"Любовные хроники: Флинт Маккензи" - читать интересную книгу автора (Ли Эйна)

Глава 8

В комнате было темно, но Гарнет ощутила на себе взгляд Флинта. Она прислонилась к притолоке, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. И наконец увидела его. Флинт сидел на кровати. Лунный свет серебрил обнаженные плечи и грудь, но лицо оставалось в тени. Он протянул руку к лампе.

— Не зажигайте, — попросила Гарнет.

Она вся дрожала и про себя молила об одном: только бы сохранить хладнокровие. Ноги так подкашивались, что хотелось сесть. Она сбросила ботинки и сделала шаг к кровати. Пальцы так онемели, что никак не могли расстегнуть блузку.

— Разве я неясно выразился внизу? — начал Флинт. — Из каких только переплетов я вас не вытаскивал! Довольно. Если вы снимете блузку, обратной дороги не будет.

— А я, помнится, говорила, что способна позаботиться о себе сама. — Гарнет сбросила блузку и откинула ее в сторону.

— Это вы называете заботой о себе? Да вы глупее вынюхивающей скунса домашней кошки. Сами не понимаете, в какую готовы вляпаться неприятность.

— Так отчего же вам прямо об этом не сказать? — Она освободила завязку на юбке, та упала к ее ногам, Гарнет перешагнула через лежащую ворохом одежду и еще приблизилась к кровати. Теперь на ней оставались только лифчик и панталоны.

— Я все уже говорил. Что, не помните? Я не юный Бобби Джо и не старикан Фредди. Никакие семейные штучки-дрючки со мной не пройдут. Настанет утро — только меня здесь и видели.

— Говорили. — Гарнет наклонилась и скатала с ноги чулок, потом проделала то же с другим и, перебросив через спинку кровати, подошла еще ближе.

— Черт возьми, дамочка. Я дурака не валяю. Как сказал, так и будет.

— Понятно. Но я хочу всего лишь воспользоваться случаем. — Нагота ее никогда не смущала, и она без колебаний сбросила остальную одежду.

Теперь она стояла перед Флинтом совершенно обнаженная и лихорадочно думала, что делать дальше. Все случилось быстро, под влиянием порыва, но теперь ее уверенность в себе быстро таяла. А что, если все это было ошибкой? Что, если она не сможет его удовлетворить? Или хуже, если он просто над ней посмеется? Тогда она сгорит от стыда. Умрет от унижения.

— Волосы. Не забудь про волосы, вдовушка Скотт. — Его спокойствие обескураживало Гарнет. Она не владела собой.

А Флинт держал себя в руках.

Гарнет быстро расплела косу и расчесала пальцами локоны. Потом тряхнула головой. На миг рыжие кудри взвились золотистым облаком и легли на плечи. Она уронила руки и ждала, что он сделает дальше.

Объятый желанием, Флинт голодным взглядом окинул ее наготу. Однажды он уже видел ее голой при свете солнца. Но лунный луч делал зрелище несравненным. Изгибы тела подчеркивали таинственные тени, а рыжая копна волос казалась дикой, как у очаровательной ведьмы. Желание томило его — ни одну женщину на свете он не хотел так сильно, как Гарнет.

— По моим расчетам, вдовушка Скотт, до рассвета осталось часов пять. Так что не будем терять времени.

Она бросилась в его объятия. Их губы сомкнулись. В поцелуе Флинта не ощущалось ни капли нежности. Да в этом и не было нужды. С первой их встречи там, у костра, их потянуло друг к другу, и этот миг неминуемо приближался. Не было смысла подогревать ласками страсть — она закипела от одного прикосновения губ. На Гарнет нахлынуло удивительное чувство, которое пробирало ее до самых костей.

Флинт оттолкнул ее, расстегнул ремень на штанах из оленьей кожи, быстро стянул их вместе с нижним бельем и нетерпеливо отбросил в сторону. Потом снова лег и положил на себя Гарнет — ее груди прижались к монолиту его мускулистой груди. Женщина вытянулась, тесно приникла плоть к плоти, и Флинт запустил руки в ее пышные кудри.

— Но никаких условий, рыжая.

Гарнет подняла голову и посмотрела ему в глаза. Сиявшее в них желание еще больше распалило ее страсть.

— Для тебя никаких.

И движимая жаждой испить его всего, потянулась к губам. Флинт зажал ее ноги своими, подмял под себя. Гарнет почувствовала, как он возбужден, и судорожно вздохнула. Но его язык тут же скользнул ей в рот и подавил стон.

Она почти задохнулась, когда он оторвался от ее губ и дорожка поцелуев пробежала к груди. Язык, словно влажная терка, прошелся по сразу отвердевшим соскам, и один оказался у него во рту. Гарнет судорожно выгнулась и крепче прижалась к Флинту. Смущение прошло, руки свободно блуждали по его телу. И когда он возобновил поцелуй, женщина жадно раскрыла рот. На такую вершину чувственного возбуждения ей еще никогда не приходилось взлетать, и она сама себе удивлялась — желание принадлежать этому человеку заглушало здравый смысл. Наконец она перестала сдерживаться, позволяя рукам и губам наслаждаться его телом так же, как он наслаждался ею.

Охваченная желанием, она закружилась в вихре страсти. Слух улавливал его стоны, разум сознавал, какая мужская сила таится в теле, к которому она прикасалась губами и кончиками пальцев.

Гарнет была чувственной женщиной, но ее страстность бывшие мужья не пытались ни удовлетворить, ни разжечь. И теперь она самозабвенно кинулась в любовный омут, отбросив стыд, который всегда ей в прошлом мешал.

Каждое движение, каждый стон и ласковое слово еще больше распаляли Флинта, и это возносило ее чувство на небывалые высоты.

Они касались друг друга, испытывали, пробовали, наслаждались.

Губы Гарнет трепетали от поцелуев, тело пронзала страсть. Ей казалось, еще мгновение — и она не выдержит, но безумно хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось.

Наконец он проник в нее. Женская плоть сомкнулась вокруг его естества, Гарнет жадно вздохнула, и они вместе взлетели на вершину всепоглощающей страсти.

Через несколько минут Гарнет вернулась с небес на землю и стала ощущать несовершенство бренного тела: трудно было вдохнуть, от бухающего сердца ломило в груди.

Почувствовав прикосновение к щеке, она открыла глаза и перехватила озадаченный взгляд Флинта. Он нежно провел по ее лицу рукой, убрав со лба влажную прядь.

— Вот что, милая, если ты всегда любила, как сейчас, то ничего удивительного, что довела обоих мужей до ручки. — Он скатился с нее и растянулся на матрасе.

Гарнет повернулась на бок, оперлась на локоть и посмотрела на него сверху вниз:

— Ты, как всегда, верен себе, Маккензи. А я надеялась, что хоть теперь ты окажешься вежливым и поблагодаришь меня. — Ее губы растянулись в улыбке.

— Это ты должна меня благодарить, — в ответ улыбнулся он. — Я ведь тебя предупреждал, каково заниматься любовью с настоящим мужчиной.

— Значит, опять я обязана тебе? А мне показалось, что и у тебя получилось со мной не как со всеми. Помнишь, я тебя предупреждала, что ты в меня влюбишься?

— Влюбишься! — Флинт даже фыркнул. — Любовь к этому не имеет никакого отношения. Давай называть вещи своими именами — мы просто переспали.

— Называй как хочешь, а я считаю по-другому, — упрямо проговорила Гарнет.

— Ну и черт с тобой, дамочка. — В его голосе появились нотки раздражения. — Но мы переспали. И ничего другого в этом не было.

Она наклонилась, погасила поцелуем его воинственность, провела языком по губам и поправила:

— Мы занимались любовью, Флинт.

— Красивые слова, и только. Надеюсь, вдовушка, ты не рассчитываешь, чтобы я в них поверил?

— Когда-нибудь поверишь. — Она поцеловала его опять.

Флинт обвил ее талию руками и притянул к себе.

— Я готов поверить в другое, — хрипло прошептал он ей на ухо.

— Во что?

— В то, что твоя мама молодец, потому что научила всяким хитрым штучкам, как распалять мужчин. Они действуют безотказно.

Гарнет с радостью почувствовала, что он снова возбужден, и, подняв глаза, улыбнулась.

— Я тебе тоже скажу: заниматься любовью с настоящим мужчиной — это нечто… — Она смело скользнула ладонью по его телу и, подобравшись к мужскому естеству, лишь на миг замешкалась и стала его ласкать. Страсть снова всколыхнулась в ней, вспыхнула и охватила ее всю, как пожар, покорила разум и тело. Ее движения стали быстрее и резче, пока горячая плоть не стала сама собой подрагивать под ее пальцами.

Флинт застонал, жадно ее поцеловал, а когда оторвался от губ, посмотрел в глаза.

— А этому фокусу тебя кто научил: мальчонка или старый джентльмен?

— Я приберегла его для тебя.

Флинт навалился, распластав ее под собой, и усмехнулся:

— Только на этот раз, вдовушка, полегче. Может, это не самый худший способ умирать, но мне пока к твоим мужьям присоединяться не хочется.

Когда Флинт проснулся, за окном сияло солнце. Рядом еле слышно дышала Гарнет. Мужчина осторожно, чтобы не разбудить ее, освободился из объятий и встал. Они ласкали друг друга и целовались всю ночь, пока наконец, обессиленные, не заснули под утро.

Флинт долго смотрел на нее и качал головой — необыкновенная женщина, настолько соблазнительна, что способна влезть в душу даже к такому бродяге, как ой. И великолепна в постели: знает, как ублажить мужчину, но не преминет показать, какое наслаждение получает сама. При этом нисколько не притворяется, как дешевые шлюхи, — в каждом стоне ни тени фальши. Она искренне наслаждается любовью.

Флинт поспешно оделся. Следовало проявить благоразумие и поскорее убраться из этого городка. Гарнет настолько его притягивала, что одна мысль о ней приводила его в возбуждение.

Он застегнул ремень с кобурой и, на мгновение задержавшись, взглянул спящей в лицо. Оно было спокойно и прекрасно, как никогда, как у юной девушки, а не дважды овдовевшей женщины.

— Ты что надо, рыжая, — прошептал Флинт. — Но я тебя предупреждал — никаких обязательств. Отныне будешь заботиться о себе сама.

Его чресла стало сводить. Еще немного, и он поддастся искушению забраться обратно в кровать и разбудить Гарнет поцелуем. Но и на этот раз Маккензи превозмог себя, нахлобучил на голову шляпу и стремглав понесся прочь от соблазна.