"Блин и неуловимые киллеры" - читать интересную книгу автора (Некрасов Евгений)

Глава XII. ИТОГИ РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ

Фоторобот был успешно составлен. Никита вышел как живой. Борода до глаз, волосы до плеч, лба не видно, а

нос вроде толстоват, но другого в компьютере не

было.

– Может, есть особые приметы: родинки, шрамы? – допытывался криминалист, который составлял фоторобот.

– Может, и есть, – ответил за всех папа. – Только под волосами разве увидишь?

– Действительно, – согласился криминалист и стал пожимать руки папе, Ирке и Блинкову-младшему. Каждому он говорил: «Благодарю за помощь…» «Благодарю за помощь…» «Благодарю за помощь». А потом сказал: – Такой фоторобот хорошо ставить на буфет, чтоб дети конфет не таскали. А для розыска он мало пригоден. Во-первых, среди бомжей полно таких заросших образин, во-вторых, побреется гражданин Никита, и вы сами его не узнаете.

Из здания контрразведки все вышли немного расстроенные. Папа переживал, что попусту убил время, которое мог бы с толком потратить в Ботаническом саду, совершая научные открытия. Митек переживал из-за того, что не смог помочь контрразведке, а Ирка – из-за того, что прогуляла два урока. (Она была аккуратисткой и отличницей, хотя сплошь да рядом сдувала у Блинкова-младшего математику). Одно утешение: в школу их подбросили на оперативном «жигуленке» с форсированным мотором. Когда он рвал с места на светофорах, то обходил другие машины, как стоячие! Хотя особого толку в этом не было, потому что потом приходилось останавливаться у следующего светофора.

Другие итоги вчерашних розыскных мероприятий: двойка по литературе, пятерка по физкультуре. По физкультуре у Блинкова-младшего всегда были пятерки.

Повесив нос, он прибрел домой и, как было приказано, позвонил маме на службу. Попал на автоответчик: «Вы позвонили по номеру… оставьте ваше сообщение». Митек оставил – про двойку, чтобы мама успела остыть до того, как вернется домой, – и вышел во двор.

У дома, где жил Никита, стоял тот самый «жигуленок», который утром отвозил их с Иркой в школу!

Рядом был припаркован микроавтобус с нашлепкой на крыше, выдававшейся над ветровым стеклом, как надвинутый козырек кепки. Часть тротуара напротив подвального окна с простреленными стеклами была оцеплена веревкой. По сугробу на обочине тротуара бродил человек в наушниках, с длинной палкой в руках. На конце палки был цилиндр величиной с фонарик. Цилиндром человек водил у себя под ногами, по шажку продвигаясь вперед.

Миноискатель. Гильзу ищут, понял Блинков-младший. Раньше он видел миноискатели только по телеку.

Вокруг веревки кучками стояли дворовые пенсионерки. Насчет миноискателя они тоже сообразили и сделали свои выводы. Молодого человека расспрашивали, будут ли эвакуировать дом или, может, обойдется. А одна пенсионерка по прозвищу Санта-Барбара уже эвакуировала свои главные ценности – маленький телевизор и болонку – и с довольным видом сидела на лавочке у подъезда.

– Если дом взорвется, рухнет прямо на ваш телек, – проходя мимо, заметил Блинков-младший. Они с Санта-Барбарой друг друга терпеть не могли.

– Зелен еще старших учить, – ответила пенсионерка и отодвинула свой драгоценный телевизор сантиметров на десять по лавочке. Болонка тявкнула.

Дверь Санта-Барбариного подъезда распахнулась, и оттуда вдруг вышла мама. В руках у нее была картонная коробка.

– Бомба! – ахнула Санта-Барбара и героически закрыла собой болонку с телевизором.

Не заметив Митьку, мама отвернулась и придержала дверь ногой. И потянулись, потянулись люди с такими же коробками. В распахнутую дверь было видно, что они поднимаются по лестнице из подвала. Последним шел Пал Петрович и ворчал:

– Меня-то зачем вызвали? Грузчиком?

Тут баллистик увидел Блинкова-младшего и закивал, сверкая непокрытой лысиной:

– Дима, Дима, как я рад!

Мама обернулась и наконец заметила единственного сына.

– А я не рада, – мрачно сказала она. – Тебе было приказано дома сидеть!

У Пал Петровича стало такое обиженное лицо, как будто мама прикрикнула на него, а не на Митьку. Он хотел что-то сказать, но поскользнулся по наледи на своих больных ногах и упал. Картонная коробка полетела на асфальт. Санта Барбара вскрикнула басом и прижала к себе болонку. Из раскрывшейся коробки вылетела Никитина сумка и еще какое-то тряпье. Блинков-младший бросился к эксперту, но тот уже сам вскочил и, натянуто улыбаясь, отряхивал колени.

– Не лютуй, Ольга Борисовна, – как ни в чем не бывало сказал он. – Ну, вышел парень воздухом подышать. Дима у тебя умненький-благоразумненький. Не станет же он совать нос туда, где прищемить могут!

Судя по всему, мама уже рассказала Пал Петровичу о своих опасениях.

Человек с миноискателем обошел сугроб на окруженном веревками участке и перебрался на другую сторону тротуара.

– Пойду в машину. Ноги зябнут, – пожаловался эксперт.

– Иди лучше к нам, погрейся, – предложила мама. – Заодно и этого Шерлока отведешь. Чаю попьете. Иди, обманщик! – «Обманщик» относился, понятно, уже к Блинкову-младшему.

– Это почему я обманщик?! – возмутился Митек. – Я тебе позвонил на службу!

– И сразу – во двор?! Вот допрыгаешься, заставлю звонить каждые пятнадцать минут!

– Разойдитесь, сыщики! – сказал Пал Петрович и, подхватив Блинкова-младшего под руку, заскакал рядом с ним своей странной походкой. – Ну, показывай, где живешь.

С Пал Петровичем было интересно. По дороге он рассказал Митьке, как однажды снимал дачу в деревне, а там случилось преступление. Местный милиционер не знал, как снять отпечатки пальцев, и Пал Петрович помог ему, не имея под рукой ничего нужного.

Сначала эксперт сжег кусок резины, собрал копоть на стекло, соскоблил, и получился мельчайший порошок. Теперь нужно было нанести порошок на дверную ручку, за которую брался преступник. Это делается большой мягкой кисточкой, как у художников, а милиционер смог достать только малярную, из щетины. Ладно. Пал Петрович взял вместо кисточки пучок человеческих волос и проявил отпечатки. А сохранить их было нечем! Для этого годится прозрачная липкая лента, но в деревне такой не нашлось. Пал Петрович выпросил у одной модницы лак для волос и в несколько слоев напшикал его на отпечатки. А потом надрезал пленочку засохшего лака и снял вместе с отпечатками. В таком виде их отправили в город, и там по ним установили преступника.

– Самое трудное было найти пучок волос, – заключил Пал Петрович, поглаживая себя по лысине.

Митек в ответ рассказал, как придумал вставить бумажную трубочку в дыры, пробитые пулей в стекле. И как они с Иркой обыскивали стройку – ведь он тогда думал, что стрелял снайпер. И про перевернутое ведро, на котором кто-то сидел у окна и ел булочку.

– А почему ты решил, что булочку? – заинтересовался эксперт.

– А там кусок полиэтиленки валялся, как раз от булочки.

– И ты не подобрал?! На нем же пальчики должны были остаться, пальчики! – Пал Петрович ужасно огорчился из-за Митькиного промаха. – А если бы версия со снайпером подтвердилась? Дима, нельзя оставлять после себя недоделанные дела! Бывает, криминалисты даже пыль с места преступления собирают, а ты полиэтилен бросил!

Разговор продолжался на кухне. Блинков-младший заварил чаю, и они сидели и беседовали, и Митек грыз баранки, а Пал Петрович размачивал.

– А зачем вам Никитино тряпье? – спрашивал Блинков-младший.

– Я только эксперт, – пожав плечами, говорил Пал Петрович. – Если найдут гильзу, я проведу экспертизу. А тряпки отдадут химикам, и они скажут, что на них, допустим, следы цемента, или угля, или женской косметики. Но мы обычно не знаем, зачем это нужно. Версии выдвигают те, кто ведет расследование.

Блинков-младший сомневался, что тряпки помогут расследованию. На них могли быть следы чего угодно, ведь Никита собирал их в помойке.

– А зачем гильзу искать? – спросил он. – Пуля же есть!

– Для уверенности. Знаешь, сколько дел развалилось в суде из-за мелочей?! Найдут преступников, найдут пистолет, найдут Никиту. Он скажет: «Они в меня стреляли». Следователь должен доказать, что было покушение на убийство. А для этого – доказать, что стреляли в Никиту, а не просто так, что стреляли именно эти люди именно из этого пистолета. На суде адвокат преступников возьмет да и скажет: «Что это за пулю вы подсовываете? Почему ее не вынули из стены подвала, а изъяли у какого-то несовершеннолетнего Блинкова? Кто знает, откуда он ее взял?» Судья и засомневается. А у нас будет второе доказательство: гильза с места преступления.

– Выходит, мне не поверят, а преступникам поверят?! – оскорбился Блинков-младший.

– Это не игра в «веришь – не веришь», а закон! – торжественно произнес Пал Петрович. – Дура лекс сэд лекс, что по латыни означает «суров закон, но это закон».

– Вот именно, дура! – буркнул Блинков-младший. – Я бы вообще всех этих адвокатишек запретил. Ничего себе, преступников выручают!

– А представь, – сказал Пал Петрович, – идешь ты вечером по улице и видишь: впереди двое спорят. Вдруг один падает, а другой убегает. Ты бросаешься к упавшему, а у него в груди нож. Хочешь помочь, посадить его поудобней. Да еще, может, не знаешь, что нож в ране трогать нельзя, и вынимаешь, думая, что так человеку будет легче. В этот момент подъезжает патрульная машина, и тебя застают с ножом в руке. А раненый умирает, не приходя в сознание. Как считаешь, понадобится тебе в суде защитник?

– Все равно, – сказал Блинков-младший, – честному человеку адвокат не нужен. Правда всегда всплывает.

– Да, почти всегда. Но часто слишком поздно, – печальным голосом заметил эксперт.

Пришла мама и опять набросилась на единственного сына: почему он тортом Пал Петровича не угостил? От вчерашнего торта осталось больше половины. Он лежал в холодильнике, и Митек о нем просто забыл, а то бы, конечно, угостил эксперта. Но сейчас он разозлился, потому что мама весь день к нему придиралась. И ляпнул:

– Мой торт, кого хочу, того и угощаю!

Не успел он договорить, как уже понял, что сдуру плюнул в душу хорошему человеку. Пал Петрович ему – и патрон с надписью, и разные истории, а он торта пожалел. Хотя и не пожалел вовсе, а просто так получилось, язык повернулся так, но уже ничего не объяснишь!

– Гильзу-то нашли? – ровным голосом спросил баллистик.

Мама, тоже как ни в чем не бывало, сказала, что нет и уже вряд ли найдут, что она дала команду сворачиваться, пойдемте, Пал Петрович, машина ждет, Пал Петрович.

На Блинкова-младшего они не смотрели. Повернулись и пошли.

– А я еще двойку по «лит-ре» получил! – выкрикнул им вслед Митек.