"Высокий незнакомец" - читать интересную книгу автора (Ламур Луис)

ГЛАВА 2

Так продолжалось шесть дней. За эти три дня имя Мортона Харпера стало популярным в караване. Трава была высокая и сочная, источники встречались часто, и местность была очень удобна для тяжело груженного каравана. Так продолжалось шесть дней, а на седьмой их атаковали индейцы.

Это случилось на рассвете. Бэннон спал в полумиле от лагеря переселенцев, когда тихое ржание коня заставило его проснуться. Внимательно осмотревшись, он заметил вдалеке какое-то движение. Быстро оседлав коня, Рок вытащил «винчестер» и поскакал к лагерю. Навстречу ему поднялся часовой. Им оказался Пэгон, умный и рассудительный человек, не разделявший неприязни остальных к Бэннону.

— Похоже, Харпер оказался прав, — сказал он, улыбаясь. — Здесь действительно хорошая дорога и никаких опасностей.

— Черта с два! — резко ответил Бэннон. — Поднимай всех! Через несколько минут индейцы устроят здесь бойню!

— Ты с ума сошел! — опешил Пэгонс.

— Живее! — прервал его Рок и, не дожидаясь ответа, поскакал вдоль фургонов. — Выходите! Быстро! Индейцы!

Мужчины, наспех похватав ружья, выскакивали из фургонов.

— Занимайте круговую оборону! Они там, за камнями, — скомандовал Рок.

Кэп Малхолланд растерянно оглядывался по сторонам. Небо на востоке только начало сереть, и вся прерия выглядела смутной и расплывчатой. Он уже повернулся было за объяснениями к Бэннону, когда предостерегающий крик одного из переселенцев привлек его внимание: длинная цепь всадников была всего в двухстах ярдах от сомкнутых в кольцо фургонов. И в ту же секунду раздался дикий боевой клич индейцев.

Рок Бэннон, положив ствол винчестера на колесо фургона Крокеттов, несколько раз выстрелил и быстро перезарядил винчестер. Под одним из нападавших упала лошадь, другой вскинул руки и опрокинулся на спину коня. И тут же начали стрелять переселенцы.

Бэннон успел расстрелять всю обойму, когда индейцы достигли фургонов. Один из них, низко пригнувшись к гриве коня, пустил зажженную стрелу в фургон Крокеттов. Рок выхватил револьвер и успел застрелить индейца, но стрела сбила с него шляпу и пригвоздила ее к фургону. Бэннон выдернул стрелу, прежде чем пламя перекинулось на матерчатый верх фургона. Потом он снова стрелял, перезаряжал и снова стрелял…

Атака кончилась так же внезапно, как и началась. Том Крокетт, с посеревшим лицом стоял на одном колене рядом с ним.

— Никогда еще не убивал людей, — хриплым голосом сказал он Бэннону.

— Скоро привыкнете, — сухо ответил тот и только сейчас увидел Шэрон, появившуюся рядом.

— Вы спасли наш фургон! — глаза ее сияли.

— Это мог быть чей угодно фургон, — мрачно ответил он и отвернулся.

Перед лагерем лежали семь убитых индейцев. В высокой траве, вероятно, еще два-три. Рок встал и прошелся по лагерю. Малхолланд выглядел несколько напуганным, но не дрогнул. Пэгонс спокойно стрелял с колена, не теряя самообладания, словно всю жизнь воевал в прериях. Рок одобрительно кивнул ему. Пэгонс нахмурился, но молчаливый комплимент пришелся ему по душе. Пайк перезаряжал винтовку, когда Бэннон проходил мимо, но ничего не сказал, только проводил взглядом. Рок снова вернулся к фургону Крокеттов. Кэп Малхолланд уже ждал его там.

— Они вернутся? — спросил он. Рок кивнул.

— Да, и не раз. Это воины Большого Бизона.

— Но Морт Харпер сказал… — начал было Кэп. Рок ткнул пальцем в сторону убитых индейцев.

— Посмотри на их мокасины. Это индейцы племени черноногих. Но ты можешь и не верить в то, что видишь, если Харпер сказал, что их здесь нет.

В следующей атаке индейцы скакали на лошадях вокруг кольца фургонов и ливень пылающих стрел обрушился на лагерь. Загорелись два фургона, но было не до них, и Рок стрелял, не обращая внимания на огонь.

Красный отсвет сливался с пламенем пылающих фургонов, грохотом выстрелов, дикими воплями индейцев, едким запахом пороха и горящего дерева. Три атаки последовали одна за одной, и Рок успевал быть везде, стреляя и стреляя без остановки. Уже был ранен в бедро Крокетт. Упал Бьернсон, застреленный в голову. Один из воинов прыгнул с лошади на фургон Гривса и оба дрались врукопашную, пока индеец не ударил Гривса ножом и тут же упал сам, сраженный пулей Бэннона.

Последняя атака закончилась, когда взошло солнце. Словно по волшебству индейцы исчезли. Рок вытер со лба пот и, выпрямившись, вглядывался в прерию. «Да, сегодня Большой Бизон крепко напоролся, — подумал он. — По крайней мере, человек двадцать потерял. Наплачутся вдовы в вигвамах черноногих».

Пока переселенцы хоронили убитых, он безучастно сидел, облокотившись на колесо фургона и перезаряжал револьверы.

— Сдается мне, ты всех нас спас, Рок, — сказал, подходя к Бэннону, Малхолланд. — Даже не знаю, как благодарить тебя.

Бэннон поднялся на ноги.

— Тогда и не благодари, Кэп.

К нему подошел Боб Спрэг и протянул руку.

— Мы не очень-то ладили, Рок, но ты оказался прав насчет индейцев.

Бэннон секунду молча смотрел на него и вдруг улыбнулся.

— А ты здорово управлялся с винтовкой, Боб.

Но только эти двое признали его правоту и подошли поблагодарить. Рок помог перенести Крокетта в фургон и запрячь быков, а когда Шэрон вышла, чтобы поблагодарить его, он уже ускакал далеко вперед. И странное дело, она вдруг почувствовала себя одинокой и беззащитной…

А к вечеру того же дня они достигли пустыни. Впрочем, сразу этого никто не заметил и только когда пыль начала клубами подниматься под копытами быков и лошадей, они заметили, что трава стала совсем скудная и темная. А через милю весь караван был накрыт облаком удушающей пыли. Впрочем, это была еще не пустыня, просто здесь не было воды и редко шли дожди, поэтому пыль была повсюду.

— Харпер говорил, что будет несколько трудных миль, — сказал, словно извиняясь, Малхолланд, когда Рок ехал рядом с его фургоном.

Бэннон промолчал. Он один знал, сколько еще таких трудных миль впереди и как тяжело будет их пройти.

На пятый день караван уже еле плелся. Воды не хватало, но они упорно шли вперед, потому что назад пути уже не было. Рок уехал далеко в сторону и ему посчастливилось подстрелить двух антилоп. Пэгонс тоже добыл одну.

Отдав добычу переселенцам, Рок подъехал к костру Крокеттов и соскочил с седла рядом с Шэрон, сидевшей у огня.

— Привет, — сказала она. — Что-то вас давно не видно. Он снял шляпу, отряхнув пыль с широких полей.

— Здесь кое-кто не желает, чтобы я виделся с вами. Боятся, что окажу на вас дурное влияние.

— Я такого никогда не говорила! — она откинула прядь волос, упавших на лоб. — Мне хотелось бы, чтобы вы ехали рядом. Тогда я чувствую себя спокойно.

Он секунду смотрел ей прямо в глаза, потом отвернулся и спросил:

— Как ваш отец?

— Кажется, лучше. Но часто бредит. Долго еще нам ехать в этой ужасной пыли?

— Завтра к вечеру этот участок закончится.

— Наконец-то! Вот и Мортон говорил, что будет только один плохой участок.

От него не ускользнуло, что она назвала Харпера по имени.

— Он ошибался. У Соленого озера будет участок гораздо хуже этого. Вам не пройти его. Придется возвращаться на старый путь через Пайлот Пик.

— Но Морт сказал… — начала было она.

— Знаю. Я слышал все, что он сказал, и пытаюсь понять, чего он хотел добиться, направляя вас по пути, которым никто не пользуется. Идти через Соленую пустыню — это чистое самоубийство, по крайней мере, с фургонами. Но вы почему-то все поверили незнакомому человеку.

— И он был прав, Рок. Первые дни были просто чудо. А теперь, после этой пыли, уже не может быть хуже.

— Да, будет неплохо, пока не дойдете до Соленой пустыни. Если, конечно, не остановитесь раньше.

— Остановимся? — Шэрон подала ему кружку с кофе. — Зачем?

— Завтра мы вступаем на землю Харди Бишопа, — мрачно выговорил Рок.

— Да что вы так опасаетесь его? Он ведь не преступник и не чудовище.

— Нет, конечно, — вздохнул он. — Бишоп не такой. Если вы его друг или гость, то он прекрасный и великодушный человек. Но если вы враг или попытаетесь забрать что-либо принадлежавшее ему, он будет беспощаден.

Покормив отца, Шэрон села рядом с Роком. Пыль, поднятая караваном, давно осела и воздух снова был чист. Где-то на другом конце лагеря Дад Китчен что-то тихо пел под гитару. В прохладном воздухе носились искры от костров, а вдалеке, в спокойной тишине, темнели холмы, словно не было изнуряющих дней пыли и жары.

Рок молча смотрел на пламя костра, пытаясь понять, что же задумал Харпер. И кто он такой? Пайк сказал, что он занял ему деньги. С какой стати незнакомец занимает деньги незнакомцу, не зная, получит ли их назад? За всем этим что-то крылось и, кажется, он догадывался, что именно.

— О чем вы думаете, Рок? — спросила вдруг Шэрон. — Вы всегда такой молчаливый… Иногда мне кажется, что у вас тяжело на душе.

— Да так… — ему не хотелось заводить разговор о Харпере. — Задумался об этой земле.

— Вам нравится здесь?

— Нравится? — он поднял на нее глаза и вдруг улыбнулся. — Да я влюблен в эту землю! Подождите, вы еще увидите Долину Бишопа! Целые мили прозрачных ручьев, густой зеленой травы и бесчисленные стада! Вы увидите быстрые горные реки и хребты в милю высотой, а потом горы расступятся и откроется Долина Бишопа длиной в пятьдесят миль и миль шесть-семь шириной. Горы окружают ее со всех сторон и там всюду зеленые луга и грохочущие водопады…

Шэрон удивленно смотрела на него. Никогда еще . он так красиво не говорил и, слушая его рассказы о зеленых холмах, о медведях и оленях, о быстрой форели в ручьях, о высоких горах, она совершенно забыла, где находится, очарованная видениями райской долины.

— Вы так любите эту долину. Почему же вы уехали оттуда?

— Она принадлежит только одному человеку — Харди Бишопу. Это его империя. Он пришел туда, когда еще никто не смел и мечтать остаться здесь, когда все только и думали, как разбогатеть на золотых приисках. Они пришли в эту страну, как стая стервятников, забирая все, разрушая то, что мешает, и ничего не создавая. Они хотели только поскорее разбогатеть и убраться отсюда. А Бишоп не такой. Еще мальчишкой он побывал здесь и не успокоился, пока не вернулся назад. Он привел с собой стада, которых здесь никогда не было, и выпустил их в долину. Он воевал с индейцами и бандитами, построил плотину, дом, оросительные каналы и посадил деревья. Он создал эту долину своими руками и нельзя винить его в том, что он хочет, чтобы она принадлежала только ему.

И еще долго после того, как Рок ушел, Шэрон не могла заснуть, думая о нем и его рассказах, а когда она начала засыпать, ей послышался стук множества копыт, но она слишком устала, чтобы выяснять, кто приехал…

Утром, едва караван двинулся дальше, рядом с фургоном Шэрон появился черный жеребец, и в следующую минуту Морт Харпер, сняв шляпу, поклонился ей.

— Доброе утро! Я надеялся догнать вас раньше, но ничего, уже завтра пыль закончится и вы будете среди зеленых холмов, — приветливо сказал он, и Шэрон вся зарделась от звука его голоса.

— Я знаю.

— Знаете? И кто же вам сказал?

— Рок Бэннон. Харпер помрачнел и было видно, что он раздражен.

— Да? Он все еще с вами? А я-то надеялся, что он оставил вас в покое. Он плохой человек, опасный.

— Зачем вы так говорите? Он очень помог нам. Харпер пожал плечами.

— Мне не хотелось говорить об этом, но если бы убийство в Ларамье было единственным, то еще ничего, но это уже пятое или шестое! Там, где появляется он, остаются трупы. Надеюсь, ваши люди вовремя поймут это, — он широко улыбнулся. — Вы так чудесно выглядите сегодня, даже не верится, что вы проделали такой трудный путь. Жаль, что впереди еще столько миль. Я надеялся, что кто-нибудь захочет остаться здесь, в долине. Никакая Калифорния не сравнится с этой землей.

Рок Бэннон тоже слышал ночью стук копыт и поэтому дождался, пока приехавшие подойдут к костру; чтобы рассмотреть их. Харпера он узнал сразу. С ним было двое. Один худощавый, носатый, другой небольшого роста, с курчавой головой и неподвижным лицом. Это был Пит Запата: известный ганфайтер и убийца, человек с характером злобным и подлым, но переселенцы этого, разумеется, не знали.

Весь день Рок держался далеко впереди и только в Тополином каньоне, перед самым входом в Долину Бишопа, решил дождаться переселенцев. Они стали лагерем в каньоне, опьяненные изумительной страной, в которую вошли после стольких дней лишений. Дети с визгом бросились в ручей и пили воду, взрослые разжигали костры и готовили пищу, оживленно переговариваясь и радуясь, что нашли такое замечательное место.

Рок молча наблюдал, как Харпер подъехал к костру Малхолланда. Туда же подошли носатый незнакомец,

Саттерфилд, Лэмпорт и Пэгонс. Позже к ним присоединился Том Крокетт. Они о чем-то совещались.

Рок сидел у ручья, облокотившись на иву, когда к нему подошел Дад Китчен со своей неизменной гитарой.

— Ты все один? — спросил он с усмешкой, опускаясь рядом на траву. — Знаешь, я вот смотрел, как ты управляешься с револьверами во время драки с индейцами. Такого еще никогда не видел. Гораздо лучше, чем я с гитарой.

— Но звук куда хуже, — улыбнулся Рок и, кивнув в сторону костра, поинтересовался: — О чем они там совещаются?

Дад пожал плечами.

— У Харпера очередной план. Говорит, зачем идти дальше, если здесь такое хорошее место. Рок вскочил.

— Значит, я правильно догадывался. Вот что за этим крылось.

— Ты чего? — удивился Китчен. — Я и сам думаю, что это хорошая мысль. Красивее места не найдешь. Харпер говорит, что дальше лежит прекрасная долина, где можно поселиться.

Но Рок уже не слушал его и пошел к костру.

— Почему бы и нет? — услышал он голос Харпера. — Вы все хотите построить дома. Где еще вы найдете такое прекрасное место? Позади пустыня, впереди Соленое озеро и снова пустыня, а здесь просто рай. Сразу за каньоном лежит долина, красивее которой не найти во всей Америке. Она просто создана для того, чтобы вы поселились там.

— А Харди Бишоп? — спросил Бэннон, подходя к костру.

Харпер обернулся.

— Опять ты? Каждый раз, когда эти люди пытаются сделать что-то толковое, ты вмешиваешься. Тебе-то какое дело, где они остановятся? Что ты ими командуешь?

Пайк сразу ощетинился, да и остальные смотрели на него с неприязнью, но Рок все равно попытался вразумить их.

— Это долина Харди Бишопа. У него здесь две тысячи голов скота. Если вы попытаетесь поселиться здесь, то нарветесь на неприятности. Он этого не потерпит.

— А мы больше не потерпим твоего вмешательства, — прорычал Пайк, и его рука легла на рукоять армейского револьвера. — С меня хватит! Или заткнись, или убирайся!

— Подожди! — Боб Спрэг подошел поближе. — Этот человек предупреждал нас об индейцах, и все мы, и ты тоже, Пайк, были бы мертвы, если бы не он. Он дрался лучше, чем любой из нас. До сих пор его советы были правильны и я думаю, мы должны последовать им и сейчас.

Дад Китчен кивнул в знак согласия.

— Говори, Рок. Я тоже хочу послушать тебя.

— А тут и говорить нечего, — продолжал Рок. — Земля, на которой вам предлагают остаться, уже десять лет, как занята человеком, который дрался за нее с индейцами и бандитами. И он не будет спокойно смотреть, как вы отбираете ее. Я знаю Харди Бишопа достаточно хорошо, чтобы с уверенностью сказать, что если вы останетесь здесь, то еще до конца года много женщин в вашем караване останутся вдовами. Чего я не могу сказать, так это причину, по которой Мортон Харпер уговаривает вас остаться. Зачем он посоветовал вам идти по южному пути, которым никто не пользуется? Теперь ясно зачем. Из-за Долины Бишопа. Вы пришли к нам на Запад, чтобы поселиться здесь, но у вас нет права делать это за счет других, которые дрались и умирали, чтобы жить здесь. Дальше к западу еще много свободных земель.

— По-моему, все правильно, — сказал Боб Спрэг. — Я за то, чтобы идти дальше.

— А я нет! — отрезал Пайк. — Мне нравится эта земля, и мы с женой достаточно натерпелись. Я остаюсь.

— Долина тянется на пятьдесят миль, джентльмены, — вмешался Харпер. — Места хватит и вам, и Бишопу.

— По-моему, он прав, — сказал Кэп Малхолланд. — Как ты считаешь, Том?

— Я остаюсь, — ответил Крокетт. — Здесь хорошее место.

Саттерфилд тоже кивнул.

— Думаю, здесь найдется местечко поставить кухню. Но нам понадобится масса разных вещей, а лавок здесь, как я понимаю, еще нет.

— А для чего же здесь я? — улыбнулся носатый незнакомец. — Меня зовут Джон Кайз. Скоро сюда приедут шесть моих фургонов со всем необходимым, и я открою для вас лавку. Это будет первая в нашем новом городе.

Рок Бэннон молча повернулся и ушел. Убеждать их было бесполезно. Шэрон едва взглянула на него и снова повернулась к Харперу, увлеченно слушая его сладкие речи о будущем городе.

Завернувшись в одеяло под ивой у ручья, Рок долго не мог уснуть, слушая оживленный гомон голосов, который стих далеко за полночь.