"Надежды и радости" - читать интересную книгу автора (Дин Элисса)

Глава 10

Чтобы освоиться со странной ситуацией, в которой она оказалась, облегчить сердечную боль, вызванную только что пережитой личной драмой, Роксана целиком посвятила себя заботам по дому своего отца. Правда, благодаря тому, что полковник Шеффилд щедро платил слугам, дом постоянно поддерживался в отличном состоянии. Макс получал солидные доходы от наследства и был обеспечен гораздо лучше многих других европейцев, живших в Индии и содержавших множество слуг. Поэтому полковник мог позволить себе надолго отлучаться из дома, зная, что все будет в порядке. Вмешательство же Роксаны в домашние дела поначалу вызвало недовольство прислуги. Но ей удалось переломить недоверие, и очень скоро все домочадцы признали именно дочь полковника настоящей хозяйкой в доме. А потому стали обращаться к ней со всеми вопросами, просьбами и жалобами. Естественно, что и распоряжения Роксаны начали исполняться неукоснительно и быстро.

У Стентонов она была гостьей, а все хозяйство держала в руках Августа. Здесь же Роксана могла полностью применить опыт, полученный от матери. Ежедневное наведение чистоты в доме стало для нее обычным делом. Питание было налажено таким образом, что в меню включались именно те продукты, которые врачи считали особенно полезными для полковника. Поэтому очень скоро все окружающие заметили, что его лицо вновь обрело здоровый цвет.

«Я никак не могу понять, – писала Роксана в одном из своих многочисленных посланий Юнити, – зачем вы держите столько слуг в таком небольшом доме? Здесь дом куда больше. Но слуг в нем гораздо меньше. Ибо каждый из них привык добросовестно делать свою работу и не вмешиваться в дела других. Это уже сидит у них в крови. Управляющий никогда не станет мести пол. А садовник пройдет мимо лежащей на дорожке мертвой вороны и не поднимет ее, поскольку знает, что это сделает дворник. И так далее...»

В течение недели Роксана всегда умела выбрать время, чтобы позаниматься с Сэрой математикой, чтением или музыкой. С Цесией, матерью девочки, Роксана старалась встречаться как можно реже. Тем более что стала подозревать ее в нечестности. Это началось после того, как из гостиной, куда на короткое время зашла Цесия, пропала дорогая шаль, которую так и не нашли...

Но главное, конечно, заключалось не в этом. Роксана не могла заставить себя симпатизировать женщине, заменившей отцу ее мать. Никакой вины Сэры в этом не было, и потому Роксана с самого начала взяла под свое покровительство сводную сестренку. Сэра же не отходила от Роксаны ни на шаг, а на улице всегда сопровождала ее, куда бы та ни направлялась – на утреннюю ли верховую прогулку, в церковь, в библиотеку или в гости к жене кого-либо из офицеров.

По вечерам Роксана часто посещала спектакли любительского театра, организованного молодежью европейской колонии. Однажды она и сама приняла участие в какой-то пьесе. Но партнер, внешне напоминавший Колльера, так заинтересовался Роксаной, что дальнейшие репетиции стали невозможны. Несколько раз управляющий Макса был вынужден отваживать от дома не только этого молодого человека, но и многих других, искавших возможность назначить Роксане свидание. Впрочем, ничего удивительного в столь повышенном внимании не было: появление в любом обществе новой молодой и интересной женщины всегда вызывает подобную реакцию у противоположного пола...

Сама же Роксана оказалась великолепной хозяйкой: устраиваемые ее отцом два раза в неделю званые вечера приобрели огромную популярность. И хотя кое-кто из военных долго не мог привыкнуть к некоторой смене содержания этих раутов, жены неизменно отзывались о них с восхищением. Особенно много комплиментов всегда отпускалось в адрес новой хозяйки дома...

Со своей стороны, местные дамы стали активно подыскивать жениха Роксане – естественно, из числа своих знакомых. Она же очень учтиво и мягко отклоняла все предлагавшиеся кандидатуры. Тем не менее Роксана не побоялась стать предметом светских нападок, приняв предложение Ахмеда Али обучать ее утонченному персидскому языку. И стала аккуратно, через день, посещать вместе с Сэрой и няней его уроки во дворце падишаха.

При столь заполненных днях и вечерах у Роксаны уже практически не оставалось времени на грустные мысли, связанные с Колльером Гаррисоном. А если таковые все же и приходили ей в голову, Роксана старалась немедленно переключиться на что-нибудь...

С самого начала третьей недели июня начались проливные дожди, которые обычно называют муссонными. Выйдя рано утром на улицу и взглянув на небо, Роксана вместо добела раскаленного небосвода увидела низкий серый потолок, покрывавший унылой тенью все окрестности. Скопившаяся в душном воздухе влага бурным потоком выливалась на землю, заставляя даже птиц неподвижно сидеть на ветвях, прячась под широкими листьями тропических деревьев от огромных капель, каждая из которых была размером с крупную монету. Эти капли, скатываясь по поверхности листьев, падали вниз, заставляя никнуть цветы и прибивая к самой земле высокую траву.

Роксана протянула руку из-под навеса и обнаружила, что тропический дождь ничем не отличается от теплого душа. Она смело шагнула вперед и встала под ласковыми струями, лившимися с неба. Волосы, легкая одежда, мягкие войлочные туфли тут же впитали в себя влагу. С садовых дорожек и бамбуковой крыши соседнего дома поднимался пар.

Роксана посмотрела на небо и громко рассмеялась. Услышав этот смех, на террасу выскочили повар и управляющий. Вид резвящейся под потоками воды молодой хозяйки привел обоих в крайнее замешательство. Они переглянулись и, широко раскрыв от изумления глаза, некоторое время молча смотрели на Роксану, а затем, в недоумении пожимая плечами, снова скрылись за дверьми.

Позже Максвелл сделал внушение дочери за то, что она напугала и смутила слуг своим поведением, напомнив им скорее язычницу, нежели благородную англичанку.

– Воспитанная молодая женщина твоего круга должна вести себя с достоинством, – напомнил он.

– Возможно, ты и прав, – согласилась Роксана.

– С чего это ты вздумала плясать под дождем?

– Просто было очень приятно. Мне стало безумно душно и жарко. А дождь оказался таким теплым, ласковым. Вот и все!

– Ты не подумала, что выглядела, мягко говоря, странно в глазах слуг?

– Не думаю, что это было действительно так.

– Столь импульсивное поведение молодой женщины выглядит просто непристойно!

– Прошу тебя, отец, оставь при себе эти нравоучения. Честное слово, я уже не в том возрасте! К тому же в своем сегодняшнем поведении я не вижу ничего постыдного. Если кто-то считает иначе, то это его право!

Макс выдержал продолжительную паузу. Потом громко рассмеялся:

– Вижу, что у тебя такая же голова упрямого орла, как и у меня! Еще когда ты была подростком, твоя мама очень опасалась, как бы ее дочь не унаследовала от отца подобное украшение.

Роксана промолчала. Макс хитро посмотрел на нее:

– Скажи, что мешает тебе выйти замуж?

– Просто у меня другие планы, отец.

Роксана нагнулась, подняла тапку полковника и бросила ему на колени. Потом рассмеялась и вышла из комнаты.

Однако веселое настроение улетучилось, когда Роксана поняла, что тропический ливень не собирается прекращаться, а от устойчивого сырого запаха, наполнившего дом, уже нельзя было избавиться ни средствами парфюмерии, ни окуриванием комнат фимиамом. Одежда и все другие вещи из материи, особенно полотенца и простыни, мгновенно отсырели. Обувь, хранившаяся в шкафах и тумбочках, начала быстро покрываться плесенью. В ванных помещениях, где сушилось белье, распространился настолько отвратительный запах, что туда просто невозможно стало войти, не зажав нос. В воздухе закружились тучи насекомых, появились большие зеленые мухи, каких Роксана никогда раньше не видела.

Прошло всего несколько дней, и Роксана обнаружила, что сезон дождей в Индии несет с собой множество опаснейших заболеваний – дизентерию, лихорадку, фурункулез, малярию. Бороться c этими недугами она в какой-то степени научилась, ухаживая сначала за заболевшим отцом, а чуть позже за Сэрой. Однажды ночью девочка попросила помочь ее матери, которую свалила малярия. Роксана посчитала своим долгом это сделать. Дав больной женщине лекарство, она сидела около ее постели, пока той не стало лучше. Цесия безропотно приняла эту христианскую помощь. Труднее оказалось с заболевшими местными слугами, которые отказывались что-либо принимать из рук белой женщины.

Наконец наступил сентябрь, и нескончаемые потоки с неба прекратились. Влажная, выдыхавшая пар земля пробудила к жизни множество ящериц, которые стаями ползали по стенам, ловя насекомых. Из окон дома было видно, как пышно и буйно расцветает природа. Все кругом окрасилось в зеленый цвет. Листья деревьев, трава, окружавшие дом огромные растения, напоминавшие папоротники, – все налилось соками и задышало, как бы приветствуя возрождение жизни.

Однажды утром Роксана стояла на террасе и любовалась открывавшимся с вершины холма, на котором располагался дом, видом на Дели. Обычно красные камни стен домов словно умылись, просветлели и приняли медный оттенок. Сквозь густую листву широко раскинувшихся ветвей деревьев проглядывало солнце, величаво плывшее по безоблачному голубому небосводу.

Волшебная картина вернувшейся к жизни природы так тронула сердце девушки, что она долго не могла оторвать от нее взгляда. Но совершенно неожиданные и далеко не желанные мысли почему-то возникли в ее голове. Роксана вдруг вспомнила встречу с Колльером в саду Калькутты и сказанные тогда им слова: «Я хотел бы показать вам все самое прекрасное, что существует в мире, Роксана. Если вы мне позволите...»

В последние дни Роксана вообще стала часто думать о Гаррисоне. Она пыталась отогнать от себя подобные мысли, но безуспешно. Особенно они стали одолевать ее после получения одного письма в надушенном конверте, пришедшего в разгар сезона дождей. Дрожащими руками вскрыла она тот конверт и прочла несколько строчек, написанных на дорогой бумаге изящным женским почерком:

«Дорогая Роксана! Мне кажется, что это будет небезынтересно прочитать вам, как и мне. Ибо мы обе стали жертвами обмана!

Р.П.».

Из конверта выпала газетная заметка, уведомляющая о предстоящей в декабре сего года помолвке дочери лорда Уэверли мисс Оливии и капитана британского пехотного полка Колльера Гаррисона. Кроме того, давалась подробная информация о женихе и невесте, а также об их семьях.

Роксана машинально разорвала записку и вместе с газетной вырезкой бросила в огонь камина. Несколько минут она не могла отвести глаз от пылавших клочков бумаги, быстро превращавшихся в золу...

Той же ночью, лежа в одинокой постели, Роксана силой воли заставила себя не плакать. Она немало слез пролила после ухода из дома своего отца. Но тогда это не помогло: Максвелл так и не вернулся к ее матери. И Роксана твердо усвоила непреложную истину: ни слезы, ни рыдания, ни безудержные стенания не помогут в беде.

Однако сдерживать или отбрасывать прочь мысли о Колльере, особенно после получения записки Роуз, оказалось невозможным. Его образ постоянно возникал перед мысленным взором Роксаны. Так было и сейчас. Поэтому она со вздохом отвернулась от расстилавшейся перед ней прекрасной панорамы древнего города и вернулась в дом, где ее уже ждала Сэра, чтобы заняться музыкой.

Чтобы как-то отвлечься от невеселых дум, Роксана с головой ушла в планы переустройства сада. Садовник был очень способным работником. Но полковника ничуть не интересовали его идеи. Ему важен был конечный результат. И Роксана стала помогать садовнику в отборе цветов и трав по принципу соответствия цвета и размеров растений духу и плану обновленного сада. Они обсуждали друг с другом варианты выращивания самых экзотических садовых культур, расположения аллей и небольших тропинок, размеров цветочных клумб.

Вслед за этим последовала уже чисто практическая работа. Семена были посеяны в длинные деревянные ящики, а когда проросли, перенесены в почву. К тому времени территория сада была полностью очищена от сорняков. Направление и размеры дорожек были приведены в соответствие с разработанным планом. И очень скоро здесь все настолько изменилось, что полковник долго не верил своим глазам.

Во время своих поездок в город Роксана завела многочисленные знакомства с местными торговцами, которые стали ее узнавать, почтительно встречая традиционными индийскими знаками приветствия. Одновременно Роксана окончательно убедилась в огромной разнице в жизни местного населением и обитателей европейской колонии. Но понять причину подобного неравенства она еще не могла. Невольно Роксана вспоминала Гаррисона, который, несомненно, смог бы все ей объяснить. Ахмед же оказался не в состоянии дать вразумительного ответа на ее вопросы. Наверное, европейское образование способствовало рождению в его сознании некоего двойного стандарта, а потому родственник восточного миллионера не очень-то разбирался в социальных проблемах своей страны. Что же касается отца Роксаны, то он вообще не придавал подобному неравенству большого значения, считая это в порядке вещей.

Между тем сам факт, что в Индии не очень уж многочисленная европейская колония со всех сторон окружена тысячами и тысячами аборигенов, не мог не вызывать у Роксаны беспокойства. Она невольно приходила к выводу, что в таких условиях выставлять напоказ свое богатство неразумно. Однако подобные разговоры следовало ограничить домашними посиделками за обеденным столом...

...Десятого октября Сэре исполнилось восемь лет. По этому случаю Роксана подарила девочке купленного на базаре бумажного змея. Она старалась не думать о том, что восемь лет назад, когда ей самой было тринадцать, на другом конце света появилась на свет ее сводная сестра. Причем отец даже не написал об этом своей старшей дочери, лишь сообщив телеграммой, что в ближайшее время опять не приедет в Англию.

Дни становились все ароматнее, а ночи – прохладнее. Так что пришлось даже взять немного дров из поленницы и сложить у камина. Семейство Стентонов вернулось в Калькутту, завернув по дороге в Дели. Здесь они провели несколько дней у Шеффиддов, к большой радости Роксаны и ее отца. Естественно, не обошлось и без Сэры, которая буквально не отходила от взрослых. Августа исподтишка рассматривала зеленоглазую метиску, но от каких-либо комментариев воздержалась.

Полковник Стентон и отец Роксаны много и откровенно говорили обо всем, но самые важные вопросы оставили для разговора тет-а-тет. Роксана же с большим искусством поддерживала женскую болтовню, пока таковая не затрагивала болезненных для нее тем, а тогда сразу же умолкала. Ее собеседницы, заметив это, тут же переходили на другие темы. Поэтому никаких вопросов, связанных, например, с Сэрой, не возникло. Хотя миссис Стентон, да и Юнити, очень хотели бы их задать. Ни разу в разговоре не был упомянут и Колльер Гаррисон, а тем более – его женитьба. Но ночью он все равно снился Роксане...

Роксана сидела у окна, в очередной раз вспоминая каждое слово записки Пибоди и газетной заметки, которые помнила наизусть. Итак, сегодня в четыре часа в Калькутте состоится помолвка Гаррисона и мисс Уэверли. Роксана посмотрела на часы. До рокового события осталось... Осталось всего четыре часа...

В открытое окно залетел легкий ветерок, донесший до ее ушей голос Сэры:

– Полковник Максвелл! Помогите мне снять змея с крыши. Он зацепился за трубу.

Роксана услышала негромкий голос отца, обещавшего немедленно выручить бумажного змея из беды. Потом послышались шаги на ступенях лестницы. В холле они помедлили и совсем замерли у двери комнаты Роксаны.

– Роксана, ты хорошо себя чувствуешь? – мягко, совсем по-отечески спросил Максвелл, входя в комнату и пытливо посмотрев на старшую дочь.

– Отлично, отец! – бодро солгала Роксана. – Как никогда раньше!

– Мы с Сэрой собираемся сейчас подняться на крышу, распутать бумажного змея и запустить его. Если хочешь – присоединяйся! Это нетрудно.

– Да, Роксана, пожалуйста! – донесся из-за спины Максвелла голосок Сэры.

– Что ж, идемте!

Роксана поднялась со стула и последовала за ними. Очутившись на крыше, она первым делом ухватилась за трубу, дабы случайно не скатиться вниз. Максвелл же снял с трубы змея, распутал его и передал конец тесьмы Сэре. Потом дождался сильного порыва ветра и подбросил картонный квадрат с нарисованной на нем головой кобры высоко в воздух.

Змей взмыл к вечернему небу и грациозно затанцевал над домом. Сэра радостно засмеялась и слегка дернула за тесемку. Змей отклонился вправо, сделал круг в воздухе и вернулся на прежнее место.

Роксана, прильнув к трубе, с улыбкой наблюдала за отцом и его маленькой дочкой, занятыми одним делом, которое, видимо, оба считали чрезвычайно важным.

Между тем Макс принялся инструктировать Сэру, показывая всяческие приемы, с помощью которых змей мог перемещаться вправо и влево, вниз и вверх. Убедившись, что девочка все отлично поняла, он отступил на пару шагов и некоторое время наблюдал за ней.

Солнце уже пряталось за горизонт. Наступало время ужина. Макс оставил младшую дочь с ее новой игрушкой, подошел сзади к Роксане и положил ладони ей на плечи. Она обернулась и с улыбкой посмотрела на отца.

– В душе я всегда чувствовал себя твоим отцом, Роксана! – сказал Максвелл. – И никогда не переставал тебя любить.

– Поэтому и предпочитал оставаться вдали? – усмехнулась Роксана.

– Виной тому было непонимание, возникшее между мной и твоей матерью, сделавшее невозможной нашу дальнейшую совместную жизнь. Здесь были и ущемленная гордость с той и другой стороны, и упрямство, и ревность. Одним словом, мы наделали много глупостей, в которых я до сих пор не могу толком разобраться. Но вернуться к прежнему я уже не мог, Роксана! Хотя и хотел бы...

– Я это знаю.

– Знаешь? Откуда?

В этот момент Сэра сделала неловкое движение и чуть было не свалилась с крыши.

– Осторожно, Сэра! – крикнул Максвелл, бросаясь к девочке.

Но она уже твердо стояла на ногах и благодарно улыбалась отцу.

Снизу послышался женский голос. Это мать звала свою дочку. Роксана посмотрела сначала на стоявшую посреди двора индианку, затем на отца и негромко спросила Максвелла:

– Цесия смогла тебе заменить мою мать, отец?

Максвелл Шеффилд сделал резкое движение, словно не зная, куда деть свои руки.

– Они не могли заменить друг друга, Роксана, – тихо ответил он. – Не могли, потому что они совсем разные. Во всем... Но... Но Цесия – хорошая женщина!

Роксана молчала и машинально соскребала ногтем краску с трубы. Она не хотела, чтобы отец почувствовал, какую боль она испытывала в эту минуту. Макс же смотрел куда-то вдаль, на пылившуюся от ветра дорогу.

– А где все мужчины которые, несомненно, окружали тебя в последние годы? Или ты их всех разогнала? – неожиданно спросил он.

Боль в душе Роксаны сразу же сменилась негодованием. Она несколько раз глотнула воздух, стараясь сдержаться и не наговорить отцу лишнего.

– Не всех, – с усилием выдавила из себя Роксана.

– Кто же остался? Ты, верно, любишь его, Роксана? А где же он тогда, черт побери?! Как его зовут?

Роксана закрыла глаза. Горячие крупные слезы покатились по ее щекам.

– Его имя больше уже не имеет никакого значения, отец! – прошептала она. – Я люблю его! Но сегодня... Сегодня у него... помолвка...