"Parzival" - читать интересную книгу автора (Eschenbach Wolfram von)VIIIНи в чем судьбой не обделен, Прославлен, мужествен, силен, Гаван мой тем не менее Предчувствует сражение, Не зная и не ведая, Разгромом иль победою Жестокий завершится спор... О, как же глух и темен бор, Как далека дорога, Как велика тревога!.. Он едет несколько недель! Все мох да мох, все ель да ель, И лесу нет предела... Вдруг чаща поредела - И рыцарь поле увидал. Свершилось то, чего он ждал. Кровь вспыхнула в Гаване!.. Какие-то крестьяне Ему сказали: "В Аскалун Вы прибыли... А Шанпфанцун, Готовый к грозной сече, Отселе недалече..." Поля... Долины... Горный склон... Вдруг чудо-крепость видит он! Как вся она сверкала, Как взор она ласкала! Клянусь, прекрасней этих стен Не помнил даже Карфаген, Когда вступил в него Эней107 И где погибелью своей Дидона доказала, Как страсть ее терзала И как она любила!.. ...Давно все это было, Однако, знаю, и сейчас У многих в сердце не погас Огонь любви высокой, Прекрасной, хоть жестокой... . . . . . . . . . Да... Крепость в предвечерней мгле Вся золотилась на скале. О камни море билось, Ревело и бесилось. Такую крепость не возьмешь! В нее без спросу не войдешь, Без спросу не покинешь - Или в пучине сгинешь. Ни славный город Акратон,108 Ни – молвить страшно! – Вавилон, Как мне передавали, Такого не знавали!.. ...Вдруг видит рыцарь: с тех высот, Числом не меньше пятисот, В плащи одеты огневые, В долину скачут верховые. То, как молва передала, На журавлей охота шла И на другую птицу... (Быль или небылицу Преданье донесло до нас, - Гадать не следует сейчас: Занятье бесполезное. Но, господа любезные, Вы, те, кто глуп и кто умен, Рассказ свой из седых времен Я продолжать не стану, Коль к моему Гавану Сочувствие вас не проймет. Надеюсь, всяк меня поймет...) Вот ужас-то! Вот страх-то! Гаван увидел Вергулахта,109 Отважнейшего короля, Кем эта славилась земля. Он на арабском скакуне,110 В испанской взятом стороне, Охоту возглавляет. Лицо его пылает. Он солнца жаркого ясней. При этом он потомок фей С предгорья Феймургана...111 Он поразил Гавана, К нему с приветом обратясь, Безмерным сходством: отродясь, Здесь князя не знавали, Кто был бы так похож на Парцифаля. . . . . . . . . . Король, как я уже заметил, Гавана ласково приветил: "Вы долго пробыли в пути, И я прошу вас провести Ночь в нашем доме без заботы, Пока я не вернусь с охоты... Итак, с прибытьем! В добрый час! Гостеприимно встретит вас Сестра моя – Антикония..." (Увы, рассказывать начни я, Каким был королевский дом, Какой оказан был прием, Что ел и пил наш юный витязь, - Вы крайне удивитесь!.. Творцы сказаний, песен, саг Не могут описать никак Блеск королевского приема! Искусство это им незнакомо... Гартман фон Ауэ тот на что ж Для данных случаев хорош, Но даже он едва ли Расскажет, как встречали Гавана... Ну, и потому Мне придется самому Сии описывать событья... А вы меня не торопите!.. Коль неохота слушать вам, - Другому слово передам И слух ваш не обижу... Но вы добры, я вижу, К Гавану, другу моему, Что дорог сердцу и уму...) Итак, въезжает отпрыск Лота В дворцовой крепости ворота. Рыцаря встречает там Прекраснейшая среди дам, Та, что и царственна была, И, вместе, женственно мила. Сплелись в ее обличье И нежность и величье... Ее Антиконией звали... О нет! Я, думаю, едва ли Ее достойно опишу, О чем вас упредить спешу. Жаль, бедный Фельдеке скончался: Ведь он, бывало, отличался Уменьем создавать портрет Прекрасной дамы в двадцать лет... . . . . . . . . . Она Гавана приглашает В дворцовый зал и вопрошает: "Какие приказанья есть? Исполнить их сочтем за честь. О, сердце я свое украшу, Когда исполню просьбу вашу И буду тем навек горда: Ведь вас мой брат прислал сюда! Так, рыцарь, требуйте же смело Все, что угодно!.. Я б хотела Облобызать вас в знак привета... Вам не претит условность эта?.." О нет! Нисколько не претит! Клянусь: особый аппетит Пухлые губы ее вызывали, Что жгли, пылали, зазывали. Гаван, к устам ее припав, Едва рассудок не потеряв, Успел смекнуть, что губы эти Не о дворцовом этикете С его устами говорят... Весь нетерпением объят, Он к ней придвинулся поближе И голову склонил пониже, Промолвил слышные едва, Но всем знакомые слова О страсти, о любовной муке, О невозможности разлуки, О том, что мучим он тоской И потерял навек покой... И хоть Гавана страсть терзала, Антикония отказала, И это – просьба и отказ - Здесь повторялось много раз... Дама начала сердиться: "Вы преступаете все границы! Угомонитесь, Бога ради! Покойный Гамурет – мой дядя - Всю жизнь Анфлисой дорожил... Но большего не заслужил, Чем благосклонное вниманье. А вы за краткое свиданье Все захотели сразу взять!.. Не знаю даже, как вас звать, Еще мне неизвестно, кто вы! Ах да! Вы умереть готовы... Но кто вы?.." – "Скрою до поры. Отец мой – брат своей сестры... И все. Пока – ни слова боле. Не по своей молчу я воле. Потом узнаете вы сами..." И вновь прильнул он к дивной даме., Погасли свечи и огни, В сумраке они одни. Он ей под платье сунул руку... И оба испытали муку, И что бы тут произошло, Благоразумию назло, Вам надо пояснять едва ли. Но... тут влюбленным помешали!.. Все обернулось вдруг бедой!.. Ворвался в комнату седой Или, вернее, сивый Паладин спесивый. Гавана тотчас он узнал, Его по имени назвал И средь глубокой ночи Взревел что было мочи, Гавана оскорбленьем зля: "Вот он – убийца короля!.. О, вам, наверно, мало, Что короля не стало! Вы чуть не совершили Над дочерью насилье!.. Готовьтесь с жизнью распрощаться!.." "Увы, придется защищаться, - Гаван Антиконии рек. - Безумный этот человек С ним в бой меня вступить заставил... Но жаль, я меч внизу оставил..." ...Вдруг боевой раздался клич. Гаван смог вовремя постичь, Что жители сюда бегут И что сейчас его убьют В неистовстве слепого гнева... Тут светлая сказала дева: "Укроемся в одной из башен, И, может быть, не так уж страшен Нам будет натиск черни бешеной, На жажде мщения помешанной!.." ...Меж тем со всех окраин града На крепость движутся отряды: Здесь и герои паладины, И злобные простолюдины, Мастеровые и купцы, Седые старцы и юнцы... Бушуют город и предместья. Все просят, алчут, жаждут мести... Поняв, что другу смерть грозит, Антикония говорит, К штурмующим воззвав с балкона: "Он здесь находится законно! Ступайте с миром! Он мой гость!.." Еще сильней взыграла злость: Толпа, как разъяренный зверь, Бежит по лестнице, чтоб дверь Взломать... Но тут наш друг любезный Взамен меча засов железный Рукой могучею берет И обезумевший парод По спинам лупит хорошенько, И кубарем, через ступеньку, Штурмующие покатились. А тех, кто не угомонились, Тяжелой шахматной доской (Что оказалась под рукой) Разгневанная королева Направо лупит и налево... О, гляньте! Чудо, в самом деле! То не каменья полетели На тех, кто злобен чересчур, А глыбы шахматных фигур: Ладьи, и ферязи, и пешки... Противник отступает в спешке! От стен отхлынула толпа. Носы, а то и черепа У многих перебиты... Нет никакой защиты!.. Так от погибели и зла Дева рыцаря спасла, Так, проявив любовь и жалость, По-рыцарски она сражалась, Так подтвердилось вновь и вновь, Что чудеса творит Любовь... . . . . . . . . . Меж тем и Вергулахт вернулся. Не стану лгать: он ужаснулся, Сию историю узнав. Он счел, что обвинитель прав. Хоть сам ни в чем не разобрался, Разгневался он, разорался, Пообещав поддержку тающим Отрядам, в страхе отступающим... ...И я, что славил род Гандина, Сего дурного господина Что также родом из Анжу, Беспрекословно осужу! Владелец скипетра и трона Обязан действовать резонно, Все трезво взвешивать, поправ Порой свой слишком пылкий нрав. Но Вергулахт мечтает драться! Позволив буре разыграться И не успев еще остыть, Он сам желает в бой вступить И в поединке бранном Расправиться с Гаваном... ...А между тем Гаван взирал На ту, из-за кого сгорал. Верный бесподобной даме, Ее очами и устами И носиком ее пленен, Он был донельзя распален. Ах, как она была желанна! Ах, как она звала Гавана! О, голос, что у соловья! О, талия, как у муравья!.. . . . . . . . . . И все же он подозревает, Что штурм последний созревает: Король войска решил вести На штурм, чтоб начисто смести Ту башню, где они засели... ...Вдруг слышен глас Кингримурселя: "Обидеть гостя я не дам! Скорее я погибну сам! О, мерзостное прегрешенье!.. Мое принявши приглашенье, С условьем прибыл он таким, Что будет лишь со мной одним Сражаться истины во имя! Со мною, а не с остальными! Что будет он для всех вокруг Желанный гость, достойный друг, С должным принятый почетом... С таким я звал его расчетом, Чтоб только божий суд решил, Свершил он или не свершил То, в чем его подозревали?.. Мы слишком долго прозревали! Но сгинул сей недобрый сон: Я вижу – невиновен он, Коль Бог меня призвал к защите!.. Не здесь виновника ищите! Гаван, ты слышишь? Я с тобой!.. Держись! Мы выиграем бой! И хоть пока еще нам туго, Мы выручим друг друга!.." Не замедлил Гаван с ответом, И состоялся мир на этом Между двумя бойцами, Между двумя сердцами... Кингримурсель призвал народ, Штурм прекратив, начать отход. Толпа мало-помалу Его словам внимала, И потому, что был он прав, Да и ландграф112 был здесь бургграф, Пред коим не только дрожали, Но коего и уважали, - Толпа заметно поредела. Король в смятенье: «Плохо дело!..» К тому ж Кингримурсель пробрался К Гавану, с которым он побратался... . . . . . . . . . И Вергулахт своим князьям, Испытанным своим друзьям, Промолвил: "Взявши крепость с боем. Отплатим им обоим!.." Но тут раздался ропот: Сказались разум да и опыт, Накопленный с предавних пор, Что не к добру ведет раздор Меж родичами кровными... И, будучи немногословными, Князья сказали просто: "Какой с невинных спрос-то? Пойди на мировую!.." ...И вот я повествую О наступившем мире И о роскошном пире, Который рыцарям был дан, И как мой дорогой Гаван, Очищен от наветов злобных, Средь паладинов бесподобных Внимал рассказам боевым О тех, кто пал и кто живым Вернулся, невредимым, Притом непобедимым... . . . . . . . . . И вдруг король сказал: "Увы, Чуть не лишился и я головы, Когда вступил со мной в сраженье Рыцарь в красном снаряженье. Он не известен здесь никому, Но в мощи равных нет ему. И вот я, побежденный, сдался... Но тут такой приказ раздался: Я должен до исхода Нынешнего года Святой Грааль ему добыть, - А не добуду, как тут быть? Тогда дойти до Пельрапера – града, Где живет его счастье, его отрада, Для него затмившая белый свет, И передать ей его привет... При этом лицо его все лучилось... Все это совсем недавно случилось... Что ж. Мне пора исполнить долг..." ...На этом Вергулахт умолк... . . . . . . . . . . . . . . . . . . ...Гаван премного удивился И рек: "Ты не освободился, Король, от долга своего? Так знай: я выполню его! Обманывать не стану: Святой Грааль достану, Чтоб только вызволить тебя, Антиконию возлюбя..." . . . . . . . . . Гласит старинное преданье, Что тяжким было расставанье С Антиконией дивной, Чей поцелуй призывный Был ею снова повторен... Гаван был ею покорен... ...Пересказать охота, Что, по словам Киота,113 Он сам когда-то прочитал... Гаван не плакал, не причитал, А рек не без сердечной боли: "Я покорюсь господней воле, Чтоб в путь далекий поспешить, В надежде подвиг совершить, Коль вы меня благословите! Так будьте счастливы! Живите, Не зная горя и забот... Меня ваш образ поведет!.." И королева отвечала: "Когда б не столь постыдно мало Я вам, мой рыцарь, помогла, Я успокоиться б могла... Вы, кто смогли бесстрашно биться, Смогли бы большего добиться И мира лучшего достичь, Но как бы ни был грозен бич Судьбы, что правит нами всюду, В любой беде я с вами буду, Вам сердце отдано мое, Без вас мне в мире не житье..." Она его облобызала И этим сердце его терзала. Не только он, да и она Печаль изведали сполна... ...Те, кто Гавана сопровождали, Коней пораньше оседлали Под липой, в густой тени, Чтоб отдохнуть могли они Перед дорогой дальней... Кингримурсель был всех печальней И проводить хотел его К границам графства своего... ...Гаван сказал ему: "Не стоит, Пусть вас ничто не беспокоит. Избрал я тяжкий жребий свой, Но все еще верну с лихвой, В заветный край пробьюсь, доеду И одержу там свою победу..." ...Итак, пришло прощаться время. Расцеловался Гаван со всеми - От доблестных седых мужей До робких юношей – пажей... Затем, вскочив на Грингульеса, Гаван исчез за кромкой леса... О, то была отнюдь не тяга К источнику земного блага, О, то не набожность была, Что странствовать его звала, Свой подвиг совершить намерен, Он долгу был при этом верен, И влек героя интерес К стране невиданных чудес... |
|
|