"Паранойя" - читать интересную книгу автора (Файндер Джозеф)

35

Офис Джока Годдарда оказался не больше, чем у Тома Лундгрена или Норы Соммерс. Вот так так! У директора компании кабинет всего на полметра больше, чем мой жалкий кубик! Сначала я даже прошел мимо, уверенный, что мне не сюда. Нет — на двери висела медная табличка с его именем «Огастин Годдард», а прямо перед офисом стоял он сам и разговаривал с администратором. Босс был, как всегда, в черной водолазке, без пиджака и в очках в черной оправе. Годдард беседовал, как я предположил, с Флоренс, крупной негритянкой в великолепном серебристо-сером костюме. На висках у нее были седые пряди, которые придавали ей еще более внушительный вид.

Я подошел, и оба недоуменно на меня посмотрели. Флоренс со мной вообще не была знакома, а Годдард узнал не сразу: дело было на следующий день после собрания. Наконец он вспомнил:

— А, мистер Кэссиди! Прекрасно, спасибо, что пришли. Хотите чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, — сказал я. Потом вспомнил совет доктора Болтон и поправился: — Хотя, может, воды. — Вблизи Годдард казался еще меньше и сгорбленнее. Его знаменитое лукавое лицо, тонкие губы, глаза с хитринкой: он был очень похож на маски Джока Годдарда, которые один отдел в прошлом году смастерил для вечеринки по случаю Хэллоуина. Я видел такую у кого-то на стене кубика. На вечеринке они все надели такие маски и сделали какой-то пародийный номер.

Фло вручила Годдарду желтый конверт — я увидел, что это мое личное дело, — а он попросил ее отвечать на звонки и пригласил меня в офис. Я понятия не имел, что ему нужно, и на душе кошки скребли. Я шпионю в корпорации этого человека, играю с ним в шпионские игры... Конечно, я делал это осторожно, но пару раз прокололся.

С другой стороны, разве все и вправду так плохо? Обычно казнями занимается не генеральный директор, а его помощники. И все-таки я очень волновался и нервничал, и думаю, это было заметно.

Годдард открыл маленький встроенный холодильник и дал мне бутылку «Аквафины». Потом сел за свой стол и откинулся на высокую спинку кожаного кресла. Я примостился на одном из стульев по другую сторону стола. На стене рядом со мной висела фотография отнюдь не гламурной женщины — видимо, жены Годдарда, потому что она была приблизительно его возраста. Седая, некрасивая и удивительно морщинистая — это ее Мордден как-то назвал шарпеихой. На шее был жемчужный ошейник в три ряда, в стиле Барбары Буш, — видимо, чтобы скрыть складки под подбородком. Интересно, знает ли Ник Уайатт, которого так душит зависть к основателю «Триона», к кому Огастин Годдард каждый вечер приходит домой? Уайатт менял девушек каждые пару дней, и у всех грудь была как с разворота журнала «Плейбой». Без этого на работу их не принимали.

Одна полка была заставлена старыми жестяными моделями машин с откидным верхом, большими «плавниками» и порожками. Здесь стояло даже несколько старых молочных грузовиков. Модели производства сороковых — пятидесятых годов: наверное, Джок Годдард их коллекционировал в молодости.

Годдард проследил мой взгляд и спросил:

— А у вас что?

— У меня? — Секунду до меня не доходило, о чем он. — А, у меня «Ауди А6».

— "Ауди"... — повторил он, словно это иностранное слово. Ну да, сам знаю, что иностранное. — И вам нравится?

— Нормально.

— Я бы подумал, что вы водите «порше» — девятьсот одиннадцатый или хотя бы «бокстер»... С такими-то данными.

— Я не очень увлекаюсь машинами, — сказал я. Сказал это специально, чтобы с ним не во всем соглашаться. Джудит Болтон долго рассказывала мне о машинах, чтобы я встроился в корпоративную культуру. Только сейчас я нутром чувствовал: наедине с Годдардом номер не пройдет. Лучше этой темы не касаться.

— А я думал, что в «Трионе» все увлекаются машинами! — улыбнулся Годдард. Было заметно, что он шутит, подтрунивает над рабским преклонением. Мне это понравилось.

— По крайней мере все, кто стремится сделать карьеру, — улыбнулся я в ответ.

— Вот у меня автомобили — единственная блажь, и тому есть причины. Еще в начале семидесятых, когда «Трион» стал открытой компанией и я зарабатывал столько, что уже не знал на что эти деньги тратить, я пошел и купил себе яхту длиной восемнадцать метров. И был чертовски доволен, пока не увидел на пристани двадцатку. На два метра длиннее! Меня как кольнуло, понимаешь? Возбудило инстинкт соперничества. Я вдруг почувствовал — да, знаю, это по-детски, но я не мог с этим ничего поделать, — что должен купить себе яхту побольше. И знаешь, что я сделал?

— Купили.

— А вот и нет! Я-то мог бы, зато всегда найдется какой-нибудь осел, у которого яхта будет еще больше. И кто же тогда окажется в дураках? Я. Так не победишь.

Я кивнул.

— И я продал чертову посудину. Да, продал на следующий день! Она все равно состояла из зависти, а только потом из стекловолокна. — Он хмыкнул. — Вот почему у меня такой маленький офис. Я решил, если у босса окажется офис такого же размера как у любого менеджера, в нашей компании хотя бы этому не будут завидовать. Люди вечно соревнуются — так пусть смотрят на другое. Итак, Элайджа, ты пришел к нам недавно...

— Вообще-то я Адам.

— Черт, да что это я! Извини, Адам. Адам, Адам. Запомнил. — Он наклонился над столом, надел очки и быстро просмотрел мое личное дело. — Мы увели тебя из «Уайатта», где ты спас «Люсид».

— Я его не спас, сэр.

— Не нужно ложной скромности.

— Это не скромность, а факт.

Он улыбнулся, словно я его рассмешил.

— Ну и как тебе «Трион» после «Уайатта»? Нет-нет, забудь, что я спрашивал. Я все равно не хотел бы, чтобы ты отвечал.

— Да нет, с удовольствием отвечу, — сказал я, весь искренность и прямота. — Мне тут нравится. Тут интересно. И люди тоже нравятся. — Я секунду помолчал: понял, как подхалимски это прозвучало, и добавил: — Ну, большинство.

Лукавые глаза сощурились.

— Ты принял первое же предложение о зарплате. Молодой парень с твоими данными, с твоими успехами мог бы запросить гораздо больше.

Я пожал плечами:

— Меня заинтересовали новые возможности.

— Пусть так. Но выходит, что тебе не терпелось унести оттуда ноги.

Мы вступили на минное поле. Я знал, что Годдард не хочет, чтобы я поливал их грязью.

— Наверное, «Трион» мне как-то ближе.

— А новые возможности тебе открылись?

— Конечно.

— Пол, мой финансовый директор, рассказал, как ты вмешался в обсуждение «Голддаста». У тебя, очевидно, есть источники информации.

— Я не теряю контакта с друзьями.

— Адам, мне нравится твоя идея апгрейда «Маэстро», но на добавление протокола защиты данных требуется время. Пентагон сразу затребует рабочий прототип.

— Это не страшно, — ответил я. Все подробности прочно держались в моей голове, как вызубренные билеты по органической химии. — Фирма «Кастен Чейз» уже разработала протокол защиты информации. У них есть своя криптокарта «Фортецца», защищенный модем «Палладиум» — решения на уровне софта и железа разработаны. Чтобы ввести их в «Маэстро», уйдет месяца два. Мы будем готовы раньше, чем они подпишут контракт.

Годдард ошарашено покачал головой:

— Как изменился этот чертов рынок! Все электронное и интернетное, все комбинируется и сливается. Настала эпоха комбинаций. Потребителям не нужен отдельный телевизор, видеомагнитофон, факс, компьютер, стерео, телефон и так далее. — Он покосился на меня. Явно проверяет. — Будущее за системами «все в одном». Ты так не думаешь?

Я напустил на себя скептический вид, сделал глубокий вдох и сказал:

— Если честно... Нет.

Он чуть помолчал, а потом улыбнулся.

Я подготовился к встрече: читал запись высказываний Годдарда в кулуарах на конференции по технологиям будущего, которая год назад проходила в Пало-Альто. Босс отчихвостил «дурацкое увлечение дополнительными функциями», как он это назвал, а я все запомнил, чтобы когда-нибудь выложить на собрании.

— Почему же?

— Это лишь болезненное увлечение разными фишками. Погоня за внешним эффектом в ущерб практичности, простоте, элегантности. Я думаю, нам уже надоело нажимать тридцать шесть кнопок на двадцати двух пультах, просто чтобы посмотреть вечерние новости. Я думаю, очень многих раздражает, когда в автомобиле зажигается надпись: «Проверьте двигатель», а ты не можешь открыть багажник и его проверить. Нужно везти машину к какому-то специальному механику с системой компьютерной диагностики и высшим инженерным образованием из Массачусетского технологического.

— Даже если увлекаешься автомобилями, — сардонически улыбнулся Годдард.

— Вот именно. «Все в одном» — это миф, модное словечко, к которому опасно относиться серьезно. Повредит бизнесу. Факс-телефон фирмы «Кэнон» провалился — средненький факс и никудышный телефон. Трудно представить, как стиральная машина сольется с сушилкой, а микроволновка — с газовой духовкой. Мне не нужно сочетание микроволновки, холодильника, электроплиты и телевизора, если я хочу просто охладить колу. Компьютер изобрели пятьдесят лет назад, и с чем его объединили? Ни е чем. Я думаю, все это очередная кроликопа.

— Что-то?

— Кроликопа — мифическое создание сумасшедшего таксидермиста из чучел кролика и антилопы. Их рисуют на открытках по всему Западу.

— Гм... Стало быть, любишь резать правду-матку?

— Если уверен, что это правда, сэр.

Годдард отложил мое личное дело и снова откинулся на спинку кресла.

— А если посмотреть на все с высоты в десять тысяч футов?

— Простите?

— На «Трион» в целом. Может, у тебя найдутся и другие интересные соображения?

— Конечно, найдутся.

— Что ж, послушаем.

Уайатт не скупился на конкурентные анализы «Триона», а я все запоминал.

— Ну, медицинские системы «Триона» — довольно мощный портфель, лучшие в своем роде технологии магнитного резонанса, ядерной медицины и ультразвука, но слабоваты в обслуживании, например, в управлении информацией о пациентах и вкладах.

Годдард улыбнулся и кивнул:

— Согласен. Продолжай.

— Отдел бизнес-решений никуда не годится — вы это и сами знаете, — но у вас есть почти все для серьезного внедрения в рынок, особенно в сфере передачи данных по коммутируемым линиям и Интернету. Да, я знаю, волоконная оптика сейчас в загоне, но будущее за широкополоской, и нужно держаться. Аэрокосмический отдел пережил пару трудных лет, однако у них по-прежнему отличный портфель встроенных компьютерных продуктов.

— А потребительская электроника?

— Очевидно, это главная специальность «Триона», поэтому я устраивался именно сюда. Наши хай-эндовые ди-ви-ди-проигрыватели дадут «Сони» сто очков вперед. Беспроводные телефоны всегда были на высоте. Мобильники просто супер, мы короли рынка. У нас марка: мы можем брать за свои продукты на тридцать процентов больше просто потому, что на них написано «Трион». Но уязвимых мест слишком много.

— Например?

— У нас нет стоящего конкурента «Блэкберри», и это неразумно. Средства беспроводной коммуникации — это же наше поле! А мы без боя уступаем его «RIM», «Хэндспрингу» и «Палму». Нам нужны серьезные, хорошие беспроводные устройства.

— Мы над этим работаем. У нас наклевывается очень интересный продукт.

— Это радует, — сказал я. — Еще кое-что: мы можем упустить свой шанс, если не займемся технологиями передачи цифровой музыки и видео по Интернету. Нужно вести больше исследований, например, совместных. Прибыль может быть колоссальная.

— Думаю, ты прав.

— И отсутствие линейки продуктов для детей — это просто смешно. Возьмите «Сони» — игровая консоль «Плэйстэйшн» наверняка помогает им избежать убытков в трудные годы. Спрос на компьютеры и домашнюю электронику каждые пару лет падает, верно? Мы конкурируем с производителями электроники в Южной Корее и на Тайване, ведем ценовые войны за жидкокристаллические мониторы и проигрыватели цифрового видео — от этого никуда не деться. Поэтому нужно продавать товары детям, потому что ребятишкам нет дела до экономических спадов. У «Сони» есть «Плэйстэйшн», у «Майкрософта» — «Икс-бокс», у «Нинтендо» — «Геймкуб», а у нас? Одна ерунда. Это крупный просчет.

Годдард подался вперед и смотрел на меня с загадочной улыбкой.

— А как бы ты отнесся к тому, чтобы возглавить переоборудование «Маэстро»?

— Это вотчина Норы. Честно говоря, я бы чувствовал себя дискомфортно.

— Она останется твоим начальником.

— Не уверен, что ей это понравится.

Он криво усмехнулся:

— Переживет. Нора знает, с какой стороны намазан ее бутерброд.

— Не хотел бы с вами спорить, сэр, но думаю, это плохо скажется на психологическом климате в компании.

— Ну что ж... А на меня хочешь работать?

— Разве я работаю не на вас?

— Я имею в виду здесь, на седьмом этаже. Станешь консультантом генерального директора по новой продукции. Номинально будешь связан с отделом продвинутых технологий. Я бы дал тебе офис прямо по коридору. Только не больше моего, ты же понимаешь. Устраивает?

Я не поверил своим ушам. Внутри все смешалось от радости и волнения.

— Конечно. А вы — мой непосредственный начальник?

— Именно. Ну как, договорились?

Я медленно улыбнулся. Взялся за гуж... и далее по тексту.

— Думаю, рост ответственности влечет за собой рост зарплаты. Я прав, сэр?

Годдард рассмеялся:

— Да что ты?

— Я бы хотел те пятьдесят тысяч, которые не взял, когда к вам устраивался. И еще на сорок тысяч опционов.

Годдард снова рассмеялся, басисто, как Санта-Клаус.

— А ты малый не промах!

— Спасибо.

— Вот что я тебе скажу. Я добавлю не пятьдесят тысяч. Не люблю платить в час по чайной ложке. Я удвою твою зарплату. С сорока тысячами опционов у тебя будут все поводы надрывать для меня задницу.

Чтобы не закричать, я прикусил губу. Господи Боже мой!

— Где ты живешь? — спросил Годдард.

Я ответил.

Он покачал головой:

— Не очень-то подходит человеку твоего уровня. К тому же ты будешь много работать, и я не хочу, чтобы ты тратил на дорогу сорок пять минут утром и вечером. Почему бы тебе не перебраться в «Харбор-Суитс»? Ну, эти новостройки в гавани? Теперь это тебе по карману. У нас есть специалист по корпоративному заселению, подберешь что-нибудь по вкусу.

Я сглотнул, стараясь подавить нервный смешок.

— Звучит неплохо.

— И еще. Знаю, ты сказал, что не увлекаешься машинами, но эта «ауди»... Машина, конечно, хорошая, однако, может, возьмешь что-то поинтереснее? По-моему, мужчина должен любить свою машину. Как ты думаешь? Выбери что-нибудь, в рамках разумного, конечно, но поприятнее. Фло все устроит.

Он хочет сказать, что мне дадут машину? О Господи...

Годдард встал.

— Ну как, договорились? — Он протянул руку.

Я пожал ее.

— Я же не идиот!

— Не сомневаюсь. Что ж, добро пожаловать в команду, Адам. Буду рад с тобой работать.

Я, спотыкаясь, вышел из офиса и направился к лифтам. Шел как в тумане, почти не разбирая дороги.

Вдруг я вспомнил, почему я здесь, на кого работаю и как вообще попал в офис к Годдарду. Меня только что повысили, но я совсем, совсем этого не достоин.

Или уже достоин?