"Полное собрание сочинений. Том 01" - читать интересную книгу автора (Сталин Иосиф Виссарионович)

I

Народная революция нарастает. Пролетариат вооружается и поднимает знамя восстания. Крестьянство распрямляет спину и объединяется вокруг пролетариата. Уже недалеко то время, когда грянет и всеобщее восстание и будет «сметен с лица земли» ненавистный трон ненавистного царя. Царское правительство будет низвергнуто. На его развалинах будет создано правительство революции — временное революционное правительство, которое обезоружит темные силы, вооружит народ и немедленно приступит к созыву Учредительного собрания. Таким образом, господство царя сменится господством народа. По такому пути идет в настоящее время народная революция. Что должно сделать временное правительство? Оно должно разоружить темные силы, обуздать врагов революции, чтобы они не могли вновь восстановить царское самодержавие. Оно должно вооружить народ и способствовать доведению революции до конца, Оно должно осуществить свободу слова, печати, собраний и т. п. Оно должно уничтожить косвенные налоги и ввести прогрессивный налог на прибыли и наследство. Оно должно организовать крестьянские комитеты, которые урегулируют земельные дела в деревне. Оно же должно отделить церковь от государства и школу от церкви…

Кроме этих общих требований, временное правительство должно осуществить и классовые требования рабочих: свободу стачек и союзов, 8-часовой рабочий день, государственное страхование рабочих, гигиенические условия труда, учреждение «бирж труда» и т. д.

Одним словом, временное правительство должно полностью осуществить нашу программу-минимум и немедленно приступить к созыву всенародного Учредительного собрания, которое «навсегда» узаконит изменения, происшедшие в общественной жизни. Кто должен войти во временное правительство? Революцию совершит народ, а народ — это пролетариат и крестьянство. Ясно, что они должны взять на себя и доведение революции до конца, обуздание реакции, вооружение народа и т. п. А для всего этого необходимо, чтобы пролетариат и крестьянство имели защитников своих интересов во временном правительстве. Пролетариат в крестьянство будут господствовать на улице, они будут проливать свою кровь, — ясно, что они должны господствовать и во временном правительстве.

Все это так, говорят нам, но что общего между пролетариатом и крестьянством?

Общее то, что оба они ненавидят остатки крепостничества, оба они борются не на жизнь, а на смерть с царским правительством, оба они хотят демократической республики.

Это, однако, не может заставить нас забыть ту истину, что различие между ними гораздо значительнее. В чем состоит это различие?

В том, что пролетариат — враг частной собственности, он ненавидит буржуазные порядки, и демократическая республика нужна ему лишь для того, чтобы собраться с силами и затем свергнуть буржуазный строй, тогда как крестьянство привязано к частной собственности, привержено буржуазным порядкам, и демократическая республика ему нужна для того, чтобы укрепить основы буржуазного строя.

Нечего и говорить, что крестьянство пойдет против пролетариата лишь постольку, поскольку пролетариат захочет уничтожить частную собственность. С другой стороны, ясно также и то, что крестьянство поддержит пролетариат лишь постольку, поскольку пролетариат захочет свергнуть самодержавие. Нынешняя революция — буржуазная, т. е. она не затрагивает частной собственности, следовательно, крестьянство в настоящее время не имеет никаких оснований к тому, чтобы обращать свое оружие против пролетариата. Зато нынешняя революция в корне отвергает царскую власть, следовательно, крестьянство заинтересовано в том, чтобы решительно примкнуть к пролетариату, как передовой силе революции. Ясно, что и пролетариат также заинтересован в том, чтобы поддержать крестьянство и вместе с ним выступить против общего врага — царского правительства. Недаром великий Энгельс говорит, что до победы демократической революции пролетариат должен выступать против существующих порядков рядом с мелкой буржуазией. И если до полного обуздания врагов революции наша победа не может быть названа победой, если обуздание врагов и вооружение народа являются обязанностью временного правительства, если завершение победы должно взять на себя временное правительство, — то само собой ясно, что во временное правительство, кроме защитников интересов мелкой буржуазии, должны войти и представители пролетариата, как защитники его интересов. Было бы безрассудством, если бы пролетариат, выступая руководителем революции, предоставил доведение ее до конца одной только мелкой буржуазии: это было бы изменой самому себе. Не следует только забывать, что пролетариат, как враг частной собственности, должен иметь свою собственную партию и ни на минуту не должен сворачивать со своего пути.

Иначе говоря, пролетариат и крестьянство должны совместными усилиями покончить с царским правительством, они совместными усилиями должны обуздать врагов революции, и именно поэтому наряду с крестьянством пролетариат также должен иметь во временном правительстве защитников своих интересов — социал-демократов.

Это так ясно, так очевидно, что говорить об этом как будто бы даже излишне.

Но вот выступает «меньшинство» и, сомневаясь в этом, упрямо твердит: не к лицу социал-демократии участвовать во временном правительстве, это противоречит принципам.

Разберем этот вопрос. Каковы доводы меньшинства? Прежде всего оно ссылается на Амстердамский конгресс. Этот конгресс, в противовес жоресизму, принял решение о том, что социалисты не должны стремиться к участию в буржуазном правительстве, а так как временное правительство является буржуазным правительством, то участие во временном правительстве для нас недопустимое. Так рассуждает «меньшинство» и не замечает, что при таком школьническом понимании решения конгресса мы и в революции не должны участвовать. В самом деле: мы — враги буржуазии, нынешняя же революция — буржуазная, — следовательно, мы не должны принимать никакого участия в этой революции! На этот путь толкает нас логика «меньшинства». Социал-демократия же говорит) что мы, пролетарии, не только должны принять участие в нынешней революции, но и должны возглавить ее, руководить ею и довести ее до конца. А доведение революции до конца невозможно без участия во временном правительстве. Бесспорно, что здесь логика «меньшинства» хромает на обе ноги. Одно из двух: либо мы, уподобляясь либералам, должны отказаться от мысли, что пролетариат является руководителем революции, — тогда сам собой отпадает вопрос о нашем участии во временном правительстве; либо мы должны открыто признать эту социал-демократическую идею, а вместе с тем признать необходимость участия во временном правительстве. «Меньшинством же не хочет рвать ни с тем, ни с другим, оно хочет ходить и в либералах и в социал-демократах! Так безжалостно насилует оно ни в чем не повинную логику…

Что касается Амстердамского конгресса, то он имел в виду постоянное правительство Франции, а не временное революционное правительство. Правительство Франции является реакционно-консервативным, оно отстаивает старое и борется против нового, — понятно, что в него и не войдет подлинный социал-демократ, между тем временное правительство является революционно-прогрессивным, оно борется против старого, прокладывает путь новому, оно служит интересам революции, — понятно, что подлинный социал-демократ войдет в него и примет активное участие в увенчании дела революции. Как видите, это — вещи разные. Так что „меньшинство“ зря цепляется за Амстердамский конгресс: он не спасет его от провала.

Видимо, это почувствовало и само „меньшинство“ и обращается к другому доводу: оно взывает теперь к теням Маркса и Энгельса. Так, например, „Социал-Демократ“ упрямо повторяет, что Маркс и Энгельс „в корне отвергают“ участие во временном правительстве. Но где, когда отвергали? Что же, например, говорит Маркс? Оказывается, Маркс говорит, что „…демократические мелкие буржуа… проповедуют пролетариату… стремиться к созданию одной большой оппозиционной партии, которая охватила бы все оттенки в демократической партии…“, что „подобное объединение безусловно принесло бы вред пролетариату и было бы выгодно исключительно им (мелким буржуа)“ и т. д. Словом, пролетариат должен иметь отдельную классовую партию. Но кто же против этого, „ученый критик“? Почему вы сражаетесь с ветряными мельницами?

„Критик“ тем не менее продолжает цитировать Маркса. „На случай борьбы против общего врага не нужно никакого особого объединения. Поскольку необходимо вести прямую борьбу против такого противника, интересы обеих партий на время совпадают, и… возникает такой союз, рассчитанный лишь на данный момент… Во время борьбы и после нее рабочие должны при каждом случае наряду с потребностями (должно быть: требованиями) буржуазных демократов выставлять свои собственные потребности (требования)… Одним словом, с первого же момента победы необходимо направлять недоверие… против своих прежних союзников, против той партии, которая хочет использовать общую победу исключительно для себя“». Иначе говоря, пролетариат должен идти своим путем и поддерживать мелкую буржуазию лишь постольку, поскольку это не противоречит его интересам. А кто же против этого, удивительный «критик», и для чего понадобилась вам ссылка на слова Маркса? Разве Маркс говорит что-либо о временном революционном правительстве? Ни единого слова! Разве Маркс говорит, что участие во временном правительстве во время демократической революции противоречит нашим принципам? Ни единого слова! Так чего же приходит в телячий восторг наш автор, откуда он выудил «принципиальное противоречие» между нами и Марксом? Бедный «критик»! Он из кожи лезет вон, чтобы найти такое противоречие, но, к его огорчению, ничего из этого не получается.

Что же говорит Энгельс, по заявлению меньшевиков? В письме к Турати он, оказывается, говорит, что грядущая революция в Италии будет мелкобуржуазной, а не социалистической, до ее победы пролетариат должен выступать против существующего строя вместе с мелкой буржуазией, но обязательно имея свою собственную партию, но было бы чрезвычайно опасно после победы революции вступать социалистам в новое правительство. Этим они повторили бы ошибку Лун Блана и других французских социалистов в 1818 г. и т. д. Иначе говоря, поскольку итальянская революция будет демократической, а не социалистической, постольку было бы большой ошибкой мечтать о господстве пролетариата и оставаться в правительстве и после победы, только до победы пролетариат мог бы выступать вместе с мелкими буржуа против общего врага. Но кто же спорит против этого, кто говорит, что мы должны смешивать демократическую революцию с социалистической? Зачем было ссылаться на последователя Бернштейна — Турати? Или для чего понадобилось вспоминать Лун Клана? Лун Клан был мелкобуржуазным «социалистом», а у нас речь идет о социал-демократах. Во времена Луи Клана социал-демократической партии не существовало, а здесь речь идет именно о такой партии. Французские социалисты имели в виду завоевание политической власти, нас же интересует вопрос об участии во временном правительстве… Разве Энгельс говорит, что участие во временном правительстве во время демократической революции противоречит нашим принципам? Ни единого слова! Так для чего было столько разглагольствовать, наш меньшевик, как вы не понимаете, что спутать вопросы не значит разрешить их? Для чего было понапрасну тревожить тени Маркса и Энгельса?

«Меньшинство», видать, само почувствовало, что его не спасут имена Маркса и Энгельса, и теперь оно ухватилось за третий «довод». Вы хотите наложить двойную узду на врагов революции, говорит нам «меньшинство», вы хотите, чтобы «давление пролетариата на революцию шло не „снизу“ только, не только с улицы, но и сверху, из чертогов временного правительства». Но это противоречит принципу, укоряет нас «меньшинство».

Таким образом, «меньшинство» утверждает, что воздействовать на ход революции мы должны «только снизу». «Большинство», напротив, считает, что действие «снизу» мы должны дополнить действием «сверху», чтобы напор был более всесторонним.

Кто же в таком случае вступает в противоречие с принципом социал-демократии, «большинстве» или «меньшинство»?

Обратимся к Энгельсу. В семидесятых годах в Испании произошло восстание. Встал вопрос о временном революционном правительстве. Тогда там подвизались бакунисты (анархисты). Они отрицали всякое действие сверху, и это вызвало полемику между ними и Энгельсом. Бакунисты проповедывали то же самое, что ныне говорит «меньшинство». «Бакунисты, — говорит Энгельс, — много лет проповедывали, что всякое революционное действие сверху вниз зловредно, что все должно быть организуемо и проводимо снизу вверх». По их мнению, «всякая организация политической, так называемой временной или революционной власти может быть лишь новым обманом и оказалась бы столь же опасной для пролетариата, как все ныне существующие правительства». Энгельс высмеивает этот взгляд и говорит, что жизнь жестоко опровергла это учение бакунистов. Бакунисты вынуждены были уступить требованиям жизни, и им… «пришлось вопреки их анархическим принципам образовать революционное правительство». Так они «попирали только что провозглашенный ими самими принцип: будто учреждение революционного правительства есть лишь новый обман и новая измена рабочему классу».

Так говорит Энгельс.

Таким образом, выясняется, что принцип «меньшинства» — действие только «снизу» — является анархистским принципом, который и в самом деле в корне противоречит социал-демократической тактике. Взгляд «меньшинства», что всякое участие во временном правительстве якобы гибельно для рабочих, является анархистской фразой, которую высмеял еще Энгельс, Выясняется также и то, что жизнь отбросит взгляды «меньшинства» и шутя разобьет их, как это случилось с бакунистами.

«Меньшинство» все-таки продолжает упорствовать, — мы-де не пойдем против принципов. Странное представление у этих людей о социал-демократических принципах. Взять хотя бы их принципиальные взгляды в отношении временного революционного правительства и Государственной думы. «Меньшинство» против участия во временном правительстве, порождаемом интересами революции, — это-де противоречит принципам. Но оно за участие в Государственной думе, которая порождена интересами самодержавия, — это, оказывается, не противоречит принципами «Меньшинство» против участия во временном правительстве, которое создаст революционный народ и народ же узаконит, — это-де противоречит принципам. Но оно за участие в Государственной думе, которую созывает самодержавный царь и царь же узаконяет, — это, оказывается, не противоречит принципам! «Меньшинство» против участия во временном правительстве, которое призвано похоронить самодержавие, — это-де противоречит принципам. Но оно за участие в Государственной думе, которая призвана укрепить самодержавие, — это, оказывается, не противоречит принципам… О каких это принципах говорите вы, почтеннейшие, о принципах либералов или социал-демократов? Очень хорошо поступите, если дадите на этот вопрос прямой ответ. Мы в этом что-то сомневаемся.

Однако оставим эти вопросы.

Дело в том, что в поисках принципов «меньшинство» скатилось на путь анархистов.

Вот что ныне выяснилось.