"Гнев короля демонов" - читать интересную книгу автора (Фейст Раймонд)

ГЛАВА 4 ОТНОШЕНИЯ

Дэш смеялся.

Джимми сказал:

- И тогда я спросил: "Правда ли, что красные луковицы вырастить труднее, чем желтые?"

Оуэн Грейлок, рыцарь-капитан Западной армии принца, сказал:

- Ты едва не дошел до оскорбления, Джеймс.

Джимми улыбнулся:

- В тех странных краях то, что я сказал, было гораздо важнее того, что я имел в виду. - Он отпил из кружки. - При любых других обстоятельствах я мог бы увлечься этой девушкой, но ее презрение ко мне как иноземцу... сделало невозможной хотя бы мысль о романе.

Ру сказал:

- Ну, во всяком случае, ночью у тебя, похоже, не было никаких хлопот с молоденькой прислужницей.

Джимми улыбнулся:

- Я думал, что вы уже спали.

Ру покачал головой:

- И спал бы, если бы меня не разбудило ваше сопение. Я решил, что лучше и дальше притворяться спящим. Кроме того, когда я еще был солдатом, один из моих друзей не стеснялся заниматься любовью в палатке в двух шагах от меня. - Он поглядел на Эрика.

Китти, которая стояла за спиной Ру, наполняя пивные кружки, многозначительно протянула: "О?" - и, отвернувшись, вышла.

Ру засмеялся, вслед за ним - остальные, а Эрик покраснел.

- Чего это она? - спросил Дункан Эйвери. - Что у вас с ней?

Эрик сказал:

- Насколько я знаю, ничего. - Он поглядел вслед удаляющейся Китти. - Во всяком случае, я думаю, что ничего.

- Думаешь? Ты еще и думаешь? - удивился Джедоу Шати. - Дружище, в таких делах не надо думать. Либо да, либо нет. Это настолько просто, что даже такому дремучему болвану, как ты, тут должно быть все ясно.

Эрик встал:

- Понимаю. Извините меня.

Джедоу засмеялся, увидев, как Эрик пытается догнать Китти. Сержант из Долины Грез сказал:

- Да, ребята, если этот мальчишка всегда такой тупой, когда дело касается баб, придется нам его убить - ради его же блага, чтоб не мучился.

Джимми поглядел на брата, и Дэш сказал:

- Я не знаю. Китти странная девушка. Я думаю, что она просто... хочет, чтобы было на кого опереться.

Ру сказал:

- Эрик ей подойдет.

Эрик подошел к стойке бара.

- Китти?

- Да, сержант-майор? - Голос Китти звучал неласково.

- Э... - Он снова покраснел. Она смотрела на него не мигая. - Я... мм...

- Да выплюнь ты это наконец, а то еще подавишься.

- Что ты хотела сказать тогда, за столом?

- За столом? - спросила она, и лицо ее приняло скептическое выражение. - Когда?

- Когда сказала "О".

- Ничего. Только то, что сказала, - "О".

Эрик внезапно понял, что из него делают дурака, и почувствовал, как кровь приливает к щекам.

- Ты играешь со мной.

Она облокотилась на стойку и легонько погладила его по щеке.

- Это так несложно.

- Что все это значит? - спросил Эрик, окончательно теряя всякое чувство юмора. - Ты что, с ума по мне сходишь?

Она вздохнула.

- Я просто схожу с ума по всем мужикам.

Эрик сказал:

- В таком случае займись кем-нибудь другим.

Глаза Китти превратились в две узенькие щелочки.

- Слишком уж ты чувствительный для человека, который перебил кучу народу и не стеснялся утюжить шлюх в присутствии своего дружка.

Эрик вдруг разволновался. Слова этой девушки почему-то его задели.

- Чего тебе от меня нужно? - раздраженно спросил он.

Китти некоторое время молча изучала его лицо, затем тихо сказала:

- Я не знаю.

Эрик смотрел на нее. Факел отразил слабый блеск влаги на верхней губе у девушки. Несмотря на вечернюю прохладу, ей было жарко.

Помолчав, Китти спросила:

- Чего ты хочешь?

Эрик покачал головой.

- Я даже не знаю, но я... но мне не понравилось то, что я почувствовал, когда ты...

- Сказала "О"? - закончила за него Китти.

Это прозвучало так глупо, что Эрик не удержался от. смеха.

- Да, признаться, именно это я и хотел сказать.

- Пойдем со мной, - сказала Китти. Она жестом дала понять одной из девушек, что уходит, и провела Эрика через кухню, мимо повара и его помощников, сквозь заднюю дверь во внутренний дворик трактира.

На мгновение Эрик испытал странное чувство, словно бывал здесь раньше. Но дело было в том, что он сам вырос на таком же дворе позади трактира, с конюшней, сараем, колодцем и сеновалом. У колодца стояла деревянная скамья для тех, кому трудно было дотянуться до ковша, и Китти, присев на краешек, поманила Эрика сесть рядышком.

- На задворках так тихо, - сказал Эрик.

Китти пожала плечами.

- Никогда не замечала. Я обычно слишком занята.

Эрик сел, и Китти притянула его к себе и поцеловала. Сначала он замер, но через миг опомнился и вернул ей поцелуй. Потом Китти выпрямилась и долго молчала, глядя на него. Наконец она сказала:

- Я никогда раньше этого не делала.

- Не целовалась? - удивленно спросил Эрик.

- Я воровка, но не шлюха, - сказала она. - Меня насиловали, а некоторые пытались обслюнявить мои губы, но я никогда до этой минуты никого не целовала.

Эрик открыл было рот, да так и застыл, не зная, что сказать.

- А как же Бобби? - спросил он наконец.

Она пожала плечами.

- А что Бобби?

- Да нет, просто я думал... - Он замялся. - Ну, мы просто считали, что у вас с ним...

Она опустила глаза:

- Я бы не стала возражать, если бы он захотел. Он всегда хорошо ко мне относился. Пожалуй, даже лучше, чем я того заслуживаю. То есть он, конечно, обращался со мной грубо той ночью, когда вы меня поймали, грозился меня повесить и все такое, но потом все время старался меня рассмешить. И следил, чтобы никто меня не обижал. - Она указала на заднюю половину трактира. - Я должна была следить, чтобы сюда не заявились Мошенники или еще кто-нибудь из этой братии, но вообще теперь я просто буфетчица. Это не так уж плохо, по крайней мере я не окажусь на панели.

Она потупилась.

- Я легла бы в постель с Бобби, потому что он был добр ко мне, но он не любил меня, а я не любила его. Этого не было. - Она посмотрела на Эрика. - Я не думаю, что он вообще кого-нибудь любил, разве что капитана Кэлиса.

- Бобби был ему предан.

- Я сначала подумала, что он один из тех мужчин, которые любят других мужчин. - Она выставила перед собой ладонь, словно предупреждая его вопрос. - Нет, мне-то было совершенно все равно. Я не последовательница Сунг Чистой, но ты ведь сам спросил про Бобби. Но потом я услышала, что он регулярно заходил в "Белое Крыло", и поняла, что он сам для себя решил забавляться только с теми, кто... - Она не могла подобрать слово.

- Ничего для него не значит? - подсказал Эрик.

- Ага, - согласилась она. - Вот именно. Как будто если бы он занялся любовью со мной или кем-то еще, но не со шлюхой, это могло... ну ты понимаешь, как-то повлиять...

Эрик кивнул, чтобы показать, что он понял.

Она вздохнула:

- Бобби постоянно шутил, и мне всегда было с ним весело. Сначала я его боялась, потому что он сказал, что убьет меня, если я предам принца или герцога, и по его глазам я поняла, что это не пустые угрозы. Но через некоторое время, когда все здесь стали хорошо ко мне относиться, ну, в общем, я перестала его бояться.

Мне больше некуда пойти, так что, нравится мне или нет, но это - мой дом. - Она некоторое время молча смотрела на "Разбитый щит". - Здесь не так уж плохо. Я знаю, что надвигается что-то страшное. Невозможно, работая здесь, не замечать таких вещей. Раз солдаты не хвастаются своими подвигами, значит, они что-то скрывают. Значит, приближается что-то страшное. Я не знаю что, да и знать, честно говоря, не жажду. - Она замолчала и посмотрела на бледную луну.

Внезапно она повернулась и заглянула в глаза Эрику.

- После того как Бобби умер, ты стал тем человеком, который лучше всех ко мне относится. Мужчины иногда говорят обо мне с другими девочками, но я не придаю этому значения. Ну, в общем, ты всегда был очень добр ко мне.

Эрик пожал плечами.

- Я просто знаю, каково тебе пришлось.

- Ты не можешь знать, что значит жить на улице.

Он ничего не сказал, просто наблюдал за ней в мерцающем свете факела.

Она продолжала:

- Маленькие девочки думают только о том, как бы стать проститутками. В некоторых местах маленьким девочкам платят неплохие деньги. - Она обхватила себя за плечи. - Моя мать была шлюхой, это правда. Никто не знает, кто мой отец. Моя мама выгнала меня, когда мне было шесть лет. Я думаю, что она пыталась меня спасти. Ее сутенер как-то странно на меня поглядывал.

Я стала жить в канализационных трубах у человека, которого звали Дэниалс. Там меня накормили и сказали, что будут обо мне заботиться, если я буду делать то, что мне прикажут. Там были и другие дети. Казалось, что им не так уж плохо живется. Они были грязные, как черти, зато все были сыты. Я просила милостыню и научилась самым лучшим трюкам. Я могла расплакаться, как будто я потерялась, и если какой-нибудь прохожий останавливался, чтобы выяснить, что случилось, кто-нибудь из наших незаметно срезал с него кошелек. А через некоторое время я стала держателем.

- Держателем? - спросил Эрик.

- Кошелечник - он на виду, он становится под городскими часами, на нем должно быть как можно меньше лишнего, а главное, ничего чужого. Поэтому большинство Мошенников работает командами. Кошелечник при первой же возможности передает добычу держателю, тот вручает ее хранителю, который относит все это добро к Мамане.

- К Мамане?

- Так у Мошенников называется место, где мы живем... жили.

- А...

Она продолжала:

- В общем, через некоторое время меня разыскала мать. Она сказала мне, что у меня есть сестра, шлюха. Это была Бетси.

- И ты ее нашла?

- Да, и мы славно зажили вместе. Ей не нравилось, что я промышляю воровством, я тоже не была в восторге от ее ремесла, но мы с ней ладили. Я любила ее. Она была единственной из всех, кого я знала, кому ничего не было от меня нужно. Когда они начали расти, - она указала на груди, - ко мне начали приставать все кому не лень. Если я могла стоять рядом с другим кошелечником или болтаться в Мамане, все было нормально. Но иногда бывает просто невозможно оставаться в толпе, ты понимаешь, что я имею в виду?

Эрик не понимал, но на всякий случай кивнул.

- Я много намаялась, пока не начала одеваться под мальчишку, как тогда, когда вы меня поймали. Специально не мылась, чтобы стать почумазее и повонючее.

Эрик не знал, что говорить, поэтому слушал молча.

- Так вот, я это все говорю к тому, что у меня еще ни разу не было мужчины, которого я хотела.

Эрик ждал продолжения, но оно не последовало, и он тихо спросил:

- Ты хочешь сказать, что сейчас ты бы хотела?

Слезы потекли из глаз Китти, когда она чуть заметно кивнула. Он вздохнул и подхватил ее на руки. Эрик никогда раньше не чувствовал себя настолько неуверенно. Он бывал с шлюхами после того, как попал в армию, и он помнил, как самая первая сказала ему, что дело это нехитрое, но все женщины, с которыми он спал до сих пор, знали гораздо больше него. Теперь же его просила о ласке девочка, которая никогда прежде не видела от мужчин ласки.

Он поцеловал ее в щеку, потом в подбородок и в губы. Поначалу она была очень скована, но после нескольких поцелуев сама начала отвечать. Потом вскочила, и взяв Эрика за руку повела его в сарай, на чердак, где была ее спальня.

- Эрик! - донесся знакомый голос. - Ты там?

Китти сонно пробормотала: "В чем дело?" и свернулась калачиком в его объятьях. Их любовная игра была поначалу неторопливой и неуклюжей, но потом становилась все смелее, пока Эрик не обнаружил, что находится в гуще настоящего сражения, поскольку Китти в его руках вдруг взорвалась целой бурей эмоций. Она смеялась и плакала в ответ на его ласки, пока наконец они оба не свалились в полном изнеможении.

Чуть позже они вновь занимались любовью, и Китти уже гораздо лучше понимала, чего ей хочется. Эрик никогда не испытывал ничего подобного ни с одной женщиной. Он спрашивал себя, не влюбился ли он часом.

Он приподнялся на локте, услышав повторный зов.

- Накор, я тебя убью, - пробормотал Эрик, сев на постели, и начал одеваться.

Китти зашевелилась.

- Это тот смешной игрок? - спросила она.

Эрик сказал:

- Сейчас он у меня станет еще смешнее.

Пока Эрик натягивал сапоги, Китти обвила его руками и сказала: "Спасибо".

Он замер.

- За что?

- За то, что ты показал мне такое, о чем рассказывали другие девочки.

Эрик сидел, не в силах пошевелиться.

- На здоровье.

Она склонила голову ему на плечо.

- Значит, на здоровье?

- Это было не одолжение, - резко сказал он.

- О, так ты тоже получил удовольствие? - спросила она невинным тоном.

Эрик понял, что она снова его дразнит. Он был рад, что на чердаке темно и она не видит, как он покраснел.

- Я тебя отшлепаю, - пробурчал он.

Она поцеловала его в плечо.

- А говорят, что девочки из "Белого Крыла" берут за это дополнительную плату.

Волна сомнения захлестнула Эрика, и стало больно, словно в грудь вонзился меч. Он наклонился к Китти и схватил ее за руки, сильнее, чем предполагал, но вдруг увидел ужас во взгляде девушки и немедленно выпустил ее.

- Прости, - прошептал он. - Но я не могу сдержаться, когда ты меня дразнишь.

Она увидела, как на глазах у Эрика выступили слезы, и вдруг заплакала. Она положила подбородок ему на плечо и, прижавшись щекой к его щеке, прошептала:

- И ты меня прости. Я не умею вести себя по-другому.

- Я никогда тебя не обижу, - прошептал он.

- Я знаю, - ответила она шепотом. - У меня такой сумбур в душе. - Она откинула голову назад, и он увидел, что она улыбается. - И это твоя вина, Эрик фон Даркмур.

Он поцеловал ее.

Раздалось деликатное покашливание, и Эрик, обернувшись, увидел голову Накора, торчащую из люка в полу. Он стоял на приставной лестнице.

- Вот вы где!

Эрик, не говоря ни слова, вытянул ногу, оттолкнул лестницу от чердака и с чувством глубокого удовлетворения увидел, как Накор с воплем исчез во мраке. Вслед за тем послышался громкий глухой удар и жалобное "ох", вырвавшееся из груди Накора.

Китти засмеялась, а Эрик поспешил одеться. Через минуту, послушав душераздирающие стоны, которые издавал Накор, лежа на большом стоге сена, Эрик сказал:

- Когда закончишь свое выступление, поставь на место лестницу. Стон немедленно сменился хихиканьем.

- Ты меня слишком хорошо знаешь, - сказал Накор.

Лестница вновь появилась в квадрате люка, и Эрик поглядел на Китти, которая была уже одета. Он спустился первым, потом она.

Накор сказал:

- Прости, что побеспокоил тебя и твою подругу, но мне нужно было с тобой увидеться.

- Зачем? - спросил Эрик.

- Чтобы проститься на некоторое время.

Эрик увидел, что в дверном проеме сарая тихо стоит Шо Пи, его бывший "собрат по оружию", а ныне ученик Накора.

- Куда вы пойдете? - спросил Эрик.

- Снова в Стардок. Король попросил, чтобы я вернулся туда, потому что лорд Арута возвращается, чтобы помогать своему отцу. - Он вдруг посерьезнел. - Что-то происходит. Принц Эрланд приплыл в порт сегодня вечером на борту кешийского куттера.

Эрик сказал:

- Мы не можем об этом говорить.

Накор кивнул:

- Я понял.

- Ну что ж, счастливого пути, - сказал Эрик, - сообщи мне, когда вернешься в город.

Накор кивнул.

- Мы вернемся. - Он вышел из сарая, сделав Шо Пи знак идти за ним, и Эрик смотрел им вслед, пока они не скрылись в ночи.

- Весьма странный человечек, - сказала Китти.

- Ты далеко не первая, кто это заметил, - сказал Эрик. - Однако он славный малый и в походе стоит шестерых. Он проделывает поразительные вещи. По его словам, за всем этим не кроется никакого волшебства, но если на свете есть волшебник сильнее Накора, то, во всяком случае, мне он не знаком.

Китти подошла и прижалась в Эрику, и он обвил рукой ее талию.

- А что он имел в виду, когда сказал: "Что-то происходит"?

Эрик повернулся и поцеловал ее.

- Ты ловишь шпионов, а сама хочешь, чтобы я разглашал государственные тайны?

Она кивнула, прижавшись щекой к его груди.

- Иногда мне кажется, что я знаю, что происходит, Эрик. То тут, то там услышишь обрывок разговора... Порой я даже перестаю понимать, что я здесь делаю. После того как умер Бобби, я часто думаю, что нахожусь в одном из тех мест, о которых твердят жрецы, в малом аду. Я не могу выйти из трактира без охраны. Мошенники приговорили меня к смерти, но они - моя единственная семья.

Эрик не мог придумать, что сказать. Он обнял ее.

- Если у меня появится свободное время, я свожу тебя куда-нибудь за город.

Она прильнула к нему на несколько мгновений, потом сказала:

- Мне нужно возвращаться.

Они пошли к задней двери кабачка, и, прежде чем войти, Эрик убрал руку с талии Китти. Ни слова не говоря, он проследовал за ней внутрь. Китти тихо прошла через кухню и заняла свое обычное место за стойкой бара.

Джедоу Шати и Оуэн Грейлок все еще сидели за столом, но Ру не было.

- Где Ру? - спросил Эрик, присаживаясь к столу.

- Он не дождался, пока ты вернешься, и вместе с Джимми и Дэшем уехал. У него какое-то важное свидание, - ответил Грейлок.

- Накор нашел тебя? - невинно спросил Джедоу.

- Да, - ответил Эрик.

- Надеюсь, он тебе не помешал, - сказал Джедоу, и лицо его расплылось в широкой усмешке.

Эрик покраснел и сказал:

- Нет.

- Это хорошо, - сказал Джедоу. Вдруг он расхохотался так заразительно, что Грейлок и Эрик не смогли удержаться от смеха.

Китти подошла к ним с новым кувшином эля.

- Что вас так позабавило? - спросила она.

В голосе ее уже звучала готовность обидеться, весь ее облик говорил о том, что, если она стала для Эрика объектом насмешки, если он хвастался своей победой, прощения ему не будет и отношения испорчены навсегда. Грейлок сказал: "Накор", - и начал смеяться снова. "О", - сказала Китти, как будто это все объясняло. Она улыбнулась Эрику, и он ответил ей улыбкой.

Она отошла, и Джедоу сказал:

- Так между вами что-то есть?

Эрик кивнул.

- И это меня чертовски пугает, - прибавил он.

Грейлок поднял кружку с элем, как будто провозглашая тост:

- Это серьезно.

Джедоу глубокомысленно кивнул:

- Очень серьезно, дружище. Это может только быть только одно.

- Что? - спросил Эрик с нарочитым волнением в голосе.

- Да, ребята, плохи его дела, - сказал Джедоу.

- Это точно, - ответил Грейлок.

- Ну что "одно"? - настойчиво спросил Эрик.

- Ты что, никогда раньше не влюблялся? - осведомился Грейлок.

А Джедоу подхватил:

- Да он настолько туп, что и сам не знает.

- Думаю, что нет, - сказал Эрик. Он нахмурился и стал смотреть в кружку, как будто пытался найти в ней ответ. Вдруг он усмехнулся и посмотрел на своих приятелей. - Думаю, что нет.

Он оглянулся на Китти, которая занималась уборкой позади барной стойки и спокойно переговаривалась со своей помощницей, и снова повернулся лицом к друзьям.

- Я влюбился, - сказал он таким тоном, точно сделал большое открытие.

Тут уж Грейлок с Джедоу не могли больше сдержаться и снова засмеялись. После того как веселье поугасло, Джедоу сказал:

- Давай, малыш. Тебе надо еще выпить.

Грейлок покачал головой и вздохнул:

- Ах, стать бы снова молодым.

Эрик же просто сидел и молча удивлялся странному чувству восторга и крайней неуверенности в себе. Он глянул на Китти и увидел, что она смотрит на него. Он улыбнулся ей, она улыбнулась ему в ответ, и внутри него все затрепетало от радости.

Затем, пока Джедоу и Грейлок состязались в остроумии, мысли Эрика вновь заволокли черные тучи, стоило ему подумать о надвигающейся угрозе. Как мог он позволять себе в такое время думать о чем-то, кроме войны, удивлялся себе Эрик.

Сильвия игриво куснула Ру в шею.

- Ой, - воскликнул он наполовину в шутку, наполовину действительно от боли. - Не надо так сильно.

Она надулась.

- Я должна тебя проучить. Тебя слишком долго не было.

Она приникла к его плечу, и он сказал:

- Это верно. Чем ближе... - Он замолчал на полуслове. Чуть было не сказал "вторжение"!

- Что ближе? - спросила Сильвия.

Ру любовался ее лицом при свечке. Он приехал поздно, и они сразу же отправились в постель. Она сказала, что отец в отлучке по важному делу, так что Ру собирался провести с ней всю ночь, а не спешить по обыкновению в свой городской дом перед рассветом, как в те ночи, когда Джекоб Эстербрук был дома. У отца Сильвии было большое преимущество перед компанией Ру в торговле с Великим Кешем, и он снова спросил себя, не передавала ли Сильвия отцу то, что он ей рассказывал. Но Ру не стал над этим долго думать.

- Я хотел сказать, что чем ближе я подбираюсь к своей заветной цели - управлять всеми грузами в Горьком Море, - тем меньше у меня остается времени на все остальное.

Она снова укусила его в плечо, на сей раз так сильно, что он непритворно вскрикнул.

- Объяснишь это своей жене, - сказала Сильвия, указывая на следы зубов, которые она оставила. Она встала с кровати, и Ру поразился совершенству ее обнаженного тела. Она была самой красивой женщиной, которую он встречал в своей жизни, и при свете единственной свечи она казалась изваянной из живого мрамора, без изъяна. Он подумал о своей пухлой жене, ее дряблом теле, пигментных пятнах, оставшихся после родов, и сам удивился тому, как у него еще получается заниматься с Карли любовью.

Увидев, что Сильвия начала одеваться, Ру спросил:

- Что с тобой?

- На Элен Джекоби у тебя хватает времени, а меня ты совсем забросил.

Ру сказал:

- Уж не ревнуешь ли ты меня к Элен?

- А почему бы и нет? - Она обернулась и смерила сидящего в кровати Ру обличительным взглядом. - Ты проводишь с ней время. Она по-своему привлекательна. Ты слишком часто говорил мне, что уважаешь ее за ум, - конечно, мне не может это нравиться.

Ру вылез из кровати и сказал:

- Я убил ее мужа, Сильвия. Я обязан как-то возместить ей ущерб. Но я ни разу к ней не прикоснулся.

- Держу пари, что ты хотел бы к ней прикоснуться, - сказала Сильвия.

Ру попытался ее обнять, но она оттолкнула его.

- Сильвия, ты несправедлива.

- Я несправедлива? - сказала она, поворачиваясь, и пеньюар ее распахнулся. Ру почувствовал, что снова возбуждается. - У тебя есть жена, дети, имя. Я была примернейшей из всех дочерей в целом Королевстве, пока не встретила тебя. - Надувшись, она приблизилась к нему и потерлась грудью о его голую грудь. - Я - любовница. Я - женщина, не имеющая никакого статуса. Ты волен уйти в любой момент. - Ее рука начала описывать маленькие круги у него на животе.

Дыхание Ру участилось, и он с трудом проговорил:

- Я никогда тебя не покину, Сильвия.

Скользнув рукой ниже, она погладила его и сказала:

- Я знаю.

Ру снял с нее пеньюар и, подхватив на руки, бросил на покрывала. Он овладел ею сразу же, доказывая ей свою бессмертную любовь, а Сильвия в это время смотрела вверх, на прикроватный полог, и боролась с зевотой. Самодовольная улыбка, блуждавшая на ее губах, не имела никакого отношения к физическому удовольствию, а была вызвана сознанием собственной власти. Ру вскоре станет самым могущественным купцом в истории Королевства, а она имеет над ним полную власть. Она слышала, как дыхание Ру с возрастанием страсти становится все чаще, но сама не испытывала никакого возбуждения. Новизна его любви давно прошла, и теперь Сильвия отдавала предпочтение талантам его кузена Дункана, который был гораздо красивее и чей аппетит в изощренных любовных играх соответствовал ее собственному.

Она знала, что Ру будет просто потрясен, если узнает, что они с Дунканом часто делили эту постель, а иногда приглашали участвовать в игре кого-нибудь из слуг. Она знала, что Дункан будет во всем ей послушен, если посулить ему прекрасную одежду, хорошую еду, редкие вина, красивых женщин и прочие атрибуты богатства. Он станет прекрасным любовником после того, как она обвенчается с Ру, а со временем - совершенно полноценной заменой ему. В то время как Ру приблизился к вершине страсти, Сильвия рассеянно думала о том, долго ли ей придется ждать свадьбы с этим противным коротышкой после того, как она устроит убийство его жирной жены. При мысли о том, что в ее руках окажутся сразу две финансовые империи - отцовская и Ру, - Сильвия наконец пришла в настоящее возбуждение, и когда Ру не смог больше владеть собой, Сильвия тоже испытала экстаз, вообразив себя самой могущественной женщиной в истории Королевства.

Эрик постучал, и Уильям выглянул за дверь.

- Да, сержант-майор?

- Можно к вам на минутку, сэр? - спросил Эрик.

Уильям указал ему на стул, и Эрик сел.

- Что случилось?

- Я не по поводу учений, - сказал Эрик. - Там все идет хорошо. Это личный вопрос.

Уильям сел. Выражение его лица не изменилось. Когда люди служат вместе, каждый рано или поздно позволит другим узнать кое-какие детали своей личной жизни, но никто еще ни разу не затевал разговора о личном намеренно.

- Я слушаю, - сказал рыцарь-маршал Крондора.

- Я знаю эту девушку, и... ну, в общем, если вы не возражаете, я просто хотел поговорить о том, может ли солдат жениться.

Уильям помолчал немного, потом кивнул.

- Это трудный вопрос. Некоторые как-то устраивают свои семейные дела. А у других не складывается. - Он сделал паузу. - Человек, который занимал этот пост до меня, Гардан, был когда-то простым сержантом, как вы. Он служил лорду Боррику, герцогу Крайди, когда мой отец был еще ребенком. Он прибыл в Крондор с принцем Другой и поднялся до этой должности. Все это время он был женат.

- И как?

- В целом неплохо, - сказал Уильям. - У него были дети, один из его сыновей стал солдатом, как и отец. Он погиб во время набега пиратов на Дальний Берег.

Эрик помнил то, что ему рассказывал о событиях тех дней его отчим Натан, и знал, что во время этих набегов полегло немало народу.

- Гардана к тому времени уже не было в живых. Кто-то из его детей, наверное, еще жив.

Уильям поднялся и закрыл дверь, потом присел на краешек стола. Эрик заметил, что под рыцарским плащом, положенном ему по чину, рыцарь-маршал носит обычную солдатскую форму без знаков различия.

- Видите ли, в связи с грядущими событиями... - начал Уильям. Он задумался, подбирая слова, затем сказал: - Мудро ли в такое время устанавливать какие-либо серьезные отношения?

- Мудро или нет, но они уже есть, - сказал Эрик. - Я никогда раньше не испытывал ничего подобного.

Уильям улыбнулся, и на мгновение Эрику показалось, что он даже как будто стал моложе.

- Я помню.

- Простите, что я спрашиваю, у вас когда-нибудь была жена, сэр?

- Нет, - сказал Уильям, и в его голосе прозвучала печальная нотка. - В моей жизни никогда не было места для семейных уз.

Он снова подошел к своему стулу и сел.

- Сказать по правде, у моей семьи тоже не находилось места для меня.

- Вы говорите об отце? - спросил. Эрик.

Уильям кивнул.

- Было время, когда от гнева мы не разговаривали друг с другом. Теперь это прошло. Но временами было тяжко. Если бы вы когда-нибудь встретили моего отца, вы подумали бы, что он мои сын. Он выглядит лет на десять старше вас. - Уильям вздохнул. - Ирония заключается в том, что я стал солдатом, воплотив его собственную детскую мечту. Он настаивал, чтобы я изучал магию. - Уильям улыбнулся. - Вы не представляете себе, каково это - вырасти среди сплошных магов, или тех, кто женат на волшебницах, или в крайнем случае - детей волшебников?

Эрик покачал головой.

- Хотя в вашей семье, вероятно, так и было. Я встречал вашу сестру.

Уильям грустно улыбнулся.

- И опять же ирония заключается в том, что Гамина - приемыш в нашей семье. И тем не менее она гораздо лучше меня разбирается в этих волшебных вещах. У меня есть только один жалкий дар. Я могу говорить с животными. Они обычно ведут короткие и неинтересные разговоры. Кроме Фантуса, конечно.

Поскольку речь зашла о дракончике, Эрик сказал:

- Что-то его не видно в последнее время.

- Он исчезает и появляется когда захочет. И если я его спрашиваю, где он был, он демонстративно поворачивается ко мне спиной.

Эрик сказал:

- И все же я пока не могу принять решения и ни на шаг к нему не приблизился.

- Мне знакомо это чувство, - сказал Уильям. - Была одна молодая волшебница из Стардока, девушка из Джал-Пура, которая приехала учиться у моего отца, когда я был мальчиком. Она была на два года меня старше. Это было самое прекрасное существо, которое я видел в своей жизни. Темная кожа и глаза цвета кофе. Она двигалась как балерина, и смех ее звучал словно музыка. Я влюбился с первого взгляда. Для нее я был просто сын хозяина, и она знала, что я увлечен ею. Я повсюду следовал за ней, и это только вредило мне в ее глазах. Она терпела меня с отменной любезностью, но через некоторое время я стал действовать ей на нервы.

Уильям пристально поглядел в окно, которое выходило на внутренний двор, и сказал:

- Я думаю, что ее безразличие к моей судьбе было одной из главных причин, по которым я оставил Стардок и уехал в Крондор. - Он улыбнулся своим воспоминаниям. - Она приехала два года спустя.

Эрик вопросительно приподнял бровь.

- У отца принца Аруты был советник-маг, замечательный старик по имени Кулган. Он был далеко не самым сильным волшебником, но, пожалуй, одним из самых умных. Он во многом заменил мне деда. Его смерть сильно подкосила моего отца. Как бы там ни было, принц Арута решил, что ему не хватает придворного волшебника, и попросил Пуга послать в Крондор лучшего мага. Отец удивил всех, прислав вместо одного из зубров эту девушку. Я даже подумал сначала, что он послал ее специально, чтобы меня проверить - Он печально улыбнулся.

Продолжая свой рассказ, Уильям едва не засмеялся:

- Вообразите только, какой переполох подняли все наши нобили, когда выяснилось, что она не только кешийка, но и дальняя родственница одного из самых знатных лордов среди пустынников Джал-Пура. Только железная воля принца Аруты вынудила двор ее принять.

Уильям вздохнул.

- В тот день, когда она приехала, начались всякие сложности, о которых я не могу говорить. Скажу лишь, что мы оба сильно изменились за эти два года, к нашему взаимному удивлению. Оказалось также, что мои чувства не угасли, и я с удивлением обнаружил, что за эти два года ее отношение ко мне стало иным. Мы полюбили друг друга.

Эрик молчал, и Уильям на мгновение забыл о нем, увлекшись своими мыслями. Потом он коротко сказал:

- Мы пробыли вместе шесть лет.

- А потом?

- Она умерла.

Эрик сказал:

- Если вы не хотите об этом говорить...

- Не хочу, - оборвал его Уильям.

Эрик смутился.

- Хорошо, я пойду, сэр, я не хотел бередить старые раны.

Уильям отклонил его извинения:

- Вы тут ни при чем. Эти раны всегда со мной, они не заживают.

Это одна из причин, по которой я так и не женился. Уже подойдя к двери, Эрик спросил:

- Простите, что я спрашиваю, сэр, но как ее звали?

Не глядя на Эрика, Уильям ответил:

- Джезарра.

Эрик закрыл за собой дверь. И пока он шел по коридору, ведущему во двор, в ушах его продолжал звучать рассказ Уильяма. Так и не найдя ответа на вопрос, как же ему поступить, Эрик решил не копаться в своих чувствах к Китти - жизнь сама расставит все по своим местам.