"Дороже всех сокровищ" - читать интересную книгу автора (Браун Вирджиния)Глава 6Ночь в пустыне обычно наступает резко, почти мгновенно. Словно гигантский орел, несущий на своих крыльях темноту, спускается на землю с мрачных горных вершин. Дневные зверьки прячутся в норах, и на охоту выходят ночные хищники. Поначалу Эймос вообще не хотел останавливаться, намереваясь ехать всю ночь, но лошади слишком устали, да и запасы воды были на исходе. К тому же темнота могла преподнести любой сюрприз – от случайного наезда на лагерь индейцев до банального падения в яму. Пришлось остановиться в первом попавшемся месте, где не было ни деревьев, ни воды. Костер путники побоялись разжигать, чтобы не привлекать к себе внимание, а в результате на ужин, если это можно назвать ужином, пришлось довольствоваться сырым мясом да несколькими глотками воды, остававшимися во фляжках. Лошади все время вели себя беспокойно, топчась около стоянки и нервно фыркая. Наконец Джордан, потеряв терпение, привязал их к каким-то чахлым кустикам. Расстелив одеяло на земле, Джордан лег, потянувшись, чтобы размять уставшие за день мышцы, и посмотрел на Жоли и Гриффина. Девушка помогала парню устроиться на ночлег. Она повернулась к Джордану спиной и нагнулась. И без того короткое платье еще сильнее обнажило стройные ноги и обрисовало соблазнительные бедра. Но такие молодые женщины были не во вкусе Джордана. Эх, будь эта девчонка постарше… И все же взгляд его невольно ткнулся к ее загорелым стройным ногам. «Надо бы, пожалуй, справить этой пташке платьице поприличнее, чтобы не сверкала тут своими ляжками…» – подумал Джордан. Рассмеявшись над какой-то шуткой Гриффина, Жоли выпрямилась, откинув назад черную гриву волос, и волнующим движением разгладила платье, морщившееся на груди. Ругнувшись себе под нос, Джордан поднялся, подхватил одеяло и устроился подальше. Спать рядом с этой малолетней ведьмой у него не было никакой охоты. От внимания Эймоса и Гриффина, разумеется, не ускользнуло, что Джордан весь вечер напряженно-молчалив, но они старались делать вид, что не замечают этого. Переглянувшись между собой пару раз, негр и юноша стали готовиться ко сну, обмениваясь веселыми репликами. Жоли, почувствовав, что Джордана что-то гнетет, направилась было к нему, но Гриффин остановил ее, схватив за руку: – Не надо, Жоли, Расстилай-ка лучше одеяло, и давай спать! Искренне удивившись, Жоли кинула взгляд в сторону Джордана, затем посмотрела на парня: – Я всего лишь хотела немного с ним поболтать… – Не стоит, Жоли. Его сейчас лучше не беспокоить. Давай-ка лучше, – Гриффин хитро подмигнул Эймосу, – мы научим тебя еще одной песенке! Я захватил с собой губную гармошку… Поколебавшись, Жоли кивнула. Может быть, и впрямь не стоит так скоро прощать Джордана. Он незаслуженно обидел ее, хотя Жоли никак не могла понять, чем вызвала его грубость. Гриффин заиграл на губной гармошке, и Эймос запел мелодичным, приятным голосом. В песне почему-то говорилось о Джордане, и Жоли снова невольно посмотрела в его сторону. Почему в его присутствии она все время чувствует себя ребенком? Она уже достаточно взрослая, чтобы выходить замуж! Но этому бледнолицему она, очевидно, кажется наивной и глупой девчонкой. Апачи умеют смеяться, находить приятные моменты в самых банальных вещах – в жизни так мало радостей, – без этого она стала бы совсем серой… Но этот большой белый человек считает, очевидно, такое поведение достойным лишь ребенка. Слава Богу, что хотя бы Эймос и Гриффин держатся просто. – Хорошая песня, Эймос! – воскликнула Жоли, когда негр закончил петь. – Но почему ты написал ее о Жордане? С минуту Эймос непонимающе смотрел на девушку, а затем, поняв, в чем дело, добродушно рассмеялся: – Это не о Джордане, глупышка. Это о реке Иордан[1]. И написал эту песню не я. – М-м-м! – разочарованно протянула Жоли. – Но все равно песня красивая. – Спасибо, Жоли, – признательно поблагодарил Эймос. – А ты, Гриффин, хорошо играешь на своей… как ее… губной гармошке, – продолжила девушка, обращаясь к парню, с которым, похоже, уже успела сдружиться. – Спасибо, – по-актерски раскланялся Гриффин. Какая она смешная и наивная – эта Жоли – Гааду… Гриффин покосился на Джордана. Сидя поодаль, тот изо всех сил делал вид, что не прислушивается к их разговору. Наконец все улеглись и стали смотреть в звездное небо, вслушиваясь в голоса пустыни. Вот раздался рык пумы, следом за ним вой койота, а затем жуткий хохот гиены… Мертвая днем, пустыня ночью словно оживала. В любой момент здесь можно было ожидать непрошеного гостя – зверя или человека. Эти звуки были непривычны Гриффину, и он, услышав их, несколько раз в тревоге поднимал голову. – Что ты там высматриваешь, приятель? – усмехнулся Эймос, заметив это. Парнишке стало стыдно за свою трусость, и он, сконфузившись, промолчал. – Индейцев, должно быть! – хмыкнул Эймос. – Индейцы по таким пустынным местам не ходят, – откликнулся со своего места Джордан, пуская в небо сигаретный дым. – Они все-таки предпочитают оазисы. К тому же с нашего места окрестность просматривается далеко, так что успокойся – мы в полной безопасности. – А не ты ли, Джордан, – проговорил Гриффин после некоторого молчания, – говорил сегодня Эймосу – я сам это слышал! – что эта долина – гиблое место для любого, если только он не горная пума и не индеец? Так что, по твоим же словам, если кто из нас и в безопасности, то разве что Жоли. – Ты прав, приятель! – усмехнулся Джордан. – Жоли и впрямь наполовину апачи, наполовину горная пума. Жоли, хотя и не спала и все слышала, промолчала. Не стоит, пожалуй, дуться на Джордана, решила она, кутаясь в одеяло, хотя порой он действительно грубоват. В конце концов, белые люди ведь не умеют воспринимать трагизм жизни так хладнокровно, как апачи. Неудивительно, что он до сих пор горюет по своим погибшим друзьям. Жоли захотела было спросить у мужчин, куда они идут и зачем, но, подумав, решила, что не стоит этого делать. По большому счету ей это было все равно – с Джорданом и его друзьями она готова была идти хоть на край света. Наконец-то она встретила человека, которому ей действительно хотелось стать женой! С тех пор как она впервые увидела Джордана, все ее мысли были заняты им одним. И Джордан, должно быть, думал о ней, иначе почему он за ней вернулся? Жоли счастливо улыбнулась и уютно закуталась в одеяло. Однако в глубине души ее все-таки мучили сомнения. А что, если она ошиблась в этом человеке, если он совсем не такой, каким ей кажется? Жоли бросила осторожный взгляд в сторону Джордана. Он по-прежнему лежал, с наслаждением пуская кольца сигаретного дыма в ночное небо. Нет, интуиция еще никогда не подводила Жоли, и сейчас она подсказывает, что, может быть, Джордан и похитил ее с какой-то другой, лишь ему одному ведомой целью и сам не знает, что его ждет с этой девушкой, однако Жоли чувствовала, что в конце концов все будет именно так, как хочет она. Она еще раз окинула Джордана взглядом. Тот лежал поверх своего одеяла, не раздевшись и даже не сняв ботинок, вытянувшись во весь рост. Жоли всегда считала своего отца высоким мужчиной, но Джордан был гораздо выше его. К тому же если Анри Ла Флер был грузным и полноватым, то Джордана уж никак нельзя назвать толстым. У отца Жоли были широкие плечи, пожалуй, даже слишком широкие, из-за них Анри слегка походил на медведя. Джордана же скорее можно было сравнить с грациозным горным барсом. Девушка вдруг неприятно поразилась неожиданно посетившей ее мысли: а вдруг Джордан считает ее, Жоли, непривлекательной? Интересно, какой он видит ее? Да, в их племени есть девушки гораздо красивее, но и Жоли вроде бы не уродина – ведь к ней уже сватались несколько парней, но она их отвергла. Жоли перевернулась на другой бок. И все-таки… Она не так смугла, как чистокровные апачи, но и не так светла, как белые девушки (Жоли приходилось видеть их, когда отец ездил к бледнолицым торговать шкурами), – ни рыба ни мясо… Может быть, если Джордан сам белый, ему больше нравятся блондинки со светлой кожей, небесно-голубыми глазами и розовыми, словно наливные яблоки, щеками? Может быть, смуглая кожа, черные как смоль волосы, широкие индейские скулы не в его вкусе? Жоли постаралась сдержать навернувшиеся на глаза слезы, вспомнив одну из главных заповедей женщин племени – не плакать по всякому поводу. Она решительно сжала кулаки. Пет, уж она-то не упустит своего Серого Призрака, как Лозен! Жоли, дочь Анри Ла Флера, будет бороться до конца, пока наконец не добьется своего! Успокоенная, Жоли закрыла глаза и через пару мгновений уже спала крепким, сном человека, которого не мучают сомнения и который хорошо знает, чего хочет от жизни. Джордану тоже была ясна его цель, и сомнения не мучили его, но сон тем не менее почему-то не шел. Мысли были заняты не золотом и не трудностями, которые могут возникнуть на пути к нему. Знала бы Жоли, что причиной бессонницы Джордана был не кто иной, как она… В последний раз затянувшись сигаретой, Джордан щелчком послал окурок в звездное небо, глядя, как его огонек описывает дугу подобно падающей звезде. Скорее бы, черт возьми, кончился этот поход! Теперь уже, поразмыслив здраво, Джордан сожалел о своей бредовой идее похитить внучку Викторио. Все сложилось совсем не так, как было задумано, – мало того что им досталась не та девчонка, так эта дуреха, похоже, втрескалась в него по уши… Что он только не делал, чтобы она от него отстала, как ни оскорблял – а она все клеится, шлюха малолетняя, чтоб ей пусто было! Да лучше бы она его ненавидела, чем натыкаться всякий раз на преданный взгляд ее зеленых глаз… Джордан уже достаточно пожил на свете, чтобы крепко усвоить одну истину: от женщин – белых, черных или краснокожих – лишь одни неприятности, А уж от этой сумасшедшей дикарки сам черт, поди, не знает, чего ожидать. Другие девицы по крайней мере, даже если и хотят, не лезут к тебе так открыто, а эта так и прет… Да лучше самое хитрое коварство, чем невинное бесстыдство этой малолетней дурехи! Джордан смотрел в небо пустым, невидящим взглядом. Где-то вдалеке снова завыл койот, затем проклекотал ястреб, отправляясь на ночную охоту… Территория Нью-Мексико оставалась такой же дикой, как и, должно быть, тысячу лет назад, и единственными настоящими хозяевами здесь по-прежнему были койоты, ястребы и апачи. За последние несколько лет Джордан вдоволь насмотрелся на эти «прелести». Смерть и опасность давно уже стали его постоянными спутниками – а как хотелось покоя и стабильности… Если бы не золото, сейчас Джордан был бы отсюда далеко – где-нибудь на побережье Мексики, в краю сонных рыбацких деревушек и ласкового соленого бриза. Потянувшись, Джордан лениво зевнул. Пожалуй, когда это приключение будет наконец позади, стоит податься со своим золотом куда-нибудь подальше отсюда – в Европу, например… Он давно мечтал увидеть своими глазами дальние страны, о которых до сих пор приходилось только читать в книжках. Теперь наконец, если даст Бог, можно будет осуществить эту мечту. Надвинув шляпу на глаза, чтобы не мешал яркий свет звезд, Джордан укрылся одеялом и вскоре уснул. К удивлению Жоли, самой первой проснулась именно она. Сморгнув сон с ресниц, девушка огляделась вокруг. Рассвет только начинал брезжить, и долина еще была погружена в полумрак, но в целом выглядела скорее гостеприимной, чем враждебной. Первые лучи солнца, позолотившие вершины гор, превращали их в причудливые зубцы сказочного замка. Жоли с наслаждением вдохнула свежий утренний воздух. Прохлада казалась такой приятной после вчерашней изнуряющей жары… Девушка осторожно скосила глаза в сторону Джордана. 'Гот безмятежно спал, подложив под голову вместо подушки седло и надвинув шляпу на глаза. Жоли вдруг пришла в голову озорная мысль: а что будет, если она вдруг предпримет попытку убежать? Станет ли Джордан ее искать? Чтобы проверить это, Жоли высунула одну босую ступню из-под одеяла, затем вторую… Джордан по-прежнему не шевелился. Эймос громко храпел, на его широкой груди покоилась винтовка. Гриффин тоже безмятежно спал, широко раскинув руки. Еще раз покосившись на Джордана, Жоли вдруг поняла, что он не спит, а лишь притворяется. Интересно зачем? Чтобы понаблюдать за ней? Жоли на минутку задумалась. Бежать по-настоящему ей совершенно не хотелось, однако понарошку, чтобы проверить реакцию Джордана, можно… Но стоит ли? А вдруг это создаст лишние проблемы?.. Жоли снова втянула ноги под одеяло и решила действовать по-другому. Она принялась громко кашлять, чихать, вертеться на своем одеяле, чтобы произвести как можно больше шума. Наконец из-под широких полей поношенной шляпы на нее сердито глянули два глаза. – Чего шумишь? – недовольно проворчал Джордан. – Я тебе мешаю? – с невинным видом уставилась на него Жоли. – А то нет! – недовольно буркнул Джордан и поднялся. Жоли заметила у него на боку два пистолета. – Зачем тебе аж два пистолета? – спросила она. – Нам что-то угрожает? – Как ты, может быть, успела заметить, – проворчал Джордан, – мы все-таки не дома на диване! Шум разбудил Эймоса и Гриффина. Приподнявшись на локте, негр сердито посмотрел на Жоли. – Долго еще эта парочка будет препираться? – проворчал он. – По-моему, давно пора вернуть девчонку в родной вигвам! Гриффин поднялся с одеяла и стал приглаживать свои светлые волосы пятерней. – Милые бранятся – только тешатся! – резюмировал он тоном опытного в любовных делах мужчины. Эймос широко улыбнулся: – Ты хочешь сказать, что на самом деле наша парочка друг от друга без ума? Знаешь, мне кажется, ты попал в точку, приятель! Негр встал и сладко потянулся. – Может быть, – раздумчиво проговорил Гриффин. – Но это так непохоже на Джордана, насколько я его знаю… …Даже Жоли не была уверена, что попала в родные места, когда все четверо наконец достигли долины Хембрилло. Обнесенная скалистой грядой, низина напоминала жерло гигантского остывшего вулкана. Посредине возвышались два горных пика, один из которых, как поведал Эймос, и был Хембрилло. Жоли почувствовала спиной пристальный взгляд Джордана и догадалась, о чем он думает. – Ты хочешь знать, – начала она, – известна ли мне цель вашего путешествия? – Обернувшись, Жоли смело посмотрела Джордану в лицо. – Цель такого рискового путешествия может быть только одна. – И какова же она, по-твоему? – прищурившись, спросил Джордан. – Шахта французского падре, – с вызовом бросила Жоли. – Non? N'est-ce pas? Джордан непонимающе посмотрел на девушку. – Я не права? – перевела Жоли с французского. – Какого еще падре? – раздраженно спросил Джордан. Жоли взглянула на двух других своих спутников. Эймос непонимающе смотрел на нее, а Гриффин весь превратился в слух – сейчас Жоли, должно быть, расскажет нечто захватывающее. – Разве вы никогда не слыхали о падре Ла Рю? О старом священнике, который спрятал золото для своего народа, об индейцах, которые помогали ему, об испанцах, которые пришли и убили старика, когда он не сказал им, где золото? – Нет, – в замешательстве произнес Джордан. – А почему, собственно, мы непременно должны об этом знать? Давайте-ка, ребята, – подмигнул он своим спутникам, – слезем с коней, а ты, зеленоглазая, расскажешь нам, как все было, – история, должно быть, длинная и интересная… Джордан спешился, передав Гриффину удила своей лошади, и, подойдя к Жоли, подхватил ее на руки. Девушка доверчиво обняла его за плечи, а Эймос и Гриффин одобрительно зацокали языками. – Oui, – нежно прошептала Жоли на ухо Джордану, щекоча его шею носом. – Я расскажу тебе все, что ты хочешь, Жордан. Такую выходку Джордан мог бы еще ожидать от опытной, искушенной женщины – но уж никак не от этой малолетки. От неожиданности он даже уронил девушку. Жоли приземлилась на четвереньки. – Негр весело рассмеялся. – Что она сказала, Эймос? – спросил Джордан. – На языке апачей «свинья», – произнес тот, давясь смехом. – Ничего себе! – то ли восхищенно, то ли возмущенно воскликнул Джордан и, подав Жоли руку, рывком поднял ее на ноги. – Послушай, крошка, – проговорил он, глядя в горящие зеленым огнем глаза, – ты отлично говоришь по-английски, хватит уже этой французской и индейской тарабарщины! Сказать по правде, – поморщился Джордан, – я от тебя уже подустал… В ответ Жоли, словно назло, разразилась целым водопадом ругательств, перемежая французские, испанские слова и слова на языке апачей… – Ладно, крошка, – примирительно сказал Джордан, когда Жоли закончила свою тираду, – рассказывай свою легенду. Только, ради Бога, по-английски! – Это не легенда, Жордан, – серьезным голосом промолвила девушка, сев на гладкий камень и обхватив колени руками. – Шахта действительно существует. Я сама ее видела. Жоли перешла на возбужденный, патетический шепот: – Я видела все своими глазами! Множество слитков золота, уложенных в штабеля, словно дрова, заготовленные на зиму… Штабеля такие высокие, что я едва доставала до верха, встав на цыпочки, а слитки такие, что я едва смогу унести даже один… – И как же эти слитки попали в пещеру? Твой падре что, провернул какую-то махинацию? – с сарказмом в голосе спросил Джордан. – Можно сказать, что да. Но не такую, как вы, должно быть, подумали. Падре Ла Рю был уважаемым человеком среди индейцев. Он защищал их, заботился о них… В той самой – Значит, – перебил Жоли Эймос, – пещера находится в горах Орган? Девушка окинула мужчин сердитым взглядом: – Слушайте и не перебивайте, иначе я не смогу рассказывать. Comprendez? – Извини, Жоли, – поспешил успокоить ее Гриффин, невольно любуясь грациозной позой девушки. – Мы слушаем. Жоли сидела с видом древней жрицы, передающей тайные знания. Скрестив босые ноги и положив подбородок на руки, она неотрывно смотрела на Джордана. Поняв, что она не продолжит рассказ, пока он не даст ей указаний, Джордан произнес: – Говори, Жоли. – Bon! Итак, падре Ла Рю жил когда-то на севере Мексики – его прислали из Франции. Он был миссионером у испанцев и всегда относился к своей миссии очень серьезно, многим помог, многих наставил на путь истинный… Однажды один старый испанец, друг падре, заболел. Лежа на смертном одре, старик поведал священнику о тайном сокровище – испанец обнаружил его, когда был разведчиком в этих краях. Место, как он сказал, находилось в двух днях ходьбы на север от Трое мужчин одновременно изумленно вздохнули. – Во всяком случае, место было в горах Орган, на востоке, рядом с тропой Святого Августина – там еще есть источник, который называют родником Святого Духа, и пещера под названием Куэрса-Вегас. – Жоли излагала свою историю словно хорошо заученный урок. – Так вот, неподалеку от этой пещеры, как сказал испанец, есть высокий утес. Под ним-то и нужно копать, и наткнешься на… как это по-английски… золотоносные жилы. Через несколько дней старый испанец умер. А вскоре после этого разразилась засуха, людям угрожал смертельный голод… И тогда падре Ла Рю собрал народ и рассказал легенду старого испанца. Решено было идти искать золото en masse… то есть всем миром. Остаться означало умереть от голода, а так по крайней мере у людей был шанс выжить. Через пару дней они пришли на место, и один из них обнаружил несколько кусочков золота. Падре Ла Рю понял, что испанец не обманул, и решил поселиться в тех местах навсегда. В качестве жилища для себя он облюбовал меловую пещеру рядом с родником Святого Духа. Индейцы же высекли себе жилища в скале, некоторые построили хижины из глины, и поиски начались. В конце концов им удалось наткнуться на золотую жилу в таком месте, где никто бы их не обнаружил. Там был построен тоннель. Благодаря этому золоту народ жил безбедно на протяжении многих лет. Падре Ла Рю был… как это по-английски… чем-то вроде казначея – он следил за тем, чтобы люди брали лишь столько золота, чтобы покупать еду в ближайших селениях, не больше. Он не хотел, чтобы о золоте узнали все… – Где же они его прятали? – не вытерпев, спросил Эймос. Жоли неодобрительно взглянула на чернокожего, словно говоря: «Ты, кажется, обещал не прерывать!», – и продолжала: – В пещере, где жил падре. Вскоре вокруг поселения была воздвигнута неприступная каменная стена. Шли годы, количество золотых слитков в пещере старика все росло, но он понимал, что нужно быть очень осторожным: если кто-нибудь узнает его секрет, их общине конец. Но как это бывает: все тайное в конце концов становится явным. В Мексико-Сити заинтересовались падре Ла Рю и решили разыскать его. Целый год прочесывали весь район Лас-Крусес, прежде чем наконец нашли селение, – в таком недоступном месте основал его старый священник. Человек, возглавлявший экспедицию, некто Максимо Миллиано, заявил, что он-де официальный представитель Церкви и падре Ла Рю обязан отдать все золото ему. Падре отказался показать вход в тайник, заявив, что золото принадлежит его народу, а не Церкви, и, разумеется, был убит. – «Разумеется»! – возмущенно воскликнул Джордан. – Ну и нравы! Одного лишь не пойму – к чему ты все это рассказываешь? – Имей терпение, Жордан! – Девушка кинула на капитана строгий взгляд. – Я продолжаю. После этого индейцы надежно перекрыли вход в тайник, а золото спрятали в нескольких тайниках в горах – не в тех, где оно было раньше, а в тех, которые на языке белых называются Орган. – Она хочет сказать, в Сан-Андресе! – возбужденно пояснил Гриффин. – Ведь там ты нашел свой слиток, Эймос, не так ли? – Ты можешь провести нас туда, Жоли? – в нетерпении спросил негр. – Нет. Отсюда туда нет дороги. – «Отсюда туда»… – проворчал Джордан. – Не держи меня за идиота, Жоли! Нарисуй лучше карту. – Карту я рисовать не буду. – То есть как это? – Глаза Джордана округлились. – Я провожу вас туда, – спокойно добавила девушка. – Но при одном условии. – Каком еще условии?! – рявкнул Джордан, но Эймос толкнул его локтем, и тот, присмирев, добавил: – Хорошо, при каком? Девушка подняла на него взгляд, невинный, как у ребенка, и сказала: – Я возьму тебя, Жордан, если ты будешь сидеть со мной. – Сидеть с тобой? – переспросил Джордан. – Да ради Бога! В чем дело, Эймос? – удивился он, заметив, что негр многозначительно покачал головой. – Дело в том, Джордан, – откашлявшись, произнес Эймос, – что «сидеть с женщиной» на языке индейцев означает… короче, то, что мы называем спать с ней. – Что?! – возмущенно воскликнул Джордан. – И слушать не хочу! Что за бред? Что может эта малолетка знать об этом?! Жоли посмотрела на Джордана, и по ее глазам он понял, что эта на вид совсем юная девушка, можно сказать, девочка, знает о том, что предлагает ему, гораздо больше, чем можно было ожидать. |
||
|