"Музыка страсти" - читать интересную книгу автора (О`Грейди Лесли)

Глава 6

Как ни странно, Тодд О’Коннор последовал совету Лаллы.

Уже на следующее утро за завтраком он радостно поприветствовал Дейзи, не проявляя, однако, излишней заботы. Он лишь вежливо отодвинул стул, когда она подошла к столу. Лалла ловила вопросительные взгляды подруги. Дейзи явно не знала, как относиться к странной перемене в поведении Тодда. Но то, что он перестал на каждом шагу навязывать ей свою заботу, пожалуй, вызвало у нее вздох облегчения.

Позже, когда Дейзи поднималась по лестнице в свою комнату, Тодд О’Коннор не ринулся сломя голову навстречу ей, чтобы подать руку, а лишь приятельски улыбнулся, продолжая следовать по своим делам. Наблюдая за этой сценой сверху, Лалла заметила, как подруга в растерянности хлопала ресницами, а потом улыбнулась Тодду доброй, теплой улыбкой.

Уже через несколько дней Дейзи полностью изменила отношение к Тодду. Она выглядела неизменно приветливой; из голоса исчезли нотки раздражительности. Лалла больше не слышала насмешек и колкостей, отпускаемых в адрес помощника Грея. Кажется, теперь в его присутствии она могла быть самой собой, ни о чем не волнуясь. Пожалуй, Дейзи действительно дорога ему, думала Лалла, наблюдая за новым характером их отношений.

Она искренне радовалась. Что ж, если Грей оставался по отношению к ней все тем же холодным айсбергом, то по крайней мере Дейзи и Тодд стали хорошими друзьями. А Лалле очень хотелось видеть подругу счастливой.

Между тем дни тянулись за днями, без каких-либо перемен. Жизнь текла по привычному руслу, не предвещая ничего интересного, однако почему-то Лаллу не оставляли мрачные предчувствия, что размеренному течению будней скоро придет конец.

Наступил июль. Было прекрасное летнее утро. Еще до завтрака Лалла заглянула в комнату подруги, однако ее ожидал неприятный сюрприз. Дейзи полулежала в постели, обложенная массой подушек, в руках ее был большой батистовый платок, который Дейзи то и дело прикладывала к носу.

– Что случилось, моя дорогая? – Лалла бросилась к ее кровати. – Ты заболела?

Дейзи громко чихнула. Ее маленький носик распух и покраснел, из глаз текли слезы.

– Ох, Лалла, лучше уходи. Не хочу, чтобы ты заразилась.

– Бедная, бедная моя Дейзи! – с горечью воскликнула Лалла, пятясь к двери. – Ну как ты могла заболеть в такой замечательный день! Посмотри, что за прелесть: солнце светит сегодня, как никогда, на небе ни облачка! Я-то думала, мы отправимся погулять.

Дейзи высморкалась.

– Поверь, дорогая! Я и сама предпочла бы наслаждаться этим великолепием, нежели целый день валяться в постели.

– Может, тебе принести что-нибудь? Чашку горячего чая с лимоном?

Дейзи замотала головой.

– Если я волью в себя еще хоть каплю жидкости, то лопну, – засмеялась она. – Но есть кое-что, о чем бы я хотела тебя попросить.

– Я внимательно слушаю.

– Дело в том, что сегодня я обещала нанести визит Белл Бентон, но увы… ты же видишь.

Белл была женой Слоуна Бентона, молодой, очаровательной, но довольно капризной особой. Лалла помнила ее и всегда сравнивала с теплолюбивой магнолией, потому что Белл требовала удовлетворения любой своей прихоти. В противном случае она надувала губки, топала ногами и устраивала истерики.

– Не могла бы ты навестить ее вместо меня и объяснить, что я неважно себя чувствую? Мы с Белл очень дружны – даже несмотря на ее ужасного племянника. Мне бы не хотелось давать ей повод подозревать меня в охлаждении наших отношений после инцидента с мистером Роллинзом.

Лалла вздохнула и наморщила нос.

– Ах, идти в дом, где живет этот ненормальный, само по себе неприятно! Но еще и терпеть капризы Белл Бентон – это уж слишком!

– Понимаю тебя, но я в долгу перед ней. Можно было бы, конечно, послать записку с кем-нибудь из слуг, но, боюсь, Белл обидится. А я не хочу ее расстраивать. Ты же знаешь – в гневе она невыносима.

Лалла подняла глаза к потолку и молча кивнула, всем своим видом показывая, что ради лучшей подруги готова на любые жертвы.

Дейзи была счастлива.

– И вообще, – она посмотрела в окно, – день, как никогда, подходит для конной прогулки. А Белл – она может быть очаровательна, если захочет. Вот увидишь – ты прекрасно проведешь время у Бентонов!

Лалла решила, что нанесет визит после обеда.

– Ты помнишь дорогу в Бентвуд? Это недалеко от Диких Ветров! – спросила Дейзи.

– Конечно. Пару раз Грей сопровождал меня на балы, которые там устраивались.

– Только держись подальше от длинных рук нашего любвеобильного мистера Бентона! – засмеялась Дейзи, провожая Лаллу взглядом.

Позже Лалла надела платье для верховой езды и маленькую шляпку, после чего отправилась в Бентвуд, поместье Бентонов. Почему-то Лалла очень волновалась, как пройдет встреча с Белл. Однако стоило ей завидеть вдалеке господский дом, как сразу же стало легче на душе. Особняк Бентонов был очень уютным: построенный в стиле, более типичном для южных штатов, он представлял собой элегантный особняк с четырьмя мощными колоннами со стороны фасада. Совсем не похож на нагромождение гранита, как в Диких Ветрах, подумала Лалла. Она проехала по широкой тенистой подъездной аллее, ведущей к дому, и обратила внимание на нескольких женщин среднего возраста, в разноцветных нарядных платьях с кринолинами, стоявших на просторной веранде. Они обмахивались веерами и вели неспешную беседу, мило улыбаясь друг другу. Лалла невольно поймала себя на мысли, что Бентвуд выглядит гораздо гостеприимнее, чем Дикие Ветры.

Она спешилась, отдала повод конюху, чтобы тот привязал Малыша, и начала подниматься на веранду. Не успела она взяться за латунные перила, как словно из-под земли вырос дворецкий, который любезно предложил ей пройти в дом.

– Мисс Лалла Хантер, – представилась она, протягивая слуге визитную карточку, где рукой Дейзи были написаны извинения перед миссис Бентон. – Я должна была сопровождать Дейзи Четвин, но она, к сожалению, нездорова и попросила меня передать это миссис Бентон.

– Боюсь, вам придется немного подождать. Миссис Бентон будет через несколько минут, – произнес дворецкий. – Но она предупредила, что ждет мисс Четвин. Разрешите, я провожу вас в гостиную.

Как и все комнаты в доме Бентонов, гостиная была обставлена в романтическом стиле. Повсюду на стенах, где только позволяло пространство, были развешаны фотографии в замысловатых серебряных рамках, на которых супруги Бентоны запечатлели себя на фоне достопримечательностей европейских столиц.

Неожиданно дверь в комнату распахнулась. Лалла встала, приготовившись приветствовать Белл Бентон, но каково же было ее изумление, когда в дверях появился… Эллиот Роллинз. Несколько минут он изучал ее, и его карие глаза злорадно сощурились.

– Что вы здесь делаете? – сразу ощетинился он.

– Я пришла не к вам, мистер Роллинз, – сухо ответила Лалла, – а к миссис Бентон.

– Нечего вам здесь делать! Убирайтесь! – прошипел он и, обернувшись в коридор, крикнул: – Эй, кто-нибудь! Сюда! Скорее!

Как и в прошлый раз, тут же появился дворецкий, и Эллиот приказал:

– Выставь эту леди вон! Ее никто не звал в Бентвуд!

– Мистер Роллинз, – Лалла была ошеломлена, но старалась говорить спокойно, – я пришла навестить вашу тетушку. Мы знакомы с ней уже семь лет. Я думаю, когда она узнает, что вы прогнали меня, то очень разгневается.

Эти слова немного остудили пыл Роллинза, по крайней мере он отпустил удивленного слугу и выжидательно уставился на Лаллу.

Она подумала, что скорее всего спесь сошла с него так быстро потому, что он боялся своей тетушки – все-таки он жил на содержании богатых родственников не первый месяц. Но тут в голове у Лаллы родилась блестящая идея: а что, если использовать неожиданную встречу с Эллиотом Роллинзом с выгодой для себя? Ее мозг лихорадочно заработал. Конечно, учитывая состояние Роллинза, это было небезопасно, но стоило ей в случае чего пронзительно закричать, и слуги тут же бросились бы на помощь. Ведь ей так хотелось узнать как можно больше о смерти Джейн Четвин. И кто, как не Эллиот, мог помочь ей в этом. Только бы удалось разговорить его, подумала Лалла, нервно теребя складки платья.

– Мистер Роллинз, – сказала она, мягко улыбнувшись. – Мне хочется побеседовать с вами. И если бы вы могли уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени…

Его глаза неожиданно округлились.

– О чем вы собираетесь со мной беседовать?

– О Джейн.

– А почему я должен вам рассказывать о ней? Нет, я однажды пытался, помните, тогда, на дороге возле леса. Но вы же не хотели меня слушать! Я знаю – все из-за того, что вы на стороне Грея Четвина.

– Вы не правы, Эллиот. Да, я гостья Четвинов, но не так же я глупа, чтобы подозревать гостеприимных хозяев в совершении коварного убийства.

Роллинз ничего не ответил, и Лалла продолжила:

– Теперь я действительно хочу послушать вас, мистер Роллинз! Для меня важно выяснить вашу точку зрения. – Она старалась не задевать его самолюбия.

Некоторое время Роллинз боролся с собой: с одной стороны, гордость не позволяла ему довериться представителю вражеской стороны, но с другой – и Лалла это остро чувствовала – ему необходимо было выговориться. Ведь он никому не мог поведать о том, как любил Джейн.

В конце концов Эллиот решился. Он закрыл поплотнее двери и вышел на середину комнаты.

– Так о чем вы хотели узнать? – наконец спросил он, видя, что взгляд Лаллы прикован к нему.

Впервые он выглядел спокойным и разумным.

Лалла присела на небольшой коричневатый диван – Эллиот последовал ее примеру.

– Как вы познакомились с Джейн?

Выражение его лица разительно изменилось: нахлынувшие воспоминания наполнили его взгляд нежностью и грустью. Лалла впервые видела Роллинза таким.

– О, мы катались на коньках в Центральном городском парке. Тогда я жил у моих кузин по отцовской линии. Остин, одна из них, предложила отправиться на каток. Там-то я и увидел Джейн. Боже мой, как она была прекрасна в своем белоснежном костюме! Она не каталась, а как будто бы парила над поверхностью льда, похожая на сахарную фигурку, какие дарят детям к празднику. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда! – Он неожиданно потупился. – Но наша любовь была обречена, как любовь Ромео и Джульетты. Она так хотела стать моей женой, но ее родители воспротивились.

– Еще бы, она была наследницей богатого рода, а брак с вами, как я понимаю, не сулил никаких перспектив по части приумножения ее состояния, – заметила Лалла.

Эллиот кивнул. Неожиданно щеки его налились кровью, а в голосе послышался вызов:

– Но мы все равно собирались пожениться, пусть тайно, вопреки родительской воле. Мы же так любили друг друга, и мнение общества волновало нас меньше всего.

– Почему же ваши планы вдруг неожиданно расстроились? – спросила Лалла.

Внезапно Эллиот вскочил и подошел к раскрытому окну. На миг перед Лаллой промелькнуло его лицо – он снова гневался.

Некоторое время Роллинз вглядывался в зеленый ковер мягкой травы перед домом, нервно ломая пальцы.

– В тот год родители Джейн решили провести лето в Ньюпорте. Я знаю – это было задумано специально: они хотели разлучить нас! Мне же пришлось отправиться туда, куда поехали мои богатые кузины – увы, такова судьба бедного родственника, не получившего ни цента в наследство, – процедил он сквозь зубы. – Вот там она и повстречала Грея Четвина.

– И тут же ответила согласием на его предложение? – усмехнулась Лалла.

Эллиот, как громом пораженный, посмотрел на нее расширенными от возбуждения глазами.

– Нет! Она ни за что не согласилась бы! Это все ее родители решили! – Казалось, он сейчас разрыдается.

Увидев смятение молодого человека и опасаясь поставить его в неловкое положение, Лалла сделала вид, что вдыхает аромат желтых и белых роз, стоявших на буфете. На самом деле она никак не могла решиться задать Эллиоту вопрос, мучивший ее уже несколько дней. Наконец Лалла подняла глаза, пристально посмотрев на Роллинза:

– Но если Джейн так любила вас, почему же она отдала предпочтение Грею? Почему не убежала из-под родительской опеки, проигнорировав мнение света, раз так любила вас? Ведь мы живем в свободном обществе!

– Ох, мисс Хантер, все не так просто, как кажется, – вздохнул Эллиот. – Ведь ее мать с отцом держали Джейн взаперти, не разрешая даже выходить из дому. Они распускали сплетни, что я разлюбил ее. И хотя ни дня не проходило, чтобы я не написал ей письма, ни одно так и не дошло до Джейн. – Эллиот в смятении посмотрел куда-то вдаль. – Но потом ее мать сделала поистине страшную вещь. Она сказала дочери, будто ходила к старой гадалке и та предрекла ей смерть от сердечного приступа, если Джейн ослушается родителей. – Он посмотрел на Лаллу с грустью. – И что оставалось делать бедной девушке? Если бы она вышла замуж против воли матери, а та умерла, она не простила бы себе этого до конца дней. Джейн всегда была послушной дочерью – доброй, кроткой. И никогда бы не стала перечить воле старших.

Лалла представила себе портрет Джейн, который она видела в музыкальной комнате. Вспомнив черты ее лица, кроткого и безвольного, Лалла невольно поверила в искренность Роллинза, нисколько не сомневаясь, что тот говорит правду.

– Потому-то Джейн пришлось соединить судьбу с Греем, – заключила она, – и ваши пути разошлись.

– Ах да, мисс Хантер, как я был несчастен! Боже мой, ведь я так любил ее! Мне, как пища и вода, была необходима моя Джейн. Слышать ее голосок, видеть ее прекрасное лицо… Тогда-то я вспомнил, что дядюшка мой – Слоун Бентон – живет неподалеку от Диких Ветров, и упросил его принять меня на временное жительство, лишь бы иметь возможность хоть изредка видеть мою девочку.

Неожиданно в мозгу Лаллы промелькнула неприятная догадка.

– Так вы продолжали встречаться, когда Джейн уже стала женой Грея? Вы были… э-э… – Она никак не могла произнести подходящего слова.

– Любовниками? – совершенно невозмутимо произнес Роллинз. – Конечно, нет! Смею вас заверить, Джейн была верна своему мужу и не смела даже помыслить об этом. Правда, он не заслуживал такой преданности.

– Почему вы так говорите?

– Потому что Грей был очень жесток к Джейн. Я говорил об этом там, в лесу, помните? Нет, конечно, он не причинял ей физической боли, но, поверьте, мисс Хантер, иногда словом можно уничтожить человека, особенно такую чувствительную девушку, какой была Джейн. Грей Четвин постепенно превратил эту святую женщину в жалкого заморыша. Как-то она поделилась со мной, что Грей упрекнул ее, будто она вообще испортила ему жизнь. Он все время заставлял ее чувствовать себя глупой и никчемной.

Несколько мгновений Лалла молча обдумывала сказанное, наконец она произнесла:

– Знаете, мистер Роллинз, и все-таки кое-что в поведении Джейн кажется мне странным.

– Что именно?

Она вспомнила о страшной смерти жены Грея Четвина и невольно содрогнулась.

– Зачем она спускалась в темноте к обрыву в ту ночь?

– Ах, мисс Хантер, если бы я только знал! Возможно, ей просто захотелось подышать свежим воздухом.

При этих словах Эллиот посмотрел на нее с какой-то особенной грустью в карих глазах. Лалле показалось, что ему известно что-то большее, но он не может открыться. Она решила проявить настойчивость.

– А разве вы не были на том рождественском балу, мистер Роллинз?

– Нет, увы, я не был в числе приглашенных. – Эллиот сунул руки в карманы брюк и сказал, презрительно сощурившись. – Если бы я был там… о, если бы я был… Да я ни за что не допустил бы, чтобы он убил Джейн!

– Но подумайте сами, зачем Грею убивать собственную жену? – примирительно спросила Лалла.

– Потому что он любил другую женщину. Любил так сильно, что хотел как можно быстрее избавиться от Джейн. – Он бросил на Лаллу язвительный взгляд.

– Что за чушь, Эллиот! – в недоумении воскликнула она.

– Ах, вы защищаете его, потому что сами жить без него не можете!

– Успокойтесь, пожалуйста, мистер Роллинз. Да, я любила его когда-то, но наши пути давно разошлись.

Эллиот одобрительно закивал головой:

– Вот и правильно. Видите, чем могла бы закончиться ваша жизнь!

– Но зачем было Грею убивать ее? Проще развестись! Не кажется ли вам, что это слишком жестокая расплата за неудавшийся брак – убивать собственную жену!

По мере того как Лалла выкладывала Эллиоту Роллинзу свои доводы, его лицо темнело, приобретая нездоровый вид. Глаза заметали молнии, губы задрожали. Лалла испугалась, снова увидев перед собой того Роллинза, которого повстречала по приезде в Дикие Ветры – дикого, сумасшедшего человека.

– Я не верю ни одному вашему слову, мисс Хантер! – воскликнул он, задыхаясь от слез. – Я знаю, что Грей Четвин убил мою Джейн! И я докажу это свету, вот увидите!

Затем он стремительно выскочил из комнаты, чуть не сбив с ног Белл Бентон, которая как раз направлялась в гостиную, оправляя шелковое платье нежного абрикосового цвета с отделкой из множества мельчайших оборочек.

– Эллиот, мой милый мальчик! – сказала она очень ласково. – Что-нибудь случилось?

Тот ничего не ответил, презрительно фыркнув.

В это время Белл уже перевела взгляд на диван, где увидела Лаллу. Ее лицо тут же осветилось улыбкой.

– Лалла Хантер! Вот не ожидала. – Она бросилась ее обнимать. – Боже мой, как я рада! Вы все больше становитесь похожей на свою мать.

– Разрешите принять ваши слова за комплимент, – рассмеялась Лалла. – А вы стали еще прекраснее. Вам так идет это платье!

– Ах, милая, вы, как всегда, льстите мне. – Белл мило улыбнулась. – Разрешите узнать, каким ветром занесло вас в нашу глушь? Говорили, что вы живете теперь в Париже.

Лалла посвятила ее в причину своего приезда – повидать лучшую подругу. Белл ужасно обрадовалась, узнав, что будет иметь возможность встретиться с Лаллой еще не раз.

– Я вам столько расскажу! У нас потрясающие новости, – затараторила Белл Бентон, усаживая Лаллу в кресло.

Белл действительно прекрасно играла роль радушной хозяйки, как и говорила Дейзи, и у Лаллы не было основания скучать. Белл расспрашивала ее об общих знакомых и хотела как можно больше узнать о последней парижской моде. Правда, когда Лалла, в свою очередь, задала ей пару вопросов о ее племяннике Эллиоте и о загадочной смерти Джейн, Белл с безразличным видом пожала плечами и отвела глаза. На очередной вопрос Лаллы она ответила:

– Вы знаете, дорогая, мне это неинтересно. Мужские дела пусть обсуждают мужчины.

При этом ее голубые глаза метнули на Лаллу такие молнии, что та поняла: дальнейшие расспросы бесполезны.

Поболтав еще немного, она стала собираться в обратный путь. Было часа три дня. Она решила возвратиться в Дикие Ветры не тем путем, которым добиралась в Бентвуд, а более короткой дорогой, идущей от поместья Бентонов через лес.

Лалла села в седло и хлестнула Малыша. День был теплый, дорога пролегала по красивой местности, и незаметно для себя она перенеслась мыслями к разговору в гостиной с Эллиотом Роллинзом. Она вздохнула, припоминая детали их беседы, и вдруг почувствовала жалость к этому человеку. Действительно, он так любил Джейн – и ничего не мог поделать. А теперь, после гибели Джейн, был на грани помешательства.

У Лаллы не было никаких оснований не верить Эллиоту. Наблюдая за его поведением, она впервые увидела в его глазах отчаяние. Эти сжатые кулаки, гневный взгляд, порывистые жесты говорили сами за себя – перед ней был человек, жестоко обманутый судьбой.

Ей стал понятен смысл его слов по поводу загадочного «несчастного случая» той рождественской ночью – он готов был обвинять весь мир в смерти Джейн.

Между тем Малыш преодолел низенькую ограду. Дальше начиналась узкая тропинка, ведущая к поместью Четвинов. Лалла свернула на нее, легонько подгоняя коня хлыстом, и Малыш помчался рысцой. Вскоре он достиг того места, где узкая дорожка переходила в широкую тропу, пролегавшую по опушке леса. До Диких Ветров было рукой подать.

Проехав еще немного, Лалла решила ослабить повод, давая Малышу отдых. Спешить ей некуда. День был прекрасный. Она вглядывалась в даль и невольно любовалась летней природой. С одной стороны дороги возвышался темный лес, а с другой стояли довольно густые заросли кустарника. В воздухе не слышалось ни свиста сойки, ни цоканья белки на опушке леса – ничто не нарушало торжественной тишины. Лалла вдыхала аромат свежей травы и всматривалась в бесконечную ленту дороги.

Вдруг ее внимание привлек неожиданно громкий хруст сухих веток в лесу. Краем глаза Лалла успела заметить, как что-то черное промелькнуло в кустах на опушке леса. Она повернулась в седле, чтобы рассмотреть, что это было, но в этот момент Малыш почему-то взбрыкнул и шарахнулся в сторону. Его спина выгнулась под наездницей…

Дальнейшее произошло как в страшном сне. Лалла неожиданно потеряла равновесие и только успела понять, что, вылетев из седла, падает вниз с лошади. Слава Богу, в последнее мгновение она сообразила, что надо вынуть ногу из стремени и выпустить из рук повод, иначе она могла при падении увлечь за собой бедное испуганное животное.

Малыш рванулся с места и диким галопом помчался по дороге. Прежде чем Лалла успела что-либо сообразить, конь скрылся из виду.

Слава Богу, Лалла была опытной наездницей. Она падала с лошади не раз и с детства была обучена, как поступать, чтобы не покалечиться. Вот и на этот раз, кажется, все должно было завершиться благополучно. Она хотела подняться с земли, но тут налетел сильный ветер, и ей пришлось пригнуться к земле. Еще несколько минут она прислушивалась к удалявшемуся стуку копыт. Когда ветер стих, Лалла села, поджав ноги и прикрыв их подолом юбки. От страха у девушки перехватило дыхание и сердце сжалось в груди. Во рту почему-то стоял отвратительный привкус, и Лалла с отвращением выплюнула скрипящие на зубах песчинки. Затем она медленно подвигала руками и ногами – кажется, обошлось без травм. Лалла осторожно встала на ноги и отряхнула платье.

«Что за черт? Чего Малыш так испугался?» – спрашивала она себя, оглядываясь вокруг. Она напрягла зрение – не мелькнет ли снова в просвете веток таинственная тень. Но было тихо. «Кажется, мисс Лалла Хантер, придется вам остаток пути прогуляться пешком, хотите вы этого или нет», – подумала она, печально усмехаясь.

Однако не успела Лалла сделать и десяти шагов, как снова послышался зловещий шорох травы, как будто кто-то пробирался через лес. Никогда еще ей не было так страшно: Лалла оцепенела от ужаса.

– Кто здесь? – закричала она не своим голосом. Лалла попробовала проглотить слюну, но не смогла – так пересохло во рту.

Но, как и прежде, от темного леса веяло пугающей тишиной.

Нервы девушки были напряжены до предела. Она вся съежилась. Может быть, ей только послышался тот зловещий шорох? Лалла все вглядывалась в темноту леса. И вдруг ветви деревьев зловещей шеренгой надвинулись на нее. Или ей это только померещилось? Но почему тогда все вокруг погрузилось во мрак?

«Там никого не было, – успокаивала себя Лалла. – Мне просто почудилось». Собравшись с духом, она заставила себя продолжить путь, но тут снова заметила темное пятно, быстро промелькнувшее в просвете между деревьями. Нет! Это было не видение. Она в ужасе закричала:

– Можете выходить из засады, Эллиот Роллинз. Я знаю, что это вы!

Пару секунд она стояла, не двигаясь, и все ждала, что молодой человек предстанет перед ней. Однако из леса никто не появился.

– Я не собираюсь целый день играть с вами в прятки, – громко сказала она в сторону деревьев и, стряхнув с себя оцепенение, заставила идти вперед. Лалла знала, что до Диких Ветров не так далеко, и эта мысль успокаивала ее. Скоро, совсем скоро она будет в безопасности.

Лалла ускорила шаг, спеша побыстрее уйти от страшного места, как вдруг снова услышала за спиной странный звук, похожий на хихиканье. Она перепугалась и, подобрав юбки, что было сил побежала по дороге.

Раскрасневшаяся, запыхавшаяся от быстрого бега и от жары, она лишь однажды оглянулась назад, чтобы убедиться, что никто за ней не гонится. Слишком испуганная, Лалла не заметила, как оступилась в глубокую рытвину и подвернула ногу.

Вскрикнув от резкой боли, она упала на колени. С трудом села на землю, в бессильной ярости сжала руки в кулаки и застонала. Если сейчас этот сумасшедший выскочит из леса, она ничего не сможет сделать.

Девушка огляделась. Кажется, кругом не было ни души. Можно наконец перевести дух. Сидя на земле, она решила осмотреть поврежденную ногу. Несомненно, это был вывих, и Лалла подумала, что самостоятельно добраться до Диких Ветров уже не сможет. Но не сидеть же здесь, на дороге, целый день? Может, не все еще потеряно, и она просто сильно ушиблась? Лалла осторожно встала на ноги, но дикая боль заставила ее закричать. Она упала как подкошенная. Что же делать? Ждать до вечера, пока ее не хватятся в Диких Ветрах и не пошлют людей на поиски.

Господи! Хоть бы произошло какое-нибудь чудо! Она больше не в силах выносить свое безвыходное положение! Между тем быстро смеркалось, и деревья, казалось, превращались в огромных черных великанов, обступавших ее со всех сторон. Скоро солнце совсем скроется за горизонтом, и тогда… Нет, лучше об этом не думать. Но страшные мысли по-прежнему лезли в голову.

И тут Лалла заметила лежавшую на дороге длинную ветку, видимо, обломившуюся во время грозы. Она кое-как доползла до палки и потрогала ее – дерево было прочным. Лалла подумала, что сможет опираться на палку при ходьбе. Она осторожно поднялась и попробовала перенести тяжесть тела на самодельную трость. Удивительно – ветка даже не прогнулась. Кажется, выход из положения был найден.

Лалла кое-как заковыляла по дороге. Каждый шаг причинял адскую боль, но мысль о диком человеке, прятавшемся в лесах, подгоняла ее словно плеть, и девушка продолжала путь к Диким Ветрам.

Так она прошла минут пятнадцать и неожиданно услышала цокот копыт, доносившийся с вершины небольшого холма, у подножия которого она теперь находилась. Уставшая и запыхавшаяся, она остановилась, чтобы перевести дух, и вгляделась в ленту дороги, ползущей вверх. В надвигающихся сумерках было плохо видно, но все же она разглядела Роджерса, сидевшего на козлах коляски, и Грея верхом на своем любимом длинноногом черном жеребце.

Ей даже не пришлось кричать или махать рукам, чтобы привлечь внимание, потому что Грей сам завидел ее с холма и пустил коня во весь опор.

– Что случилось? – взволнованно спросил он, резко осадив жеребца рядом с Лаллой. Едва только конь остановился, как Грей спешился и подбежал к ней. Посмотрев на девушку внимательно, он нахмурил брови. – Что с тобой? Что произошло? Ты ушиблась?

Лалла собралась с духом, чтобы ответить, но тут слезы ручьем хлынули из ее глаз. С трудом она проговорила:

– Что-то случилось с Малышом. Он сбросил меня по дороге, когда я возвращалась в Дикие Ветры из Бентвуда. И мне пришлось идти пешком. Потом я оступилась и, кажется, вывихнула лодыжку.

– Малыш сбросил тебя? – возмущенно воскликнул Грей. – Да этого быть не может! Он считается одним из лучших в моей конюшне. Должно быть, здесь не Малыш виноват.

Лалла стояла как громом пораженная. От гнева у нее даже слезы высохли, и она закричала:

– Ах, ты еще собираешься обвинять меня в том, что я по своей вине упала с лошади?

Тем временем к ним подъехал испуганный Роджерс. Грей еще раз бросил на Лаллу презрительный взгляд, всем своим видом показывая, что в случившемся виновата она одна. Затем он открыл дверь экипажа и вернулся к ней, довольно грубо взял за запястье и потащил к коляске. Ей стало обидно и неприятно. Лалла слегка отстранилась назад и вырвала руку.

– Не стоит, Грей! Сама доберусь!

– Как хочешь. – Он равнодушно пожал плечами, предоставив Лалле, кривясь от боли, добираться до коляски самостоятельно.

Правда, уже в следующую минуту она пожалела, что из-за глупой и не к месту проявленной гордости отказалась от его помощи. Поэтому кое-как дойдя до экипажа, она оперлась на руку Грея, чтобы взобраться на высокую подножку. С трудом преодолев пару ступенек, она опустилась наконец на сиденье. Грей закрыл дверцу экипажа, и Лалла осталась одна. Кажется, самое страшное было позади. Понемногу она начала приходить в себя. Вскоре лошади тронулись с места, и сколько ни всматривалась Лалла в пейзаж за окном, уже ничего не смогла различить.

Сквозь обволакивавший ее туман Лалла слышала лишь цоканье копыт по дороге да грохот колес. В экипаже было душно. Слишком уставшая от впечатлений дня, она невольно прикрыла глаза. И вот… будто чьи-то большие теплые руки нежно обняли ее, убаюкивая. В затуманенном мозгу возникло смутное видение: она еще ребенком сидит на коленях у матери, которая качает ее и поет колыбельную. Ах нет, кажется, это ей только снится. Лалла провалилась в бездонную темноту…

Вдруг сквозь завесу сна она почувствовала, будто находится на середине огромного озера и тонет. Она начала барахтаться, затрясла головой, пытаясь вырваться, и проснулась от резкого толчка. Колеса экипажа попали в глубокую рытвину, коляска резко подскочила, и Лалла почувствовала, как ее щека соприкоснулась с чем-то шершавым.

Сон как рукой сняло. От неожиданности она открыла глаза и увидела в нескольких дюймах от себя тяжелый, гладко выбритый подбородок Грея. Как он оказался здесь? Почему она лежит у него на коленях? Кто так заботливо уложил ее ноги на сиденье? Лалла почувствовала, что экипаж движется очень медленно. «Видимо, меня укачало», – подумала она.

Внезапно пронизывающая боль напомнила Лалле о поврежденной лодыжке. Кровь пульсировала, неприятно отдаваясь в ноге. Девушка попыталась отвлечься: уютно устроившись в объятиях Грея, она с удовольствием думала, как это приятно – прижаться к твердой мускулистой груди и отдаться во власть сильных рук, так заботливо ее обнимавших. Она слышала, как совсем рядом бьется его сердце, и чувствовала его жаркое дыхание. Грей был словно неприступная для врага крепость: такой мужественный и грозный, что Лалла почувствовала себя в безопасности. Наконец-то после кошмарных лесных призраков, выглядывавших из мрака, она могла ни о чем не думать, ничего не бояться.

Ей захотелось еще больше прильнуть к Грею. Лалла чувствовала запах его тела, смешанный с терпким ароматом одеколона.

– Ну, пришла в себя? – спросил Грей, увидев, что она заворочалась и открыла глаза.

– Кажется, со мной случился обморок, – сказала она и сама удивилась, каким тихим и дрожащим был ее голос.

– Да, Лалла, но сейчас, по-моему, все в порядке?

Лицо Грея вдруг стало сосредоточенным и жестким. Лалла чувствовала, что где-то внутри его происходит борьба: его челюсти были твердо сжаты, а в глазах проскальзывала какая-то растерянность. Теперь, когда она пришла в себя и ее жизни ничто не угрожало, можно было разжать объятия и усадить Лаллу на скамейку, но было видно, что ему не хочется этого делать.

Как ни странно, ее тоже терзали противоречивые чувства. Лалла прекрасно понимала, что оставаться дольше на его коленях неприлично. Одна часть ее существа говорила, что она должна немедленно вырваться из объятий и отодвинуться в дальний угол сиденья, так далеко, как только позволяли размеры коляски. Но другая половинка умоляла ее остаться. Жаркая волна желания поднималась со дна ее существа, заставляя забыть, где она и что с ней происходит.

Пока Лалла раздумывала, как же быть дальше, Грей пристально разглядывал ее. В глубине его голубых глаз под грозно сдвинутыми бровями мелькнули искорки гнева.

– Проклятие! – неожиданно прошипел он, и его слова разорвали сладкую пьянящую тишину.

Неожиданно его левая рука обвилась вокруг ее плеч, и Грей прижал к себе Лаллу с такой силой, что она еле дышала. Взгляд его был прикован к ее глазам, губам. Девушка чувствовала горячий жар его дыхания; ее переполняли необыкновенные ощущения. Лалла знала, что не должна позволять Грею обнимать себя, но не могла совладать с собой. Она так и лежала, обмякнув, отказываясь сопротивляться.

Неожиданно девушка заметила, как преобразилось лицо Грея: куда-то исчезла отчужденность, глаза радостно заблестели. Длинные пальцы его мускулистой руки, остававшейся свободной, гладили ее растрепавшиеся каштановые волосы, убирая их с лица. Потом кончики пальцев легко пробежали по скулам и щекам, коснулись губ. Лалла не двигалась. Грей продолжал смотреть на нее во все глаза, и Лалла задрожала, слыша его неровное, возбужденное дыхание.

Теперь она была полностью в его власти и по еле заметной самодовольной усмешке в уголках его губ почувствовала, что он наслаждается своей победой. Лалла слегка приподняла голову и обвела взглядом его лицо, остановив глаза на губах, и ее снова опалило жаром. Девушка больше не могла притворяться, она всем существом жаждала его поцелуя.

Она закрыла глаза, предвкушая, как его губы коснутся ее губ, обжигая горячей волной наслаждения, но такого огня страсти не ожидала. Грей целовал ее страстно, долго, и когда его мягкие губы касались кончика ее языка, Лалле казалось, что сердце ее вот-вот расплавится.

На секунду Грей оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание, и Лалла застонала от возбуждения. Однако он тотчас же снова закрыл ей рот поцелуем. Он целовал ее, как и в прежние годы, когда они были любовниками: сначала лишь слегка касаясь губ, затем все более настойчиво, требовательно раскрывая мягким дразнящим языком ее губы. Поцелуй Грея был медленным, и Лалла ощущала, как со дна ее души поднимается неумолимая волна желания, сметая все на своем пути. Она чуть дышала, дрожа от наслаждения.

И чем больше ею овладевало желание, тем быстрее забывала она о прежних обидах. Она хотела Грея, хотела безумно, не отдавая отчета в постыдности своих желаний. С трудом освободив руку, Лалла скользнула пальцами по его шелковистым светлым волосам, судорожно сжимая короткие густые пряди. Она изогнулась и прильнула к его губам. Она покусывала их, нежно проводила языком по белоснежным ровным зубам.

Как ни странно, но Грей не оказывал сопротивления. Его дыхание участилось, ноздри раздулись, а тело дрожало. Впившись в Лаллу немигающим взглядом, он начал судорожно сжимать ее грудь. Через тонкую ткань она почувствовала, как от возбуждения твердеют соски. Ей захотелось, как и раньше, ощутить нежные мужские руки на своем обнаженном теле, захотелось, чтобы жаркие губы ласкали ее. Она мечтала вернуть забытые ощущения…

– Тебе хорошо, Лалла? – тихо спросил Грей.

Потом его большой палец нащупал ее сосок и начал чертить невидимые спирали вокруг него. Ощутив мучительную тяжесть где-то внизу живота, Лалла поняла, что погибла.

Грей чуть прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Развяжи корсет, – приказал он.

Лалла подумала, что, возможно, он просто дразнит ее. Доведет до экстаза, а потом посмеется, обвинив в отсутствии женской гордости. Но почему-то сейчас ей было совершенно все равно. Она хотела Грея, и немедленно. Воспоминания о прошлом их романе слишком сильно опутали ее мозг: Лалла припомнила все до мельчайших деталей и хотела, чтобы он вновь принадлежал ей, принадлежал всецело, пусть даже это будет вопреки его собственной воле.

Непослушными от волнения пальцами она принялась быстро расстегивать десятки крючков на корсете. Боже, никогда еще ей не казалось, что их так много! Скорее же! Скорее! Когда наконец рука ее бессильно опустилась, Грей сорвал с нее одежду, оставив лишь изящную сорочку из тончайшего батиста с цветочной вышивкой. Это был последний барьер, отделявший его от ее тела.

Пальцы Грея задрожали, когда он коснулся гладкой материи и осторожно скользнул рукой под рубашку, ощутив ладонью гладкую мягкую кожу. Теперь, когда он смотрел на ее восхитительную круглую грудь с набухшими сосками, которые, словно маленькие холмики, возвышались под тонкой материей, глаза его вспыхнули от вожделения. Лалла почувствовала, как ее щеки запылали от предвкушения близости. Интересно, видит ли Грей, что желание уже переполнило ее, затмив разум, доведя до сумасшествия? Может, сказать ему об этом? Но кажется, он сам обо всем догадывался. Лалла напряглась, услышав собственный стон.

Грей действовал настойчиво, не отрывая взгляда от ее лица. Лалла изогнула спину, почувствовав, что с каждой минутой ей становится все труднее управлять своей страстью. Однако Грей почему-то только с дьявольской усмешкой скалил зубы.

Наконец, когда доведенная до изнеможения Лалла начала извиваться в его объятиях, он скинул с нее сорочку, и когда грудь ее оказалась обнажена, он издал торжествующий возглас.

Затем его горячие губы коснулись ее сосков, а язык начал свой упоительный танец. Лалла изгибалась под ним всем телом, она снова издала вопль, содрогнувшись в экстазе.

Грей резко поднял голову, пытаясь умерить ее пыл:

– Тише, прошу тебя. Ты забыла, где мы находимся, Лалла? Не хочешь же ты, чтобы нас услышал Роджерс!

Однако, похоже, она уже нисколько не заботилась о приличиях.

– Я больше не могу, Грей! – сказала Лалла. – Возьми меня! Прямо сейчас!

Он вскинул брови:

– Здесь? Сейчас? Да ты с ума сошла? – Затем он как-то недобро усмехнулся, покачав головой. – Я не могу, Лалла. И вообще, между нами все кончено. Или ты забыла? А может, ты заставляешь проделывать это каждого знакомого мужчину?

Здравый смысл наконец одержал верх, и до сознания девушки начал доходить смысл сказанных слов. Вспыхнув, Лалла резко вырвалась из его объятий и забилась в дальний угол сиденья. В бессильном бешенстве она быстро начала собирать разбросанную одежду и застегивать крючки корсета, расправлять складки платья и поправлять растрепавшуюся прическу. Неожиданно резкая боль в лодыжке вернула ее к реальности. Сидя в темном углу, она слышала тяжелое дыхание Грея и знала, что он смотрит на нее, но не проронила ни слова. Гнев сковал ей язык. Лалла прекрасно поняла, что над нею жестоко посмеялись. Она готова была провалиться сквозь землю.

Наконец, собравшись с силами, она воскликнула:

– По-моему, тебе доставляет удовольствие унижать меня!

Грей не ответил и задумчиво поглядывал в окно.

Остаток пути они проделали молча. Вскоре коляска остановилась, и Лалла наконец увидела перед собой дом Четвинов. Не произнеся ни слова, Грей подхватил ее на руки и торопливо внес в дом.

Дейзи ждала в холле, и по ее красным от слез глазам Лалла поняла, что она до смерти перепугалась.

– Слава Богу, дорогая, ты жива. Я все время молилась. Когда Малыш примчался к конюшне один, мы уж не знали, что и подумать. Я так боялась, что с тобой случилось что-нибудь ужасное.

– Я, кажется, вывихнула ногу, – сказала Лалла, решив, что сейчас не время вдаваться в подробности.

– Господи, благодарю, что все наконец позади! Грей, ну что же ты стоишь! Отнеси Лаллу наверх, а я сейчас же пошлю за доктором.

– А потом, юная леди, вы вернетесь в свою комнату и заберетесь под одеяло, – нежно произнес он.

Дейзи улыбнулась в ответ:

– Слово старшего брата для меня закон.

Затем она приказала одному из слуг немедленно отправляться за врачом.

Позже, когда доктор внимательно осмотрел поврежденную ногу и, подтвердив диагноз – вывих в области лодыжки, уехал, Дейзи зашла навестить подругу. Она приложила платок к носу и пододвинула стул к ее кровати.

– Ну вот, теперь, когда я могу уже не беспокоиться за твое здоровье, расскажи-ка, что все-таки произошло. Я все недоумеваю: ведь Малыш никогда бы не скинул седока просто так, без причины. А ты ведь прекрасная наездница!

Лалла приподнялась на локте.

– Ох, Дейзи, все так странно, так неожиданно, будто в страшном сне. Я только помню, как сижу в седле и любуюсь дорогой, и вдруг открываю глаза и вижу себя лежащей на земле. Я не знаю, что это было. Только Малыш умчался в считанные секунды.

Дейзи в недоумении покачала головой:

– Странно, странно… Что-то, наверно, испугало коня. Может, какой-нибудь камешек, вылетевший из-под копыт?

Неожиданно Лалла сама нашла ответ на вопрос, мучивший ее все это время. От ужаса по телу ее забегали мурашки.

– Ты знаешь, мне кажется, кто-то бросил в Малыша этим самым камешком.

Глаза Дейзи округлились.

– Что ты сказала? Но кто мог это сделать?

Лалла вздрогнула.

– Еще до того, как Малыш скинул меня, краем глаза я видела, как какая-то черная тень промелькнула между деревьями. Все случилось так быстро, что я ничего не успела разглядеть. Я даже подумала сначала, что мне почудилось, но теперь я не сомневаюсь, что там кто-то прятался.

Дейзи оцепенела от ужаса.

– Неужели снова Эллиот Роллинз?

– Мне тоже пришла в голову такая мысль. А потом, Дейзи, потом случилось такое! Вот уж страху я натерпелась!

И она рассказала подруге, как пошла по дороге и услышала, будто кто-то злобно хихикает у нее за спиной; как ускорила шаг, оступилась в рытвину и упала. Лалла закрыла лицо руками.

– Мне казалось, что я схожу с ума, так было страшно. Лес наступал на меня. Ах, дорогая, что я пережила!

Дейзи вскочила, задыхаясь от негодования.

– Ну, хватит! Моему терпению пришел конец! Мистер Роллинз зашел слишком далеко! Грей должен наконец покончить с этим кошмаром раз и навсегда! – с горечью вскричала она.

Лалла взяла подругу за холодную от волнения руку и посмотрела в ее глаза:

– Дейзи, почему-то мне кажется, что это был не Эллиот.

Та часто захлопала ресницами и раскрыла рот от удивления. Лалла объяснила:

– Ведь когда мы встречали его в лесу, он никогда не прятался от нас. Он всегда выходил из леса и пытался доказать, что Грей убил собственную жену. А сейчас… сейчас я услышала странный звук, будто кто-то хихикал. Такого еще не было.

– Все когда-то начинается, – задумчиво заметила Дейзи.

– Но он же не мог догадаться, каким путем я поеду. До Бентвуда я добиралась по главной дороге, но на обратном пути решила срезать и ехать вдоль опушки леса.

Дейзи громко чихнула и посмотрела на Лаллу:

– Так если это был не Роллинз, значит, еще кто-то прячется в наших лесах и пугает нас. Но кто бы это мог быть?

Лалла пожала плечами.

– Ладно, – вздохнула Дейзи. – Надо рассказать обо всем Грею.

Затем она ушла, оставив подругу наедине с ее тревожными мыслями.

На следующее утро в спальню к Лалле заглянул Грей. Он подошел к кровати, заложив руки за спину, и поинтересовался ее самочувствием. Затем сказал, что побывал в Бентвуде, встретил Роллинза и обвинил его во всем случившемся. Конечно, Эллиот все отрицал и даже пригрозил пожаловаться дядюшке, Слоуну Бентону. Грей обсуждал происшествие равнодушным тоном, будто посвящал ее в подробности сюжета ужасно скучного романа.

Лалла откинулась на подушки и подумала, что ему, собственно, нет никакого дела до ее состояния, – он лишь выполнил просьбу сестры. Еще оказалось, что, по словам Белл Бентон, ее племянник после отъезда Лаллы сопровождал ее за чаем и весь вечер находился в поле ее зрения.

Просьба Дейзи была исполнена. Говорить было более не о чем. Грей поклонился и, сквозь зубы процедив полагающиеся в подобных случаях соболезнования, покинул комнату.