"Однажды в лунную полночь" - читать интересную книгу автора (Финч Кэрол)

Глава 3

Как только Люсьен, тяжело топая башмаками, направился в каюту Вэнса обедать, Микаэла выскользнула из-под кровати и, прихватив еще несколько свечей и книг, чтобы проще было убить время, пошла к двери.

Бесить этого блистательного монстра, как она про себе называла капитана, чье имя все еще оставалось ей неизвестным, оказалось славной забавой. К тому же, с точки зрения Микаэлы, капитан вполне заслужил наказание, ведь он так бессердечно обошелся со своей потаскушкой, заставив ее мучиться и страдать.

Вспомнив о своем приключении, Микаэла быстро вернулась обратно, сдернула простыню и ослабила веревки, которыми матрас крепился к кровати. То-то будет радости, когда этот злобный тип плюхнется на свое роскошное ложе. Пол ему станет подстилкой, и жаль еще, что не само дно морское!

Убедившись, что в коридоре никого не видно, Микаэла на цыпочках вышла из каюты и отправилась на поиски нового убежища. Зная, что ловить ее теперь придется приятелю капитана, она злорадно ухмыльнулась. Уж она не забудет приготовить своему новому преследователю славные ловушки: ох и весело будет, когда он сам окажется жертвой ее изобретательности!

Утомленный ночной вахтой, Люсьен небрежно развалился в кресле. Внезапно его внимание привлек какой-то странный шум, доносившийся со стороны кают-компании. Он оторвался от книги и увидел на пороге каюты Вэнса, по крайней мере ему хотелось верить, что перед ним действительно Вэнс, хотя выглядел друг довольно странно.

Давно уж Люсьен так не хохотал. Светлые волосы Вэнса, покрытые патокой, слипшимися прядями разметались у него по плечам и груди, оба рукава также были испачканы чем-то липким, а измазанная сажей одежда облепила тело словно вторая кожа. За несчастным волочился какой-то небольшой ящик, а на шее болтался металлический обруч.

— Ну, как охота, малыш? — отсмеявшись, небрежно поинтересовался Люсьен.

— Такой гнусности со мной в жизни никто не проделывал! — завопил Вэнс. — Я угодил в три капкана подряд и в конце концов свалился и ушиб спину. Едва я разглядел этого мышонка с дьявольским блеском зеленых глаз, как он обрушил на меня сверху несколько бочек! — Вздрагивая от негодования, Взнс принялся мерить шагами каюту. Только тут он заметил, что Люсьен все еще смеется. Ну что ж, если это дьявольское отродье способно развеселить капитана, пусть даже за его, Вэнса, счет, дело того стоит: может, это приключение заставит Люсьена забыть о прошлом. В таком случае Вэнс не прочь сыграть роль шута горохового. — А знаешь, что этот дьяволенок сказал, когда я валялся в чертовой жиже?

— Ну, что же?

— «Передайте капитану, чтобы в следующий раз подыскал мне более достойного шута для развлечения». — Вэнс повторил слова обидчика с протокольной точностью.

Люсьен так и подскочил на стуле:

— Что-о? Этот негодник обозвал нас шутами? — Он возмущенно взмахнул рукой.

— Может, напустить на него Тимоти Тоггла? Вот кто у нас настоящий Голиаф.

— Так-то оно так, Тимоти здоров, как буйвол, и силы у него хватает, — откликнулся Люсьен. — Да вот беда — умишком его Бог обделил, так что вряд ли ему удастся перехитрить этого лисенка.

— Ну, тогда, может, Джереми? Этот малый проворен, как кошка, и на этого мышонка он как раз сгодится.

— У Джереми слух неважный, — покачал головой Люсьен. — Не успеет он сообразить, что к чему, как дьяволенок проскользнет мимо.

— В конце концов, можно поставить у всех дверей часовых, и пусть он заживо сгниет в своем убежище, — не зная, что еще придумать, предложил Вэнс.

— Да, но так мы ему испортим всю игру. Нет уж, попробуем его перехитрить. Послать против него целую армию означало бы признать свое поражение.

— А что, если мы все равно проиграем?

— В таком случае возьмем его в команду: такой шустрик нам пригодится. Возможно, из него получится неплохой моряк, лишь бы знал свое место.

— Ты это серьезно? — Вэнс фыркнул. — Да такому прохиндею никто не указ: он спортивного азарта ради ввязался в спор с двумя старшими офицерами на корабле. Разве это ни о чем не говорит? Этот маленький негодник способен не моргнув глазом бросить вызов самому Всевышнему.

Люсьен выразительно приподнял кустистые брови:

— Ты что же, хочешь сказать, что следует выбросить белый флаг и пусть этот гаденыш делает на борту все, что ему заблагорассудится?

— Возможно, так для всех будет спокойнее, — негромко пробормотал Вэнс, стряхивая налипшую на костюм стружку.

Люсьен вскочил, шагнул к столу и потянул на себя верхний ящик с бумагами. К его изумлению, ящик со стуком полетел на пол, чуть не придавив ему ногу.

Ухмыляясь, Вэнс подошел к капитану и стал собирать листки, разлетевшиеся по полу.

— Нет, этот тип прямо-таки напрашивается на хорошую порку. Надо в любом случае изловить его да вывалять в смоле и перьях.

— Пожалуй, — буркнул Люсьен, возвращая ящик на место.

— Но перед атакой мне надо принять душ да поспать немного.

Продолжая отряхиваться, Вэнс вышел из каюты, а Люсьен склонился над столом и принялся просматривать конторские книги. Товары, которые предполагалось продать в Саванне, складировались в специальном отделении трюма — хотелось бы надеяться, что этот чертенок ничего с ними не сделал. В Вест-Индии Люсьен закупил гвозди, плуги и тонкий шелк — за все это он рассчитывал получить хорошие деньги.

Захлопнув гроссбух, Люсьен стянул с себя одежду и улегся на кровать, но внезапно матрас ожил — и Люсьен, полетел на пол. Медленно распрямившись, он обнаружил, что края простыни захлестнулись у него вокруг ног. Выходит, этот негодяй еще и простыню подрезал!

Люсьен сжал кулаки, но тут же невольно улыбнулся. Паренек, как видно, бросает им вызов, повсюду оставляя следы своего присутствия. Можно подумать, ему хочется заявить, что именно он настоящий хозяин на судне. Что ж, пускай забавляется: скоро, очень скоро паршивец допустит какую-нибудь ошибку, и тогда он свернет ему гусиную шею.

Вспоминая все каверзы, которые ей удалось подстроить капитану и его приятелю, Микаэла довольно улыбнулась. Она заставила обоих гоняться за собственной тенью — без всякого, разумеется, успеха, — а заодно выяснила, что придумывать ловушки — довольно приятное занятие.

Хотя Микаэла и настроила себя с самого начала против капитана, кое-чем он заинтриговал ее. Ей хотелось бы, например, разобраться в его взаимоотношениях с женщиной по имени Сесиль. Хотя к чему? Как только она сойдет с корабля, капитан навсегда исчезнет из ее жизни. Зато он вряд ли забудет непредусмотренного пассажира, устроившего ему такую веселую жизнь. Микаэла вспомнила его раскатистый смех, и по спине ее пробежал непонятный холодок. Вид приятеля, покрытого с головы до ног всякой дрянью, явно его позабавил. Интересно, засмеялся ли он, когда лег на кровать и… очутился на полу? Вряд ли. И все же ей будет не хватать этих игр с капитаном, как и возможности разглядывать его при лунном свете, затаившись где-нибудь в тени.

Подхватив сумку, Микаэла направилась в сторону верхней палубы: меньше всего ей хотелось быть застигнутой матросами, когда они придут в трюм за грузом. Забившись в уголок, она переждала, пока пройдет первая группа, и двинулась было следом на безопасном расстоянии, но тут же появились другие матросы, и Микаэла едва успела юркнуть в щель между двумя бочками с водой.

Звук приближающихся шагов заставил ее вздрогнуть; с бешено колотящимся сердцем она принялась оглядываться, подыскивая укрытие ненадежнее, и тут же поймала взгляд, направленный прямо в ее сторону. Микаэла в страхе съежилась и подалась назад, готовая сорваться с места в тот самый момент, когда капитан приблизится к ней, но, к ее удивлению, он и не шевельнулся. Она медленно вытянула шею — и тут капитан весело подмигнул ей:

— Куда-нибудь собрался, малыш? Не торопись. Это судно направляется в Чарлстон, так что тебе придется довести игру до конца, и не надейся, что снова сумеешь проскочить мимо меня.

— И что ты со мной сделаешь — вздернешь на рее? — осведомилась Микаэла, стараясь скрыть дрожь.

— А разве тебе этого хочется? — Лицо Люсьена выглядело удивленным.

— Да нет, вряд ли: шея-то все-таки моя. — Микаэла пыталась сосредоточиться на этой интеллектуальной игре, однако взгляд ее предательски скользил по мощному торсу капитана, выдавая ее невольное восхищение. Теперь понятно, отчего та девчонка охотно пошла в его каюту: американец очень красив, хотя и ведет себя отвратительно.

— Прикидываешь, как бы половчее от меня улизнуть? — ухмыльнулся Люсьен.

— А то как же! — Микаэла невольно захихикала. — Ну как вам нынче спалось, сэр?

— Да не так уж и плохо: пришлось только матрас на место поставить и простыни поменять.

Неожиданно Люсьен с удивлением обнаружил, что ему правится их перепалка: настырный пассажир отвлекал его от невеселых мыслей.

— Ладно уж, возвращайся к себе в гнездо, зайчонок, — протянул он. — Саванна не для таких, как ты. Но запомни: отныне играть будем по моим правилам.

— Что это за правила, капитан? А впрочем, будь по-вашему. Вызов принят. Время у нас есть, до Чарлстона еще далеко.

К изумлению Люсьена, плутишка выбрался из своего укрытия и с независимом видом посмотрел на него.

— Надеюсь, проигрывать вы умеете. А чтобы не так расстраивались, в следующем раунде, так и быть, постараюсь вести себя поаккуратнее. — Отдав Люсьену честь, мальчуган весело побежал прочь.

«Черт, до чего же он уверен в себе — нисколько не волнуется, что его в любой момент могут схватить за глотку», — подумал Люсьен.

При мысли о том, что этот шалун только что продемонстрировал акт доверия и доброй воли, капитан насупился: он все же никак не мог взять в толк, отчего ему так нравится удивительная и забавная сшибка с хитроумным подростком, и это ставило его в тупик.

Наслаждаясь вновь обретенным чувством безопасности, Микаэла осторожно пробиралась между редеющими кипами мешков и грудами ящиков в поисках нового гнездышка где-нибудь в самом потаенном уголке трюма. Пока команда оставалась на берегу, используя редкую возможность ощутить под ногами твердую почву, она живо раскатила по сторонам бочки, сооружая нечто вроде тоннеля, через который, в случае если ее снова обнаружат, можно будет скрыться. Путь вел к двери в задней стене — через нее она улизнет, если капитан попытается застигнуть ее врасплох.

Устроившись между ящиками, Микаэла набросилась на еду, которую ей удалось раздобыть на камбузе, пока кок надраивал посуду. Когда с этим было покончено, она прикорнула на грубой рогоже, и ей представилось, как с пристани Чарлстона она торжествующе машет рукой хозяину шхуны. Да, ей удастся улизнуть со шхуны, а он и не узнает, что имел дело с женщиной. Повезло, ничего не скажешь; в противном случае капитан вряд ли бы следовал правилам справедливой игры.

Убедив себя, что все идет отлично, Микаэла медленно погрузилась в сон.

Разбудило ее прикосновение чьей-то жесткой ладони. Почувствовав, что мужская рука соскользнула с ее плеча на грудь, Микаэла пронзительно взвизгнула.

— Какого дьявола… — Люсьен резко отстранился и стал недоверчиво вглядываться в странного пассажира. Он рассчитывал захватить оборвыша, не дав тому времени устроить очередную ловушку, но ему и в голову не могло прийти, что под маской ловкого подростка скрывается женщина; однако холмики на груди, случайно задетые им, не оставляли места для сомнений.

Пока Люсьен приходил в себя от изумления, свыкаясь с неожиданным открытием, Микаэла изо всех сил впилась ему зубами в ладонь. Он с воплем подался назад, смутно надеясь, что свои пять пальцев ему все же удалось сохранить, и тут же Микаэла, распрямившись и слегка опустив плечи, боднула его в грудь. Потеряв равновесие, Люсьен кулем свалился на пол, и она, используя его живот в качестве трамплина, перескочила через поверженного противника, а затем нырнула в проход между ящиками. Пока Люсьен, тяжело отдуваясь, поднимался на ноги, Микаэла уже исчезла из поля его зрения.

Злобно ругаясь, Люсьен опустился на колени и попытался пролезть между ящиками, но его плечи оказались слишком широкими. Вскочив и отбрасывая попадающиеся на дороге предметы, он кинулся к двери кружным путем, но в результате ему досталась только широкополая фетровая шляпа.

Оказавшись в своем убежище, Микаэла дала волю языку, а уж всяких слов в новоорлеанских доках она наслушалась вдосталь. И как же это она, словно последняя идиотка, позволила себе заснуть: решила, видите ли, что капитан слишком занят делами на берегу, чтобы преследовать ее? Это легкомыслие дорого ей обошлось. Вот и сиди теперь, как крыса в капкане! Хуже всего то, что капитан теперь знает: она — женщина. Ощущение ладони, прижавшейся к ее груди, напомнило Микаэле о недавней стычке с Карлосом Моралесом. Ну уж нет — видит Бог, затащить ее в постель она никому не позволит!

Работая изо всех сил локтями, Микаэла поползла в глубь прохода. Пока Люсьен пытался пролезть вслед за ней, она, добравшись до стены, поставила один из бочонков на попа, влезла на пирамиду из ящиков и, приподнявшись на цыпочках, ухватилась за широкую балку под самым потолком, а потом, подтянувшись на руках, кое-как примостилась на ней.

Однако, взглянув с высоты, Микаэла тут же обнаружила, что капитан заметил ее и теперь глазами пожирал все, что оказалось доступно, с особенным интересом разглядывая серебристые волосы, тяжелыми прядями ниспадавшие ей на плечи. Затем взгляд его скользнул вниз и остановился на вытянутых ногах Микаэлы. Ясно, что сейчас он раздевает ее взглядом, пока она корчится на балке. Гнусный тип!

Люсьен и впрямь смотрел на нее, словно завороженный отвагой этой женщины, обладавшей поразительной способностью карабкаться по стенам и висеть на потолке; при этом в голове у него роились десятки вопросов. Кто она, черт побери, такая и как она оказалась на его судне?

Лишь теперь он сообразил, что эти огромные зеленые глаза, опушенные густыми ресницами, женщине подходят куда больше, чем мужчине; к тому же ее лицо отличалось на редкость точеными чертами, чего не могла скрыть даже покрывшая его сажа. Люсьен изумленно покачал головой.

Пока он стоял, решая загадки, не имевшие ответов, Микаэла осторожно поползла к бочкам, сложенным в солидную пирамиду в пяти футах от нее. Если как следует рассчитать, можно спуститься по ней вниз еще до того, как ее преследователь доберется до двери, чтобы отрезать ей путь. Бросив на Люсьена последний взгляд, Микаэла опустила ноги и спрыгнула на верхнюю бочку — пирамида тут же распалась, образовав нечто вроде баррикады.

Микаэла была уже почти у цели, когда сильная рука схватила ее за щиколотку. Вскрикнув, она пошатнулась и, отчаянно пытаясь освободиться, вонзилась ногтями в ладонь капитану, но все было напрасно: Люсьен рывком подтянул ее к себе и невзирая на сопротивление опрокинул на спину, а затем, победоносно ухмыляясь, поставил ей ногу на живот.

— Мадам, не соизволите ли теперь объяснить, что все это значит?

— Нет, не соизволю, — прошипела Микаэла, все еще не прекращая сопротивляться.

Люсьен не отрываясь вглядывался в перепачканное лицо и полыхающие яростью зеленые глаза, поражаясь отваге этой женщины, не сдававшейся даже в совершенно безнадежной ситуации.

— Подлый бабник! — неожиданно взвизгнула Микаэла. — Что, собрался изнасиловать меня, как ту куколку? Только притронься — сразу пожалеешь, это я тебе точно говорю!

Люсьен изумленно заморгал. Изнасиловать? Да никогда в жизни он этого не делал! И как, интересно, маленькая чертовка узнала про его свидание с потаскухой из Нового Орлеана? Разве что… У него перехватило дыхание. Боже, неужели маленькая плутовка пряталась под кроватью, пока он занимался любовью? Но если ей показалось, будто он мучил ту потаскуху, стало быть, она совершенно не представляет себе, что такое страсть!

Неизвестно почему Люсьену вдруг захотелось, чтобы эта женщина не думала о нем плохо.

Пока он соображал, как бы объясниться и рассеять ее заблуждения, Микаэла выдернула руку — и тут же на голову ему полетел деревянный ящик. С протяжным стоном Люсьен повалился на пол.

Тяжело дыша, Микаэла отпихнула от себя обмякшее тело капитана, а затем с трудом поднялась на ноги и, нахлобучив шляпу, двинулась в сторону одного из складских помещений, на ходу подводя итог очередной стычке. Слава Богу, ей удалось избежать пытки и сохранить шляпу, теперь главным было не попасться снова и сбежать с судна. Страшно подумать, что случится, если это ей не удастся!

— Эй, ты жив?

Люсьен со стоном приоткрыл глаза. Перед ним странно покачивалось лицо Вэнса. Приподнявшись на локте, Люсьен осторожно ощупал шишку на лбу.

— Вижу, у тебя была еще одна встреча с нашим другом. — Вэнс сочувственно улыбнулся.

— Если бы! Ты не поверишь, но это не друг, а подруга, — еле слышно пробормотал Люсьен. — Женщина, понимаешь?

— Быть того не может! — Вэнс растерянно заморгал глазами. — Но… Как ты об этом узнал?

Однако в подробности случившегося Люсьену углубляться вовсе не хотелось.

— Можешь не сомневаться. — Он с трудом поднялся на ноги.

— Впервые встречаюсь с таким умным зайцем, не говоря уж об обезьяньей ловкости. Ты и правда уверен, что это женщина?

Не отвечая на вопрос приятеля, Люсьен прислонился к стене.

— Надо разыскать ее, — упрямо сказал он.

— Ладно, давай соберем команду, — начал Вэнс, — и тогда уж всем миром…

— Нет, — оборвал его Люсьен.

— Почему «нет»?

— Потому что это будет против правил. Вэнс уставился на своего капитана с таким изумлением, словно у того рога на лбу выросли.

— Хочешь сказать, что в этих догонялках есть свои правила?

— А ты как думал!

Нет, команду в это дело впутывать Люсьен не собирался: в противном случае женщина потеряет к нему последнее уважение. Но к сдаваться тоже было не в его правилах. Ему следовало найти какой-то другой выход из положения — вот только какой?

— Каждый уголок прочешу, во всякую щель залезу… — Люсьен неуверенно пробирался вперед, на всякий случай придерживаясь за стену, чтобы не упасть. — Все здесь поставлю вверх дном, но не дам ей уйти!

Час спустя, так и не обнаружив виновницы переполоха, Люсьен на мгновение остановился, чтобы передохнуть, и от души выругался. В воздухе она, что ли, растворилась?

Поднявшись на верхнюю палубу, он перегнулся через поручни и медленно обежал взглядом корабль от носа до кормы — может, эта птичка в человечьем облике снаружи какую-нибудь щель нашла или к бушприту прицепилась? Люсьен подозревал, что Вэнс считает его сумасшедшим, и все же решил не останавливаться, пока не доведет дело до победного конца.

Пока он упрямо продолжал вынюхивать каждый дюйм, Микаэла пребывала в трюме, надежно укрывшись за ящиками и бочками. Она подслушала разговор капитана со своим ближайшим помощником. Итак, он не сомневается, что в трюме ее больше нет; прекрасно, ей остается только забаррикадироваться получше. Конечно, раньше или позже этот человек поймет, что она его перехитрила, но когда он вернется сюда, ей надо будет только найти какое-нибудь другое местечко — там, где он уже прошел.

Не будучи высокого мнения о мужчинах, Микаэла тем не менее оценила, решимость капитана вести игру по правилам: он ведь мог собрать команду и выкурить ее из убежища, как лисицу, на которую спустили гончих, однако не сделал этого. Может, в постели он и животное, но в кошки-мышки играет честно. В душе Микаэла была благодарна капитану за то, что предоставил ей шанс удрать на берег.

На следующее утро, когда корабль бросил якорь в бухте Чарлстона, у Микаэлы уже был готов простой и в то же время весьма искусный план побега. Похвалив себя за изобретательность, Микаэла нацарапала записку, в которой благодарила капитана за бесплатный проезд и увлекательное соревнование. Неплохо бы, конечно, самолично посмотреть на него, когда он обнаружит ее исчезновение, но она вовсе не дура, чтобы идти на такой риск, и, как бы там ни было, свое удовольствие она все равно уже получила.