"Труженники зазеркалья" - читать интересную книгу автора (Лукин Евгений Юрьевич)Отражение # 5– Здравствуйте! Егор обернулся – и вздрогнул. Рядом с коробкой павильона стояло отражение хрупкой женщины неопределенного возраста, одетое неброско, но современно. С виду незнакомке можно было дать и двадцать пять и сорок с небольшим. Фигура подростка, рыжеватые волосы, бледненькое грустное личико без каких-либо следов косметики. Хотя левая бровь вроде бы слегка смазана. В первую секунду Егорке померещилось, что именно это лицо явилось ему в осколке старого зеркала, хотя утверждать что-либо наверняка он бы, пожалуй, не рискнул: черты в прошлый раз были искажены, да и длилось-то видение миг, не больше… Всмотрелся тревожно. Нет, кажется, все-таки не та. Точняк – не та. – А-а!.. – вскричал, оживая, Леонид Витальевич. Вызвав неодобрительное покашливание дяди Семена, выкатил грудь, приосанился, сверкнул очками. – Позвольте представить! Мои, так сказать, сокамерники… Семен Малахов – ветеран, герой Коринфа. Егор – наше молодое дарование… А это – Тома, о которой я чуть было вам не рассказал, но вы, мерзавцы, меня, как всегда, перебили… Тома. Моя, в некотором роде, товарка по несчастью… – По которому? – осведомился дядя Семен. – У тебя их сейчас, по-моему, как собак нерезаных. Очень был недоволен. – Ну как же? – удивился воскресший Леонид Витальевич. – По самому главному! Тоже, как бы это выразиться, потеряла себя… Дядя Семен с Егором переглянулись и посмотрели на Тому с сочувствием. Действительно, нет ничего хуже, чем, когда твой оригинал исчезает, не оставив следов, – и поди пойми, на каком ты теперь свете. – Давно она пропала? – спросил женщину дядя Семен. – Скоро полгода, – отрапортовал Леонид Витальевич, за что удостоился еще одного неприязненного взгляда. Егор присвистнул. Его собственный стаж работы в зеркале, как уже было сказано выше, едва перевалил за три месяца. – Чтобы женщина за полгода ни разу на себя не поглядела? – с сомнением проговорил ветеран зазеркалья. – Ох, не верится… А другие ее отражения что говорят? – Других нет… – с едва уловимой картавинкой печально произнесла Тома. – Все уже устроились. Кто кем… – И правильно сделали, – проворчал дядя Семен. – У тебя, девонька, между прочим, бровь поплыла… – Эта? – испуганно спросила она, вскидывая руку. – Нет, левая. – Спасибо… – С сосредоточенным видом Тома принялась оглаживать левую бровь. Восстанавливала. Егор пригляделся и понял с содроганием, что косметика тут и впрямь ни при чем. Отражение распадается с лица… И стало Егорушке не по себе. Отвел глаза, хотя лучше бы он этого не делал, поскольку взгляд его натолкнулся на расплывшуюся ножку стола. Может, в самом деле, на биржу сходить? Пока не поздно… А то, действительно, переберет наркоты… или от дружков не отмашется… – Ну, а к нам-то вы – как? В гости или по делу? – не отставал дотошный ветеран. – В гости, – сказал Арчеда. – Нет, скорее по делу… – сказала Тома, все еще нервно оглаживая бровь. – Леонид упомянул… там, на бирже… что ваш ведущий исполняет Полупалова. Василия Полупалова… – Верно. И что? – Понимаете, – волнуясь, заговорила она. – Тамара Истрина… – Осеклась, испуганно всмотрелась в лица. – …та, которую я отражаю… отражала… Словом, год назад она встречалась с неким Василием Полупаловым… И вот я подумала… Может быть, это один и тот же… – Истрина… Истрина… – забормотал, потирая лоб, дядя Семен. – Тамара Истрина… Нет! – решительно проговорил он наконец. – Не слышал. В разговорах не мелькала… – Ни разу? – недоверчиво переспросила она. Дядя Семен посмотрел на Егора и Арчеду. Оба с несколько виноватым видом помотали головами. – Ну, это еще ни о чем не говорит, – поспешил утешить он обескураженную Тамару. – Труппа мы – молодая, работаем всего три месяца… Это тебе надо, Тома, по таким зеркалам побегать, которые уже несколько лет висят. Может, там что скажут… – Но хотя бы взглянуть на него… – И рыженькая Тамара умоляюще покосилась в сторону серебристо-серой коробки павильона. Павильон парил в безликом пространстве – тусклый, тихий. Затаившаяся обслуга прислушивалась к разговору. – На Василия? Зачем? Полгода назад Василия здесь тоже не было. – Я понимаю… Мне только посмотреть: он или не он… Отражения переглянулись. – Да точно не он! – сказал Егор. – Кто бы с ним таким встречаться стал? – Пьет? – быстро спросила Тома. – Без просыху! – А как бы на него все-таки взглянуть? – Нету его, – объяснил дядя Семен. – Вызвали куда-то. – Куда – не сказали? – В вытрезвитель, скорее всего. Зеркало семь эр-ка шестьсот… шестьсот… Егор, у тебя вроде память получше! Юноша наморщил лоб. – Да нет… – сказал он. – По-моему, восемьсот, а не шестьсот… Восемьсот тридцать… Нет, не помню. – Да он скоро вернется! – вмешался Леонид Витальевич. – Если желаете, в картишки пока перекинемся… Машинально оглаживая вздернутую бровь, рыженькое отражение Тамары Истриной с несчастным видом смотрело в серую неопределенность зазеркалья, собирающуюся местами в причудливо-однообразные слитки павильонов. Вдали вдруг косо воздвиглось – и заметалось, затрепетало нечто бесформенно-огромное, слегка напоминающее серебристый обмякший аэростат. Не иначе, какое-то зеркало вынесли из дома – и оно отразило целый пейзаж. Тамара очнулась, вздохнула. – Я тогда попозже к вам загляну, – сказала она. – Если вы, конечно, не против… …Три мужских персоналии долго смотрели вслед цветному блику, скользнувшему в пыльное бесконечное никуда. – Понял, о чем я тебе толковал? – ворчливо осведомился дядя Семен, обращаясь то ли к Егору, то ли к Арчеде. – Вот ведь угораздило бедняжку… Главное: талант, талант! Полгода к зеркалу не подходила, а ты погляди, как образ держит! Так-то вот, ребятки… – с горечью заключил он. – С бездарями, небось, ничего подобного не стрясется… |
||
|