"Притяжение ночи. Книга 2. Выстрел в любовь" - читать интересную книгу автора (Брокманн Сюзанна)13– У нас раненый! – сообщил по радио Том Паолетти. Только тогда, когда Малдун поднялся и увидел на своей форме кровь, он понял, что командир имел в виду его самого. – Лопес, пошевеливайся! Скорей туда, к нему! Значит, этот паразит все же попал ему в руку. Но сейчас это волновало Малдуна меньше всего. – Со мной все в порядке, – доложил он и принялся искать глазами Джоан. Но та часть сцены, где она недавно стояла вместе со своими родными, пустовала. – Легкая царапина. «Морские котики» спустились с вертолетов на тросах, быстро прочесали всю территорию и убедились в том, что она безопасна. Это зрелище было действительно достойно восхищения. Вертолеты улетели, и Малдун услышал, как на площадку для парада прибывают все новые кареты «скорой помощи». Кричали и плакали люди, трещало радио и вдобавок ко всему раздавался какой-то электронный звук… Это звонил его мобильный телефон. Он достал его из кармана и открыл крышку. – Джоан? – Майкл, с тобой все в порядке? Я видела, как ты прыгнул на того мужчину с пистолетом и… – Все нормально, – тут же ответил Майк. Вот черт, она, оказывается, все видела! И скорее всего, даже наблюдала за тем, как он свернул этому негодяю шею. Отличный ход, чтобы расположить к себе женщину, которой ты накануне сделал предложение. – А как ты сама? Когда я увидел, что ты стоишь рядом с президентом… – Со мной все в порядке. – Правда? Ты не ранена? Ни чуточки не ранена? – Господи! – вздохнула Джоан. Она тут же догадалась, что он так сильно волнуется за нее еще и потому, что обманул ее и с ним далеко не все в порядке. – Он стрелял и попал в тебя, правда? Насколько сильно ты ранен? – Ерунда. Легкая царапина. – Ну, все мужчины стараются выглядеть супергероями! – в отчаянии произнесла Джоан. – Дедулю ранило в ногу, но он тоже уверяет меня, что у него все просто замечательно, только легкая царапина. Позволь мне высказать свое мнение по этому поводу, мистер Крутой Пацан. Если в тебя попала пуля и при этом пусть только слегка задела – это все равно уже никакая не царапина. – Ты где сейчас находишься? – спросил Малдун. Он видел, как дядя Тома Паолетти обхватил руками Мэг Нильсон вместе с ее малышом, чтобы малютке не были видны трупы террористов, до сих пор лежавшие там, где их настигла смерть. Он видел Келли, которая вместе с Лопесом оказывала первую помощь пострадавшим. Том Паолетти тоже увидел Келли. Малдун заметил, что командир при этом чуть заметно расслабился и решительным шагом направился к своей невесте. Услышав первую автоматную очередь, Малдун подумал, что потери будут огромными. Но он, к счастью, ошибся. Большинство раненых могли передвигаться самостоятельно. – Мы под сценой, – сообщила Майку Джоан. – Мы с бабушкой затащили сюда всех, кто был наверху, пока ты сражался с этим подонком, как самый настоящий супергерой. Кстати, дедушка не единственный, кого ранило. Тут еще двое мужчин, которых «царапнуло». – Вам нужна помощь? Вы сможете сами выбраться наружу? – заволновался Майк. Он увидел, как Джон Нильсон и Мэг подошли к Паолетти. Мужчины о чем-то поговорили, Том понимающе кивнул, и Нильс увел жену и ребенка с территории базы. Малдун продолжал наблюдать за Паолетти. Тот подошел к своему дядюшке и обнял его, но объятия были короткими. – Мы справимся, – заверила его Джоан. – Дедуля говорит, что в состоянии идти сам. Мне просто нужно было убедиться в том, что снаружи уже безопасно, и только потом выходить. И еще я должна была удостовериться, что с тобой тоже все в порядке. В общем, все это было… м-м-м… ужасно, Майк. Вот это тебе и приходится делать, чтобы заработать на жизнь, да? – Ну, именно такое случается не слишком часто, – уклончиво ответил он. – И называется самыми неприличными словами, которые даже не хочется произносить. Но могло быть и гораздо хуже. Нужно благодарить лейтенанта-коммандера Паолетти, что потери невелики. Представь себе: два человека с автоматами, один с пистолетом. Странно еще, что мы не потеряли несколько десятков человек! А ведь могло случиться именно так. – Господи! – ужаснулась Джоан. – Только подумать! Наконец он увидел ее. Она выводила из-под сцены группу почетных гостей и местных знаменитостей. Все они выглядели потрясенными, но не испуганными. Джоан чуть покачнулась при виде крови на его обмундировании. Она тут же захлопнула крышку телефона и спрятала его в карман, как будто не была уверена в том, что сможет спокойно разговаривать с ним прямо сейчас. Однако, приблизившись к Малдуну, она даже сумела изобразить на лице некое подобие улыбки. – Мне кажется, что тебе следует пойти вместе с нами. Туда, куда мы направляемся. – Глаза Джоан подозрительно заблестели. – В больницу, – добавила она. – Думаю, что на твою царапину придется наложить несколько швов, малыш. Он потянулся к ней, словно намереваясь заключить ее в свои объятия: – Но, Джоан… – Нет-нет. – Она отступила на шаг назад. – Я пока что только пытаюсь почаще бывать рядом с тобой. – Прости, – спохватился Малдун. – Я забыл, что мы все еще скрываем от посторонних свои отношения. – Ух ты! – удивилась она. – Подожди-ка. Как это «мы»? – А разве я ошибся? – в свою очередь изумился Майк. – Трудно будет сыграть свадьбу так, чтобы никому об этом не стало известно, – продолжала Джоан. – Я хочу сказать, какие приглашения мы будем посылать нашим родным и знакомым? То-то они удивятся! У Малдуна что-то защемило в груди. В горле встал комок. Но он не стал прыгать и приплясывать от радости. Он только чуть заметно кивнул и одним пальцем убрал от ее глаз упавшую на лицо прядь волос. – Мне почему-то кажется, что ты не имеешь права говорить мне такие слова без последующего… поцелуя. – Если я тебя сейчас поцелую, то наверняка расплачусь. – Она и без того готова была разрыдаться. Лицо ее напряглось и сморщилось, как у маленького ребенка. – Ну кому понадобилось стрелять в толпу? Кто посмел это сделать? Малдун привлек ее к себе и крепко обнял. Ему самому очень хотелось найти ответы на эти вопросы. – Я не знаю, – тихо произнес он. – Я и сам не могу ничего понять. Но если ты немножко поплачешь, то ничего страшного не произойдет. Честно, Джоан. – Может быть, мы все же поедем в больницу, а? Потому что я очень устала, и я хочу, чтобы тебя осмотрел врач. И еще я должна убедиться в том, что с дедулей тоже все в порядке. И еще мне хочется, мне очень хочется пойти домой. – Домой? – переспросил Малдун. – Ты хотела сказать «в гостиницу»? – Мне все равно, – всхлипнула Джоан. – Пусть в гостиницу. Только там должна быть кровать, чтобы выспаться, и ты. Вот и все, что мне нужно, чтобы чувствовать себя как дома. Малдун поцеловал ее. Что же касалось его самого, то ему даже не нужна была кровать. Мэри-Лу прошла через пропускной пункт, предъявив охране свое удостоверение личности и доказав, что является супругой одного из «морских котиков» команды номер шестнадцать, участвующей в представлении. Правда, для этого ей пришлось бежать за сумочкой назад к своей машине. Но когда она достала ее, преград для Мэри-Лу больше не существовало. Она издалека увидела нечто, напоминающее передвижной пункт неотложной медицинской помощи, и сразу же направилась туда. От него в эту минуту как раз отъезжала очередная карета «скорой». На мостовой она увидела семь тел. Боже Всемогущий! Они лежали аккуратным рядком, накрытые брезентом. Их охранял матрос со строгим лицом, и Мэри-Лу обошла их стороной. Господи, пожалуйста! Сделай так, чтобы она ошиблась! Тут же присутствовала и Келли Эштон. На руках у нее Мэри-Лу увидела хирургические перчатки. Футболка доктора была испачкана кровью. – Келли! – С Сэмом все в порядке, – сообщила ей Эштон, сняла использованные перчатки и надела новую пару. – Все ребята живы. Майк Малдун ранен, ему придется наложить несколько швов, а в остальном… – А президент?.. – Она не договорила. Ведь если Брайант убит или ранен, Мэри-Лу становилась соучастницей покушения. Даже если она участвовала в этом преступлении не умышленно, ей обязательно предъявят обвинения. – Он в безопасности. С ним все в порядке, – ответила Келли. Мэри-Лу подошла вместе с ней к какому-то мужчине, который бережно поддерживал одной рукой другую. – Я упал с трибуны, – объяснил он. – Кажется, у меня перелом. – Похоже, вы не ошиблись, – кивнула Келли. – Простите, что вам пришлось так долго ждать. – Ничего страшного, у меня же нет кровотечения, – понимающе отозвался мужчина. – Поэтому я могу и подождать. Но как им удалось пронести оружие? – На этот вопрос пока что никто ответить не может, – вздохнула Келли. – Но я уверена, что будет проведено всестороннее расследование. Все выяснится. Кто надо разберется, и можете быть уверены, ничего подобного больше никогда не повторится. Мэри-Лу вынуждена была присесть. Всестороннее расследование… – Похоже, что у вас простой перелом, кость не раздроблена, – обратилась Келли к мужчине, получившему травму. – Но, конечно, все равно придется сделать рентгеновский снимок руки. Вы в какую больницу хотели бы направиться? Он только покачал головой: – Мне все равно. Я приехал сюда из другого города. Келли показала ему, куда нужно пройти, чтобы поехать в ближайшую местную больницу. Она снова сняла перчатки с характерным легким хлопком, затем подошла к Мэри-Лу: – Может быть, я могу еще чем-нибудь помочь? – поинтересовалась Эштон. – Ибрагим Рахман, – произнесла миссис Старретт, и Келли понимающе вздохнула. – Да-да, ты ведь тоже его знала. Я помню. Знала. Она произнесла это слово в прошедшем времени. Боже! – Он получил серьезную травму, – пояснила Келли. – Даже не знают, выживет ли он. Мэри-Лу осторожно взглянула на нее: – Значит, он жив? – Во всяком случае, так было пятнадцать минут назад. Но у него, как я уже сказала, очень тяжелая травма головы… а в таких случаях итог непредсказуем. Можно ожидать чего угодно. И если уж быть честной до конца, шансов у него маловато. – А он… он замешан в этом преступлении? – Мэри-Лу не выдержала и расплакалась. Значит, Келли – а она врач – считает, что Ибрагим, скорее всего, умрет. Но – господи! – возможно, так будет даже лучше. Если Ибрагим террорист, то он заслуживает смерть. Если он террорист, значит, все, что он делал и говорил ей, – гнусная ложь. Теперь она только и надеялась на то, что он обязательно погибнет. Она даже начала молиться о его смерти. Ведь если его не будет, никто никогда не догадается, что он использовал ее для того, чтобы пронести оружие на территорию базы. Правда, она неумышленно помогла ему, но ведь ее словам никто бы не поверил! – Я не знаю. Мужчины, которые имели при себе оружие, очевидно, арабского происхождения, – сообщила ей Келли. – Но разве только из-за этого можно сказать, что Ибрагим замешан в заговоре? Лично я так не считаю. Я знала его достаточно хорошо, и я просто не могу поверить… Правда, все произошло так быстро! Никто, с кем я говорила, так ничего и не успел толком понять или рассмотреть. Я сама находилась рядом с одним из стрелявших. Скажу честно, когда я услышала выстрелы, я не знала, кто именно стреляет. Я даже не могла сказать, откуда стреляют, с какой стороны. Но вот что я знаю наверняка. Когда стрельба прекратилась, Ибрагим остался лежать на земле, причем с серьезной травмой. Пока что обнаружено два пистолета-пулемета и один обычный пистолет, поэтому, похоже, он не был вооружен. Если тебе интересно услышать мое мнение, могу сказать вот что. Большинство людей, которые получили тяжелые ранения, как раз пытались остановить стрелявших. Мэри-Лу не знала, что ответить. Она была потрясена. Она снова вспомнила трех братьев Ибрагима. Возможно, он действительно как-то пытался остановить их. А что, если он и не террорист вовсе?.. Правда, какая ей теперь разница? Все равно он погибнет. Мэри-Лу поднялась со своего места. Ей нужно срочно уезжать отсюда. Она заберет Хейли и вдохнет воздух новой жизни. И еще нужно будет напомнить себе о том, почему так важно оставаться трезвой в тот день, когда можно найти тысячу причин, чтобы утопить свое горе в вине. Боб Швегель, этот негодяй из страховой компании, попытался отнять у нее совесть и деньги с банковского счета. Ибрагим хотел украсть у нее сердце и душу. Парадокс заключался в том, что, когда она впервые встретилась с ним, у нее не было ничего такого, что он мог бы отобрать. Он сам вырастил эти чувства и культивировал их, как один из своих цветов. И он заставил ее влюбиться в себя. И вот теперь она чувствовала себя еще более опустошенной, чем тогда, в первый день их знакомства. – Прости, – обратилась Мэри-Лу к Келли. – Мне пора… Она бросилась к воротам и очень скоро оказалась в ресторане. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы сообщить Аарону, что она здесь больше не работает. Перед тем как забрать Хейли у миссис Устенски, она заехала домой и быстро собрала свои вещи. На День матери Сэм купил ей в очень дорогом магазине комплект чемоданов. Может быть, своим подарком он на что-то намекал? Она уложила чемоданы в багажник, забрала кое-что из еды на кухне и черкнула Сэму короткую записку. Уже через двадцать минут они с Хейли неслись по шоссе, ведущему на восток. Чарли сидела с мужем в кабинете приемного отделения больницы и ждала, когда врач закончит оформлять документы, чтобы можно было вместе с Винсом отправиться домой. Джоан и ее молодой офицер тоже приехали в эту самую больницу. Майку наложили швы на рану, и Джоан нервно расхаживала по коридору между двумя кабинетами, в которых сейчас находились горячо любимые ею люди. – Ну что ж, – начала Чарли. – Я думаю, что сегодняшний день как раз и ответил нам на вопрос, поедем мы на Гавайи в следующем году или нет. Но только в следующий раз я откажусь от статуса почетного гостя. Спасибо, конечно, но больше не нужно. Дверь приоткрылась, и в кабинете появилась голова Джоан: – Бабуля, там, в коридоре, ходит один репортер, он мечтает о том, чтобы взять у тебя интервью. – Меня это совершенно не интересует, – отозвалась Чарли. – Кто-то только что стрелял в моего мужа. И я должна говорить о том, как я себя чувствую? Спасибо, препогано. Конечно, он мог бы и погибнуть, поэтому я сейчас чертовски счастлива! Но, кроме всего прочего, я ужасно злюсь из-за того, что кто-то вообще осмелился стрелять! Всё. Больше никаких комментариев. – Я поблагодарю его и скажу, что ты отказалась. – И Джоан исчезла. Винс только покачал головой: – Со мной все в порядке. Это чепуха, и ты это прекрасно понимаешь. Тебе ведь приходилось видеть настоящие раны, которые остаются от пуль, Чарли. Да, приходилось. И все же сегодня она имела полное право сердиться. – Ты спас мою жизнь и жизнь Джоан, – продолжала она. – И сам подставил себя под пулю. Между прочим, она могла отлететь рикошетом от металлического пола и угодить в президента Соединенных Штатов. А поговорить они все равно хотят именно со мной. Они, вообще, собираются брать интервью у тебя, и если да, то когда это произойдет? Это ты герой, а не я. И ты всегда был моим героем, Винс. Винс смутился: – Ну спасибо, конечно, Шарлотта, но только… – Он покачал головой и вдруг рассмеялся. – Что «но только»? Ты иногда бываешь легкомысленным до отвращения. У тебя всегда все в полном порядке. Неужели ты ни капельки не сердишься из-за того, что тот негодяй стрелял в тебя и, между прочим, попал? – В задницу, – уточнил Винс. – И конечно, я… готов послать его туда же! – И он снова захохотал, правда, очень скоро стал серьезным. – Мне показалось, что мы все погибнем, Чарли. Я представил себе, что мне придется смотреть, как ты умираешь у меня на руках. Так, как это произошло с… – С Рэем? – тихо спросила она. – И с Рэем, и со многими другими хорошими парнями. Смелыми парнями. – И ты считаешь героями именно их, – кивнула Чарли. – Таких, как Джеймс. Потому что они не вернулись домой. – Да, – также тихо ответил он. – Таких, как Джеймс. – Он прокашлялся. – Мы никогда, по сути, и не говорили с тобой о нем. Прошли долгие годы, а мы… Это я виноват, потому что я сам не хотел говорить о нем. Может быть, тебе этого хотелось, и я должен извиниться за то, что не предоставил тебе такую возможность. – Винсент… – Мне кажется, нам все-таки нужно поехать на Гавайи, – решительно произнес он. – И я бы даже не стал ждать следующего декабря, когда нас пригласят на официальную церемонию. Надеюсь, ты меня поддержишь, тогда я буду рад вдвойне. Но я думаю, что нам нужно поехать туда пораньше. Наверное, для тебя это очень важно, и, честно говоря, для меня даже еще важней, чем для тебя. Чарли только покачала головой: – Я тебя не понимаю. Его улыбка была такой печальной, что ей захотелось расплакаться. – Неужели ты не понимаешь, Чарли, что я прожил его жизнь? Ту самую жизнь, которая должна была принадлежать ему. Вот почему я хочу поехать туда, навестить его и… короче, есть такое понятие, как дань уважения. – Винсент, но ты прожил не его жизнь. Ты прожил – свою собственную жизнь. Вернее, нашу жизнь. Ты же не хочешь сказать, будто… – Ответь мне лучше вот на какой вопрос, – перебил ее Винс. – Ты бы вышла за меня замуж, если бы не забеременела? – Да! – Ну перестань, Чарли, – отмахнулся он. – Я же помню все те ночи в самом начале нашей совместной жизни, когда мы только поженились. Ты же постоянно плакала. – Боже мой! – Чарли была шокирована. – Значит, все эти годы ты совершенно искренне считал, что я… – Она подошла к двери, открыла ее и крикнула куда-то в коридор (она могла, когда хотела, привлечь к себе внимание): – Джоан! Твой репортер все еще там? Я передумала. Спроси его, согласен ли он прийти к нам домой, и я с удовольствием дам ему интервью. Скажем, сегодня в семь вечера. Машина Мэри-Лу Старретт так и не появилась у ее дома. Хусаам Абдул-Фатах пригнулся на переднем сиденье своего автомобиля и терпеливо ждал появления женщины. Чтобы не скучать, он слушал новости по радио. Двадцать четыре человека ранено, четверо убито, и это не считая самих террористов. Двое убитых – агенты Секретной службы. Жалкий итог неудачной операции. Особенно если принять во внимание, что из трех единиц оружия у них имелось два пистолета-пулемета, которые Хусаам собственноручно переправил на территорию базы. Само собой, президент Брайант ни чуточки не пострадал. Впрочем, Хусаам и предполагал примерно такой исход. Правда, он не стал заранее расстраивать своих коллег и лишать их надежды. Ну кто он такой, чтобы рушить их мечту о славе? Он всего лишь маленький человечек, помогающий претворить в жизнь их планы – за весьма щедрое вознаграждение, разумеется. Из Белого Дома сообщали, что один из террористов скрывал оружие в детской прогулочной коляске, другой – в дамской сумочке, третьему удалось спрятать пистолет-пулемет под курткой. Всех троих уже идентифицировали, и были официально объявлены их имена. Джалаал Изз Удин, Мамдух Ихсаан и Гият Абдулла. Двое были родом из Саудовской Аравии, один из Сирии. Все трое имели крепкие связи с Аль-Каидой. Что же тут удивительного? Все трое приехали в США по студенческим визам, которые оказались давным-давно просрочены. Все трое отправились на небеса получать обещанную награду. Правда, оставалось еще несколько подозреваемых. Пока что их в критическом состоянии отправили в больницу, но в самом ближайшем будущем они будут допрошены на предмет их возможного участия в заговоре. Что ж, эта новость прозвучала утешительно. Чем больше смятения и недопонимания, тем лучше. В этом случае можно было сказать, что правительство просто мутит воду, заявляя, что здесь нет никаких расовых предрассудков. Хусаам мог бы поспорить на что угодно, что эти «несколько подозреваемых» все как один арабы. А вот сам он, Хусаам Абдул-Фатах, ранее известный как Уоррен Кантон из Ленексы, штат Канзас, а также как Боб Швегель, Люк Дэниэлс, Джон Маннинг и Дуг Фиск, никогда не вызывал подозрения ни у одной живой души. И он не собирался ничего менять в этом отношении. Хусаам увидел, как Сэм Старретт подъехал к дому, вышел из машины и вскоре скрылся внутри коттеджа. Солнце уже садилось, а Мэри-Лу, похоже, и не собиралась здесь появляться. Через несколько минут диктор сообщил, что, по данным Пентагона, в ограде вокруг площадки, отведенной для шоу, было обнаружено несколько самодельных проходов. Считается, что стрелки вместе с оружием проникли на территорию для проведения парада именно этим путем непосредственно с военно-морской базы. Также было выдвинуто предположение, что трое стрелков прошли на базу в составе туристической группы и прятались там в течение четырех-пяти суток, вплоть до сегодняшнего дня. Эта теория была довольно близка к истине, и Хусаам решил больше не ждать. Он включил зажигание и поехал прочь от дома Старреттов. Теперь наступала пора на какое-то время затаиться и пока что нигде не проявляться. Что касается Мэри-Лу, то с ней тоже придется повременить. Чтобы не беспокоить рану, Винсу пришлось сидеть на детском надувном спасательном круге. По его мнению, это нисколько не унижало джентльмена почтенного возраста. Но и это еще не все. Шарлотта решила устроить пресс-конференцию для репортера из «Сан-Диего юнион трибьюн» прямо в гостиной их собственного дома. Джоан и Майк тоже были здесь, хотя со стороны казалось, что они готовы откланяться в любую минуту. Еще в больнице они буквально осчастливили Чарли, рассказав ей о своих планах пожениться в самом ближайшем будущем. Сейчас они сидели рядышком на диване и держались за руки. Как только все собрались в гостиной, Чарли рассказала всю историю целиком. Она поведала о том, как Винсент просил ее устроить ему встречу с сенатором Говардом, потому что хотел поговорить с ним про Тараву, и о болезни солдата, об их дружбе, которая вскоре переросла в более нежные чувства. Она даже не забыла упомянуть Салли, свою соседку сверху. Она долго рассказывала о храбрости Команды по уничтожению противника под водой, о той важной роли, которую они сыграли в ходе войны со дня открытия второго фронта, а также по «зачистке» островов в бассейне Тихого океана. Она не забыла и Джеймса. Чарли подробно рассказала о его геройской гибели и своем безутешном горе. И еще она добавила, что у нее болело сердце при одной мысли о том, что Джеймс умирал в полном одиночестве вдали от родного дома. – Я и не думала, что когда-нибудь снова полюблю, – призналась она всем присутствующим, и Винсу в том числе. Она смотрела на него и продолжала свой рассказ. – Но вот он появился в моей жизни. Молодой человек, причем весьма необычный. Моя свекровь, Эдна Флетчер, тоже полюбила его с первого момента. И вот наступило то время, когда ему нужно было отправляться во Флориду, чтобы пройти там обучение. Мне было очень стыдно, что я проводила его до поезда, но так и не поцеловала на прощание. В тот день по дороге домой я не переставала плакать. А потом я долго рыдала, когда увидела его письмо, где он просил меня выйти за него замуж. Вот оно. Чарли открыла тетрадь, лежавшую перед ней, в которой действительно оказалось то самое письмо, что она хранила все эти долгие годы. Винс знал, что она хранила письма Джеймса. Но он даже не мечтал о том, чтобы она так же бережно отнеслась и к его старым письмам. – Можно, я прочитаю вслух некоторые отрывки? – спросила она. – Пожалуйста, сделайте одолжение, – обрадовался журналист. – Я попросила разрешения у своего мужа, – вежливо ответила Чарли молодому человеку. Винс утвердительно кивнул. Боже, сколько же времени ему пришлось корпеть над этим письмом, чтобы написать все то, что он хотел ей тогда сказать! Джоан выпрямилась, а Чарли прокашлялась и начала читать: Она взглянула на присутствующих: – Здесь я кое-что пропущу… Здесь она замолчала и посмотрела сначала на Винса, потом на Джоан: – Ну, тут, полагаю, раскрывается наша маленькая семейная тайна. Она продолжала: А там, на диване, Малдун обнял Джоан одной рукой, и она доверчиво положила голову ему на плечо. Шарлотта положила письмо перед собой и снова прокашлялась: – Естественно, когда я прочитала все это, я долго плакала и никак не могла остановиться. А потом я стала рыдать уже потому, что поняла: я и сама полюбила этого молодого человека. Я любила его не так, как Джеймса, но моя любовь по-своему была такой же сильной, такой же замечательной и удивительной. Но я была молодой и глупой женщиной, а поэтому и понятия не имела, что мне делать. В ту ночь ко мне в комнату пришла Эдна, моя дорогая и любимая свекровь. Она присела на край моей кровати, и знаете, что она мне сказала? Винс отрицательно покачал головой, чувствуя, как комок подступает к горлу. Она никогда раньше не рассказывала ему об этом. Они никогда не говорили о том, что было после того, как она прочитала это письмо и решила приехать к нему в Форт-Пирс. Он просто впустил ее в свою жизнь, полагая, что именно беременность и заставила ее согласиться на его предложение руки и сердца. – Она разрешила мне отпустить Джеймса, – продолжала Чарли, обращаясь непосредственно к Винсу и словно забыв о присутствующем в комнате журналисте. – Она сказала, что теперь я должна отправить Джеймса – ее любимого и драгоценного сына – в прошлое, вспоминать о нем с любовью, но при этом продолжать жить дальше. Она дала свое разрешение – я помню ее слова – на то, чтобы я позволила себе любить тебя. В глазах Чарли заблестели слезы: – Она сказала мне, что, если бы Джеймс был жив, у меня бы тоже получилась хорошая жизнь, но при этом она была бы довольно трудной. Джеймс был непростым парнем, и жить с ним было иногда очень тяжело. Как и его отец, он был человеком эгоистичным, требовательным, и при этом его практически невозможно было ничем удовлетворить. И это говорила мать о своем родном сыне! Она сказала, что Джеймс любил бы меня всем сердцем, но при этом наша жизнь (так же, как и ее собственная) была бы наполнена постоянной борьбой и бесконечными подъемами в гору. Эта мудрая женщина сказала мне, что в большинстве отношений встречаются определенные трудности, но иногда бывает и по-другому. Бывает и такое, что встречаются два человека, и словно бы раздается какой-то непонятный щелчок – и это означает, что они действительно созданы друг для друга. И вот тогда их совместная жизнь становится даром свыше, и она всегда будет наполнена радостью и счастьем. В этот момент там, на диване, Джоан поцеловала Майка. – Эдна сказала мне, что именно ты доставишь мне такую радость, если я позволю тебе сделать это. – Чарли улыбнулась Винсу. – И я решила поступить именно так. С помощью Эдны и тебя я наконец-то похоронила Джеймса. Твое письмо успокоило меня. Потому что с того дня, когда я думала о нем, я уже не представляла себе, что он умирает в полном одиночестве. Твое письмо убедило меня в том, что я всегда была рядом с ним, в его сердце. До самого последнего момента. Она повернулась к репортеру: – Поэтому я и решила отправиться в Форт-Пирс и начала готовиться к отъезду. Прошло несколько недель, прежде чем мне удалось достать билет на поезд до Флориды. Такая возможность представилась мне не сразу. И пока я ждала счастливого дня, я обнаружила, что наша семья (о которой так мечтал Винс) будет создана даже раньше, чем я это планировала. Мы поженились сразу же после моего приезда, и я жила с ним во Флориде, пока он не закончил свое обучение. Это было самое восхитительное время, переполненное эмоциями, – призналась Чарли. – Но наше время подходило к концу, и я плакала каждую ночь, потому что не представляла себе, как я буду жить одна, без него. Понимаете, я очень сильно его любила. Но в этот раз, когда я его провожала, я все же поцеловала его на прощание. И это действительно так и было. Винс сидел на своем спасательном круге, а журналист принялся задавать вопросы, и все делали вид, будто не замечают, что старик несколько раз тайком вытирал глаза. Чарли закончила свое интервью как королева. Она встала со своего места и велела журналисту оставить ее семейство в покое и покинуть ее дом. Джоан и Майк тоже пожелали старикам спокойной ночи. При этом Майк пожал Винсу руку, а Джоан чуть не задушила дедулю в своих объятиях. Чарли проводила их до двери, и они договорились обязательно пообедать и поужинать вместе на предстоящей неделе. Чарли и Винс снова остались наедине. Она вернулась в гостиную, села рядом с ним и взяла его за руку. – Ну вот, теперь-то наконец ты знаешь всю правду. Но я не могу поверить, что ты прожил со мной почти шестьдесят лет и все это время думал, что… Винс прижался губами к ее пальцам: – Я был счастлив быть номером вторым в твоей жизни на протяжении этих шестидесяти лет. – Может быть, мой дорогой, ты и был моим вторым мужем, но номером вторым – никогда! Я прожила с тобой чудесную, радостную и счастливую жизнь. Именно такую, какую мне предсказывала Эдна. Винс кивнул. Да, они действительно делили и радость, и горе, но первого было значительно больше. – Я бы не стала менять ничего в нашей жизни, – призналась Чарли. – А я бы, пожалуй, поменял. Помнишь, я болел желудочным гриппом? – поморщился Винс, и Чарли расхохоталась. – Хорошо, ты меня убедил. Тогда я тоже с удовольствием изменила бы кое-что. Твое отношение к покупке слухового аппарата, – улыбнулась она. – Договорились, – кивнул он. Она поцеловала его: – Спасибо. – Мне очень хочется попасть на Гавайи, – сказал Винс. – Если ты согласна… Чарли снова поцеловала его, и на этот раз поцелуй затянулся: – Пока ты рядом со мной, я согласна на все. В ту ночь Сэм спал беспокойно, но его сон прервал настойчивый звонок в дверь. – Какого?.. На часах еще не было и шести утра. Мэри-Лу рядом не оказалось, и Сэм тут же сел в кровати, припоминая события прошедшего дня. Она оставила на кухне короткую записку. Он нашел ее поздно вечером, когда вернулся домой. «Уехала к Джанин». Вот и все, что в ней было сказано. Ни обращения, ни подписи. Просто «Уехала к Джанин», и ничего более. В дверь опять позвонили. Сэм свесил ноги с кровати и ловко сунул их в шорты, которые он перед тем, как лечь спать, специально положил на пол. Это было его привычкой до того, как они поженились с Мэри-Лу. Но потом, если жена находила его одежду на полу, она неизменно поднимала ее и отправляла в стирку. Хотя его вполне устраивали джинсы, которые не требовали такой частой стирки. Просто ему было удобно надевать их прямо с пола. В дверь начали трезвонить не переставая. Кто бы там ни был, он настойчиво требовал внимания к своей персоне. – Слышу, слышу и уже иду! Сейчас! – крикнул Сэм и направился к входной двери, на ходу пятерней приводя в порядок волосы. Ему стало понятно, почему Мэри-Лу решила смыться к своей сестре. Ведь вчера вечером Сэм обещал ей неизбежный серьезный разговор. Вот она и решила пока что погостить у Джанин в надежде на то, что ко времени ее возвращения он забудет об этом. Сэм распахнул дверь и увидел на пороге мужчину, который был шире в плечах, выше и чернее, чем сам Джаз Джакетт. Руки громилы напоминали боксерские перчатки. Помимо всего прочего, он имел вставной золотой зуб. – Лейтенант Роджер Старретт? – осведомился он. – Да, – недоумевал Сэм, почесывая небритый подбородок. Мужчина вручил Старретту почтовый конверт: – Доставка на дом. – Что еще за доставка? Вот дерьмо! – Эй! – окликнул он великана, но тот уже спешил к машине, припаркованной неподалеку от дома. – Что все это значит? – Это меня не касается, сэр, – отозвался громила, не оборачиваясь. Он сел в машину и уехал, а Сэм надорвал конверт и… Мать твою! Оказывается, Мэри-Лу подала на развод. Он еще раз перечитал первую строчку уведомления. Да. Именно так она и поступила. Он присел на ступеньки крыльца и почувствовал себя более измотанным, чем вчера вечером. Странно. Ведь он сам только и мечтал об этом последние месяцы. Вернее, уже почти два года. Разве не так? Так почему он сейчас не пляшет от радости? Почему не исполняет стойку на руках? Наверное, во всем виновата та самая записка на кухне. Потому что Мэри-Лу навсегда уехала в эту гребаную Флориду. А не просто в гости к сестре. И Сэму еще здорово повезет, если он сможет видеть дочь хотя бы раз в год. А еще он не плясал потому, что всем его глупым мечтаниям о холостяцкой жизни и встречах с Алиссой не суждено было сбыться уже никогда. И это он уяснил для себя в тот самый день, когда отправился к ней в гостиничный номер и столкнулся там лицом к лицу с Максом Багатом. Сэм вошел в дом и закрыл за собой дверь. В последнее время даже если он и выигрывал, то уже не ощущал вкус победы. Джоан спала долго, почти до полудня. Когда она проснулась, Майк еще дремал, и она просто лежала в постели, любуясь солнечными бликами, отражавшимися от океанской глади и играющими на его лице. – Что же мне с тобой делать? – прошептала она. Она сама едва расслышала свой голос, однако Майк тут же открыл глаза. Словно сон оставил его в одну секунду. Только что он спал, а в следующее мгновение уже был готов к действиям. – А ты у меня ранняя пташка? – негромко спросила Джоан. Он сладострастно улыбнулся: – Для тебя я готов функционировать хоть круглосуточно. Джоан рассмеялась: – Я совсем не это имела в виду. Он привлек ее к себе и прижался лицом к шее: – Возможно, но я-то имел в виду именно это. Она поцеловала его, потом чуть отстранила от себя, чтобы заглянуть ему в глаза: – С тобой действительно все в полном порядке? Он отпустил ее, снова лег на кровать и заложил руки за голову. – Ну хорошо, – сказал он. – Давай побеседуем. О чем это он? – Что еще за беседа? Он вздохнул: – Ну, я готов тебя выслушать. Ты же должна высказаться по поводу того, что видела вчера, как я уничтожал цель. – Как ты уничтожал цель, – повторила Джоан. – Да, Майк. Я и в самом деле все это видела. – Ну и что? Вот он я, весь перед тобой. И ничуть не изменился по сравнению с тем, каким был до того момента. А ты, наверное, не можешь понять, как такое вообще возможно, да? Она села на кровати, скрестив ноги. – Что касается тебя как личности, то я еще многого не понимаю или просто пока не знаю. Мне нравится открывать в тебе эти новые подробности, но… – Но? – переспросил он, с нежностью глядя на нее. – Ты сам говорил мне, что бывают моменты, когда можно и поплакать, и ничего страшного в этом нет, – напомнила Джоан. – Я просто хочу убедиться, что эти же самые правила распространяются и на тебя тоже. Так что я всегда буду рядом, когда тебе понадоблюсь. Выражение его глаз стало еще более мягким. – Спасибо, крошка, – тихо произнес он. – Я всегда знал, что это так. Джоан понимающе кивнула: – Хорошо. – Значит, можно переходить к следующей, серьезной теме. – Ну и как мы будем справляться с нашей семейной жизнью, учитывая, что мы обитаем в разных городах, на берегах разных океанов? – поинтересовалась она. – То есть как все это будет выглядеть в реальной жизни? – А как же твои бабушка и дедушка? Они-то справились с этой проблемой, – заметил Майк. – Причем у них бывало даже такое, что они не виделись друг с другом целый год. – Но ведь тогда шла война, – напомнила Джоан. – Она идет и сейчас. Джоан посмотрела на него и решила больше не скрывать своих чувств. Она понимала, что он может заметить страх в ее глазах. – Я боюсь, что ты можешь погибнуть, – призналась Джоан. Майк кивнул: – Я тоже боюсь за тебя, ведь ты тоже можешь погибнуть. В этом мире опасность подкарауливает нас на каждом шагу. А тебе известно, что быть «морским котиком» более безопасно, чем, скажем, ехать на машине по шоссе? Между прочим, в автокатастрофах умирает людей больше, чем погибло «морских котиков» за всю историю, включая Вьетнам. Джоан не смогла сдержать улыбки: – Ты что же, подглядел эти данные в Интернете, потому что знал, что я обязательно подниму данную тему? – Я догадывался, – кивнул Майк. – Но то, что я сказал, чистая правда. Число «морских котиков», которые погибли в боевых операциях или на тренировках, на удивление невелико. Нас трудно убить, Джоан. Она провела пальцем по его повязке: – Но я знаю наверняка, что пуленепробиваемых людей нет, и ты к ним тоже не относишься. – Это верно, – согласился он. – Таких людей нет. Но мы настоящие профессионалы, а потому одолеть нас практически невозможно. – Ну и как же будет проходить наша семейная жизнь? Только не говори, что тебя устроит секс по телефону. – Я знаю, что ты привыкла все планировать, – заметил Майк. – Для тебя все должно быть предельно ясно. Но вот вчера, например, ты сама стала свидетелем того, как мне пришлось принимать решение буквально в течение нескольких секунд. Этому нас тоже учат. Думаю, то же самое произойдет и с нами. У нас все будет получаться. Все будет хорошо, и пусть это длится как можно дольше. Ну а когда что-то не заладится, вот тогда и будем думать, как решить проблему. Он привлек ее к себе, так что она оказалась сверху. – И первое, что следует запомнить: надо заниматься любовью всякий раз, как только нам представляется такая возможность. Она рассмеялась: – Я же серьезно! Он поцеловал ее: – Я тоже. Мы можем разговаривать по телефону, чтобы при встрече уже не надо было ничего обсуждать. И тогда мы все свое время посвятили бы любви «нон-стоп». Джоан улыбнулась: – Да уж, как будто можно заставить тебя замолчать. Я просто уверена в том, что во время секса ты разговариваешь больше, чем любой другой мужчина на свете. – Неужели? – Да. – Это… для меня ново. И что же, это… так ужасно? – Было похоже, что он заволновался. Джоан не удержалась и захохотала: – Ну давай подумаем вместе. Ты говоришь о том, как сильно любишь меня. Потом говоришь о том, что я горячая штучка. Еще ты говоришь, как страстно меня хочешь. И еще просишь меня выйти за тебя замуж… Нет, ничего ужасного, пожалуй, в этом нет. Он снова поцеловал ее, и она потянулась за презервативом. – Пожалуй, у нас будет свое, новое восприятие фразы: «Крошка, нам надо поговорить», – подытожила Джоан, протягивая Майку маленький квадратик. Он улыбнулся ей, и эта улыбка стоила миллиона слов. |
||
|