"Битва флотов" - читать интересную книгу автора (Форстчен Уильям Р.)

Глава 12

Капитан Ясон Бондаревский, сгорая от ярости, печатал шагами покрытие посадочной площадки. Командный бункер, объединенного штаба сил Ландрейха, уже проглядывал между ангарами. Жадно пожирая его взглядом, Ясон быстро сокращал расстояние.

В сопровождении, еле поспевавшего за ним, адмирала Ричардса, он взбежал на крыльцо здания главного штаба, и еле удостоив охранников взглядом, процедил:

— Я должен немедленно видеть Крюгера!

— Извините капитан, но у нас нет приказа пропустить вас.

— К черту ваши приказы! Я должен немедленно видеть эту мокрицу! — яростно бросил Ясон, и двинулся к двери.

Захваченные врасплох, часовые попятились, но замешательство длилось лишь какую-то секунду. Отступив к двери, они намертво перекрыли проход. Один из охранников вытянул руку в предупреждающем жесте.

— Капитан, не заставляйте нас прибегать к крайним мерам!

— Прочь с дороги щенок, пока я не…

— Не стоит, Ясон, — остановил его Ричардс. — Они всего лишь выполняют приказ.

Охранники с надеждой смотрели на Ричардса, надеясь что тот образумит не в меру ретивого капитана. Было заметно, что они находятся в крайнем замешательстве. Если кому-либо без разрешения удастся пройти мимо них, то им непременно придется отчитываться перед Крюгером лично. Эта перспектива их явно не радовала. В то же время перед ними стоял не тот человек, которого можно было бы грубо вытолкать взашей, либо просто пристрелить. Перед ними стоял Ясон Бондаревский — герой войны, известный по всей Конфедерации, и что не менее важно, человек, который являлся капитаном одного из авианосцев, входящих теперь в состав флота Ландрейха. С этим приходилось считаться.

— Хорошо, если вы подождете здесь, то я поговорю с капитаном и узнаю что можно сделать, — решился наконец один из часовых.

— Ладно, давай его сюда, — рявкнул Ясон.

Охранник удалился, скользнув внутрь здания.

Двойное солнце, клонилось к закату. Наигравшись за день, овальный, белый карлик быстро прятался за спиной могучего красного гиганта. Яркие дневные краски быстро бледнели, сменяясь тусклым сумеречным светом. Большие серые тени медленно выползли наружу и уныло разлеглись, подпирая своими боками строения базы. Последние лучи, шаловливой маленькой звезды еще некоторое время золотили веранду, но вскоре и они поблекли. На багряном небе, одна за другой стали проглядывать первые звезды. Вдруг, небольшой метеор прочертил небо и, ярко вспыхнув, погас.

Не обращая внимание на местные красоты, Ясон взбешенно мерил шагами веранду, и иссушающий зной, который похоже и не думал спадать с заходом солнца, только ухудшал его настроение.

Он чувствовал, как влага быстро уходит из тела, слегка увлажняя кожу, перед тем как окончательно испариться.

Наконец остановившись, Ясон взглянул на охранника.

— Вот что я вам скажу солдат. Ваша планета — это самое поганое место из тех, где мне приходилось когда-либо бывать!

— Полностью с вами согласен, — помимо своей воли улыбнулся тот.

Едва не улыбнувшись в ответ, Ясон отвернулся, будучи не в состоянии злиться на этого человека.

— Адмирал Ричардс, капитан Бондаревский?

Ясон обернулся и увидел капитана, одетого в десантный камуфляж. Выцветший берет был профессионально заломлен набок, а глаза скрывали солнечные очки. В наспех наброшенной перевязи болталось табельное оружие.

Сняв очки, капитан оценивающе оглядел нежданных гостей. Первый запал куда-то незаметно улетучился, но отступить Ясон не мог. Одарив капитана не таким же суровым взглядом, Ясон остался на месте.

— Президент Крюгер вас примет. Проходите, — неожиданно произнес капитан.

Охранники расступились, и Ясон прошел внутрь, с наслаждением ощутив, наконец, желанную прохладу штабного бункера. Капитан провел их по коридору, и остановившись перед дверью кабинета Крюгера, распахнул дверь. Пропустив их, он остался снаружи и тихо прикрыл за ними дверь.

За столом восседал Верховный Главнокомандующий объединенных военно-космических сил, президент союза миров Ландрейха, изменник, военный преступник, тиран и душегуб — генерал Максимилиан Крюгер. Перед ним в большом количестве были разложены приказы, донесения, какие-то чертежи. Так же здесь были свалены звездные карты и топографические кроки, спектрограммы и графики солнечной активности и множество подобной макулатуры. Высокие стопки папок почти полностью скрывали своего владельца. Подняв взгляд на вошедших, Крюгер наконец оторвался от созерцания своих «сокровищ».

— Как насчет чего-нибудь холодненького? — кивнул он на холодильник.

— Не откажусь, с вашего позволения, — усмехнулся Ричардс, и открыв холодильник, извлек оттуда пару банок пива.

Ясон неодобрительно покосился на адмирала и снова сфокусировал свой взгляд на Крюгере, который остался сидеть за столом и при этом нагло улыбался.

— Итак капитан, я вас слушаю, — нарушил наконец молчание Крюгер.

— Мы перехватили сообщение о гибели «Таравы», «Баннокбурна» и «Нормандии»! Кем, черт возьми, вы себя возомнили, что позволяете себе подобное?!

— Еще сегодня я был президентом Ландрейха. А вот что касается относительно вас, молодой человек, то это еще надо выяснить: кто вы такой, и на каком основании осмеливаетесь обсуждать мои действия?!

— Я — офицер. — Ясон замялся. На самом деле, теперь, он даже не являлся офицером Конфедерации, теперь он был просто обычным гражданином, сделавшим выбор, пошедшем служить в вооруженные силы Ландрейха.

— В данный момент ты мой подчиненный и обязан во всем следовать моим решениям! — Поймав ход его мыслей, резко добавил Крюгер. — Нравится это тебе или нет. Если я еще раз услышу что-либо подобное, то засажу тебя гнить куда-нибудь в шахты, и ноги твоей в космосе не будет, пока я этого не захочу! Надеюсь я ясно выражаюсь!

Ясон молча стоял, яростно сжимая кулаки.

— Так как насчет пива, Ясон? — спросил его Ричардс, зайдя сзади, и протягивая ему открытую банку.

Ясон оглянулся на Ричардса, ожидая поддержки, но Ричардс стоял, и делал вид, будто это его не касается.

— Но чрезвычайным указом триста девяносто четыре мобилизуется весь флотский персонал, а это означает, что и я, и мой корабль… — начал Ясон.

— Ясон, мы официально числимся пропавшими без вести, — прервал его Ричардс, — и я думаю, что наш гостеприимный хозяин хочет что бы все так дальше и оставалось.

Ясон повернул голову в сторону Крюгера.

— Теперь твой авианосец, как и другие корабли, принадлежит мне, — холодно объявил Крюгер. — Мы можем решить проблему двумя способами: либо ты будешь командовать своим кораблем под флагом Ландрейха, либо этим займется кто-то из моих людей. Я бы предпочел конечно тебя. Ты лучше чем кто-либо знаешь свой корабль, и кроме того, у тебя неплохой потенциал, раз ты сумел привести свой корабль обратно.

— Ждете от меня благодарности за оказанное доверие? Не дождетесь!

Крюгер оскалился.

— Не забывай, ты сейчас находишься здесь, у меня дома. Если я захочу, то прямо сейчас могу взять, и посадить тебя под арест, и все твои геройства и подвиги окажутся никем не оцененными. Мне бы этого так не хотелось!

Ясон чувствовал, что еще немного, и он опять взорвется. Цена, которую он заплатил, что бы оказаться здесь, была непомерно высока. Ценой были человеческие жизни, десятки человеческих жизней.

Пятнадцать суток они шли к границе, отбиваясь от килрафи. Пятнадцать суток постоянного хождения по лезвию бритвы, непомерной усталости и риска, граничащего с настоящим безумием.

Ясону вдруг вспомнилось одно из последних сражений: Они попали в западню, расставленную килрафи. Лишь каким-то чудом им удалось вырваться. «Баннокбурном» тогда пришлось пожертвовать. Корабль-невидимка, единственный во всей Конфедерации был, словно какой-нибудь брандер, развернут в сторону преследующих их кораблей неприятеля, и на автопилоте отправлен в их направлении. Короткое замешательство, вызванное неожиданной контратакой «Баннокбурна», дало возможность с боем прорваться сквозь заслон и совершить гиперпрыжок.

Потеряв свой корабль, Паладин уже неделю ходил мрачнее тучи и ни с кем не разговаривал, но он конечно же понимал, — другого выбора не было.

Ричардс, не дожидаясь предложения от Крюгера, уселся на потрепанный диван, и принялся за пиво.

— Крюгер, вы чего-то недоговариваете. Сильно сомневаюсь, что ваше решение впустить нас, было продиктовано лишь желанием выпить пива в хорошей компании, — произнес Ричардс, грозя Крюгеру пальцем. — И кроме того, имейте в виду, я еще не забыл про тот эсминец, который вы у меня угнали.

— Вэнс, это же было тридцать лет назад!

— Конечно, ты уже давно забыл об этом, а с меня тогда три шкуры спустили и сделали соответствующую отметку в моем личном деле. В результате я закончил карьеру, командуя не боевым соединением, а столом в управлении разведки!

— Считай это пиво компенсацией за тот инцидент. Это ведь наверняка пошло тебе на пользу. Сейчас твой мороженый труп, наверняка парил бы где-нибудь в космосе, вперемежку с обломками твоего корабля. А так… Эх Вэнс, ведь так немного осталось людей нашего возраста, командовавших когда-то эсминцами. Да ты и не больно похож на человека, недовольного жизнью. Грех тебе жаловаться!

Ричардс хмыкнул, и подняв банку в шутливом салюте, оглянулся на Ясона.

— Ясон, если начистоту, то этот матерый старикан, по-своему все делает правильно. Пойми, он просто не может позволить себе такую вольность, как отпустить нас на все четыре стороны. Ясон, ты сумел довести сюда свой корабль, и подарил ему еще один авианосец! Да по мне, так Крюгер просто обязан тебе, ну если не памятник, то уж хотя бы бюст, точно должен соорудить, — улыбнулся Ричардс.

Крюгер покривил рот, как бы раздумывая, и наконец, после продолжительной паузы, официальным тоном произнес.

— Капитан Бондаревский! Настоящим указом я награждаю вас орденом Сверхновой с алмазами и повышаю вас в звании. И от себя лично капитан. Я горячо поздравляю вас, и желаю дальнейших успехов итаких же великих свершений, — с легкой ноткой иронии произнес Крюгер. — Мой адъютант передаст вам награду и приказ о присвоении звания, когда у него найдется время. Надеюсь что, на этом конфликт исчерпан?

Ясон уже видел, что переубедить этих двоих ему не удастся, но так быстро сдаваться так быстро было не в его стиле.

— Я все же хотел бы присоединиться к Флоту Конфедерации вместе со своим кораблем.

— Невозможно, — отрезал Крюгер. — Ты нужен здесь, и ты останешься здесь.

— Ясон, — посерьезнел Ричардс. — даже двигаясь на максимальной скорости, ты дойдешь до Земли минимум за десять дней. И с чем ты придешь? С двадцатью истребителями на борту?

— Он придет пустым, — бросил Крюгер. — Большинство истребителей из тех, что у него на борту, мои, а если нет, то я их немедленно конфискую.

— Ну вот, придешь ты, без истребителей, без оружия, потому как даже если Крюгер и отпустит тебя, то готов спорить, что ни одной ракеты со своих складов он тебе не отдаст.

Крюгер, ничего не отвечая, выстукивал костяшками пальцев какой-то марш. Ричардс продолжил:

— Возможно, там уже идет сражение. Более того, драться тебе придется всю дорогу до Земли. Ты это и сам прекрасно понимаешь. Если ты уйдешь сейчас, то рискуешь не успеть к концу битвы там, а тем временем коты высадятся здесь, чтобы уничтожить нас. Если ты будешь бросаться от одного боя к другому, то рискуешь проиграть оба.

Однажды Ясон уже слышал эти слова. Вэнс сказал то же самое перед тем, как они сели в «Сэйбр» что бы совершить посадку на Адскую Дыру. Тогда он был слишком возбужден, чтобы услышать его слова, но теперь он понял, спорить действительно не о чем.

— Черт с вами! — вздохнул Ясон. — Вы победили.

— То, что ты добровольно присоединился — это большая честь для меня, — фальшиво улыбаясь, ответил Крюгер. Взяв со стола распечатку, он уже другим взглядом посмотрел на своих гостей.

— А теперь, главная причина, по которой я решил впустить вас. Вот! — сказал он, потрясая листом бумаги. — Это самое последнее донесение нашей разведки. Три авианосца килрафи на полной скорости движутся к границе. Их эскорт состоит из восемнадцати кораблей сопровождения. По всем расчетам, через двадцать один час они будут на орбите Адской Дыры.

— И ваше решение? — спросил Ясон.

— Встретить, атаковать и уничтожить, других вариантов я пока не вижу.

— Четыре эскортных авианосца против трех тяжелых авианосцев килрафи? У нас в лучшем случае будет сотня истребителей.

— Восемьдесят семь, если быть точным.

— А у них более трехсот, если все авианосцы укомплектованы полностью! Да через час боя от нас даже мокрого места не останется!

— Есть другие предложения, капитан?

Ясон ошалело глядел на Президента. Недовольство все еще гнездилось внутри, но Ясон не мог не отдать ему должное. С человеком подобным Крюгеру, стоящим во главе, Конфедерация никогда не докатилась бы до нынешнего плачевного состояния.

— Нет, других предложений у меня нет, — после недолгой паузы ответил Ясон.

— Тогда возвращайтесь на свой корабль. Мы стартуем через шесть часов.

— Крюгер, вы можете ответить на один вопрос, пока у нас есть время?

— Времени у нас нет, но ладно. Что вас интересует?

— Что слышно о Конфедерации?

— Да ничего особенного. Обычный, для таких моментов, бардак и неразбериха. Единственная, хорошая новость — Толвин теперь командует Третьим Флотом. Пять дней назад они покинули Солнечную систему, и с тех пор сохраняют режим радиомолчания.

— Адмирал Толвин командует Третьим Флотом? Постойте, а как же Бэнбридж?

Крюгер в двух словах рассказал про взрыв бомбы, снятие обвинений с Толвина, замешательство и растущую панику в Конфедерации.

Ясон жадно внимал словам Крюгера. Ему всем сердцем хотелось оказаться там — рядом со своим старым командиром, и вместе, плечом к плечу встретить опасность. Но он с горечью осознавал, на данный момент это невозможно.

— Если Толвин сумеет остановить наступление килрафи, это будет настоящим чудом, — закончил свой рассказ Крюгер.

— А если нет? Что ждет нас?

Ясон увидел улыбку на лице Крюгера.

— Мы выживем. Мы занимаемся этим уже тридцать лет, и небольшая помощь от вашей любимой Конфедерации оказалась весьма и весьма кстати.

— Итак, господа, на данный момент Конфедерация и Империя Килра официально находятся в состоянии войны. С того момента, как четыре авианосца килрафи пересекли границу, Сенат ратифицировал данную резолюцию.

Толвин обвел взглядом всех офицеров, собравшихся на мостике «Конкордии» — флагмана Третьего Флота.

— Связь со станцией «Ганновер» и всей системой Ганновера потеряна сорок пять минут назад. В последнем сообщении сообщалось, о массированной атаке килрафи.

— Там было два миллиона человек, — едва слышно произнес кто-то из старших офицеров.

— Да, там было два миллиона человек, — в полный голос, так что бы все слышали, подтвердил Толвин.

Над мостиком повисла мертвая тишина.

— В ближайшие дни мы потеряем еще множество миров, — произнес адмирал. — Нам нужно набраться мужества. Конфедерация находится в тяжелом положении, и что бы выстоять, мы должны сплотиться, должны собрать в единый кулак всю силу, которой мы обладаем. Время сомнений прошло. Иногда приходится жертвовать многим, что бы отстоять хоть что-то. Сегодня мы потеряли Ганновер, если мы не будем тверды, то завтра может погибнуть вся Конфедерация. Помните, мы единственная надежда, что осталась у человечества!

Люди, стоявшие на мостике, безмолвно взирали на своего адмирала.

— Просигнальте другим кораблям — «Сохранять режим полного радиомолчания вплоть до дальнейших распоряжений».

Закончив, Толвин коротко кивнул офицерам и покинул мостик, направившись в свою капитанскую каюту.

Оказавшись в одиночестве, Толвин наконец мог перевести дух. Сделав несколько шагов по каюте, он провел рукой по столу, и сделал глубокий вдох, ощущая уже забытое чувство, чувство возвращения домой. Все здесь осталось по-прежнему, на своих местах, каюта как будто и не заметила нескольких месяцев отсутствия своего постояльца. Со вздохом он опустился в кресло, и надолго задумался.

Адмирал всматривался в карту сектора. Сейчас они находились в трех прыжках от системы Сириуса, и в пяти от Земли. Главный флот килрафи до сих пор не обнаруживал себя. Пересекшие границу авианосцы вероятнее всего были лишь, авангардом.

"Проклятье! Использовать тяжелые авианосцы в качестве авангарда! "

На данный момент под его командованием находилось всего лишь пять подобных кораблей, и то, это в случае, если «Саратога» и «Гульф Лейте» успеют присоединиться к флоту вовремя. Толвин послал запрос в навигационную систему. Через несколько секунд холодным блеском цифр, высветился ответ: Следуя на максимальной скорости флот килрафи окажется у Сириуса примерно на двое суток раньше, чем к его силам смогут присоединиться два оставшихся авианосца.

Адмирал задумчиво смотрел на трехмерную карту. С каждой минутой на ней появлялись новые данные о продвижении килрафи.

Появились еще три красных пятна, отмечавшие эскадры крейсеров, перешедшие границу. Далеко в стороне, на периферии Конфедерации, где граница выглядела расплывчатой, лежали миры Ландрейха. Группа красных точек, еще находившаяся на территории Империи, быстро шла по направлению к ним. Два-три авианосца с эскортом, направлялись, что бы уничтожить Ландрейх.

«Где же их главные силы?»

Авианосцы в системе Ганновера могли быть и уловкой, попыткой отвлечь на себя силы Конфедерации, и тем самым еще более ослабить ее перед решающим сражением.

Главные силы килрафи могли быть сейчас где угодно и идти следом за любой из групп авангарда. Если бы были резервы то, он мог бы атаковать один из передовых отрядов противника, а затем, выйдя во фланг, направить часть кораблей по обходному маршруту и захлопнуть ловушку, отрезав вражеским кораблям путь к отступлению. Так можно было бы нанести чувствительный удар килрафи.

Это была хорошая теория, но сил на осуществление подобной операции явно не хватало. Он сидел, скрестив руки на коленях, углубившись в свои мысли. Он должен, просто обязан разгадать планы килрафи.

Килрафи перестали использовать практически все свои средства связи и хранили молчание с тех самых пор, как Конфедерация получила сообщение от «Таравы».

Полное отсутствие переговоров между группами кораблей говорило о том, что операция была хорошо спланирована заранее. Чрезвычайно сложно без обмена информацией проводить операции такого масштаба, но пока им это отлично удавалось.

Теперь можно было только ожидать, пока каким-либо образом не проявят себя главные силы. Но лучше все же предпринять какие-нибудь активные действия, чтобы выманить главные силы килрафи и встретить их в нужное время в нужном месте. В этом случае появлялся хоть какой-то призрачный шанс избежать полного разгрома Конфедерации.

Толвин догадывался, что главными силами командует принц Тракатх. Это было хорошо. Тракатх всегда был слишком прямолинейным, а в случае, когда его превосходство было очевидно, становился чересчур самоуверен. Его никогда не интересовал захват территорий. Он всегда жил только войной, и обязательно будет искать открытого сражения, что бы встретиться с противником лицом к лицу, и уничтожить его. Он пойдет прямо, напролом, сокрушая все, что посмеет встать на его пути.

«Да, он пойдет вслед за авианосцами атаковавшими Ганновер», — отвечая на свои мысли, подумал Толвин.

Он включил канал связи с мостиком.

— Передайте приказ по флоту. Всем кораблям взять курс на систему Варшава. Идти на максимальной скорости. Мы должны встретить корабли авангарда до того, как они уничтожат эту систему. И еще, соедините меня с адмиралами Чингом и Бьернсоном.

Отключая связь, он почувствовал, как по кораблю пробежала вибрация, когда рулевой переключил двигатели на режим полной тяги.

Вскоре, на экране засветились лица адмирала Чинга, командующего «Москвой» и Бьернсона — командира «Вердена».

— Я только что распорядился взять курс на систему Варшава. Пора преподать этим котам урок хороших манер. Полагаю, самое время заявить о себе, — сказал Толвин. — У нас будет только три авианосца против четырех у них, и если нам улыбнется удача, то мы остановим их продвижение на некоторое время. Надеюсь этого времени хватит, что бы к нам успели присоединиться «Гульф Лейте» и «Саратога», когда придет время решающего сражения.

— Смело, весьма смело адмирал, — подал голос Чинг. — Но ход весьма рискованный. А что, если главные силы зайдут с фланга, следуя за передовыми крейсерскими эскадрами?

— Маловероятно. Крейсера идут в обход. Их путь к Земле далеко не самый оптимальный. Уверен, что Тракатх пойдет прямо, он желает видеть поверженную, пылающую пожарищами, опустошенную Землю, и осуществить свое желание он жаждет как можно скорее.

— Надеюсь, что вы правы, адмирал. В противном случае те, кто сейчас находится на Земле, вряд ли помянут вас хорошими словами, когда корабли килрафи окажутся на орбите Земли, а мы в это время будем гоняться за призраками.

Толвин мрачно рассмеялся.

— Если мы ошибемся, то в отличие от нас, людям на Земле долго мучаться не придется.

— Это опасный ход, Джефф. Оправдан ли подобный риск? — вступил в разговор адмирал Бьернсон. — Если мы потеряем хотя бы один авианосец, то для встречи главных сил у нас останется только четыре.

— Да, это верно, но если мы не замедлим их продвижение, то на момент, когда килрафи появятся возле Сириуса, в нашем распоряжении при любом раскладе окажется не более четырех авианосцев. Я намерен рискнуть. Сражаться против противника в два-три раза превосходящего тебя по численности будет значительно тяжелее. Поэтому, пока есть возможность сразиться на равных, надо ей воспользоваться.

— Рад, что ты с нами, Джефф. Надеюсь, что если нам не повезет, то все мы погибнем быстро и безболезненно.

— Спасибо, ваш оптимизм меня всегда поддерживал в трудную минуту. Надеюсь у нас еще будет время что бы встретиться и обсудить ваше предложение.

Оба адмирала вежливо улыбнулись, и дружно пожелали удачи, перед тем как отключиться. Экран померк, и в голову Толвина опять вернулись невеселые мысли. Сейчас на весах была судьба всей человеческой цивилизации. Одна ошибка, и чаша весов окончательно склонится на сторону противника. Ответственность давила непосильным грузом. Самым простым и разумным казалось опустить руки. Он и так сделал все от себя зависящее, что бы ни допустить сложившейся ситуации. И с какой стати ему нужно отдуваться за ошибки других? Он итак всю свою жизнь посвятил служению Конфедерации.

«Все! Стоп!» — одернул он себя. — «Так можно далеко зайти. Прежде всего Джефф, ты офицер и твоя обязанность защищать свою Родину в любой ситуации».

Новые данные высветились на экране. Битва за Ландрейх началась. Сверхсветовому сигналу потребовалось несколько часов, чтобы пересечь космическое пространство и достигнуть кораблей Конфедерации. По последним данным, три тяжелых авианосца килрафи атаковали силы, которые колониальное ополчение смогло поднять в космос для обороны.

«У них практически нет шансов, — подумал Толвин. — Впрочем, так же как и у нас».

— Всему персоналу, готовность номер один, — разнеслось по кораблю эхо из громкоговорителей. — Минутная готовность. Начинаю отсчет.

— Истребителям приготовиться к запуску! — скомандовал Ясон.

По экрану медленно ползла информация, о готовности систем корабля, но не лишним было все еще раз перепроверить. Тем временем отсчет перешел в финальную фазу.

— …три, два, один.

Космос вокруг корабля вспыхнул и на мгновение исчез, сменившись неописуемой многомерной мозаикой, сливавшейся в непередаваемое переливчатое сияние.

Ясон стиснул подлокотники кресла, усилием воли подавляя головокружение. «Тарава» и все, что было внутри нее, перестала существовать в прыжковой точке 324-С и через доли секунды материализовалась на расстоянии в несколько парсек от точки, где была секунду назад.

«Тарава» снова была в системе Адской Дыры.

Изображение на экранах приобрело свой обычный цвет, снова замерцали звезды.

— Самый полный вперед! — во весь голос скомандовал Ясон, и «Тарава» рванулась вперед, следуя приказу своего командира.

Меньше чем через пять секунд, позади них, почти в том же месте выскочил их брат близнец — легкий авианосец «Гэллиполи». Вслед за ним показались еще два эскортных авианосца.

Все это было вопиющим нарушением правил космонавигации. Обычно интервал между прыжками двух кораблей должен был составлять, по меньшей мере минуту. Точка рематериализации никогда не оставалась на одном и том же месте, и если корабль выходил из прыжка в точку, занятую другим кораблем, то экипажи кораблей даже не успевали ничего понять, мгновенно исчезая во вспышке аннигиляционного взрыва.

— Всем истребителям! Общий взлет!

Прямо по курсу вдруг возникло мерцающее облако.

— Лево на борт, разворот на девяносто градусов!

Едва «Тарава» начала разворот, как эсминец флота Ландрейха материализовался меньше чем в четырехстах метрах от авианосца.

Мощным толчком Ясона чуть не выбросило из кресла, когда ударная волна, обрушилась на «Тараву» в результате близкой рематериализации другого корабля. В ту же секунду на экране контроля повреждений загорелись красные индикаторы.

— Пробоина по правому борту, отсеки с двадцать второго по двадцать четвертый теряют воздух!

Загрохотали закрывающиеся люки, герметизируя отсеки. Ясон взглянул на экран. Корабль потерял три внешних инженерных секции и каюты экипажа. Оставалось только надеяться, что в момент аварии там никого не было.

Ясон выждал несколько секунд, убеждаясь, что все остальные отсеки остаются герметичными и угрозы экипажу нет.

— Что это был за корабль?

— Эсминец «Блицкриг», — флагманский корабль Крюгера.

— Корабль получил повреждения?

— Они потеряли часть заднего правого стабилизатора. Несущие конструкции и структура корпуса серьезных повреждений не имеют. Системы жизнеобеспечения функционируют нормально.

— Тогда к черту их. Выпускаем истребители!

Ясон развернулся к тактическому экрану, и у него перехватило дыхание. Был Крюгер гением или безумцем — ближайшие пять минут покажут. Пока что его план работал, но одному богу известно как долго их везение еще может продлиться. Прямо перед ними, менее чем в тысяче кликов, строем шли три авианосца килрафи. Крюгер уже встречался с ними десять часов назад, когда они только прыгнули в систему Адской Дыры. После недолгой, но ожесточенной перестрелки Крюгер отступил, разменяв легкий сторожевик и два истребителя, на эсминец, два корвета и более двух десятков боевых машин килрафи.

Такое ожесточенное сопротивление и чувствительные потери раззадорили их. Подобный удар, нанесенный заведомо более слабым противником, был смертельно оскорбителен. Килрафи готовились к преследованию. Они вернули на корабли все свои истребители, собираясь прыгнуть вслед за кораблями колонистов. В трех сотнях кликов перед авианосцами уже выстроились сторожевые корабли, которые обычно совершали прыжок первыми, чтобы взять под контроль точку гиперперехода и обеспечить безопасный прыжок для своих авианосцев.

Расстояние до передовых кораблей противника сокращалось с пугающей быстротой.

Думсдэй бросил взгляд на офицера, руководившего взлетом, и поднял над головой руки с оттопыренными большими пальцами, подтверждая готовность к старту. Палубный офицер, стоявший неподалеку, небрежно козырнул и отвернувшись, начал что-то говорить в микрофон. После коротких переговоров, он кивнул своему невидимому собеседнику, тут же присел, вытянув руку в направление шлюза, показывая, что взлет разрешен.

Старший диспетчер немедля включил сигнал к запуску. Взревели двигатели, и двумя секундами спустя, машина Думсдэя, уже была в космосе.

Эсминец Крюгера, не успевший еще разминуться с «Таравой», оказался прямо по курсу. Уходя от столкновения, Думсдэй резко рванул штурвал на себя. Пролетев всего в каких то в десяти метрах над кормовыми надстройками «Блицкрига», Думсдэй смог наконец перевести дыхание.

Теперь, когда космос впереди был чист, его модифицированный «Сэйбр-Д», с установленными друг за другом креслами пилотов рванулся вперед на пределе мощности двигателей. Тяжелая торпеда Марк IV едва слышно заскрипела под днищем, протестуя против такого ускорения. Ухмыльнувшись, Думсдэй оглянулся назад, пытаясь увидеть Паладина, сидящего сзади, на месте второго пилота.

— Вот мы и в космосе парень, — отозвался Паладин. — Осталась пара пустяков, всего то выполнить задание и вернуться на базу.

Несмотря на бодрый тон Паладина, Думсдэй готов был поспорить, что тот страшно обижен на то, что ему не досталось своего истребителя.

Улыбнувшись лишь уголками глаз, Думсдэй передал команду своему напарнику.

— Проверка оружия.

— Оружие в полном порядке парень, — заверил Паладин. — Торпеда готова к запуску, только цель дай.

Думсдэй бросил взгляд на тактический дисплей. Передовая линия сторожевиков была меньше чем в минуте ходу, головной корабль уже начал замедляться, разворачиваясь, чтобы прикрыть авианосец. Спустя какие-то секунды, показались едва различимые силуэты авианосцев килрафи.

— Сейчас мы их прищучим! — хмыкнул Паладин. — Похоже, Крюгер настроен серьезно, раз решился идти в кинжальную атаку.

— Кавалерия с нами! — бросил Думсдэй, сбавляя скорость, и пристраиваясь к «Броадсворду», под защиту его тяжелых турелей.

— Полагаю, что ближний наш, — передал в эфир Думсдэй.

— Согласен. Мы займемся его левой палубой. За вами братья, правая, — ответил пилот «Броадсворда». Думсдэй, кивнув головой, и нажал несколько клавиш на панели управления, вводя данные в навигационный компьютер.

— Держитесь, сторожевики совсем рядом!

Космос заполонили нейтронные разрывы, вспышки лазеров и трассирующие линии зарядов линейных ускорителей, чертившие свои смертоносные траектории вокруг истребителей.

Думсдэю с трудом удавалось удерживать машину на курсе. Всеми силами он старался не выпускать вражеский корабль из перекрестья прицела.

Авианосец, тем временем, начал разворот, пытаясь уйти от атаки.

— Летные палубы не достать, — сообщил Паладин. — Целься в двигатели!

Ландрейхский истребитель, летевший перед ними, исчез, ярко вспыхнув, пораженный протонным разрядом. Вспышка на мгновение ослепила Думсдэя. В ту же секунду «Сэйбр» влетел в кучу обломков. Думсдэй вздрогнул, когда мелкие обломки, бывшие секунду назад истребителем заискрили, сталкиваясь с защитным полем его истребителя.

Думсдэй сделал шумный вдох, пытаясь избавиться от дурных предчувствий.

«Спокойно, спокойно. Он даже ничего не успел почувствовать», — попытался подбодрить себя Этьен и несколько раз энергично мотнул головой.

Потянувшись рукой, он достал из нагрудного кармана сигару, и немного повертев в пальцах, сунул ее в зубы. Ян подарил ему эту сигару давным-давно. Думсдэй никогда не пробовал ее курить, но иногда, в тяжелые моменты боя, она была как своего рода талисман для него.

Они нырнули под эсминец. Тут же, два истребителя летевшие следом, повторили их маневр обогнув эсминец сверху.

— Есть захват, — холоднокровно объявил Паладин.

Больше всего Думсдэй (как впрочем и все остальные пилоты) ненавидел торпедные атаки. Держать истребитель на курсе, при этом не выпуская из прямой видимости корабль противника целых полминуты. Тридцать секунд ожидания, пока головная система наведения сумеет подстроиться под частоту защитных полей, чтобы потом поразить корабль в момент регенерации, когда защитное поле максимально ослаблено. Такое любого сведет с ума!

Авианосцы были прекрасно видны — три темных силуэта меньше чем в сотне кликов прямо по курсу. Корабли уже закончили разворот. Их двигатели светились иссиня белым светом, унося корабли прочь от истребителей.

Первые ласточки — три Ландрейхских истребителя, на форсаже пронеслись мимо Думсдэя. Приблизившись к авианосцу, они открыли огонь изо всех орудий, и выпустили ракеты, стараясь поразить двигатели. Ракеты конечно же не смогли пробиться сквозь щиты авианосца, но их разрывы все же ослабили защитное поле.

— Перехватчики! — бросил Думсдэй, показывая на светлые точки, начавшие вылетать из недр авианосца.

— На этот раз они припозднились. Похоже, что мы застали их без подштанников; или что они там носят? — прокомментировал Паладин.

Светлые точки исчезли. Это означало, что истребители развернулись и теперь идут на перехват.

Пискнул сигнал тревоги, предупреждающий о радарном облучении. После первого гудка последовал второй, а затем еще и еще, сливаясь в постоянный гул.

Не дожидаясь, пока Паладин отреагирует, Думсдэй выпустил имитатор, надеясь, обмануть ракету.

Прямо по курсу стремительно росла громада авианосца.

Ландрейхский «Феррет» мерцая двигателями от «Сэйбра», вихрем пронесся мимо них, и оказался среди порядков килрафи. Засверкали лазерные разряды, мелькнула пара ракет, и через несколько секунд космос озарился вспышкой взорвавшегося истребителя.

Думсдэй так и не сумел разобрать, кто кого уничтожил в этой свалке и времени разбираться уже не было.

— Десять секунд. Захват цели, фазовая подстройка, три секунды, две, одна… Торпеда пошла! — голос Паладин нарушал тишину в наушниках Думсдэя.

Истребитель тряхнуло, когда десятиметровая торпеда сорвалась с пилона и включила свой двигатель. Взглянув вверх, Думсдэй увидел, как из-под днища ландрейхского «Броадсворда» тоже рванулись вперед три торпеды «Марк III». Думсдэй крепче сжал штурвал, и опуская нос машины пошел на правый разворот, выходя на курс параллельный авианосцу. Все это время Паладин зорко следил за экраном системы наведения, готовый перейти на ручное управление, если вдруг торпеда собьется с захвата.

Думсдэй бросил взгляд на экран радара. Маркеры над красными точками отсчитывали дистанцию до быстро приближающихся истребителей.

— Близко, уже близко, — бормотал Паладин, когда разрывы противоракет засверкали вокруг, почти накрывая торпеду. Но торпеда упрямо шла вперед словно заговоренная.

То, что у Крюгера оказались новейшие торпеды, изрядно удивило Думсдэя, но сейчас его мало интересовало каким образом они попали в Ландрейх. Главное было, что одна из них сейчас была в космосе, готовая поразить авианосец килрафи.

— Попадание!!! — воскликнул Паладин, давая наконец волю эмоциям.

Резко развернув машину, Думсдэй оглянулся назад и успел заметить, как на месте одного из двигателей авианосца разрастается колеблющийся огненный шар. Через долю секунды рядом возник второй, от торпеды, выпущенной с «Броадсворда». Четыре ландрейхских «Скимитара», давным-давно снятых с вооружения в Конфедерации, метнулись прямо в этот ад. Два из них скрылись, влетев в огненное облако очередного взрыва, но Думсдэй увидел, как два других с ближней дистанции выпустили ракеты. Секундой спустя на корпусе авианосца вспыхнули новые разрывы. Думсдэй тоже не остался в долгу, и к десяткам ракет бомбардирующих авианосец добавил пару своих.

Вскоре авианосец исчез в ярчайшей вспышке.

Казалось, что весь космос запылал в огне гибнущего корабля. Ударная волна настигла «Сэйбр». Машина вздрогнула, словно от прямого попадания ракеты. Пять-шесть истребителей ландрейха, и около десятка истребителей килрафи, завязавших ближний бой исчезли в огненном облаке взрыва вместе с авианосцем.

— Смотри! — крикнул Паладин. Повернув голову, Думсдэй увидел борт сторожевого корабля и стволы орудий, развернувшиеся для финального залпа. Уходить было уже поздно.

— Всем боевым постам — огонь по готовности, — отдал приказ Ясон.

Напряжение будто витало в воздухе. Спустя считанные секунды разыграется сражение, которое для многих скорее всего окажется последним.

Ясон поднял взгляд на главный экран. Обе флотилии почти сошлись вместе. Вдруг, синяя точка, обозначавшая средних размеров сторожевой корабль, вырвалась вперед, оказавшись среди кораблей килрафи. Через мгновение она мигнув, погасла, вместе с собой потушив две красных точки, обозначавших эсминец и крейсер.

— Они перегрузили реактор! Экипаж должен был катапультироваться, — произнес кто-то из офицеров на мостике.

«Да они там все сумасшедшие!» — подумалось Ясону.

Даже если экипаж и покинул корабль перед взрывом, то, несколько человек все равно должны были остаться, на мостике, что бы корабль не прошел мимо цели. Все они без сомнения разделили судьбу корабля.

Взрыв пробил брешь в оборонительной линии килрафи, открыв дорогу к уходящим авианосцам. Истребители рванулись вперед и без труда преодолели оборонительные порядки килрафи, выходя для атаки на авианосцы. Тем не менее, около дюжины истребителей погибли, оказавшись под перекрестным огнем килрафи. На экране загорелись сотни желтых точек. Килрафи выпустили ракеты. Спустя еще полминуты, на экране вспыхнули похожие, но уже белые огоньки выпущенных торпед.

— Торпеды выпущены — доложил офицер на мостике.

— Перестроиться! Всем кораблям следовать за мной. Атакуем авианосцы! — на экране вспыхнуло и тут же исчезло лицо Крюгера.

«Блицкриг» развернулся и рванулся в брешь, образовавшуюся после гибели ландрейхского фрегата. В ту же секунду открыли огонь все орудия «Таравы», вступив в огневую дуэль с эсминцами килрафи.

Ясону внезапно показалось, что он слышит сигнал горна, предваряющего охоту, которым загонщики созывали свору гончих. Ясон про себя улыбнулся, сейчас они наверно напоминали не гончих, а несущуюся на всех порах ораву зайцев, которые решили рассчитаться со стаей волков.

В этот момент авианосец килрафи, шедший последним в строю, исчез, превратившись в облако раскаленной плазмы.

— Один готов! — услышал Ясон чей-то возглас. Подняв голову, он увидел, как два истребителя, успели выскочить из огненного шара. Сторожевой корабль килрафи, шедший наперерез, уже развернул в их сторону свои башни, готовясь к стрельбе.

— Орудия левого борта, перевести огонь на цель 12В4! — приказал Ясон.

Через секунду сторожевому кораблю килрафи стало уже не до истребителей. Попав под огонь «Таравы», он моментально развернул свои орудия в ее сторону, готовясь к ответному залпу. Серия взрывов сотрясла корпус «Таравы». Свет на мостике замигал и погас, сменившись аварийным освещением.

— Основной генератор поврежден, работают аварийные генераторы, мощность силового поля упала до семидесяти процентов!

На экране поста связи на секунду появилось лицо Крюгера.

— «Тарава» — полный вперед, ваша цель правый авианосец.

«Блицкриг» ринулся вперед, словно указывая дорогу. Крейсер килрафи, пытаясь остановить его, выпустил серию ракет. Выпустив тучу дипольных отражателей и тепловых ловушек, флагман Крюгера открыл огонь по крейсеру килрафи.

Четыре эскортных авианосца плотным строем шли напролом, сквозь мешанину из корветов, эсминцев и истребителей. «Тарава» снова задрожала, получая попадания. Ясон с трудом услышал сквозь разрывы крик офицера, сидевшего за пультом. Новый удар чуть не сбил его самого с ног. Спустя несколько секунд крейсер килрафи, не успевший довернуть на параллельный курс, остался позади.

Вот уже оказались за кормой обломки уничтоженного авианосца. «Блицкриг» по крутой дуге обошел авианосец килрафи с кормы, и дал залп торпедами почти в упор.

Вперед рванулись ландрейхские корветы, два из них взорвались подбитые истребителями килрафи, но оставшиеся не стали мешкать и тоже выпустили торпеды. Многие торпеды не добрались до своей цели, сбитые заградительным огнем, но одной торпеде все же удалось пробиться, поразив двигатели. Через мгновение, под ракетами килрафи исчезли еще четыре корвета.

— Кормовые щиты авианосца уничтожены! — раздался ликующий возглас тактического офицера.

Битва уже утратила всякое подобие порядка, превратившись в беспорядочную перестрелку. Все правила, классического космического боя, были попраны. Для Крюгера похоже не существовало никаких правил.

Корма авианосца килрафи была уже меньше чем в полутора кликах.

— Огонь!!!

Почти одновременно все четыре ландрейхских авианосца открыли огонь. В космосе замельтешили сотни снарядов линейных ускорителей и нейтронных зарядов, взмыли в космос ракеты зенитных систем, на этот раз направленных прямо в корму вражеского авианосца. На корме авианосца килрафи тут же расцвели белые цветки разрывов. Во все стороны полетели куски обшивки. «Тарава» пронеслась рядом с авианосцем, стреляя изо всех орудий. «Гэллиполи» завис, обстреливая его корму. Но килрафи тоже отбивались словно одержимые. Новая серия разрывов потрясла корпус «Таравы».

— «Гэллиполи» подбит!!!

Развернувшись к экрану заднего обзора, Ясон увидел, как «Гэллиполи» разваливается, словно попав под исполинскую пилу, раскроившую его пополам. Через секунду корабль взорвался. Однако кормовая надстройка вражеского авианосца оказалась внутри огненного шара.

«Тарава», разворачиваясь вправо, стрелой пронеслась мимо авианосца килрафи.

Корабль противника рванулся влево, уходя в сторону.

— Повреждения килрафи? — крикнул Ясон на офицера, стоящего возле тактического дисплея.

— Авианосец имеет множественные пробоины обшивки, по данным компьютера, у него не менее двухсот пробоин, сканеры фиксируют серьезные повреждения внутренних систем, три из пяти двигателей уничтожены, — доложил офицер.

— Наши повреждения?

— Серьезные повреждения по левому борту, в первом, третьем, четвертом и пятом отсеках. Линейные ускорители левого борта вышли из строя. Главный реактор по-прежнему не работает, мощность силового поля упала до сорока двух процентов и падает.

Ясон взглянул на обзорный экран.

Оставляя за собой хвост из обломков, авианосец килрафи пытался набрать скорость. Последний авианосец уже был рядом, стараясь прикрыть поврежденный корабль с фланга. Заградительная линия из кораблей килрафи была полностью сломана, корабли на полной скорости неслись в их направлении, пытаясь обеспечить прикрытие уцелевшим авианосцам.

— Рулевой! Приготовиться к повторному заходу! — приказал Ясон.

Несколько человек удивленно оглянулись на своего капитана. Ясон прекрасно понимал, что это было самоубийством, но они еще не закончили с авианосцем, и будь он проклят, если этому авианосцу удастся уйти.

— Внимание всем! — прозвучала команда по общей связи. — Всем кораблям отходить в квадрат 14578Р14-128.

Ясон обернулся к изображению Крюгера, а затем сверился с тактическим дисплеем. «Блицкриг» уходил с поля боя, явно направляясь к Адской Дыре.

— Связь с Крюгером, быстро! — прикрикнул Ясон на связиста.

Через секунду изображение Крюгера возникло на его экране. Главнокомандующий раздраженно уставился на Ясона.

— В чем дело?

— Авианосец котов серьезно поврежден. Мы еще можем добить его! — выпалил Ясон.

— Мы уничтожили один тяжелый авианосец и серьезно повредили другой, потеряв лишь один из легких авианосцев. Вернемся, и мы потеряем оставшиеся корабли только затем, чтобы уничтожить один авианосец. Это неприемлемо, — отрезал Крюгер. — Пускай он лучше останется поврежденным. Волей-неволей им придется выделить значительную часть сил для его прикрытия. Бондаревский, бой закончен. Мы добились нашей цели — коты отступают. Сейчас наша главная задача — это Адская Дыра, ее все еще атакуют.

— Понял, — ответил Ясон.

Изображение Крюгера мигнув, исчезло.

Ясон глубоко вздохнул, осознавая, что азарт битвы заслонил от него реальность.

— Рулевой. Следуем за «Блицкригом», — скомандовал он.

Мельком Ясон глянул на бортовой хронометр. С момента гиперпрыжка прошло менее шести минут. Это, несомненно, была одна из самых коротких битв в истории. Крюгер действительно был хорош. Отразить нападение, при этом уничтожив один, и тяжело повредив другой авианосец. Это был несомненный успех. Гений Крюгера выручил и на этот раз.

— Всем истребителям, прекратить атаку и вернуться на корабли.

Адмирал Толвин молча стоял, у обзорного экрана, заложив руки за спину, и наблюдал, за отходящими кораблями Конфедерации. Уже больше суток длилось это противостояние. Третьему флоту Конфедерации удалось перехватить вражеские авианосцы только внутри системы. Оба флота вошли в систему почти одновременно. Толвин немедленно пошел вперед, прикрывая Варшаву, но авианосцы килрафи остались на месте.

Могло оказаться, что коты выманивают его к своей прыжковой точке, чтобы подставить под удар главных сил, которые могли подойти в любой момент. Разведывательный спутник на той стороне прыжковой линии успел подать сигнал, сообщив о подходе более чем трех десятков кораблей сопровождения, на этом сигнал оборвался. Это говорило о том, что передовой отряд главного флота килрафи уже на той стороне, и главные силы должны в скором времени оказаться здесь. Если он атакует, то будет шанс сразиться с врагом в соотношении три к четырем, а если вражеские пилоты окажутся не асами из Имперской гвардии, то у конфедерации даже будет преимущество.

Толвин решил действовать, но все же не рискнул приближаться к противнику ближе, чем на десять миллионов кликов. Было решено атаковать противника истребителями с большой дистанции.

Атака продолжалась весь день. Толвин потерял тридцать восемь истребителей, при этом ему удалось повредить один из авианосцев килрафи, получивший два торпедных попадания, а так же уничтожить три сторожевых корабля. Третий флот потерял эсминец, авианосец «Москва» так же получил повреждения.

В результате все свелось к обыденной перестрелке, не давшей ни одной из сторон ощутимого преимущества. Зато теперь вопрос о стратегии Принца был снят. Принц действительно шел напролом. Весь последний час, через прыжковую точку, прикрытую авианосцами килрафи, шли сторожевики, эсминцы, корветы и транспорты. Наконец появился первый из новых суперавианосцев. Командный пункт едва не раскалялся под шквалом сообщений. Туманные картинки, полученные Паладином, сменились четкими изображениями с разведывательных зондов, а так же с «Ферретов», летавших на разведку.

Толвин отходил назад, вернув истребители на корабли. Корабли боевого охранения выстроились в оборонительное построение, прикрывая авианосцы от вражеских истребителей и разбрасывая мины, дабы замедлить продвижение вражеского флота.

Появился четвертый суперавианосец килрафи, а за ним и пятый. Похожие друг на друга, как две капли воды и ужасающие своими невообразимыми размерами и мощью.

— Адмирал, мы только что получили вызов. Нас вызывают килрафи!

— Что?

Офицер связи на мгновение опустил взгляд, сверяясь с сообщением на своем пульте, и снова обернулся к Толвину.

— Так точно. Сигнал открытым текстом со стороны их флота.

— Переключите на мою каюту, — приказал Толвин.

Покинув мостик, он через полминуты был уже у дверей своей каюты. Зайдя внутрь, он взглянул на свое отражение в зеркале. Осунувшиеся черты лица, круги под глазами все свидетельствовало о накопившейся за эти недели усталости. На скорую руку умывшись, и кое-как приведя себя в порядок, адмирал Толвин уселся в кресло и включил экран видеосвязи. На экране возникло изображение барона Джукаги.

— О, адмирал, наша разведка уже доложила, что теперь вы командуете Третьим Флотом. Примите мои поздравления. Я всегда открыто восхищался вами. Вы, несомненно, один из лучших офицеров Конфедерации.

— Что вам нужно барон? — холодно спросил Толвин.

— Вашей капитуляции.

— Барон, я — военный, не дипломат. Направьте вашу просьбу Президенту Квинсону.

— Но адмирал, я задал чисто военный вопрос. Я не требую от вас капитуляции Конфедерации. Речь идет всего лишь о капитуляции вашего флота.

— Боюсь, что об этом не может быть и речи. Ваша спешка барон, всегда была вашей ахиллесовой пятой. Вы глупец, если думаете, что мы готовы так легко сдаться!

Барон ничуть не смутился, и быстро продолжил.

— Поверьте, лично к вам я испытываю самые теплые чувства; чувства, которых я не испытываю к большинству своих соплеменников. И мне будет крайне неприятно узнать, что ваш флот разбит, а сами вы бесславно погибли.

— Вы слишком много на себя берете! Не стоит беспокоиться за мою жизнь, партия еще не окончена. Лучше бы вы подумали о себе.

— Хороший ответ. Но послушайте, ведь мы, цивилизованные представители наших рас, неужто мы не сможем прийти к соглашению?

Толвин усмехнулся.

— Один раз некоторые уже совершили глупость, поверив вам. На этот раз, скорее галактика приостановит свое вращение прежде, чем мы поверим вам снова. Пришло время биться всерьез, биться насмерть. Дальнейшую дискуссию с вами считаю бессмысленной.

— В конце этого пути вас не ждет ничего, кроме позора!

— Это мой выбор, и я пойду именно этим путем, — с нажимом произнес Толвин. — Вы убили моих лучших друзей и после этого вы ожидаете от меня какого-либо другого ответа?! Я слышал, вы пытались убить своего Императора. Удивительно, что вы до сих пор еще живы и занимаете свой пост. Вы же — утак!

Он сознательно выбрал слово, обозначавшее у килрафи существо низшей касты, неприкасаемого, настолько презираемого всеми, что оскорблением считалось даже соприкосновение его тени с тенью высокородного килрафи. Видя, что Джукага начинает терять самообладание, Толвин продолжил:

— Я удивляюсь, как ваша Империя могла взрастить килрафи подобного вам. Я слышал, что убийство без честного вызова абсолютно невозможно в вашем обществе. Вы переняли у нас худшее, не сумев ничего другого. Теперь вы недостойны даже презрения, ни моей расы, ни даже своей. Толвин пару секунд наслаждался, наблюдая за бароном, глядя как целая гамма чувств сменяется на его лице. И вдруг изображение пропало.

— Связь! Что происходит?

— Сигнал пропал. Нет, подождите, снова появился, только теперь уже кодированный.

На экране вновь возникло изображение Джукаги.

— Вот теперь будет получше. Адмирал, я смогу защитить канал от прослушивания на несколько минут. Могу я попросить вас сохранить этот разговор между нами?

— Не могу обещать заранее, — сухо ответил Толвин.

— Тогда, хотя бы, не передавайте его деталей на нашу сторону. Я сумел защититься от прослушивания с нашей стороны, но это ненадолго.

— Хорошо, я согласен. Я не буду передавать нашего разговора представителям Империи.

— У нас очень мало времени, адмирал. Я хочу предупредить вас. В любом случае я бы сделал это, но поверьте, моя обеспокоенность весьма искренна.

— Продолжайте.

— Принц Тракатх объявил, что если ваш флот не капитулирует, то начнется гатагак'ву.

На ваш язык это переводится примерно как «война на полное уничтожение».

— Чем же это отличается от того, что было до сих пор? — спросил он, демонстративно разглядывая свои ногти.

— Отличается разительно. Он не просто будет уничтожать всех поголовно. Он будет уничтожать сами планеты, на которых вы обитаете, превращая их в радиоактивную пустыню. Ваш дом — Земля, существовавший так долго, в скором времени превратится в мертвую, непригодную для жизни планету.

Барон замолчал, и Толвин поразился той жалости, что сквозила в голосе Джукаги.

— Вы всегда хотели поработить и уничтожить нас, откуда такая забота? — заинтересовался Толвин.

Джукага оскалил клыки.

— Вам не понять, адмирал, но дело во мне. Именно поэтому я умоляю вас. Сдавайтесь! Если вы капитулируете, я гарантирую, что с вами и вашими солдатами будут обращаться с честью, а ваша Земля останется нетронутой.

— Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! — отрезал Толвин.

Джукага кивнул.

— Именно так и должен отвечать истинный воин, — торжественно произнес он. — По правде я и не ожидал от вас иного ответа.

— Значит, нам говорить больше не о чем, барон.

— Мне сказали, чтобы я уведомил вас о том, что у вас есть двадцать четыре минуты на то, чтобы дать ответ. Если ответа не будет, то планета, которую вы называете Варшава, прекратит свое существование.

— Тогда можете начинать прямо сейчас, — внезапно севшим голосом ответил Толвин. — Но передайте Тракатху барон: Если он сделает это, Бог свидетель, придет день, и мы вернемся! Через год, десятилетие или через века, но мы вернемся. Вернемся, чтобы увидеть, как Килра корчится в агонии, рассыпаясь в прах.

— Прощайте, адмирал, — сказал Джукага, уже тянувшись к выключателю. На секунду задержавшись, он остановил руку и взглянул в глаза Толвину. -

Мне жаль, что так вышло.

Изображение исчезло.

Толвин, потрясенно застыл в кресле. Он только что обрек на смерть больше двадцати миллионов человек.

Наконец, он нашел в себе силы подняться и неверным шагом направился к мостику.

— Варшава сейчас в пяти миллионах кликов, — немедленно доложил рулевой, как только Толвин оказался на мостике.

— Проложите курс к Сириусу, а так же отдайте приказ третьей эскадре, — он осекся. — нет, второй эскадре сформировать арьергард и произвести отвлекающий маневр.

Усевшись в командирское кресло, он оглянулся на тактический дисплей.

Вражеские суперавианосцы, в сопровождении более чем сотни кораблей эскорта, продолжали неумолимо двигаться вперед. Один из авианосцев вместе с крейсерами сопровождения отделился от флота, направляясь к Варшаве.

— Вызовите Майка Половски, — попросил Толвин своего связиста.

Через несколько секунд бледное, лицо командира третьей эскадры появилось на экране.

Половски поднял взгляд на Толвина.

— Плохие новости, Майк, — сообщил ему Толвин.

— Я уже вижу, Джефф.

— Извини, но они требовали капитуляции флота, угрожая уничтожением твоего мира.

Майк опустил голову.

— Вы поступили так, как должны были поступить. На вашем месте, я поступил бы так же. Будут какие-нибудь распоряжения? — глухо спросил он.

— Боюсь Майк, вы не все поняли. Килрафи собираются, полностью уничтожить жизнь на планете, распылив в атмосфере тяжелые изотопы.

Половски закрыл глаза рукой, скрывая свои чувства. Наконец, он опустил руку и поднял на Толвина глаза, заполненные болью.

— Почему?!

— Они хотят продемонстрировать, что ждет нас, если мы не сдадимся.

Половски замер, не в силах подобрать слов.

— Прости, Майк.

Половски еще пару секунд осоловело глядел на адмирала, затем развернулся и сделав пару шагов, пропал из поля зрения камеры.

— Дайте мне внешний вид Варшавы с полным увеличением, и установите связь с сетью планетарной обороны, — приказал Толвин.

Через секунду на обзорном экране возникла Варшава. Она еще казалась нетронутой, но это была иллюзия, поскольку свету требовалось больше минуты, чтобы догнать отходящий флот Толвина. Возникло изображение командующего орбитальной станции.

— Белый Волк, это оборона Варшавы. Нас атакуют. Согласно вашим приказам, станция оставлена. Гражданское население находится в укрытиях. Все ракеты «поверхность-космос» израсходованы.

— Белый Волк, это оборона Варшавы. На большой скорости к нам приближаются множество целей! Мы…

Изображение погасло.

Толвин молча стоял и смотрел, хладнокровно наблюдая за последними мгновениями жизни планеты. Внезапно посреди северного полушария сверкнула ослепительная вспышка, оставив после себя разрастающееся серое пятно. Следом за ней последовала вторая, потом третья, четвертая и пятая. Вскоре вся планета уже пылала, покрытая белым пламенем атомных разрывов.

— Наблюдаются термоядерные атмосферные взрывы мощностью порядка пятисот мегатонн. В спектре вспышек ясно видны линии стронция-89 и стронция-90, — Толвин, как будто откуда-то издалека, слышал доносившийся голос офицера радиотехнической разведки.

— Я уже догадываюсь, почему вы здесь, капитан. Ах, извините, Капитан Первого Ранга. В любом случае капитан, вы попусту тратите время.

Не дожидаясь приглашения, Ясон подошел к холодильнику и выудил оттуда банку пива.

— Берите-берите, — сказал Крюгер, и почти с улыбкой и добавил, — вы заслужили.

— У вас неплохо получилось там, в космосе, — произнес Ясон.

— Не так уж и хорошо, — Крюгер развернулся к экрану, на который транслировались кадры с беспилотного аппарата, кружившего над главным космодромом Адской Дыры — точнее, тем, что от него осталось. — Четыре аннигиляционных боеголовки и атмосферный термоядерный взрыв с распылением стронция-90. О планете можно было забыть на ближайшие несколько сотен лет.

— Мерзавцы! — выдохнул Ясон, всматриваясь в данные масс-спектрометров. С самого начала войны между сторонами существовало неписаное соглашение: независимо от накала боев уничтожение пригодной для жизни планеты было недопустимо. Отчасти это было следствием корыстных интересов обеих сторон: и люди и килрафи надеялись, в конце концов победить, и получить миры, населенные противником.

— Мы только что получили сообщение от Конфедерации, — сказал Крюгер, включая экран.

Началось официальное правительственное сообщение о начале боевых действий в системе Варшава. Ясон внутренне сжался, увидев, как килрафи уничтожили единственную обитаемую планету системы. Затем последовало сообщение о требованиях барона Джукаги. Барон предлагал прекращение боевых действий, условием которого была капитуляция Третьего Флота. Сообщение заканчивалось ответом Президента Квинсона. Президент ответил на требования барона перед сенатом, собравшимся на экстренное заседание. Ответ был крайне резким, и когда Президент окончил свою речь, члены сената повскакивали со своих мест. Окончание речи Президента потонуло в овациях.

— А мы с Квинсоном в чем-то похожи, — пробормотал Крюгер, выключая экран. — Жаль, что в ему не долго придется быть столь красноязычным.

— По крайней мере, он погибнет в бою.

— Возможно это и красиво, но совершенно бесполезно, — пожал плечами Крюгер.

Ясон бросил взгляд на голографическую карту системы.

— Коты ушли?

— Да, они уже в другой системе, за ними следует несколько моих эсминцев. Они вертятся вокруг поврежденного авианосца, словно волчья стая, защищающая своих щенков. Именно этого я и добивался — они полностью деморализованы и до дрожи в коленках боятся потерять второй авианосец.

— И что же теперь?

— Ах да, вы же пришли именно за этим? — промычал Крюгер.

Ясон кивнул.

— Оставайтесь здесь. Эти коты очень настырные, они непременно вернутся. Мы знаем, где находятся семь их авианосцев — точнее, шесть, спасибо вашим пилотам за то, что помогли уничтожить седьмой. Еще десять находятся неизвестно где. Они могут ударить по нам в любой момент и с любой стороны.

Крюгер замолчал и поднял глаза на Ясона.

— Нет, давай говори, не держи все в себе. Я знаю, что ты хочешь сказать. Даже Ричардс на своем эсминце, только об этом и бубнит.

— Я считаю, что нужно идти к Сириусу либо к Земле. Послушайте, я признаю, что когда я впервые оказался здесь, я был не самого высокого мнения о флоте и пилотах ландрейха. Но я убедился на собственном опыте — они лучшие из всех, кого я когда-либо встречал. Их храбрость не имеет себе равных.

— Иногда мне приходится требовать этого, — помрачнел Крюгер, — чтобы спасти многих, ценой жизни нескольких.

— Ваши люди могли бы склонить чашу весов в нашу сторону.

— Прежде всего, нужно еще туда попасть.

Ясон кивнул.

— Битва наверняка еще продолжается. Мы можем еще помочь.

— А что будет с моими людьми здесь?! Вы предлагаете мне оставить планеты и орбитальные колонии без защиты и лететь на помощь Конфедерации? Да ваша Конфедерация тридцать лет назад попросту бросила нас, списала как ненужный хлам, да и сейчас она поступила точно так же. С какой стати я должен из-за нее беспокоиться?

— Поймите, вы нужны Конфедерации. Конфедерация нуждается в вашем таланте и ваших пилотах.

Крюгер презрительно фыркнул.

— Ну да, конечно единение человеческой расы в борьбе против килрафи. Избавьте меня пожалуйста от этой чепухи.

— Да, я уже знаю, для вас это пустой звук, — ответил Ясон, — но, черт побери, вы же прекрасно понимаете, что если Земля и внутренние миры падут, то все будет кончено. С ними произойдет то же, что и с Варшавой. Килрафи обезумели в своей жажде убийства и уже не остановятся. Они полностью сменили приоритеты и цели в этой войне. Когда они закончат там — они придут сюда. И куда бы вы и ваши люди ни пытались скрыться — они последуют за вами следом, пока не перебьют вас всех до последнего.

Крюгер презрительно скривился. Похоже, подобные слова не были для него в новинку.

— Одним словом, вы отказываетесь помочь? — переспросил Ясон.

— Вы угадали.

— Не могли бы вы отпустить меня и моих людей или хотя бы отдать нам «Тараву», чтобы мы могли уйти на помощь Конфедерации?

— Нет, — отрезал Крюгер.

Ясон уже просчитал свои шансы на мятеж против Крюгера и угон своего авианосца. Это было невозможно — почти все пилоты и больше половины экипажа корабля были гражданами Ландрейха. Крюгер был весьма предусмотрителен, заранее устроив так, чтобы ни на одном авианосце не было слишком много людей с гражданством Конфедерации.

— Вы попросту не можете простить! — выкрикнул Ясон. — Тридцать лет назад Конфедерация совершила ошибку. Я вас понимаю, тогда вы не могли поступить иначе. В свое время я поступил точно так же, я отказался выполнять распоряжение командира, приказавшего расстрелять безоружные транспорты с гражданским населением килрафи на борту. Если бы не Толвин, то и сейчас я сидел бы в тюрьме. После того случая я прошел через огонь и воду, но никогда, слышите, никогда я не осуждал Конфедерацию. Вы же, вот уже тридцать лет лелеете свою обиду, и из-за вашей слепой гордыни погибнет все человечество!

Нет, я не буду поднимать против вас мятеж Крюгер. Но когда килрафи покончат с вами, то будь я проклят, если хоть на йоту буду сожалеть о вашей гибели. Да я лучше сам помогу килрафи развеять тот пепел, что от вас останется! Прощайте!

Не дожидаясь ответа, Ясон развернулся и, хлопнув дверью, оставил Президента Крюгера в одиночестве, наедине со своими мыслями.