ливия устроила Августу роскошные похороны. По его завещанию она была принята в род Юлиев и получила титул Августы, так что отныне она стала официально именоваться Юлия Августа.

Ливия, сделав Тиберия принцепсом, могла торжествовать победу.

Однако ее властолюбивая натура столкнулась с неподатливым характером родного сына.

«Тиберию стала в тягость его мать Ливия: казалось, что она притязает на равную с ним власть. Он начал избегать частых свиданий с нею и долгих бесед наедине, чтобы не подумали, будто он руководствуется ее советами, а он в них нуждался и нередко ими пользовался. Когда сенат предложил ему именоваться не только «сыном Августа», но и «сыном Ливии», он этим был глубоко оскорблен. Поэтому он не допустил, чтобы ее величали «матерью отечества» (Август имел титул «отца отечества»); напротив, он не раз говорил ей, чтобы она не вмешивалась в важные дела, которые женщин не касаются (в Риме официально женщины были исключены из государственной деятельности) – в особенности, когда он узнал, что во время пожара около храма Весты она, как бывало при муже, сама явилась на место происшествия и призывала народ и воинов действовать энергичнее. Вскоре вражда их стала открытой» (Свет. Тиб. 50-51).

Ливия жила в Риме, сохраняя свое могущество, и Тиберию приходилось с нею считаться. В 27 г. он навсегда уехал из Рима и стал жить на острове Капри.

В провинциях Ливия при жизни почиталась как богиня.

Ливия умерла в 29 г., благополучно дожив до 86 лет.

«Тиберий, ни в чем не нарушив приятности своего уединения и не прибыв в Рим отдать последний долг матери, в письме к сенату сослался на свою занятость делами и урезал как бы из скромности щедро определенные сенаторами в память Ливии почести, сохранив лишь немногие и добавив, чтобы ее не обожествляли, ибо так хотела она сама.

Вслед за тем наступила пора безграничного и беспощадного самовластия, ибо при жизни Ливии в ее лице все же существовала какая-то защита для преследуемых, так как Тиберий издавна привык оказывать послушание матери» (Тац. Анн. V, 2-3).

Ливия была официально обожествлена своим внуком императором Клавдием I.