"Окликни меня среди теней" - читать интересную книгу автора (Кривенко Евгений Владимирович)

9. Джанет

Путь Русова лежал на запад, к великой североамериканской реке Миссисипи. Там ему предстояло повернуть и двигаться вдоль ее берегов к канадской границе… Длинная дорога, извилистая дорога, узкая дорога на глубокий север. Более короткий путь через Детройт был закрыт.

По прямой до Миссисипи было менее двухсот миль, но из-за Темной зоны, протянувшейся на юго-запад от Чикаго, путь удлинялся вдвое. Местами дорога была плохой, и Русову приходилось ехать медленно.

Темно и пустынно было на этой дороге. Русов миновал несколько спящих городков, но не встретил ни машины, ни человека. Словно непроглядная тьма ночей прошлого, когда люди не знали электрического света, вернулась на Землю. Не в силах бороться с этой темнотой, спали поля, спали города, спала Джанет на заднем сиденье. Только Русов упорно вглядывался в дорогу, да гудел его единственный союзник - мощный мотор.

Мрак отступал перед ними, но не уходил совсем.

На хороших участках Русов увеличивал скорость, на развилках приходилось тормозить. Дорожных указателей почти не было, и выручал только навигационный дисплей. Карта Грегори оказалась неточна, и Русов несколько раз сбивался с пути, но яркая точка, обозначающая местоположение автомобиля, неуклонно двигалась к Миссисипи. Через несколько часов Русову стало казаться, что уже целую вечность борется с непроглядной тьмой, и силы его были на исходе.

Но первой не выдержала темнота. После широкой реки, тускло блеснувшей под мостом, по небу понемногу разлился серый полусвет, а потом в зеркале заднего вида Русов увидел красное зарево. На этот раз оно возвещало восход солнца.

Наконец показался первый городок, отмеченный Грегори крестиком безопасности. Русов увидел на окраине мотель и, получив от сонной хозяйки ключ от номера, подогнал машину к крыльцу. Джанет крепко спала и только захныкала, когда Русов попытался ее разбудить. Пришлось вносить на руках, предварительно открыв входную дверь.

«В четвертый раз», - подсчитал Русов.

Он повозился, вытаскивая спящую Джанет из автомобиля, но дальше ее тяжесть показалась необременительной.

«Накачал мускулы на складе», - усмехнулся он, укладывая Джанет на широкую кровать.

Потом сходил закрыть машину, запер за собой дверь номера и в замешательстве поглядел на Джанет: не спать же ей одетой? Он встал на колени, снял с ее ног сапожки. Поколебавшись, стянул джинсы и стыдливо поправил трусики. Кофту и блузку снять оказалось сложнее: пришлось усадить Джанет и, придерживая за плечи, действовать одной рукой. Наконец справился и с этим.

Оставалось откинуть одеяло с другой стороны кровати и перенести туда Джанет.

Уложив девушку, Русов не смог оторвать от нее глаз. На белой простыне розовели плечи, по бедрам словно стекал золотистый мед, а грудь тихо вздымалась и опускалась. На щеках Джанет вместо прежней бледности появился слабый румянец, а губы приоткрылись, словно в слабой улыбке.

Русов почувствовал, как снова пробуждается влечение к ней - и одновременно тревога. Пожалуй, впервые он ощутил всю хрупкость доверившейся ему жизни, всю тяжесть ответственности за нее.

Он заботливо прикрыл Джанет одеялом, задернул шторы, а потом разделся и лег с другой стороны кровати. Мелькнувшая напоследок мысль вызвала у него улыбку.

Он впервые лежал в одной постели с Джанет - молодой муж рядом с молодой женой… А в следующее мгновение он уже крепко спал.

Проснулся, словно его толкнули. Но в комнате никого не было, только сквозь шторы пробился золотой солнечный луч. Рядом посапывала Джанет. Русов глянул на часы - полдень. Очень хотелось закрыть глаза и снова заснуть, но вместо этого он встал, пошел в ванную и включил холодный душ. Надо было спешить, охотники и так долго медлили. Странно, что так долго. Но теперь охота началась.

Он сходил к машине, отыскал сумку с вещами Джанет и отнес в номер. Сам переоделся в чистую одежду. Теперь надо было раздобыть что-нибудь на завтрак - Русов чувствовал голод. В одной из сумок была провизия, но ее следовало приберечь на черный день.

Проблема разрешилась просто - Русов пока находился в цивилизованной Америке. Хозяйка сказала, где найти ресторанчик с fast food - «быстрой едой». Русов проехал пару кварталов, и ему даже не пришлось вылезать из машины, два соблазнительно увесистых пакета подали прямо в окошко.

К мотелю вернулся с чувством тревоги, на полчаса оставил Джанет одну. Но в комнате было спокойно, Джанет спала. Разбудить ее оказалось непросто - Русов уже начал беспокоиться. В конце концов она очнулась: пошла как сомнамбула в ванную, вернулась закутанной в полотенце, и собралась лечь опять.

– Одевайся, дорогая, - сказал Русов, отвлекаясь от бутерброда. - Надо ехать дальше. Поспишь в машине.

– Но я хочу спать, - по-детски обиженно сказала Джанет, садясь на кровать и с недоумением оглядывая комнату. - Где это я?

Сердце Русова упало: неужели Джанет потеряла память? Он терпеливо сказал:

– Мы едем к твоим друзьям в Канаду. Одевайся, Джан. Впереди еще долгий путь.

Джанет посидела, надув губы и походя на маленькую девочку, которую взбалмошные родители тащат неизвестно куда, потом буркнула:

– Отвернись!

И принялась одеваться, хотя в замедленном темпе.

До машины дошла сама, но едва устроилась на заднем сиденье, как заснула снова. Русов постарался прогнать тревогу - Грегори сказал, что сонливость Джанет продлится около суток.

Он отъехал от мотеля. Пока были в населенных местах, следовало заправить машину. Скоро попалась и заправочная станция, точнее пункт для зарядки электромобилей. Для машин на бензине была только одна колонка.

Услышав, во сколько ему обойдутся восемьдесят литров синтетического бензина, Русов присвистнул - двадцать тысяч долларов! Да, денежки Грегори придутся кстати.

Опять перед ним была дорога, но теперь освещенная солнцем и приветливая. Часто попадались встречные машины, фермерские домики, иногда проезжал небольшие города. Постепенно небо у горизонта сгустилось в синюю полосу, она все ширилась, и Русову стало казаться, что за ней ничего нет: их мир кончается там, и дальше лежит другой - мир вечной синевы и покоя…

Он понял, что за много миль увидел великую Миссисипи.

Здесь их путь поворачивал на север и далее пролегал заброшенными дорогами. На электронной карте они были помечены пунктиром - «состояние сомнительно». Лишь изредка предстояло ехать по автострадам. Видимо, Грегори надеялся, что если кто-то возьмет их след, то потеряет в этой глуши, у самых границ Темной зоны, накрывшей восток Висконсина…

Русов ехал медленно. Этой дорогой давно не пользовались - местами на нее нанесло земли, и жухлая от ночных заморозков трава покрыла полотно желтым одеялом. Несколько раз попадались промоины, но машина была с двумя ведущими мостами, да вдобавок с компьютерным управлением трансмиссией, и Русов легко одолевал препятствия. Сказывался и опыт вождения «УАЗа» по бездорожью Карельской автономии.

Слева раскинулась голубая гладь Миссисипи. Скорее всего, ниже по течению была плотина, потому что река казалась необозримой, как море. Голубизна великой реки была холодновато-осенней, но не мертвой, как синева Мичигана. Миссисипи жила, неся воды к далекому югу. Над ней нависали утесы, по скалам карабкались сосны, в небе кружилось несколько птиц.

– Как красиво! Я уже в раю? - раздался голос Джанет.

Русов притормозил и оглянулся. Джанет весело улыбалась. Она сидела прямо, глаза блестели, в них не было и следа сна. Она словно вынырнула, освеженная, из глубоких вод.

– Пока нет, - шутливо сказал он. - И при таких ценах на бензин до рая едва ли доберемся.

Джанет потянулась:

– Ну и ладно. Только дай поесть, а то я умираю с голоду. И давай выйдем, разомнемся немного.

Русов остановил «ровер» и вышел. Настороженно огляделся, но голубой простор и прохладный воздух как будто не таили угроз. На траве расстелили пластиковую скатерть, и Джанет стала нетерпеливо выкладывать содержимое пакетов, а Русов после нескольких попыток отделил от заднего сиденья два удобных пуфика.

Некоторое время не разговаривали: Джанет была поглощена едой, а Русов глядел на реку.

– М-да, кофе у них неважный, - наконец заговорила Джанет. - Как-нибудь надо сварить настоящий, дядя собирался положить нам банку.

Она поставила кружку и с сомнением глянула на Русова.

– Послушай, Юджин. Мне кажется, я очень долго спала. И видела много снов. Только никак не пойму, что сон, а что явь. Помоги разобраться, ладно?

– Хорошо, дорогая, - сказал Русов и ощутил холод внутри.

Что запомнила Джанет? Какие кошмары отныне будут мучить ее?

Джанет слегка нахмурилась:

– Я видела сон. Мы стоим перед алтарем. Горят свечи, и пастор объявляет нас мужем и женой.

– Это не сон, Джан, - губы плохо слушались Русова. - Погляди на свою левую руку.

Джанет подняла руку, вытянула пальцы и долго смотрела на золотое кольцо. Потом улыбнулась:

– Это надо же! Значит, я и в самом деле теперь замужняя женщина.

Она уронила руку и снова нахмурилась.

– Я видела сон, - продолжала она. - Я лежу на чем-то черном. Вокруг опять горят свечи, а за ними маячат тени. Мне как-то известно, что они хотят сделать со мной. Это хуже смерти. А потом раздается этот ужасный смех…

Она не закончила, Русов торопливо заговорил:

– А это был сон. Точнее, кошмар. Поклонники Трехликого и в самом деле оглушили нас из парализатора, а потом затащили в свою церковь. Наверное, собирались совершить какой-то богохульный обряд. Но я подбросил одну штуковину, которая всех вырубила. А потом появился Грегори с подмогой.

– Хорошо. - Джанет говорила по-прежнему без выражения, но лицо несколько прояснилось. - Я видела еще один сон, очень красивый. Будто мы едем по мосту, а он превращается в радугу у нас за спиной.

Русов молчал, потрясенный.

– Это тоже сон, - сказал он наконец. - Я видел такой же, только давно. Но я не знаю, что он может означать.

– Как странно, - тихо вздохнула Джанет. - Мы видим одни и те же сны?

Ехали снова. Джанет пересела вперед и любовалась пейзажами. Постепенно стало вечереть, воды Миссисипи окрасились в розовые тона. Заброшенная дорога влилась в ухоженное шоссе, которое привело в город Галена.

Как и в Другом Доле, на улицах было мало машин и пешеходов. Но город отличался от других: гордые особняки неизвестных Русову архитектурных стилей, с колоннами и арками, стояли вдоль улиц. Здания были потрепаны непогодой, краска облупилась, но сумерки накрыли их милосердным покровом, и город смотрелся величественно. Наверное, так выглядели древние города Европы до того, как на них пролился тот адский дождь.

Ехали медленно. Джанет сначала заворожено смотрела в окно, потом стала поглядывать на Русова.

– Где мы будем ночевать? - спросила она.

Русов подумал:

– Лучше где-нибудь на окраине, в мотеле. Чтобы быстро добраться до машины в случае нужды.

Джанет коротко рассмеялась:

– Ну что же, поищем мотель. Не помешает и кафе, надо перекусить.

Кафе нашли без труда. Легко нашли и мотель, город был кусочком прежней цивилизованной Америки.

Комната в мотеле как две капли воды походила на ту, где провели предыдущую ночь или скорее утро, только шторы другого цвета. Джанет сразу задернула их и ушла в ванную.

Русов остался ждать, чувствуя нарастающее смятение. Весь этот день после того, как Джанет очнулась от глубокого сна, одна мысль неотступно преследовала его. Он пытался прогнать ее, но та возвращалась, возбуждая и пугая одновременно. Мысль о том, что этой ночью он впервые будет близок с женщиной…

Джанет долго не было. Наконец она появилась - в халатике и с распущенными волосами. Она тоже выглядела смущенной, присела на кровать, робко положив ладонь на колено Русова.

– Это надо же. Я не думала, что у нас будет такая брачная ночь. В случайном мотеле, словно мы любовники и от всех прячемся.

Сказано было так рассудительно, что Русов рассмеялся. Нервное напряжение спало, он повернулся к Джанет и привлек к себе.

Его окутал волнующий аромат и щекочущее прикосновение женских волос, он нашел ее губы, и оба застыли, погружаясь взглядами во тьму расширившихся зрачков, несмело соприкасаясь языками. Джанет закрыла глаза, дыша все чаще. Русов тоже почувствовал, как сильно бьется его сердце.

Неожиданно Джанет отстранила его и легла на спину.

– Меня сейчас начнет трясти, любимый, - проговорила она, голос и в самом деле дрожал. - Давай сделаем это поскорее. Только выключи свет.

Свет погас. В комнате стало темно, только на постели белело тело Джанет. Русов понял, что она распахнула халатик. Он торопливо разделся и лег рядом. Руки Джанет притянули его. Впервые, с чувством наподобие сладостного ожога, он ощутил ее нагое тело собственным телом: часто вздымающуюся грудь, напрягшийся живот, нежную мягкость внутренней стороны бедер. Лицо Джанет смутно виднелось на белизне подушки, глаза были закрыты, но руки неловко помогали Русову… И вдруг он вошел в нее - Джанет ойкнула, а Русов испытал потрясение всего тела, и затем умиротворение и покой.

Немного спустя Джанет попыталась выбраться. Русов сдвинулся и лег рядом.

– А знаешь, держать на себе мужчину тяжело, - сказала запыхавшаяся Джанет. - Я как-то не подумала об этом. Думала только, что в первый раз будет больно.

– Тебе было больно? - спросил Русов. Чувство необычайного покоя наполняло его, словно вернулся в родной дом после долгих странствий, оставив позади все тревоги этого мира.

– Чуть-чуть, - голос Джанет прозвучал ровнее. - Сущая ерунда. Ну как, тебе было хорошо?

– Мне было приятно почувствовать тебя всю, - застенчиво сказал Русов. - А потом все произошло как-то быстро. Но я знаю, что очень люблю тебя, Джанет. А как было тебе?

– Да никак, - со смешком отозвалась Джанет. - Немного тяжело, немного больно. Но ты не огорчайся, Юджин. В умных книжках написано, что женщины начинают чувствовать удовольствие не сразу. Мне хорошо уже оттого, что хорошо тебе.

Она повозилась.

– Ну вот, мне опять надо в душ.

Встала и, поцеловав Русова в щеку, ушла. Русов остался лежать, наслаждаясь чувством покоя. Вернулась Джанет, легла рядом и обняла его.

– А у тебя были женщины раньше? - спросила она.

– Нет, - сказал Русов. - Да я и не любил никого до тебя. Только мать и сестричек.

Больше не разговаривали. Руки и теплое дыхание Джанет уносили Русова куда-то, словно ласковые волны незримого моря. Так, обнявшись, они и ушли в ночное странствие, о котором утром Русов не помнил ничего, осталось только ощущение легкости и света…

Когда он открыл глаза, Джанет была на ногах и уже одета.

– Нечего, - рассмеялась она, уклоняясь от рук Русова. - Для любви у нас будет ночь. А сегодня я хочу доехать до Городов-Близнецов. Говорят, они из немногих, что остались, какими были до войны.

– Что за города? - полюбопытствовал Русов. Сел на кровати, смущенно прикрываясь одеялом, но потом встал и принялся неловко собирать свою разбросанную одежду.

– Миннеаполис и Сент-Пол, - объяснила Джанет, с интересом разглядывая Русова. - Стоят друг против друга на берегах Миссисипи, потому их называют Городами-Близнецами… А вы, мужчины, забавно выглядите, когда голые. И все такие волосатые?

Русов покраснел и быстрее оделся.

Позавтракали в том же кафе. Русов из любопытства заказал пончики с черникой, дома часто пекли пироги с этими ягодами. Оказалось почти так же вкусно. Вообще Русова в это утро наполняло блаженство: воспоминания о ночи, лукавые взгляды раскрасневшейся Джанет, вкусная еда.

Потом купили бутербродов, Русов заправил машину, и Галена осталась позади.

По-прежнему ехали вдоль Миссисипи - по территории бывшего штата Висконсин, у самых границ Темной зоны. Ее грозная близость почувствовалась, едва покинули большую дорогу. Сначала пейзаж казался безмятежным: деревья нависли над узким шоссе, утесы вздымались над спокойной, как озеро Миссисипи. Затем проехали предупредительный знак - черную пятерню на желтом фоне.

В ответ на вопросительный взгляд Русова Джанет покачала головой.

– Это значит, впереди брошенный город. - В голосе чувствовалось напряжение. - В Лимбе или в самой Темной зоне. Если объездной дороги нет, то нужно ехать не останавливаясь. Вторичное излучение не проникает в машины с металлическим корпусом, тем более в эту, она специально сконструирована для патрулирования Темных зон. Но остановки запрещены, иначе нас могут счесть мародерами. Останавливаться разрешено лишь в крайних случаях.

Они въехали на главную улицу. Зрелище было знакомо Русову: как и в Чикаго, словно вечные сумерки залегли между зданиями. Дома были как новые, веранды будто вчера выкрашены, но из окон глядела тьма, а подъездные дорожки захлестнул буйный покров растительности. Она поникла от заморозков, но все равно выглядела зловеще - визитная карточка Темной зоны. Всюду тянулись лианы с черными шипами, с уродливых деревьев густо свисали глянцевитые листья - им была нипочем даже поздняя осень. Русов знал, что их краями можно порезаться, как бритвой. К его удивлению, виднелись даже цветы: словно хищные красные рты выглядывали из черных колючек.

Наконец город остался позади, за стеклами побежал обычный лес. Но такие мертвые города попадались еще не раз.

В месте повеселее, среди березового леса, Джанет сменила Русова за рулем. Он не был уверен, что она справится с тяжелой машиной, но Джанет вела играючи.

– Дядя научил меня и не такому, - беззаботно сказала она.

Оставшись не у дел, Русов стал разглядывать салон автомобиля.

– И тут есть телефон? - указал он на трубку рядом с навигационным дисплеем.

– Ага, - мельком глянула Джанет, - спутниковый. Надеюсь, ты им не пользовался. Наших спутников на орбите немного, в основном китайские. Если включить связь, цзин получат наше местоположение, как на блюдечке. Жаль, а то имели бы свежие данные о состоянии дорог прямо на дисплее.

Компетентность ответа поразила Русова, после некоторого молчания он сказал:

– Ты у меня умница, Джанет.

Та рассмеялась:

– А ты не боишься, что у тебя умная жена, Юджин? Вдруг я начну тобой командовать?

Русов подумал:

– Мой отец говорил, что мудрая жена не станет командовать мужем. Так делают только неумные жены.

– Неплохо сказано, - опять рассмеялась Джанет. - Умный у тебя отец.

Она приспустила стекло, и ветерок заиграл рыжими кудрями.

– А вот загадка для тебя, Юджин: чем отличается умная жена от жены мудрой?

Русов не сразу нашел, что сказать. Похоже, супружеская жизнь состояла не из одних удовольствий, будет подкидывать и непростые вопросы.

– Я думаю, людям вообще недостает мудрости, - осторожно начал он. - Прошлой войны можно было избежать, если бы люди больше доверяли друг другу. Но политики не считались с нуждами и страхами других народов. Шли войны за ресурсы, мир оказался расколот на богатые и бедные страны. А мудрость, может быть, и состоит в умении слушать. Слушать других людей, другие народы и, возможно, голос свыше. В школе нам рассказывали о греческом мудреце Сократе - он часто слышал такой предостерегающий голос и старался следовать ему…

Он запнулся. «А кого должен слушать я? Что имел в виду Грегори, когда говорил, что разбираться придется самому?..».

Джанет долго молчала, ветер распушил локоны, и волосы струились золотом.

«Начало мудрости - страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление…», - наконец произнесла она. - Это из Библии. А ты знаешь, что слово мудрость там женского рода? В книге Притч написано, что премудрость возглашает на улицах и площадях городов, и если бы люди послушали ее, она дала бы им знание и безопасность. Но невежды отвергают мудрость, и она посмеется над их погибелью… Так что мудрость приходит от Бога и приходит в облике женщины. А вы, мужчины, слишком доверяете своему уму и не слушаете ее слов.

Русову живо припомнилась Марьяна с упертыми в бока руками.

– По-моему, и многие женщины не особо слушают свою старшую сестру, - улыбнулся он. - Мало кто ищет совета у мудрости. Но ты у меня из этих немногих, Джанет…

Та резковато рассмеялась:

– Похоже, что мне попался умный муж. Хотя и подхалим немножко.

Остановила машину и повернулась к Русову.

– Обними меня покрепче, милый. Это лучше, чем вести умные разговоры.

На некоторое время окружающий мир исчез для них. Потом Джанет с вздохом отодвинулась и села за руль. Опять побежали назад сумрачные перелески, заброшенные поля и фермы.

– А как получилось, что ты до меня не знал женщин? - поддразнила она. - Если не врешь, конечно.

– Гм, - Русов задумался. - Знаешь, у нас люди разные, как и у вас. Мне, например, отец говорил, чтобы не вздумал жениться, пока не получу образование. Дескать, остолопов в его доме и так хватает. И чтобы за девками не бегал, рано еще.

Джанет хихикнула:

– Так вот зачем ты удрал в Америку, чтобы поскорее жениться? А почему не стал учиться дальше, когда закончил школу? Мне все говорят, что ты умный молодой человек. - Она подпустила в голос нотку ехидства.

Русов усмехнулся:

– У нас совершеннолетие наступает в двадцать один год. Весной как раз исполнится. Отец говорил, что только после этого отпустит в университет, а то там вольные нравы - вечеринки и женщины. А пока, мол, поработай и повидай жизнь.

– Суровый у тебя отец, - улыбнулась она.

– Да нет, часто бывает веселый. Просто у него твердые правила насчет брака.

Джанет посерьезнела:

– И все-таки женщины мудрее, по крайней мере, теперь. Ты знаешь, что большинство мэров в Америке женщины? В палате представителей и сенате их половина. Женщины уже дважды были президентами Соединенных Штатов. Многие думают, что мужчины вообще не должны управлять страной - у них сильны животные инстинкты, они изначально склонны к агрессии и войне. Именно политики мужчины втянули Штаты в Третью мировую войну. А как обстоят дела у вас?

Русов стал вспоминать.

– У нас профессиональных политиков нет, - ответил он. - Конечно, есть чиновники, но принятие важных решений и контроль - в руках Братства. Среди чиновников много женщин, да и среди рядовых членов Братства примерно треть. Но в высшем круге, где принимают политические решения, их меньше… И, по-моему, причиной войн являются не только мужские инстинкты. Грегори рассказывал, скольких ваших политиков подтолкнули на авантюры честолюбивые жены или любовницы. Ты не согласна?

Джанет медлила с ответом. Скрывшееся было солнце опять вышло из-за облаков, и прохладный свет пролился на желтую траву и голубой простор Миссисипи…

– «Из сердца человеческого исходят злые помыслы и убийства», - наконец произнесла она. - Так сказал Христос и не стал уточнять, в чьем сердце зла больше - мужском или женском… Фу ты!

Уже некоторое время на обочине и самой дороге валялись ветви, а порой и небольшие деревца, под колесами хрустело. Теперь поперек пути лежало большое дерево, проезда не было.

Джанет остановила машину.

– Подожди, - сказала она, когда Русов стал открывать дверцу. - Вдруг это устроили засаду бандиты?

– Нет, - отмахнулся Русов. - Видишь, дерево вырвано с корнем. Тут прошла буря.

Все же он не стал отходить от машины, сначала огляделся. Справа рос густой лес - не проедешь, а слева по залитой солнцем поляне разметались ветви поваленного дерева. Почти вся листва опала и лес просматривался насквозь - едва ли кто прятался рядом.

Русов вздохнул, на глаза особенно полагаться не стоит. Но делать нечего, дерево придется убирать.

– Что будем делать? - Джанет не стала выходить из машины, молодец.

– Поглядим, как нас снарядил твой дядя. Отомкни багажник и будь наготове. Если кого увидишь, сигналь и давай задний ход. Я запрыгну на ходу.

Щелкнуло, Русов открыл багажник. Набито под завязку: канистры с бензином, складная лопата, трос, ремнабор. Это что? Ага, спальный мешок. Неплохо, вдруг придется ночевать в поле. А вон та оранжевая штука?.. Ну и молодчина Грегори! Русов выпрямился с портативной бензопилой в руках. Так мы и через лесной завал пробьемся.

Нашел что-нибудь? - подала голос Джанет.

– Ага, - весело сказал Русов. - Предусмотрительный у тебе дядя.

С бензопилой Русов имел дело на зимней рыбалке, пилил сухостой для печки. Эта оказалась легче, килограмма четыре весом. Он залил бензин и масло, подошел к поваленному дереву, дернул шнур стартера и со второй попытки мотор завелся.

Пила завибрировала в руках, зубья жадно вгрызлись в древесину. Русова обдало струей выхлопных газов, пряно запахло опилками. Он вырезал часть ствола, достаточную для прохода «ровера», потом прикинул, что такое бревно будет трудновато откатить, и распилил его на два куска.

После визга бензопилы тишина показалась оглушительной. Он оглянулся:

– Вылезай. Я где-то читал, что жена должна быть помощницей мужу. Вот и помоги убрать эти бревна.

Джанет вышла, все еще настороженно оглядываясь. Но вокруг было тихо, солнце пригревало почти по-летнему, и все казалось безмятежным.

– Эксплуататор! - Она закатала рукава блузки. - И двух дней не прошло после свадьбы, а меня уже заставляют ворочать бревна.

Они налегли, кусок ствола покачался на вонзившихся в землю сучьях и подался. Откатили его к обочине и вернулись за вторым. Тут пришлось труднее - в конце концов Русов уперся плечом, а Джанет руками, и ее груди соблазнительно обрисовались сквозь блузку прямо перед глазами Русова.

Ствол откатили, но мысли Русова были уже не о дальнейшей дороге. Когда раскрасневшаяся Джанет выпрямилась, он прижался лицом к ее груди и стал целовать слегка влажную кожу в вырезе блузки. Джанет хрипловато рассмеялась, взяла Русова за уши и попыталась оттащить. Но он расстегнул пару пуговиц и забрался глубже.

– Господи! - Джанет уже не отталкивала его, а гладила по голове. - Мы что, будем заниматься этим прямо на дороге?

– В багажнике есть спальный мешок, - пробормотал Русов. Сердце сильно билось, от острого желания путались мысли. - Я хочу тебя, Джанет.

– Что тут будешь делать? - вздохнула Джанет. - Придется подчиниться.

Русов с трудом оторвался от нее, достал и расстегнул спальный мешок - получилось одеяло, - и бросил на увядшую траву между ветвей. Джанет принесла из машины плед, оглянулась по сторонам, сняла джинсы, забралась под плед и повернула к Русову зарумянившееся лицо.

– Ну, ты и хулиган!

Не отвечая, Русов тоже разделся, ощутив прикосновение к коже холодного воздуха, и залез под плед. Джанет не сняла блузку, но ниже была шелковистая нагота бедер. От волнения у Русова не получалось, и снова помогли руки Джанет. Он задвигался, скользя щекой по рыжим завиткам волос Джанет, и это усиливало возбуждение - очень скоро он ощутил сладостную истому во всем теле, а потом блаженный покой.

– Я люблю тебя, Джан? - выдохнул он, отстраняясь и ложась на спину.

– Уже все? - рассмеялась Джанет.

Русов глянул с извиняющейся улыбкой, но для ответа не хватило сил, навалилась приятная и неодолимая дремота, он уснул.

Она полежала на спине - жестковато, но не холодно. Ощутила легкую болезненность: неужели нельзя было подождать день после вчерашнего? Наверное, Филлис права и мужчины думают только о собственном удовольствии. Им приятно, а она и теперь ничего не почувствовала. Наверное, такова участь замужней женщины - терпеть, чтобы иметь ребенка. Хотя она читала, что со временем все обычно налаживается.

Странный народ эти мужчины - еще недавно Юджин разумно рассуждал и никак не удавалось его переспорить, а сейчас, она это почувствовала, совсем потерял голову. Поэтому и уступила. Или сочетание рассудительности и животной страсти типично для мужчин?.. Хотя что плохого в страсти, они ведь супруги?

Она повернулась на бок и уткнулась лицом в подмышку Юджина: как пахнет потом! Между бедер ощутила скользкую влагу, и это оказалось неожиданно приятным: в ней побывал мужчина и оставил свое семя. А вдруг она забеременеет, они ведь не предохраняются? Надо будет поговорить, разумно ли это в их положении?..

Пахло опавшей листвой, опилками, от тела Юджина исходило успокаивающее тепло, и она даже задремала. Но быстро очнулась, лежать в лесу на открытом месте было жутковато.

Юджина пришлось расталкивать, еле открыл глаза. В них было столько довольства, что она рассмеялась: ладно уж, будет терпеть его домогательства. Быстро оделись, кинули спальный мешок и плед в машину, в последний раз поглядели на полянку и поехали дальше. Вела опять она, Юджин пусть отдохнет. Секс и ему в новинку, у мужчин на это уходит больше сил…

Навстречу вдруг вынырнула машина. Взвыла сирена, приказывая остановиться. Джанет всмотрелась, понемногу тормозя.

– Это патруль, - сказала с облегчением. - Ничего страшного.

Русов не слишком доверял американской полиции, но делать было нечего. Они остановились. Из встречной машины вышел человек и направился к ним, другой остался за рулем. Подошедший носил камуфляжную форму, лицо было еще мальчишеское, но глаза смотрели настороженно.

– Документы! - грубовато потребовал он.

Джанет с Русовым полезли в карманы. Лицо патрульного исказилось, и на Русова глянул черный зрачок пистолета.

– По одному!

В голосе прозвучали истерические нотки. Русова пробрал озноб.

– Спокойно, Юджин! - сказала Джанет. - Подожди, пока я достану права. Он боится, что мы оба вытащим пистолеты.

Она протянула свою карточку. Патрульный вставил ее, а потом розовую карточку Русова в устройство, которое Боб Хопкинс называл полицейским блокнотом.

– Куда едете, миссис Линдон?

Джанет глянула на палец с кольцом, и щеки порозовели.

– В Миннеаполис, навестить друзей.

– А почему по этой дороге? - В голосе молодого патрульного все еще слышалась настороженность. - Вы знаете, что этот район граничит с Темной зоной?

– У нас надежная машина, - повела плечами Джанет. - А такой маршрут сэкономит уйму бензина.

Патрульный отступил на шаг и, вынув из-за пояса короткую трубку, провел вдоль машины. Потом повернул голову к плечу и что-то пробормотал. Несколько секунд прислушивался.

– Все в порядке, миссис Линдон, - сказал он, возвращая документы. - Можете ехать. Дорога до Ла-Кросса проверена, сюрпризов не будет.

Он вернулся к своей машине, та взревела мотором и проехала мимо. Русов заметил, что это такой же «Черный ровер». Сидящий за рулем мужчина внимательно поглядел на них.

– Надеюсь, они не передадут данные о нас в компьютер Мин-Айоу, - огорченно сказала Джанет, трогаясь с места. - Но просить об этом не стоило. Мы показались бы подозрительными.

– А что это за трубка? - спросил Русов. - Патрульный что-то проверял?

Голос Джанет прозвучал невесело:

– Это счетчик вторичного излучения. Вещи, долгое время пробывшие в Темной зоне, начинают испускать излучение, подавляющее иммунитет. Есть мнение, что Темные зоны могут расползаться таким образом. Вряд ли это так, но патрули следят, чтобы из них ничего не вывозили. Заодно присматривают и за областями с повышенной радиацией.

Русов пожал плечами: ему это было знакомо, только счетчики дома выглядели иначе.

В удобном месте с живописным видом на реку они перекусили. Потом тронулись дальше и через час миновали Ла-Кросс.

За городом машина въехала на мост через Миссисипи. Справа громоздились синеватые облака, слева на голубом небе сияло солнце. Река уходила к нему полосой из расплавленного серебра - длинная дорога с далекого севера к дальнему югу.

На другой стороне Миссисипи шоссе влилось в другое и стало заметно оживленнее. Джанет передала управление Русову, а сама устроилась рядом и задремала. Русов с удовольствием вел машину. Ему не доводилось ездить по столь хорошему шоссе, он только слышал, что такие есть на юге Российского Союза. Вокруг в несколько рядов мчались разноцветные электромобили, то и дело возникали яркие рекламные щиты, иногда попадались красиво сплетенные транспортные развязки.

Джанет почмокала во сне и повернулась, устраиваясь поудобнее. Русов с нежностью посмотрел на нее. Как неожиданно сложилась его жизнь! Разве он думал, устраиваясь в тесной кабине самолета рядом с Сирином, что найдет свою любовь за океаном? Разве думал, что спустя несколько месяцев станет женатым мужчиной? А теперь красивая рыжекудрая девушка дремлет рядом, и ночью они обнимут друг друга и станут заниматься любовью…

«А ведь Сирин в земле, - пришла отрезвляющая мысль. - И белые призраки на хвосте. И это не свадебное путешествие, а гонка со смертью…».

Джанет вздохнула, потянулась и открыла глаза. Поправив волосы, внимательно поглядела на Русова.

– Что с тобой, мой любимый? Тебя что-то тревожит?

В голосе прозвучала такая любовь, что у Русова перехватило дыхание.

– Ничего, Джан, - сказал он немного погодя. - Я просто думал, что с нами будет дальше? Как мы устроимся в Канаде?

– А, - протянула Джанет. Выпрямилась и посмотрела вперед, где все выше и темнее становилась облачная стена. - Ну, я думаю, особых проблем не будет. У нас там друзья, они живут на берегу озера Онтарио. Мы остановимся у них, а со временем найдем работу. Я о другом хотела поговорить с тобой, Юджин…

Она помолчала. Солнце ярко освещало дорогу, и все сильнее становился контраст между золотистым светом вокруг и мрачной синевой впереди. Джанет повернулась к Русову:

– О чем ты мечтаешь, любимый? Я более или менее знаю твое прошлое, ты многое рассказал мне. Но чего ты хочешь? К чему стремишься? Как я могу помочь тебе?..

Она умолкла. Солнце отразилось в зеркале заднего вида, и ее волосы вспыхнули рыжим огнем.

Русов вздохнул.

– Я часто думал об этом… - неуверенно начал он.

И замолчал. Безграничное доверие и любовь прозвучали в голосе Джанет. Что он скажет ей? И в самом деле, к чему он стремится? Неужели просто живет день за днем, как придется? Случайно попал в Америку, случайно узнал тайну оружия Третьей мировой, случайно избавился от цзин, а теперь бежит и нет у него другого желания, кроме как заниматься с Джанет любовью?

Может быть и так. И все же…

Русов попытался собрать воедино разрозненные мысли. Словно водопад начал рушиться в голове. «Слова, слова, слова…», - откуда это? Слова отца, слова Сирина, слова Грегори, отрывки из журнальных статей, комментарии телеведущих…

И вдруг все сложилось в единую картину, словно невидимая кисть нарисовала ее в воздухе перед потрясенным Русовым.

У него перехватило дыхание. Он с трудом проглотил комок в горле:

– Ты знаешь, я мечтал вернуться в Россию…

У Джанет дрогнули губы, она отвернулась:

– Юджин, я не хочу оставлять дядю.

– Не бойся, Джан, - грустно сказал Русов. - Похоже, я не скоро увижу Россию, если вообще увижу. Я начинаю понимать, что имел в виду Грегори. Мы лишь пешки в чьей-то игре…

На глазах выступили слезы, он заморгал. Джанет посмотрела с тревогой.

– Послушай, - Русов начал снова. - Прежний мир рухнул. Он не был идеальным, борьба за ресурсы и взаимное недоверие привели его к гибели, но все-таки семьдесят лет прошло без большой войны. Тот мир держался на равновесии страха: несколько государств обладало ядерным оружием, и ни одно не могло навязать свою волю другому. Зато в том мире было многообразие, была относительная свобода. Но он ушел, и его не вернуть…

Русов с удивлением понял, что его голос звучит спокойно. Он помолчал, глядя, как вырастают над горизонтом темные облака. Машина мчалась к ним по гладкому шоссе.

Он заговорил снова:

– Сейчас осталась только одна могучая держава - Великий Китай. Он подчинил почти всю Азию, а через несколько десятилетий подчинит и весь мир. Это естественная логика развития сверхдержав. В школе нам рассказывали, что в прошлом такие попытки предпринимали Германия, Советский Союз, а потом Америка. Всю Землю охватит единое тоталитарное государство. Всех несогласных будут вынюхивать и уничтожать цзин. Придут века тьмы. Можем ли мы что-нибудь противопоставить этому?

Русов замолчал, стало трудно говорить. Вдруг ясно понял, что сказанные слова уже не забудет ни он, ни Джанет. Говоря, он взваливал на себя тяжкий груз ответственности.

Спустя минуту он продолжал:

– Как ни странно, ответ на этот вопрос положительный. Равновесие может быть установлено вновь. Правда, это опять будет равновесие страха, но, наверное, таков уж наш мир. Только на этот раз речь идет не о ядерном оружии, оно потеряло сдерживающую силу. Но есть и другое оружие - то, что использовалось в Третьей мировой и привело к появлению Темных зон…

Джанет ахнула:

– Но его секрет утерян!

– Нет, - Русов чувствовал странное спокойствие, словно пересек невидимую границу и теперь шел по территории, откуда возврата не было. - Он был раскрыт вновь. Это знание стоило жизни многим людям, но теперь оно здесь.

Он отнял руку от руля и коснулся своей головы.

– Вот почему Сирин улетел из России. Вот почему меня преследуют цзин. Вот почему нам приходится бежать в Канаду…

– Но это оружие уничтожит весь мир! - закричала Джанет.

Такое отчаяние прозвучало в ее голосе, что Русову и вправду показалось, будто мир рушится вокруг него. Он положил руку на плечо Джанет, та попыталась вывернуться.

– Не уничтожит, - с горечью сказал Русов. - Я думаю, оно больше никогда не будет применено. Страх перед Темными зонами остановит даже самых неразумных политиков. Но на страны, обладающие таким оружием, не посмеет напасть никто, даже Китай. И быть может, островки свободы сохранятся в этом мире.

Джанет притихла. Все чаще попадались аккуратные домики, все больше на шоссе становилось машин.

– Но тогда надо ехать в Атланту, - наконец неуверенно заговорила она. - Добиваться встречи с президентом.

– Нет! - Русов ощущал печаль и уверенность одновременно. - В последнее время я часто думал о поведении Грегори. Оно сильно изменилось. Ведь поначалу он очень заинтересовался: с чего это цзин устроили на меня охоту? А потом этот интерес словно пропал. Как-то я услышал от него странную вещь, что он не хочет этого знать, так будет лучше для Америки. Из его слов я понял, что многие американские политики зависят от китайских денег. Раскрыть им секрет, не значит ли передать его прямо в руки цзин?

– Думаешь, Канада подойдет для этого больше? - Голос Джанет звучал ровнее.

Русов поколебался, не чувствуя особой уверенности.

– Возможно. Я не раз слышал, что она проводит весьма самостоятельную политику.

– Дядя не пускался в подробности, - после паузы сказала Джанет. - Наверное, профессиональная привычка к скрытности. Но в последнее время не раз говорил, что нам следует ехать в Канаду.

Она помолчала. Потом с неуверенной улыбкой повернулась к Русову:

– Я восхищаюсь тобой, Юджин. Никогда не думала, что у тебя такие грандиозные планы.

Русов вздохнул:

– Несколько минут назад я и не подозревал о них, Джан. Просто думал: как хорошо, что ты рядом. Это твоя любовь помогла мне понять, что я должен делать. Наверное, мне придется забыть о России. Теперь мы пешки в большой игре и погибнем, если сделаем хоть шаг в сторону.

Но про себя подумал: «Это мы еще посмотрим!».

Джанет отвернулась.

– Я буду помогать тебе, любимый, - тихо проговорила она. - Сколько смогу. Сколько мы будем вместе на этой дороге.

Облака впереди закрыли полнеба, солнце тускнело в дымке у горизонта. Русов улыбнулся:

– Что мы все обо мне? А о чем мечтаешь ты, Джанет?

Джанет тряхнула кудрями и рассмеялась:

– О чем может мечтать женщина, когда у нее такой замечательный муж? О собственном уютном доме, о детях…

Она глянула на Русова и засмеялась снова. Запустив пальцы в его волосы, ласково потрепала.

– Почему у тебя ошарашенный вид, милый? Разве не знаешь: от того, чем мы занимались совсем недавно, бывают дети?

Солнце скрылось. Далеко впереди на фоне иссиня-черных туч загорелись языки красного пламени. Русов не сразу понял, что это последние лучи солнца отразились в стеклянных стенах исполинских зданий.

– Миннеаполис! - Голос Джанет прозвучал торжественно. - Сейчас ты увидишь, какой раньше была Америка.

Они въехали в Миннеаполис в сумерках, и Русов был потрясен. Конечно, он видел картины американских городов в пронизанных ностальгией фильмах, которые смотрел еще в России. Но телевизионный экран не передавал грандиозности зрелища: с небоскребов стекали реки разноцветных огней, по улицам мчались лавины машин, толпы людей спешили по тротуарам…

Они ехали и ехали по улицам огромного города, и даже Джанет, предусмотрительно севшая за руль на окраине, чувствовала себя неуверенно.

Наконец попался отель. Джанет подрулила к входу, и они словно попали на хорошо смазанный конвейер: машину сразу отогнали куда-то, а к дорожным сумкам Русову не дали притронуться.

В просторном, утопающем в цветах холле инициатива полностью перешла к Джанет. Она договорилась о номере; она подтолкнула Русова, привычно направившегося к лестнице, в сторону лифта; она расплатилась с человеком, принесшим в номер их вещи. Когда тот закрыл дверь, огляделась и издала восторженное восклицание.

Номер и в самом деле был великолепен. Светлые стены, мебель в старинном стиле, огромный экран телевизора. За дверью оказалась спальня, половину ее занимала роскошная кровать.

– Прямо как аэродром, - сказал потрясенный Русов.

Джанет восхищенно оглядывалась:

– Конечно, это дороговато. Но у нас свадебное путешествие, правда, милый?

Она исчезла в ванной, а потом появилась в нарядном халате и села перед туалетным столиком.

– Сейчас мы пойдем в ресторан, - мечтательно сказала она, укладывая волосы и фиксируя их каким-то хитрым приспособлением. - Ни разу не была в ресторане в большом городе. Пожалуйста, позвони и распорядись о столике на двоих.

Воспитанный без излишеств Русов в ресторанах вообще не бывал, но с поручением кое-как справился.

Джанет тем временем переоделась и вышла из спальни ослепительно красивой, снова в фиолетовом платье и сверкающем колье, которые носила в день помолвки.

– Только прическа простовата, - пожаловалась она, поднося руки к волосам. - Нет времени на парикмахерскую.

Русов обнял ее.

– Ты и так красавица, Джанет, - прошептал он, находя губами мочку ее уха.

– Ой, щекотно, - засмеялась Джанет и оттолкнула Русова. - Перестань. Пойдем.

Переговоры с официантом тоже повела Джанет. Русов растерянно глядел на многостраничное меню.

– Не переживай, - хихикнула Джанет, отпустив официанта. - Ты этому быстро научишься.

Русов удрученно огляделся.

Было непривычно видеть большой зал, наполненный людьми, и живых музыкантов, играющих на маленькой сцене. Музыка звучала медленно и завораживающе.

Принесли заказ, и аппетитный аромат напомнил Русову, что целый день обходились бутербродами. Он проглотил салат, а потом аккуратно разделал жареное мясо и стал смаковать его, запивая пивом. Виски, разумеется, не было, но бутылку пива Джанет заказала. В конце подали мороженое - Русов съел его быстро, как все остальное, и откинулся на спинку стула. Настроение заметно улучшилось.

Джанет ела мороженое медленно, поглядывая по сторонам. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели. Русов тоже внимательнее оглядел зал.

На одной из стен был изображен пейзаж: белый пароход с высокими черными трубами плыл по реке, и на палубе танцевали пары в старинных костюмах: мужчины в мундирах или смокингах, и женщины в пышных платьях. Мир далекого прошлого казался недоступным, как утраченный рай - это чувство грусти по старой Америке, наверное, и хотел вызвать художник.

В ресторане тоже танцевали: несколько пар кружилось под музыку, ставшую быстрой и ритмичной. Потом оркестр заиграл тише, на сцене появилась девушка с гитарой и взяла первые аккорды.

Джанет встала:

– Пойдем, потанцуем.

Хотя Русов чувствовал себя неловко на виду целого зала, она увлекла его в медленный танец.

Музыка была неспешной и грустной. Перебирая струны, гитаристка пела о безответной любви девушки к парню с железной дороги: он уехал, а несчастная повесилась в собственной спальне. Песню завершали просьба девушки похоронить ее во всем белом и грустный гитарный пассаж.

Джанет улыбнулась, но глаза потемнели.

– Это старая песня, - сказала она. - Ты от меня вот так не сбежишь, Юджин?

Русов не успел ответить, девушка запела снова, на этот раз с быстрыми гитарными переборами. Ему пришлось сосредоточить все внимание, чтобы успевать за летящей в танце Джанет. Дамы и кавалеры из прошлого с улыбками наблюдали со стены.

Наконец вернулись на свои места, но Джанет почти сразу пригласил на танец элегантный мужчина из-за соседнего столика. Русов почувствовал раздражение, глядя, как посторонний обнимает его жену, но оно улетучилось, когда счастливую Джанет вернули обратно, а мужчина с улыбкой сказал:

– У вас очаровательная жена, мистер. И как прекрасно танцует!

Они ушли поздно. Русову показалось, что стал лучше понимать дух Америки - жизнерадостный, несмотря на все беды.

Когда поднялись в номер, Джанет подошла к окну.

– Юджин, гляди! - В голосе был восторг.

Русов подошел и обнял ее за талию. Вид и в самом деле был чудесный: огни сияли под ними, вокруг них и выше них - Русов и Джанет словно стояли в центре застывшего звездного вихря. Это великолепие пересекала извилистая черная лента - наверное, Миссисипи. За нею огни сливались в туманное марево.

– Вот так выглядели большие американские города.

В голосе Джанет прозвучала грусть, она отвернулась от окна и спрятала лицо на груди Русова.

Незаметно начали целоваться и перебрались в спальню, по пути останавливаясь для все более затяжных поцелуев. Глубоко вздохнув, Джанет села на кровать, увлекая за собой Русова. Они продолжали целоваться, все теснее прижимаясь друг к другу.

Джанет нашла шнур выключателя, и комната погрузилась в полумрак, по стенам поплыли разноцветные тени. Они вдвоем словно погружались в воды призрачного моря. Не отрываясь от губ Джанет, Русов погладил ее колени и повел ладонью вверх, сдвигая легкое платье. Джанет захихикала:

– Вы что себе позволяете, молодой человек?

Но сама легла навзничь, прижимая к себе Русова. Тот ощутил такой острый приступ желания, что не стал снимать с нее платья. Наспех разделся и вошел в Джанет с такой силой, что та вскрикнула:

– Полегче, мой милый!

Русов постарался совладать с собой. На этот раз тело слушалось лучше - он словно плыл по волнам нарастающего блаженства. Но все равно, быстро пришла сладостная боль, и он даже застонал.

– У тебя все? - придушенным голосом спросила Джанет, высвободилась и легла рядом. - И все мужчины такие пылкие? Все платье мне помял. - Но в голосе не было особого недовольства.

Русов умиротворенно улыбнулся и обнял ее.

– Тебе было хорошо?

– Терпимо, - фыркнула ему в щеку Джанет. - Я думала, сначала будет хуже. Но ты не волнуйся. Мне было приятно чувствовать тебя, просто на этом все как-то застопорилось.

Они уютно устроились в огромной кровати и вскоре уснули. Какой-то тревожный сон привиделся Русову - он не запомнил его, но очнулся.

Рядом тихо дышала Джанет, по стенам все так же плыли цветные тени. Русову было хорошо в мягкой постели, чувствовал себя удовлетворенным и счастливым. Но заснуть не удавалось. Русов тихонько встал и поглядел в окно: огни поредели, сделались мягкими и размытыми. Он вышел в гостиную, прикрыл за собой дверь и включил свет.

Светлые стены напомнили комнату в Другом Доле, только там не было такого огромного телеэкрана - будто темное окно в никуда. Дистанционный пульт был с надписью «iTV», и, едва Русов коснулся его, на дисплее появилась надпись:

«БЕСПЛАТНЫЙ ВЫХОД В СЕТЬ!».

Неприятная мысль холодной змеей вползла в сознание Русова. Из разговоров с Грегори и Рэндом он знал, что в современной Америке вся информация о людях поступает в компьютеры Территорий. Как ни боролись с этим правозащитники, у властей был один ответ - это, мол, необходимо для снижения расходов на управление и борьбы с распространением черного бешенства…

А вдруг сведения о нем и Джанет попали в компьютер, когда регистрировались в отеле? Они были ошеломлены Миннеаполисом и не подумали назвать вымышленные имена. А цзин, наверное, могли подключиться к любому компьютеру.

Входить в Сеть не хотелось. Грегори сказал, что их легко будет вычислить… Ладно, рискнем.

Русов сел в удобное кресло, включил телевизор и вызвал на экран поисковую страницу.

«НАЗОВИТЕ, О ЧЕМ ВЫ ХОТИТЕ УЗНАТЬ!».

– Джанет Линдон. - Голос плохо слушался, когда Русов произнес ставшее дорогим имя.

«МЕСТО И ВРЕМЯ ПРОЖИВАНИЯ?».

– Территория Ил-Оу, наше время.

Целое оглавление вывалилось на экран. Потрясенному Русову предлагалось выбрать между биографией Джанет, ее семейным и финансовым положением, квалификационными характеристиками, приводами в полицию (если были), историей болезни и многим другим. Он испытал отвратительное ощущение: его возлюбленную словно выставили нагой посреди улицы.

Напротив большинства рубрик было примечание:

«ДАННЫЕ НА ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОМ САЙТЕ ИЛ-ОУ. ПЕРЕДАЧА ПОСЛЕ ОПЛАТЫ. ВСТАВЬТЕ КРЕДИТНУЮ КАРТОЧКУ И ПРОВЕДИТЕ АУТЕНТИФИКАЦИЮ ГОЛОСОМ ИЛИ ИНЫМИ СРЕДСТВАМИ, ПРЕДУСМОТРЕННЫМИ ВАШИМ ПРОТОКОЛОМ».

Внизу страницы шла броская надпись:

«ДЛЯ ГОСТЕЙ ОТЕЛЯ ВСЕ УСЛУГИ - БЕСПЛАТНО!».

Напротив некоторых рубрик было добавление:

«КОНФИДЕНЦИАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ - ТОЛЬКО ДЛЯ ВЛАСТЕЙ, РАБОТОДАТЕЛЕЙ И ОФИЦИАЛЬНОГО СУПРУГА. НАЗОВИТЕ СВОЕ ИМЯ И ВВЕДИТЕ ИДЕНТИФИКАЦИОННЫЙ КОД».

К изумлению Русова, он уже значился как супруг: ЮДЖИН РУСОВ. Наверное, при регистрации брака данные сразу передавались на сайт Территории.

Напротив последней рубрики: «МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ», никаких примечаний не было.

Русов выбрал ее курсором и нажал «ВВОД». На экране появилось две строки, ошеломив Русова, как удар кулаком:

«12 ДЕКАБРЯ 20.. ГОДА В 2:30 Р.М. ЗАФИКСИРОВАНА ДОРОЖНЫМ ПАТРУЛЕМ В 20 МИЛЯХ К ЮГУ ОТ ГОРОДА ЛА-КРОСС, ТЕРРИТОРИЯ МИН-АЙОУ».

Русов еще глядел на экран, когда надпись исчезла и появилась другая. Он смотрел несколько мгновений, и рот у него открывался все шире. Наконец спохватился и хотел нажать кнопку выключения телевизора.

Он не успел…

Надпись пропала, и на огромном экране стали меняться странные картины, возникая на мгновение и тут же исчезая. Появлялись фантастические леса, над ними повисали и испарялись многоцветные радуги. Из кружев пены вставали причудливые города и рушились обратно сверкающими водопадами. Темные луны вели хоровод над морем, озаренным фиолетовым светом. Фигуры в зеленых одеяниях кружились в изысканном танце на полу из черных и белых плит… Русов не мог оторвать глаз, а потом словно опустился занавес - все исчезло.

Долгое время Русова окружала темнота. Он ощущал оцепенение и смутную тоску на сердце.

Наконец свет забрезжил снова. Русов пришел в себя.

…И увидел, что сидит в полутемном зале - копии того, где танцевали фигуры в зеленых одеждах. Но здесь не было никого, лишь красноватый свет обтекал черные колонны. Источник света скрывался где-то за ними, а потолок исчезал во тьме. Стояла мертвая тишина.

У Русова похолодело внутри: где он оказался? Багровый свет был тускл и угрюм, а пол в черно-белую шахматную клетку.

Ему захотелось пойти посмотреть, откуда струится странный свет, но стало страшно: вдруг кто-то встретится в лесу из черных колонн?

«Только похоронной музыки не хватало», - ошарашено подумал Русов…

И тут что-то забрезжило в памяти, и он чуть не рассмеялся от облегчения: тихо было потому, что не включил звук в телевизоре. Этот зал был виртуальной реальностью, с такими вещами уже познакомился в доме Брайана. Только теперь, чтобы подобраться к сознанию Русова, не понадобился и шлем…

С тех пор Русов кое-что прочел. Эксперименты по управлению психикой на расстоянии начались еще в двадцатом веке, но практическому применению мешала низкая пропускная способность информационных каналов. Только после перехода на цифровые каналы и колоссального роста скорости передачи данных стало возможно надежно маскировать скрытую информацию в цифровом потоке. Она не воспринималась сознанием, но декодировалась мозгом на подсознательном уровне. Параллельно передавались периодические волновые сигналы, подавляющие волю. Сбылась давняя мечта диктаторов, военных и террористов о внушении на расстоянии…

Только специальные фильтры, наподобие электронно-оптических очков, могли не допустить в подсознание скрытую информацию. Возможно, мог справиться и человек, обладающий особым даром.

«Интересно, смог бы Уолд?», - вспомнил Русов своего жутковатого знакомого. Ну что ж, если воздействие идет через зрение… Только надо спешить, а то может появиться кто-нибудь похуже обольстительной Лилит. И неизвестно, что еще ему способны внушить? Грегори был прав: не стоило выходить в Сеть, цзин все-таки вычислили их.

Русов нашарил на пульте кнопку выключения телевизора и нажал.

Ничего не изменилось.

Русов стал в панике нажимать все кнопки подряд…

Все тот же сумрачный зал, и те же красноватые отсветы по бокам черных колонн.

Нет, кнопок недостаточно. Видимо, воздействие столь глубоко, что картина запечатлелась в сознании, и даже телевизор больше не нужен. Неужели он, Русов, останется в этом зале, пока не появятся преследователи? Русов представил, как белые призраки заскользят среди черных колонн, и содрогнулся. Он не сомневался, что в электронную ловушку его поймали цзин. Только здесь их одеяния скорее всего примут красный или черный цвет. Как у Стендаля, «Красное и черное»… Эта мысль несколько отрезвила его, а потом появилась другая…

Русов встал и выпустил пульт. Услышал глухой стук от его падения (скорее всего на ковер) и улыбнулся. Попробовал сделать шаг, больно ударился коленом, и что-то с грохотом упало. Русов вспомнил, что возле кресла стоял журнальный столик.

Он обогнул невидимое препятствие, мелкими шагами приблизился к одной из колонн и вытянул руку. Пальцы погрузились в темноту, ничего не ощутив при этом, а по руке потек неприятный багровый свет.

Русов хмуро улыбнулся: цзин удалось взять под контроль только его зрение. Это герои фантастических романов попадают в иллюзорную реальность, где все ощущения оказываются искусственными, и не в состоянии из нее выбраться. Современная техника на это пока вряд ли способна, по крайней мере на расстоянии… Так что можно ощупью добраться до спальни, разбудить Джанет.

А что дальше? Сколько продлится этот бред наяву? Он, Русов, не сможет ни вести машину, ни реагировать на обстановку и превратится в обузу для Джанет.

Нет, так нельзя…

Русов изо всей силы ущипнул себя за ногу. Боль была чувствительной, он едва не взвыл, но зал остался на месте… Только колонны словно насмешливо колыхнулись в сумрачном свете.

Колыхнулись?..

Русов облизал губы. Боль могла оказаться выходом, но она должна быть сильнее, чем от щипка. И надо спешить: цзин, наверное, уже мчатся сюда. Он с содроганием представил, как в несущейся машине кто-то в белом склонился над клавиатурой, манипулируя его, Русова, сознанием… Где-то в сумках есть нож. Но до сумок еще надо добраться.

Русов чертыхнулся и пошел вправо: когда вечером осматривал номер, то обнаружил вделанный в стену холодильник с бутылками.

Тот отыскался легко, хотя странно было нащупать дверцу в пустом воздухе. Русов схватил за горлышко первую попавшуюся бутылку и с силой ударил о невидимый холодильник. Зазвенело, по руке потекла холодная жидкость. Русов вспомнил кафе, куда его затащили полицейские из Пенси-Мэр, и усмехнулся: на этот раз запахло виски.

Не теряя времени, он полоснул горлышком разбитой бутылки по руке. Сверху, чтобы не порезать вены. От резкой боли вскрикнул, а по руке опять потекло, на этот раз теплое. Инстинктивно Русов поднес раненую руку ко рту и ощутил на губах солоноватый вкус крови.

То ли от боли, то ли от устроенного кровопускания перед глазами Русова поплыло. Замигал красноватый свет, расплылись в черное марево ряды колонн… И вдруг жуткий зал исчез, и Русов снова увидел уютно освещенную гостиную. На него равнодушно смотрел огромный темный глаз телевизора (значит, сумел выключить).

Русов перевел взгляд на руку, по ней стекала кровь. Его бил озноб, ноги подкашивались. Оставляя на светлом покрытии след из кровавых пятен, добрался до ванной и, морщась, кое-как замотал рану полотенцем.

Потом угрюмо посмотрел в зеркало: лицо бледное, в глазах испуг. Тоже мне герой, чуть не упал в обморок от простой царапины.

Он стиснул зубы и бросился в спальню.

Джанет стонала во сне и вскинулась, едва Русов коснулся ее.

– Нет, нет, нет! - закричала она, молотя кулачками в его грудь. В широко раскрытых глазах был безумный страх.

– Что с тобой, Джанет?

Русов отшатнулся, а потом подумал, что и Джанет могла подвергнуться какому-то непонятному воздействию. Проклятые чудеса техники! Он схватил ее за плечи и встряхнул:

– Это я, Юджин!

Джанет замерла, вся дрожа. Понемногу взгляд стал осмысленным, она прижалась к Русову и заплакала. Он чувствовал, как содрогается тело под тонкой ночной рубашкой.

– Опять приходили они, - расслышал он сквозь всхлипывания. - Стояли надо мной, красные как кровь, а я не могла пошевелиться. Лежала будто скованная, и вокруг горели свечи…

Русов немного успокоился, на этот раз до Джанет не добрались. А потом почувствовал смесь ярости и отчаяния.

– Это был сон, - сквозь зубы процедил он, гладя ее волосы здоровой рукой и ощущая, как шелковистые пряди испуганно льнут к ладони. - Тебе приснился обыкновенный кошмар!

Он прижал к себе Джанет, стал укачивать, целуя мокрые от слез глаза и щеки. Постепенно она успокоилась, и тогда Русов сказал:

– Надо ехать, Джанет. Информация о нас попала в Сеть. Там есть название отеля, и даже номер, где мы остановились. Все могут прочитать это. Надо немедленно уезжать.

Джанет отпрянула. Грудь еще часто вздымалась, зелень в глазах поблекла, но голос почти не дрожал:

– Ну что же. Я поеду с тобой хоть на край света… - Потом в голосе прозвучал испуг:

– Что с твоей рукой?

– Поранился, - сквозь зубы ответил Русов. - Потом расскажу. Ничего страшного.

Было видно, как Джанет отчаянно пытается взять себя в руки.

– Приляг, - сказала она, вставая. - У меня в сумке есть йод и бинты. Сейчас принесу.

Путаясь в ночной рубашке, она выбежала из спальни. Только тут Русов почувствовал, как кружится голова. Он лег и закрыл глаза, чтобы не видеть, как тошнотворно раскачивается потолок. На миг снова увидел черные колонны, угрюмый красный свет, и испуганно сел. Не хватало, чтобы вернулся недавний кошмар.

Быстро вошла Джанет и опустилась перед кроватью на колени.

– Протяни руку.

Осторожно смотав мокрое от крови полотенце, она стала обрабатывать рану йодом. Русов зашипел от боли, а Джанет невесело улыбнулась:

– Ничего, выживешь. Теперь всех еще в школе учат оказывать первую медицинскую помощь. В современной Америке она требуется слишком часто.

И верно, бинтовать Джанет умела. Боль почти утихла, и Русов осторожно подвигал рукой: мышцы не задеты - можно управлять машиной и стрелять, если понадобится.

Он встал:

– Быстрее собираемся и едем!

Неожиданно погас свет.

Русов чуть не вскрикнул, нервы были уже на пределе. Неужели опять оказался в том зале? И быть может, вместе с Джанет?..

Потом увидел плывущие по стенам цветные тени - на улице продолжали гореть огни реклам.

– Почему ты дрожишь, Юджин? - удивленно спросила Джанет. - Просто выключили свет.

Русов в который раз ощутил озноб, вряд ли дело обстояло так просто. Пытаясь сохранить хладнокровие, он сказал.

– Где-то в сумках есть фонарь. Попробую найти. А ты собирайся.

В мигающем полусвете он стал разбирать сумки, сначала наткнулся на двустволку (вспомнил, что упаковал еще в Галене), а потом нашел фонарь. Сборы пошли быстрее, хотя гостиничный номер казался странным в неверном свете: перевернутый столик, темная лужа пролитого виски, мечущиеся по стенам тени.

«Словно во время войны», - хмуро подумал Русов, застегивая сумку. Сколько людей вот так лихорадочно собирались четверть века назад?

– Готова? - спросил он у Джанет.

Та торопливо причесывалась.

– Сейчас, Юджин.

Волоча сумку, Русов подошел к двери и остановился: не ждут ли их в коридоре?.. Снова достал двустволку, со щелчком соединил стволы с ложем и, зарядив два патрона с картечью, взвел тугие курки. Запах ружейной смазки придал уверенности. Джанет смотрела, прикусив губу.

Русов осторожно нажал дверную ручку…

Дверь не открылась.

Он стал яростно дергать ручку, изо всех сил надавливая на дверь плечом.

Никакого результата.

– Постой, Юджин! - с тревогой сказала Джанет. - Наверное, входная дверь контролируется компьютером. Как у нас дома. Надо просто позвонить дежурному администратору, чтобы снял блокировку.

Она поднесла к уху трубку изящного белого телефона… и медленно опустила.

– Телефон не работает, - глухо сказала она. - А мобильный я оставила в машине, дядя предостерег, чтобы не пользовались.

– Так… - голос Русова сорвался. Он вдохнул и выдохнул несколько раз, чтобы успокоиться. - Похоже, мы попали в ловушку. Вот и доверяй «умному дому».

Он попытался сообразить, что делать, но в голову ничего не приходило. Наверное, все устройства и замки в отеле контролировались центральным компьютером. В доме Грегори дело обстояло именно так. Русов часто замечал, что свет в комнатах гаснет, стоит выйти оттуда. Входная дверь и окна явно находились под особым наблюдением: в последнее время дисплей начинал тревожно пищать, даже когда Русов открывал форточку. Но если дома обойти защиту Грегори было трудно (Русов вспомнил случай, когда компьютер попросил его не смотреть на дисплей), то подобрать ключ к электронике отеля, видимо, оказалось проще. Ею могли управлять даже с большого расстояния… Да, попали из огня да в полымя.

Ладно, попробуем иначе.

Он прислонил двустволку к стене, отошел подальше и бросился с разбегу. Дверь прогнулась, отбросив его обратно, а пораненную руку пронзила боль. Крепкие двери стали делать в Америке. Помнится, мать удивлялась, какое внимание наружным дверям уделяли в России. Теперь и американцам пришлось забыть о былой беспечности.

Русов зашипел от боли и схватил двустволку.

– Юджин! - с тревогой сказала Джанет.

– Отойди подальше, - хмуро приказал Русов и стал прикидывать, где находится замок.

Выстрел прозвучал оглушительно, но не настолько, как Русов боялся. От отдачи руку снова пронзила боль, резко запахло пороховой гарью. На месте замка образовался солидный пролом, а дверь приоткрылась.

Русов осторожно выглянул в коридор: тот оказался пуст и даже освещен - наверное, свет вырубили только в их номере. Держа двустволку в одной руке, другой подхватил сумку.

– Возьми вторую, - кивнул он бледной Джанет. - Скорее!

На мгновение обернулся. Теперь номер не поражал роскошью, а казался угрюмой пещерой, по стенам ползли пятна красного и зеленого света.

Они побежали по коридору - никого. Если постояльцы и были разбужены выстрелом, то выглядывать из номеров опасались.

Русов бросился к двери лифта.

– Нет! - задыхаясь, крикнула Джанет. - Лифт могут заблокировать между этажами. На лестницу!

У Русова мороз прошел по коже: как сам не догадался?

Ступеньки загремели под ногами. Пролетам, казалось, не было конца, и Русов понял, что их номер находится не ниже двадцатого этажа.

В холл влетели неожиданно. Тут пришлось остановиться.

Русов боялся, что их поджидает полиция, или хуже - белые балахоны, но в холле оказалось только двое мужчин. Один стоял за стойкой, а другой - широкоплечий и с угрюмым лицом - недалеко от лестницы. Он целился в незадачливую парочку из парализатора. Скорее всего, это был охранник.

– Стой! - хмуро приказал он Русову. - Положи ружье. Медленно, чтобы я видел, как ты это делаешь. А то сейчас хорошо отдохнешь.

Русов облизнул пересохшие губы. Наскоком тут не возьмешь, ему не улыбалось валяться в полицейском участке, пока их не заберут цзин. Он наклонился и осторожно положил ружье на ступеньки.

– Из-за чего переполох? Мы видели, как вы скатывались по лестнице. - Охранник кивнул на экраны мониторов у стойки.

– Мы… - начал было Русов, но Джанет легонько коснулась его плеча, обошла Русова и, показывая пустые ладони, сделала несколько шагов вниз.

– Можно поговорить с ним, - кивнула она в сторону человека за стойкой.

Охранник оглядел ее, а потом неопределенно мотнул головой, продолжая держать Русова под прицелом.

Джанет подошла к стойке, наклонилась и быстро заговорила. Расстроенный Русов понимал не все: что-то о необходимости срочно уехать, заблокированной двери и возможности судебного иска…

Джанет повернулась к Русову:

– Юджин, давай деньги.

Охранник угрюмо помотал головой, и Джанет пришлось взбежать по ступенькам.

– Я пообещала заплатить за испорченную дверь и кое-что сверх того, - шепнула она, - а они не станут сообщать в полицию. Нам повезло, они дорожат репутацией отеля.

Под пристальным взглядом охранника Русов потащил из кармана деньги.

– Заплати и за разбитую бутылку виски, - глуповато сказал он.

Охранник впервые ухмыльнулся:

– Эй! А ты уверен, что за одну?

– Если обнаружите другой ущерб, то у вас номера наших карточек, - сухо сказала Джанет. Она подала деньги человеку за стойкой:

– А теперь проводите нас к машине. Только по лестнице, мы не доверяем вашим лифтам.

Охранник не спускал с Русова глаз.

– Разбери ружье и спрячь, приятель. Иначе не успеешь двинуться, как я тебя уложу.

Русов опустился на корточки, неторопливо разобрал двустволку на части и затолкал в сумку. Потом подхватил обе сумки - свою и Джанет - и пошел вниз.

Второй мужчина, с равнодушным отечным лицом, вышел из-за стойки и повел их по коридору, потом по лестнице вниз. Гараж оказался обширен и тускло освещен, от вида бетонных колонн Русов зябко передернул плечами. Он вглядывался до боли в глазах: нет ли кого за колоннами?

– Вот ваша машина, - вяло указал портье. - Садитесь и поезжайте к выходу. Я открою ворота с пульта.

Русов хмуро подумал: не окажутся ли ворота заблокированы? Но без единого слова открыл дверцу и сел за руль.

– Ты молодец, Джан, - сказал он, включая зажигание. - Быстро договорилась.

– Я боялась, что ты наделаешь глупостей, - вздохнула она. - Но ты себя здорово вел. Выбил дверь, как герой боевика. А со своими соотечественниками я договорюсь, были бы деньги.

Русов поежился - приятно, когда тебя хвалят. Но тут заворчал проснувшийся мотор, и он нажал на газ. Ворота, к счастью, открылись без проблем - наверное, преследователи махнули рукой на неудавшийся план. Однако когда Русов поделился этой мыслью с Джанет, та печально покачала головой:

– Все только начинается, Юджин. Теперь они взяли след. Дорога на север отсюда только одна.