"Морита — повелительница драконов" - читать интересную книгу автора (Маккефри Энн)

Глава 13

Алессану пришлось остановиться. Пот градом катился по его вискам, заливал глаза. Палец за пальцем отцепив руки от рукояток плуга, он поднял глаза на тяжело дышащих скакунов. «Еще один такой день, — подумал он, — и они окончательно забудут, что это такое — скачки». Впрочем, вчера он думал то же самое. Была какая-то высшая справедливость в том, что ему, ослушнику отеческой воли, пришлось-таки запрячь в плуг своих скакунов. И однако, из ТОЙ породы не выжил ни один скакун. Тяжеловесы, способные везти самый тяжелый груз или тащить плуг, оказались особенно подверженными инфекции. В итоге, в живых остались только легкие, жилистые скакуны… Во всяком случае, до тех пор, пока Алессану не пришлось запрячь их вместо более мощных, но менее стойких собратьев. Землю следовало вспахать, зерно посеять: жителям холда была нужна пища. И неважно, как лорд холда ее добудет. Они добрались до конца поля и, навалившись на рукоятки, Алессан развернул плуг. Он поглядел на проложенные им борозды — пусть немного неровные, но достаточно глубокие. Идет работа… Он окинул взглядом окрестности. На северной дороге он заметил всадника. Алессан пригляделся и, как ему показалось, различил голубые цвета арфиста. Похоже, это Тьеро возвращается после осмотра северных холдов. У кого еще хватит смелости посетить Руат?

— Это все эпидемия виновата, — объяснял арфист. — Здесь в Руате, она поистине показала, на что способна. Пока мастер Капайм не вакцинировал всех и каждого в холде, я думаю, будет не так уж много желающих посетить Руат. И даже тогда они поостерегутся приводить с собой скакунов — очень уж много их тут погибло.

И все-таки что-то следовало было делать: пахать-то надо…

После долгих дискуссий с Тьеро, Дифером и Оклиной (его совет холда) стало ясно, что самому Алессану Руата покидать никак нельзя. Никто, кроме него, не мог обеспечить порядок в холде. Самому Алессану очень не хотелось послать в путешествие по холдам Тьеро — арфист только-только встал с постели. Но спорить с Тьеро было совершенно невозможно; именно поэтому он и являлся арфистом, — пояснил сам Тьеро, — именно поэтому и следовало послать именно его, и никого другого. Несколько дней на свежем воздухе пойдет, мол, ему только на пользу. С другой стороны, что Тьеро делать не мог, так это пахать. Алессан не поверил ни единому слову арфиста, но послать все равно больше было некого.

Алессану не терпелось узнать, с какими новостями вернулся арфист, но он заставил себя вернуться к работе. Поле почти сделано. Он обязан его закончить! Вот вспашет, и тогда пойдет поговорить с Тьеро… Здорово было бы, если бы арфист вернулся в холд, ведя за собой на поводу хотя бы пару крепких скакунов, но увы! Тьеро вернулся один. Ничего не поделаешь… Еще две борозды — и все…

Он повел усталых скакунов к конюшне, а на вспаханное им поле вышли сеятели. Какой-никакой, но урожай с этого поля они снимут. Несмотря на эту проклятую эпидемию… Конечно, снимут, если не подведет погода, или не навалится какая-нибудь новая напасть — скажем зарывшаяся и начавшая размножаться Нить.

К удивлению Алессана, Тьеро дожидался его у входа в конюшню. Он сидел на перевернутом ведре и улыбался.

— Я видел тебя за работой, Алессан, — сказал вместо приветствия. Твои борозды стали прямее, чем раньше.

— Это еще не предел, — усмехнулся Алессан.

— Твой пример вдохновил многих! Твои труды и твоя отвага уже вошли в легенды холда! — Тьеро имел привычку, что порой начинал разговаривать так, словно рассказывал старинную балладу. — Твои старания сослужат хорошую службу…

— Ты не привел с собой скакунов, — заметил Алессан. — Или у тебя плохие новости?

— Ничего такого, о чем ты сам бы не знал… Я своими собственными глазами убедился в пустоте амбаров и конюшен в северных холдах, принадлежащих Руату…

— Ну и… — Алессан всегда предпочитал узнать сразу все новости, как бы они ни были плохи.

— Ну, во-первых, ты не единственный, кто начал обработку земли… — Тьеро махнул рукой куда-то в сторону севера. — Но кое-где жителям пришлось ох, как нелегко. Кое-кто из твоих гостей отправился домой до введения карантина. И они принесли с собой с Собрания вирус. У меня есть список погибших… Говорят, что кому нужно, что кому жизненно необходимо и кому чего хочется. А еще по дороге домой мне в голову пришла одна мысль, которая, возможно, несколько смягчит то удручающее впечатление, которое, наверно, сложилось у тебя от моего рассказа.

— Я оказался прав насчет того, что люди побоятся приходить в Руат. Я оказался прав относительно их нежелания присылать сюда скакунов, как они полагают — на верную смерть. И неважно, сколько мы готовы им заплатить. Мне не так-то просто было их уговорить впустить в холды Скинни. Они очень боялись.

— Чего?

— Что он разносчик инфекции.

— Но ведь этот скакун пережил эпидемию! Он болел и выздоровел!

— Абсолютно верно. Он выжил, так же, как ты и я. Что касается меня, то я поправился чуть быстрее, так как мне сделали инъекцию. Ту самую сыворотку. А теперь скажи, как по-твоему, не будет ли сыворотка от выздоровевших скакунов предохранять других скакунов от инфекции, так же, как она предохраняет теперь людей? Если эта моя идея верна, то у вас лорд Алессан, полное поле лекарства. И прекрасный материал для торговли в придачу.

Алессан глядел на Тьеро, мысленно проклиная себя за тупость. И как это ему раньше не пришло в голову, что скакунов тоже можно вакцинировать?! — Мне до смерти стыдно, что я сам об этом не подумал, — признался он ухмыляющемуся до ушей арфисту. — Пошли скорее, надо немедленно поговорить с лекарем Фолленом. Сейчас, только поставлю этих скакунов в стойла… Фоллена они нашли, как того и следовало ожидать, в главном зале, где тот ухаживал за больными. Обычно Алессан старался сюда не входить — запах лекарств, тяжелое дыхание и стоны больных служили горьким напоминанием о печальном гостеприимстве холда Руат.

— Предположение звучит вполне разумно, — сказал Фоллен, когда Алессану и Тьеро, наконец удалось заставить его выслушать возникшую у арфиста мысль, — но я не специалист по животным. Я ведь не ветеринар. Вот главный мастер скотовод… Ах, да, я и забыл… Но должен же оставаться кто-то в Керуне, кто может ответить на ваш вопрос?

— Слишком поздно, чтобы посылать барабанное сообщение в Керун, — вздохнул Тьеро. — Они там уже давно спят.

— Пожалуй, есть кое-кто, способный дать нам квалифицированную консультацию, — задумчиво проговорил Алессан. — И поближе, чем в Керуне… Надо связаться с Форт Вейром. Морита наверняка знает, можно ли вакцинировать скакунов…

Морита донельзя удивилась, узнав о необычной просьбе. О нарушении карантина вопрос не стоял: Алессан специально подчеркнул, что и он сам, и сопровождающий его арфист Тьеро уже переболели и вполне поправились. Не было никаких причин отказывать им во встрече, даже наоборот, Морите было до смерти любопытно, что же такое заставило лорда Руата срочно просить разрешения прилететь в Форт Вейр. Да и Орлита ничуть не возражала против посетителей: пусть себе полюбуются ее кладкой и особенно ее драгоценным королевским яйцом.

Морита рассказала Орлите о своем полете в Вейр Плоскогорье, и та целиком и полностью одобрила поведение своей наездницы.

— Со мной же оставалась Лери, — сказала королева. — А Холта — с тобой. Кроме того, я спала…

В общем, Морита, не долго думая, попросила М'барака слетать в Руат. И вот на пороге Площадки Рождений появился лорд Алессан. А рядом с ним — высокий мужчина в голубой тунике арфиста. Ухмыляясь нерешительности гостей, М'барак жестом пригласил их следовать за ним, туда, где временно обосновалась Морита. Орлита искоса поглядывала на пришельцев, но ничуть не возражала против их появления на Площадке.

«Как же он изменился», — подумала Морита. Тот уверенный в себе, красивый жизнерадостный парень, который приветствовал ее на Собрании каких-то восемь дней тому назад остался, похоже, только в воспоминаниях. Алессан страшно похудел, и его короткие волосы казались какими-то всклокоченными. На его изможденном лице пролегли глубокие морщины — следы горя и непомерных забот.

— Это Тьеро, — представил Алессан своего спутника. — Он очень помог мне во время… после Собрания… У него появилась одно идея, которая мне лично кажется вполне реальной. Мы сейчас не можем связаться с Керуном, вот я и подумал, не сможешь ли ты оценить, сработает она или нет?

— И что это за идея? — спросила Морита, несколько сбитая с толку его сухим, формальным тоном.

— Тьеро, — Алессан слегка поклонился в сторону арфиста, — подумал, нельзя ли из крови выздоровевших скакунов приготовить вакцину, чтоб иммунизировать тех, что не болели.

— Ну разумеется, можно! Ты что, хочешь сказать, что это до сих пор не сделано?! — чувствуя что-то неладное, Орлита тревожно заурчала, настороженно оглядываясь по сторонам.

— Нет, — ответил Алессан. — Ни у кого руки не дошли. Было много более важных дел. — Он говорил без горечи, а спокойно, просто констатирую суровую жизненную правду.

— Ну да, конечно, — Морита попыталась собраться с мыслями. — У вас есть лекари?

— Несколько человек.

— Из конской крови можно приготовить сыворотку точно так же, как и из человеческой. И метод точно такой же. Только у скакуна можно взять больше крови, чем у человека, но и вакцины следует вводить больше — сообразно массе тела. Чем тяжелее…

Алессан приподнял одну бровь, и Морита с опозданием вспомнил, что теперь в Руате нет тяжеловозов. — У вас случайно не найдется лишних игольчатых шипов? — спросил Алессан, нарушая установившееся молчание.

— Найдутся, — кивнула Морита, готовая отдать молодому лорду Руата все, в чем тот нуждался.

— Нам обещали прислать припасы из других холдов, — вмешался Тьеро, но пока мы не сможем уверить людей, что в Руате каждый человек и каждый скакун иммунизированы, к нам никто не поедет.

Морита понимающе кивнула.

— М'барак, — повернулась она к наезднику, — проводи, пожалуйста, лорда Алессана и арфиста Тьеро в наши кладовые. Пусть возьмут все необходимое.

— Я сейчас вас догоню, — сказал Алессан Тьеро и М'бараку. — Вообще-то я прилетел сюда, не рассчитывая получить настоящее сокровище, — обратился он к Морите. Взамен я могу предложить тебе лишь твое же собственное платье. — С низким поклоном он протянул Морите коричневое с золотом платье — то самое, что было залито на Собрании грязной водой.

Морита погладила дорогую ткань. Ее руки дрожали. Она вспомнила скачки, танцы, ее радость от Собрания, Собрания такого, каким оно и должно быть, ее восхищение великолепным вечером, которого ей никогда не забыть. Все горе и печаль, накопившиеся за эти дни, комом встал и в ее горле, и не в силах больше сдерживаться, Морита горько зарыдала.

Она схватилась за Алессана, ища у него поддержки и опоры. Его одежда пахла потом и сырой землей. Как-то из далека, словно с другого конца материка она заметила, что молодой лорд тоже плачет. Так они и стояли обнявшись и рыдая, утешаясь и утешая друг друга.

— Вам обоим нужно было выплакаться, — прошелестел в голове Мориты голос Орлиты.

Морита пришла в себя первой. Крепко обняв Алессана, она зашептала ему на ухо слова утешения и поддержки, повторяя все те же бесконечные похвалы отваге и стойкости лорда Руата, которые донес до нее К'лон. И понемногу рыдания начали стихать, и с последним горестным вздохом Алессан наконец-то освободился от тяжкого груза печали, страданий и бессилия. Его морщины не разгладились, но молодой лорд стал уже не таким хмурым и пессимистичным. Так, во всяком случае, показалось Морите.

Они поглядели друг другу в глаза. Подняв руку, Алессан нежно стер слезы со щек наездницы. Он крепче прижал ее к себе, и Морита, запрокинув голову, приняла его поцелуй, думая тем самым наложить последнюю печать на их общее горе. Они никак не ожидали вдруг охватившей их страсти: Морита потому, что просто не привыкла думать ни о чем таком, Алессан — потому, что полагал себя эмоционально опустошенным после всего случившегося в Руате.

Орлита благодушно урчала, но Морита ничего не слышала. Ее с головой захлестнул огненный шквал эмоций, ощущение прижавшегося к ней тела, чувство жизненной силы… Даже во время ее первой любви с Талпаном она не испытывала ничего подобного. Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось целую вечность.

Медленно и неохотно Алессан оторвался от ее уст. Он услышал мелодичное урчание королевы и удивленно поглядел в ее сторону.

— Она совсем не против! — пораженно воскликнул он, только сейчас понимая, как рисковал.

— Если бы возражала, ты бы давным-давно об этом узнал, — засмеялась Морита. Радость и счастье, поднявшиеся из невесть каких глубин ее души, наполняли ее до самых краев. Урчание Орлиты перешло в торжествующую трель — ну, насколько драконья глотка способна на трели. Морита неохотно сделала шаг назад.

— И все это слышат? — печально улыбаясь, спросил Алессан.

— Ну, возможно, кто-то решит, что Орлита так выражает свою радость по поводу успешной кладки…

— Твое платье! — Алессан с готовностью ухватился за повод броситься на помощь измятому, выпавшему у них из рук платью. Он как раз поднял его и протягивал Морите, когда на площадке появились Тьеро и М'барак.

— У вас столько дел, лорд Алессан, — учтиво сказала Морита, сама поражаясь своей выдержке. — Как это мило с вашей стороны, что вы вспомнили о моем бедном платье.

— Если простая любезность вернуть вам то, что вы у нас оставили вознаграждается вами с такой щедростью, вы можете оставлять у меня все, что вам только угодно — глаза Алессана весело блестели, когда он это говорил, но показывал он при этом на большой тюк, который держал в руках Тьеро.

Морита в ответ могла только рассмеяться.

— И я взял еще далеко не все, что нам требовалось, — признался арфист, с улыбкой глядя на лорда Руата. — И так, еще немного — и ваши кладовые остались бы совершенно пустыми, — сообщил он Морите.

— Ну нам-то проще пополнить их, чем вам, — отмахнулась наездница. Как я говорила лорду Алессану, мне кажется в старых летописях было что-то о вакцинации животных, хотя деталей я уже не помню. Я бы для начала попробовала сыворотку на каком-нибудь не слишком ценном скакуне…

— Сейчас в Руате не осталось не слишком ценных скакунов, — быстро сказал Алессан. — У меня не остается другого выхода, как пробовать. Пробовать и надеяться, что вакцина подействует на скакунов не хуже, чем на людей.

— А вы посоветовались с мастером Капаймом? — спросила Морита.

— Это ты, Морита, знаешь, что и как с скакунами, а вовсе не мастер Капайм. Зачем будить его, если вся идея окажется неосуществимой.

— По-моему, она очень даже осуществима. — Морита взяла Алессана за руку, стремясь хоть на миг вернуть то сладостное мгновение единения. — По-моему, вам следует немедленно поставить в известность мастерскую лекарей. И не забудьте мне рассказать, как у вас пойдут дела.

Алессан почтительно поклонился, и под предлогом вежливого рукопожатия погладил ее ладонь.

— Можете в этом не сомневаться.

— Я знаю, что Оклина жива, — сказала Морита, когда Алессан и Тьеро уже собрались уходить. — Но как Даг, и Визгун?

— А с чего бы еще я так отчаянно стремился во что бы то ни стало вакцинировать своих скакунов? Визгун, вполне вероятно, последний жеребец, который у меня еще остался.

Выходя с Площадки, Алессан низко поклонился Орлите, и королева снова заурчала. С удивленным выражением на лице Тьеро поспешил за лордом. М'барак следовал за ним по пятам.

Чувствуя странную слабость во всем теле, Морита уселась на каменную скамью. Она думала о том, есть ли хоть малейший шанс на то, что Лери и Холта не заметили происшедшее на Площадке.