"Упрямица" - читать интересную книгу автора (Марш Эллен Таннер)

Глава 17

Подъездная дорога к сердцу плантации Белльвью про­тянулась между величественными, узловатыми от старос­ти деревьями и выводила к фасаду роскошного особняка. Окруженные пышной летней растительностью стройные белые колонны украшали все три этажа; вьющийся плющ и ползучие розы в цвету достигали железных решеток галерей на верхних этажах. Внутреннее убранство дома также свидетельствовало о роскоши и элегантности: вы­сокие потолки и полированная мебель, великолепные кра­сочные обои и ковры прекрасной работы – все это могло служить достойным украшением замка какого-ни­будь французского вельможи или особняка богатого ан­глийского лорда.

Несмотря на вводящую в заблуждение атмосферу утон­ченности и изящества, Белльвью был сельскохозяйствен­ной плантацией, и маленькая армия рабов, трудившихся на тростниковых полях до седьмого пота, не знала отды­ха. Сам же особняк, обслуживаемый штатом слуг, сверкал и благоухал, как и положено, ни в чем не чувствовалось пренебрежения Главного надсмотрщика, наблюдавшего за рабами, звали Тайлер Джекобс. Этот смуглый кряжистый коротышка, славившийся своей жестокостью, носил на поясе заплетенную в косичку плеть, которой пользовался с уди­вительной ловкостью – одного удара было достаточно, чтобы кожа раба тут же лопалась. Негры боялись его до смерти, и в отсутствие хозяина плантации – когда Дже­кобс оставался единственным владыкой их тел и душ – они особенно остерегались разгневать его и были послуш­ны и молчаливы, с яростью набрасывались на работу, сто­ило только Тайлеру, молодцевато сидящему на лошади, появиться поблизости.

Двух дней, проведенных в Белльвью, оказалось до­статочно, чтобы Рэйвен научилась бояться и ненавидеть Тайлера Джекобса так же, как и негры. Еще ни один раб не сбежал из Белльвью, похвастался он ей, когда Ролло Уэлшем впервые привез ее к маленькому домику Тайлера в дальнем конце плантации. Хорошо охраняемая, посто­янно патрулируемая плантация омывалась с двух сторон бурной рекой с быстрым течением, а кустарники с третьей стороны кишели змеями, москитами и скрывали коварные болота.

– И не пытайтесь убежать, – с усмешкой предуп­редил надзиратель, оглядывая своими маленькими глаз­ками дрожавшую от холода девушку. – Мне бы не хотелось потом вытаскивать ваш белый вздувшийся труп из болота. Если вообще удастся отыскать вас… Не так ли, Ролло?

– Вы не имеете права держать меня здесь против моей воли! – заявила Рэйвен, вздернув подбородок и сверкнув глазами. – Я британская подданная и свобод­ная женщина!

Тайлер Джекобс бросил на Ролло брезгливый взгляд:

– Полторы тысячи долларов за этот ядовитый кусок мяса, называемый женщиной! Полагаю, вам придется сба­вить цену до тысячи.

– Во всей Луизиане вам не найти более смазливой штучки, – тут же ощетинился Ролло.

– Может быть. Но она наверняка потеряет часть своей привлекательности, после того как мне придется выбить из нее кнутом ее дурацкое упрямство.

– Вы не посмеете! – крикнула побледневшая Рэйвен. Губы надзирателя растянулись в ухмылке.

– Очень жаль, но мне придется это сделать, и я непременно выбью все эти бунтарские мысли из твоей красивой головки. Выбью до того, как мистер Спрайт вернется домой. Он терпеть не может строптивых рабов, наш мистер Спрайт. – Тайлер подошел вплотную к де­вушке и заглянул ей в лицо; от него разило потом и пере­гаром. – И готов поспорить на что угодно, что ты не захочешь причинить вред маленькому ублюдку, которого носишь в животе, а? Я уже видел таких упрямиц. Хоро­шая порка и…

В следующее мгновение Рэйвен вцепилась ногтями в его щеку, расцарапав ее до крови. Взревев от боли, над­зиратель с силой ударил ее, так что она перелетела через табуретку и растянулась на земле. Пытаясь справиться со слезами и головокружением, Рэйвен полыхнула на него полным ненависти взглядом.

– Он не ублюдок!

– Ах ты сучка!

Шагнув к девушке, Тайлер схватил ее за руку и, резко рванув на себя, поставил на ноги. Затем снова за­махнулся, но ему помешал Ролло Уэлшем, опасавшийся, что запрашиваемая за Рэйвен цена резко снизится, если Джошуа Спрайт увидит ее покрытой синяками. После того как деньги будут уплачены, пусть делают с ней что пожелают. Но пока она оставалась собственностью Рол­ло, никто не должен был причинить ей вред.

– Не тронь ее, Тайлер, – попросил он. – Ты же повредишь ее ребенку, которого Спрайт, может быть, за­хочет оставить себе.

– Хорошо, я подожду, – задыхаясь от гнева, кив­нул надзиратель. – Я подожду, пока мистер Спрайт не купит эту сучку, и тогда, моя утонченная курочка, ты пожалеешь о том, что родилась на свет!

– Может быть, мистер Спрайт откажется купить меня, – возразила Рэйвен, но голос её предательски дро­жал. – Возможно, он поймет, что покупать похищенную англичанку – чистое безумие!

Тайлер вытащил из кармана грязный носовой платок и утер выступившие на щеке капли крови. Смерив Рэйвен холодным мстительным взглядом, он медленно покачал головой.

– Только не забивай свою головку сказочками о до­бром Джошуа Спрайте, который приедет и освободит тебя, девочка. Стоит ему разок взглянуть на тебя, как у него слюнки потекут, ему сразу же захочется затащить тебя в свою постель.

Наглые глаза надзирателя, словно раздев ее, устави­лись на аккуратную округлость живота.

– Беременна ты или нет, не имеет никакого значе­ния. Наш старина Спрайт балдеет от темноволосых кре­ольских сучек. Только их мужчины так стерегут их от американцев, словно они принцессы-девственницы. – И он жутковато захихикал, одобрительно разглядывая её блестящие длинные волосы и тонкие черты лица.

Тайлер протянул руку и схватил Рэйвен за платье. Она вскрикнула, ожидая, что он снова ударит ее. Вместо этого он оттянул вырез ее платья, обнажив нежную рас­полневшую грудь.

– Я собственноручно поставлю клеймо вот сюда, – сказал он, наслаждаясь ее унижением и блеснувшими в глазах слезами. – Интересно, ты и тогда будешь такой же гордячкой? Даже с клеймом хозяина на этой чудной коже?

– Эй-эй, Тайлер, ты не очень-то торопись с этим, – занервничал Ролло. – Мне пора возвращаться на ко­рабль, а ты оставь все как есть до приезда мистера Спрайта.

– Ну что ж, полагаю, я потерплю до тех пор, – согласился надзиратель.

Тайлер облизал губы и с нескрываемой похотью уста­вился на обнаженную грудь Рэйвен. Она отвернулась, невольно задрожав и постаравшись побыстрее расправить платье, поскольку тотчас заметила, что гнев и ненависть в глазах надсмотрщика исчезли – теперь они горели жела­нием. О Господи, что же делать? Нельзя позволить, что­бы этот маньяк даже прикоснулся к ней!

Ролло Уэлшем пробыл на плантации достаточно до­лго, чтобы убедиться, что ее благополучно заперли в кла­довой особняка. Было ясно, что он не решается уехать, – значит, он не очень-то доверял Тайлеру. Вдруг тому при­дет в голову продемонстрировать свою власть до приезда мистера Спрайта? Но Ролло и так слишком долго отсут­ствовал, ему вовсе не хотелось, чтобы капитан Ван дер Хорст обвинил его в дезертирстве с «Корморанта». На­казание за подобное преступление было довольно жесто­ким – тысяча долларов за рабыню покажется жалким утешением.

Хотя Тайлер Джекобс в следующие два дня держал слово, щадить Рэйвен он не собирался и безжалостно из­водил ее. Пока она стирала нескончаемые кипы белья или чистила столовое серебро, Тайлер заставлял ее выслуши­вать, что он собирается сделать с ней, как только вернется хозяин поместья. Грубый язык и садистское наслаждение, с каким он описывал грозившие ей издевательства, доста­вили Рэйвен немало мучений, она вся холодела от ужаса и беспомощности.

Особенно она переживала за безопасность ребенка, который этим утром разбудил ее, сильно пнув ножкой в бок, – безошибочный признак, что он жив и нормально развивается, несмотря ни на что; но именно это обстоя­тельство повергло ее в отчаяние. Все придуманные Тайлером наказания непременно должны были повредить ребенку, и Рэйвен не могла допустить этого, особенно после того, как почувствовала первый толчок. Она обязана убежать, решила Рэйвен. Никакие болота не страшны – ведь Тайлер Джекобс приложит все силы, чтобы превратить ее жизнь в сплошной кошмар.

Запертая в душной кладовке, в которой не было ни окон, ни матраса, Рэйвен легла на голый каменный пол, но уснуть не могла, она тихонько плакала и роптала на безжалостную судьбу. Наконец все же уснула – забы­лась тяжелым сном. А утро началось с ненавистного лица Тайлера Джекобса; стоя в дверях кладовки, он гром­ко прокричал, что она должна сегодня сделать. Рэйвен, поднявшись на ноги, с вызовом взглянула на своего му­чителя.

– Все никак не угомонишься, красотка? Мистер Спрайт должен вернуться сегодня вечером, он тебя оту­чит от подобной дерзости. Он не так великодушен, как я.

Несмотря на столь мрачный прогноз надзирателя, в Рэйвен вспыхнула надежда. Ведь никто не мог быть бо­лее жестоким и омерзительным садистом, чем ненавист­ный коротышка! В конце концов мистер Спрайт – человек с положением. Он ни за что не согласится насильно удер­живать на своей плантации англичанку, использовать в качестве рабыни. Или согласится? Рэйвен была уверена, что сумеет убедить мистера Спрайта, что она равна ему по положению, а Тайлеру Джекобсу придется заплатить за все оскорбления, которым он подверг её за эти не­сколько дней.

Немного повеселев, Рэйвен прошла вслед за Тайле-ром Джскобсом в огромную гостиную, где две юные не­гритянки в пестрых ситцевых платьях и ярких тюрбанах уже начали натирать мебель пчелиным воском.

– Хетта, ты приглядишь за новенькой, пока не при­едет мистер Спрайт, – приказал надсмотрщик старшей из девушек. – И чтобы с ней ничего не случилось, ясно?

– Да, миста Джекобс, – ответила Хетта, опустив глаза. Она не могла не расслышать угрозы в голосе над­зирателя.

– Я отправляюсь на поля, – добавил Тайлер спе­циально для Рэйвен. – Это всего минута верхом, стоит только Хетте позвать меня. Так что без глупостей.

Когда дверь за ним захлопнулась, чернокожие девуш­ки продолжили работу, не обращая на Рэйвен никакого внимания. Наконец Хетта швырнула ей тряпку и указала на шкафчик с резными ножками.

– Миста Джекобс сказал «работа». Лучше делать, что говорить миста Джекобс.

Рэйвен молча принялась полировать дерево. Девушки переговаривались за работой на языке, который Рэйвен слышала впервые в жизни. Она быстро забыла все слова, придуманные для убеждения мистера Спрайта, когда тот приедет. Все утро Рэйвен как заведенная следовала за Хсттой из комнаты в комнату, чистила и полировала до боли в спине. Трудно было и потому, что девушки относились к ней с едва скрываемой враждебностью. Очевид­но, все они прекрасно знали, что ее прочили в новые любовницы хозяина, хотя ее живот и раздулся от расту­щего в нем ребенка другого мужчины.

Рэйвен стиснула зубы. Все они ошибаются, если ду­мают, что именно так произойдет. И если мистер Спрайт окажется таким же садистом, как и его паскудный над­смотрщик, то его ждет жестокое разочарование. Потому что она будет бороться – если понадобится, то не на жизнь, а на смерть, – ведь она обязана защитить своего ребенка и обрести свободу.

К полудню Рэйвен уже с ног валилась от усталости. Ныла спина, ныло все тело. Ребенок тяжелым грузом оттягивал живот. Она жаждала присесть хоть на минуту, чтобы передохнуть. Но Хетта, выполняющая обязанности экономки, не проявила к ней никакого снисхождения, впро­чем, и к остальным тоже. Как только с уборкой было покончено, Рэйвен отослали на кухню – помочь повари­хе ощипать только что убитых уток, которых должны были подать на ужин. От запаха крови Рэйвен замутило. Она резко поднялась, спотыкаясь, вышла из кухни и оказалась в огороде. Судорожно вздохнув, наполнила легкие све­жим воздухом.

Задрав голову, она окинула взглядом густые ветви олеандров, окружавших огород, и почувствовала, как сер­дце тревожно ухнуло в груди. В ворота поместья на пол­ной скорости въезжал экипаж. Шедший позади молодой негр – он неё дрова для печи – остановился и тихо выругался сквозь зубы.

– Это мистер Спрайт? – спросила Рэйвен, повер­нувшись к нему лицом.

– Бог его знает, – ответил негр. – Но очень над­еюсь, что нет! Он сейчас начнет метать громы и молнии – из-за того, что никто не встретил его. Но кто же знал, что он вернется так рано?

Рэйвен промолчала. Добежав до кухни, она проигно­рировала удивленные возгласы поварихи и начала лихора­дочно мыть руки и лицо в тазу, стоявшем на дубовом столе. Она хотела выглядеть достойно, когда будет разго­варивать с Джошуа Спрайтом, и не собиралась встречать­ся с ним, выпачканная в крови и перьях. Рэйвен вытерла лицо фартуком, пригладила растрепавшиеся волосы и пошла к выходу из кухни. Но Евангелина, необъятных размеров повариха, преградила ей путь.

– Пропустите меня, – приказала Рэйвен, дерзко задрав подбородок и пристально глядя на толстуху. – Я должна немедленно повидаться с мистером Спрайтом!

– Дай ему перевести дух, – ласково проговорила женщина. – Он всегда сначала должен выкурить сигару и выпить, вот тогда с ним можно иметь дело.

– Правда? – смутилась Рэйвен, удивленная добро­желательностью негритянки.

– Я знаю хозяина уже двадцать девять лет, – ус­мехнулась Евангелина. – Чего я только тут не навида­лась! Видела, как умирала миссис Сара, родив этого болезненного ребенка, перевидала и всех его шлюшек, которых он привозил сюда – Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами с зияющей дыркой между ними. – Я знаю его как облупленного, так же как сразу узнаю леди, если посчастливится увидеть её. Ты похожа на шлюху не больше, чем я! Какого дьявола мерзавец Тайлер приволок тебя сюда? Ты совсем не подходишь в любовницы план­татору! – Она взглянула на живот Рэйвен. – Но ты чья-то возлюбленная, уж это точно.

Рэйвен отвернулась, чтобы скрыть слезы. Большая рука поварихи ласково опустилась ей на плечо.

– Сначала он покурит и выпьет, и только потом ты можешь попытаться поговорить с ним, ладно?

Джошуа Спрайт прошел в кабинет, не раздвигая штор и не зажигая лампы, открыл секретер и вытащил бутылку темного бурбона, доставленного из Кентукки. Дрожащи­ми пальцами плеснул щедрую порцию в стакан и залпом выпил. Заметив, что дрожь в руках не прошла, он громко выругался и налил еще одну порцию. Затем быстро подо­шел к окну, раздвинул плотные шторы и выглянул в зали­тый солнцем сад. Вытащив из кармана носовой платок, он утер лоб, покрывшийся испариной. И тут почувствовал, что и по спине его струится пот.

– Черт бы их всех побрал! – заорал Спрайт, рас­стегивая воротничок.

И зачем он так долго торчал в Новом Орлеане? Надо же было оказаться таким идиотом, чтобы остаться у Ни­коласа Гилдфорда еще на одну ночь! И так было ясно, что они с женушкой постараются навязать ему общество своей дочурки. Вот уж воистину лошадиная физиономия! И уже с клеймом старой девы на лбу! Они надеялись, что он клюнет на такую? О Боже! Да она весит фунтов на сорок больше нормы… к тому же она ему в матери годит­ся. Джошуа усмехнулся. Посмотрел бы он на физионо­мию Ника Гилдфорда, если бы признался, что белые женщины ничуть не привлекают его! Только длинноногие мулатки с кожей цвета карамели могли возбудить его. Время от времени он пытался утвердиться как мужчина с какой-нибудь креолкой, но – Господи спаси! – чего это стоило! Их мужья и родственники охраняли их, словно цепные псы, не спускали с них глаз, сидя в своих величес­твенных особняках на Рэмпарт-стрит.

– Черт бы их всех побрал! – повторил он, прекрас­но зная, что все это уже не имеет значения.

Если бы у него хватило ума выехать домой на два дня раньше! А ведь он так и планировал… Сколько же ему осталось ждать? Когда он уверится, что его не постигнет ужасная участь…

– Добро пожаловать домой, мистер Спрайт!

Джошуа повернулся на голос и постарался успокоить­ся. Его слабовольный подбородок дрожал от плохо скры­ваемого раздражения – Тайлер Джекобс снова вошел к нему без вызова! Было невыносимо жарко, и Тайлер по­тел так же безобразно, как и хозяин, но при этом к поту примешивался резкий запах немытого тела. Джошуа брез­гливо поморщился и отошел подальше.

– Я не посылал за тобой, Джекобс. Если быть точ­ным, я даже приказал Уильяму, чтобы меня не смели беспокоить.

Водянистые глаза Тайлера превратились в узкие ще­лочки. Хозяин и надзиратель были одного роста, но Тайлер был гораздо крепче и сильнее. Слабый и тще­душный, Джошуа Спрайт тем не менее наслаждался своей властью над надзирателем, который однажды до смерти запорол здорового и сильного раба на планта­ции Хэрстона. Тайлера выгнали с работы, и он оста­вался не у дел, пока Джошуа Спрайт не согласился взять его к себе.

– Я очень занят, Джекобс. – Спрайт отпил из своего стакана и с грохотом поставил его на столик, так что остатки напитка выплеснулись на чернильный при­бор. – Занят и к тому же устал. Лодки долго не было, так что пришлось взять карсту Гилдфордов и ехать по жаре…

– Да, сэр, – кивнул надзиратель. – Очень жаль, что никто не встретил вас, но мы и понятия не имели, что вы приедете в такой час.

– Я хотел возвратиться на два дня раньше, но Ник Гилдфорд… – Он осекся и прикрыл глаза дрожащей рукой. – Убирайся, Тайлер. Я хочу остаться один.

– Слушаюсь, сэр, но сначала я хотел бы попросить вас взглянуть на новую рабыню, которую предлагает Рол-ло Уэлшем. Вы, конечно, помните его? Он плавает на « Корморанте ».

– Мне сейчас не до красоток! – рявкнул Джошуа Спрайт. – Мне хватает забот и без них, и…

В этот момент раздался тихий, но настойчивый стук в дверь. Мужчины недоуменно переглянулись.

– Войдите! – заорал Джошуа.

Дверь открылась, и глаза Джошуа Спрайта округ­лились. Перед ним, закусив губу, – очевидно, чтобы справиться с волнением, – стояла молодая женщина. Рэйвен последовала совету Евангелины и обождала не­которое время на кухне. Но когда увидела прискакав­шего на лошади Тайлера, сердце ее тревожно забилось. Бог знает, какой ложью насчет нее попотчует этот са­дист Джошуа Спрайта, прежде чем ей удастся лично с ним увидеться.

Джошуа Спрайт оказался совсем не таким, каким он ей представлялся. В запыленном дорожном костюме, с огромными пятнами пота под мышками, он был низень­кий и тщедушный. Под левым глазом мистера Спрайта тотчас же появился нервный тик, руки его беспокойно задвигались. Впалые щеки имели нездоровый цвет, ве­роятно, Спрайт редко появлялся на свежем воздухе. Рэйвен догадалась, что он в детстве был очень болез­ненным ребенком.

– Извините меня, – начала она, игнорируя Тайлера Джекобса, стоявшего в темном углу комнаты. – Вы мис­тер Спрайт?

Джошуа вздрогнул и недоуменно заморгал. Креолка? Креолка, без акцента говорящая на английском? Этого не может быть! Да и ни одна креолка не позволила бы себе надеть такое платье. Это же платье для рабынь! Да и невозможно представить себе женщину из сообщества с распущенными подобным образом волосами! Эта женщи­на не может быть креолкой, и смотрит она на него слиш­ком дерзко, можно сказать, в упор, а глазищи просто огромные! Ни одной креолке не придет в голову в одиноч­ку появиться в доме американца. Кроме того, Джошуа знал все креольские семьи отсюда и до Батон-Ружа напе­речет. И эта красотка не из них. Господи, спаси, она же беременна! Эта желтоглазая сука беременна!

И все же она была прекрасна. Дешевое грубое платье лишний раз подчеркивало утонченность ее аристократи­ческих черт. Правда, она болезненно худа, а в глазах – какое-то затравленное выражение, которое приводило в недоумение.

– Мистер Спрайт! – прервал его размышления Тайлер. – Это как раз та девушка, про которую я только что рассказывал. Как она вам нравится? – Шагнув к Рэйвен, он взял ее за руку и подвел к хозяину, чтобы тот лучше рассмотрел её.

– Немедленно уберите прочь свои руки! – закрича­ла Рэйвен, вырываясь и гневно глядя на надзирателя. – Мистер Спрайт, – решительно продолжала она, – ваш надзиратель держал меня здесь против моей воли! Я не рабыня и не позволю, чтобы мной помыкали! Я британс­кая подданная и…

– Боже праведный! – воскликнул Джошуа Спрайт, прервав гневную тираду Рэйвен; он без сил рухнул на софу.

– Прошу прощения?.. – растерялась Рэйвен; она с тревогой наблюдала за хозяином кабинета.

– Ваше имя? Как вас зовут? – с усилием выгово­рил Джошуа Спрайт. – Вы случайно не Рэйвен Бэрренкорт?

– Да! – кивнула девушка. – Но откуда вы узнали?..

– Тайлер!

Пораженный резким тоном хозяина, надзиратель от­скочил от стола. Лицо его покрылось испариной.

– Да, сэр?

– Откуда у тебя… эта молодая леди? – Джошуа махнул рукой в сторону Рэйвен.

– Ролло Уэлшем привез ее из Нового Орлеана. Ска­зал, что она прибыла из Индии.

– Где меня дерзко похитили! – выкрикнула Рэй­вен, с ненавистью взглянув на Тайлера Джекобса. – Сэр, я пыталась объяснить все этому… этому…

– Я понял вас, мисс Бэрренкорт. – Джошуа Спрайт поднялся с софы и уставился на Тайлера Джекобса. – Идиот! – заорал он. – Ты хоть понимаешь, что на­творил?

Ошеломленный надзиратель отрицательно помотал го­ловой.

– Весь Новый Орлеан завешан объявлениями с опи­санием похищения этой женщины и последующего исчез­новения с коммерческого судна «Корморант» три дня тому назад. Жена Гилдфорда ни о чем другом и не говорила во время моего визита. Такое чувство, что весь город сошел с ума, все только об этом и говорят. Ее якобы разыскива­ет какой-то… головорез, который не успокоится, пока не найдет свою невесту.

– Шарль! – прошептала Рэйвен; сердце ее затре­петало. Неужели Шарль в Новом Орлеане?

– Ерунда какая-то! – фыркнул Тайлер Джекобс, но не очень убедительно.

– Да-а? – протянул Джошуа, приблизившись к над­зирателю. – Я видел его собственными глазами, Джекобс. Он вдвое выше тебя и настолько же шире в плечах. Думаю, он без труда разорвет тебя на кусочки. И сделает это непременно, если заподозрит, что ты посмел вести себя с мисс Бэрренкорт неподобающим образом. Пол­агаю, тебе дьявольски повезет, если он просто велит арес­товать тебя за соучастие в похищении.

– У него нет для этого никаких оснований! – вскри­чал Тайлер, нервно облизав губы. В его глазах появился страх.

– Да ну? Этот парень – пэр Британской империи. К тому же владелец отличного клипера. Согласно объяв­лению, мисс Бэрренкорт – его невеста!

– О!.. – восхищенно прошептала Рэйвен.

– Я же не знал этого! – в отчаянии прокричал надзиратель, еще никогда не видевший своего хозяина в такой ярости. – Если кого и обвинять, так это Ролло Уэлшема. А я просто решил, что вы захотите купить эту бабу, потому что она гораздо красивее любой из креольс­ких сучек, которых вы…

– Убирайся отсюда, Джекобс! – прохрипел Джо­шуа Спрайт. – Убирайся из моего поместья и никогда не смей появляться здесь! Я уже давно хочу от тебя изба­виться.

На виске надзирателя запульсировала жилка.

– Ах ты ублюдок с прогнившей печенью!

Рэйвен в ужасе вскрикнула, когда Тайлер стреми­тельно обошел стол и схватил Джошуа Спрайта за воро­тник, стараясь вцепиться в его горло. На секунду она замерла, глядя на яростно сцепившихся мужчин. Те рух­нули на пол и покатились по нему. Тут она опомнилась и выбежала в коридор. Но никто не отозвался на ее крики о помощи – перепуганные насмерть рабы попрятались, чтобы не вмешиваться.

Рэйвен открыла тяжелую входную дверь и побежала по дорожке к конюшням. Там она наткнулась на пожило­го негра, энергично обтиравшего потных лошадей, привез­ших карсту Джошуа Спрайта. Он даже как будто не удивился, когда перед ним появилась запыхавшаяся рас­трепанная женщина, а лишь поднял седую бровь, крити­чески рассматривая ее.

– Мне нужно в Новый Орлеан, – выдохнула Рэй­вен. – Пожалуйста, оседлайте мне лошадь.

– Я не распоряжаюсь лошадьми. Только по приказу мистера Джошуа, – с невозмутимым видом объяснил конюх.

Рэйвен оглянулась назад, опасаясь, что в любую ми­нуту может появиться Тайлер Джекобс. Не было сомне­ния, что Джошуа Спрайт добровольно отвез бы её в Новый Орлеан, – но разве могла она быть уверена в исходе схватки? Она же видела, с какой яростью надсмотрщик набросился на своего тщедушного хозяина. Вспоминая его садистские угрозы, она задрожала, припомнила и его обе­щание лично поставить на ней клеймо. Нет уж, лучше унести отсюда ноги подобру-поздорову. Осмотревшись, она заметила запыленную карету, в которой недавно при­был Джошуа Спрайт. Подхватив юбки, добежала до неё и рывком распахнула дверцу. Ей с большим трудом уда­лось втиснуться внутрь.

Ни один джентльмен в Англии, насколько она знала, не путешествовал без оружия. Ей оставалось лишь мо­литься, чтобы и американцы поступали подобным же об­разом. Рэйвен облегченно вздохнула, заметив лежащий на сиденье кожаный футляр. Дрожащими руками она выта­щила изящный пистолет – настоящее произведение искусства. Зажав его в руке, Рэйвен возвратилась к старо­му негру, продолжавшему ухаживать за лошадьми, как будто ничего не случилось.

Отец лично научил ее стрелять, и Рэйвен уверенной рукой взвела курок.

– Вы оседлаете мне самую быструю лошадь мистера Спрайта, ясно? – проговорила она, пристально глядя на негра.

Тот судорожно сглотнул и кивнул:

– Да, мисси… Готово, мисси, – доложил конюх минуту спустя.

Быстро проверив, все ли в порядке, не обманул ли он ее, Рэйвен убедилась, что все сделано на совесть. Не обращая внимания на изумленного негра, она уселась в седло по-мужски.

– Мисс Бэрренкорт, подождите!

Рэйвен вздрогнула, услышав свое имя. Повернувшись, она увидела Джошуа Спрайта, спешившего к ней через лужайку. От его рубашки остались лишь жалкие клочья, но во всем остальном он был невредим. Причина его столь загадочной победы над более крепким надсмотрщиком тут же стала ясна, когда вслед за хозяином на лужайке появи­лись два мускулистых раба, тащивших потерявшего со­знание и обмякшего Тайлера.

– Стойте где стоите! – приказала Рэйвен дрожа­щим голосом и подняла руку с пистолетом.

Огромные негры немедленно подчинились. Но Джо­шуа Спрайт пробежал еще несколько шагов, затем напря­женно уставился на нее.

– Он мертв? – спросила Рэйвен, кивнув на Тайлера.

– Без сознания. Уильям скрутил его в несколько се­кунд, – указал Джошуа Спрайт на одного из гигантов. – Вы не хотели бы спешиться, мисс Бэрренкорт? – прогово­рил он, кося глазом на пистолет в ее руке.

– Мне срочно нужно добраться до Нового Орлеана, – упрямо заявила Рэйвен. – Шарль… мужчина, который меня разыскивает, понятия не имеет, где я.

Какой-то смутный страх промелькнул в глазах Джо­шуа Спрайта, и Рэйвен насторожилась.

– В чем дело? – спросила она.

– Нет-нет, ничего, – заверил он ее, разводя рука­ми. – Но давайте войдем в дом. Вы же не можете от­правиться в Новый Орлеан в одиночку, да еще по такой жаре. И уж, конечно, не верхом… Я пошлю с вами кого-нибудь из моих людей и…

– Нет, вы умолчали о чем-то важном, – перебила его Рэйвен. – Вам лучше сказать мне об этом.

Джошуа уловил истерические нотки в голосе женщи­ны. Он пробормотал:

– Все дело в Бронзовом Джоне, мисс Бэрренкорт. Чистое безумие отправляться сейчас в Новый Орлеан, когда там появился Бронзовый Джон. Я уехал оттуда, как только услышал про него. Никто не знает, откуда он при­ходит и как распространяется.

– Бронзовый Джон? – переспросила Рэйвен, испу­ганная взглядами, которыми обменялись негры за спиной хозяина.

– У вас в Англии, полагаю, его называют желтой лихорадкой. По слухам, на этот раз его завезли из Вест-Индии. Или на одном из клиперов, прибывших на про­шлой неделе из Рио. Дело в том, что несколько матросов на обоих суднах умерли от какой-то лихорадки. Но разве можно быть уверенным…

– Желтая лихорадка? – переспросила Рэйвен. Она тут же подумала о Шарле, который, по словам Джошуа Спрайта, рыскал по всему городу, разыскивая ее. Он же заразится в числе первых!

– В какой стороне Новый Орлеан? – спросила Рэйвен.

– Что-о? – изумился Джошуа Спрайт.

– Я спрашиваю, как мне доехать до Нового Орлеа­на? – Голос женщины звучал жестко и требовательно; дуло пистолета смотрело в грудь Джошуа.

– Вдоль дороги к реке, а там езжайте по берегу на юг и окажетесь в городе. Но вы вряд ли сможете одолеть такой путь в одиночку, особенно в вашем положении? А как насчет… Эй!

Но Рэйвен уже не слушала его. Вонзив пятки в бока лошади, она понеслась по пыльной дороге.

– Нам скакать за ней, миста Джошуа? – спросил Уильям.

Джошуа покачал головой:

– Незачем. Я уверен, что она устанет и повернет обратно. – Глянув в бледное лицо надсмотрщика, он добавил: – Посадите его на цепь и оставьте, пока не при­дет в себя. Надеюсь, что этот парень… Сен-Жермен не станет искать его здесь. Уж лучше желтая лихорадка! – Пнув неподвижное тело ногой, он громко выругался.