"Безумная погоня" - читать интересную книгу автора (Джеймс Элоиза)Глава 6 ДО ЧЕГО ДОВОДИТ ЛЮБОВЬМаркиза Боннингтон не привыкла к противодействию со стороны мужского пола; она успешно руководила двумя мужьями и четырнадцатью комнатными собачками мужского пола и всех их пережила. Для нее никогда не стоял вопрос, с какой из двух групп приятнее проводить время. А что до логики… на примере собственного сына она имела возможность видеть преимущества комнатных собачек перед людьми. — Правильно ли я расслышала тебя, Боннингтон, что ты живешь в садовом домике, а? Себастьян кивнул. Маркиза даже не предложила ему сесть, поскольку воспринимала родственников как подчиненных и никто из них не мог подняться в ее мнении выше уровня дворецкого. Маркиза еще больше укрепилась в этом мнении, когда до нее дошли слухи, что ее единственный сын Себастьян ухаживает за герцогиней Гертон и уговаривает добиться признания брака, в котором она состояла, недействительным. Разумеется, это закончилось катастрофой, как она и ожидала. В результате Себастьяна сослали в Европу, вычеркнув из списка женихов и заклеймив как лгуна и обманщика. Только почерпнутое из жизненного опыта знание, что грехи молодых и очень богатых мужчин имеют тенденцию быстро рассасываться, служило ей поддержкой эти последние восемь месяцев. Летом маркиза собиралась вызвать сына в Англию и реабилитировать в глазах общества, женив на честной молодой женщине, которая, возможно, напоминала бы ее в молодые годы. — Могу я поинтересоваться, почему ты выбрал для проживания столь неблагоприятное для здоровья место? — осведомилась маркиза Боннингтон, аккуратно складывая руки на набалдашнике тяжелой трости. — Напротив, в садовом домике, где я сейчас живу, мне совсем неплохо. — Себастьян ухмыльнулся как ни в чем не бывало, словно он был крестьянином, а не маркизом. — Само имение принадлежит… Маркиза раздраженно подняла руку: — Не желаю даже слышать ее имя. — В поместье леди Ролингс, матушка, — женщины, на которой женюсь. Маркиза чуть не задохнулась. Из всех возможных выходок ее сына после учиненного им скандала это была наихудшей. — Как это понимать, скажи на милость? — Ее брови насупились, она с грозным неодобрением выделяла каждое слово. — В прошлом году ты ухаживал за герцогиней Гертон, респектабельной женщиной, отлично подходящей на роль маркизы, если не считать некоторых злосчастных моментов. Тогда с твоим желанием вступить в брак еще как-то можно было примириться, но взять в жены Эсме Ролингс — это выше моего разумения. Когда эта женщина меняла любовников под носом собственного мужа, весь Лондон судачил о ее выходках, и даже ее мать публично выразила негодование по поводу ее поведения. Но еще больше меня поразило то, что леди Ролингс и мужа ублажала все в той же постели, в которой, Господь не даст соврать, перебывал весь Лондон. — Если ты повторишь это еще раз, то никогда больше меня не увидишь. — Голос Себастьяна звучал внешне спокойно, но бушевавшую где-то в глубине ярость трудно было не заметить. Леди Боннингтон прищурилась. — Не будь идиотом! — резко сказала она. — По моей оценке, сплетни и наполовину не отражают того, что она вытворяла. Я точно знаю… Внезапно глаза маркизы расширились; только сейчас до нее дошел весь ужас ситуации. — Так ты женишься на ней? Ты, человек, убивший ее мужа! — Я этого не делал, — спокойно возразил Себастьян. — Сердце Ролингса не выдержало, когда я внезапно вошел в комнату, это верно, но… — Ты убил ее мужа, — повторила маркиза. — Явился в комнату в поисках кровати своей герцогини… О, только не неси чушь насчет фальшивого брачного свидетельства! Я не верю вульгарным сплетням. Ты спал с ней, но забрался в чужую спальню, где наткнулся на мужа. И это, по-твоему, не убийство? В мое время, — объявила леди Боннингтон с мрачным триумфом, — прежде чем войти в дверь, мужчина сначала убеждался, туда ли он идет. Себастьян поморщился. — Ну да, я перепутал комнаты, — сказал он флегматично, — и это имело трагические последствия. Что же, мне теперь всю жизнь казнить себя? — Возможно, нет, но, во имя всего святого, почему ты должен жениться именно на этой женщине? Из ложно понимаемого чувства долга? Если так, то я попрошу викария поговорить с тобой. Кое-кто переоценивает учение о покаянии. Жениться на шлюхе, из-за того что убил ее мужа, — это называется перегнуть палку. Себастьян вздохнул и огляделся; он устал стоять перед матерью навытяжку, словно школьник, в то время как маркиза восседала в похожем на трон кресле с ножками в виде когтистых лап и подлокотниками в форме змей. В таком кресле и регент чувствовал бы себя комфортно. Заметив в углу удобный стул, Себастьян отправился за ним. — Что ты делаешь? — Грозный тон маркизы не обещал ничего хорошего. — Я не давала тебе разрешения садиться, Боннингтон! — Меня зовут Себастьян. — Молодой человек опустился на принесенный стул, предварительно установив его напротив матери. — Меня зовут Себастьян, и я твой единственный сын. Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если ты перестанешь называть меня убийцей лорда Ролингса. У этого человека было слабое сердце, и доктор определил срок его жизни до конца лета. Мне просто не повезло, и я нечаянно послужил причиной сердечного приступа. Я бы многое отдал, чтобы этого не было, но я его не убивал, это так же точно, как то, что я сижу сейчас здесь. Маркиза чуть заметно улыбнулась. Ее неизменно учтивый, добропорядочный, часто нудный сын впервые в жизни проявил характер, и она не знала, радоваться этому или ужасаться. В конце концов она предпочла последнее. — Единственным мужчиной, которого я звала по имени, был твой отец, — заметила она с некоторым отвращением, — и то лишь в самые интимные мгновения. Ты, Боннингтон, мой сын и как таковой должен проявлять ко мне величайшее уважение. Себастьян смиренно склонил голову: — Что я и делаю, матушка. Тем не менее он остался сидеть, но на этот раз маркиза предпочла этого не заметить. — Ты не можешь жениться на шлюхе из ложно понимаемого чувства долга. Боннингтоны — старинный и уважаемый род. Обеспечь леди Ролингс содержанием, если чувствуешь себя обязанным, но не более того. — Я намерен на ней жениться, — упрямо повторил Себастьян, — и вовсе не из чувства долга. — Нет? — Леди Боннингтон вложила в это короткое слово всю силу своего презрения. — Я люблю ее. Маркиза на секунду прикрыла глаза. День начался с неприятного шока — появления сына в Англии, но теперь ситуация становилась просто невыносимой. — Мы не вступаем в брак по любви, — заметила она равнодушно. — Женись на достойной женщине, а с леди Ролингс всегда сможешь видеться на стороне. — Я люблю ее и не откажусь от нее. Ни за что. — По всему видно, что я попала в комическую оперу. Жаль, что я ненавижу музыкальный театр. Уж не собираешься ли ты угостить меня серенадой? — Не сейчас. — Дай проверить, правильно ли я тебя поняла: ты чувствуешь, что любишь проститутку, которая переспала с половиной мужского населения Лондона, мужа которой ты не убивал, но определенно помог ему сойти в могилу… — Последний раз предупреждаю, — Себастьян на мгновение стиснул зубы, — не забывай, что ты говоришь о женщине, на которой я намерен жениться и которая станет следующей маркизой Боннингтон. Если ты позволишь себе еще одно подобное высказывание, тебе не будет места в нашей жизни. Маркиза не без труда поднялась — с каждой минутой подагра в левой ступне заявляла о себе все сильнее — и для пущей важности стукнула палкой об пол, но это не произвело должного эффекта; она не без удовольствия отметила, что сын встал вместе с ней. По крайней мере хорошие манеры он пока еще не забыл. — Тебе не придется трудиться: я откажусь от тебя в тот же день, как только ты женишься на этой потаскухе, — безапелляционно объявила она, словно они обсуждали погоду. — Ты знаешь, к чему это приведет. Смею напомнить тебе, что моя доля не так уж мала. Ах да, чуть не забыла — ведь эта подстилка уже ходит с животом. Неужели ты собираешься жениться на Эсме Ролингс до того, как она родит ребенка? Идея пригрозить матери жениться на Эсме завтра же невольно позабавила Себастьяна; подобный поступок сделал бы ее будущего ребенка его наследником. Тем не менее он вовсе не хотел нести ответственность еще и за сердечный приступ матери; смерть Майлза Ролингса и так уже висела тяжелым грузом на его совести. К тому же реальность состояла в том, что Эсме по-прежнему отказывалась выходить за него замуж. — Если быть до конца честным, твои волнения преждевременны. Леди Ролингс не дает своего согласия, — нехотя признался он. На лице маркизы появилось выражение мрачного удовлетворения. — Слава Богу, что хоть кто-то из вас проявляет признаки ума. Конечно, она не согласится, ведь ты убил ее мужа. — Леди Боннингтон двинулась в сторону двери. — Не знаю, откуда у тебя взялось это дурацкое стремление жертвовать собой; по крайней мере твой отец не проявлял склонности к подобным глупостям. Внезапно Себастьян почувствовал, что теряет самообладание. Медленно нараставший гнев окончательно вышел из-под контроля, и он, обойдя мать, остановился перед дверью. — Освободи дорогу! — Я уговорю Эсме Ролингс стать моей женой, и она согласится, потому что любит меня. Более того, я рассчитываю, что ты явишься на свадьбу и будешь вести себя там подобающим образом. — Свадьбы не будет, — спокойно ответила маркиза. — В какой-то миг я разволновалась, это правда, но, насколько я ее знаю, Эсме Ролингс — женщина столь же умная, сколь и распущенная. Она не выйдет за тебя замуж — ни за что! Она даже мысли такой не допустит. У меня нет сомнений, что Ролингс оставил ей достаточно средств, а при этом условии дама ее склада не нуждается в покровителе, тем более в муже. Теперь, если позволишь, я вернусь к себе в комнату… — Вскинув голову, леди Боннингтон гордо прошествовала мимо сына. Крутанувшись на каблуках, Себастьян быстро прошел на другой конец комнаты, как будто собирался всадить крепко сжатый кулак в окно, но вовремя остановился. В конце концов, мать не сказала ему ничего нового, он уже знал все это от самой Эсме. Правда, она ни разу не обмолвилась о том, что он не сможет стать отцом ее будущего ребенка, и тем не менее… Тем не менее теперь Себастьян увидел перед собой новые препятствия. Впрочем, подумал он, это все равно ничего не меняет: восхитительные формы Эсме, ее красоту, ее глаза он находил неотразимыми. Не было второй такой женщины на свете, глаза которой были бы одновременно обольстительно пленительными и таинственно печальными; они лишили его разума и украли сердце. |
||
|