"Королевский пират" - читать интересную книгу автора (Фейст Раймонд)

Глава 7 МАСКИРОВКА

Посреди ночи над побережьем разразилась буря. Проснувшись, Николас провел ладонью по мокрому от дождя лицу и зябко поежился. Сон его был недолгим и тревожным. Все кошмары, которые минувшим днем предстали перед горестно изумленным взором крондорского принца, картины разрушений, языки пламени, тела и лица погибших горожан приняли искаженный, гротескный вид и в хаотическом смешении неотступно преследовали его все те несколько часов, что он провел в полузабытье, свернувшись калачиком под лестницей трактира. Николас чувствовал себя разбитым и совсем не отдохнувшим. Он огляделся по сторонам и с трудом вспомнил, как и почему здесь очутился.

Все открытое пространство общего зала трактира заливали струи ледяного дождя. Стуча зубами от холода, Николас побрел в ту часть помещения, которая была защищена от непогоды недостроенной крышей, точнее полом второго этажа. Туда перебрались уже все те, кто подобно ему улегся спать под усеянным звездами небом и теперь вымок до витки.

Близился рассвет, и сквозь завесу дождя принц разглядел, что небо постепенно начало менять цвет, из черного сделавшись тускло-серым. К нему брел Гарри, осторожно ступая среди спящих.

- Пошли, - прошептал он, приблизившись к своему господину. - Нас зовет к себе герцог.

Николас кивнул, и вдвоем они побрели к выходу из гостиницы. Вновь очутившись в открытой части зала, принц втянул голову в плечи. Капли дождя стучали по его макушке, и ледяные ручейки скатывались за воротник. Он искоса взглянул на Гарри. Рыжие кудри оруженосца вымокли и прилипли ко лбу.

С усилием перенеся больную ногу через порог, Николас на мгновение остановился и втянул в себя свежий, чистый воздух. Он больше не досадовал на ненастье. Дождь погасил тлевшие кое-где в городе очаги пожара и прибил к земле пепел. Удушливый смрад, который царил повсюду еще несколько часов назад, сменился привычным запахом моря. Мартин уже ждал их во дворе трактира. Он обернул свой длинный лук и колчан со стрелами мягкой кожей, чтобы защитить оружие от влаги. Голова же его и плечи оставались непокрытыми.

Николас и Гарри молча ему поклонились, и герцог приказал:

- Соберите в городе все уцелевшие доски и бревна и принесите их сюда, сэр оруженосец. - Он коротко кивнул в сторону небольшого навеса, под которым едва помещались трое мужчин. - Возьмите себе на подмогу этих людей.

Принц кивнул и крикнул горожанам:

- Эй, вы! Есть ли среди вас раненые?

Все трое дружно покачали головами, и один из них пожаловался:

- Но мы вымокли до нитки, ваше высочество.

Николас подозвал их к себе, и мужчины, кряхтя и вздыхая, выбрались из-под навеса и побрели через просторный двор.

- В таком случае, - криво улыбнувшись, заверил их принц, - дождь больше не причинит вам вреда. А работа вас хоть немного согреет. Идемте со мной. Я хочу, чтоб вы мне кое в чем пособили.

Один из троих растерянно взглянул на Мартина, и тот утвердительно кивнул. Повинуясь его безмолвному приказу, они побрели в город следом за принцем.

Весь день Николас и его подручные без устали сновали по крайдийским улицам. Они разыскивали среди обломков и головней уцелевшие бревна, доски и даже узкие рейки и сносили все это во двор трактира. Принц, не ожидал, что древесины, годной для нового строительства, окажется так много в сожженном дотла городе. Изредка им встречались даже целые фрагменты стен бревенчатых строений, пощаженные пожаром. Они замечали места, где их видели, чтобы вернуться туда после с дюжиной-другой воинов или горожан и разнять эти драгоценные находки на отдельные бревна. Четверым такая работа была не по силам.

К полудню дождь прекратился и небо прояснилось. Одежда Николаса и его помощников начала по немногу высыхать. Все трое горожан - фермер, чей дом на окраине города был сожжен налетчиками, и двое братьев-подмастерьев мельника - работали споро и проворно. Им и Николасу посчастливилось найти среди развалин полдюжины бочек гвоздей и кое-какой плотницкий инструмент. Что же до дерева, которое Они насобирали, то его по мнению герцога достало бы для возведения десятка временных жилищ для крайдийцев. Плотник, на чей суд были представлены инструменты и гвозди, придирчиво все это осмотрел и признал годным для работы. Он заверил Мартина, что сумеет с помощью трех толковых подмастерьев достроить второй этаж гостиницы всего за неделю, если его обеспечат прочными и длинными досками. Мартин обещал выяснить, осталось ли в городе хотя бы несколько топоров и пил, чтобы валить деревья в лесу.

Николас с невольным уважением подумал о мудрой предусмотрительности далеких предков нынешних правителей Королевства, которые в незапамятные времена установили обычай, свято соблюдавшийся во всех герцогствах на протяжении столетий. Согласно этому обычаю, каждый свободнорожденный мальчик из низшего сословия обязан был, прежде чем его выберет себе в ученики один из мастеров, овладеть начальными навыками всех без исключения ремесел. Это давало будущим ученикам возможность проявить себя с наилучшей стороны в том деле, к какому у них лежала душа, и снискать расположение одного или нескольких мастеров, чтобы в День выбора не остаться паче чаяния никем не востребованными. Теперь же, после ужасающего бедствия, что обрушилось на Крайди, принц не мог не отметить еще одной весьма существенной выгоды подобного подхода к начальному обучению будущих ремесленников: благодаря разнообразным навыкам, приобретенным в детстве, практически каждый из подмастерьев мог в случае надобности заменить другого в любой из работ по восстановлению города.

К вечеру принц буквально валился с ног от усталости и голода. Рыбаки вновь отдали весь свой улов герцогу и его людям, и благодаря этой бескорыстной помощи все, кто обрел приют в недостроенном трактире, снова получили на ужин по миске ароматной рыбной похлебки. Но в ближайшие дни вопрос о снабжении уцелевших жителей пищей неизбежно должен был стать одним из острейших для Мартина и его окружения.

Когда герцог, Маркус и их приближенные, как и накануне, уселись на дощатом полу общего зала трактира вокруг маленькой печки с мисками и ломтями хлеба в руках, к ним, сильно хромая и опираясь на суковатую палку, подошел один из раненых воинов и с улыбкой доложил Мартину:

- Ваша светлость, у реки наши следопыты нашли шестерых лошадей, которым во время нападения бандитов удалось вырваться из конюшни и выбежать за ворота крепости.

Новость эта чрезвычайно обрадовала всех. Ведь теперь можно было отправить гонца к барону Беллами и просить его о помощи. В Карс минувшим днем была послана рыбачья лодка, но ей предстояло добираться до места назначения гораздо дольше, чем быстроногому коню.

Гарри сидел подле Николаса и с аппетитом поглощал содержимое своей миски. Отправив в рот очередную ложку похлебки, он поймал на себе взгляд принца и скупо ему улыбнулся:

- Вот уж никогда бы не подумал, что рыбный суп может быть таким вкусным!

Николас пожал плечами:

- Просто ты очень уж проголодался.

- Да неужто? - с иронией спросил сквайр. - Нет, скажи, ты и в самом деле так думаешь?

Николас вздохнул и нахмурился:

- Мне ведь тоже все это не по душе. - И он выразительно обвел рукой просторный зал, битком набитый спавшими, ужинавшими или вяло переговаривавшимися меж собой людьми. - Но я не раздражаюсь по пустякам и тебя не задеваю. И тебе советую сдерживаться. Только ссор нам сейчас и недоставало.

- Прости, - буркнул Гарри и вновь занялся похлебкой.

Несколько мгновений Николас молча глядел в огонь, а потом тронул друга за рукав и негромко спросил:

- Как ты думаешь, мы еще когда-нибудь их увидим?

Гарри, не было нужды уточнять, кого он имел в виду.

- Нынче поутру я случайно услыхал разговор герцога с Маркусом. Если Беллами удастся быстро оповестить обо всем твоего отца, то наш флот успеет заблокировать Дурбинскую гавань прежде, чем похитители туда вернутся. А еще герцог рассчитывает, что принц Арута сможет принудить тамошнего губернатора отпустить всех крайдийских невольников на свободу.

- Как бы мне хотелось, чтобы Амос поскорее вернулся в Крайди! - вздохнул принц. Он ведь был когда-то одним из дурбинских капитанов и должен хорошо знать, чего следует ожидать от торговцев невольниками и от губернатора Дурбина. И как надлежит держать себя с этими людьми.

-И я желал бы послушать, что скажет обо всем этом наш Амос, - кивнул Гарри. - Пусть бы он нам растолковал, зачем было этим работорговцам разрушать и поджигать город и крепость и убивать тех, кого они не угнали с собой. Ведь в этих отвратительных злодействах для них не было никакой корысти.

Николас не мог с ним не согласиться. Он снова обвел глазами печальные, изможденные лица всех, кто собрался в большом зале гостиницы, и, внезапно осененный новой мыслью, тотчас же перевел тревожный взгляд на Гарри:

- Послушай-ка, а где же Калис? Я его не видел с тех пор, как умер бедняга Чарлз.

- В Эльвандаре, где ж ему еще быть? Он туда отправился, чтоб рассказать родителям о нашей беде.

Николас лишь теперь вспомнил, что не встречал Мегара и Магьи среди переживших пожар.

- Праведные боги! - с чувством воскликнул он. - Ведь его несчастные дед с бабкой, наверное, заживо сгорели в замке! Мне искренне жаль стариков и Калиса с Томасом.

- Не торопись горевать, -усмехнулся Гарри. - Сдается мне, я видел Мегара нынче утром. Правда, не могу поручиться, что это был именно он, но когда я собирал выброшенные морем корабельные доски на берегу, то издали заприметил какого-то высокого старца в белом колпаке. Он стоял на площади рыбачьей деревушки, у костра над огромным котлом, в котором варилась вот эта похлебка, и топал ногами, и размахивал руками, и сердито что-то кричал двум деревенским стряпухам.

Николас рассмеялся с явным облегчением:

- Судя по твоему описанию, это был именно он. Значит, старина Мегар жив.

- Наверное, и Магья, если ей удалось спастись от пожара в замке, поселилась у рыбаков, - предположил Гарри, - ведь еду-то теперь готовят в основном там, в большом общем котле.

Принц кивнул ему с радостной улыбкой и перевел взгляд на подошедшего к ним мальчишку-пажа Робина, который прежде прислуживал дворецкому Сэмюэлу. Мальчик робко спросил дозволенья сесть рядом с оруженосцами. Друзья подвинулись, чтоб дать пажу место, и принялись наперебой задавать ему вопросы. Из слов четырнадцатилетнего паренька, польщенного их вниманием и потому отвечавшего подробно и с большой охотой, друзья узнали, что в живых после пожара в крепости остались Мегар и Магья, а с ними еще один повар, три поваренка, мальчишка-судомойка, два ученика мастера Чарлза да горстка замковых слуг и пажей, что минувшим днем еще десять солдат умерли от ран и что некоторые из горожан уж больно плохи и того и гляди тоже отдадут богам душу.

Поев, все трое подошли к Мартину, беседовавшему с Маркусом и Энтони, и остановились в ожидании его распоряжений на следующий день.

- Вы закончили ужин? - спросил их герцог.

- Да, ваша светлость, - ответил за всех Николас.

- В таком случае ложитесь спать. Дождь погасил огонь в замке, и завтра на рассвете мы с вами туда отправимся. Надо вынести из комнат и залов во двор трактира все, что еще может быть спасено.

Николас и Гарри оглядели зал в поисках свободного места для спанья. Им не без труда удалось обнаружить не занятое никем пространство у дальней стены. Они направились туда втроем и улеглись на жесткие доски вплотную друг к другу. Николас оказался зажат между Гарри и старым бородатым рыбаком в пропахшем рыбой платье. В довершение всего, тот отчаянно храпел. Но принц был так изнурен, что невзирая на это малоприятное соседство крепко заснул, не успев еще вытянуться на досках во весь рост.

Шли дни, и жизнь в Крайди понемногу налаживалась. Плотник и его подмастерья возвели крышу над гостиницей, и Мартин окончательно обосновался в ее главном зале. Он наотрез отказался перебраться на второй этаж, где было значительно теплее и тише, и распорядился целиком предоставить его недужным и раненым горожанам, которые больше других нуждались в защищенном от непогоды убежище. Больше сотни воинов и жителей городка умерли от ран и увечий за последние несколько дней, несмотря на все усилия Накора и Энтони вернуть их к жизни. Весть о трагедии в Крайди каким-то непостижимым образом достигла отдаленного Сильбанского аббатства, граничившего с Эльвандаром, и настоятель прислал на подмогу герцогу полдюжины здоровых и сильных молодых послушников.

Гарри как-то незаметно взял в свои руки все бразды правления гостиничным хозяйством. Помещение это никому теперь не принадлежало, ибо человек, который в свое время, начал строительство, погиб от рук разбойников. Гарри следил за распределением съестных припасов между обитателями трактира, улаживал споры, поддерживал в просторном зале и комнатах относительную чистоту и порядок. Все это он проделывал мастерски, а к тому же без шума и излишней суеты. Николас не уставал дивиться его деловой сметке, распорядительности и здравому смыслу, а главное, неизменному присутствию духа и той спокойной доброжелательности, с какой он готов был выслушать всякого, кто к нему обращался. Нервы большинства обитателей трактира были истощены несчастьями и тяготами, обрушившимися на них со дня набега, и зачастую в общем зале из ничего возникали яростные споры, ссоры и перебранки. Гарри как никто другой умел урезонить задиристых воинов и сварливых горожан, взывая к их разуму и добрым чувствам. Николас решил про себя, что когда всему этому хаосу и безумию настанет конец и они вернутся в Крондор, он непременно доложит отцу, каким усердным и толковым управителем оказался его верный оруженосец. И тогда принц Арута, дабы талант юного Ладлэнда не пропал втуне, непременно назначит его на какую-нибудь видную придворную должность.

Николас с герцогом и Маркусом тщательно обследовали замок и обнаружили, что огонь начисто уничтожил все его былое убранство, всю мебель и утварь. Воспламенившаяся нафта полыхала так жарко, что многие из камней древней кладки раскололись и выкрошились из стен, а металлические опоры для факелов расплавились и стекли вниз, словно свечной воск.

Взбежав вслед за герцогом на верхний этаж, туда, где прежде располагались покои семьи Мартина, Николас не поверил своим глазам: все было пусто, черно и голо, а каменный пол покрывал толстый слой золы и пепла. Мартин и Маркус ненадолго остановились в коридоре у проема, что вел в комнату Маргарет. Массивная гранитная плита у входа в комнату раскололась надвое, дверные петли представляли собой две бесформенных металлических лепешки, прилипших к стене. Тела всех, кто встретил смерть в этом крыле замка, сгорели дотла. На полу, там, где оставалось оружие, оброненное бандитами и защитниками замка, виднелись теперь застывшие лужицы расплавленного огнем металла.

В самом нижнем из подвалов им посчастливилось обнаружить несколько сундуков с пропахшим гарью старым платьем, поношенной обувью и дырявыми одеялами. Радости герцога и юношей не было предела. Ведь зима была не за горами, а все горожане и воины имели лишь по одной смене одежды.

Там же хранились и вышедшие из употребления, проржавевшие воинские доспехи и несколько огромных бочек с провизией. Мартин с горькой усмешкой предположил, что челядь замка позабыла дорогу в этот подвал еще со времен Войны Врат. Взглянув на почерневшую от времени и твердую как гранит солонину, что обнаружилась в одной из откупоренных Маркусом бочек, Николас не мог с ним не согласиться. В остальных трех объемистых бочонках хранились сушеные яблоки. К удивлению герцога, Мартина и Николаса, они нисколько не пострадали от времени и вполне годились в пищу. В дальнем углу подвала под грудой рогож лежало с полдюжины фляг, наполненных добрым кешианским бренди. Мартин приказал Николасу по возвращении в город взять с собой нескольких здоровых мужчин, с их помощью перетащить все это сказочное богатство в трактир и передать в распоряжение Гарри.

Они молча прошли меж каменных столбов крепостных ворот, которые остались без створок и почернели от огня, перебрались через ров и направились к городу. Николас ожидал, что Мартин и Маркус хоть единым словом вспомнят о Бриане, но оба, точно заранее сговорившись, избегали упоминать ее имя.

Дни тянулись медленно и полнились однообразной суетой и тяжелой работой. Мастеровые восстановили еще несколько домов. Раненые выздоравливали один за другим и споро принимались помогать своим товарищам.

В конце недели из Эльвандара пришел Калис и привел с собой дюжину эльфов, которые еле брели вдоль сожженных улиц, сгибаясь под тяжестью добытой ими дичи. Они несли на шестах трех освежеванных оленей, а гроздья куропаток, перепелов и зайцев, связанных за лапы, свисали с их поясных ремней. Жители Крайди, которым со дня набега лишь изредка доводилось есть на ужин мясо, были несказанно рады такому щедрому подношению.

Калис провел несколько часов в рыбачьем поселке, где обрели временное пристанище его дед с бабкой, а ужинать пришел в трактир к Мартину. Когда герцог и его приближенные насытились жареной олениной, сын королевы эльфов с печалью в голосе обратился к Мартину:

- Мои родители просили передать вам свои соболезнования в связи с постигшей вас бедой. Увы, мне придется еще больше вас огорчить. До нас дошли слухи, что гарнизон в Бэйране тоже подвергся нападению разбойников и почти весь истреблен.

Мартин впился глазами в лицо Калиса:

- Неужто это правда? А как же Амос?

Калис слабо улыбнулся:

- Адмирал остался жив. Бандиты повредили его корабль, но Амосу и команде удалось отбить атаку тех, кто хотел поджечь "Королевского Орла". После набега они взялись чинить свое судно и по моим расчетам должны прибыть сюда через день-другой.

Мартин облегченно вздохнул, но спустя мгновение снова нахмурился и озадаченно покачал головой.

- Эта вылазка неведомых врагов представляется мне тем более странной, чем больше подробностей я о ней узнаю. Ну скажи на милость, зачем торговцам невольниками нападать на гарнизон?

- Отец полагает, они это сделали для того, чтоб вы не смогли пуститься за ними в погоню.

Маркус с сомнением взглянул на гостя и возразил ему:

- Нам незачем было бы гнаться за ними на кораблях, даже если бы они не сожгли весь крайдийский флот. Ведь Беллами сразу по прибытии нашего гонца пошлет голубей в Крондор, и принц Арута успеет заблокировать Дурбинскую гавань, прежде чем разбойники туда вернутся.

Калис прищурившись глядел на языки огня в печи.

- Скажите, ваша светлость, давно ли вы не получали вестей из Карса? - негромко спросил он Мартина.

Герцог всплеснул руками:

- Праведные боги! Ведь пакетбот, который мы ожидали накануне набега, так и не прибыл в Крайди! Я совсем об этом позабыл.

- И если Беллами и его владения пострадали от рук бандитов не меньше, чем мы и наш город,.. - подхватил Маркус.

Но герцог не дал ему договорить. Он порывисто поднялся с пола и кивком подозвал к себе одного из солдат, дежуривших у входа в трактир.

- Проследи, чтобы на рассвете двое сильных, здоровых воинов были отправлены верхом в Каре. Если окажется, что город подвергся нападению бандитов, пусть по возможности поменяют там лошадей или же выкормят своих и дадут им немного отдохнуть и следуют в Тулан к барону Толбурту. Мне надобно как можно скорее узнать, что сталось с Беллами и могу ли я рассчитывать на помощь Толбурта.

Воин отсалютовал и вышел во двор гостиницы, чтобы выбрать из шести уцелевших лошадей двух самых сильных и выносливых и приготовить нехитрую упряжь из тех обрывков уздечек, какие удалось разыскать на месте бывших замковых конюшен.

Мартин снова сел к огню. В трактир неторопливой, усталой походкой вошли Гуда и Накор. Чародей кивнул герцогу в знак приветствия и улыбнулся Калису.

- Могу поручиться, что все, кто к нынешнему вечеру не отдал богам душу, скоро исцелятся от ран и ожогов.

- Хоть одна радостная весть, - хмуро буркнул Маркус.

Мартин предложил чародею и воину сесть в круг к печи и поужинать жареной олениной. Оба не заставили себя упрашивать и вскоре с большим аппетитом принялись за угощение: Накор вгрызался в оленью печенку, а Гуда отрывал зубами кусочки мяса с ребер.

- Мне думается, - помолчав, веско проговорил Мартин, - что нападение на Крайди, Бэйран и, возможно, Карс - это лишь начало наших бедствий. Неведомые враги сделали пока только первый шаг в осуществлении своего сложного и коварного плана, губительного для всех нас.

- Мне хорошо ведомо, ваша светлость, - поддержал его Гуда, - как ведут себя дурбинские работорговцы, когда захватывают пленных. Они не устраивают поджогов и никогда даже пальцем не трогают тех, кто не годится для продажи на невольничьих рынках и не оказывает им сопротивления. Бойня в Крайди - не их рук дело. - Он поморщился и покачал головой. - Ведь мерзавцы, которые тут орудовали, видать, творили все свои злодейства единственно ради собственной потехи.

Мартин прикрыл глаза ладонью, словно неяркий свет печи его слепил, и тяжело вздохнул:

- После Войны Врат мы успели привыкнуть к покою и благоденствию и думали, что больше нам никто и ничто не угрожает.

- Так ты считаешь, отец, что за всем этим стоят цурани? - спросил Маркус.

- Нет, это не они. Госпожа Империи не допустила бы ничего подобного. Она вершит все торговые дела между Келеваном и Мидкемией с тех самых пор, как ее сын стал императором, и лично отвечает за безопасность космической границы между нашими мирами. За это время она снискала себе славу жесткого и расчетливого, но безупречно честного дельца. Возможно, некоторым не особо щепетильным цуранийским купцам время от времени удавалось прокрасться сквозь врата между планетами без уплаты пошлины. Но это - единственное нарушение закона, на какое в настоящее время способны цурани. Они желают продолжать и даже расширять торговые сношения с нами, и потому не могут быть заинтересованы в гибели Крайди.

- Но ведь Чарлз перед смертью сказал нам, что среди разбойников были и цурани, - напомнил ему Маркус.

- Как же это он их назвал? - Гуда поскреб лысый затылок. - Тонг?

- Бриману Тонг, - подсказал Накор. - Братство Золотого Урагана.

- Так ты говоришь по-цуранийски? - удивился Мартин.

Исалани кивнул:

- И довольно изрядно.

- И тебе известно, что они за люди?

- Вот как раз людьми-то я бы их не назвал. - Чародей скорчил брезгливую гримасу. - Это отвратительнейшие из ублюдков, каких когда-либо порождала Вселенная. Они - прирожденные убийцы. Ночные коршуны Цурануани, ежели вам угодно. Бриману Тонг служат всякому, кто согласен платить за их кровавую работу. Лет пятнадцать тому назад по приказу Госпожи Империи самый могущественный из кланов Тонг, Камой, был полностью уничтожен. Но другие остались невредимы.

Мартин сдавил переносицу большим и указательным пальцами.

- Но что же все это означает?

- Только одно, друг мой! Что ты и твои близкие попали в серьезную переделку! - прогремел знакомый голос с порога трактира.

Все повернули головы к двери. В проеме показалась плотная, приземистая фигура адмирала Траска.

- Амос! - с радостной улыбкой приветствовал его Мартин. - Вот это приятный сюрприз! А мы не ждали тебя так скоро.

- Я приказал команде натянуть каждый дюйм парусов и чуть не до смерти ее загонял, чтоб только побыстрее сюда добраться, - сказал Траск, продвигаясь к огню и стаскивая с себя на ходу потрепанную парусиновую куртку. Он швырнул ее на пол и уселся подле Мартина.

- Что же стряслось в Бэйране? - спросил герцог.

Траск стянул с головы шерстяной колпак, сунул его в карман штанов и принял из рук Гарри кружку дымившегося чаю. Никто не знал, где пронырливому оруженосцу удалось разжиться заваркой, но все были несказанно рады неожиданной возможности хоть изредка поддерживать силы терпким напитком.

- На нас напали семь ночей тому назад, - Траск отхлебнул из своей кружки и одобрительно помотал головой. - Выходит, аккурат в канун набега на Крайди. - Мартин согласно кивнул. - А я еще со времен войны с цурани всякий раз, когда становлюсь на якорь, удваиваю число ночных вахтенных. Так оно надежнее. И все равно прежде чем один из матросов сумел поднять тревогу, эти мерзавцы перебили почитай что всю вахту. Зато матросам, что остались в живых, удалось прикончить ублюдков, которые пытались поджечь мой корабль. - Он с наслаждением допил чай и поставил глиняную кружку на пол. - А вот солдатам гарнизона повезло куда меньше, чем моим ребятам. Мы почти что закончили выгружать на берег оружие и запасы провизии. Нам достало бы еще одного дня, чтоб совсем опустошить трюмы "Орла". Ваш лейтенант Эдвин приказал всем воинам пособлять моим матросам, и потому они не успели достроить свой форт. Там даже еще ворот не было. Один частокол. Бандиты без труда подобрались к казармам и успели их поджечь, прежде чем часовой подал сигнал тревоги. Но зато и им здорово от нас досталось.

- Так форт сожжен? - спросил Маркус.

- Дотла, - кивнул Амос.

- А что же с гарнизоном? Ведь кто-нибудь из воинов остался в живых? Где они? - забеспокоился Мартин.

- У меня не было другого выхода, кроме как взять их с собой.

- Ты поступил совершенно правильно. - Мартин одобрительно похлопал адмирала по плечу. - Сколько их?

- Немногим более сотни, - с печальным вздохом ответил Траск. - Эдвин даст вам полный отчет о том, что стряслось в Бэйране, когда все его люди сойдут на берег с борта "Орла". Нам удалось спасти от огня кое-что из припасов и одежды. Да в трюмах оставалось то немногое, что мы еще не успели выгрузить. Но большая часть оружия и всего остального сгорела вместе с фортом. Уж больно жарко полыхал там огонь! Вот я и рассудил, что, раз солдатам негде жить и нечем кормиться, надо их привезти сюда и позабыть о строительстве крепости в Бэйране до весны или лета. - Амос провел ладонью по лицу и криво улыбнулся. - Я не знал, как вы к этому отнесетесь, но теперь сам вижу, что был прав. Вам тут никак не помешает лишняя сотня рабочих рук.

- Еще бы! - печально улыбнулся герцог. Он рассказал адмиралу все, что было известно о набеге ему самому. Амос, слушая Мартина, все больше и больше мрачнел, когда же речь зашла о судах, на которых прибыли бандиты, он хлопнул себя по колену и с горячностью воскликнул:

- Но это ведь совершенно ни на что не похоже!

- Все говорят то же самое, - буркнул Маркус.

- Нет, - Амос мотнул головой, и матросская косица подпрыгнула у него на спине, - я не о самом набеге. - Впрочем, продолжай, друг Мартин. Я хочу услышать обо всем подробно.

Герцог еще с полчаса рассказывал ему о ночном нападении неведомых разбойников и старался не упустить ни одной самой мелкой детали из того, что поведали ему самому очевидцы кровавой бойни в городе и крепости.

Внимательно слушая друга, Амос встал и принялся нервно расхаживать по залу. Он то приближался к печке и сидевшим подле нее, то удалялся на несколько шагов в глубь помещения и все время шумно вздыхал, всплескивал руками, проводил ладонью по лицу, поглаживал бороду и сжимал ее в кулаке. Когда Мартин умолк, он снова сел к огню и подытожил:

- Выходит, в одном только набеге на Крайди участвовало не меньше тысячи этих ублюдков.

- И что же из этого? - мрачно спросил Маркус.

- А то, - назидательно промолвил Траск, - что этакую огромную команду под силу было бы собрать воедино шести, а то и семи-восьми дурбинским капитанам. Замечу вам, что ничего подобного там не случалось с тех пор, как я покинул их ряды.

- Неужто? - сухо осведомился Мартин. Ему было известно о пиратском прошлом Амоса Траска, и он не любил, когда сам адмирал о нем вспоминал, да к тому же еще прилюдно. Тем более, что Траск зачастую лукавил и без всякого смущения выдавал себя за бывшего капитана торгового флота, верой и правдой служившего губернатору Дурбина.

- Я знаю, о чем говорю, - твердо ответил Амос. - Каждый из капитанов с побережья предпочитает держаться особняком от других. Они редко объединяются для какого-нибудь дела. Власти их терпят и дозволяют им промышлять в тех водах по одной-единственной причине. И причина эта - постоянная угроза вторжения квегских кораблей. Такое положение дел вполне устраивает Кеш. Ведь оснащение сторожевого флота стоило бы Империи значительных издержек. - Он с лукавой усмешкой взглянул на Мартина и обезоруживающе ему улыбнулся. - Да и я сам как адмирал твоего брата скорее предпочту иметь дело с дюжиной пиратских бригов, капитаны которых меня уважают и побаиваются, чем с кешианскими военными моряками. Видишь, что получается, друг Мартин: интересы высокой политики могут придать достойный и даже респектабельный вид кому и чему угодно.

Мартин сердито повел бровями и ничего ему на это не ответил.

- Так неужто же, - недоверчиво спросил Гуда, - они забыли на время все свои раздоры и объединились, чтоб сжечь Крайди и истребить людей герцога?

- Ничего подобного, - возразил Амос. Он встал и подошел к стойке у ближней стены зала. - Нападение на Крайди и, по всей вероятности, на Карс? Уничтожение форта в Бэйране? А еще я готов поклясться, что и в Туланской гавани эти ублюдки спалили все корабли до единого. - Он ударил кулаком по перилам стойки и досадливо крякнул. - Эх, чего бы я сейчас не отдал за один-единственный глоток бренди!

Гарри немедленно нырнул под стойку и выудил оттуда небольшую глиняную флягу.

- Я вообще-то берег его как лечебное снадобье для Энтони и Накора. Они у нас ходят за ранеными. Но так уж и быть, уделю и вам малую толику. - Он плеснул бренди в глиняную кружку и подвинул ее к Амосу, после чего тщательно закупорил бутылку и тотчас же снова ее спрятал.

Амос одним глотком осушил кружку и вытер губы тыльной стороной ладони.

- Боги вознаградят тебя за это, мой мальчик! - с чувством произнес он и снова обратился к Мартину: - Так вот, послушай, твоя светлость, что я тебе скажу: дурбинские пираты, так и знай, не имеют ко всему этому никакого касательства!

- Но ведь среди разбойников были торговцы невольниками из Дурбина! - запротестовал Маркус.

Амос вытянул вперед руку, призывая его к молчанию:

- Плевать мне на них! Это ведь не что иное как ложный след, сынок. Работорговцы появляются невесть откуда в деревушках и маленьких городках, силой уводят оттуда молодых да здоровых мужчин, женщин и подростков, и поминай как звали. Они не поджигают строений и не кромсают на куски всех, кто под руку попадется.

- Вот и я то же говорю, - вставил Гуда.

- Они имеют дело только с теми, кто не может дать им отпор. Они не навлекают на свою голову бед и напастей, уничтожая целые гарнизоны и захватывая в плен королевских племянниц. - Он озадаченно потер ладонью подбородок. - Если б только я мог узнать, кого из капитанов наняли те, кто за этим стоит, чтоб доставить сюда весь этот кровожадный сброд...

- Один из солдат видел их предводителя, - сказал Мартин. - Это был высокий, узкоплечий, белокожий мужчина с татуировками на лысой голове и на щеках.

- Голубоглазый? С заостренными зубами? - живо спросил Амос.

- Да, воин описывал его в точности так, - кивнул герцог.

Глаза Амоса округлились и едва не вылезли из орбит.

- Неужто же это Рендер? - прошептал он. - Я был уверен, что его давно нет в живых!

Мартин подался вперед:

- Кто он? Говори!

Амос с каким-то суеверным страхом оглянулся по сторонам и подсел к огню.

- Не иначе как ублюдок одного из демонов! Когда он был молодым матросом, его корабль потерпел крушение у Западного архипелага. Рендеру и нескольким его товарищам удалось вплавь добраться до Скашакана, небольшого обитаемого островка, заросшего лесом. Островитяне взяли их в плен. Рендер втерся к ним в доверие, и они его приняли в свое племя. Он единственный из всей команды остался в живых. Его тело от макушки до самых пят покрыли узорами татуировок, а концы зубов заточили в знак его принадлежности к скашаканскому клану. И велели ему съесть одного из бедолаг матросов. Ведь жители Скашакана - людоеды.

- Не может быть! - выдохнул Николас.

- Я впервые встретил его в Маргрейвском порту, - продолжал Траск. - Он служил тогда первым помощником на корабле капитана Милостивого.

- Милостивого? - усмехнулся Николас. - Какое странное имя для пирата.

- Почти все дурбинские капитаны носят какие-нибудь прозвища. Меня, к примеру" звали Тренчардом, - не без гордости сообщил Амос, - Тревора Халла - Белоглазым, а Жильбера де Грасье товарищи по ремеслу нарекли Милостивым, потому как одно время он .подвизался в качестве послушника в монастыре Далы Милостивой. Кличка, что и говорить, была не самой для него подходящей, но он к ней привык. Да и все остальные тоже. - Амос внезапно умолк и озадаченно нахмурился. Мартин, внимательно следивший за выражением его лица, с тревогой спросил:

- В чем дело, старина?

- Рендер хорошо знаком с ремеслом торговца невольниками. Одно время Милостивый этим промышлял. Но сам Рендер никогда не был дурбинским капитаном. И вообще не командовал кораблем, когда я его впервые увидал. Но мне говорили, что он плавал с Джоном Эвери. А тот вступил в сговор против Дурбина с командующим квегским сторожевым флотом. И если Рендер когда-нибудь осмелится появиться близ Дурбина, капитаны попросту разорвут его на куски, дружище Мартин. Вот и смекай, что к чему.

Один из воинов несмело приблизился к тесному кружку у огня и поклонился сперва Мартину, а затем Траску.

- Вы, кажется, упомянули сейчас Квег, адмирал?

- Да, - ответил ему герцог. - Амос Траск говорил о квегском флоте. А в чем дело?

- Милорд, я только теперь вспомнил, что прежде уже видел у нас в Крайди одного из тех, кто напал на крепость. За день до несчастья вы давали торжественный ужин в большом зале, и среди гостей был богатый квегский торговец. Его-то я и заприметил в коридоре замка, где шел бой.

- Вазариус, - сердито сдвинув брови, процедил Николас. - Мне он сразу показался подозрительным. Он с такой жадностью глядел на Маргарет и Эбигейл...

- И задавал всякие вопросы командующему гарнизоном и конюшему, - подхватил солдат. - Вроде бы из чистого любопытства, а на самом деле выпытывал у них все, что ему было нужно.

- Это еще больше все осложняет, - нахмурился Амос. - Дурбинским пиратам и работорговцам такое просто не по плечу. Это ведь равносильно объявлению войны, а они нипочем на подобное не решились бы. Единственный смысл всех их зверств состоит, как я себе мыслю, в том, чтоб лишить тебя, милорд, малейшей возможности пуститься за бандитами в погоню. Видать, они здорово опасались преследования.

Мартин недоуменно пожал плечами:

- Объясни, как ты пришел к такому выводу.

- Все твои люди, которым посчастливилось выйти живыми из этой ужасной переделки, в один голос заявляют, что среди разбойников были дурбинские работорговцы. Допустим, кому-то было нужно, чтоб их заметили. И тот, кто за этим стоит, взял с собой торговцев невольниками только для отвода глаз, понимаешь? - Герцог кивнул и весь обратился в слух. - Их вполне устроит, если ты станешь думать, что они возвращаются в Дурбин, и примешься разыскивать их именно там. Это даст им большой выигрыш во времени. Главное же для бандитов, чтоб ты не пустился по их истинному следу, Мартин.

- Но мы и без этой их уловки не смогли бы его отыскать, - растерянно пробормотал Николас. - Ведь на воде следов не остается.

Амос широко осклабился:

- А что, если я догадался, куда они держат путь?

В глазах Николаса загорелась надежда. Мартин резко выпрямился и с мольбой воскликнул:

- Куда же, Амос? Скажи, куда они увозят мою дочь?!

- Во Фрипорт, - с торжеством в голосе отвечал Траск. - Ведь Рендер давно уже обосновался на Островах Заката. Куда же еще ему податься, скажи на милость? А кроме того, суденышки бандитов, как вы мне их описали, никуда дальше Фрипорта и не дойдут. Это уж точно.

- Так ты сразу обо всем атом догадался? - с невольным уважением обратился к нему Маркус.

- Да как тебе сказать. - Траск с деланным смущением пожал плечами, но через мгновение на его широком лице вновь засияла гордая улыбка. - Помните, я сказал в начале разговора, что все это просто ни на что не похоже. - Мартин и Маркус кивнули. - Ну так вот, я имел в виду их лодчонки. Это ведь всего лишь жалкие полубаркасы. Маленькие, подвижные, с одной-единственной мачтой, которую при надобности можно убрать и уложить на дно. Разбойники не случайно приплыли сюда именно на них. Согласись, друг Мартин, что ведь любой большой корабль с этакой прорвой головорезов на борту твои часовые на Лонгпойнте заприметили бы еще издали и подняли бы тревогу. - При упоминании о часовых Лонгпойнта, ставших первыми жертвами злодеев, герцог тяжело вздохнул. - Здесь у вас орудовало никак не меньше тысячи бандитов, и еще сотни две крушили форт в Бэйране. Лодки шли порожняком, на борту их были только экипажи. Ни для какого груза в них просто нет места. А ты представляешь себе, какую прорву снеди им пришлось бы везти из Дурбина для прокорма команд в пути? Нет, уж поверь мне, единственное место, откуда полубаркасы могли прийти в Крайди, это Острова Заката. Иначе бандиты просто передохли бы с голоду в открытом море.

- Но ведь пираты с этих островов давно уже попритихли и ведут себя смирно, - заметил Маркус.

- Значит, кто-то их расшевелил, - пожал плечами Траск. - Но меня беспокоит другое.

- Что же? - нетерпеливо спросил Мартин.

- Да то, что если все до единого отпетые мерзавцы с Островов Заката соберутся в кучу и прихватят с собой своих бабок вместе с их кошками, то и тогда их едва ли наберется сотен пять. А ведь здесь орудовало не меньше тысячи головорезов, среди которых были цуранийские наемные убийцы и, возможно, самые настоящие торговцы невольниками из Дурбина, а еще - дезертиры из Квега.

- Так откуда же мог появиться весь этот сброд и кто его сюда доставил? - озадаченно спросил герцог.

- И мог ли Рендер все это затеять? - подхватил Николас.

Амос покачал головой:

- Вот уж не думаю, чтоб людоед Рендер был на такое способен. Если только он не переменился за последние лет десять, в чем я сильно сомневаюсь. Нет, этот чудовищный замысел созрел в голове какого-то очень уж хитрого, умного и расчетливого мерзавца. Рендеру до него далеко. А кроме того, представляете ли вы, во сколько все это обошлось вашему неведомому врагу? Ведь для того, чтоб вытащить этих цуранийских наемников через врата с Келевана, надобно было подкупить хранителей врат на обеих планетах. И дурбинские торговцы живым товаром наверняка не задаром согласились участвовать в набеге. Они все - продувные бестии, им подавай звонкую монету или твердые гарантии барышей, иначе они и говорить с тобой не станут. Сомневаюсь, однако, что, даже продав всех крайдийских пленников с наибольшей выгодой, этот наш хитроумный затейник окупит свои издержки по организации бойни в Крайди, не говоря уж о набеге на Бэйран.

- Нам следует не мешкая собираться в путь, - решительно заявил Мартин.

Амос энергично закивал.

- Мне понадобится всего несколько дней, чтоб подготовить "Орел" к плаванию.

- Куда же мы направимся? - спросил Николас.

- Первым делом - на Острова Заката, - ответил Амос. - Там мы разыщем следы похитителей и решим, что нам делать дальше.

Для завершения этого разговора Мартин неожиданно предложил Николасу, Гарри, Маркусу и Амосу покинуть здание гостиницы. Во дворе, где никто из посторонних не мог бы их подслушать, он вполголоса обратился к племяннику:

- Николас, я решил, что тебе и Гарри следует на некоторое время остаться в Крайди. Лейтенант Эдвин с радостью примет вашу помощь по охране и восстановлению крепости. А как только сюда прибудет корабль из Тулана или Крондора, вы вернетесь домой.

Герцог повернулся к Траску и собрался было заговорить с ним, не дожидаясь ответа Николаса, но тот к полной его неожиданности решительно и твердо заявил:

- Нет, я здесь не останусь.

Мартин снова взглянул на него в упор и сердито сдвинул брови:

- Я вовсе не спрашивал вас о согласии, сэр сквайр!

Николас не отвел глаз и выдержал гневный взгляд своего дяди. После многозначительной паузы он с ледяным спокойствием произнес:

- Милорд Мартин, соблаговолите впредь обращаться ко мне как подобает: ваше высочество или же принц Николас.

- Посмей только ослушаться моего отца! - взорвался Маркус. Он шагнул к кузену, воинственно выпятив грудь вперед. - Ты будешь делать то, что велит тебе его светлость, ясно? Иначе тебе не поздоровится, так и знай!

Николас помотал головой. На губах его мелькнула надменно-презрительная улыбка.

- Я стану делать то, что сочту нужным, милорд Маркус, - ответил он не повышая голоса.

Маркус размахнулся, чтобы закатить ему оплеуху, но Амос Траск сумел вовремя удержать его занесенную руку от удара.

- Не забывайтесь, сэр Маркус! - Юноша высвободил руку и отступил назад. Траск с растерянной улыбкой обратился к Николасу: - Послушай, Ники, что же это ты затеваешь, а?

Николас обхватил ладонями плечи и неторопливо обвел взором лица всех, кто его окружал. Взгляд Мартина был исполнен тревоги и горечи, и принц обратился к нему:

- Дядя, ведь мы с вами оба принесли присягу на верность отечеству и короне. Когда мне минуло четырнадцать, я поклялся служить Королевству и защищать его от посягательств врагов. Неужто же вы допускаете, что я способен позабыть о своем долге и сбежать в Крондор, когда Крайдийскому герцогству угрожает опасность?

Пока Мартин подыскивал слова для возражения, в разговор снова вмешался Амос:

- Николас, ведь твой родитель отправил тебя в Крайди, чтоб ты усвоил себе разницу между жизнью в Крондоре и в приграничном герцогстве, чтоб ты поближе познакомился со своей родней и окреп духом и телом на герцогской службе. Его высочеству и в кошмарном сне не приснилось бы, что ты отправишься в морскую погоню за работорговцами. Он никогда бы тебе этого не позволил, понимаешь?

- Отец послал меня сюда, - с гордой улыбкой возразил Николас, - чтобы я во всех тонкостях постиг ремесло принца, будущего правителя Королевства, адмирал. А ведь первейшая забота монарха - это защита рубежей его владений. Не забывай, что Боуррик и Эрланд в мои годы отважно сражались на границе в отрядах Высокого Замка. - Он перевел взгляд на Мартина, и голос его стал тверже: - И я вовсе не намерен просить вас взять меня с собой, милорд герцог. Я вам приказываю это сделать.

Лицо Маркуса исказила гримаса гнева. Еще мгновение, и он бросился бы на принца с кулаками, но на его плечо легла тяжелая рука отца, и Маркус принужден был снова сдержать свой гнев.

- Николас, уверен ли ты, что поступаешь правильно? - с не свойственной ему мягкостью спросил Мартин.

Принц взглянул на Гарри. Мало кто теперь узнал бы в этом усталом, не по годам серьезном юноше с бледным, осунувшимся лицом и темными кругами под глазами прежнего веселого, беззаботного сквайра. Гарри коротко кивнул, и Николас ответил герцогу:

- Уверен, дядя. И полностью отдаю себе отчет в возможных последствиях этого шага.

Маркус скорчил презрительную гримасу и собрался было высказать какое-то явно не лестное для Николаса замечание, но Мартин снова не дал ему заговорить. Он крепко сжал руку сына выше локтя и склонился к самому его уху.

- Мы с тобой должны быть верны присяге, которая обязывает нас повиноваться принцу крови. - Он выпрямился и в упор взглянул на Николаса. - Как вам будет угодно, ваше высочество.

Не прибавив к этому ни слова, герцог повернулся и зашагал прочь. Маркус удалился в трактир вслед за отцом. Напоследок он окинул Николаса свирепым взором, долженствовавшим выразить все то, что ему не дозволили высказать. Когда дверь за ним захлопнулась, Амос сокрушенно покачал головой.

- Вот уж не думал, не гадал, что ты станешь этаким упрямцем, Ники. Перечить старшим, собственному дядюшке и мне, это, знаешь ли...

- Ах, оставь это, Амос, - с досадой прервал его Николас. - Маргарет и Эбигейл попали в руки к врагам. Девушки ежеминутно подвергаются опасности, и ежели есть хоть малейшая возможность их спасти, я ею воспользуюсь и вызволю пленников.

Амос невесело усмехнулся и обвел глазами обгоревшие остовы соседних зданий, отчетливо различимые в свете обеих лун.

- Тебе ведомо, Ники, что я тебя люблю, как родного внука, но, будь у меня выбор, я бы предпочел обратиться за помощью к какому-нибудь магу, а не пускаться в дальний и опасный путь под командой, ты уж меня прости, желторотого юнца, который слишком много о себе мнит.

- Паг! - внезапно воскликнул Николас. - Амулет! Я ведь чуть было о нем не позабыл! Спасибо, друг Амос, что невольно навел меня на мысль о нем.

- О чем это? - оторопело спросил Траск.

Принц снял с шеи цепочку, на которой висел небольшой металлический диск с вычеканенным на нем изображением трех дельфинов.

- Паг мне это дал, чтоб я в случае нужды мог позвать его на помощь.

- Что ж, он это сделал как нельзя кстати. Боюсь, без помощи старины Пага нам теперь не обойтись.

Николас крепко сжал амулет в правой ладони и трижды повторил имя Пага. И тотчас же диск стал таким горячим, что принц чуть было его не выронил. Однако волшебное действе амулета ни в чем другом себя не проявило. Диск вскоре остыл, а могущественный волшебник с Острова Колдуна никак не откликнулся на этот призыв.

Дверь гостиницы отворилась, и на пороге показался Накор.

- Что это вы тут делаете?

- Так ты ее почувствовал? - с надеждой спросил Гарри.

- Что это я должен был почувствовать?

- Ну... как же... Присутствие магии.

- Вот еще. - Исалани пренебрежительно махнул рукой. - Я ведь тебе уже говорил, никакой магии не существует. Просто герцог и Маркус вернулись отсюда в трактир с таким сердитым и удрученным видом, что мне сделалось любопытно, кто и чем мог их так огорчить. Уж не вы ли, ваше высочество, в этом повинны? - И он с плутоватой улыбкой воззрился на Николаса.

- Он, он, кто ж еще, - усмехнулся Амос. - Наш Ники вдруг решил поставить его светлость Мартина на место. И похоже, ему это удалось. Принц вознамерился участвовать в поисках пленников, как ни пытались мы с герцогом его от этого отговорить. Никакого почтения к старшим!

- Он совершенно прав.

- Ты и в самом деле так считаешь? - обрадовался Гарри.

Исалани кивнул:

- Скажу вам больше: без Николаса нам нипочем не удастся осуществить задуманное. Только не спрашивайте меня, какое отношение ко всему происходящему имеет принц. Я и сам этого не знаю.

- Все дело в том, что он - сын Владыки Запада, - произнес знакомый голос, и из густой тени, которую отбрасывала бревенчатая стена гостиницы, к ним вышел Паг. Он откинул капюшон коричневого балахона и с отчаянием во взоре оглядел разрушенные и сожженные строения вокруг трактира. - Мне нет нужды спрашивать вас, зачем вы меня вызвали. Это ясно без слов.

Паг довольно долго говорил о чем-то с Мартином после того как Амос по его просьбе вызвал герцога из гостиницы. Остальные собрались немного поодаль, у стены конюшни, и с нетерпением ждали окончания этой беседы. Всем хотелось поскорее узнать, что намерен предпринять чародей для спасения пленников.

- Как ты думаешь, -вполголоса обратился Гарри к Накору, - он сможет их сюда вернуть?

Исалани помотал головой:

- Навряд ли при всем его могуществе ему это окажется по силам. Но потерпи немного, и ты все увидишь сам. Уж ты мне поверь, тут будет на что поглядеть.

Вскоре к ним подошли Паг и Мартин.

- Я попытаюсь определить, где теперь находятся принцесса и ее подруга, - сказал волшебник и огляделся по сторонам. - Но мне для этого понадобится свободное, открытое пространство. А вам лучше остаться здесь.

Он неторопливо зашагал к небольшой площади, примыкавшей к зданию трактира. Предполагалось, что со временем там будут возведены торговые ряды нового городского рынка. Пока же будущая рыночная площадь представляла собой пустырь, сплошь поросший сорняками, с большим каменным валуном посередине. Паг легко поднялся на камень и поднял руки к небу.

Николас скорее почувствовал, чем услышал внезапно возникший невесть откуда, низкий и грозный гул, походивший на рев штормового моря. Он скосил глаза на Гарри, и тот молча кивнул, давая понять, что тоже уловил колебания воздуха и почвы. Несколько минут прошло в молчании. Но тут дверь трактира растворилась, и во двор вышел Энтони. Он подошел к остальным и кивнул в сторону чародея.

- Это Паг?

- Конечно же, - шепотом ответил ему Накор. - Он хочет отыскать пленников. Фокус что надо, скажу я тебе! Ежели только он ему удастся.

Вибрация воздуха усилилась. Николас теперь ощущал ее всей поверхностью кожи. Он с трудом поборол в себе желание почесать руки, спину, шею.

- Что это там? - испуганно выдавил из себя Энтони.

Николас взглянул туда, куда придворный чародей указал дрожавшим пальцем. Вдалеке посреди темного неба горела какая-то зловещая красная точка. Она неумолимо неслась к ним, увеличиваясь в размерах и становясь все ярче.

Через мгновение Накор скомандовал:

- Ложись!

Никому даже в голову не пришло усомниться в его праве распоряжаться их действиями. Все, включая и самого исалани, улеглись наземь лицами вниз. Лишь Энтони и Николас остались стоять.

- Немедленно ложитесь! - зашипел на них Накор и потянул обоих за рукава. Юноши нехотя повиновались. - Закройте глаза! Не вздумайте туда глядеть!

Николас покорно пригнул голову, но вскоре любопытство пересилило в нем страх. Он открыл глаза и с ужасом убедился, что красная точка успела превратиться в большой огненный шар, который стремительно приближался к Пагу.

Ладонь Накора легла на его затылок.

- Не смейте туда глядеть, ваше высочество! Закройте глаза! Живо!

Николасу не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Внезапно его голову и плечи обдало жаром. Казалось, рядом с тем местом, где он лежал, кто-то распахнул дверцы гигантской печи. У Николаса перехватило дыхание. Он совсем было собрался вскочить на ноги и бежать куда глаза глядят, но легкий порыв ветра без следа развеял удушающий жар. Принц вздохнул полной грудью. Исалани убрал руку с его затылка.

- Глядите!

Паг по-прежнему стоял на камне, но теперь вокруг его тела возник купол из тонких красных световых нитей, которые находились в постоянном движении. Они то сплетались меж собой, то расходились в стороны, поднимались вверх и скользили вниз, к стопам чародея. Однако общие очертания удивительного купола, видом своим сходного с большим колоколом, нисколько при этом не менялись. Молнии, что сверкали вокруг, то и дело ударялись о поверхность этой волшебной брони и рассыпались разноцветными искрами, которые озаряли пустырь и двор трактира призрачным, мерцающим сиянием.

Накор, а следом за ним и все остальные бросились к валуну. Приблизившись к Пагу на расстояние вытянутой руки, исалани сделал предостерегающий жест.

- Не подходите слишком близко. Это для вас опасно.

Паг оставался недвижим. Он походил на .изваяние с воздетыми к небу руками. Накор несколько раз обошел вокруг валуна. При этом он хмурился, беззвучно шевелил губами и то и дело поглядывал на Пага. Остальные наблюдали за ним, не говоря ни слова. Первым нарушил молчание Амос.

- Да что же это такое, в самом деле?

- Это - магия самого высокого порядка, адмирал, - почтительным шепотом ответил ему Энтони.

Накор поморщился и пренебрежительно махнул рукой:

- Вот еще! Говорил же я тебе, что никакой магии не существует! А то, что вы перед собой видите, всего лишь предупреждение: держитесь отсюда подальше! - Он тряхнул головой и со вздохом добавил: - Впрочем, все, что здесь происходит, наводит еще на кое-какие догадки...

- Говори! - потребовал герцог.

- Боюсь, что дела наши обстоят гораздо хуже, чем мы предполагали. - Сказав это, исалани невозмутимо повернулся и зашагал к трактиру.

- Неужто ты его здесь бросишь? - крикнул ему вдогонку Гарри.

Накор нехотя остановился и пожал плечами:

- Мне вовсе незачем здесь оставаться. Паг сам о себе позаботится. С ним все будет в порядке, вот увидите. Ему нужно лишь время, чтоб вызволить себя из западни. Что же до меня, то я продрог и проголодался.

- Нам следует его дождаться! - с укором произнес Николас.

- Как пожелаете. А я с вашего позволения вернусь в трактир. Паг тоже туда придет, когда покончит со своими делами.

Амос поспешно нагнал чародея и зашагал с ним рядом. Остальные, за исключением Энтони, потянулись за ними следом.

- С какими такими делами должен покончить наш Паг? Что ты имел в виду? - спросил Траск, искательно заглядывая в лицо Накора.

- Он наверняка теперь пытается узнать все, что можно, о судьбе пленников, - пожав плечами, беззаботно ответил Накор. - Иначе он не остался бы в этой ловушке, а давным-давно высвободился бы из нее. - С этими словами он открыл дверь трактира и шагнул внутрь, за ним остальные. На пустыре остались лишь Паг и Энтони. Придворный чародей уселся на землю близ валуна и устремил неподвижный взор на огненную сеть, что окутывала невысокую фигуру Пага.

Паг направил свой внутренний взор на юго-запад, к островам, где, согласно уверениям Амоса Траска, должны были теперь находиться пленники из Крайди. Ему без труда удалось отыскать самый большой из этих островов, ибо мысли и чувства людей, что населяли раскинувшийся на нем город, сплелись в огромный шарообразный сгусток лучистой энергии, и Паг отчетливо различил его на фоне окружающего мрака.

Но внезапно откуда-то извне прозвучал сигнал тревоги. Паг понял, что неведомому противнику удалось разгадать его намерения. Ему грозила опасность, и зримым воплощением ее вскоре стала красная огненная точка, что стремительно приближалась к нему из темной дали. Пагу без труда удалось бы отразить эту атаку, но тогда враг догадался бы, что чародей остался невредим. Пагу же во что бы то ни стало нужно было обмануть его бдительность, заставить его поверить, что удар достиг своей цели. Лишь в этом случае он смог бы продолжить поиски.

С большой осторожностью, чтобы не обнаружить себя, Паг установил, откуда был послан этот убийственный заряд, и пустил по следу бестелесное создание, которое он вызвал к жизни и действиям с помощью своего магического искусства, - проводника сверхъестественных сил, которого он для краткости и ясности понятий привык именовать своей тенью.

Он видел, как тень скользнула по несуществующей огненной дороге, которую прочертил в небе красный шар, по магическому следу, не различимому для взора простых смертных, и устремилась вперед. Она почти слилась с окружающим мраком, и Паг был уверен, что противник не сможет увидеть ее и не почувствует ее приближения.

Для того, чтобы с помощью тени узнать, кем был его неведомый враг и где он находился, требовалось немало времени. И Паг стал терпеливо ждать возвращения своего призрачного разведчика.

Незадолго до рассвета Паг легко спрыгнул с валуна. Энтони, который дремал неподалеку, завернувшись в плащ, тотчас же пробудился и стал тереть глаза. Купол, сотканный из красных световых нитей, по-прежнему возвышался над валуном, внутри же находился какой-то темный силуэт, отдаленно напоминавший фигуру Пага с воздетыми вверх руками.

Энтони поднялся на ноги, подошел вплотную к Пагу и тронул его за рукав балахона.

- Могу я быть вам чем-нибудь полезен?

Паг с улыбкой покачал головой:

- Благодарю, друг мой. Все самое тяжелое осталось позади. Я немного устал, только и всего. - Он пристально взглянул на огненный колокол и темную фигуру внутри него и вновь обратил взор к придворному чародею. - А где все остальные?

- Они вернулись в трактир.

Паг кивнул, вытянул руку и тронул одну из нитей указательным пальцем. Та с шипением вонзилась в землю. Фигура внутри оставалась недвижима.

- Пусть пока побудет здесь, - вполголоса пробормотал волшебник и зашагал ко входу в трактир. Энтони торопливо последовал за ним. - Сдается мне, что я вас прежде не встречал. - Он вопросительно взглянул на юношу, и тот поспешил ему представиться. - Так выходит, вы заступили место придворного чародея Крайди, что предназначалось мне? - добродушно усмехнулся Паг.

Энтони смешался и покраснел до корней волос:

- Разве я дерзнул бы... Меня сюда прислали, не спросив моего согласия... Я вовсе не искал этой должности, мастер...

- Зовите меня Пагом.

- А вас, - осмелел Энтони, - я просил бы говорить мне "ты".

- Идет, - кивнул Паг. - Ежели время позволит, я расскажу тебе, какой прискорбной неудачей окончились мои первые попытки овладения нашим ремеслом. Энтони слабо улыбнулся и покачал головой. - Я говорю вполне серьезно, - заверил его Паг. - Мне казалось даже, что я так никогда и не стану чародеем.

Паг отворил дверь трактира, и Мартин, а за ним и Маркус молча поднялись со своих походных постелей. Гарри вскочил на ноги, зевнул, потянулся и тряхнул головой.

- Кажется, у меня осталось немного кофе. Пойду взгляну. - Он сонно поплелся к сундуку, сколоченному из неструганых досок, в углу зала.

Мартин вопросительно взглянул на Пага. Тот с усталым вздохом опустился на пол у очага.

- Похоже, что Амос был прав. Этот набег был затеян для того, чтобы сбить вас со следа.

- А что это был за красный колокол, в котором вы очутились? - полюбопытствовал Маркус.

- Хитроумная ловушка, - пожал плечами Паг.

Накор задумчиво кивнул:

- И предупреждение, не так ли?

- И это тоже, - согласился Паг.

- Что с Маргарет и остальными пленниками? - спросил Мартин.

- Они находятся там, где предполагал Траск. - Паг развел руками. - Сожалею, но более точного места я вам указать не смогу. На меня напали как раз тогда, когда я их отыскал. Я успел разглядеть помещение, где их содержали. Это большая, мрачная, очень темная комната. Возможно, пакгауз. Мне удалось узнать, в каком настроении пребывают узники. Более всего их сейчас снедают чувства страха и отчаяния. - Он слабо улыбнулся и добавил. - Что же до твоей дочери, Мартин, то она просто вне себя от ярости и жажды мщения.

Герцог облегченно вздохнул и расправил плечи. В глазах его блеснули слезы радости:

- Спасибо тебе, друг! Ведь я опасался гораздо худшего.

- Ты можешь быть уверен по крайней мере в том, что минувшей ночью они были живы, - невесело усмехнулся Паг.

- А кто же это расставил вам западню? - с любопытством спросил исалани.

- Сам не знаю. - Паг покачал головой. - Меня удивило и озадачило, что магический снаряд был послан вовсе не оттуда, где содержатся пленники. Неведомый враг находился в другой части света, на весьма значительном удалении как от Крайди, так и от Островов Заката. Могу сказать о нем лишь одно - это весьма и весьма могущественный волшебник. Он вознамерился меня уничтожить, когда узнал, что я разыскиваю принцессу Маргарет и прочих пленников.

Накор разочарованно вздохнул:

- Выходит, вам надо поскорее убраться отсюда.

Паг кивнул ему и снова беспомощно развел руками:

- Моя тень, которая нынче заключена в магическом куполе, скоро растает и исчезнет без следа. Когда это случится, я буду далеко отсюда. Новая атака наших врагов не будет таить в себе угрозы ни для кого из вас. Я же в случае чего сумею себя защитить. Но останься я здесь, и наш могущественный противник погубит всех, кто окажется поблизости от меня. Я навряд ли смогу ему в этом противостоять.

Исалани потер пальцем переносицу:

- Ничего не поделаешь. Придется нам плыть туда без вас, мастер Паг.

Мартин озадаченно переводил взгляд с одного волшебника на другого:

- Я не совсем понял, о чем вы.

- Паг получил предупреждение от наших врагов, - терпеливо пояснил Накор, - и теперь он ничем не сможет нам помочь. Но лучше будет, если вы сами расскажете об этом его светлости, мастер.

- Да о чем же, во имя всех богов?! - нетерпеливо воскликнул Мартин.

К сидевшим у очага подошел Гарри с тяжелым подносом в руках. Приняв из его рук кружку с дымившимся кофе, Паг кивком и улыбкой поблагодарил сквайра, отхлебнул из кружки и обратился к Мартину:

- Не знаю, как нашему другу Накору удалось об этом проведать, но я и в самом деле получил недвусмысленное предупреждение от волшебника, который разгадал мои намерения. Если я попытаюсь проследить путь пленников и освободить их с помощью моих магических познаний, если я направлю корабль королевского флота вдогонку за похитителями, то стражам будет отдан приказ убивать наших юношей и девушек по одному до тех самых пор, пока мы не прекратим преследования. Ведь они не только пленники, но еще и заложники, понимаешь, лорд Мартин? Амос с досадой стукнул кружкой об пол:

- Значит, ежели только они увидят на горизонте флаг с гербом Королевства, то примутся перерезать глотки нашим юнцам и юницам!

- Вот именно, - нахмурившись, кивнул Паг.

Гарри с изумлением взглянул на исалани:

- Но как же вы об этом узнали?

Накор равнодушно пожал плечами:

- Просто догадался. Логично было предположить, что они прознают о родстве между Пагом и герцогом. И о том, что мастер постарается помочь его сиятельству вызволить из плена принцессу Маргарет. А что до угрозы убивать пленников по одному, то ведь заложников для того и захватывают, чтоб принуждать их близких вести себя так, как выгодно похитителям. Так было во все времена.

- Но кто же смог привести в действие такое мощное заклинание? - спросил Энтони, все это время не сводивший глаз с Пага.

- Этого я не знаю. - Паг удрученно покачал головой. - Да и магические приемы враждебного нам чародея мне неведомы. До сих пор я еще не сталкивался ни с чем подобным. - Он перевел взгляд на Мартина. - И это лишний раз доказывает правоту Амоса. Набег на Крайди они затеяли для того, чтобы скрыть свои истинные намерения.

Накор энергично закивал. На его некрасивом лице не осталось и следа былой беззаботности. Тонкие брови сошлись у переносицы, углы рта опустились вниз.

- У этих мнимых работорговцев, похоже, имеются очень уж могущественные союзники, лорд Мартин, - с печальным вздохом подытожил он.

В зале на несколько минут воцарилось гнетущее молчание.

- Я знаю, что нам делать! - внезапно пробасил Амос. Все-взоры обратились к нему. Адмирал с гордой, счастливой улыбкой воззрился на герцога.

- Что же ты предлагаешь? - с изрядной долей сомнения в голосе спросил Мартин.

Но Амос явно желал потянуть время, чтобы полнее насладиться своим триумфом.

- Я знаю, как нам добраться до Фрипорта, не подвергая опасности жизнь пленников.

- Ну говори же! - взмолился Паг.

Траск сиял, словно мальчишка, получивший в подарок игрушечный меч.

- Джентльмены, - хохотнув, проговорил он, - чтоб туда попасть и не вызвать у врагов никаких подозрений, нам придется выдать себя за пиратов!

Мастеровые дни и ночи напролет стучали молотками на палубе "Орла". Всеми работами руководил Амос Траск. Никто не пытался оспорить его авторитет по части оснащения пиратского судна, в которое должен был превратиться флагман королевского флота. Амоса беспокоило, что те немногие из бандитов, кто остался в живых после нападения на "Орла" близ Бэйрана, могли удержать в памяти облик судна и детали его экипировки. В таком случае наблюдательность головорезов дорого обошлась бы герцогу и его людям. Внешний вид корабля следовало изменить до неузнаваемости.

Двое подмастерьев плотника трудились над носовой фигурой, превращая благородного орла в ястреба-стервятника. Амос так изводил бедняг своими придирками, что те совсем было решились отказаться от работы, а заодно и от щедрого вознаграждения, обещанного Мартином, но адмирал неожиданно сменил гнев на милость и заявил, что птица не так уж и плоха, если ее выкрасить как подобает. Резное оперение деревянного ястреба покрыли несколькими слоями черной краски, на фоне которой зловеще выделялись яркие красно-оранжевые глаза. С кормы и носа тщательно соскоблили надписи "Королевский Орел", и маляр с нарочитой небрежностью замазал обнажившиеся доски свежей краской.

Реи и рангоуты переместили так, чтобы корабль как можно более походил на пиратский бриг, а посередине палубы соорудили нечто вроде дополнительной переборки. При ближайшем рассмотрении всякому стало бы видно, что это всего лишь подделка, но Траск не собирался пускать на свой корабль никого из посторонних. На носу разместили две платформы для баллист, с мачт сбили деревянные площадки для лучников, по которым всякий мог бы сразу опознать военный корабль королевского флота, и заменили их парусиновыми гамаками для арбалетчиков, бушприт подняли настолько, что на носу под ним смог бы теперь стоять человек в полный рост.

Целая бригада мастеровых и многие из членов команды были заняты "замызгиваньем несчастной посудины", как именовал их работу Амос Траск. Они соскребали краску с металлических и деревянных деталей, покрывали палубу пятнами дегтя и сажи, грязнили надраенные до блеска медные ручки дверей, и в результате всех этих усилий "Орел" стал и впрямь походить на зловещий и донельзя запущенный пиратский корабль. Амос был почти уверен, что никто теперь не смог бы узнать в этом трехмачтовике бывший флагман крондорского военного флота.

Мартин, Паг и Николас наблюдали за работой матросов и ремесленников, стоя у причала. Амос спустился к ним и приветствовал всех коротким кивком.

- Как дела на судне? - спросил Мартин.

Траск скорчил жалобную гримасу.

- Бедная посудина! Глаза б мои на такое не глядели! Точно благородную леди превращают в портовую шлюху! - Ответом ему был дружный смех всех троих, и Амос в свою очередь не удержался от улыбки. Он обернулся и снова взглянул на свой корабль. - Еще неделя, и ее было бы нипочем не отличить от заправского брига флибустьеров. Но время не ждет, да и то сказать, ведь эти мерзавцы видели "Орла" ночью и успели уж позабыть, каков он из себя. Пожалуй, что сойдет и так.

- Я тоже думаю, что все обойдется, - поддержал его Мартин.

- Так когда же мы отплываем? - нетерпеливо спросил Николас.

Амос помотал головой:

- Я знаю, что ты твердо вознамерился плыть вместе с нами, Ники, но заклинаю тебя, одумайся, пока не поздно!

- Это еще почему? - Николас вскинул голову и с вызовом взглянул на адмирала.

Амос протяжно вздохнул.

- Ты ведь знаешь, что я люблю тебя как родного внука и желаю тебе добра. А потому выслушай меня спокойно, без сердца. - Николас нехотя кивнул. - Меня тревожит, что ты ведешь себя как влюбленный юнец, а вовсе не как принц крови, коему надлежит глядеть на вещи здраво и быть рассудительным. - Николае собрался было возразить ему, но Траск не дал ему заговорить. - Подожди, я еще не закончил. Я ж ведь не слепой! Я видел, как ты переменился в лице, когда в первый раз увидел леди Эбигейл. Останься все как прежде, я от души пожелал бы тебе успеха и присоветовал бы как можно скорее затащить ее в постель. - Щеки Николаса покрыл густой румянец. Амос сдержанно усмехнулся и потрепал его по плечу. - Но теперь слишком многое поставлено на карту, понимаешь?

Принц упрямо помотал головой:

- Нет!

- Давно ли ты гляделся в зеркало, дружок? Ведь ты ж копия своего папаши, да продлят боги дни его высочества Аруты! Он правит Крондором вот уж три десятка лет, и за эти годы любой из тех головорезов с Островов Заката, что напали на Крайди, мог его увидеть и запомнить. И вот ты, его живой портрет, заявишься во Фрипорт под видом пирата...

- Я могу изменить свой облик, - с вызовом ответил на это Николас. - К примеру, отращу бороду. Да мало ли...

- Взгляни-ка лучше сюда, - мягко, но настойчиво прервал его Траск. Принц проследил за взглядом адмирала и понурил голову. Траск смотрел на его сапоги. Левый заметно отличался от правого. - Ведь о твоем увечье, дружок, - добавил адмирал, переходя почти на шепот, - как и о вашем с Арутой сходстве, известно всякому.

- Но я мог бы... - с глазами, полными слез, пробормотал принц и запнулся, не зная, возможно ли скрыть увечье от посторонних взоров.

Рука Мартина легла на его плечо:

- С этим ничего нельзя поделать, Николас. Тебе остается только одно: смириться и не искушать судьбу.

Принц резко отпрянул от него. Неподдельное сочувствие, нотки которого он уловил в голосе дяди, больно кольнуло его самолюбие. Он исподлобья посмотрел сперва на Амоса, потом на Мартина и наконец - на Пага. Взор чародея был красноречивее всяких слов. В душе Николаса затеплилась надежда.

- Неужто вы мне поможете?

- Я мог бы тебя исцелить, но помочь себе сумеешь только ты сам, - с загадочной полуулыбкой отвечал ему Паг.

- Я готов.

- Боюсь, у тебя для этого недостанет смелости, - мягко возразил волшебник.

Николас нахмурился и помотал головой.

- Скажите мне, что я должен сделать, чтоб избавиться от своего увечья! - потребовал он. - И я исполню все в точности, чего бы мне это ни стоило.

- Все, что нам с тобой нужно на первых порах, - это тишина и уединение. - Паг улыбнулся и положил руку на плечо Николаса. Увлекая его за собой прочь от остальных, он замедлил шаги, обернулся и обратился к Мартину: - Мы будем в замке. Нам потребуется помощь. Скажи Накору и Энтони, чтобы они отправились туда следом за нами. - Мартин кивнул, и Паг с Николасом продолжили свой путь.

Они молча шли через сожженный город. Паг погрузился в размышления, Николас же был слишком взволнован, чтобы говорить. Но у ворот крепости чародей внезапно остановился.

- Давай подождем здесь остальных.

- Да. Как вам угодно, - поспешно ответил Николас.

- Что ты сейчас чувствуешь? - Паг пристально, изучающе взглянул на юношу.

Принц смешался и беспомощно развел руками:

- Не знаю... Сказать по правде, я... Мне страшно.

Паг ободряюще ему улыбнулся:

- Чего же именно ты боишься?

- Я боюсь потерпеть поражение. А еще того больше - навлечь беду на других. Боюсь, что злодеи дознаются, кто мы такие, и умертвят пленников. - Он опустил голову и глухо, с горечью добавил: - Похоже, я боюсь всего на свете!

- Но что-то ведь страшит тебя более всего остального?

Николас долго ему не отвечал и наконец с усилием произнес:

- Показать себя слабым, трусливым, никчемным человеком.

Лицо Пага просветлело:

- В таком случае ты почти наверняка избавишься от своего недуга.

Вскоре на вершину холма поднялись Энтони и Накор. Придворный чародей поклонился Пагу:

- Герцог Мартин сказал, что вы желали нас видеть.

Паг кивнул:

- Николасу предстоит пройти через серьезное испытание. Мы должны будем ему помочь.

- С превеликой радостью, - улыбнулся Накор,

Энтони же озадаченно нахмурился:

- Боюсь, я не понимаю, в чем дело.

Николас с волнением и надеждой взглянул на Пага:

- Мастер взялся избавить меня от увечья.

- Ничего подобного, - запротестовал чародей.

- Но как же так...

Паг жестом велел ему замолчать:

- Подобное не под силу никому, Николас...

- ...Кроме тебя самого, - подхватил исалани.

- Мы можем лишь помочь тебе в этом. Если ты будешь нуждаться в помощи.

Николас растерянно заморгал:

- Я решительно ничего не понимаю.

Паг взял его за руку и повлек к руинам замка.

- Пойдем, я все тебе объясню.

Они вошли в обезображенный огнем главный зал и направились к лестнице, что вела в северную башню. Поднявшись по ступеням. Пат кивнул в сторону открытого проема, который зиял на месте сгоревшей двери.

- Прежде это была моя комната. А Кулган, мой добрый учитель, жил наверху.

- А теперь ее занимаю я, - со смущенной улыбкой сказал Энтони. - Вернее, я жил тут прежде, до пожара. Сперва я хотел было поселиться наверху, но тут было гораздо теплее, да и воздух всегда оставался свежим. Весь дым выходил из комнаты по изогнутой трубе над печкой. - Он указал на потеки расплавленного метала под отверстием для трубы в наружной стене.

- В свое время я заказал эту трубу и вытяжной зонт над печью замковому кузнецу, - с грустной улыбкой кивнул Пат. По лицу его скользнула тень. Было очевидно, что он перенесся мыслями в далекое прошлое. Оба чародея и Николас молчали, почтительно ожидая, когда он вновь заговорит с ними. Паг снова обвел глазами комнату, которая много лет назад была его жилищем, и с улыбкой обратился к принцу: - Я рад, что ты именно здесь подвергнешься назначенному тебе испытанию. - Он кивком пригласил Николаса пройти в каморку. Принц с готовностью ему повиновался. - Сядь у окна. Сбрось сапоги.

Николас послушно уселся на черный от пепла пол и один за другим стянул с ног сапоги. Паг опустился на корточки напротив него. Накор и Энтони остановились рядом с чародеем.

- Николас, прежде всего ты должен уяснить себе кое-что важное о своей собственной природе, о ее свойствах, которые роднят тебя с большинством людей, что живут на этой планете, да и на многих других тоже.

- Что именно? - живо спросил принц.

- Мало кому из живущих удается познать самих себя. Мы отдаем себе отчет в том, что нам нравится, а что нет, что делает нас счастливыми и что заставляет грустить. Но бренная реальность слишком над нами довлеет, и потому мы зачастую до смертного своего часа не можем постичь глубинной сути своего "я". - Николас после некоторого колебания коротко кивнул, и Паг продолжил: - Знай же, что причины врожденных увечий, подобных твоему, почти не поддаются определению. На этот счет существует множество всяких теорий. Святые отцы и монахи из разных орденов перечислят тебе десятки и сотни таковых, если ты их об этом спросишь, но доподлинно об этом ничего и никому не известно. Мы можем лишь строить догадки.

- Может статься, что твой врожденный изъян - это испытание, ниспосланное тебе богами, из коего ты должен извлечь урок, Николас, - вставил Накор.

Паг согласно кивнул:

- Многие полагают, что именно так все и обстоит.

- Чему же может научить меня это уродство? - в голосе принца звучали досада, недоверие и некоторый вызов.

- Многому, - твердо ответил Паг. - Смирению и гордости, отваге и осторожности, мужеству, милосердию...

- Или вовсе ничему, - с усмешкой вставил исалани.

- Много лет назад, когда ты был ребенком, твой отец призвал в Крондорский дворец множество магов и священников, и те пытались тебя исцелить. Помнишь? - спросил Паг.

Николас пожал плечами:

- Смутно. Мне запомнилось лишь, что было очень больно.

Паг накрыл рукой ладонь принца.

- Так я и думал. - Он пытливо заглянул в глаза Николаса и улыбнулся ему. Голос его, когда он заговорил, звучал ласково и проникновенно: - Поверь, Николас, лишь тебе одному под силу избавить себя от этого изъяна. Знаешь ли ты, что есть страх?

Николас пожал плечами. Веки его начали тяжелеть, по телу пробежали мурашки.

- Страх? - повторил он, едва ворочая языком. - Почему вы об этом спросили?

- Потому, - назидательно проговорил Паг, - что именно страх определяет многие из наших поступков, он оплетает наши души незримыми путами, он подталкивает нас к проторенным, исхоженным путям и принуждает остерегаться всего нового и неизведанного. Он редко себя обнаруживает, и мы склонны принимать его нашептывания за голос разума, а то разрушительное воздействие, которое он на нас оказывает, - за приверженность здравому смыслу, рассудительность и житейскую мудрость. - Он ободряюще улыбнулся принцу и сжал его руку. - Храбрец - это вовсе не тот, кто ничего не боится. Истинная смелость проявляет себя в готовности идти на риск вопреки всем страхам, в уменье их преодолеть. Ты можешь добиться успеха, лишь осознав всю сложность того, что тебе предстоит, и всю опасность задуманного. Ведь риск поражения очень велик. Но тебе этот урок необходим.

Николас слабо улыбнулся и пробормотал:

- Отец когда-то говорил мне почти то же самое. - Мысли его начали путаться, в голове звенело. Он чувствовал себя так, словно выпил лишнего.

- Николас, когда бы ты, будучи несмышленым дитятей, пожелал исцелиться от увечья, лекари, маги и святые отцы смогли бы совладать с твоим недугом. Всем их усилиям противостоял страх, что и поныне гнездится в твоей душе. По неведомым мне причинам ты все эти годы слишком дорожил тем обличьем, которое он принял, и душа твоя была не готова его отринуть. Теперь тебе надлежит понять его подлинную суть и от него избавиться. Лишь так ты победишь свой недуг. Готов ли ты к этому, Николас?

Принц не смог вымолвить ни слова. Он лишь слабо кивнул в ответ Пагу. Глаза его закрылись, голова бессильно свесилась на грудь.

Откуда-то издалека до него снова донесся голос чародея:

- Спи, Николас. Сон, что тебе приснится, непременно окажется вещим.

Николаса объяла густая, теплая, влажная тьма. Ему было уютно и покойно. Он чувствовал себя здесь в полной безопасности. Внезапно кто-то негромко позвал его:

- Николас?

- Что?

- Ты. готов?

Вопрос этот его озадачил.

- К чему я должен быть готов?

- К тому, чтобы узнать правду о себе.

Его охватила паника. Чувство покоя и уюта исчезло без следа. По телу пробежал озноб. Помедлив, он едва слышно прошептал:

- Да.

Его ослепил яркий полуденный свет. Он очутился в просторных дворцовых покоях, под самым потолком, близ распахнутого настежь окна. Внизу он разглядел дитя, горько рыдавшее на руках у дородной рыжеволосой женщины. Кормилица. Губы ее шевелились. Он не мог расслышать слов, но откуда-то ему было известно, о чем она говорила. Она уверяла своего питомца, что не даст его в обиду и никому не позволит причинить ему зло.

Николаса охватила ярость. Женщина лгала! Она никогда и ничем его не защитила от бесчисленных обид и от насмешек окружающих. Видение подернулось дымкой, потускнело и вскоре исчезло. Он увидел себя ребенком, который медленно, припадая на левую ногу, брел по длинному дворцовому коридору в свою спальню. Навстречу ему шли два маленьких пажа. Они поклонились ему и, стоило ему отойти на несколько шагов, принялись оживленно шептаться между собой. Он знал, что они говорят о его увечье и уж конечно насмехаются над ним. Он бросился в свою комнату с горящими щеками и глазами полными слез, изо всех сил хлопнул дверью и поклялся никогда больше не переступать порога спальни. Его душили слезы обиды и ярости. Он проплакал в одиночестве несколько долгих часов. К вечеру один из пажей доложил ему о скором приходе отца.

Он с трудом заставил себя подняться с постели, ополоснул лицо прохладной водой из серебряного кувшина, что стоял на умывальном столике, и стал дожидаться принца. Когда тот пришел, мальчик постарался принять веселый и беззаботный вид. Он знал, что отец терпеть не может слез. Арута поманил его за собой. Николасу следовало выйти в зал приемов и участвовать в очередной церемонии. Он подчинился, позабыв о своей клятве не покидать пределов спальни. Он сотни раз давал себе этот обет и неизменно его нарушал. Ему было шесть лет от роду.

Вскоре и это видение сменилось другим. Старшие братья, великовозрастные юнцы, высокие, стройные, сильные, с медно-рыжими волосами, унаследованными от принцессы Аниты, веселились вовсю и наперебой острили на его счет, делая вид, что вовсе его не замечают. Они называли его то мартышкой, то черным тараканом. Не помня себя от обиды и боли, он бросился прочь.

Картины прошлого замелькали перед его глазами с лихорадочной поспешностью. Он видел красавицу сестру, слишком занятую собой, чтобы обращать внимание на младшего брата, родителей, все время которых было посвящено государственным делам, сонм вышколенных слуг, за чьим усердием проглядывало полное равнодушие к застенчивому и замкнутому ребенку.

Но внезапно все эти образы прошлого, что навек впечатались в его память, уступили место настоящему, и Николас снова услыхал голос Пага:

- Готов ли ты остаться один на один со своей болью?

Николасу сделалось страшно, но несмотря на испуг, он все еще не мог стряхнуть с себя сонного оцепенения.

- Но ведь я и так... все это время... был в ее власти, - с усилием прошептал он.

- Ты ошибаешься, - мягко возразил Паг. - Виденья, что тебя посетили, - это всего лишь воспоминания о былом. Твоя боль не исчезла вместе с ними. И ты должен исторгнуть ее из своей души и увидеть наконец, какова она на самом деле, без всяких прикрас. Это будет нелегко.

Тело Николаса сотрясла дрожь.

- И этого нельзя избежать?

- Нельзя, принц.

Он снова очутился во тьме. Откуда-то до него долетели чарующие звуки нежного девичьего голоса. Он тщетно пытался открыть глаза. Внезапно зрение к нему вернулось, и он увидел юную прекрасную девушку с волосами цвета льна. Она неторопливой, плавной поступью шла к нему через длинный, богато украшенный зал. Сквозь ее полупрозрачные одежды проглядывали контуры стройного тела. Вглядевшись в черты лица девушки, он прошептал:

- Эбигейл?

Та кивнула и засмеялась. Николас скорее почувствовал, чем услыхал ее смех:

- Я стану для тебя кем угодно.

Тело принца сладостным трепетом отозвалось на чарующие, чувственные звуки девичьего голоса, которые он различал теперь с удивительной отчетливостью. Но на глаза его тотчас же набежали слезы разочарования, ибо в этом прельстительном образе ему почудилось нечто зловещее.

Девушка внезапно куда-то исчезла, и через мгновение перед ним предстала его мать - молодая, веселая и неправдоподобно красивая. Такой он ее запомнил в годы своего далекого детства. И тут оказалось, что он и в самом деле вдруг превратился в ребенка, едва научившегося говорить. Мать взяла его на руки, прижала к груди и стала тихо нашептывать слова любви и утешения. Ее нежное дыхание щекотало его шею. Ему было тепло и уютно. Он снова почувствовал себя огражденным от всех опасностей.

Но тут из потаенных глубин его существа прозвучал едва различимый сигнал тревоги. Он резко отпрянул от матери.

- Я давно уже не дитя!

Рука его коснулась чьей-то теплой, нежной и упругой плоти. Перед ним вновь была Эбигейл. Ладонь его оказалась на ее округлой груди. Огромные голубые глаза девушки глядели на него не мигая, розовые губы приоткрылись, обнажив ряд жемчужных зубов. Оттолкнув ее, он крикнул:

- Ты вовсе не Эбигейл! Кто ты?!

Призрак исчез. Николас остался один в кромешной тьме. От страха во рту у него пересохло, ему сделалось зябко. Ответом на его крик было молчание, и между тем он явственно ощутил поблизости от себя чье-то незримое присутствие. Ему казалось, что он умрет от ужаса, если безмолвие, что царило вокруг, будет нарушено каким-либо звуком. Но ценой неимоверного усилия он все же заставил себя снова крикнуть в пустоту:

- Кто ты?!

Неожиданно издалека прозвучал голос Пага:

- Это и есть твой страх, Николас. Сейчас ты увидишь его подлинное обличье.

Николасу стало так жутко, как не бывало никогда прежде.

- Нет, - прошептал он.

Что-то неведомое и грозное приблизилось почти вплотную к его скованному ужасом телу. Он оказался во власти могучей и безжалостной разрушительной силы. Он знал, что сила эта может отнять у него жизнь, но не мог ничем себя защитить.

Тьма сгустилась и снова сделалась осязаемой. Ему стало трудно дышать. Он хотел было переместиться в сторону, вверх, вниз, но члены его были стянуты невидимыми путами, и он остался недвижим.

Он стал жадно хватать ртом воздух, но тяжесть сдавила его грудь с такой силой, что дыхание замерло, и кровь застучала в висках.

- Николас, - вкрадчиво прошептал нежный женский голос, и руки матери коснулись его, разорвав кольцо удушающей тьмы. Он открыл глаза, но увидел подле себя не принцессу Аниту, а Эбигейл.

- Теперь ты знаешь, на что похож твой страх, - сказал Паг, и видение рассеялось.

Николас вновь очутился в башне замка. Он был один. За окном царила мгла. Обе луны скрылись за облаками.

Он хотел выйти из тесной каморки, но не смог найти дверь. Выглянув во двор, он с ужасом обнаружил, что окружающее пространство переменилось до неузнаваемости. Город исчез, словно его и не бывало. Кругом, насколько хватало глаз, простиралась унылая равнина, лишенная какой-либо растительности, малейших признаков жизни, а вдалеке плескались тяжелые черные волны. Они разбивались о голые утесы, на которых не рос даже мох. Замка больше не существовало. Посреди равнины возвышалась лишь башня, в которой он был заключен.

- На что это похоже? - внезапно спросил его Паг.

- Это неудача. Поражение. Несостоятельность. Полный крах, - не задумываясь, ответил Николас.

- Так говоришь, поражение?

- Да. Это конец всем надеждам. Ведь здесь нет ничего живого. Только холод и мрак.

- Так отправляйся же туда! - приказал волшебник.

Николас очутился посреди равнины. Тоскливый, безжизненный рокот волн стал еще отчетливее.

- Куда мне идти? - спросил он, обратив взор к темному небу.

- Иди к своей цели. Ведь ты знаешь, где она.

Ободрившись, Николас кивнул и указал рукой на запад, туда, где плескались черные волны.

- Моя цель там, за морем.

- Что же мешает тебе идти к ней?

Он огляделся по сторонам.

- Все, что меня окружает.

Паг, внезапно очутившийся рядом с ним, заглянул ему в глаза и спросил:

- Теперь тебе известно, чего ты страшишься?

- Вот этого. - Николас повел рукой вокруг себя. - Неудачи. Поражения.

Паг понимающе кивнул:

- Расскажи, как ты понимаешь неудачу. И что по-твоему есть поражение.

Николас задумчиво склонил голову набок.

- Мой отец... - Он запнулся, чувствуя, как глаза наполняются слезами, и с усилием продолжил: - Я знаю, он меня любит. Но он не хочет и не может принять меня таким, какой я есть.

- И это все, что тебя гнетет?

Николас помотал головой:

- А мама за меня боится.

- И что же?

- И этот страх передается мне.

- В чем же это выражается?

- Из-за этих ее вечных опасений я почти уверился, что... - Внезапно принц умолк, и Паг участливо спросил:

- Что ты и впрямь окажешься неудачником?

- Да, - кивнул Николас. - И что задачи, которые могут передо мной встать, окажутся мне не по силам.

- А ведомо ли тебе, каковы они, эти задачи?

Николас расплакался, спрятав лицо в ладонях. Паг ласково потрепал его по плечу. Подняв голову, принц выдавил из себя:

- Нет, этого я не знаю. - Но внезапно на ум ему весьма кстати пришло одно из наставлений ворчливого дворецкого Сэмюэла. Слова старика вполне годились сейчас в качестве ответа на его затруднение. Взгляд его просветлел: - И потому выходит, что мне прежде всего надо это выяснить. .Я должен узнать, что мне надлежит делать.

Паг улыбнулся, и у Николаса вдруг точно гора с плеч свалилась. Он почувствовал себя легко и свободно и повторил:

- Мне необходимо точно знать, что я должен делать.

Паг направился к берегу залива и сделал Николасу знак следовать за собой.

- Почему ты так страшишься неудач, Николас?

Принц помедлил с ответом. После недолгого молчания он неуверенно пробормотал:

- Вероятно, потому, что отец мой никогда с ними не смиряется и всегда добивается того, чего желает.

Паг кивнул:

- У нас мало времени, принц. Скоро я принужден буду покинуть эти края. Согласен ли ты мне довериться?

- Еще бы! - с горячностью воскликнул Николас. - Я готов сделать все, что вы скажете, Паг.

В то же мгновение оба они оказались на пологом выступе скалы, что возвышалась над берегом. Внизу шумели волны, разбиваясь о валуны. У Николаса потемнело в глазах. Ему едва не сделалось дурно.

- Ступай вперед, -приказал Паг.

- Но вы ведь меня удержите? Вы не дадите мне упасть? - Голос принца предательски дрожал.

- Сделай шаг вперед, Николас!

Принц повиновался и рухнул вниз. Он издал пронзительный крик и раскинул руки в стороны.

Навстречу ему неудержимо неслись обломки скал, покрытые морской пеной. Еще мгновение - и он должен был о них разбиться. Смерть простерла к нему свои костлявые руки. Невыносимая боль вдруг сковала его члены. Он лежал на камнях у кромки берега, и волны перекатывались через его распростертое тело.

Задыхаясь и отплевываясь, Николас прошептал:

- Я жив.

Паг стоял рядом и с улыбкой протягивал ему руку.

- Еще бы!

Николас сжал его ладонь, и оба они в то же мгновение снова очутились на выступе скалы.

- Иди вперед! - велел ему Паг.

- Нет! - крикнул Николас и замотал головой. - Неужто я по-вашему лишился рассудка?

- Иди!

Николас зажмурился и шагнул в пустоту. Ветер засвистел у него в ушах, и острые обломки скал снова приняли его в свои объятия. Принц подивился тому, что несмотря на невыносимую боль, он не лишился чувств. Паг склонился над ним и провел ладонью по его лицу.

- Ты готов?

- К чему? - едва внятно прошептал Николас.

- Тебе придется снова пройти через это.

Николас жалобно всхлипнул:

- Но зачем?!

- Чтобы усвоить весьма важный урок.

Пальцы Пага крепко сжали его ладонь, и оба они снова перенеслись на выступ скалы.

- Иди. - Голос Пага звучал теперь по-отечески мягко.

Николас покорно ступил вперед, приготовившись к новому болезненному удару о валуны, но на сей раз его левая нога оказалась зажата в расщелине скалы, и он повис над бездной.

От резкой боли в ступне и лодыжке у него потемнело в глазах. Он беспомощно висел вниз головой, раскинув руки в стороны, и боялся шевельнуться, чтобы не рухнуть вниз.

Паг очутился рядом с ним. Он стоял в воздухе, ни на что не опираясь и ни за что не держась, и с сочувственным любопытством заглядывал ему в лицо.

- Что ты сейчас чувствуешь?

- Я этого не выдержу! - почти не разжимая губ, прошептал Николас.

- Знай же, что это и есть твоя боль, принц. - Паг указал на его лодыжку, зажатую в трещине скалы. - Это твоя мать и твоя возлюбленная. Твое оправдание. Из-за этого ты не можешь потерпеть неудачу, пережить поражение.

- Вся моя жизнь - это цепь неудач и поражений! - с горечью возразил Николас.

Паг насмешливо улыбнулся.

- Но зато тебе всегда есть чему их приписать, не так ли?

Николас с трудом сдерживал рыдания:

- Что вы хотите этим сказать?

- Ведь любую неудачу так легко отнести на счет своего увечья, прикрывая им робость, малоумие и нерадение. - Паг переместился в воздухе и завис теперь на некотором расстоянии от Николаса. - У тебя есть выбор, принц Королевства. Ты можешь провисеть здесь до старости, убеждая себя, что одно лишь увечье препятствует тебе спасти обреченных, отыскать и покорить женщину своей мечты, защитить своих подданных от врагов. А можешь отринуть это оправдание, безжалостно его отсечь и остаться один на один с жизнью, такой, как она есть, без всяких прикрас. И с теми задачами, что под силу решить только тебе одному.

Николас попытался подтянуть тело к уступу, но у него закружилась голова, и он, опасаясь снова свалиться вниз, на валуны, застыл в неподвижности.

Паг погрозил ему пальцем:

- Ведь ты уже дважды падал и остался в живых!

- Но это так больно! - пожаловался принц. Он едва сдерживал слезы.

- А как же иначе! - усмехнулся Паг. - Однако ты вытерпел боль. И не умер. А значит, можешь сделать еще одну попытку. Ты просто боишься рискнуть. Возможность поражения страшит тебя более всего прочего. - Он указал на левую щиколотку Николаса, зажатую в скале. - Вот твое оправдание на случай любой неудачи. А ведь ты наделен достоинствами, которые значительно перекрывают этот изъян!

Николасом внезапно овладела решимость:

- Что я должен делать?

- Ты и без меня это знаешь, - усмехнулся Паг и исчез.

Николас с огромным усилием подтянул тело к трещине, в которой застряла его нога, и сел на выступ. Лицо его было покрыто крупными каплями пота, сердце отчаянно стучало, ладони кровоточили. С пояса его свисали кожаные ножны, которых прежде там не было.

Он с беспощадной отчетливостью понял, что ему надлежало сделать. Вынув из ножен кинжал с острым лезвием, он полоснул себя по ноге. От резкой боли у него перехватило дыхание. Он закусил губу, чтобы не закричать, и заставил себя снова вонзить кинжал в собственную плоть. Лезвие входило в нее с удивительной легкостью, так, будто бы оно рассекало не мышцы, сухожилия и кости, а зачерствелый хлебный каравай. Николас понимал, что и здесь не обошлось без волшебства. Зато боль была самой что ни на есть настоящей. Он опасался, что не выдержит этих мучений и потеряет сознание, так и не завершив начатого, и потому двигал рукой с судорожной поспешностью. Но стоило ему последним усилием разрезать тонкую полоску кожи, что еще соединяла зажатую в скале ступню со щиколоткой, и боль внезапно отступила, Он снова очутился в пустом и темном пространстве. Острие кинжала, который он продолжал сжимать во взмокшей ладони, касалось груди принцессы Аниты. Николаса нисколько не удивило, что он стоял теперь в полный рост, уверенно опираясь на обе ноги.

- Николас! - с негодованием и упреком воскликнула Анита. - Неужто ты готов меня убить? Ведь я так тебя люблю!

Но он не опустил кинжал, и Анита исчезла, а на ее месте появилась Эбигейл в прозрачном одеянии.

- Не убивай меня, Николас! - прошептала она, и губы ее дрогнули. - Знай, что я люблю тебя.

Николасом овладел ужас. С минуту он молча разглядывал девушку, которая призывно ему улыбалась, но вскоре наваждение рассеялось, и он во весь голос прокричал:

- Ты не Эбигейл! И не принцесса Анита! Ты - мой страх и моя боль!

- Но я тебя люблю, - ответил призрак.

Принц заставил себя воздеть руку и вонзить кинжал в грудь мнимой Эбигейл. Привидение издало протяжный стон и растаяло в воздухе.

Вокруг снова воцарилась гнетущая тишина. Николасом внезапно овладело чувство невосполнимой утраты. В это мгновение он навсегда лишился чего-то очень важного, какой-то сокровенной частицы своей души. Ему снова сделалось больно. Боль эта была не такой жгучей, как в те минуты, когда он рассекал кинжалом свою плоть, но она теснила его грудь и разрывала сердце. Перед глазами у него поплыли огненные круги. Он покачнулся и упал. Густая мгла сомкнулась над ним, и он погрузился в забытье.

Николас вздохнул и открыл глаза. Накор и Энтони помогли ему сесть. Он прислонился спиной к холодной каменной стене тесной каморки, в которую со двора сквозь зиявший оконный проем проникал тусклый сумеречный свет.

- Сколько времени я здесь пробыл? - спросил он и не узнал своего голоса, звучавшего непривычно хрипло и грубо. В горле у него саднило.

- День, ночь и еще полдня, - с улыбкой ответил Энтони и подал ему мех с водой.

Николам утолил жажду и вернул мех чародею.

- У меня что-то неладное с горлом.

- Ничего удивительного, - пожал плечами Накор. - Ты ведь долгие часы вопил, рычал и визжал, точно одержимый. Видать, нелегко тебе пришлось.

Принц кивнул, и от этого движения у него зазвенело в ушах. К горлу подступила тошнота.

- Мне дурно, - пожаловался он.

Накор протянул ему апельсин.

- Ты просто голоден.

Николас оторвал часть кожуры и вонзил зубы в сочную мякоть плода. Сок брызнул в стороны, капли его потекли по подбородку и шее принца. Покончив с апельсином, Николас протяжно вздохнул и обратил на исалани взор, исполненный печали.

- У меня такое чувство, будто я потерял что-то очень для меня дорогое.

Накор кивнул и уселся на пол рядом с ним.

- Люди как правило дорожат своими страхами и нелегко с ними расстаются. Ты еще молод, принц, но тебе довелось узнать такое, о чем догадываются лишь немногие из умудренных жизнью старцев. Ты знаешь теперь, что страх, который держит нас в своей власти, принимает милые и соблазнительные черты тех, кого . мы любим. - Он пошарил рукой в своем мешке, выудил оттуда еще один апельсин и отдал его Николасу.

Принц, вздыхая и рассеянно блуждая взглядом по сторонам, принялся очищать его. Он все еще не мог прийти в себя после пережитого.

- Я убил свою мать. А может, то была Эбигейл. Или какая-то другая девушка, сходная видом с ними обеими.

- Брось, не думай об этом, - усмехнулся Накор. - Ты покончил со своим страхом, только и всего.

Николам закрыл глаза.

- Мне грустно и весело. Хочется плакать и смеяться. Что это со мной?

- Ничего особенного, - заверил его исалани. - Просто ты устал и проголодался.

Николас снова обвел каморку глазами.

- А где же Паг?

- Его тень потеряла свои очертания и растаяла, как он и предсказывал, - ответил Энтони. - И огненный купол тотчас же исчез. Паг сказал, что теперь неведомый волшебник из дальней стороны станет его преследовать, и вернулся к себе на остров, чтобы не навлечь беду на всех нас. Он передал мне на хранение твой талисман.

Николас ощупал грудь. Диск с тремя дельфинами и в самом деле исчез. Энтони оттянул ворот своего балахона, и талисман Пага тускло блеснул в последних лучах заходившего солнца.

- Паг сказал, что на некоторое время доверяет его мне, - смущенно пояснил Энтони. - Он велел воспользоваться им, лишь если мы окажемся в безвыходном положении.

- А потом он с нами простился и исчез, - добавил Накор.

Внезапно Николас взглянул на свою босую левую ногу. Он лишь теперь вспомнил о причине, что заставила его пройти через все недавние испытания. Принц оцепенел от радостного изумления. Он с трудом верил своим глазам. Его прежде уродливая, короткая и изогнутая ступня была теперь точным подобием другой, здоровой.

- Боги! - воскликнул он и залился слезами.

Энтони сочувственно ему улыбнулся:

- Тяжело было смотреть на то, что с тобой творилось, а уж чтоб пережить такое, это и вовсе надо быть героем. Не знаю, как Пагу удалось выровнять твою ступню. Вы оба с ним долгие часы пребывали в трансе. Я видел, как твои мышцы и кости вытягивались и меняли форму. Меня это просто потрясло. А тебе, конечно же, было нестерпимо больно. Ты рыдал и кричал до хрипоты.

Накор поднялся на ноги, схватил Николаса за локти и с удивительной легкостью помог ему встать. Принц не ожидал, что тщедушный, низкорослый чародей окажется таким сильным.

- Как самочувствие? - спросил исалани, взглянув на ступни Николаса, и подмигнул ему.

Принц неловко переминался с ноги на ногу:

- Не знаю. Мне надо сперва к этому привыкнуть.

- Понимаю, - кивнул чародей и состроил уморительную гримасу. - Выходит, главные трудности еще впереди.

Николас обхватил коротышку за шею и расхохотался. Он смеялся, пока из глаз у него не покатились слезы, до того забавной показалась ему шутка исалани. Энтони и Накор веселились не меньше.

Солнце закатилось за горизонт, и на смену сумеркам пришел вечер. Мартин издалека завидел Николаса и двоих чародеев, которые медленно брели к трактиру. Он остановился у порога и с недоумением воззрился на племянника. Тот еле передвигал ноги от усталости, и Накор с Энтони поддерживали его с обеих сторон, но походка юноши сделалась заметно ровнее, чем была прежде. Лишь когда все трое подошли к нему на расстояние вытянутой руки, герцог заметил, что принц, шел босиком и что его прежде увечная ступня стала совершенно нормальной, в точности такой же, как другая.

- Николас, дитя мое, у меня просто нет слов, - дрогнувшим голосом произнес он.

Принц светло улыбнулся:

- Дядя, позвольте кое о чем вас попросить.

- Я готов выполнить любую твою просьбу, если только это в моих силах, - кивнул Мартин.

- Велите сапожнику стачать для меня новую пару башмаков.