"Сталь разящая" - читать интересную книгу автора (Лукин Евгений, Лукина Любовь)17По правде говоря, Влад надеялся, что после этой ночи характер Чаги хоть немножко смягчится. Ничуть не бывало! Вид праздношатающегося Влада приводил Чагу в неистовство, и на бывшего пилота первого класса начинали обильно сыпаться распоряжения, указания и наряды на работу. Однажды она даже попыталась усадить его за веретено и отказалась от своего намерения, лишь убедившись в полной бездарности Влада. Блокнота при ней лучше было и не доставать… А Влад ничего не понимал да и не понял бы, наверное, попытайся она ему все объяснить. Встреча с людьми застала Чагу врасплох – лишь тогда она осознала, что все долги семейства лежат теперь на них двоих. Конечно, с таким зверем, как Седой, их примет любой сородич. Но если уцелело достаточно много родственников Калбы по мужской линии, их с Владом просто не осмелятся принять. И где уверенность, что никто не попытается поступить с ними, как Стрый поступил с семейством Калбы?.. А Влад только поглядывал удивленно, когда она внезапно меняла маршрут или, скомандовав остановиться, выходила на вершину холма, пристально оглядывая окрестности. Однажды, завидев в небе тяжелый черный дым, он поднялся за ней на пригорок. Горела роща. Причем как-то странно горела – сразу с трех сторон. – Металл поджег? – с пониманием спросил Влад. – Нет, – сказала Чага. – Люди. – Подожгли рощу? Чага с досадой тряхнула выгоревшей, неровно подрезанной гривкой. – Кто-то прячется, – хмуро пояснила она. – Выживают огнем… – Изгнанника? – спросил Влад, чувствуя, как омерзительная слабость раскатывается от живота к коленкам. – Не знаю, – сказала Чага. – Может быть, и хищника… Они положили зверей в пышно разросшемся желто-зеленом кустарнике и спрятались сами. – Слушай, Чага, – прямо спросил Влад, – ты кого больше боишься: металла или людей? – Тебя, – бросила Чага, не оборачиваясь. Влад неуверенно хихикнул. Вот уже и первые проблески юмора пробиваются. Так, глядишь, скоро и анекдоты начнем друг другу рассказывать: «Сидят в горящей роще два изгнанника. Вот один и говорит другому… то есть другой…» Продолжения анекдота Влад придумать не смог, да и не успел бы. Глухо грянули копыта, воздух вспороли визжащие, как металл, крики, и ложбинка ожила. Мимо них огромными прыжками пролетело поджарое и, несомненно, хищное существо, похожее на гепарда с волчьей мордой, нагоняемое храпящим, роняющим пену зверем. Сламывающиеся в суставах мощные ноги метались, как рычаги, в каждом копыте – смерть. Пятнистый хищник шарахнулся, уворачиваясь, и в этот миг на спину ему с маху бросился всадник. Мужчина. Они покатились, путаясь в редкой высокой траве, взметнулись жилистые пятнистые лапы с жутко растопыренными когтями, и пронзительный крик боли (не поймешь, звериный или человеческий) ошеломил Влада. Чага, бледная, с искаженным лицом, раскинув руки, зажимала храпы обоим залегшим животным и торопливо шептала какие-то шепелявые звериные слова, видимо, упрашивая Седого и Рыжую не подавать голоса, не затрубить в ответ. Вопль оборвался, трава шевельнулась в последний раз, и из нее поднялся победитель в разорванной куртке. Лоб у него был рассечен, улыбающееся лицо заливала кровь. Он нагнулся и рывком вскинул на плечи пятнистую тушу с длинными болтающимися лапами. Всхрапывая и косясь на убитого хищника, возвращался взбудораженный кровью зверь. Охотник перекинул тушу между горбом и мощной шеей животного и вскочил в седло. У выхода из ложбинки маячили еще два всадника. Весело оскалившись, они смотрели на приближающегося к ним удачливого наездника. – Хвостом задел? – спросил один, указывая на рассеченный лоб, и все трое расхохотались нарочито громко, чтобы вся степь слышала, как им весело. Скрылись. Чага отпустила морды зверей и обессиленно привалились спиной к горбу Седого. – Не понимаю, – раздраженно проговорил Влад. – Почему мы прячемся? Мы же не изгнанники – мы семейство! – Седой… – стонуще произнесла Чага, как-то судорожно оглаживая жесткую шерсть на хребте зверя. – Не понимаю, – повторил Влад. – При чем здесь Седой? Она подняла на него прозрачно-серые, полные муки глаза. – Это очень редкий зверь, – сказала она. – Такие есть только на севере. – Ну и что? – Из-за него уже убили шестерых. Почти все семейство Калбы. Стрый убил из-за него четырех мужчин… Влад невольно откашлялся. – А теперь, значит, из-за него поубивают нас? – спросил он. – Так, что ли? Чага молчала. – Да сталь вас всех порази! – взорвался Влад. – Вам что, металла не хватает? Еще и сами друг другу глотки рвете? Чага все еще перебирала густую шерсть Седого. Лицо – несчастное. – Раньше так не было, – тихо, как бы оправдываясь, проговорила она. – А теперь все думают: последние годы живем… – Послушай, – сказал Влад. – Но если он так опасен, давай выменяем его на другого зверя. Или просто отдадим… Чага вздохнула и поднялась. – Не могу, – сдавленно вымолвила она. – Почему? – Хороший зверь, – пряча глаза, сказала она. – Ни у кого здесь такого нет… А к вечеру, словно желая запугать Влада окончательно, достала из седельных сумок кистени и принялась упражняться. Высунувшись из наполовину вырытого окопчика, он с невольным уважением следил, как ходят в воздухе гудящие камни. Надо бы взять у нее пару уроков. Спиной к спине с четырьмя кистенями – и ни один кочевник не подступится, ни пешком, ни на звере. Да к ней и к одной не больно-то подойдешь… Влад бросил лопатку, которая, кстати, и впрямь была лопаткой какого-то крупного животного, скорее всего того же зверя, и вылез из ямы. В самом деле, если так опасно, то пусть хотя бы приемы покажет… – Чага! Она обернулась, и ее глаза внезапно вспыхнули надеждой и радостью. – Отними! – крикнула она, и камни запели, замелькали. Влад неуверенно шагнул навстречу, но тут Чага сбросила с ладони несколько витков ремня, камень метнулся в лицо и, не долетев какого-нибудь дюйма, толкнул воздухом. Хорошо хоть заслониться не успел – перелом кисти был бы обеспечен… – С ума сошла! – сердито сказал Влад, отступая. – Давай теперь я попробую!.. Чага резко опустила руки, камни с глухим стуком упали на землю. Новый приступ ненависти? Ну так и есть… – Никогда так больше не говори, – процедила Чага. Глаза – как из металла отштампованы. Сталь разящая. Отвернулась, взмахнула руками, и камни снова заходили, завывая, по резко меняющимся траекториям. Выругавшись вполголоса, Влад возвратился в окопчик, поднял костяную лопатку и продолжил земляные работы. То не говори, это не говори… Да что ж она, дура, не понимает, что в четыре руки отмахаться легче?.. Или кистени – это чисто женское оружие? Хм, а это, между прочим, идея… – Чага! Она даже не повернула головы в его сторону. – Чага! Да погоди же ты! Остановись! Камни, ускоряясь, закрутились по спирально уменьшающимся орбитам и со шлепком улеглись в ладони. Обернулась. – Чага! Ну что ты злишься? Я же просто не знаю многого!.. Что, кистенями только женщины дерутся? – Да! – Ну так предупреждать нужно, Чага! Я же, правда, не знал. А каким оружием пользуются мужчины? – Мужчины не пользуются оружием, – холодно сказала она. – Как? Вообще? Чага смотрела на Влада с недоумением. – Разве я тебе не рассказывала? У них договор с металлом. |
|
|