"Ложь во благо" - читать интересную книгу автора (Хардвик Элизабет)

10

Взрыв страсти, когда оба, потеряв всякий контроль над собой, ринулись навстречу друг другу, буквально оглушил их. Руки сплелись, губы жадно искали поцелуя.

Пуговички на блузке Кимберли не стали для Лоренса преградой – он сильным рывком стянул тонкую ткань с ее плеч. Губы прильнули к мягкому теплому шелку кожи. Кимберли застонала от щемящего удовольствия. Его горячий влажный язык коснулся мочки ее ушка, Лоренс слегка прикусил его, вызвав у нее бурю восторга. Кимберли с жадностью бедуина, неделями скитавшегося по безводной пустыне, пила его поцелуи, разгораясь все жарче и жарче.

Его рука задержалась на груди девушки и нежно сжала ее. Лишь шелк бюстгальтера отделял ищущие пальцы от твердеющих сосков. Лоренс осторожно исследовал ее шею в поисках самых чувствительных точек и, найдя их, заставил Кимберли затрепетать от жгучего удовольствия, доставляемого его умелым языком.

Кимберли осторожно ласкала его плечи, а затем неожиданно хищно впилась ноготками в кожу. Она почувствовала силу его желания и в ответном чувстве, охватившем ее, закрыла глаза…

Она даже не заметила, когда Лоренс сдернул с нее бюстгальтер, но задохнулась от восторга, когда сосок оказался у него во рту. Мурашки побежали по телу, и она была не в силах побороть эту дрожь. Как и сопротивляться, когда Лоренс подхватил ее на руки и нежно перенес на софу.

Он лег рядом и привлек Кимберли к себе. Его руки и губы продолжали ласкать полуобнаженное тело девушки. Пальцы Кимберли запутались в его густой темной шевелюре. Она прижала голову Лоренса к себе, чувствуя жар прерывистого дыхания. Ее тело отвечало на каждое прикосновение ладони Лоренса. От чувственного удовольствия, охватившего ее, когда влажный язык Лоренса прошелся за ее ушком, Кимберли чуть не потеряла сознание.

– Ты прекрасна, Кимберли, – хрипло шептал Лоренс, стягивая с себя рубашку. – Совершенна, превосходна, изумительна!

Он и сам был великолепен. Загорелый, мускулистый, крепкий. Его широкая грудь поросла шелковистыми мягкими волосами, которые приятно щекотали чувствительную кожу Кимберли. Она не сомневалась, что скрытое под остатками его одежды было так же прекрасно.

Движения Лоренса не оставляли сомнений в его намерении заняться с Кимберли любовью. Его губы продолжали срывать упоительные поцелуи, а язык ласкал полуоткрытые восхитительные губы девушки, прежде чем ворваться в теплую влажность ее рта.

Кимберли почувствовала его крайнюю настойчивость и, полностью теряя над собой контроль, погрузилась в океан непреодолимого желания. По всему телу разлилось блаженство, и дрожь охватила каждую ее клеточку.

Такого наслаждения ей еще не доводилось испытывать. Оно волна за волной накрывало Кимберли с головой, несло по стремительному потоку чарующей неги, пока Кимберли полностью не обессилела.

Лоренс посмотрел на нее темными от страсти глазами.

– Кимберли?

Она не могла поверить в происходящее. Сжирающий ее внутренний огонь, который превращал в пепел скромность, стыдливость, сдержанность… Лоренс, открывшийся с совершенно неожиданной стороны…

Она взглянула на него, и неизвестно из каких глубин вернувшаяся застенчивость заставила ее быстро отвести глаза. Боже, что я творю?

– Не отворачивайся! Пожалуйста, не прячь глаза! – хрипло простонал Лоренс, нежно дотронувшись до подбородка, чтобы повернуть ее лицо к себе. – Кимберли, я…

– Пожалуйста, остановись! – взмолилась она.

Я и так слишком далеко зашла, сказала себе Кимберли. Если сейчас не остановиться, то все наши планы совместной работы полетят к чертям!

Кимберли змейкой выскользнула из-под него и села, натягивая блузку на обнаженные плечи и пытаясь дрожащими руками побыстрее застегнуть пуговицы. Конечно, это не предназначалось для вытирания пота, ну да ладно! – посмеялась она над собой, запихивая свой бюстгальтер в сумочку, предварительно вытерев об него влажные руки. Как-то не очень приятно надевать на себя вещи, которые только что валялись на полу, брошенные туда пусть даже и в порыве страсти.

– Пойми, нам так нельзя. Это наша ошибка, – по-прежнему не глядя на Лоренса, пробормотала она смущенно.

– Я их немало наделал за свою жизнь. – Его голос прозвучал глухо.

– Надеюсь, что мы постараемся обо всем этом поскорее забыть, – неуверенно прошептала Кимберли.

– Забыть, что произошло? Или не произошло? – грубо отозвался Лоренс, натягивая рубашку. – Не знаю, как ты, но я сделать этого не смогу. Неужели ты все-таки сможешь? Конечно, она тоже не сможет ничего забыть, но притвориться, что забыла, ей, возможно, не составит большого труда. Или она не актриса? К тому же, похоже, Лоренса привлекает только секс. Ни о какой влюбленности здесь нет и речи. Для нее же секс – не главное. Она в него влюбилась, и незачем себя обманывать, что, согласившись на физическую близость, она потеряет его сразу же, как закончатся съемки, а возможно, и раньше. Лоренс просто вычеркнет ее из своей памяти, как делал это не раз со всеми своими прежними связями. И для нее тогда это будет гораздо болезненнее, чем остановиться сейчас.

– Пожалуй, я пойду, – пробормотала она.

– Ясно. Ты все-таки решила не пропускать встречу с Ниллом! – В голосе Лоренса опять зазвенели льдинки.

В других обстоятельствах Кимберли, возможно, и сказала бы Лоренсу правду, но сейчас пусть лучше он злится! С таким Лоренсом ей легче расстаться, чем с нежным и ласковым любовником, пусть и не состоявшимся.

Она посмотрела на часы.

– Еще только девять. А актеры, в основном, совы и предпочитают ночную жизнь. – Кимберли опять обошла прямой вопрос, фактически не солгав ему.

Лоренс с презрением отвернулся и буркнул:

– Не смею больше задерживать. Встретимся завтра в аэропорту. Прошу не опаздывать.

Вылет в девять тридцать, но регистрация за час до вылета.

И опять только дела! – возмутилась Кимберли. Впрочем, чего другого ожидать? Лоренс – режиссер до мозга костей. И тут уж ничего не попишешь. А свои эмоции надо учиться сдерживать. Хотя и так ясно, что последующие месяцы принесут мне много боли и сердечных страданий.

– Хорошо, значит, я буду в половине девятого, – согласилась она. – Ты разве не проводишь меня?

Он вперил в нее холодный взгляд и не сделал даже попытки подняться. В его словах прозвучала откровенная грубость:

– Зачем? Ты и сама хорошо ориентируешься.