"Операция «Отче наш»" - читать интересную книгу автора (Лундстрём Эверт, Хесслинд Ларс)17Казалось, утром первого дня соревнований в баре «Клифф-Уок-Мзнор» собрались по приказу Билла сплошные молчуны. Царило кислое, подавленное настроение. Знакомые симптомы… Во время последней Олимпиады, когда я управлял моей маленькой «Шери» (которой изменил два последних года), мне множество раз доводилось встречать товарищей по спорту, страдавших хандрой перед стартом. Мы опустились в глубокие кресла. Интерьер в английском клубном стиле, вечерами казавшийся нам таким уютным, при утреннем свете напрашивался на сравнение с выдохшимся пивом. Тишину нарушало лишь чирканье спичек, подносимых затем к сигаретам. В пронизывающих окна солнечных лучах закружились струйки дыма. В ту ночь я спал беспокойно, меня преследовали какие-то нелепые сны. Раза два я просыпался, мокрый от пота. Вставая, чтобы сменить пижаму, слышал нервные шаги Билла в номере надо мной. Похоже было, что он вовсе не ложился. Тем не менее на лице Билла не было никаких признаков усталости, когда он занял свою излюбленную позицию, опираясь спиной о стойку и положив на нее локти. – Товарищи… – произнес он. Последовала долгая пауза. Привычное обращение «парни» он заменил на «товарищи», как будто повысил нас в звании. Залетевшая с кухни большая зеленая муха оттенила своим жужжанием тишину. – Мы ведь никогда не признавали первенства Колумба?.. Лейф Эрикссон, норвежский викинг, – вот кто вошел в историю, открыв этот материк. Он – первый парусник, который достиг Америки. Неожиданное начало утренней молитвы Билла звучало весьма внушительно. Даже муха притихла от удивления. Зато всхрапнул, просыпаясь, старый холодильник за стойкой бара. Наш первосвященник обвел свою паству испытующим взором. – Потомки викингов, вы находитесь здесь, чтобы повторить подвиг Лейфа Эрикссона… Вместе с «Викинг Леди» вы тоже войдете в историю. Сегодня мы располагаем средствами и силой, чтобы ущипнуть за парусное ухо Соединенные Штаты Америки… Мы разрушим одну американскую иллюзию: непобедимость. Мы развеем мечту. Мы лишим их Кубка «Америки»… Взгляд Билла задержался поочередно на каждом из нас. Затем он продолжил, и в голосе его звучала непоколебимая решимость. – Дело сейчас не в нас одних. Парусники Швеции, вся Европа мысленно с нами в нашем поединке с Недом Хантером и его трактирной шатией… На нас лежит также ответственность перед нашими отсутствующими друзьями, товарищами по тренировкам, которым не довелось быть рядом с нами на завершающем этапе… И перед Георгом! Мы в долгу перед ним, и я поклялся отдать этот долг… Билл порылся в кармашке трикотажного костюма и вытащил сложенную бумажку. – Вот такая телеграмма пришла вчера вечером: «Играю в крокет, катаюсь на „фольксвагене“ и ни минуты не сомневаюсь, что вы их причешете. Чиннмарк». Послание Чиннмарка укрепило нашу решимость. Конечно, причешем! В таком настроении направились мы к автобусу. Заряженные на борьбу, точно хоккейная команда после накачки в раздевалке. Теперь или никогда. Вокруг пирса «Викинг Леди» творилось нечто несусветное. Пространство между белым фасадом яхт-клуба и гаванью кишело людьми. На всех крупных яхтах были подняты флаги, на ветру развевались разноцветные вымпелы. Пестро, как на карнавале. Как всегда, на нас коршунами набросились журналисты: – Кто победит сегодня? – Какая погода больше подходит «Викинг Леди»? – Ваша конструкция лучше конструкции «Инспирейшн»? Мы протискивались к заграждению, обстреливаемые вопросами. – После сегодняшней гонки получите все ответы!..– сердито прошипел Билл перед тем, как калитка отрезала от нас преследователей. Мы облегченно вздохнули, когда «Сторми» потянул нас в сторону дистанции. Отдав швартовы, мы и нервы понемногу отпустили. Море было нашей стихией. Нервозность, от которой явно не был свободен никто из нас, уступила место твердому спокойствию. Нас ожидает работа, и мы ее выполним, черт побери. Работа, прочно запечатленная в коре головного мозга. Нас запрограммировали, и как только Билл нажмет кнопку «старт», механизм начнет действовать. Целая армада провожала нас к выходу из гавани, люди желали вблизи наблюдать поединок между Америкой и Швецией. Где-то в этом пестром скопище, наверно, был и «Маниту» с Сэлли и Артуром Стефенс, хотя я не мог их рассмотреть. – Ставим средний стаксель и пузатый грот с учетом волнения, – распорядился Билл, когда за мысом Касл-Хилл нас встретил ветер скоростью восемь метров в секунду. Я передал команду дальше, и через несколько секунд на палубу из чрева «Леди» вылетели нужные мешки. Билл явно ожидал, что волнение усилится. Небо еще оставалось чистым, но вдали за маяком Брен-тон-Риф дыбились у горизонта кучевые облака. – Все наверх. Паруса подготовить. В несколько минут оба паруса легли на положенные места. – Так держать, парни… – пробормотал Билл. Один я услышал его похвалу. – Стань на штурвал, Морган, – обратился он ко мне. После чего спустился вниз и, не говоря ни слова, растянулся во весь рост на настиле. Мы с Мартином удивленно переглянулись. С моего места у штурвала было видно, что Билл лежит неподвижно, закрыв глаза и вытянув руки вдоль корпуса. – Концентрация… – прошептал Мартин, кивая на нашего капитана. – Мобилизует внутреннюю силу. Она ему пригодится… Справа прошли два американских миноносца, приветствуя нас гудками. Мы отвечали сине-желтым флагом, который еще развевался на кормовом флагштоке. Вдоль релингов на миноносцах выстроились офицеры и кадеты военно-морского училища. Корабли вышли со своей базы у мыса Коддингтон, чтобы наблюдать за регатой. Билл правильно рассчитал. У маяка Брентон-Риф нас встретили крупные волны. Впереди, в нескольких морских милях, на фоне пасмурного горизонта отчетливо виднелись красные пятна флажков на буях. Рядом с ними покачивался серый корпус судейского судна. Это судно представляло собой некий гибрид, помесь торпедного катера с минным тральщиком. На камуфляжной окраске корпуса резко выделялись белые буквы и цифры «Ю. С. 561». По железной палубе сновали члены судейской коллегии в традиционных темно-синих костюмах. «Сторми» провел нас за кормой судейского судна. Темно-синие приветственно приподняли фуражки. Ветер донес чье-то одинокое «гуд лак». Я помахал рукой в знак благодарности. Облака на горизонте заметно потемнели. Билл поднялся на палубу, потянулся и внимательно обозрел горизонт. – Приведи нас к ветру! – Он показал жестом штурману «Сторми», чтобы тот повернул вправо. – Ставить паруса!..– Команда Билла прозвучала в тот самый миг, когда «Сторми» боднул волну, так что нас обдали мелкие брызги. Пошли вверх стаксель и грот. Это зрелище всегда казалось мне прекрасным, но сегодня – больше обычного. Я подумал: «Это мои паруса, мои и Георга. На дистанции Кубка „Америки“. Упоительная мысль. – Отдать буксир. Уваливаемся. Идем под парусами!.. В ту же секунду буксирный трос шлепнулся в воду перед нами. Я отвернул вправо. «Викинг Леди» легко качнулась, когда ветер наполнил паруса. – Подвинься. – Билл сам взял штурвал. Я заметил, что в уголке его рта нет непременной спички. Он плавно повернул колесо, и «Леди» прибавила ход по шипящим волнам. – Направление ветра? – Сто двадцать градусов. – Мартин записал эту цифру. «Сторми» оставил нас, уходя в сторону от дистанции. Мы видели оба стартовых буя. Бамбуковые шесты с большими оранжевыми вымпелами кланялись волнам от порывов ветра. – Поворот. Определить направление стартовой линии. – Поворот, – передал я команду шкотовым под палубой. «Леди» круто развернулась, и стаксель рывком метнулся к левому борту. – Я поведу лодку вдоль линии. Засеките показание компаса. Потом приведусь к ветру. Засеките еще раз. Билл выдавал хорошо знакомые команды. Мы с Мартином быстро переглянулись. Неужели Билл думает, что мы забыли свои обязанности? В воздух взлетели сигнальные ракеты. Хлопки в небе у нас над головой означали, что до старта остается тридцать минут. Мы с Мартином включили секундомеры. – Флаги на одной прямой. «Леди» шла курсом на подветренный флаг. – Курс линии 30 градусов и 210 градусов, – доложил Мартин, делая запись в блокноте. – Привожусь к ветру. – Приводимся к ветру, – передал я под палубу. – Сто двадцать градусов. – Хорошо. – Билл был доволен. Стартовая линия простиралась под углом девяносто градусов к направлению ветра. Идеальное положение, если только ветер назло нам не изменится перед самым стартом. – Скорость течения? Этим делом заведовал Эрик Турселль. Пока мы проверяли направление стартовой линии, он приготовил буй с плавучим якорем. – Буй на воде. – Буй на воде, – передал я Биллу. Он кивнул. Сначала пластиковый буй лежал неподвижно у правого борта лодки. Через несколько секунд он пошел, качаясь, наискось назад. Пять минут волны относили его от яхты на тонком лине. Мартин следил за компасом. – Течение сто сорок градусов. – Он сделал запись в блокноте и произвел быстрый подсчет. – Скорость около двух узлов. Чуть меньше. – Время? – Двадцать две минуты пятнадцать секунд, – отозвался я. – Двадцать две пятнадцать, – подтвердил Мартин, кпянув на свой секундомер. Мы работали двумя секундомерами на случай, если один откажет. Билл стоял за стопроцентную надежность материальной части. – Пойдем правым галсом, – тихо сказал Билл, поворачивая штурвал. – Правый галс! – крикнул я под палубу. «Леди» резала волну, оставляя серебристый след за кормой. – Двадцать минут, – доложил я. Слева по борту, впереди нас, с выбранным втугую стаксель-шкотом шла правым галсом «Инспирейшн». Ослепительно белый парус рассекал линию горизонта, словно крыло чайки. Форштевень разбрасывал пену. – А вот и она, парни… – заметил Билл, прищурив глаза. – Четырнадцать минут, – доложил я. – Скорость хода восемь узлов… – считал Мартин показания лага. – Попробуем стартовать курсом бакштаг, – наметил Билл следующий ход на шахматной доске океана. – Поглядим, на что способна наша «Леди». Его мозг впитывал все нужные данные. – Что, Билл, – поджилки трясутся?..– донеслось к нам с ветром. Голос Неда Хантера, осклабившегося в белозубой улыбке. Во время нашего маневра «Испирейшн» сблизилась с «Леди» и теперь прошла совсем рядом встречным курсом. Она великолепно смотрелась против света. «Американское копье» – так называли ее некоторые газеты. – Удачи, Нед!.. Она понадобится тебе на этой калоше!..– отозвался Билл, махая рукой нашему сопернику. Его улыбка уступала шириной, но не сердечностью улыбке Хантера. Рулевой «Инспирейшн» поднес ко рту рупор ладоней, однако на этот раз его слова утонули в шуме ветра и волн. Расстояние между яхтами быстро росло. Как бы то ни было, старые пираты успели принюхаться друг к другу перед началом битвы за «Старую Кружку». Выстрел! Дым над стартовой пушкой сразу развеялся. Предварительный сигнал… – Десять минут до старта! – крикнул я. Мошь моего голоса возросла на несколько децибелов. – Они поворачивают, – тут же доложил я. В мои задачи входило следить за маневрами соперника. Билл поглядел назад, щурясь от солнечных бликов на воде. – Идем вдоль линии бакштагом, – распорядился он. «Леди» оседлала гребень волны под ветром от стартовой линии. – Потравить шкоты. Мы миновали подветренный флаг. – «Инспирейшн» прямо за кормой, идет тем же курсом, что мы, – доложил я. – Восемь минут. – Две минуты тридцать секунд от подветренного флага, – доложил Мартин. – «Инспирейшн» поворачивает и уходит курсом бакштаг. – О'кей, приготовиться к повороту оверштаг, – скомандовал Билл. – Выбрать шкоты!.. Блоки тихо запели, когда Палле Хансен и Христиан Ингерслев принялись выбирать стаксель-шкот. Эрик, Стейн и Руалд втроем выбрали грота-шкот лебедкой, установленной на миделе. – Приготовиться! – Поворот! – Билл выполнил поворот оверштаг и увалился, так что мы легли на контркурс. В двухстах метрах впереди нас Нед Хантер провел «Инспирейшн» мимо наветренного стартового флага. – Шесть минут до старта. – «Инспирейшн» приводится перед судейским судном, – доложил я. Стремительно убегали секунды. – Пять минут, – доложил я спустя полминуты; одновременно прозвучал второй выстрел с судейского судна. На сигнальную мачту взлетел флаг, предупреждающий о пятиминутной готовности. Высоко над нами кружил вертолет телекомпании Эн-Би-Си, снимая стартовые маневры обеих двенадцатиметровок. – «Инспирейшн» огибает судейское судно. – О'кей, – отозвался Билл, – мы встретим. «Инспирейшн» проскользнула за кормой «Ю. С. 561». Нед Хантер повел свою яхту прямо на «Леди». Острый нос его лодки гарпуном нацелился в наш правый борт. – Идет правым галсом на нас, – доложил я. – Вижу, – прошипел Билл сквозь стиснутые зубы. – Повернем, приводясь к ветру. Он резко повернул штурвал против часовой стрелки. – Приводимся, – повторил я команду. «Леди» послушно, мягко привелась. Паруса затрепетали. Ветер свистел в топ-вантах. – Четыре минуты. Язык прилипал к нёбу, от волнения мне было трудно говорить. Нед Хантер провел «Инспирейшн» мимо самой нашей кормы. Я успел рассмотреть, что он уже не улыбается. – Увалимся и перехватим у них ветер! – Билл повысил голос, стараясь перекричать барабанную дробь парусов. – Отдать шкоты! – крикнул я шкотовым. – Есть, отдать. – Три с половиной минуты. «Инспирейшн» мчалась вдоль линии. Билл зацепился за ее наветренную раковину. Время от времени носовая волна «Инспирейшн» стучалась в наш подветренный борт. – Три минуты. – Три минуты. – Мартин машинально повторил мой доклад. – «Инспирейшн» поворачивает! – Черт!.. «Инспирейшн» внезапно увалилась, поворачивая через фордевинд. Нед Хантер дразнил нас. – Поворачивает на левый галс. – Приготовиться к оверштагу, парни… Поворот! – чуть слышно отчеканил Билл. – Поворот оверштаг! – крикнул я. «Леди» резко пересекла стартовую линию. Тут же ветер вновь наполнил трепещущие паруса, и мы увалились, завершая маневр. – Две минуты. – Тридцать метров за стартовой линией, – доложил Мартин. – Спускаемся. – Билл опять повел лодку в сторону «Инспирейшн». – Пересекаем линию… снова идем перед ней. – Мартин проверил взглядом положение стартовых флагов. Мы снова неотступно следовали за «Инспирейшн». – Минута тридцать секунд. – Поворот через фордевинд, – внезапно распорядился Билл. – Поворот фордевинд! Билл круто развернул «Леди», и шкотовым пришлось основательно потрудиться, чтобы гик не сорвался вправо. В последнюю секунду они укротили его, маневрируя грота-шкотом. «Викинг Леди» во весь опор мчалась к подветренному флагу. Билл задумал стартовать с под-ветра. – Минута. – Отдать стаксель-шкот!..– Билл сам обратился прямо к шкотовым. Важно было не подойти к флагу слишком рано. До него оставалось полтораста метров. – «Инспирейшн» следует за нами. – О'кей, время? – Сорок пять секунд. – «Инспирейшн» отходит в сторону. Нед Хантер отдал шкоты обоих парусов. Ему явно нужен был достаточный просвет между лодками. – Семьдесят пять метров до флага. – Выбрать стаксель-шкот. Как бы нам не выйти раньше времени на старт… Билл повернул штурвал на пол-оборота и круто ува-лился, когда шкотовый угол стакселя подтянулся к левому блоку. Паруса «Инспирейшн» трепетали на свежем ветру. Расстояние между лодками увеличилось. – Тридцать секунд до выстрела. Нед готовится стартовать с наветра. – О'кей, пошли… Полный вперед на подветренный флаг. Билл постепенно приводил к ветру упирающуюся «Леди». – Двадцать пять. Только не фальстарт… Я ощутил вдруг боль в ладонях от собственных ногтей. Билл вел «Викинг Леди» крутым бейдевиндом в сторону подветренного флага. – Двадцать секунд. На лицах моих товарищей читалось крайнее напряжение. Всех нас терзала кошмарная мысль. Поспешили?.. Слишком быстро приближаемся к линии?.. Глаза палубных матросов не отрывались от неумолимо летящего навстречу нам стартового флага. – Пятнадцать секунд. – Сорок метров до линии. – Мартин с силой выдохнул эти слова. – «Инспирейшн» выбрала шкоты и подходит к линии, – доложил я. – Плевать на них. Время!.. «Леди» стремительно приближалась к флагу. Тридцать метров… Двадцать пять… Преждевременный старт вынудит нас снова заходить на линию. А это значит, что мы минуты на три отстанем от «Инспирейшн». Катастрофа, сказал я себе. Ни в коем случае нельзя промахиваться на старте! – Время, Морган!..– гаркнул Билл, забыв про номер на моей фуфайке. – Двенадцать, одиннадцать… – Четверка – на нос, следить вдоль линии. Эрик бросился вперед, опираясь о палубу руками, точно горилла. – Восемь… семь… шесть… пять… – Слишком рано идем… До линии оставалось всего несколько метров. – Три… Выстрел раздался раньше, чем я окончил отсчет секунд. Кажется, в жизни я не испытывал такого облегчения. Стартовый сигнал на две секунды опередил наш хронометраж. – Порядок!..– прокричал с носа Эрик, махая рукой. Мы стартовали в нашей первой гонке на Кубок «Америки». Отличный старт с подветра. – Экипаж на правый борт, – тихо произнес Билл. О неточности нашего хронометража – ни слова. – К лавировке, позиция номер один! – передал я команду Билла. Матросы плавно, осторожно заняли свои места. Спокойные движения на борту давно стали для нас аксиомой. Билл всецело сосредоточился на том, чтобы «Леди» шла с максимальной скоростью. Он буквально гладил штурвал легкими касаниями. – Курс сто пятьдесят градусов, – сообщил Мартин. – «Инспирейшн» на ветре от нас, идет вровень, – доложил я. – Ветер отходит, пять градусов. – Мартин больше не повышал голос. Я глянул на наших соперников. – «Инспирейшн» не реагирует на перемену ветра, – доложил я. – Готовят поворот оверштаг? – спросил Билл. – Непохоже, – ответил я, поднеся к глазам бинокль. Обе лодки слегка увалились. Это было нам на руку. «Инспирейшн» по-прежнему шла на ветру, но после перемены ветра чуть отстала от нас. Сдержанность Неда Хантера в этот момент означала, что он хочет сравнить ходовые качества «Викинг Леди» с ресурсами «Инспирейшн». Это вполне устраивало Билла. Оба рулевых стартовали бакштагом. Никаких тактических хитростей. Никаких финтов. Сперва выявить возможности лодок. Какая идет быстрее? Красавицы двенадцатиметровки резали носом волну, идя параллельным курсом в этом первом ближнем бою. Теперь определится их способность к лавировке. Кто подготовил для этих гонок более совершенную конструкцию – неизвестный здесь Мона Лиза или лучшие конструкторы Америки? Глаза Билла переходили с «пуза» стакселя на встречную волну и обратно. Легкими движениями штурвала он вел «Леди» вперед. Лодка плавно переваливала через волны, не сталкиваясь с гребнями. В жизни я не видел Билла таким сосредоточенным. Расставив ноги, он пригибался за штурвалом, чтобы уменьшить сопротивление ветру. Упрямый, исполненный жажды к победе, он напрашивался на сравнение с динамо-машиной, придающей лодке силу для единоборства со все более крутой волной. Из каждого колебания ветра и волн он извлекал максимум для ускорения хода. Я поглядел на грот. Не подкачают наши с Георгом паруса? Как там «Инспирейшн»? – Ну?..– справился Билл, не отрывая глаз от встречных волн. – Пожалуй, подошли чуть ближе… но мы идем круче к ветру. – Если повернем теперь, вырвемся вперед – сообщил Мартин, проверив угол нашего галса. – Погодим, – сказал Билл. И добавил: – Выбрать один дюйм на стаксель-шкоте. – Выбрать стаксель на один дюйм, – передал я команду под палубу. Тотчас шкот укоротился, как было сказано. Мартин сверился с приборами. – Скорость падает… 0,3 узла… идем на два градуса круче. – Хорошо. Угол ветра? – Тридцать четыре градуса… угол галса шестьдесят восемь, – ответил Мартин. – О'кей… Посмотрим, чем располагает Нед… – Билл говорил почти шепотом. – Идем еще круче, чем «Инспирейшн», – сообщил я. – Расстояние? – спросил Билл. Произведя тщательный расчет, я остался недоволен результатом. – Сократилось… Нед приблизился метров на десять. Мы шли круче, но несколько медленнее. – Ветер отошел на четыре градуса, – доложил Мартин. – «Инспирейшн» готовится к повороту. Поворачивает оверштаг!..– Я повысил голос. – Приготовиться к повороту!.. Поворот! – Оверштаг. Билл ровно развернул штурвал по часовой стрелке. Никаких резких движений, чтобы не терять скорость. Спокойствие. «Леди» начала приводиться. Команда была наготове. В тот самый миг, когда в положении левентик стаксель обезветрел, левая лебедка отдала подветренный шкот. Не успел порывистый ветер вновь наполнить парус, как «велосипедисты» под палубой выбрали правый шкот. Стаксель только раз., трепыхнулся и тут же стал на место. С туго выбранным шкотом. Безупречная работа. На уровне экспертов. Билл легонько кивнул. Наш первый маневр был оценен положительно. – Экипаж на позицию номер два. Билл мог и не отдавать приказ. Ребята уже заняли нужные места. – На этом галсе курс на два градуса меньше, – доложил Мартин. – О'кей. – «Инспирейшн» в семидесяти пяти метрах впереди, – определил я. – Сто пятьдесят метров под ветром. Мы занимали благоприятное положение на ветре, не блокируя соперника. Кое-что выиграли на повороте оверштаг. – Наращиваем ход, не приводясь больше, – сказал Билл. – О'кей. «Только бы ветер теперь не повернул обратно», – подумал я. Мы рисковали нарваться на отраженную струю. – Скорость плюс пол-узла. – Слова Мартина подтвердили верность взятого Биллом курса. – Так держать. Вдали за «Инспирейшн» просматривались контуры суши. Я поднес к глазам бинокль. Выбрал ориентир: белое здание в глубине. Провел мысленную линию от носа «Инспирейшн» до здания… расстояние между форштевнем и домом не менялось… хотя нет, вот оно медленно растет… В бинокль казалось, что «Инспирейшн» пятится относительно берега. – Сейчас идем быстрее, чем янки!..– вырвалось у меня. – Угол? – молниеносно последовал вопрос Билла. – Они не привелись в нашу сторону. – Ветер продолжает меняться, – доложил Мартин. – Что… Меняется? – Билл явно досадовал. – Нам что же – поворачивать опять? – Нет… нет!..– поспешил уточнить Мартин. – Нас приводит в сторону знака. Все складывалось в нашу пользу. «Леди» дельфином скользила по волнам. Паруса работали на славу… Наши с Георгом идеи не уступали знаменитым конструкциям Худа. До чего же приятно… На «Инспирейшн» Нед и его парни обнаружили признаки надвигающейся угрозы. – Скоро придумают что-нибудь… – произнес я. В бинокль было видно, что экипаж американской двенадцатиметровки занимает новую позицию. – Готовят поворот!..– Я не успел окончить эту фразу. – Поворачивают оверштаг!.. – Приготовиться к повороту оверштаг. – Билл следил за маневром «Инспирейшн»: не хитрит ли Нед, имитируя поворот. Нет, все верно. – Поворачиваем, – тихо распорядился Билл. – Поворот. – Я заставил себя говорить так же сдержанно. Снова мы безупречно выполнили поворот оверштаг. Разве что на секунду медленнее, чем в предыдущий раз. – Теперь утрем им нос!..– произнес я. Билл на мгновение перевел взгляд с парусов и волн на «Инспирейшн», и по лицу его было видно, что он доволен. Однако удовлетворение тотчас сменилось сосредоточенной решимостью. Взгляд опять был прикован к «пузу» стакселя и волнам. Движения штурвала отражали ход его наблюдений. Никакого сомнения – мы малость прижали соперника. И уж Билл сделает все, чтобы не упустить преимущество. – Ветер стабильный, – очень кстати сообщил Мартин. Я быстро повел биноклем вдоль горизонта. В поле зрения что-то мелькнуло… Я повел обратно. – Вижу знак… На створе с правой вантой, далеко впереди. – Засек, – отозвался Мартин, отмечая азимут на своем плане дистанции. Мы шли теперь параллельно янки, в ста пятидесяти метрах на ветре от «Инспирейшн». Благоприятное положение… Ветер больше не свежел, но волны стали длиннее и выше. Каждый третий гребень курчавился белой пеной. – Курс минус два градуса, – доложил Мартин. – Я отхожу немного, – ответил Билл. – Хочу прибавить ход. – Ход плюс два десятых узла, – сообщил Мартин через минуту. Билл избрал рискованную тактику. Мы увалились, зато появилась возможность создать помехи Неду, перехватив ветер. – Уходим от них, – доложил я. Теперь мы явно опережали «Инспирейшн». Если прибавим десяток метров – рваный ветер заставит помучиться нашего соперника. – Еще семь минут этим галсом, и мы поравняемся с знаком, – доложил Мартин. Секунды складывались в минуты. «Леди» приближалась к створу, откуда надо будет заходить на знак. – Неду придется первым поворачивать оверштаг, – пробурчал Билл. И добавил, обращаясь ко мне: – Не спускай с него глаз. – Есть, капитан! – отозвался я, воодушевленный нашим преимуществом. В отличие от Неда Хантера мы могли быть довольными ходом этой лавировки. – Минута до створа, – доложил Мартин. – Поворачивают оверштаг!.. Нед Хантер молниеносно развернул «Инспирейшн», пытаясь вырваться из наших тисков. Дождавшись, когда «Инспирейшн» приведется до положения левентик, Билл отдал команду: – Поворот оверштаг! – Поворот! – крикнул я. Билл безошибочно парировал маневр Неда. Мы не отпускали американцев. На этом повороте выиграли еще ческолько метров. Жестокие тренировки, которые проводил Билл, принесли свои плоды. Мы поворачивали быстрее, чем «Инспирейшн». По сути дела, в это мгновение решился исход первой гонки. Мы шли впереди и надежно блокировали «Инспирейшн». Неду Хантеру и его команде пришлось мириться с тем, что мы метр за метром уходили вперед. Попробуй он вырваться из наших объятий, пройдет мимо знака. Нед попал в капкан. Ему оставалось только идти далеко под ветром от «Леди» без всякой возможности потягаться с нами. Мы обогнули знак на две минуты пятнадцать секунд раньше «Испирейшн». Идя затем бакштагом, мы не могли ставить спинакер, курс был слишком крутой из-за смены ветра. Поэтому Билл решил ставить спинакер после следующего знака. Гик занял свое место, парни очистили палубу. Мы приближались к повороту. – Пятьсот метров до знака, – доложил Мартин. – К фаловым лебедкам под палубой. Приготовиться к постановке спинакера! – Приготовиться ставить спинакер! «Леди» обогнула знак с большим запасом. Билл сильно увалился. – Спинакер, – негромко отчеканил Билл. – Ставить спинакер! – крикнул я. Задребезжала фаловая лебедка, и огромная сине-желтая колбаса спинакера быстро полезла вверх под прикрытием грота. – Спинакер у топа!..– доложил с бака Эрик. Матросы выбрали шкот и брас. Ветер наполнил парус, и над головой у нас раскрылась гигантская дакроновая полусфера. «Леди» дернулась, шипение носовой волны сменилось фырканьем. Дивное ощущение! От мощного напора мачта нагнулась вперед наподобие древка в руках лучника. – «Инспирейшн» в ста метрах от знака… – доложил Мартин. Соперники шли позади на почтительном расстоянии. Пока они огибали знак, мы приготовились к первому повороту через фордевинд. Маневр был выполнен нами безупречно. – Следующий знак – курс минус сорок градусов, – сообщил Мартин. Билл повел «Леди» указанным курсом. «Инспирейшн» не смогла сократить разрыв на прошедшем галсе. Больше того, мы выиграли еще десять секунд. – Теперь не вырвешься, Нед… – пробормотал Билл, шевеля сухими солеными губами, когда мы обогнули подветренный знак и начали вторую лавировку. Слова эти всецело оправдались в продолжение поединка между «Инспирейшн» и «Леди» в первый день гонок. Нед Хантер извивался как уж, силясь вырваться из хватки Билла. Каждые полминуты «Инспирейшн» переходила с одного галса на другой, но Билл был начеку и всякий раз блокировал Неда. Шкотовые работали как черти. Цепи «велосипедов» дымились. Дважды Нед Хантер пытался перехитрить нас, приводясь до положения левентик и тут же возвращаясь на прежний галс. Оба раза Билл парировал выпад, не выпуская «Инспирейшн» из тисков. После второй лавировки расстояние между лодками осталось почти неизменным. Мы обогнули знак на две минуты тридцать пяхь секунд раньше американцев. Из-за некоторой суеты при постановке спинакера Нед Хантер отыграл двадцать пять секунд на бакштаге от знака до подветренного флага у судейского судна, но все еще находился от нас на почтительном удалении. Третья, финальная лавировка стала копией второй. Дуэль на оверштагах. Нед Хантер как одержимый делал один поворот за другим, идя короткими галсами. Но Билл тут же блокировал его. Каждый раз, когда Нед пытался уйти, «Леди» коршуном кидалась на свою жертву. Мы так и не выпустили «Инспирейшн». «Викинг Леди» пересекла линию финиша на две минуты двадцать пять секунд раньше соперника. Звук судейского выстрела родил на лице Билла улыбку невиданной ширины. – Ставь флаг, Морган, – распорядился он. До чего же приятно было вставить флагшток в держатель на корме и смотреть, как развевается сине-голубое полотнище, возвещая о победе Билла и его парней на «Викинг Леди» в первой гонке на Кубок «Америки». Со всех сторон гудки судов приветствовали нас, и эта какофония ласкала слух лучше самой изысканной музыки. Басовую партию исполняли оба миноносца и судейское судно. Мы ликовали. Наши «велосипедисты» вылезли на палубу на подкашивающихся ногах. Остальные матросы набросились на них, опьяненные победой. – Наша взяла!.. – Хорошо поработали… – А лодка наша – хоть куда… В приливе восторга Эрик Турселль кинулся было обнимать Билла, но вовремя взял себя в руки и только опустил ему пятерню на плечо. – В мире нет равных тебе, Билл. – По лицу Эрика было видно, что он говорит совершенно искренне. Билл в самом деле мастерски работал штурвалом. – Постановка спинакера на бакштаге – хуже некуда, – едко отозвался Билл. Эрик растерянно убрал руку с его плеча. Он был причастен к заминке, вызвавшей недовольство Билла. – Но ведь мы все равно пришли первыми… – вырвалось у него. – Мы проиграли на том галсе двадцать пять секунд, – сухо произнес Билл. – «Инспирейшн» направляется к нам, – сообщил Мартин. Билл привел «Леди» к ветру, поджидая соперника. – Возьми штурвал, Морган. Я как раз собирался закурить, но поменялся с ним местами, не зажигая сигареты. Билл поднес мне огонь. – Спасибо тебе, Морган, – сказал он. Чем не друзья-товарищи… «Инспирейшн» стала в левентик у нашего левого борта. Две двенадцатиметровки покачивались на волнах рядом друг с другом. Я придерживал «Леди» рулем. Всего каких-нибудь несколько метров разделяли яхты. – Хорошо поработал, Билл!..– крикнул Нед Хантер. – Поздравляю! – Спасибо, Нед! – Следующая гонка будет моя! – Давай. Не люблю однообразия! – отозвался Билл. Они помахали друг другу, ухмыляясь, после чего лодки разошлись в разные стороны. – Спасибо тебе, Билл, – сказал я. – Что ты сказал? – Мысли его были уже далеко. – Спасибо, что так здорово вел лодку. – Нам повезло с изменением ветра на первой лавировке. Билл трезво воспринимал наш успех. Уже анализирует слагаемые первой победы? Вокруг нас роились суда с болельщиками. И над самой мачтой тарахтел вертолет Эн-Би-Си. Оттуда на нас уставился объектив телевизионной камеры. – Я пошел вниз, – сказал Билл, спускаясь под налубу. Как и перед стартом, он лег навзничь и закрыл глаза. Собирался с силами для нового тяжкого испытания – встречи с армией репортеров. На корме «Сторми» я рассмотрел Мону Лизу. Лицо его не выражало восторга, даже радости не было. Скорее печаль. Я понимал волнение замечательного конструктора из гётеборгского института. Он завоевал международное признание. Его «Викинг Леди» победила. Кто в мире парусников допускал такую возможность? Чего не выносил Билл Маккэй, так это быть центром внимания журналистов. Но сегодня ему была уготована именно эта участь. В чем мы все убедились, подойдя к пирсу у Ньюпортского яхт-клуба. «Яхтинг», «Сэйлбот», «Яхтинг Уорлд», «Нью-Йорк Тайме», семь телевизионных компаний, «Плейбой», «Ньюзуик», «Ледиз Хоум Джорнэл» (эти туда же!) – казалось, нет того средства информации, которое не прислало бы своего корреспондента к месту нашей швартовки. Представителей дюжины шведских газет возглавлял Арне Турен. Царила жуткая давка. Сенсация всегда рождает истерию. Сегодня мы были сенсацией. И превыше всего каждый желал завладеть волшебником Биллом Маккэем. Билл выглянул из кокпита, оценивая ситуацию. – Морган, проследи, чтобы охрана никого не пускала на пирс… Глядя на его встревоженное лицо, я даже обрадовался: хоть что-то может поколебать невозмутимость Билла. Я подошел к калитке. – Парусный мастер идет!..– возвестил чей-то сиплый от виски голос. Поймав за руку одного из охранников, я прокричал ему на ухо: – Капитан велел никого не пускать на пирс!.. – Легко сказать!.. Они совсем осатанели! – На тебя вся надежда! – Я ободряюще улыбнулся ему. – Больше не побеждайте, не то я свихнусь! Когда мы часом позже приготовились покинуть пирс, я понял, что испытывали Элвис Пресли, Джеки Кеннеди, Бьёрн Борг, Брижит Бардо и прочие знаменитости, подвергаясь штурму прессы. Мы пробивались к автобусу, словно десантники. Я был счастлив, что меня не раздели по дороге. – Пресс-конференция сегодня вечером с восьми до девяти в гостинице «Клифф-Уок-Мэнор»!..– крикнул напоследок Билл, опустив стекло. – Добро пожаловать! Посмотреть на него – говорит совершенно искренне. Меня восхищала способность Билла владеть собой и притворяться. Автобус с рокотом пробился через толпу. Он вез победителей. |
||
|