КОРОЛЬ УМИРАЕТ

Сценарий спектакля Театра-студии на Юго-Западе [по пьесе Эжена Ионеско, перевод с франц. Ольги Ильинской]

Сцена опутана по периметру ржавыми вентиляционными трубами. В дальних углах трубы образуют арки; из «окна» в левой стене выведен раструб — светильник, он же — подзорная труба; чуть дальше из «кармана» за левой колонной тоже выходит труба-светильник, её луч бьет прямо над полом.

Посередине сцены положен большой светло-серый палас, у левой колонны стоит трон, он же — инвалидная коляска, — скрипучее деревянное сооружение на двух больших колесах.

Персонажи одеты в костюмы из грубой мешковины и тех же вентиляционных труб. На короле длинная рубаха, поверх неё мантия из переплетенных парусиновых ремней, схваченная на плечах железными «эполетами»; он обут в домашние туфли на босу ногу. Страж пребывает в позе культуриста, выгнув колесом ноги в железных наколенниках и пружиня ржавые «бицепсы»; на голове у него берет. Доктор одет в панцирь наподобие пивного бочонка с рукавами-крылышками и железную шапочку с ушами. На королеве Маргарите подобие лат и высокая шапочка-корона. Королева Мария — рыжая грива волос перехвачена железной «лентой», глубокое декольте из мешковины, панталончики с оборочками, соблазнительные железные формы и железная подвязочка на одной ноге; обута в изящные раздвоенные копытца. Служанка Джульетта напоминает улитку, временами она прячется в свой панцирь так, что наружу торчит только голова в железной повязке; в руках у Джульетты тряпка, которой она то и дело машинально что-нибудь протирает.

Все они — монстры, которых породило умирающее сознание короля. Это подчеркивается и манерой речи — только король держится естественно и говорит подчеркнуто бытовым голосом, остальные играют в острой фарсовой манере, напоминая кукол в балагане. В наиболее трагические моменты на фарс переходит и король.

Над сценой горит тусклый свет. Раздается скрип, и трон сам собой оживает. Он медленно, вихляясь, сдвигается с места и неуверенно движется в противоположный угол сцены. Добравшись до середины, он вдруг разгоняется и со всего маху с грохотом врезается в стену. В этот момент вступает бравурный марш. На сцену выходят обе королевы, Страж, Доктор и Джульетта. Они бодро подпевают без слов и принимают позы, призванные продемонстрировать несокрушимую мощь. Король выходит и раскланивается, остальные приветствуют его криками «Ура!». Обходят сцену по кругу и уходят за кулисы. На сцене остаются Страж и Доктор. Марш смолкает.

Пролог с декабря 1991 по февраль 1992 г.

СТРАЖ (голосом ярмарочного зазывалы). Внимание-внимание! Эжен Ионеско. «Король умирает». Трагический фарс с печальным концом.

ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха-ха!

СТРАЖ. Ты чего? Ты чего смеешься?

ДОКТОР. Да как же ты говоришь, «король умирает», когда он — живой?

СТРАЖ. Какой же он живой, когда умирает?

ДОКТОР. А такой. Один король вообще умер — а до сих пор живее всех...

СТРАЖ. Замолчи, а то играть не буду.

ДОКТОР. Хорошо.

СТРАЖ. Итак. Король все-таки умирает, трагический фарс с печальным концом.

ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха-ха!

СТРАЖ. Ну чего ты опять смеешься?

ДОКТОР. Да какой же это конец, когда он — печальный?

СТРАЖ. А какой?..

ДОКТОР. Хэппи-энд — молодец, вот какой!

СТРАЖ. Ну, это в других странах «хеппи-энд — молодец».

ДОКТОР. Это я знаю: в других странах хэппи-энд — молодец, а у нас — всему...

СТРАЖ (замахиваясь). Иди отсюда, бочка пивная!

Пролог с марта 1992 г.

СТРАЖ (голосом ярмарочного зазывалы). Внимание-внимание! Эжен Ионеско. «Король умирает».

ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха-ха!

СТРАЖ. Ты чего? Ты чего смеешься?

ДОКТОР. Да как же ты говоришь, «король умирает», когда он — живой?

СТРАЖ. Какой же он живой, когда умирает?

ДОКТОР. А такой.

СТРАЖ. Какой?

ДОКТОР. Жи-вой, вот какой.

СТРАЖ. Кто такой?

ДОКТОР. Тот такой, кто умирает.

СТРАЖ. Вот я и говорю: король умирает.

ДОКТОР. Тьфу!

СТРАЖ. Слушать надо. — Внимание-внимание, трагедия в одном акте.

ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха!

СТРАЖ. Ну чё ты опять смеешься?

ДОКТОР. Да какая же это трагедия, если в одном акте?

СТРАЖ. А такая.

ДОКТОР. А какая?

СТРАЖ. В одном акте, вот какая.

ДОКТОР. Вот какая кто такая?

СТРАЖ. Никакая. Вот какая.

ДОКТОР. Никакая?

СТРАЖ. Никакая.

ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха! А ты говоришь, трагедия!

СТРАЖ (замахиваясь). Иди отсюда, бочка пивная!

ДОКТОР. А ты меня наливал?

Страж выталкивает Доктора, тот «катается» по сцене взад-вперед, как бочка, потом убегает.

СТРАЖ (доверительно). Ну в общем, так. Эжен Ионеско. «Король умирает». Вот такой (показывает большой палец) трагический фарс всех времен и народов. Причем действие этого трагического фарса происходит в одном тронном зале такого огромного королевского дворца. Ну, такого псевдо-готического, короче, стиля. Прикинь: стрельчатые окна, черная колоннада — ну, которая поддерживает своды этого замка; черный потолок, который, ну, ведет это в глубину веков, там, потайные ходы во всех направлениях. Замок разрушается. Прикинь: вон там вон — трон короля, да. Быть может ночь, быть может, утро, скорее всего — полдень. Зима или осень, не знаю. Или весна. Короче говоря, отопление не работает. Как всегда. И такая глухая-глухая, леденящая душу, такая пустота... В зале — никого. Только Страж. Ну то есть, я. Короче, последний стражник некогда могущественной охраны короля. Короче, время от времени я буду объявлять появление персонажей. Ну чё, понятно? Тогда начнем. Сейчас выйдет королева Маргарита Первая, первая жена короля Беранже Первого, в сопровождении служанки Джульетты. — Её величество королева Маргарита в сопровождении служанки Джульетты!

Марш. Страж, Маргарита и Джульетта маршируют, подпевая.

ДЖУЛЬЕТТА. У меня совсем не было времени убрать этот мусор! Я не успела.

МАРГАРИТА. Замолчи! Успеть можно всюду. Надо только постараться. Приложить усилия. Попытаться найти верный ход для реализации чего-то там — не знаю!

ДЖУЛЬЕТТА. Чаво?

МАРГАРИТА. Не смей меня перебивать! У нас нет времени не торопиться! Что встала? Смотри! Здесь мусор, пыль и грязь. Что ты молчишь?

ДЖУЛЬЕТТА. Я повторяю! У меня совсем не было времени убрать этот мусор! Я битый час промучилась с коровой. Несмотря на то, что она почти уже совсем не дает молока. У меня не было времени!

МАРГАРИТА. Да. Но к тому же здесь еще и холодно. А сюда придет король!

ДЖУЛЬЕТТА. Дрова отсырели! Я пыталась утром развести огонь, но дрова отсырели. А небо всё еще в тучах. И солнце задерживается, хотя Его величество приказывал ему появляться время от времени. К тому же сегодня ночью, во время ливня раздался грозовой удар — дикий! — вот, на потолке образовалась трещина. Сюда хлынули потоки воды. Да, здесь мокро и грязно. При чем тут я?!

СТРАЖ (тоном глашатая). Раздался дикий удар, дрова отсырели, здесь холодно, мокро, на потолке образовалась трещина.

ДЖУЛЬЕТТА. Вот. Я пыталась, пыталась ночью замазать трещину, я еле остановила этот поток воды! Но трещину не замазать. Напрасный труд!

МАРГАРИТА. Напрасный труд? Неплохо сказано. Что ж, это все вполне объяснимо. Хорошо! Пусть сюда войдет королева Мария! Хватит! Надоело.

СТРАЖ (поясняет). Королева Мария — это вторая супруга короля, но первая в его сердце. В те времена еще была возможность иметь двух жен и более. Так вот, король имел вначале Маргариту, затем — Марию.

МАРГАРИТА. Так. Хорошо. А где Мария? Где королева Мария?! Она что, всё еще одевается, или что? Приведите её ко мне, и пусть она немедленно придет. Она проснулась на рассвете, я знаю это. Я слышала её плач. И это всё, что она умеет — смеяться и плакать, плакать и смеяться. Во дворце холодно. Пыль, мусор, трещины. А она или смеется, или плачет. Напрасный труд! Напрасный труд! — И это звучит в то время, когда наш Беранже, — первый! — король государства, умирает!

ДЖУЛЬЕТТА. Ах! Да-да!

МАРГАРИТА. Вместо покоя и уюта он будет своими мутными глазами обводить эту грязь, паутину? Эту всеобщую разруху? Как по-вашему? Где королева Мария?

ДЖУЛЬЕТТА. Откуда ж я-то знала, что он умирает?

СТРАЖ. Ну король умирает, неужели непонятно?

Говор.

МАРГАРИТА. Хватит! Да если бы ты и знала, глупая женщина, что он умирает, ничего бы не изменилось. Абсолютно! Ну что ты на меня смотришь? Работать надо!

ДЖУЛЬЕТТА. Да что ж такое! Да куда ж мне смотреть?!

МАРГАРИТА. Замолчи!

СТРАЖ (скорбно). Король умирает!

Вступает марш.

С рыданиями, заламывая руки, входит королева Мария. Пометавшись, она замирает в картинной позе, прижав руку ко лбу и отставив ножку. На протяжении следующей сцены Мария сладострастно постанывает, оглаживает себя пальчиками и играет язычком.

Музыка замирает.

СТРАЖ (тоном глашатая). Её величество королева Мария, вторая супруга короля Беранже Первого!

МАРГАРИТА. Ха-ха-ха-ха! У вас, моя дорогая, глаза красные. Очевидно, вы плакали. Вашей красоте это вредит. Не безумствуйте. Не продолжайте ваших рыданий. Всё происходит так, как и должно происходить. Ваши стенания способны сотрясти воздух, но не более того. Да! Я хотела вас видеть и хочу вам сообщить: объективные признаки не обманывают. Король умирает! (Удар по железной колонне.) Ну что же вы молчите? Скажите что-нибудь. Или может быть, вы вновь во власти приступа надежды?

МАРИЯ. А! Что это?

МАРГАРИТА. Это трещина. Ну и что. Успокойтесь. Король умирает!

МАРИЯ заламывает руки и рыдает.

МАРГАРИТА. Довольно слез.

МАРИЯ. О-о!

МАРГАРИТА. Довольно!

ДЖУЛЬЕТТА. Господи, страсти-то какие!

МАРГАРИТА. Я призвала вас, моя дорогая, официально, чтобы сообщить вам следующее: король Беранже Первый умирает, но он трагически не подготовлен к смерти. И в этом, прежде всего, ваша вина! Это вы устроили королю беспамятную сладкую жизнь. Эти ваши бесконечные обеды, благотворительные балы, фейерверки, свадебные путешествия и прочие шествия! Ежегодно вы устраивали с королем по девять свадебных путешествий! Девять свадебных путешествий в год! Но всему есть предел. Смерть — это закон жизни. Никто не вправе отменять его! А он — король! Его священный долг — смотреть вперед, рассчитывая все этапы жизни, вплоть до триумфального заката. И вы еще дорого поплатитесь за свои безумства. (Ударяет по железной трубе.) — О боги, как же я устала.

Негромко звучит самба. Страж, Мария и Джульетта непрерывно танцуют.

МАРИЯ (не переставая танцевать). О мой бедный, бедный король! Ты так любил праздники!

СТРАЖ (переходя почти на рэп). Но кто же спорит? Долг короля — смотреть вперед, рассчитывая все этапы жизни. Но короли — они ведь тоже люди, им человеческое ничто не чуждо.

МАРГАРИТА. Никто не спорит.

СТРАЖ. Ну я не знаю!..

МАРИЯ. О эта трещина!..

МАРГАРИТА. Да, вы плохо, отвратительно плохо влияли на короля, моя дорогая! Уж сейчас-то я имею право говорить вам это. Боги видят, я долго молчала. Я горевала, но что делать. Он предпочел молодость — можно ли его винить?

МАРИЯ (не слушая её). Нет!

МАРГАРИТА. Да! Он предпочел вас мне. О, я никогда не ревновала. Ибо глупо ревновать. Я с этим жила. Я умру с этим.

МАРИЯ. Ах!

МАРГАРИТА. Вот! А теперь даже она не в состоянии ему помочь. Вместо того, чтобы образумиться, она обливается слезами. Хотя именно она должна пойти к королю и объявить ему, что он умирает, в конце-то концов.

СТРАЖ (напевает). В конце концов, мы все живые люди, мы все умрем, и это не секрет. Другое дело, что моменто мори, — усидишь ли дома в восемнадцать лет?

МАРГАРИТА. Да кто ж спорит!..

СТРАЖ. Ну я не знаю, мы все живые люди!..

МАРИЯ. О нет! Что бы вы не говорили, быть может, и моя вина в том, что он не подготовлен к смерти. Но я никогда не смогу заставить себя объявить ему это! О мой бедный король!

ДЖУЛЬЕТТА. Да кто же знал, что он умирает-то?

СТРАЖ. ...Мы все живые люди!..

МАРГАРИТА. Успокойтесь вы все! В этом дворце я уже давно всё взяла на себя.

МАРИЯ. О, я никогда не смогу сказать ему этого.

МАРГАРИТА. Вам этого делать не придется. О смерти буду говорить я.

МАРИЯ. О нет, Маргарита, я прошу вас, не говорите ему ничего. Я умоляю, пощадите его сердце. Быть может, он сам это почувствует.

МАРГАРИТА. Не мешать! Я прошу мне не мешать! Ваше время истаяло. И сейчас ваше присутствие здесь как бы необходимо лишь для того, чтобы достойно обеспечить все этапы последней церемонии прощания короля с жизнью. И всё.

Удар по железной колонне. Музыка смолкла.

МАРИЯ. О, как же вы бессердечны, как вы жестоки! Как же вы бесчеловечны, как же вы прямолинейны и грубы! Король, он же ничего не подозревает.

МАРГАРИТА. Да сколько можно повторять — это ваша вина. Король, он как путник, застрявший на постоялом дворе, который забыл, что цель путешествия — не постоялый двор. Движенье — всё! В одну реку не входят дважды. А когда я попыталась однажды вам робко намекнуть, что королевский долг выше радостей бытия, вы распустили про меня слух, что я синий чулок!..

СТРАЖ (тоном глашатая). Цель путешествия — не постоялый двор! В него не входят дважды! Движение — всё!

Марш. Все поют и принимают картинные позы.

ВХОД ДОКТОРА

СТРАЖ. Его превосходительство господин королевский доктор, хирург, бактериолог, придворный астролог и палач! (Доктор нетерпеливо барабанит пальцами по своему панцирю.)

ДОКТОР. Ваши величества, здравствуйте, — королева Маргарита, королева Мария. Позвольте мне выразить вам свои наикратчайшие пожелания успехов в управлении государством, дипломатических побед в международных деяниях, исторических вершин в экономических преобразованиях, а также пожелания всяческого интимного здоровья, благоприятнейших эротических сновидений, благополучного расположения ваших звезд!

Марш. Доктор переходит к «окну», из которого торчит «подзорная труба».

СТРАЖ (заговорил стихами). Что для страны нужнее? Доктор? Может быть, палач? А он еще астролог и — прикинь — хирург...

ДОКТОР. Да ладно, хватит.

СТРАЖ. Короче говоря, ума палата!..

ДОКТОР. Хватит!

СТРАЖ. Ну, я не знаю...

ДОКТОР. Ваши величества должны извинить меня за опоздание. Я вижу вы хмуритесь. Все дело в том, что я сейчас только что прямо из клиники имени Его величества, где произвел целый ряд наисложнейших хирургических операций. Естественно, представляющих несомненный естественный интерес для мировой и отечественной интересантики. — (Джульетта чихает.) Как же однако здесь холодно, грязно и сыро. (Джульетта снова чихает.) Мда... — Ваши величества, вы хотели меня видеть? Я весь — внимание. В полном здравии, ясном сознании, как ни странно — трезвый, и прочих сопутствующих атрибутах, соответственно служебному эквивалентному положению.

МАРИЯ. О нет!

ДОКТОР. Простите, Ваше величество, что значит это ваше скорбное «нет, о»?

МАРИЯ. Н-нет!

МАРГАРИТА. Мария!

МАРИЯ. Нет! Короля нельзя оперировать!

ДОКТОР. Естественно, никто и не пытается оспаривать этот догматический пассаж. Его величество действительно категорически противопоказано оперировать. Увы, всё слишком поздно и слишком рано одновременно. Его никак нельзя оперировать, ибо все мы с вами знаем, еще по всемирной истории, что короли в случаях, подобных этому, либо самоисцеляются, либо наступает естественный династический исход, к сожалению. А Наше величество, кроме всего прочего, невозможно оперировать еще и потому, что вся основная сложившаяся ситуация в принципе остается неизменной. Насколько ведь я осведомлен, он всё еще умирает, если я не ошибаюсь? Кроме того, звезды постоянно пульсируют и гаснут, увы. (Свет в «подзорной трубе» пульсирует и гаснет.) Это нехорошо. Увы.

СТРАЖ (тоном глашатая). Отопление не работает — звезды гаснут.

МАРИЯ (капризно). Доктор, доктор, я умоляю вас, ему ведь станет намного лучше! Ведь улучшение не исключено! Она же мне запрещает даже надеяться! Она не хочет, чтобы я даже надеялась на исцеление! («выпускает коготки» в сторону Маргариты) У! У! У! (Отворачивается и замирает, закусив пальчик.)

ДОКТОР. Ну, собственно говоря...

МАРИЯ. Нет! Нет! Нет! (Сладострастно гладит стену.)

ДОКТОР. Что значит это ваше скорбное «нет», Ваше величество?

МАРИЯ. У-у! (Показывает доктору язык.)

МАРГАРИТА. Мне стыдно за вас, Мария!

МАРИЯ. Исцеление возможно! У!

ДОКТОР. (невозмутимо) Ну, в общем, исцеление возможно, я не исключаю, по теории малых чисел. Однако Нонсенс Эскападус. Зомби! А-а! (С грохотом бьет себя по панцирю, кружится и корчит рожи.)

МАРГАРИТА. Доктор, доктор! (Доктор успокаивается.) Что вам говорят звезды?

ДОКТОР. Увы, Ваше величество, расположение звезд...

МАРИЯ. У-у!

ДОКТОР. Я повторяю!.. На сегодняшний день расположения звезд подтверждают все мои прежние заключения.

МАРИЯ. У-у!

ДОКТОР. И тем более, прогнозы на будущее. — Что значит ваше гневное «у»?

МАРГАРИТА. Не надо будущего, доктор! Каковы реалии?

ДОКТОР. Сегодняшние реалии, Ваше величество, не оставляют почти никакого места никаким надеждам. Увы, Солнце потеряло более пятидесяти процентов своей естественной силы. (Показывает руки.) Вы видите? Никакого загара. Марс и Сатурн в стадии столкновения. Причем обе планеты одновременно. Ожидается совершенно гигантский кислотный снег. Озоновый слой ликвидирован. На Северном полюсе Солнца идет дождь. Вы слышите? (Все шелестят пальцами по своим панцирям.) — Убытки подсчитываются. Млечный Путь свернулся. Лунный диск не отражает света. Мировой океан испаряется. Короче говоря, все новые расположения звезд подтверждают мои прежние заключения.

МАРИЯ. Нет! Вы все преувеличиваете, доктор!

ДОКТОР. К чему мне это, Ваше величество? Посмотрите в трубу. Звезды не лгут.

СТРАЖ. Труба — источник наших знаний, окно в Европу, астрологов опора! Там звезды в вышине — они не лгут! Но нам-то делать что? Обстановка накаляется.

ДОКТОР. Зомби!

МАРГАРИТА. Доктор, доктор! Что нового произошло за это время?

ДОКТОР. Что нового? Да ночью была великолепная гроза!

ДЖУЛЬЕТТА. Да она продолжается и по сию пору.

МАРГАРИТА. Все это слышат, какая же это новость?

(Засмеялись.)

ДОКТОР. Ах, вот как, так знайте: (Вступает самба.) Весна, которая была здесь у нас на территории еще вчера вечером, — так вот, весна, увы, покинула пределы нашей страны. (Зловеще.) Это ли не новость? Два часа тому назад. И сейчас у нас ужо ноябрь. А у соседей, за нашими границами, между прочим, показывается первая травка. Зеленеют деревья, поют птички. Светит солнце, играет музыка. Короче говоря, весна у них. Кроме того, у них также изобилие товаров, потрясающая рождаемость, научно-технический прогресс и прочие показатели. Вам трудно поверить, но даже коровы — у них — телятся два раза в день. Один раз утром, другой раз — вечером, после полудня.

ДЖУЛЬЕТТА. Боже мой, а у нас давно никто не мычит не телится.

ДОКТОР. Джульетта, достаточно.

СТРАЖ. Да что «достаточно»! Даже метеорологический институт королевства отмечает, что погода в нашей стране отвратительная. Куда же дальше-то?

ДОКТОР. Да, погода, в общем, неважная. Вы знаете, Ваше величество, молнии просто застывают в небе. Удивительно. Тучи дождят лягушками. Вчера утонуло двести пятьдесят три жителя. Сорок восемь жителей обезглавлены. На этот раз без моего вмешательства. — Странно.

(Музыка замолкает.)

МАРГАРИТА. Да, это всё, конечно, знамения.

ДОКТОР. Вот и музычка ушла...

МАРИЯ. Раз уж это неотвратимо, надо сказать ему об этом возможно мягче, со всеми предосторожностями, не торопясь.

МАРГАРИТА. Перестаньте! Он должен был быть всегда готов к смерти.

МАРИЯ. Нет, он всё равно откажется, я знаю его лучше вас, я люблю его. Он неподвластен смерти, он откажется и тогда я поддержу его!

МАРГАРИТА. И только скомкаете церемонию. Он канет в вечность трусливым обывателем по вашей милости. Если до вас не доходит, что всё должно быть пристойно. Что эта смерть должна явиться победой, триумфом угасающего разума. У него давно уже не было побед. Его дворец — руины. Земли его разорены. Горы оседают. Землетрясения уничтожают города. Мутные потоки затопляют страну. Даже солнце перестало выполнять его приказы. — И она будет мне еще говорить после этого всего. — О боги, как же я устала.

СТРАЖ. Королева Мария будет говорить. Она надеется на исцеление. Ведь исцеление возможно.

МАРИЯ. А что он, по-вашему, должен был делать, что?

МАРГАРИТА. Да хотя бы укреплять почву, сажая на песках хвойные леса, вот что. Цементировать угрожаемые участки. Предотвращать землетрясения, строить дамбы, — этого мало? Королевство, как какой-нибудь швейцарский сыр, полно дыр. Я уж не говорю о последних проигранных войнах. Пока его пьяные солдаты дрыхли, соседи теснили наши границы. Национальная территория сузилась до неприличных размеров. А солдаты просто вообще не хотели сражаться. А может быть, уже и не могли.

СТРАЖ. Они отказывались из-за религиозных убеждений.

МАРГАРИТА. Это всё наша пропаганда. А враги называли вас трусами и дезертирами. И расстреливали в упор. И что мы имеем в результате? Города, стертые с лица земли? Зараженные водоемы? Сожженные кабаки? Молодежь — эмигрирует массами. В начале его царствования у нас было девять миллиардов жителей. Подумать только!

ДОКТОР. Ну, в общем-то этого было даже слишком много.

МАРГАРИТА. Но зато это было, было, доктор! А теперь — радуйтесь, в стране осталась какая-нибудь тысяча стариков. И все они мрут, как тараканы от дуста, пока я вам это говорю.

ДЖУЛЬЕТТА. Господи, страсти-то какие!

МАРИЯ (мечтательно). Но у нас еще осталось сорок пять молодых людей...

МАРГАРИТА. Ага. Это те, которых не пожелали принять соседние страны. Их просто насильно, пинками, выдворили к нам обратно. А кроме того, и они страшно быстро стареют. Двадцатилетним юношам через два-три дня исполняется шестьдесят. Вы же не станете утверждать, что это нормально. Но и они мрут, пока я вам всё это расчефрениваю.

МАРИЯ. Но король — он ведь еще совсем молодой!

СТРАЖ. Король молодой!

Марш. Все поют и принимают картинные позы.

ПЕРВЫЙ ВЫХОД КОРОЛЯ

СТРАЖ. Его Величество король Беранже Первый. Да здравствует Король!

КОРОЛЬ (пытаясь говорить небрежно). У меня что-то постоянно происходит с ногами. Очевидно, я простудился. У нас дикий сквозняк по всем этим трубам. Боже мой, что это за трещина? По-моему, вчера этого не было. Потрясающе. Дворец просто на глазах превращается в исторические руины. Ха-ха. — Ой. (Схватился за бок и скорчился от боли.)

ДОКТОР. Ваше величество, ЭТА трещина появилась сегодня ночью.

КОРОЛЬ (сварливо). Кстати, доктор, я ужасно, отвратительно спал сегодня. Если вообще можно назвать сном это полубезумное существование. Какие-то постоянные кошмары среди всеобщей грязи и сырости. Какие-то бесконечные потоки воды... И такое ощущение, что никак нельзя выбраться из этого болота.

ДОКТОР. В общем-то, это соответствует действительности, Ваше величество.

КОРОЛЬ. Я это знаю, доктор. Но всё не так безнадежно, как в снах. Мне просто необходима какая-то временная помощь. Впрочем, я буквально на днях жду одного очень известного инженера-иностранца. Да вы его знаете. — Впрочем, это неважно.

ДОКТОР. Абсолютно справедливо, Ваше величество. НАШИ инженеры уже давно ничего не стоят. Им всё безразлично.

КОРОЛЬ. А по-моему, у нас их просто нет. Ха-ха-ха. — Ой.

МАРИЯ. Мой государь...

КОРОЛЬ. Кстати, хочу узнать, доктор, с какой это стати мы вдруг закрыли политехническую школу?

ДОКТОР (успокаивающе). Её никто не закрывал, Ваше величество. Третьего дня школа вместе с учениками и профессорским составом рухнула под откос, — посмотрите.

КОРОЛЬ. Понятно. А правительственная комиссия создана?

ДОКТОР. Всё бесполезно, Ваше величество.

КОРОЛЬ. Понятно. (Подходит к «подзорной трубе» и заглядывает в нее.)

ДОКТОР. Ибо погода, как сообщил королевский метеорологический центр, погода в общем останется неизменной в течении ближайших тридцати пяти лет. Мне лично трудно с ними согласиться, хотя и спорить — тоже. Который день подряд идут дожди. Вы видите? Нас просто смывает.

КОРОЛЬ. Потрясающе! Кто бы мог подумать? Скоты.

МАРГАРИТА (официальным тоном). Мой государь!

КОРОЛЬ. В чем дело, Марго?

ДОКТОР. Извините. (На всякий случай отошел назад.)

КОРОЛЬ (враждебно). Что с тобой? Ты какая-то странная сегодня? Что ты на меня так... вперилась? Да, я, наверное, сегодня не очень хорошо выгляжу, я ужасно, отвратительно спал этой ночью. И кстати, в спальне у меня полно паутины. Джульетта должна пойти и вымести эту паутину. Что ты на меня так вперилась?

ДЖУЛЬЕТТА. Я её выметала вчера. Я не понимаю, откуда она у вас берется.

КОРОЛЬ. Я тоже не понимаю.

МАРИЯ. Мой государь...

КОРОЛЬ. А ты, Мария, чем-то расстроена. Я вижу. Вон у тебя какие квадраты под глазами. Я запрещаю её огорчать. Кстати, эта паутина отвратительна. (Обирает паутину с лица.) Она вызывает кошмарные сны. — Что вы все на меня так уставились? Может быть, что-то вышло из нормы?

ДОКТОР. Вваше величество...

КОРОЛЬ. Не может быть ничего ненормального, потому что у нас всё ненормальное уже давно стало обычным. Ха-ха, — ой.

МАРИЯ. Мой государь, вы покачнулись?! Я... поддержу вас, вам больно!

КОРОЛЬ. С чего ты взяла, любовь моя неземная, что мне больно? Не надо меня подпирать. Да, я немного приустал, я приустал. Но я не хочу, чтобы меня вообще хоть кто-нибудь поддерживал. Иди. Хотя ты знаешь, что я всегда рад, когда ты рядом. Где-нибудь.

МАРГАРИТА. Государь! То, что мы сейчас вам официально сообщим, имеет государственное отношение к вашей усталости.

КОРОЛЬ. Да? А почему официальное?

МАРИЯ. То, что она сейчас скажет, это неправда!

КОРОЛЬ. Мария!

МАРГАРИТА. Государь, вас официально ставят в известность, что вы умрете.

ОБЩИЙ ПЕРЕПОЛОХ

КОРОЛЬ. Что происходит?

СТРАЖ. Государь.

КОРОЛЬ. Ну что?

СТРАЖ. Да вас официально ставят в известность, что вы умрете. (Удар по трубам.)

КОРОЛЬ (неожиданно просто). Но я давно это знаю. Это само собой разумеется. И вы все умрете, естественно. И вы, надеюсь, помните об этом. (Постепенно распаляясь.) К чему долдонить прописные истины? Вам что, больше не на что себя употребить? Да, я умру. И вы, кстати, обязаны по конституции напомнить мне об этом, естественно, когда подойдет срок. Что за идиотская манера появилась у вас, Маргарита, хамить мне с раннего утра?

МАРГАРИТА. Сейчас не раннее утро, государь. Уже полдень.

КОРОЛЬ. О?! Собственное достоинство?

МАРГАРИТА. Да!

КОРОЛЬ. Для тебя сейчас полдень, — ты забыла добавить. А для меня всё еще утро. А для кого-то вообще, может быть, еще и ночь. На другом полушарии Земли.

ДЖУЛЬЕТТА. Да я вообще не могу заснуть эти дни!

КОРОЛЬ. А тебя никто не спрашивает. — Но и это не важно. Важно то, что я до сих пор ничего не ел. Важно то, что у меня в спальне полно паутины. Её никто не выметает. Мне надоело не реагировать на ваше хамство.

ДОКТОР. Ваше величество...

КОРОЛЬ (агрессивно). А вот вам бы, доктор, не мешало бы заодно выделить мне какие-нибудь пилюли. Я не знаю, — для сна, для бодрости, для возбуждения... и вообще какие-нибудь просто пилюли. Что с вами, доктор? Отчего вы это вдруг замолчали? Что, совесть замучила? Или в клинике всё расклинилось? Ха-ха. — Ой.

ДОКТОР. Ваше величество. Королева Маргарита сказала правду. Вы действительно умрете. И это правда, это жизнь.

КОРОЛЬ. Вы что? Вы что, я не понимаю? Вы чего добиваетесь, моей смерти или как? Да я без вас знаю, что я умру! Лет через сорок. Или пятьдесят. Через триста лет.

МАРГАРИТА. О-о!

КОРОЛЬ. Да-да. Или позднее. Когда мне это взбрендит в голову. Когда я сам захочу. Когда у меня найдется для этого достаточно времени. Когда вас, доктор, сволокут на кладбище и могила ваша мхом зеленым зарастет. — (Кричит.) Я умру! Я раздерусь на части к вашей радости. Но наконец-то я избавлюсь от необходимости ежедневно видеть ваши опостылевшие физиономии.

УДАР ГРОМА и шум дождя. Король теряет равновесие и чуть не падает.

Что это?

СТРАЖ. Марс и Сатурн вошли в контакт. Гигантский кислотный дождь.

(реакция)

Король брезгливо отряхивает мантию.

ДОКТОР. Я это предвидел. Звезды не лгут.

ДЖУЛЬЕТТА. Господи, что же теперь будет?

ДОКТОР. Ваше величество, необходимо успокоиться.

МАРИЯ. Мой государь, успокойтесь!

КОРОЛЬ. Да-да. Сейчас я успокоюсь. — Хватит болтовни. (Садится на трон.)

ДОКТОР. Ваше величество, во избежание дальнейших пульсаций небесных тел желательно говорить возможно тише.

КОРОЛЬ. Всё, доктор. Займемся делами государства.

МАРГАРИТА. Какого государства?

КОРОЛЬ. Я повторяю, займемся делами государства.

МАРГАРИТА. О-о!

КОРОЛЬ. Итак. Каковы наши международные — туда-сюда — отношения?

СТРАЖ. А?

КОРОЛЬ. Какова наша всеобщая урожайность?

СТРАЖ. А?

КОРОЛЬ. Какова наша планомерность и вообще общая тенденция развития — куда? Что с экономикой, что? Вы должны были провести социологический опрос. И вообще: как обстоят дела в стране на сегодня утром? Всё. Отвечает доктор.

МАРГАРИТА. Вы хотите сказать, в том, что от страны осталось?

КОРОЛЬ. Не перебивать! А то играть не буду. Отвечает доктор.

ДОКТОР. Ваше величество...

КОРОЛЬ. Это неважно, что от чего осталось. Государственными делами надо заниматься при любых обстоятельствах. Это дисциплинирует. Мысли. Отвечает доктор! Во всяком случае, мои мысли дисциплинирует.

МАРГАРИТА. Ваши?

КОРОЛЬ. Ну хорошо. Раз вы все такие умные, позовите ко мне всех моих министров. (Крутя колеса руками, выкатывается на троне в центр сцены.) Раз вы ни черта не знаете, позовите моих министров. Да-да-да. Я сам без вашей помощи разберусь, будьте уверены. Как у нас с международной политикой, как с образованием, как с валютой, с пищевыми отходами, с транспортом. — Я разберусь. Но тогда уж пеняйте на себя, и не вздумайте. (Джульетта чихает.)

СТРАЖ. Джульетта, да не стой ты пнем, позови министров!

КОРОЛЬ. Да-да. Позови, растолкай их. Они наверно еще спят вовсю, скоты. Воображают, что уже больше вообще нет никакой работы. Или думают, что я умираю. Ха-ха. — Ой. Ну что, Джульетта, где министры?

ДЖУЛЬЕТТА (с трудом). На этих... НА КАНИКУЛАХ ваши министры. Весь кабинет на каникулах.

КОРОЛЬ. На каких таких каникулах, когда ноябрь?

ДОКТОР (успокоительно показывает в «окно»). Ваше величество, да они тут рядом, на каникулах. Земля-то сузилась. Они вон, на другом конце королевства. В трех шагах от крыльца. На берегу ручья. Они ловят рыбу руками, чтобы накормить население. То есть меня.

КОРОЛЬ. Ну что, во всяком случае, стремление похвальное. Но всё равно, Джульетта, иди пригласи их, пусть придут. Король!..

СТРАЖ. Джульетта! Позови министров. Тебе говорят, ты что, оглохла?

ДЖУЛЬЕТТА (подходит к «окну», с отчаянием). Да невозможно это.

КОРОЛЬ. В чем дело, Джульетта, они же близко. Они на другом конце королевства, на берегу ручья.

ДЖУЛЬЕТТА. Да. Но они уже давно все упали в этот ручей и тонут. Вода подмыла берега.

КОРОЛЬ. Это они нарочно. Это они увиливают от своих непосредственных обязанностей. Чтобы всё делал я. Не выйдет, моя милочка. Иди, иди, вылови их и вытащи.

СТРАЖ. Ну иди, иди! Вытащи их, тебе говорят. Что вы тут, понимаете, совсем разухабились!

ДЖУЛЬЕТТА. Да невозможно их вытащить! Они утонули два часа тому назад. И вода уже давно унесла их в море. Вместе с рыбой. Вместе с берегами и деревьями на опушке леса. Смотрите сами, при чем тут я?!

Самба звучит громко и печально. Король растерянно протягивает руки к остальным персонажам, они в танце проходят мимо него по кругу с какими-то словами. Король вскакивает с трона. Танцуя, обходит сцену, заглядывает в «подзорную трубу» и ругает министров.

Танец прекращается, музыка стихает.

ВСЕ РЫДАЮТ

КОРОЛЬ. Продолжайте, доктор. (Вытирает подолом слезы.)

ДОКТОР (кончает зачитывать официальный текст). ...Министр внутренних дел, министр финансов, министр экономических преобразований, министр культуры, премьер-министр. В стране объявлен национальный траур.

СТРАЖ. В связи с полным исчезновением кабинета министров в стране объявлен национальный траур. (Все замерли, отдавая честь.)

КОРОЛЬ (встрепенувшись, после паузы). Ну что ж, ну вот и всё. Ну вот они все утонули. Светлая им память. Ну а где ж теперь мне в таком случае найти специалистов по управлению государством?

МАРГАРИТА. Нигде. Уже нигде не найти таких специалистов.

МАРИЯ. То есть как это «нигде»? Почему вы так говорите? Надо попытаться!..

СТРАЖ. Попытка — не пытка.

КОРОЛЬ. Вот! Во всяком случае можно поискать на первых порах способных среди школьников. Они ж подрастут, в конце концов, доктор?

ДОКТОР. Увы, Ваше величество. В наших школах остались только кретины, монголоиды, гидроцефалы и неизлечимо больные базедовой болезнью. К сожалению.

КОРОЛЬ. Н-да. Раса не в очень хорошем состоянии. Прежде таких убивали.

ДОКТОР. Теперь вы не можете себе этого позволить. Иначе Ваше величество останется без подданных.

ДЖУЛЬЕТТА. При чем здесь я?

СТРАЖ. Раса не в очень хорошем состоянии. Его величество остается без подданных.

КОРОЛЬ. Замолчи! Доктор! Тогда надо, чтобы они хотя бы выучили четыре-пять первых букв алфавита! Тогда лечите их!

МАРГАРИТА. Уже нельзя кого-либо вообще вылечить в этой стране. Даже вас.

ДОКТОР. Ваше величество, королева Маргарита права, к сожалению. Вас вылечить пока совершенно невозможно.

КОРОЛЬ. Я наверное идиот, я не понимаю! Вы что, сговорились? Я повторяю вам, доктор: я абсолютно не болен. Я совершенно здоров. Если, конечно, не брать в расчет мелких недомоганий, как у всякого. Я не болен!

МАРГАРИТА. Ты умрешь.

КОРОЛЬ. Замолчи!

МАРГАРИТА. Ты умрешь через полтора часа.

КОРОЛЬ. Что? Что ты сказала? Через полтора часа?.. Повтори.

МАРГАРИТА. Ты умрешь в конце спектакля.

КОРОЛЬ. Ха-ха. — Ой. Доктор, но ведь это даже не остроумно.

МАРГАРИТА. Через полтора часа.

КОРОЛЬ. Доктор, немедленно остановите её, я приказываю!

ДОКТОР. Ваше величество, правду не остановить.

КОРОЛЬ. Правду?

СТРАЖ. Да какая правда?

КОРОЛЬ. Подожди. Так что ж, по этой вашей правде выходит, я должен умереть?

ДОКТОР. Ну вы же видите, Марс и Сатурн вошли в контакт. Кислотные дожди.

КОРОЛЬ. Какие дожди, доктор? Кто посмел отдать такое странное распоряжение, не спросив моего согласия? Если это по вашей правде? Да я чувствую себя великолепно! А вокруг не правда, а густопсовая ложь.

МАРИЯ. Мой государь!

КОРОЛЬ. Мария, перестань. Я хочу завтракать. Всё.

ДОКТОР. Ваше величество!..

КОРОЛЬ. Прекратим эти прения. Вы все — мерзкие, мелкие предатели. Я хочу завтракать. Всё.

СТРАЖ. Король желает завтракать.

КОРОЛЬ. Да!

МАРГАРИТА. Есть нечего.

КОРОЛЬ. Что?

МАРГАРИТА. Есть нечего ничего. Повар выключил газ и возвратил свой фартук.

КОРОЛЬ. А-а-а, ну теперь-то я всё понимаю. Ты же всегда хотела моей смерти. Молчи! Я всегда это чувствовал. Я только не говорил. Доктор, она всегда только и мечтала, день и ночь о том, чтобы я как-нибудь умер. Теперь у меня всё сошлось. Как-нибудь умер, где-нибудь умер. На карачках, на задворках, через полтора часа, в конце спектакля. Как шелудивый пес, на помойке. Я знаю, доктор!

МАРГАРИТА. Зачем на помойке? Ты умрешь в конце спектакля.

КОРОЛЬ. Нет, моя дорогая. Я ни в жисть не умру. А если уж я и умру, то когда я сам того захочу. Не дождетесь. Но прежде я вас всех засажу за решетки. Где вы сгниете, в каменоломнях. Вместе с крысами, тарантулами и скорпионами. Пока что я король, пока что я решаю. А вам это выступление дорого обойдется.

ГОВОР. УДАР ГРОМА. КОРОЛЬ УПАЛ.

КОРОЛЬ. А! А-а! А! (Долгая оценка.)

МАРГАРИТА. ...Продолжайте, доктор, продолжайте.

ДОКТОР (меланхолически). Я надеюсь, Ваше величество, вам меня еще слышно. К сожалению, на данный момент вы утратили способность решать единолично. Юпитер и Уран столкнулись, причем обе планеты погибли. Вулканы вспучились и так далее. Это всё знамения.

КОРОЛЬ (лежа на полу). Помолчите, доктор. Сейчас у меня всё пройдет. Я просто поскользнулся. Отойдите от меня! Сейчас всё нормализуется. Я сейчас же прикажу этим планетам восстановиться, и всё пройдет. Кто, вы говорите, какие планеты, доктор?

ДОКТОР. Уран и Юпитер.

КОРОЛЬ. Сейчас я прикажу им восстановиться. Одну минуточку, сейчас.

МАРГАРИТА. Сейчас ты уже не можешь ничего, запомни. Ты даже не можешь самому себе сейчас приказать стать здоровым.

КОРОЛЬ. Я не болен, зачем мне себе приказывать?

МАРГАРИТА. Не болен?!

КОРОЛЬ. Помолчи.

МАРГАРИТА. У тебя нет больше власти над стихиями. Убедился?

СТРАЖ. У короля больше нет власти над стихиями. Солнце не всходит. Луна в затмении. Отопление не работает.

КОРОЛЬ. А-а-а! Теперь я всё начинаю понимать, наконец-то. Это всё заговор. Они хотят, чтобы я отрекся. Скоты.

МАРГАРИТА. К чему отречение? У тебя уже и без того нет власти над нами.

МАРИЯ. Он всегда будет иметь власть надо мной!

МАРГАРИТА. Он утратил власть и над вами! И очень скоро вы в этом убедитесь.

КОРОЛЬ. Чтобы я отрекся, они хотят! Это заговор.

МАРГАРИТА. И самый лучший выход для него сейчас, пока не поздно — это действительно отречение. По доброй воле. И моральное, и административное.

ДОКТОР. Ваше величество, и психологическое. Отрекайтесь, Ваше величество.

МАРИЯ. Не слушай их, не соглашайся. Они предатели. Они сумасшедшие. У тебя всегда будет власть надо мной. Их надо арестовать. Арестуй их всех. Заточи их башню, государь! Ты всегда будешь иметь власть надо мной. Страж, сейчас же арестовать заговорщиков и заточить их в башню. Приказ короля! (Страж подходит поближе.)

КОРОЛЬ (сидя на полу, сконфуженно). Мария, подожди. Наша башня обвалилась. Страж! Запри их всех лучше в погреб. Нет, лучше в одиночных погребах. Это заговор! Но сначала я приказываю тебе арестовать королеву Маргариту. Ну!

Страж с готовностью улыбается, напружинивается, и... ничего не происходит.

МАРИЯ. Король приказывает, ну?

СТРАЖ (растерянно). Король приказывает, ну?

КОРОЛЬ. Ну! Король приказывает! Ты чё?

СТРАЖ (горестно). Ну! Король приказывает, ты чё?

МАРИЯ. Ну!

СТРАЖ (беспомощно, чуть не рыдая). Ну!

КОРОЛЬ. Стражник!

СТРАЖ. Стражник!

МАРИЯ. А-а!

СТРАЖ. А-а!

МАРГАРИТА. Теперь ты видишь? Твои приказы его парализуют. У тебя уже нет власти над армией. Неизвестный вирус пробрался в её мозг и саботирует твои приказы.

КОРОЛЬ (умоляет, стоя на коленях). — Страж, это я, твой король! Я приказываю тебе арестовать мятежников и заточить их всех в подвал.

МАРГАРИТА. Он более тебе не подвластен. Отныне он будет выполнять только мои приказы. Страж. Отступи. Сделай три шага вперед. Встань на караул.

Страж оживает, улыбается и исполняет приказ Маргариты.

КОРОЛЬ. Пусть голова стражника упадет. Пусть колонны обрушатся на заговорщиков!

МАРГАРИТА. Никогда еще голова стража не держалась столь прочно на его плечах.

КОРОЛЬ. А-а-а...

Это отчаянный крик человека, осознавшего трагическую безнадежность ситуации. А вокруг него — жизнерадостная самба, хоровод монстров. Вдруг король перестает кричать, с улыбкой перекидывается какими-то репликами с Доктором — сцена сыграна, актеры довольны. Король встает, Джульетта обтирает ему лысину тряпкой. Все напевают. Под звуки самбы вся процессия обтанцовывает сцену и скрывается за кулисами. Через некоторое время вновь появляется король, уже без мантии, и старательно укладывается на то же место в прежней позе. Рядом с ним возникает Доктор. Король дурашливо стонет и всплескивает руками.

ДОКТОР (академически доброжелательно). ...Ваше величество, позвольте мне в столь трудное, очевидно переходное время поделиться с вами некоторыми соображениями в отношении исторических реминисценций развития нашего государства. Еще не прошло и десяти лет, точнее сказать, и трех дней с тех пор, как наше государство было процветающим. Это очевидный факт, и все об этом помнят. А? А...

За эти три дня, точнее сказать, десять лет вы, Наше величество, ухитрились проиграть все войны, которые прежде с блеском выигрывали. И уже все эти проигранные войны вы умудрились проиграть еще раз. А? А... Нонсенс. И вот после того, как в результате всего этого сгнили на корню все ваши посевы и жестокая засуха навсегда охватила сельскохозяйственные угодья нашего государства, овощи, фрукты и прочие культуры, увы, стали поспевать лишь в соседних странах. Которые вплоть до последнего четверга были пустынями, что документально подтверждается географическими исследованиями. Кроме того, и это не секрет для всех, в соседних государствах прекрасная армия. А ядра наших пушек, к сожалению, едва вылетев, сразу плюхаются на землю. Таков, в общем, неутешительный итог социально-экономического кризисного состояния в отношении исторических реминисценций развития нашего конфедерационного государства...

КОРОЛЬ (ворчливо). Ладно, хватит. (Сел.) Всё сказал?

ДОКТОР. Всё.

КОРОЛЬ (картинно). А-а-а-а! Это всё технические неполадки, я жду помощи, я жду одного иностранного специалиста!..

ДОКТОР. Но прежде, Ваше величество!..

КОРОЛЬ. Замолчи!

ДОКТОР. К сожалению, прежде этих технических неполадок не бывало. Но и это все не так важно. Если бы не ваша болезнь. Вы уже не в состоянии управлять государством. Да что государством! Вы даже сейчас, элементарно, просто не можете встать. То есть поднять свое тело, настолько вы слабы.

КОРОЛЬ. А кто это вам сказал, доктор, что я не могу встать. Конечно, я встану, и еще как буду управлять. Только вам уже не поздоровится. А я абсолютно здоров. Так разговаривать с королем... Рано пташечка запела... (Бормоча, осторожно, неуверенно встает.) Ну, что вы теперь скажете? Да здравствует король?

СТРАЖ (радостно). Да здравствует король!

КОРОЛЬ. Молодец. (Упал. Его падение сопровождается металлическим грохотом.)

СТРАЖ (скорбно). Король умер.

КОРОЛЬ. Подожди, ты что... Нет, король не умер! Король поскользнулся. Это случается с каждым. Обрадовались! Мерзкие заговорщики. Узурпаторы. Большевики! (Встает.) А-а?

СТРАЖ. Да здравствует король!

КОРОЛЬ. То-то. (Упал. Грохот.)

СТРАЖ. Король умер.

Вступает музыка.

Движения и реплики повторяются, грохот становится непрерывным. Идет агония в ритме самбы. Джульетта то ли рыдает, то ли смеется, королева Маргарита потрясает сжатым кулаком, королева Мария заламывает руки. Движения переходят в танец.

Музыка смолкла.

Король в отчаянии лежит на полу.

Пауза.

ДОКТОР. Вот видите, Ваше величество, вы действительно не в состоянии поднять свое тело. К сожалению.

МАРИЯ (молитвенно сложив руки). Мой государь! Не слушай их! Пусть даже все они от тебя отвернутся, с тобою я, моя любовь, она сделает чудо! Прикажи мне, и я повинуюсь тебе. Я выполню любое твое приказание, и ты встанешь. Прикажи, любовь моя! Взгляни, как я хороша! Прикажи мне, чтобы я подошла к тебе, чтобы я поцеловала тебя. Прикажи мне опуститься на колени перед тобой, мой государь. Моя любовь спасет тебя!

МАРГАРИТА. Ха-ха-ха! Она думает, что то, что она называет любовью, в состоянии совершить невозможное!

КОРОЛЬ. Помолчи, Маргарита!

МАРИЯ. Мой государь...

КОРОЛЬ. Да-да, Мария. Я всё слышал. Сейчас. Я приказываю тебе, моя любовь, подойти ко мне, опуститься на колени и поцеловать меня. Ну! Подходи! Иди ко мне, моя девочка! Иди ко мне, улыбаясь. Докажи им всем. Твоя любовь спасет меня!

МАРИЯ. Сейчас... Я... докажу им всем... Мой государь! Я не могу. Я не в силах выполнить твой приказ. Я не помню, как это делается.

СТРАЖ. Королева Мария не в состоянии выполнить приказ короля. Неизвестный вирус пробрался в её мозг.

МАРИЯ. Это не моя вина, мой государь!

МАРГАРИТА. Ну что, убедился?

КОРОЛЬ. Мария!..

Пауза.

Мария смотрит на него, он на нее.

МАРГАРИТА. Не пробуй больше ничего, не делай из себя посмешища! Ты умрешь через час двадцать пять минут пятьдесят секунд!

ДЖУЛЬЕТТА. Через час двадцать пять минут сорок девять секунд.

ДОКТОР. Через час двадцать пять минут сорок восемь секунд.

СТРАЖ. Через час двадцать пять минут сорок семь секунд.

МАРИЯ. Мой милый, как ты утомился...

МАРГАРИТА (мстительно). Час двадцать пять сорок шесть секунд.

ДЖУЛЬЕТТА (рыдая). Час двадцать пять сорок пять секунд.

КОРОЛЬ. Мария, сейчас мы попробуем, у нас всё получится...

ДОКТОР. Час двадцать пять сорок три секунды.

СТРАЖ. Час двадцать пять сорок две секунды.

МАРИЯ. У нас всё получится, мой милый!

МАРГАРИТА. Не отвлекайте его, Мария!

ДЖУЛЬЕТТА. Час двадцать пять сорок одна секунда.

КОРОЛЬ. Мария, Мария!..

ДОКТОР. Программа будет выполнена от точки до точки.

СТРАЖ. Церемония прощания короля с жизнью начинается!

КРИКИ. МУЗЫКА — фанфары и барабанный бой. ПЕРЕХОД.

Все смотрят в освещенную подзорную трубу.

ДОКТОР. И вот, только сейчас мы с вами отчетливо наблюдаем — смотрите — в мириадах звездных россыпей, в их взаиморасположенности, очевидную космическую пустоту, возникшую среди созвездий Тельца и Девы.

СТРАЖ. Это что, слева от Млечного Пути, или справа, или вообще?

ДОКТОР. Смотрите чуть выше. Млечный Путь свернулся.

СТРАЖ. К-ха!

Свет в трубе ярко вспыхивает и притухает.

ВСЕ. Ах!

ДОКТОР. Спокойно. Это пульсирует свет звезды Альфа Центавра. Но это — свет уже исчезнувшей звезды.

ДЖУЛЬЕТТА. Господи, страсти-то какие!

МАРГАРИТА. Да, доктор, это, конечно, знамения.

ДОКТОР. Увы, Ваше величество, король Беранже Первый в реестрах Вселенной, к сожалению, уже числится как покойник.

ВСЕ. А-а-а!

МАРГАРИТА. Нам необходимо торопиться, чтобы не затянуть церемонию.

МАРИЯ. Но король, он же совсем молодой! Как вы жестоки, как жестоки эти звезды!

ДОКТОР. Звезды не лгут, Ваше величество! Причем здесь мы, земные черви?

ДЖУЛЬЕТТА. А где же тогда моя-то звезда, доктор? Куда смотреть?

ДОКТОР. Опомнитесь, дочь моя. Мы говорим о королях. (Бьет себя в панцирь и крутится) ...Зомби!

ДЖУЛЬЕТТА. Что-то мне не хочется умирать раньше нашего короля.

ДОКТОР. Позже. Всё будет позже.

ДЖУЛЬЕТТА. Ах.

КОРОЛЬ. Доктор, я всё слышу. Вы слышите? Я слышу всё. Какой покойник? Какие реестры? Какая Вселенная? Я не хочу умирать, и не буду. Вы не добьетесь моей смерти. Вы власти захотели? Не рано ли, доктор?

ДОКТОР. Ваше величество, будьте благоразумны. Не нарушайте церемонии прощания с вами. Всё предрешено. Пройдемте.

КОРОЛЬ. Ничего не предрешено. Мне еще рано умирать. И звезды ваши ошибаются. И даже если я болен, Маргарита, — я болен по вашей вине! Узурпаторы!

СТРАЖ. Его величество болен по нашей вине! Узурпаторы! Он не желает умирать. Вы власти захотели! Не рано ли, доктор?

КОРОЛЬ. Вот-вот! Я не желаю числиться как какой-то там покойник. Я еще не сошел с ума. Я не собираюсь умирать. Это было бы слишком просто. Я приказываю вам немедленно: будьте милосердны! Приказ короля: не позволяйте мне умирать. Всё! (Растерянно озирается. Тоненьким голосом причитает.) Люди! Эй! Гуманисты! Вы что? Вы думаете, вам будет легче от того, что я умру?

ДОКТОР. Ваше величество...

КОРОЛЬ. Доктор! Доктор, я запрещаю вам позволять мне умирать.

ДОКТОР. Ваше величество, наши жизни не в нашей власти. Звезды не лгут. Поверьте, нам горько от того, что вы умираете. И если бы что-то было в наших силах...

КОРОЛЬ (садится на трон. Заговорщически понизив голос, объясняет доктору). Да-да, они не лгут, ваши звезды. Они не лгут в отношении к простым смертным. Вон, к нему. (Показывает на кого-то в зале.)

ДОКТОР. Ну неужели мы бы стали так упорствовать.

КОРОЛЬ. Но короли, — их не так уж много, доктор. Их единицы. Они же бессмертны. Мне обещали, что я не умру никогда, пока сам не решусь это сделать.

ДОКТОР. Поверьте, мы облегчаем вашу участь, как можем.

КОРОЛЬ. Но мне обещали, что я не умру, пока не решу сделать это сам!

ДОКТОР. Может быть, надеялись, что вы решитесь на это гораздо раньше? У королей временное бессмертие. И вообще, кто вам обещал?

КОРОЛЬ. Нет. Мне должно повезти. Мне повезет.

ДОКТОР. Почему?

КОРОЛЬ. Я часто выигрывал в лотерею. Надо же использовать все шансы.

ДОКТОР. А-а. Ну тогда извините. (Отворачивается.)

КОРОЛЬ (снова вопит). Меня обманули! Меня должны были предупредить!

МАРГАРИТА. Тебя никто не обманывал, козлик. Не устраивай сцен. Ты должен был быть всегда готов к смерти! А ты постоянно давал себе отсрочки. В двадцать лет ты говорил, что дождешься сорока лет, чтобы думать о смерти!

КОРОЛЬ (раскачиваясь и мотая головой). Не говорил!

МАРГАРИТА. В сорок лет дожидался пятидесяти!

КОРОЛЬ. Нет!

МАРГАРИТА. В пятьдесят — шестидесяти, в шестьдесят — восьмидесяти, ста и более...

КОРОЛЬ. Нет!

МАРГАРИТА. В общем, так. Ты умрешь в конце спектакля.

КОРОЛЬ. Не умру!

МАРГАРИТА. О боги, как же я устала!

МАРИЯ. О-о-о, как укрепить его дух для сопротивления?! Боги!

КОРОЛЬ (патетически вскидывая руки). Мария!

МАРИЯ. Увы, мой милый, я слабею, силы покидают меня.

СТРАЖ. Пятьдесят минут сорок секунд до окончания спектакля.

МАРИЯ. О-о-о...

КОРОЛЬ. Страж!

СТРАЖ. О-о-о!

ДЖУЛЬЕТТА. Господи, страсти-то какие! Прям трагедия!

КОРОЛЬ. Джульетта!

ДЖУЛЬЕТТА. О-о!

КОРОЛЬ. Нет, я не согласен умирать, я не буду умирать.

СТРАЖ. Пятьдесят минут тридцать девять секунд.

МАРГАРИТА. Ты умрешь в конце спектакля.

КОРОЛЬ. Маргарита!

ДОКТОР. Звезды не лгут!

КОРОЛЬ. Доктор!

ВСЕ. О-о-о!

КОРОЛЬ. О-о-о, зачем я родился, если родился не навсегда? Проклятые родители! Какая глупая, подлая шутка!

ДЖУЛЬЕТТА. Мой государь...

СТРАЖ. Сорок девять минут сорок пять секунд.

КОРОЛЬ. Но я ведь как раз сегодня утром хотел начать думать, готовиться к смерти. Вот если бы у меня было хотя бы полстолетия впереди! Тогда у меня, может быть, и хватило времени подготовиться.

СТРАЖ. Сорок девять минут тридцать девять секунд.

КОРОЛЬ. У меня не было времени узнать жизнь. Я мало жил! Пять минут назад я родился, три минуты назад женился, а на трон я взошел две с половиной минуты назад.

МАРИЯ. Мой государь!

КОРОЛЬ (патетически стонет). Не подходи ко мне, Мария, твоя жалость меня пугает. О-о, какая тупая боль во всем теле. (очень просто) Может быть, ЭТО уже началось? Доктор?

ДОКТОР. Ваше величество, имейте мужество в конце концов. Подумайте о смерти Генриха Сто двадцать пятого. Свыкнитесь с мыслью о неизбежном. Вы что, первый? Или последний? Подумайте о смерти Людовика Четырнадцатого. Филиппа Второго. Михая Первого. Карла Пятого, который двадцать лет проспал в гробу! Что вы себе позволяете?

КОРОЛЬ (встает). А народ? Знает ли народ об этой жуткой трагедии? Не-ет, я вижу, мой народ ничего не знает. Иначе бы они сейчас все толпились тут, как бараны. У дверей. У окна — всюду. Так вот, я хочу, чтобы они сейчас узнали всю правду. Хочу, чтобы весь мир узнал правду, как вы меня тут добиваете. Раз уж мне суждено умереть.

ДОКТОР. Ваше величество!

КОРОЛЬ. Ни с места, узурпаторы! (Подбегает к окну. Кричит, оглядываясь на Доктора.) — Народ! Я умираю! Меня добивают! На помощь! Кто хочет отдать свою жизнь за короля? За вашего доброго короля? Я не хочу умирать! А-а-а!!!

Доктор отошел. Король убегает, слышно, как он орет и бьется обо что-то за кулисами.

ДОКТОР (вслед). Ваше величество! Успокойтесь!

МАРГАРИТА. Да это не король. Это боров, которого режут.

ДОКТОР. А между тем, это естественное состояние умирающего. Всё происходит, как обычно.

КОРОЛЬ (за кулисами). А-а!

МАРГАРИТА. От страха он банален. А я-то, дура, надеялась, что он произнесет хотя бы один какой-нибудь предсмертный афоризм.

ДОКТОР. В крайнем случае, Ваше величество, припишем ему чьи-нибудь чужие красивые слова. Мои...

МАРГАРИТА. Я думаю, прежде всего нам нужно сочинить приличный некролог.

Крик короля.

СТРАЖ. Король бунтует.

ДЖУЛЬЕТТА (дернувшись). Он там всех перепугает!

ДОКТОР. Стоять! Пусть пугает. Пугать некого. В стране уже нет никого.

МАРГАРИТА. Есть вражеские уши на границах, доктор.

КОРОЛЬ. А! (Вбегает ненадолго на сцену и снова с криком убегает.)

МАРГАРИТА. Может быть, сделать ему какой-нибудь укол?

МАРИЯ. Как же вы все-таки жестоки и бессердечны!

ДОКТОР (в трубу). Народ! На помощь!

ДЖУЛЬЕТТА. Доктор, что это?

ДОКТОР. Это эхо. Откликающееся с большим опозданием.

МАРГАРИТА. Это нормально. Для нашего государства это нормально. Здесь всё разладилось, и всё запаздывает. Даже смерть.

СТРАЖ. Король возвращается.

МАРГАРИТА. Успокойте его, доктор.

КОРОЛЬ. Я никогда не успокоюсь. Скоты, мерзавцы, узурпаторы. Где мой народ?

ДОКТОР. Опомнитесь, Ваше величество! Откуда этот страх и малодушие? Ведь вы же воевали. Ведь вы герой! Ведь вы участвовали в трех тысячах сражений! Да впереди! Да на белом коне! И страх был вам неведом! Тысячи раз смерть и вы были рядом, — и ничего!

СТРАЖ. Его величество давно уже модернизировал армию! Он воевал, стоя на танке или на крыле самолета.

МАРИЯ. Ты был героем, помни это! Ты воевал!

КОРОЛЬ. Я был героем, я помню это. Я воевал. Но никогда смерть и мое имя не сопоставлялись.

МАРГАРИТА. Что? Да ты всю жизнь пользовался её услугами! Кто, как не смерть, возвела тебя на престол?! И ты тут еще кривляешься?!

КОРОЛЬ. Никогда смерть не сопутствовала моему героическому прошлому.

МАРГАРИТА. Тысячи, миллионы смертей обагряют твое правление. Ты убил всех своих братьев. Ты приказал казнить всех твоих соперников! — Руками вот этого доктора и палача. Ты выжег их земли и перебил их родителей!

ДОКТОР. Я выполнял приказ! Я был инструментом, а не убийцей. Я делал это антисептически! А кроме того, я сожалею об этом.

КОРОЛЬ (начиная пританцовывать). А я приказывал по государственной необходимости! Казнить — не значит убивать.

МАРГАРИТА. Так вот ты и умрешь сегодня по государственной необходимости.

КОРОЛЬ. Государство — это я!

МАРГАРИТА. Несчастное государство, в каком оно состоянии!

КОРОЛЬ. Государство — это я! (Садится на трон.)

ТАНЕЦ, ПЕРЕХОД. Король танцует, управляя движениями своего трона.

Все выстроились шеренгой на авансцене, в центре — король, сидящий на троне. Мария присела к нему на колесо.

Музыка стихла.

ДОКТОР (деловито). ...Подъем национального сознания связан именно с его именем, что отчетливо осознается при анализе особенно последнего периода его легендарного правления... Светлая память, обагряя наши воспоминания о Беранже Первом, горьким осадком навсегда укрепится в благодарных мозгах осиротевших земляков. Конец некролога и подписи.

С этого момента все вдруг заговорили, лениво цедя и растягивая слова, как базарные кокетки. Король оторопело переводит взгляд с одного на другого.

МАРГАРИТА. Не, ну хорошо. В принципе, неплохо-а?..

МАРИЯ. Ну чё хорошего-то, как обычно.

МАРГАРИТА. Мария, прекра-ати, противно.

СТРАЖ. Ку-ку, тридцать девять минут двенадцать секунд.

КОРОЛЬ (неожиданно — тем же кукольным манером). Ну-у, что, может, сделаем небольшой перерыв для зрителей?

МАРГАРИТА. А-га? Перед смертью не надышишься?

КОРОЛЬ. Ты про себя?

ДОКТОР. Ой, да прекратите вы, господи-и!

КОРОЛЬ. А почему вы так все ма-анерно загово-орили?

МАРГАРИТА. Церемония такая.

СТРАЖ. Ку-ку, ну чё, с перерывом или без перерыва?

МАРГАРИТА. Да чё тянуть-то, с перерывом, потерпят тридцать минут, не развалятся. — В конце концов, смерть — вещь совершенно естественная.

КОРОЛЬ. Ты думаешь, о чем ты говоришь?

ДЖУЛЬЕТТА. Ну вы тоже, Ваше величество, не очень-то.

КОРОЛЬ (естественно). Да что «не очень-то»? Я просто действительно не хочу умирать. (Манерно.) Ваще уже дошла.

ДЖУЛЬЕТТА. Да кому ж хочется умирать-то?

КОРОЛЬ. Тоже верно.

СТРАЖ. Ку-ку, двадцать восемь минут.

МАРГАРИТА. А в конце-то концов, чем ты лучше других? Ну король, ну и что?

МАРИЯ. Но он и не хуже других, успокойся. Правда, козлик?

Король неприятно удивлен, отыгрывает жестами «козлика».

МАРГАРИТА. Ну и что, все равно он, как и все люди, обречен, приговорен к смерти. Надо было всегда думать о смерти.

ДЖУЛЬЕТТА. Вам легко говорить. А вы сами-то думали об этом?

МАРГАРИТА. Думала-думала, успокойся.

МАРИЯ. Он тоже думал, почему вы так говорите? Правда, козлик?

Король тихо возмущается, но на него никто не обращает внимания.

МАРГАРИТА. Да перестань ты, Мария. Никогда он не думал. Ну что ты мне-то говоришь?

СТРАЖ. Ку-ку, двадцать пять минут.

ДЖУЛЬЕТТА. А моя бабушка говорила: ожидание смерти хуже самой смерти.

ДОКТОР. Джульетта, типун тебе на язык.

Балаган заканчивается.

КОРОЛЬ (снова естественно). Господи! А ведь сколько людей рождаются в эту самую минуту! Сколько бессмысленных рождений в мире!

СТРАЖ. Совершенно верно, Ваше величество. Рождений много, только не в нашем краю. Наша рождаемость сведена практически к нулю.

ДЖУЛЬЕТТА. У нас даже салат не родит, чего уж там говорить.

ДОКТОР. Всеобщая стерилизация, есть такой термин.

ДЖУЛЬЕТТА. Да ничего вообще не растет, хоть тресни.

МАРИЯ. Доктор! Но может быть, когда-нибудь все снова начнет расти?

ДОКТОР. Вряд ли, Ваше величество. Впрочем, может и будет когда-нибудь снова расти, кто его знает. Но уже без Его величества. После. Потом. Может и будет. Без Его величества. Хотя вряд ли. Но кто знает? Без Его величества, может, и будет. Расти. (Смутившись, замолкает.)

КОРОЛЬ. Как — без меня? Доктор! Вы сказали, без меня будет расти?!

ДОКТОР. Я сказал, к сожалению, без вас. Может быть, я сказал, всё и будет расти. Но навряд ли.

КОРОЛЬ. Без меня?! (Джульетта тем временем протирает ему тряпкой лысину.)

ДОКТОР. Да!

КОРОЛЬ. Без меня люди будут расти и смеяться?

ДОКТОР. Вполне возможно, Ваше величество, если уж откровенно. На вас ведь свет белый не сошелся, так сказать, колышком.

СТРАЖ. Ку-ку! Двадцать четыре минуты.

КОРОЛЬ. И что, они будут шутить и танцевать? И расти на моей могиле?!

ДОКТОР. Ну почему на могиле? Есть и другие места.

МАРГАРИТА. Да будут, будут, успокойся. И еще как будут.

КОРОЛЬ. Словно меня никогда и не существовало?

МАРГАРИТА. Да, словно тебя никогда не существовало.

КОРОЛЬ. Доктор!

ДОКТОР. Я не уверен, Ваше величество, не знаю. Не знаю, не знаю. (Махнув рукой, уходит назад.)

КОРОЛЬ (произносит речь громовым голосом, широко жестикулируя). Не-е-ет! Вы всё знаете. Вы всё продумали, прежде чем доводить меня до смерти. Заставить меня умирать. Так вот нет же! Вы никогда не будете петь и плясать на моей могиле. Уж я-то постараюсь. Я заставлю вас гнуть спины на меня и после моей смерти. Сами того не желая, вы катаклизмически будете помнить обо мне. День и ночь. Утро и вечер. О-о, я вас заставлю. Мое имя будет увековечено во всех исторических трудах. Если уж мне придется умереть. И весь мир обязан будет знать всю мою жизнь наизусть. От рождения до самой смерти. Поколения за поколениями будут перемалывать мою биографию вновь и вновь. У школьников не будет других предметов, кроме меня, моего царствования и моих мероприятий. Миллионы музеев моего имени нарастут подобно сталактитам во всех пещерах мира. И не будут люди иметь другого идола, кроме моих гипсовых изваяний, воздвигнутых на всех площадях всех городов и аномалий. (Вступают барабаны и трубы.) Сжечь все другие книги! Разбить все другие статуи!

ДОКТОР. Ваше величество...

КОРОЛЬ. Что, испугались, узурпаторы?! Мое изображение, мои портреты должны висеть во всех министерствах, во всех больницах и бухгалтериях. Мое имя дадут всем самолетам, кораблям и яхтам. Все другие короли, поэты и философы будут забыты! Сжечь все другие книги! Одно имя, одна фамилия — для всего мира! Король Беранже Первый! («Марширует» по сцене, управляя троном.) И младенцы, учась говорить, будут начинать с моего имени, Бе-ран-же! (Встает и выходит на центр.) Я хочу быть на всех иконах, на миллионах крестов во всех храмах! И вы, слышите, вы сохраните в этом дворце мое тело нетленным. На века. Пусть громче играет музыка! Пусть мне приносят дары. И девственницы у моего саркофага пусть клянутся в вечной любви мумии короля Беранже Первого. Я буду с вами на века... Вы никогда не будете петь и плясать на моей могиле.

МУЗЫКА. КРИКИ.

И пусть извивы рек во всех долинах образуют мой профиль.

Раскаты грома — и Король падает.

Звуки дождя. Пауза.

ДОКТОР. Насколько я правильно понял, Ваше величество, согласно вашей воле ваше тело будет забальзамировано и храниться вечно? Что ж, это вполне допустимо. Вспомните Леопольда Шестнадцатого, Казимира Беспамятного, Вальдура Семнадцатого, Рамзеса Первого... Который до сих пор, подумать только, спит в своей пирамиде!

КОРОЛЬ (неожиданно просто, с легкой досадой). О-ох, оставьте свои идиотские домыслы, доктор. Я давно заметил: у вас полностью отсутствует ч.ю. — чувство юмора. Подумайте сами, какого черта я буду лежать в виде трупа? Уж на это моих мозгов хватает.

ДОКТОР. Извините.

КОРОЛЬ. Вопрос в другом: будут ли вообще обо мне помнить, или нет?

ДОКТОР. Ваше величество!

КОРОЛЬ. Ну так вот, доктор. И зарубите это у себя где-нибудь. Никто, никто не будет помнить обо мне. Вначале — да. Некоторые. И всё. Потому что все эгоисты. И думают только о своей жизни, а не о моей. А в конце-то концов, кому она вообще нужна, эта память. (Вступает самба.) И что это такое — «память»? В этой жизни всё очень быстро становится вчерашним, — счастье, надежда, любовь... Даже сегодня, сего-дня, — это уже, в сущности, вчера. Всё проходит, всё прошло, вся жизнь. Идиотизм.

ДОКТОР. Всё зависит от т.з. — точки зрения, Ваше величество. Вспомните Теодора Рузвельта...

КОРОЛЬ. Перестаньте кривляться, доктор.

МАРИЯ. Мой дорогой! Неправда!

КОРОЛЬ (ёрничая). Мария!

МАРИЯ. Всё, что ты сейчас сказал — неправда!

КОРОЛЬ. Она святая. (Встает и отходит к дальней арке, иронически комментируя пафосную речь Марии.)

МАРИЯ. ...Нет ни прошлого, ни будущего. Только настоящее.

КОРОЛЬ. Мария!

МАРИЯ. Мой дорогой король! Живи в настоящем. Ведь ты живой! Моя любовь будет вдохновлять тебя! Вставай, мой дорогой король. О-о, будь ослеплен сияньем нашего солнца! Ты помнишь, как оно притягивало нас в то июльское утро, когда мы с тобой на берегу морском встречали зарю. (Пошла по авансцене.) Оно всходило перед нами, это солнце. Ты весь светился радостью, глядя на него. Ты был безграничен и вечен. Вставай, поверь в исцеление! Ты весь светился радостью и говорил, что жизнь плодоносна и безгранична. Вставай. Надежда умирает последней. Эта огненная заря в то утро проникла в тебя. Она в тебе навсегда, поверь. Вставай, обратись к лучшим мгновениям нашей жизни. Если эта заря проникла в тебя навечно — она в тебе! Найди её вновь. — Счастье, здоровье, любовь!

КОРОЛЬ (подражая интонациям Марии). О, моя огненная заря, о мое солнце светоносное! Помогите мне! Проникните в мое тело и глаза!

МАРИЯ. Счастье, здоровье, любовь!

КОРОЛЬ. И пусть все умрут, ведь они эгоисты. Лишь бы я один жил вечно. Уж я-то как-нибудь справлюсь со своим одиночеством. (В публику) Счастье, здоровье, любовь...

МАРИЯ. Счастье, здоровье, любовь...

Маргарита появилась.

КОРОЛЬ. Я сохраню воспоминания о других людях и буду их искренне жалеть. И пусть я буду жить. Даже с зубной болью. — Счастье, здоровье, любовь.

МАРГАРИТА. Потрясающе! У него уже ничего не осталось, кроме этих длинных пустых монологов. «О моя огненная заря, о мое солнце светоносное...» (Пошла.) Вся его жизнь передо мною. — Пу-сто-та.

ВСЕ. Счастье, здоровье, любовь...

СТРАЖ (выходит вперед). О, моя огненная заря, мое солнце светоносное — король Беранже Первый! Тебе поклонялись соседние страны, и даже сейчас, беспомощный, одряхлевший, ты внушаешь страх одним лишь своим именем. (Пошел назад. Произносит в зал) Счастье, надежда, любовь.

Все вереницей проходят по авансцене, обращаясь к зрительному залу, и уходят за кулисы.

ВСЕ. Счастье, здоровье, любовь...

ДЖУЛЬЕТТА. Мяса, сосисок, яиц...

Музыка смолкла.

Король сидит на коленях в левой арке, сейчас он маленький капризный ребенок.

КОРОЛЬ. Ха-ха-ха-ха. А вокруг недостаточно плачут. Меня мало жалеют. Ведь вы не увидите меня больше никогда. Вы будете покинуты за это! У! — Вот вам! — Навсегда. Но пока я еще есть, я хочу быть маленьким мальчиком. Я еще не умею читать и писать. Ведите меня в школу — в маленькую школу, к моим маленьким товарищам. Сколько будет дважды два? — (Бьется головой о трубу.) Бум. Бум. Бум. Бум. — Четыре. А вы недостаточно плачете, вы меня мало жалеете! Меня, который всегда думал за всех. Я всегда думал, что я думал за всех. Я всегда за всех, потому что я думал завсегда, я завсегда думал, потому что я за... думал всех. Вот вам! А теперь меня добивают, я куда-то погружаюсь, перерождаюсь, перерастворяюсь! Эй вы! Я вам хочу сказать, что я умираю! Но у меня все получается слишком литературно... Это нужно записать! — С-собаки.

МАРГАРИТА. Ваши речи — блям-блям — недостойны записи.

КОРОЛЬ. Это ты так думаешь. Любая жизнь, любой бред — прекрасный повод для литературы.

СТРАЖ. Блям-блям.

КОРОЛЬ. Вот, вот что говорит простой народ.

МАРГАРИТА. Вы затрудняете церемонию своими монологами. Успокойтесь. Вам дoлжно молиться. Только это вас облегчит. Молитесь. Пока у вас еще есть время. Оно неотвратимо. Молитесь. — Страж!

СТРАЖ. Королевская молитва перед смертью. Пятьдесят четыре секунды.

ДЖУЛЬЕТТА (выскакивает вперед). Когда я была маленькой, я смотрела на кровавые облака, подсвеченные закатом, и мне всегда это казалось каким-то раем или адом. Куда попадают грешные люди после смерти. А апостол Петр им говорит: «Отцзынь от меня. Я тебя не видел и голосу твоего не слышал!» Так говорила моя бабушка. Помолимся.

ДОКТОР. Кому молиться, Джульетта? Мы так долго, так профессионально изничтожали своих богов, что наступает время молитв — молиться некому. Земля рассохлась. Всеобщая стерилизация.

КОРОЛЬ (выходит вперед). Нет. Мы помолимся. Уйдите все, я не хочу вас видеть! Я помолюсь, если вы не в состоянии. Я помолюсь тем бесчисленным, ушедшим до меня. — Эй вы! Бесчисленные тени, ушедшие до меня! Братья мои! Услышьте голос мой! Вы, отошедшие в мир загробный, если он действительно существует, откликнитесь. Отзовитесь с той стороны хотя бы раскатом грома, дуновением ветерка, птичьим щебетом. Вы, миллионы замученных и расстрелянных! Тысячи казненных! Миллиарды почивших в мире и спокойствии! — Помогите мне умереть. Скажите, как вы достигли того, чтобы согласиться? Ну вернитесь же с той стороны, хотя бы на минуту! (Вступает марш, но в медленном темпе — как похоронный.) Явитесь утешением с вашего света, протяните ко мне свои братские руки. Помогите проникнуть в ту дверь, в которую вы прошли, умиротворенные и безмолвные. Эй, вы! Те, которые так же боялись и хотели жить! Как же всё это у вас происходило? Что поддерживало вас? Или ничего, кроме животного страха? А вы-то, сильные, смелые, покинувшие жизнь с безразличием и равнодушием, — научите меня вашему бесстрашию! Эй, самоубийцы! Вы! Внушите мне отвращение к этой жизни! Отвратите меня от нее. Боже мой! Даже самый маленький муравей отбивается, когда угрожают его жизни. Он покинут, он внезапно вырван из бытия. В нем ускользает Вселенная! Братья мои бесчисленные! Образумьте ничтожного короля ледяным снисхождением! Не умножайте моей агонии...

ДЖУЛЬЕТТА. Бабушка! Если ты меня слышишь, поговори с нашим королем! Научи его примирению. Успокой ты его душу, бабушка! Помоги бедолаге. Своих силенок мужику уже не хватает! А уж я-то буду молиться за тебя денно и нощно. Жди меня, бабушка! И мои страдания на исходе. Если бы ты знала, какая у нас жизнь собачья пошла!.. Бабушка, ты меня слышишь?

Король на троне, остальные столпились за его спиной. Вся группа медленно и торжественно движется вперед.

ОБЩАЯ МОЛИТВА. КОНЕЦ ЭПИЗОДА.

МАРГАРИТА. Запомни. Запомни. Жизнь — это всего-навсего изгнание, запомни! И сейчас ты просто возвращаешься к себе на родину. Туда, где был до того, как родился. Тебе будет там хорошо. Наверняка лучше, чем здесь. Уйдут заботы среди безмятежности, исчезнут страхи земного изгнания, ты обретешь покой. Это ли не главное?

КОРОЛЬ. Да права ты, Маргарита, права. Успокойся. Но что делать, если мне всю жизнь нравилось это изгнание? Я ведь ничего не помню о той своей родине, куда возвращаюсь. Ну то есть, туда, куда возвращаюсь, где я был до того, как родился. Когда еще здесь не очутился. Ну в общем, это неважно.

МАРГАРИТА. Ну вот, ты опять!

КОРОЛЬ. Да нет! Я, конечно, верю, — я знаю, — мне там будет хорошо. Конечно. Уж наверняка лучше, чем здесь. Здесь-то всё хуже и хуже. А там что — там моя родина! Естественно. Уйдут заботы, исчезнут страхи... Вообще, всё. Гораздо лучше. Наверняка, другие пейзажи. Другие горы. Солнце какое-нибудь другое. Море чистое. Другие министерства, братья по несчастью, выплата компенсаций, усиленное страхование... собачий налог... облако пыли... заветный обрубок... Секунда... секунда... Кварц!

ДОКТОР. Вот теперь уже пошел чистый бред.

КОРОЛЬ. Джульетта! Ты, кстати, паутину-то из моей спальни в кулечек собрала? Или как? Это ведь кошмарная паутина. Она навевает ужасные сны. Вот такие пауки сидят по углам. И плетут, и плетут эту паутину. И смотрят так на тебя из центра — когда же ты сдохнешь? Даже физически нормальному человеку это просто невозможно вынести. Какое-то зимбабве.

МАРГАРИТА. Джульетта, ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь, оправдайся!

КОРОЛЬ. Да-да-да, давай рассказывай, нечего молчать. Рассказывай, отпугивай смерть, оттягивай! Рассказывай давай, что ты там вытворяешь со своим мужем ночью в постели?

ДЖУЛЬЕТТА. Да с каким мужем? Я вдова.

КОРОЛЬ. Вот славно. И я вдова. Как ты живешь, вдова?

ДЖУЛЬЕТТА. Плохо, государь. Плохо я живу. Как все.

КОРОЛЬ. А что? Разве все живут плохо? Что же вы молчите? Доктор, плохо жить нельзя, плохо жить — плохо.

ДЖУЛЬЕТТА. А что делать, государь, если жизнь собачья.

КОРОЛЬ. Но все же это жизнь, Джульетта. Собачья ли, человечья ли, птичья, лягушачья, шишачья, ачья — давай-давай рассказывай, не притворяйся. Ишь, как тебя выворачивает! Рассказывай, коровница!

ДЖУЛЬЕТТА. Да что попусту языком трепать.

КОРОЛЬ. Давай-давай рассказывай!

ДЖУЛЬЕТТА (жалобно). Ох ты господи! Ну я работаю. Я работаю день и ночь. Вот уж тридцать лет. С лишним. С тех пор, как я во дворце. Зимой я вскакиваю с постели — еще темно. А летом — когда занимается алая заря, но свет еще тусклый.

КОРОЛЬ (с восхищением). Вот! Вы видите, тусклый свет! Сколько бывает разных сортов света! Голубой, красный, зеленый, тусклый, тухлый — это потрясающе! Дальше!

ДЖУЛЬЕТТА. ...Свет еще тусклый. Дальше я начинаю стирать белье. Я стираю это проклятое белье. У меня трескается кожа и болят руки.

КОРОЛЬ. Почему у тебя болят руки и что-то трескается? Разве мы не купили тебе стиральную машину? Я же сам покупал тебе машину тебе стирать руки!

МАРГАРИТА. Машину отдали в залог в счет государственного долга.

ДЖУЛЬЕТТА. Причем сразу.

КОРОЛЬ. Так. А что ты еще делаешь?

ДЖУЛЬЕТТА. Потом я выливаю ночные горшки и стелю постели.

КОРОЛЬ. Это она стелет постели? А в постели потом ложатся? Засыпают, пробуждаются...

ДЖУЛЬЕТТА. Да не знаю я, что там делают!

КОРОЛЬ. А вы замечаете, что вы просыпаетесь каждый день? Какое это блаженство — ежедневно просыпаться! Каждое утро рождаться вновь!

ДЖУЛЬЕТТА. А потом я иду в вашу спальню, выметаю вашу паутину!

КОРОЛЬ (радостно смеется). И это никогда не кончается?!

ДЖУЛЬЕТТА. Да, с тех пор, как у нас не стало садовника, это никогда не кончается. Потому что мне еще приходится и полоть землю, разрыхлять её, засевать всякой дрянью!

КОРОЛЬ. И посевы вырастают?!

ДЖУЛЬЕТТА. Я просто погибаю от усталости!

КОРОЛЬ. Как погибаешь? Мы же купили тебе стиральную машину! Ты должна была сказать нам об этом раньше!

ДЖУЛЬЕТТА. Я говорила! Я всегда говорила: я у вас погибаю от усталости! Мне надоела эта собачья жизнь. Ну мыслимо ли это?! Столько забот на одного человека! а в моей комнате даже нет окон!

КОРОЛЬ. Да! Но зато когда ты выходишь на улицу, навстречу тебе бьет ослепительный солнечный свет и сотни янтарных солдатских тел устремляются в дверной проем, форма одежды номер один, грохоча сапогами!

ДЖУЛЬЕТТА. Да я живу на чердаке, какие солдаты, обидно слушать!

КОРОЛЬ. На чердаке?! Боже мой! А чтобы спуститься, ты сначала выходишь на лестницу, а потом ставишь ноги на ступеньки? — Это великолепно!

ДЖУЛЬЕТТА. Да, это ничего, если не считать двух тяжеленных корзин, с которыми я тащусь на рынок.

КОРОЛЬ. За покупками? Ты идешь на рынок за покупками? А на рынке ты можешь купить красные помидоры, зеленый салат, спелые вишни... А ты что, возвращаешься той же дорогой?

ДЖУЛЬЕТТА. Можно подумать, что есть другая!

КОРОЛЬ. И что, два раза в день одной и той же дорогой, с куполом неба над головой?! И ты можешь смотреть на небо каждый день? И птицы, пролетая над тобой, могут насирикать тебе на голову?

ДЖУЛЬЕТТА. Зачем вы так говорите...

КОРОЛЬ. А ты при этом еще и дышишь? (Вступает самба.) — Всегда помни об этом. Ведь это чудо. Ведь мы никогда не задумываемся о том, что все мы дышим. А ведь это чудо! Прекрасно всё — дышать и видеть, чувствовать, радоваться и страдать... Плакать и смеяться...

ДЖУЛЬЕТТА. Плясать, государь, и задыхаться!

КОРОЛЬ. А как же, Джульетта, не смейся! Гармония жизни! Что-то находить и тут же терять!

СТРАЖ. Побеждать врагов и сдаваться в плен!

КОРОЛЬ. И вновь побеждать, стоя на крыле самолета!..

МАРИЯ. Любить и отдаваться!

КОРОЛЬ. Маленькие дети грызут ногти, у них всё впереди!

ДОКТОР. Выносить приговор и приводить его в исполнение.

КОРОЛЬ. И вновь выносить! А какое счастье идти в толпе, о чем-то кого-то спросить, кому-то ответить...

ДЖУЛЬЕТТА. С кем-то поругаться, кого-то обозвать!

КОРОЛЬ. Да, Джульетта, а как же иначе?

ДЖУЛЬЕТТА. Кого-то толкнуть!

КОРОЛЬ. И самому толчки испытывать!

Все смеются.

КОРОЛЬ. И вдруг в толпе увидеть лицо... Христа. Ведь это же феерия! Бесконечный праздник жизни! А что ты еще делаешь, Джульетта?

ДЖУЛЬЕТТА. А еще я готовлю обед, государь.

КОРОЛЬ. И что же это за обед?

ДЖУЛЬЕТТА. Жаркое, государь, с похлебкой, с бутылкой красного вина на каждый день.

КОРОЛЬ. На каждый день?!

Джульетта идет к правой колонне, король на троне не отстает от нее. Общий переход, танец. Музыка звучит всё громче.

ДЖУЛЬЕТТА. Но самое любимое мое блюдо, государь, это кабан!

КОРОЛЬ. Кабан? — Да это чудо!

ДЖУЛЬЕТТА. А то еще картошка, с пареной репой, государь! С медом на уксусе...

КОРОЛЬ. Да ты с ума сошла, Джульетта, — с медом на уксусе!

ДЖУЛЬЕТТА. Да с египетским благовонием, да с турецкими канделябрами...

КОРОЛЬ. С канделябрами?

ДЖУЛЬЕТТА. А то корова, государь, с парным молоком, да по морозцу босиком!

КОРОЛЬ. Ха-ха! Да ты сбесилась, Джульетта!..

ОБЩИЙ ТАНЕЦ вокруг Короля. Король танцует, сидя на троне, потом останавливается и страдальчески смотрит на танцующих.

Затемнение, музыка стихает.

Слева у колонны стоит Страж.

СТРАЖ (стаскивает с головы берет). Мой государь! Главнокомандующий Земли! Это он украл огонь у богов, и всё подчинилось ему. Значит, так. Он соорудил первую кузницу на земле. Он придумал обработку металлов. Это было нелегко, я ему помогал. — Но он был суров. Он работал по восемнадцать часов в сутки, а нас, остальных, он заставлял работать еще больше. Значит, так. (Загибает пальцы.) Он изобрел порох, первый воздушный шар, потом этот, дирижабль. Затем, причем своими руками, он создал первый аэроплан. Вот это было нелегко. И вообще это не сразу получилось. Первые эти, пилоты-испытатели, — ну, Икар там и многие другие, — они вообще, падали в море. Короче, это продолжалось до тех пор, пока он сам не сел за штурвал. Я был его механиком, и так далее. Короче: рельсы, железная дорога, автомобили — это же тоже его изобретения. Эйфелева башня — тоже его. Он спроектировал телеги, сеялки, трактора... Недавно он расщепил атом. Его Величество, мой командор, Учитель! Великий Кормчий! Господин президент! Короче говоря, — Хозяин — понял?

Затемнение, Страж исчезает.

Король стоит на правом краю сцены с раскинутыми руками и смотрит на световой луч из нижнего светильника напротив.

КОРОЛЬ. Джульетта! Джульетта! Иди сюда. Да не бойся, иди. Я долго тебя не задержу. Видишь, как мне тут высоко? Я отсюда все ваши грешки наблюдаю. Если ты не будешь мне помогать, ты тоже умрешь. Иди! Иди, говорю тебе! Посмотри мою спальню. — (Опустился на колени и медленно пополз через сцену к светильнику.) Они очень большие, я их боюсь. Это самые большие пауки в мире. Ты их, пожалуйста, убей. Я не хочу, чтобы они меня пережили. Убей их! Подожди. Зачем их убивать? Я передумал. Не надо их убивать. Пусть живут. Пауки живут до тысячи двухсот пятидесяти трех лет. Это самые большие пауки в мире. Может, хоть они будут помнить обо мне. Когда меня не будет. Иди отсюда. Эй, вы, пауки! Вы меня будете помнить? Это я, ваш король!.. (Подполз к светильнику и мстительно плюнул.)

Вступает самба. Король стонет, посмеивается и откатывается назад, в темноту.

Остальные выходят на авансцену.

МАРГАРИТА. Доктор, это невозможно, я не могу — силы мои уже на исходе. Я не могу всё это наблюдать бесконечно! Эту жалкую агонию. В конце-то концов, мне-то за что эта мука! Я-то за что должна всё это терпеть?

ДОКТОР. Ваше величество, успокойтесь. Осталось не так уж много этой, как вы говорите, агонии. Ну вы же сами видите: в принципе кризис завершается.

СТРАЖ. Королевский кризис завершается! Агония еще возможна. Но жизнь, за каплей капля, уходит прочь...

ДОКТОР. Да, мы только что наблюдали типичные бредовые галюцинации, чистой воды бред. Конечно, он еще может прийти в себя, но вряд ли это затянет церемонию. К тому же весь этот бред, все эти страдания и прочее включены в текст спектакля. Теперь, я думаю, его еще могут мучить воспоминания... Возможны рецидивы страха... что делать? — увы, мозг его дегенерирует!

СТРАЖ. Его величество король дегенерирует!

МАРГАРИТА. Замолчи, не давай бюллетени для прессы! Это вызовет хохот!

КОРОЛЬ (в левой арке). Ха-ха!

В течение последующего разговора король танцует самбу, сначала за спинами придворных, а потом — обтанцовывая их. Словно они существуют в разных измерениях.

ДОКТОР. В общем — да. Вы правы, Ваше величество. Это может вызвать хохот среди тех, кто еще может смеяться...

КОРОЛЬ. Ха-ха!

МАРГАРИТА. Во всяком случае, это обрадует наших зарубежных врагов...

ДОКТОР. Да правы вы, правы...

СТРАЖ. Бюллетени о здоровье короля отменяются по приказу королевы Маргариты!

МАРГАРИТА. Идиот, да замолчишь ты наконец?!

ДОКТОР. Успокойтесь, Ваше величество. Разумеется, я с вами согласен: при хорошеньком инфаркте у нас бы не было этих осложнений. Что делать...

МАРГАРИТА. Доктор, о чем вы говорите?! Инфаркт — это для деловых людей.

ДОКТОР. Ну тогда хотя бы двухстороннего воспаления легких...

МАРГАРИТА (со смехом). А это для бедняков!

ДОКТОР. Ну вот, вы уже и успокоились... Во всяком случае, то, что он умирает естественной смертью, — для нас не самый худший вариант.

МАРИЯ. Меня утешает одно: когда придет смерть, его уже не будет.

МАРГАРИТА. В этом мире все взаимосвязано, моя дорогая — жизнь и смерть, борьба, власть, любовь, деньги, измена. В конце концов, жить — это постепенно умирать.

КОРОЛЬ. Маргарита, ты не представляешь, насколько точны эти твои последние слова, лишь потому, что сама не умираешь. Но всё это уже, впрочем, не так и важно. Важно то, что я, кажется, действительно умираю, так что, Маргарита, прости-прощай, ничего не обещай. Надеюсь, я не нарушаю церемонии. — Молчи, не говорите ничего.

МАРИЯ. Мой государь!

КОРОЛЬ (останавливается у левой колонны, продолжая танцевать). Мария! Ты знаешь, Мария, — я всё помню. Когда меня одолевала бессонница, ты ведь тоже не могла спать? Ты вдруг просыпалась среди ночи, ты шла искать меня — в тронный зал, или в сад. Причем в любую погоду. И ты всегда находила меня. В кустах. Я помню твою любимую розовую рубашку с цветами. А по утрам мы одновременно открывали глаза: раз! И думали мы всегда с тобой об одном и том же — два. Ты умела читать мои мысли — три. Это удивительно. Ты помнишь, я всегда звал тебя в ванную, чтобы ты потерла мне спину. Не спорь со мной. А еще ты любила выбирать для меня галстуки. Они, правда, не всегда мне нравились, но я всегда молчал. Я даже помню, как мы с тобой ссорились. Не сильно, конечно. Никто об этом не знал, и уже не узнает. Правда, у нас не было детей, но зато мы любили друг друга, верно? Ну вот, собственно говоря, и всё. Теперь я умираю, прощай и ты, любовь моя.

МАРИЯ. Мой государь!

Музыка обрывается.

КОРОЛЬ (резко закрывает руками искаженное мукой лицо). Мария! — (Жестко.) Всё.

МАРИЯ. Мой государь, душа твоя бессмертна, она войдет в других, жизнь беспредельна. Другие, как и мы, они так же будут страдать и любить. Они будут видеть небо за тебя. Новые поколения расширят Вселенную. Отважные ринутся в космос, раскрыв врата небес. Они изобретут чудодейственный эликсир бессмертия.

КОРОЛЬ. Доктор! А почему ты не изобрел этот эликсир бессмертия?

ДОКТОР. Ваше величество, это не моя специализация.

КОРОЛЬ (сухо). Понятно... Ну что ж... Тогда и ты прощай.

СТРАЖ. Мой государь!

КОРОЛЬ. А что, Страж, у нас с тобой действительно было много славных страниц в истории?

СТРАЖ. Мой государь... Ты ж... дирижабль... изобрел. И вертолет, и первый самолет. Я был механиком, нам было трудно. Но мы участвовали в трех тыщах войн. Ты был героем, помни это.

КОРОЛЬ. Ну что ж. Надеюсь, ты будешь получать ПП — Приличную Пенсию.

СТРАЖ. Мой повелитель, таких как ты во всей истории, быть может, два. Или один.

КОРОЛЬ. Один, один.

СТРАЖ. Ты был Главнокомандующим Земли. Ты у богов украл огонь. Ты Прометей. Ты не исчезнешь без следа. Ты в памяти солдат, в народных песнях. Тебя помянут добрыми словами. — (меняя тон) Ну чё ты в самом деле? Все мы там будем, только не в одно время.

Говор.

ДОКТОР (колотит в панцирь и крутится). Зомби!..

КОРОЛЬ. Замолчите! (Со смертельной обидой, губы его дрожат.) Я не нуждаюсь в вашей памяти. (Уходит за кулисы.)

Звучит самба, но траурно, в замедленном темпе.

Общая горестная оценка. Обиделись все, даже Маргарита. Страж стягивает берет и утирает им слезы.

СТРАЖ. Как же так? Ты дирижабль изобрел...

ДОКТОР. Пойдемте, Ваши величества. У нас мало времени...

МАРГАРИТА. Да... (Вместе с Доктором и Марией уходит за кулисы.)

СТРАЖ. Не, ну наглый какой... У него два монолога еще — а он ушел... (Идет за кулисы, на ходу обращается к кому-то в зале.) Здорово! Заходи потом, помянем...

Последней, танцуя, уходит Джульетта, Страж её подгоняет.

Музыка стихает.

Король один, сидит на троне у задней стены. Рассказывает, как сказку детям, улыбаясь и разыгрывая историю жестами и голосом.

КОРОЛЬ. Я помню... Я помню маленькую рыжую кошечку. У всех всегда есть своя маленькая рыжая кошечка. Её обычно находят в поле — на улице. У двери. Дают ей немного еды, а потом ласкают. Моя кошечка! Она была еще котенком — маленькая! А её мать была большая, одичавшая кошка. Большая. Моей кошечке было 15 дней, но она уже могла уже вполне царапаться — ха! И даже кусаться. А потом у нас она приручилась — да! и перестала всё это делать. И стала такой прелестной, такой ласковой рыженькой кошечкой. Всегда, когда мы даже слишком поздно возвращались, она так тихо, на лапках, выбегала к нам навстречу. — Умора. Она всегда ждала нас. А утром она обычно — ха! — так — прыг на кровать! Чудная. Трехцветная. В основном рыжая. Немного белого и черненького. А какой у нее был характер! Однажды я совершенно случайно закрыл её в чулане. Так что вы думаете? Она обиделась на целую неделю! Ха! Как она боялась пылесоса! Мы еще тогда ей купили... такую... мышь игрушечную... с ключиком. Мы завели мышку ключиком, мышь — тю-тю-тю к кошечке, а она — раз — в свой ящик, и смотрит оттуда. Испугалась.

А все коты приводили её буквально в ужас. И вообще все другие кошки были для нее опасными чудовищами. Она никогда не выходила из дома.

Однажды, правда, мы вынесли её и посадили — так — на тротуар, перед окном. А голуби окружили её, а она к земле припала и зовет меня — тихо так, жалобно, с отчаянием — мяу! Но громко — боялась. Хорошо ей было только с нами. Мы были её семьей. Она всегда любила прыгать мне на плечо и лизала волосы. Детей-то у нас не было. А то бы ей было веселей.

И вот один раз она все-таки сама решилась выйти из дома, и большая такая соседская собака, такая белая, она буквально разорвала её. Угасшие глаза, оторванная лапа. Наша кошечка была похожа на поломанную куклу... Не было крови.

О! Я её недавно видел во сне. Эту кошку. Она пришла ко мне без лапы и улеглась так странно в камине, перед креслом. Прямо на горячие угли. И не горит! Мария удивилась, что она не горит. Да. А я как будто отвечаю ей, что кошки, мол, не горят. Они, мол, огнеупорны.

Вступает марш, в медленном темпе.

И вдруг она начинает вылезать из камина. Вылезает — искры по шерсти, глаза горят, клыки такие — уже с лапой. Другая кошка. Дым от нее такой валит. Злая такая, огромная, как её дикая мать. Так прошла мимо, как Маргарита. И несет тупую, сущую ерунду. Будто у нее врачи микронерв защемили. И поэтому она так моргает, моргает, мур-р... А усы все-таки подпалила... Мур... О, мне жарко! Вы положили меня на угли! Мне жарко... Это — пламя... Воды, Мария, воды, мне жарко...

Громкая музыка, В арках и в дверях высвечиваются неподвижные фигуры остальных персонажей. Король на троне рывками продвигается по диагонали сцены к левой колонне.

Затемнение, Король исчезает.

МАРИЯ. Как ужасно долго тянутся эти последние мгновения!

ДЖУЛЬЕТТА. А все-таки он был хороший король.

ДОКТОР. Да, он был удобным королем, жестоким, злопамятным, тщеславным.

ДЖУЛЬЕТТА. Бывают и более злые.

МАРИЯ. Он был кротким, он был нежным.

СТРАЖ. Армия его обожала. Он бестрепетно приказывал рубить чужие головы.

ДОКТОР. Он делал это ради общего блага, помните об этом.

ДЖУЛЬЕТТА. Он был великим королем великой державы! Так еще мой покойный отец говорил.

МАРИЯ. Он был центром государства, его сердцем!

ДОКТОР. Да, территория его государства распространялась даже по ту сторону его границ. Оно вообще не было ограничено в пространстве.

ДЖУЛЬЕТТА. Он понимал нужды простого народа, вот что!

СТРАЖ. Он изобрел пороховую бочку, порох и склад боеприпасов.

ДОКТОР. Хотя он совершенно не разбирался в экономике своего королевства.

ДЖУЛЬЕТТА. Да кто в ней разбирается, в вашей экономике?! Что, у него других дел не было?

МАРИЯ. Он умирает слишком рано, в этом и моя вина...

ДЖУЛЬЕТТА. В начале своего правления, я помню, он разделил год на четыре сезона — зиму, весну, лето и осень. С тех пор так и идет, а все думают — так и надо. А ведь это он сделал! Он стихиями управлял!

ДОКТОР. Джульетта! Он управлял стихиями по воле звезд.

СТРАЖ. Семь минут шестнадцать секунд.

ДЖУЛЬЕТТА. А-а!

СТРАЖ. Он государь, он мой король! Это он придумал стихи и песни, войну и мир, Океан и горы! Монблан, Гималаи, Пиренеи! Семь минут четырнадцать секунд!

ДОКТОР. Да. Через семь минут и каких-то двенадцать секунд он станет всего лишь страницей книги среди миллионов томов, в одной из библиотек, среди миллионов других. Трудно будет найти эту страницу. Придется искать в алфавитном или предметном каталоге, (зевает) если вообще кого-нибудь заинтересует эта страница. И если бумага к тому времени не истлеет в прах. Не говоря уже о том, что в наших библиотеках постоянно случаются пожары. (Недоуменно.) Отчего это, а?

В этот момент трон сам собой оживает. Он медленно, вихляясь, со скрипом сдвигается с места и неуверенно движется в противоположный угол сцены. Добравшись до середины, он вдруг разгоняется и со всего маху с грохотом врезается в стену. Раздается удар грома.

В левой арке появляется Король.

КОРОЛЬ. Ты... кто? Мать моя или сестра? Моя жена или моя дочь? Я знаю тебя, но не могу припомнить точно. О-о, зачем ты так пристально вглядываешься в мое лицо. Не надо, оно ужасно. Оно ужасно, опустошенное лицо, оно искажено страданиями потерянных мгновений жизни.

МАРИЯ. Мой государь, это я, твоя Мария! Как тяжелы твои глаза, мой милый, как странно смотришь ты!

КОРОЛЬ. Они не видят ничего, они ослепли, мои глаза. Кроме пустоты. Во мне зеркало, оно всё отражает. Уходи, слышишь? Убирайся прочь. Где трон? Где колокольный звон? Где свечи? Мария, Мария! Не покидай меня, Мария!

МАРИЯ. Мой государь, простишь ли ты меня? Удел моих мечтаний отныне — встретиться с тобою в тех мирах, откуда ни один не возвращался! Ах! Прости, любимый! Мария исчезает. (Уходит.)

КОРОЛЬ. Мария! Мария!

ДЖУЛЬЕТТА (крадется к двери). О господи, страсти-то какие! Куда ж мы все теперь денемся-то? Нет, все-таки он был великий король великой державы. Джульетта исчезает. (Уходит.)

КОРОЛЬ. Джульетта! Подожди, Джульетта! Ты должна быть со мной! У меня в спальне полно паутины...

ДОКТОР (направляясь к двери). Да. Когда короли умирают, они стараются всех и вся увлечь за собою в бездну. Иногда смерть короля означает собой чуть ли не гибель Вселенной. Впрочем...

КОРОЛЬ. Доктор! Не покидайте меня, Доктор, я вас прошу!

ДОКТОР. Ваше величество, я здесь. Как же я покину вас? Доктор исчезает. (Уходит.)

КОРОЛЬ. Доктор! Эй, кто-нибудь! Страж!

СТРАЖ (оборачивается уже в дверях). Я здесь, мой государь.

КОРОЛЬ. Где тронный зал?

СТРАЖ. Вы в тронном зале.

КОРОЛЬ. Где остальные? Приведи ко мне всех остальных, я хочу завтракать.

СТРАЖ. Сейчас, мой государь, сейчас придут все остальные. Исчезает, причем с грохотом.

Раскаты грома, вспышки молний.

Страж уходит.

КОРОЛЬ. А-а-а-а!

МАРГАРИТА. Ты король. Твое священное призвание — смотреть вперед, рассчитывая все этапы жизни вплоть до триумфального заката.

КОРОЛЬ. Чего придумала... Где все?..

МАРГАРИТА. Возьми себя в руки. У нас осталось пять минут.

КОРОЛЬ. Я никого не отпускал на пять минут! Где остальные?

МАРГАРИТА. Они толпились вокруг тебя и только мешали. Теперь дело пойдет лучше. Я их всех замещу. Я — королева на все руки.

КОРОЛЬ. Я никого не отпускал, верните их!

МАРГАРИТА. Они бы никогда не ушли, если бы ты сам этого не хотел.

КОРОЛЬ. Нет, пусть они вернутся. Они же не будут умирать!

МАРГАРИТА. Ты больше не помнишь их имен, их лиц. Сейчас все двери для тебя широко раскроются.

КОРОЛЬ. Какие двери?

МАРГАРИТА. Не говори! Не двигайся.

КОРОЛЬ. Какие двигайся?

Какие-то звуки, похожие на птичьи голоса, затем тихо вступает музыка.

Маргарита стоит у правой стены за колонной. В течение её монолога Король медленно проходит вдоль задника к правой арке.

МАРГАРИТА. Молчи и слушай. Какие-то звуки — слышишь? — всплывают из глубины. Они нарастают, но ты их не слышишь. Только мой голос, только меня. Иногда видят сон и проникаются его правдой. А утром, открыв глаза, смешивают два мира — яви и сна. Но свет стирает ночные лики. Их хотелось бы запомнить, удержать, но они неумолимо ускользают. Грубая реальность дня их отбрасывает. Что мне снилось — спрашивают себя. Что происходило? Кого я целовал? Кого любил? Что говорили мне? Что я ответил? И всё, что было или пригрезилось, оставляет лишь смутное сожаление, а затем уже вовсе не помнят, что было вокруг. Говори! Что помнишь ты о земных снах? Говори!

КОРОЛЬ. Я помню, что я был погружен в некий мир. Этот мир окружал меня. Но что было потом? (Музыка делается громче.) Я не помню!

Король проходит вдоль стены вперед.

МАРГАРИТА. А теперь слушай только меня, только мой голос! Я освобождаю тебя от пут, привязывающих тебя к этому миру. Всё! Теперь ты свободен. Всё, что тебе мешало, исчезает. И ты видишь перед собою только туманный призрачный свет Вечности. И ты идешь на этот свет. Иди! Сейчас ты навсегда покинешь сон этой жизни и перейдешь в иные миры.

Король медленно идет вдоль авансцены на свет. Оборачивается.

КОРОЛЬ. Маргарита!..

МАРГАРИТА. Не сожалей об этом.

КОРОЛЬ. О! (Остановился.)

МАРГАРИТА. Всё. У тебя нет больше груза воспоминаний. Иди! (Король, поначалу с трудом, движется влево, на свет из «подзорной трубы».) Выпрямись, ты невесом. Иди, не правда ли, как легко? Не сжимай руку в кулак! Что ты там держишь? Не оглядывайся. Ты зажал в кулак всё свое королевство? Разожми пальцы. Я приказываю тебе разжать пальцы. (Король с трудом разжимает кулак.) Вот так! Иди на свет. Ты навсегда освобождаешься от прежней жизни. Смотри перед собою в Вечность. Что видишь, говори!

КОРОЛЬ (глядя в «окно»). Империя! О, видел ли кто-нибудь подобную империю? Два солнца, две луны и сверкающий небесный свод. А вот еще и третье солнце, одно солнце садится, другие восходят, одновременно заря и сумерки! О, эта империя раскинулась за пределами человеческого представления! (Снова отшатывается к правой стене.)

МАРГАРИТА. А теперь отрекись и от неё. Её нет. Вечная темнота окружила тебя, забудь о сиянии красок. Теперь ты один.

КОРОЛЬ. Где я? Где? Я ничего не вижу.

Скрипка. Король идет через сцену на луч из нижнего светильника.

МАРГАРИТА. Ты на верном пути. Двигайся только вперед. Иди, не бойся. Преграды не для тебя. Время исчезло. Иди за колесом, которое вертится перед тобою. Но не очень близко, оно раскалено. Не пугайся волков, не бойся крыс — они не могут тебя укусить. Не жалей нищих, хватающих тебя за руки.

Король пересекает сцену, снова отшатывается и падает.

Одевай плащ своего величия, Король Беранже Первый! И подымайся к пьедесталу по ступеням своей вечной славы.

Король катается, постепенно заворачиваясь, как в мантию, в лежащий посередине палас.

Смотри сквозь века. Сквозь все империи. Вот оно, твое место! Теперь ты вечен. Я исчезаю. Король умер, да здравствует король!

Король с усилием встает и, волоча за собой мантию, занимает место в левой арке, медленно каменея, превращаясь в памятник самому себе.

КОНЕЦ

http://ugozapad.ru/king/king_cast.html