"Десять меченосцев (Миямото Мусаси)" - читать интересную книгу автора (Ёсикава Эйдзи)

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Десять меченосцев», названный автором в оригинале «Миямото Мусаси», можно без преувеличения назвать японским вариантом «Унесенных ветром». Этот большой исторический роман, написанный Эйдзи Ёсикавой (1892—1962), одним из самых популярных писателей Японии, впервые был опубликован по частям в 1935—1939 годах в крупнейшей и наиболее престижной японской газете «Асахи». Роман переиздавался четырнадцать раз и вошел в 53-томное полное собрание сочинений Ёсикавы в издании «Ко-данся». Он неоднократно экранизировался, по нему постоянно ставятся спектакли, и по меньшей мере три телекомпании периодически демонстрируют снятые по роману сериалы.

Герой романа Миямото Мусаси является реальным историческим персонажем, но благодаря роману Ёсикавы он и другие персонажи книги стали живой частью японского фольклора. Они настолько широко известны, что превратились в народных героев. Это обстоятельство делает роман еще более привлекательным для иностранного читателя. Он дает не только картину японской истории, окутанную романтической дымкой, но и помогает понять, как японцы видят себя и свое прошлое.

В этом случае неизбежно сравнение с «Сегуном» Джеймса Клэвелла, поскольку эта книга и снятые по ее сюжету телесериалы конкурируют с самурайскими фильмами и для большинства американцев являются основным источником сведений о прошлом Японии. Оба романа повествуют об одном и том же историческом периоде. Действие романа «Сегун» происходит в 1600 году и заканчивается на том, как Торанага, исторический Токугава Иэясу, ставший впоследствии сегуном, или военным правителем Японии, отправляется на решающую битву при Сэкигахаре. Роман Ёсикавы начинается с того, как юный Такэдзо, получивший впоследствии имя Миямото Мусаси, лежит раненый на поле брани среди убитых воинов разгромленной армии после той же самой битвы.

За исключением Блэкторна, исторического Вилла Адамса, герои «Сегуна» – представители владетельных кланов Японии, которые легко угадываются под именами, данными им Клэвеллом. В «Десяти меченосцах» многие исторические личности выступают под своими собственными именами, но в то же время японское общество представлено в романе более широко. Это, прежде всего, та аморфная и трудно определяемая прослойка, которая существовала между потомственной военной аристократией и простолюдинами-крестьянами, торговцами, ремесленниками. Клэвелл достаточно вольно обращается с историческими фактами, подгоняя их под свой сюжет, и вводит в роман любовную линию в западном стиле, которая не только противоречит историческим фактам, но и вообще невообразима в Японии того периода. Ёсикава остается верным истории или, по крайней мере, исторической традиции, и его любовная история, служащая как бы дополнительным фоном романа, описана в чисто японском духе.

Конечно, Ёсикава разнообразил свое повествование многочисленными воображаемыми деталями. В романе много необыкновенных совпадений и головокружительных трюков, способных привлечь интерес любителей авантюрных романов, но автор бережно относится к известным историческим фактам. Не только Миямото, но и остальные герои книги являются реальными историческими личностями. Например, Такуан, наставник и учитель юного Мусаси, был известным монахом буддийской школы Дзэн, каллиграфом, художником, поэтом и выдающимся знатоком чайной церемонии. В 1609 году он стал самым молодым настоятелем монастыря Дайтокудзи в Киото и позднее основал большой монастырь в Эдо. Правда, сегодня его вспоминают, главным образом, в связи с особым соусом, названным его именем.

Исторический Миямото Мусаси, который родился примерно в 1584 году и умер в 1645-м, был, как и его отец, знаменитым фехтовальщиком, владевшим двумя мечами. Он был горячим поборником самодисциплины как главного элемента боевого искусства и автором знаменитого пособия по фехтованию «Горин-но-сё». Юношей он, вероятно, участвовал в битве при Сэкигахаре, и его поединки с представителями школы фехтования Ёсиоки в Киото, монахами-воинами Ходзоина в Наре и знаменитым фехтовальщиком Сасаки Кодзиро, о которых подробно рассказывается в романе, происходили в действительности. Повествование о Миямото Мусаси в романе кончается 1612 годом, когда тот еще был молодым человеком двадцати восьми лет; впоследствии Миямото, по всей видимости, участвовал в осаде замка Осака в 1614 году на стороне армии, потерпевшей поражение, а в 1637—1638 годах в подавлении Симабарского восстания крестьян, принявших христианство, на острове Кюсю, в результате чего христианство перестало существовать в Японии на протяжении последующих двухсот лет, а страна оказалась изолированной от остального мира.

По иронии судьбы в 1640 году Миямото Мусаси стал вассалом клана Хосокава, который в период княжения в Кумамото был покровителем Сасаки Кодзиро, главного соперника Миямото. Клан Хосокава возвращает нас к «Сегуну», где старший Хосокава, Тадаоки, совершенно несправедливо изображен как один из главных злодеев, а его примерная жена христианка Грация не имеет ничего общего с героиней по имени Марико – объектом страстной любви Блэкторна.

Миямото Мусаси жил в эпоху великих перемен в Японии. После непрерывной столетней войны между мелкими даймё, или князьями, три последующих правителя силой оружия воссоединили страну. Начало этому процессу положил Ода Нобунага, который был предательски убит своим вассалом в 1582 году. Самый талантливый среди его военачальников – Хидэёси, начинавший службу простым пешим воином, завершил воссоединение страны, однако умер в 1598 году, не успев передать власть своему малолетнему наследнику. Наиболее могущественный вассал Хидэёси – Токугава Иэясу, крупный феодал, правивший большей частью восточной Японии из своего замка в Эдо, теперешнего Токио, – добился первенства, нанеся поражение коалиции западных даймё при Сэкигахаре в 1600 году. Три года спустя он принял традиционный титул сегуна – военного правителя, властвовавшего над всей страной от имени древнего, но не имевшего никакого влияния императорского дома. В 1605 году Иэясу передал полномочия сегуна своему сыну Хидэтаде, сохранив в своих руках реальные бразды правления, пока не разбил сторонников наследника Хидэёси при осаде замка Осака в 1614 и 1615 годах.

Первые три правителя из рода Токугава установили такой твердый контроль над Японией, что их правление продлилось более чем два с половиной века, пока оно не было свергнуто в 1868 году в бурную эпоху, которая последовала вслед за возобновлением контактов Японии с Западом, начавшихся пятнадцатью годами ранее. Клан Токугава правил страной, опираясь на полунезависимых наследственных даймё, число которых к концу сёгуната достигло двухсот шестидесяти пяти; даймё, в свою очередь, правили своими владениями с помощью вассалов – наследственных самураев. С прекращением постоянных войн и наступлением прочного и контролируемого мира произошло резкое классовое размежевание между самураями, которые имели право носить два меча и иметь фамилию, и простолюдинами, среди которых встречались богатые купцы и землевладельцы, но они были лишены права иметь оружие и носить фамилии.

Однако в описываемое Ёсикавой время это классовое разделение еще не было таким четким. Почти повсюду бродили банды воинов-крестьян, в стране разбойничали ронины, или самураи, лишенные патрона. Это были главным образом остатки войск даймё, потерявших свои владения в результате битвы при Сэкигахаре или более ранних войн. Потребовалось поколение, даже два, прежде чем общество в рамках системы Токугавы четко разделилось на классы; до этого оно пребывало в состоянии брожения и внутренней неустойчивости.

Другой знаменательной переменой в начале семнадцатого века в Японии было появление новой системы правления. С окончанием крупных боевых действий и восстановлением мира правящий военный класс обнаружил, что для успешного управления страной административные таланты гораздо важнее, чем военные навыки. Началось постепенное превращение класса самураев из воинов, владеющих мечом и мушкетом, в бюрократов, умеющих пользоваться кистью и бумагой. В условиях мира самоконтроль и образование возвысились над военным искусством. Западный читатель удивится тому, насколько широко была распространена грамотность в Японии уже в начале семнадцатого века, насколько часто японцы ссылались на китайскую историю и литературу, подобно тому, как современные им западноевропейцы обращались к традициям Древней Греции и Рима.

Третье крупное преобразование в Японии эпохи Миямото Мусаси произошло в области оружия. Во второй половине шестнадцатого века фитильный мушкет, незадолго до этого завезенный в Японию португальцами, стал главным боевым оружием. В условиях мира самураи могли позволить себе с презрением отвергнуть огнестрельное оружие и вернуться к традиционному мечу. Расцвели многочисленные фехтовальные школы. Возможности для применения меча в настоящих военных действиях резко сузились, поэтому военное искусство постепенно сменилось искусством боевых единоборств. При овладении последними постоянно подчеркивалось значение самоконтроля и воспитания характера, а не чисто военные достижения фехтовальных навыков, которые редко удавалось продемонстрировать в настоящем деле.

Повествование Ёсикавы о юных годах Миямото иллюстрирует все эти перемены, происходившие в Японии. Мусаси был типичным ронином из горной деревни и стал оседлым самураем-вассалом только под конец жизни. Он основал школу фехтования и самое главное – постепенно превратился из человека, следовавшего инстинктам воина, в фанатичного приверженца самодисциплины в духе Дзэн-буддизма, исповедующего самоконтроль и слияние с природой. В молодые годы Миямото все еще происходили смертельные поединки, напоминавшие турниры средневековой Европы, но Ёсикава изображает Мусаси человеком, сознательно превращающим боевое мастерство из средства войны в способ воспитания характера в условиях мира. Военное искусство, самодисциплина духа и эстетическая утонченность слились в единое целое. Этот портрет Миямото Мусаси, по всей видимости, недалек от исторического оригинала. Миямото Мусаси известен и как талантливый художник, зрелый скульптор, и как мастер владения мечом.

Япония семнадцатого века, воплощенная в образе Миямото Мусаси, глубоко вошла в сознание японцев. Долгое и относительно спокойное правление Токугавы сохранилось по форме и содержанию, хотя и в несколько окостенелом виде, до середины девятнадцатого века – это всего лишь сто с небольшим лет тому назад. Сам Ёсикава был сыном бывшего самурая, который подобно многим представителям своего класса так и не сумел приспособиться к новым экономическим условиям. В новой Японии самураи не нашли себе места, однако большинство тогдашних лидеров были выходцами из класса феодалов, и романтический ореол, окутывавший самураев, в обязательном порядке поддерживался всей системой образования, становясь духовной основой самосознания японской нации. Этому процессу способствовали литературные произведения, такие как «Десять меченосцев», пьесы и фильмы, поставленные на их сюжет.

Эпоха Миямото Мусаси так же дорога и близка современному японцу, как период Гражданской войны американцу, поэтому сравнение романа Ёсикавы с «Унесенными ветром» отнюдь не случайно. Времена самураев все еще живы в душах японцев. Многие японцы предпочитают видеть себя бескомпромиссно индивидуалистичными, высоко принципиальными и эстетически возвышенными современными Миямото Мусаси, а не «экономическими хищниками» с групповым сознанием, какими они нередко воспринимаются извне. Оба образа имеют право на существование, иллюстрируя сложность японской души, скрытой за непроницаемой наружностью.

«Десять меченосцев» резко отличается от сложных психологических, рефлексивных современных японских романов, которые наиболее часто переводятся на английский язык. Он тем не менее полностью вписывается в традиции японской литературы и мышления народа. Деление романа на эпизоды является не только результатом его первой публикации в газете, но и соответствует наиболее распространенной композиционной схеме, восходящей к истокам японской прозы. Идеализированный образ благородного воина типичен для феодального прошлого, что нашло свое отражение в сотнях других книг и фильмов о самураях. Самой яркой чертой японского характера сегодня является развитие самоконтроля и укрепление воли путем самодисциплины в духе Дзэн-буддизма наряду с самозабвенной любовью к природе и чувством сопричастности с ней. «Десять меченосцев» – не только великий авантюрный роман, он позволяет заглянуть в глубь японской истории, а также понять идеализированный образ современного японца, каким он сам себе его представляет.