"История Византийской империи. Том 1" - читать интересную книгу автора (Успенский Федор Иванович)

Глава I Византинизм и его культурное значение в истории

Почти во всех ученых европейских литературах существуют попытки объяснить культурное значение византинизма; делались подобные попытки и в России, и притом в нашей литературе настойчивее, чем где-либо, проводилась мысль о всемирно-историческом значении Византии.

Была даже пора – и это не так давно, – когда на русских возлагались надежды, что они возьмут на себя всестороннюю разработку темы о византинизме и культурном его значении и дадут разрешение занимавшей многих загадки. Но в настоящее время, когда изучением византийской истории и литературы усердно занимаются немцы, французы, англичане, итальянцы и другие народы, когда за границей появились специальные научные органы, посвященные византиноведению, нами утрачено, и, вероятно, бесповоротно, бывшее за нами право сказать новое слово в этой области.

Чтобы прийти к выяснению понятия о византинизме, надо отправляться от Византии. Византией назывался в древности греческий город на европейской стороне Босфора, при Мраморном море. В 330 г. христианского летосчисления римский император Константин Великий избрал этот город столицей своей империи и тем придал ему всемирно-историческое значение. С тех пор Византия, хотя и богатая торговлей, но все же бывшая до того провинциальным скромным городом, начала украшаться великолепными дворцами, портиками и площадями. Со всех концов греческого мира сюда стали стекаться произведения античного искусства, начался большой прилив нового населения из европейских и азиатских провинций империи; торговля и промышленность, которой на Западе не благоприятствовала смутная эпоха народных движений, нашла приют на Востоке и сосредоточилась в Византии. Сделавшись столицей империи, Византия по воле Константина Великого приняла новое имя и стала называться Константинополем, Новым Римом. С тех пор слово «Византия» перестало служить выражением реально существующей действительности, обратившись в термин для обозначения политических, государственных, церковных и этнографических особенностей, носителем которых была Византийская империя. Наименование Восточной Римской империи Византийскою империей в средние века, в особенности со времени восстановления Карлом Великим (800) Западной Римской империи, возбуждает сомнения и возражения как со стороны реального смысла этого термина, так и со стороны хронологической. Известно, что сами обитатели Византийской империи не называли себя ни римлянами, ни эллинами или греками, а ромеями, так что Византийская империя официально носила наименование Ромейской. Отсюда ясно, что в строгом историческом смысле термин «византийский» так же имеет условный и искусственный смысл, как и другой термин, который иногда употребляется взамен первого, т.е. «восточно-римский». Еще менее исторических оснований называть Византийскую империю Греческой империей или Bas Empire.

Как в имени Римской империи времени Каролингов и Оттонов лежит историческая фикция, ибо в действительности Римская империя германской нации ничего общего не имеет с империей Августа или Антонинов, так и Восточно-Римская империя, составляя продолжающееся преемство императоров от Августа до Константина XII Палеолога, в действительности лишь условно и по соглашению может носить наименование Римской. Таким образом, центр тяжести в данном вопросе переходит к выяснению содержания термина «византинизм».

Термины «византийский», а в связи с ним «византинизм» имеют за собою традицию и обозначают такую совокупность понятий, по отношению к которым не существует разности мнений. Никто в настоящее время не будет сомневаться и не выставит серьезных аргументов против следующих выражений: византийские писатели, византийская литература, византийское искусство, византийская образованность. Если сделались обычными приведенные выражения, то нет сомнения в законности терминов: «византийская история», «Византийская империя» и даже таких выражений, как «византийская мораль» и т. п. Едва ли даже возможно заменить, например, выражения «византийские писатели» или «византийское искусство» каким-нибудь другим выражением, которое так же хорошо обозначало бы сущность идеи, как это выражение. Несомненно, эпитет «византийский» придает смысл последующему слову, при котором он ставится, выражает особенный характер, специфические черты предмета. Когда произведение духа человеческого или отдельный индивидуальный поступок обозначается именем византийского, этим характеризуется не только качество произведения, но и принадлежность его к определенной эпохе; точно так же индивидуальное действие с предшествующим «византийский» весьма выразительно характеризует хитрость, коварство, неискренность, лицемерие, а также самомнение, дерзость и тщеславие и т. п. несимпатичные качества, отмеченные частью уже на первых страницах русской летописи.

Итак, если термин «византийский» имеет определенное и довольно общепринятое значение, то нам не представляется трудности определить значение выражения «византинизм», которое, несомненно, должно получить преобладание над соперничающим выражением «византийство». Под византинизмом прежде всего разумеется совокупность всех начал, под влиянием которых постепенно реформировалась Римская империя в V–VIII вв., прежде чем преобразоваться в Византийскую империю. Как на Западе организующим началом стал романизм, так на Востоке – византинизм; с этой стороны и может подлежать объяснению термин «византинизм». На Востоке романизм встретился со старыми культурами: иудейской, персидской и эллинской, которые не только оказали ему значительное противодействие, но, в свою очередь, имели на него разнообразные влияния. На почве римской администрации и правовых римских воззрений появляются наслоения и придатки особого рода, по канве эллинских философских воззрений вышиваются узоры манихейских, иудейских и иранско-персидских идей и верований. Многообразные перемены вызвали германская и славянская иммиграции, произведшие реформы в социальном и экономическом строе и в военной системе империи. Под действием указанных новых начал реформируется Римская империя на Востоке, постепенно приобретая характер византинизма. Как выражение политических, культурных и философско-литературных особенностей, византинизм проявляется в следующих признаках: 1) в постепенной отмене господствовавшего латинского языка и замене его греческим или, собственно говоря, византийским; 2) в борьбе национальностей из-за политического преобладания; 3) в оригинальном характере развития искусства и в появлении новых мотивов, влиявших на создание новых памятников, равно как в своеобразных чертах литературных произведений, где вырабатывается постепенно новый и оригинальный метод под влиянием восточных культурных преданий и образцов. Крайним пределом первого периода выработки византинизма нужно полагать начало VIII в. Общеизвестны черты воздействия византинизма на исторические народы, с которыми империя приходила в соприкосновение. С указанной точки зрения византинизм имеет громадное значение как в западноевропейской, так и в восточноевропейской, в частности в русской, истории. Следует прибавить, что по отношению к восточноевропейской истории роль византинизма не окончена и по настоящее время. Константинопольская Вселенская Церковь есть прямая продолжательница в церковной области политических преданий византинизма: как Византийская империя ревниво оберегала эллинизм, препятствуя образованию инородческих политических организаций и концентрируя эллинские элементы, так и константинопольский патриархат приносит в жертву эллинизму идею Вселенской Церкви.

При оценке значения Византии во всеобщей и русской истории можно исходить из двоякой точки зрения. С одной стороны, Византия может быть рассматриваема как живой государственный организм, имеющий свою историю, в которой различаются периоды подъема и упадка. Жизнь этого организма продолжается от IV до XV в. С другой стороны, может представляться и та точка зрения, что Византия, как политическое тело, будучи погребена в эпоху турецкого завоевания Константинополя в 1453 г., не перестает, однако, жить, как отвлеченный принцип, в ее археологических памятниках, в оставленном ею наследстве и в чувствах и настроениях народов, которые подверглись ее культурному влиянию. Историческая Византия при этой точке зрения уступает место археологической.

Византинизм, как историко-литературный термин, должен быть поставлен рядом с романизмом. Но, отдавая должное романизации в процессе образования западноевропейской государственности, мы, с другой стороны, не можем не придавать значения и византинизму, как организующему началу исторического развития на юго-востоке Европы. Будем справедливы и согласимся, что, если романизм формирует франкское государство и служит важным фактором в империи Карла Великого и Оттонов, если римские правовые воззрения оказывают очень сильное действие во всей истории Запада, византинизм, с своей стороны, становится идеалом славянского царства, к какому стремятся передовые славянские народы. Византинизм идет до Киева и Москвы, под его

началами складывается историческая жизнь, т.е. государственное и военное устройство юго-восточных славян; в связи с этим принципом стоит разделение Европы на две половины – православную и католическую, в каковых названиях столько же скрываются религиозные, как политические и этнографические различия. Словом, византинизм есть исторический принцип, действия которого обнаруживаются в истории народов юга и востока Европы. Этот принцип заправляет развитием многих народов и до настоящего времени, выражая собой склад верований и политических учреждений, равно как особый вид организации сословных и экономических отношений.

В последней четверти V столетия по Р. Хр. пала Западная Римская империя под напором германских варваров. Наследие всемирного римского обладания, звание императора и самая идея всемирной монархии, а также остатки античной образованности уцелели после этого только на Востоке – в Византийской империи. Особенно тяжела была для народов Западной Европы утрата идеи всемирной монархии. «Один Бог на небе, один царь на земле; нельзя небо представить без Бога, ни земли без императора», – так говорит западный писатель V-го столетия. То обстоятельство, что императорское достоинство сохранилось в Византии, наполняло умы политических деятелей Западной Европы озлоблением. Неудивительно поэтому, что очень рано возникла на Западе мысль о том, что нужно во что бы то ни стало отнять императорское достоинство у византийских царей. Впервые удалось осуществить это королю франков Карлу Великому. Несмотря, однако же, на то, что империя была восстановлена на Западе, все очень живо ощущали, что это не совсем справедливое дело при существовании законного римского императора на Востоке; многие называли западных императоров самозванцами. Это продолжалось до тех пор, пока западные императоры не приобрели путем купли согласие на присвоение ими себе этого титула со стороны императоров византийских. Это первое хищение, которое сделал запад Европы от Византии. Второе хищение – церковное. В то время, как западные государи стремились присвоить императорский титул, римский первосвященник, вступив на путь честолюбивых притязаний на главенство, начинает свое соперничество с патриархом константинопольским. Враждующие стороны подвергают одна другую проклятиям и взаимным оскорблениям, и раздор заканчивается полным отделением Западной Церкви от Восточной.

С того времени Византия и все восточные христиане стали известны на Западе под именем схизматиков. Но и на Востоке не считаются православными христиане Западной Европы, подвластные римскому папе. Вражда церковная иногда переходила во вражду политическую. Особенно печальна из эпизодов этой борьбы история завоевания Константинополя крестоносцами в 1204 г., когда франки убивали восточных христиан и опустошали их страну с не меньшею жестокостью, чем это делали они по отношению к мусульманам. Трудно понять, как могли в такой степени озлобиться друг против друга христианские народы. Никто из западных христиан даже не хотел и думать, как все это жестоко и несправедливо. Лишь один русский путешественник, бывший в то время в Цареграде, сделал в Новгородской летописи правильную оценку этих кровавых событий, назвав подвиг крестоносцев преступным деянием. Более всего пострадали от хищения латинян святыни Византийской Церкви. Сохранившиеся на Западе письменные свидетельства очевидцев этих событий полны сообщений об этих грабежах. Бесстыдство доходило до того, что писатель-очевидец ставил себе лично в великую заслугу то, что и ему удалось в присутствии таких-то лиц присвоить ту или иную греческую святыню.

Впрочем, этими сведениями о хищениях еще далеко нельзя исчерпать тех заимствований, которые сделала Западная Европа от Византии. Много культурных заимствований от Византии перешло на Запад мирным путем. Сохраняя в своих недрах плоды античной цивилизации, Византия служила для западноевропейских народов обильным источником знаний и просвещения. До конца XII столетия о Византии смело можно сказать, что она стояла на недосягаемой для западных народов высоте в области богословия, философии и литературы. Это превосходство над собою Византии сознавали и некоторые из западноевропейских лучших людей. В доказательство можно привести то, что германские императоры IX и X столетий стремятся вступить в брачное родство с византийскими императорами. Вместе с греческими царевнами приходили тогда в Германию и греческие ученые. Каким уважением пользовалось греческое образование на Западе, видно из следующего места письма Оттона III кГерберту: «Ради Бога, побывай у меня. Сердце мое болит, потому что я не могу еще отогнать от себя саксонскую грубость и привить себе греческое просвещение». Самое богослужение латинской Церкви, церковные обряды, начала церковного права, – все это может быть рассматриваемо как заимствование от Византии. Несмотря, однако же, на это, латинские христиане питали к Византии далеко не благорасположенные чувства. Самый момент падения Византийской империи ознаменовался со стороны латинского христианства величайшей изменой общехристианскому делу. Византийские императоры посылали на Запад просьбы о помощи, но там начались споры о том, следует ли оказать эту помощь. Одни рассуждали, что нехорошо оставлять христианскую страну прд властью мусульман, а другие возражали, что ведь греки не истиннее христиане, и за этими спорами дали туркам разрушить империю, йе послав помощи грекам.

Таковы отношения, которые существовали между Византией и Западной Европой. Первая была рассадником культуры, а вместе с тем и предметом разного рода хищений и мирных заимствований, тогда как западноевропейские народы платили ей лишь завистью, недоброжелательством и жестокостями. Не то нужно сказать об отношениях Византии к Восточной Европе и к славянам.

Точно так же, как и народы Западной Европы, но только в гораздо большей степени, славяне часто приходили в соприкосновение с Византией. Долгое время Византия, нуждаясь по причине тяжких войн в людях для заселения своих земель, приглашала к себе германцев и славян, которые шли сюда широкой волной. Войска империи нередко были пополняемы славянами. Из среды их иногда бывали и администраторы империи, полководцы и даже один патриарх. В обычаях и законах империи есть возможность проследить влияние славянских правовых воззрений. Не говорим уже о том, что наши предки часто являлись под стенами Византии с военными целями, русские купцы почти всегда проживали в Константинополе и здесь находили прибыльный сбыт своих товаров. Эти частые сношения славян с Византией сопровождались разнообразными благодетельными последствиями для славянских племен. Византия просветила их светом христианской веры, она же дала им и основные черты государственного устройства, под влиянием Византии развились литература славян и их искусства. Просветив славян св. крещением, Византия дала им богослужебный язык· и письменность – заслуги неоценимые. Так смотрели на дело и сами славяне. Болгарский князь так говорил грекам: «От вас (бо) на все страны добрый закон исходит».

Какие культурные приобретения сделали русские от Византии? Хотя, как сказано выше, наша и иностранная литература представляет попытки осветить этот вопрос, но, к великому сожалению, это далеко не означает, однако же, что все по этому вопросу уже сказано. Наоборот, византийская история разработана пока очень мало. Причина такого явления понятна. Памятники византийской истории стали подвергаться научному исследованию очень недавно. Да и самая разработка не может идти вперед быстро по той причине, что она затруднена множеством неблагоприятных условий. Отсюда-то и происходит, что многие факты из истории взаимоотношений Руси и Византии остаются совсем невыясненными. Между тем, достаточно вспомнить некоторые исторические факты и принять во внимание исторические традиции, чтобы прийти к положительным заключениям о силе и разнообразии византийских влияний.

Оглядываясь на прошедшую жизнь русского народа, мы видим, что наши предки издавна стремились в Византию, то вступая с ней в мирные сношения, то предпринимая на нее опустошительные набеги. Но вот сама Византия одерживает над ними величайшую победу, дав им христианскую религию. С этого времени наши воинственные предки употребляют свои силы уже не во вред Византии, а на помощь ей. Так, еще св. Владимир вскоре после своего крещения послал в Царьград отряд своих воинов с целью усмирить мятеж, который в то время подняли против императора его подданные. Как по торговым, так и по другим целям русские люди часто посещали Константинополь. Существует мнение, что русская колония в Цареграде имела и свою церковь. В этой-то церкви, вероятно, и находилась икона Варяжской Богородицы.

Даровав св. веру нашим предкам, Византия сообщила им вместе с этим и массу других культурных приобретений: письменность, священный язык, богослужение, государственное устройство. Из Византии перешли к нам и знаки верховной государственной власти: герб, бармы и шапка Мономаха. Когда же пала Византийская империя, то сношения ее с Россией приняли уже иной характер. Тогда греки устремляются в Россию за милостыней, привозят к нам свои святыни и продают их. Теперь взаимоотношения Руси и греков теряют характер отношений равного к равному. Наши предки, между прочим, строго осуждают греков за распродажу святынь.

Итак, даже из того, что было сказано о культурном влиянии Византии на европейские народы в прошлые века, можно понять, что это влияние ее велико. Но Византия продолжает оказывать влияние на европейскую культуру и в настоящее время посредством своих памятников. Византийский труп подлежит всестороннему изучению, и к этому изучению весьма желательно привлечь возможно более рук. Большая часть памятников византийских времен еще не издана. Между тем, на одном Афоне до 10000 рукописей, да, сверх того, большая часть европейских больших библиотек имеет свои специальные отделы, содержащие в себе византийские памятники. Кроме литературных памятников, от Византии уцелело большое число памятников искусства: архитектуры и живописи. Изучение этих памятников идет очень медленно. Большинство из них находится под землей. Чтобы производить раскопки на местах нахождения их, требуется немало денег и труда. Но всего прискорбнее то, что очень часто на турецкой территории производятся тайные раскопки. Открытые таким путем древности столь же тайно распространяются и продаются в разных странах, а это очень вредно отражается на деле изучения древних памятников, потому что изучать их на месте открытия было бы гораздо плодотворнее для науки. Всесторонней научной оценки культурного значения Византии еще не было сделано. А между тем, ни для кого эта задача не представляет такой важности, как для нас. Для развития нашего исторического самосознания и для воспитания устойчивых взглядов на современные события нам следует серьезно считаться с тем, что оставила Византия в своих археологических памятниках и в своем наследстве. Византия для нас не отвлеченная только проблема, а реальный предмет, изучение которого во многих отношениях связано с русской историей.

По отношению к археологическим памятникам Византии русское правительство приняло весьма важную меру учреждением в Константинополе археологического института, ближайшею целью занятий которого поставило изучение христианских археологических памятников в пределах бывшей Византийской, ныне Турецкой империи. В изданных им в настоящее время 15 томах «Известий Р. А. института в Константинополе» можно видеть, какой богатый и интересный материал открывается для русской науки на Востоке. Что же касается практической постановки изучения Византии и популяризации византийской истории среди большой публики, в этом отношении сделано весьма мало. И трудно ожидать, чтобы в ближайшем будущем изменились к лучшему неблагоприятные обстоятельства. У нас нет научной византийской школы и, по-видимому, глохнут и византийские традиции.

По отношению к оставленному Византией наследству мы напрасно стали бы себя обманывать, что в нашей воле уклониться от деятельной роли в ликвидации дел по этому наследству. Хотя вообще от наследника зависит принимать наследство или отказаться, но роль России в «Восточном вопросе» завещана историей и не может быть изменена по произволу, если только какое-либо непредвиденное потрясение не даст нам способности забвения и не отшибет память о том, чем мы жили, к чему стремились и от чего страдали.

Вопрос о начале «византинизма» как культурного термина, вошедшего в образование Византийской империи, не может в точности совпадать с проблемой о начале истории Византии.

Из рассмотрения внешних фактов и внутренних отношений можно приходить к определенному выводу, что Восточная империя обнаруживает выразительный характер византинизма к началу VIII в. Что же касается исходных моментов, то хронологически указать их появление весьма трудно. Подобно тому как возможны колебания по разграничению древней истории от средневековой, еще с большими сомнениями следует относиться к попыткам характеризовать те или иные явления исторической жизни, как облеченные византинизмом, или как лишенные характера византинизма. В смысле объема и содержания исторического материала сюда должны быть отнесены факты, подготовляющие византинизм и характерные для эпохи византийской истории, хотя бы хронологически они входили в цветущую пору древней римской истории. Тот же самый этнографический переворот, как на Западе был могущественным деятелем при переходе от древней истории к средней, постепенно происходил и на Востоке, претворяя греко-римские учреждения в византийские. В борьбе с готами, гуннами, аварами и славянами Восточная империя усвоила себе существенные элементы византинизма. Таким же организующим свойством для византинизма было христианство в том его проявлении, которое заключается в восточном православии. Здесь византинизм сказался в постепенном сосредоточении православия в эллинском племени и в отделении от господствующей Церкви Египта. Сирии, Армении; рядом с этим шли притязания константинопольского патриархата и принятие им титула Вселенский. Из этих общих указаний можно понять, что для историка не совсем легко определить дату, с которой он должен начать изложение своего предмета. Действительно, точка отправления для истории Византии заключается не в хронологических рамках, а в новой группировке фактов и в новых настроениях, какие намечаются у исторических деятелей. Самая существенная черта, которою резко отделяется древность от средневекового мировоззрения, и которою открывается византинизм, заключается, по нашему мнению, в иммиграции варваров в империю и в культурном и религиозном кризисе III–IV вв. Мы, таким образом, отправляемся в изложении византийской истории не от определенной даты, а от истории образующих византинизм составных элементов.