"Любовь на всю жизнь" - читать интересную книгу автора (Фэйзер Джейн)

Пролог

Остров Уайт, июнь 1648 года

В этот темный предутренний час дождь нескончаемым потоком обрушивался на мокрые утесы, и потоки воды низвергались в бурлящее пенистое море. Родившись в Ла-Манше и обогнув мыс Святой Екатерины, огромные волны теперь с неослабевающим ревом терзали острые скалы и в темноте терялись мириадами белых брызг.

На небе не было ни звезд, ни луны. Только редкие огоньки освещали остров у входа в Солент, холмы и долины которого почернели от дождя. Меланхоличный звук колокола со скалистого мыса, прорезая яростный шум ветра, предупреждал суда, сражающиеся с кипящим от шторма Ла-Маншем, об опасности и в то же время возвещал о том, что земля близко.

Маленькая лодка ныряла в волнах, и сидящие на веслах суровые мужчины изо всех сил старались удержать на плаву свое утлое суденышко. Наконец они добрались до бакена с колоколом; один из гребцов тут же зацепился за бакен и стал причаливать. Вот лодка коснулась качающегося буя, и оглушительные удары колокола перекрыли рев воды, ветра и нескончаемую барабанную дробь дождя.

Гребцы молча закрепили весла в уключинах, кормчий крепко привязал лодку к бакену, и тотчас один из его спутников быстро и ловко — видно, что не впервой, — обмотав куском толстой ткани язык колокола, заглушил его надоедливый тревожный звук.

Спустя мгновение маленькое суденышко уже двигалось назад к берегу. Один из гребцов вдруг поднял руку, показывая на вершину утеса. Там сначала замерцал, а затем ровно разгорелся огонь маяка.

Чьи-то ловкие руки помогли им выбраться на берег, вытащив лодку на песок. Промокнув до нитки, мужчины с жадностью пили из протянутых им фляжек. На берегу собралось человек двадцать — неясные фигуры в темной одежде. Прислонившись к скалам и слившись с черными утесами, они в поисках добычи шарили взглядами по бушующему морю.

Внезапно огонь на вершине утеса вспыхнул ярче, и все, как по команде, двинулись вперед.

С изорванными в клочья хлопающими парусами под аккомпанемент скрипящих снастей из тьмы вынырнул корабль. Он шел прямо на свет, обещавший безопасную гавань, и с ужасающим грохотом и скрежетом врезался в скалы мыса Святой Екатерины.

Громкие крики перекрыли вой ветра. По палубе растерянно заметались люди; один за другим они срывались с борта судна и падали в кипящий котел моря. Еще миг — и корпус корабля раскололся, как яичная скорлупа. Наблюдатели на берегу со сверкающими глазами и торжествующими криками тотчас бросились в пену прибоя. Уцелевших после кораблекрушения добивали абордажными саблями, обломками мачт — всем, что под руку подвернется.

Пираты тащили на берег сундуки, ящики, мертвые тела; срезая с трупов кольца и срывая дорогую одежду, они словно безумные кружились на песчаном берегу в кровожадном танце алчности.

А на вершине утеса, рядом с огнем предательского маяка, плотно запахнув плащ, стоял человек. Взглянув на обреченный корабль, он улыбнулся. Его люди знали свое дело: этой штормовой ночью здесь, на скалах, они поймали в силки жирного голубя.

Он повернулся и потушил огонь. Все снова погрузилось во тьму, и только звуки происходящего на пляже безумия соперничали с ревом ветра, дождя и моря.

За мысом с бурей сражался еще один корабль. Судно лишилось паруса, и теперь капитан только с помощью руля удерживал его в открытом море. За обманчивой стройностью морского волка скрывались крепкое тело и руки, которые не желали отдавать корабль на волю стихии.

— Маяк пропал, сэр! — крикнул ему прямо в ухо кормчий, пытаясь перекрыть рев бури.

Капитан взглянул на вершину мыса, где только что горел предательский огонь, и почти сразу же стали слышны звуки, ничуть не похожие на крики чаек штормовой ночью, а еще через мгновение яркая вспышка молнии осветила останки разбившегося о скалы судна.

Колокол на мысе Святой Екатерины не звонил.

На судне воцарилось тягостное молчание, экипаж впал в оцепенение. Все здешние моряки с детства бороздили эти воды и знали обо всех грозящих им опасностях. Знали и то, что самая страшная опасность притаилась на берегу.

— Да сжалится Господь над их душами, — пробормотал кормчий и непроизвольно перекрестился.

— Судно похоже на торговое, — откликнулся капитан сухо и отстраненно. — Богатый будет улов. Они выбрали, подходящую ночь.

— Угу, — опять пробормотал кормчий, и мурашки пробежали у него по спине, когда вопли умирающих заглушил треск тонущего судна.