"Ласточка с дождем на крыльях" - читать интересную книгу автора (Дубровин Евгений Пантелеевич)5С утра на Красина навалилось столько дел, что он забыл про дурацкие фотографии, угрожающие письма, неприятный разговор о шофере и семейные неурядицы. Люди, звонки, бумаги, опять люди, опять бумаги, летучие совещания, утверждения проектов. Позвонил Гордеев. Он словно выскочил из телефонной трубки и навалился на Ярослава Петровича, загромоздив собой кабинет, пространство под окном, часть прихожей. Красин как будто почувствовал запах коньяка, костра, шашлыка, далекое дыхание Ледника. – Слушай! – загрохотал в трубку Игнат так, что она завибрировала в руках. – Ты как добрался, а? Ты не очень утомился? А то приезжай, мы тебе настоящий отдых устроим. Поселю тебя в ауле Красный, а? Пастухом назначу. Будешь овечек пасти! Порода райская! Ха-ха-ха! Как там с моим проектом? Докладывал главному? – Докладывал. – Ну и как? – Ругается. – Серьезно или понарошку? – Ты позвони ему сам. Нужны солидные аргументы. Там, у вас, вроде бы убедительно, а здесь звучит как-то несерьезно. – Ну как же, столица, – ничуть не обиделся Гордеев. – Вокруг одни стольники, столоначальники. Столоначальником кинь – в столоначальника попадешь. Ну, бывай. Помни! Что бы ни случилось, я тебя искренне люблю! Красин работал допоздна. Не хотелось ехать домой, видеть неизвестных людей, ругаться с сыном, спорить с женой… Заглянула Танечка. – Я не нужна больше, Ярослав Петрович? – Нет, Танечка… Можете идти. Но секретарша не уходила, мялась. – Что-нибудь случилось? Опять анонимка? Щеки Танечки слегка порозовели, еще никогда Красин не видел свою помощницу такой смущенной. – Я вам… Я вас… хочу пригласить на мороженое. – На мороженое? – удивился Ярослав Петрович и тоже почему-то смутился, покраснел. – Да… Есть важный разговор. Красин усилием воли переборол смущение. – Мороженое замораживает тайны? – Возможно… – Где? – Кафе «Ласточка». – Хорошо. Я жду вас там через полчаса. Но учтите, платите вы. – Разумеется. Кто приглашает, тот и платит. Уж это-то я знаю. Танечка старалась говорить непринужденно, раскованно, но это ей не удавалось. Голос звучал грустно и тревожно. Кафе «Ласточка» располагалось неподалеку, и Красин решил отпустить Колю, пройтись пешком. После истории с индийскими ресторанами на шофера просто было страшно смотреть. Он почернел и спал с лица. Жену в тот день он обнаружил дома, но под хмельком. На «допрос с пристрастием» она отвечала с не меньшим пристрастием, не оборонялась, а нападала, обвинив Колю во всех смертных грехах. «Спуталась с грузином», – сделал заключение Коля. Заключение его основывалось на крупном, явно не магазинном мандарине, найденном у Веры в кармане плаща. Кафе «Ласточка» оказалось битком забитым. В основном это было молодежное, «джинсовое» кафе. Беззаботный смех здоровенных парней с почти детскими лицами и угловатыми детскими движениями. Непременные «Мальборо», сухое вино, кофе – все как в фестивальных фильмах, которые все присутствующие знали наизусть. Красин с трудом отыскал два свободных места, на второй стул положил шляпу. Заказал сухого вина, кофе, мороженое и пачку «Мальборо» для Танечки. Секретарша пришла вовремя. Она не растерялась от суматохи, криков, дыма, лишь остановилась на пороге и близоруко стала выискивать его глазами. Очевидно, она бывала в этом кафе. Красин привстал и помахал Танечке рукой. Она сняла плащ, повесила на спинку стула, посмотрела на него. – Вам здесь не нравится? – Нет, почему же… – А мне очень. Здесь, среди этих беспечных лохматиков, я молодею лет на десять. Ярослав Петрович налил себе и ей вина, и они молча выпили, как-то вполне естественно, без всяких тостов, словно делали это постоянно. – Ну? – спросил Красин. – Я… никогда этим не занималась… Ярослав Петрович, – с трудом выдавила Танечка. – Может быть, это очень похоже на донос… но при этих обстоятельствах… Я просто обязана… – Да что случилось? – Андрей Осипович нехорошо рассказывает о вашей командировке, Ярослав Петрович. – Что же он рассказывает? «Мерзавец, – добавил Красин про себя. – А как лизал задницу!» – Мне стыдно… Ярослав Петрович. – Тогда выпьем. Они выпили. Красин принялся ковыряться ложечкой в мороженом, а Танечка закурила «Мальборо», благодарно кивнув Ярославу Петровичу. – Менее стыдно? – Да. – Тогда валяйте. – Ну… что вы много пили… – Сам пил как собака. – Собаки не пьют. – Ну как… лошадь. Некоторые лошади здорово употребляют. Дальше. – Исчезли на всю ночь. – Допустим. Что из того? – С какой-то женщиной… – Откуда это он взял? – Не знаю, Ярослав Петрович. – Подлец и сволочь! – Я с вами полностью согласна. – Еще по стаканчику? – Пожалуй. – Да хотя бы и исчез с женщиной. – Ярослав Петрович старался говорить спокойно, но в груди у него все оборвалось от страха за Зою. – Какое его собачье дело? Он мне что, жена? Ах, дрянь какая! И кому же это он болтал? – Он не болтал. Шепнул своему дружку, ну и сразу же разнеслось по институту. – У вас не скоро освободится? – К столику подошли двое парней, у одного из них за плечами болта лось сомбреро. Мексиканец?! Нет, тот был постарше. – У вас скоро освободится? – Не скоро. Парни отошли, негромко переговариваясь. До них донеслись слова: – Нашли где назначать свидание. Шли бы уж на кладбище. – Ха-ха-ха! Да нет, она еще ничего, сохранилась. – Я пойду! – вспыхнула Танечка. – Проводить вас? – Ни в коем случае! До завтра, Ярослав Петрович. – До завтра. Спасибо, Танечка. Она быстро надела плащ и ушла. Парни вернулись и вдвоем присели на один стул. Один из них, с кривоватым носом, уставился на Красина. – Так как, папаша? – Насчет чего? – Насчет всего. Сегодня истек срок. – Какой срок? – Сам знаешь какой. – Не трогай его, – одернул второй, с сомбреро, – у него сейчас стресс. И потом, срок истекает завтра утром. Впереди еще целая ночь. Красин выругался матом. Он никогда не ругался, но сейчас выругался витиевато, с наслаждением. Парни ухмылялись. Итак, Вьюнок. Кот поганый. Любимчик-Головушка. Доставала, меняла, бабник, выпивоха, балагур. Значит, ему захотелось стать директором института. Значит, он, облизывая задницу своему начальнику, годами вел на него досье, специально напросился в командировку, чтобы собрать материал для завершающего удара, и вот теперь запустил механизм в действие: друзей, родственников, собутыльников, врагов Красина. В наступление пошла целая армия. Надо от него срочно избавляться. Но как? Рассказать все в управлении? Там, во-первых, не поверят. Во-вторых, придется посвящать в свою интимную жизнь… И все равно ничем не кончится. К сожалению, за анонимки и интриги не наказывают. Переговорить с ним с глазу на глаз? Конечно, откажется и даже будет клясться в любви. И все-таки придется вызвать завтра Кота-Головушку. Просто так. Посмотреть в глаза. Дома все «свои» были в полном сборе. Кроме, разумеется, жены. Лена написала записку: «Стою в ГУМе за потрясающей штукой. Подробности потом. Целую. Твой Линолиумчик». Лена сама себя ласково прозвала Линолиумчиком. Печаль у поселенца Гарика прошла, и он с большим удовольствием, трепеща козлиной бородкой, выдувал из саксофона «потрясные» мелодии. Шурик-Мурик что-то энергично жарила на кухне, оттуда слышались шипение, шлепки жира по мебели и валил чад. Бумажная жена напевала мелодию «Я люблю тебя, жизнь». В прихожей возле седла-икебаны в одиночестве сидел Владик, меланхолично прихлебывал из бутылки виски, курил, пепел стряхивал в кратер седла, откуда валил едкий дым, дыра тлела и расширялась. На появление Красина никто не обратил внимания. «Боже мой, – подумал Ярослав Петрович, – и все они сидят на моей шее. Почему?» Он сходил в туалет, набрал в кувшин воды, вернулся в прихожую и залил «кратер» водой. – Подыскивайте себе квартиру, – сказал он вытаращившему от удивления глаза Владику. – Расходы я беру на себя. Затем он прошел к себе в кабинет, выпил сразу две таблетки снотворного и завалился на диван, не раздевшись. Из прихожей доносились причитания Шурика-Мурика и проклятия Владика. Потом он заснул. Во сне Ярослав Петрович черным демоном метался над ночным Ледником, силясь отыскать на нем белое хрупкое пятнышко, но так и не отыскал… |
|
|