"В погоне за радугой" - читать интересную книгу автора (Хоуг Тэми)

Глава 10

Должно произойти что-то ужасное. Джэйн вновь содрогнулась от страшного предчувствия. Она осознала это глубокой ночью, когда проснулась от ночного кошмара. Женщина села прямо и вновь ощутила в груди ледяной страх, от которого холодели руки и ноги. Но самым главным вестником несчастья был ее браслет. После недель молчанки, он снова вернулся к жизни. Джэйн просунула под цепочку два пальца и вздрогнула от предчувствия, которое охватило ее.

Должно было произойти что-то ужасное.

Знать об этом и не сказать никому — тяжкое бремя. Если бы она находилась дома, то рассказала бы все Брайану. Он понял бы ее. Рэйли она не могла сказать: он не верил в предчувствия. Ему, счастливому, не была доступна эта сфера сознания.

Когда он проснулся и спросил, что случилось, она ответила, что видела страшный сон. Он нашел единственно верный, по его мнению, вывод — заняться любовью. И она признала, что это был неплохой способ отвлечься, но не более.

Ее угнетало то, что после того, как они провели день, наслаждаясь природой и своей любовью, черное предчувствие подкралось и разрушило все. Целое утро она размышляла о том, что оно могло значить. Неужели ее линия жизни пересеклась с личной жизнью Рэйли только для того, чтобы разойтись? Что же уготовила им судьба?

Они шли по тропинке в полном молчании. Джэйн снова просунула пальцы под браслет и сразу же ощутила уже знакомое ей гнетущее предчувствие. Она не знала что, не знала когда, не знала где, но знала, что что-то должно случиться.

— Это все из-за него, — резко сказал Рэйли.

Он остановился, сорвав с головы шляпу и в сердцах бросил ее на землю. Пикафор сразу же села, Рауди надоедливо залаял, но потом прекратил и тоже опустился на землю, положив голову на лапы.

Джэйн натянула повод Джорпуру, чтобы он остановился, и удивленно посмотрела на Рэйли:

— Кто?

— Кто? — переспросил он сердито. Его темно-золотистые брови низко нависли над синевой глаз.

Ты целый день крутишь этот проклятый браслет и выглядишь так, будто близится конец света. Я хочу знать, что происходит, Джэйн?

Джэйн виновато посмотрела на запястье и два пальца, просунутые под браслет, затем вытащила их и почесала локоть:

— Ничего, — сказала она скорее вопросительно, чем утвердительно.

— Мы отлично провели время, так ведь? — спросил Рэйли тоном, не терпящим возражений.

Она кивнула в ответ — Тогда что происходит? Ты что-то слишком молчалива, — сказал Рэйли и пристально посмотрел на нее.

Джэйн не понравились его слова, его взгляд. Она скрестила руки на груди и спросила:

— О чем же, по-твоему, говорит мое молчание?

— О том, что тебя что-то беспокоит Рассказывай все как есть.

Отведя глаза в сторону, Джэйн начала одновременно грызть ноготь и обдумывать, какую бы отговорку сказать ему, но отказалась от этой мысли. Рэйли все равно не обманешь, да он же не успокоится, пока не узнает всю правду.

— У меня просто тяжело на душе.

— Почему?

Она пожала плечами. Рэйли подошел к ней, сжал ее лицо в своих ладонях и посмотрел в ее огромные глаза, в которых читалась неуверенность, и его сердце сжалось.

— Мы должны выяснить все до конца, Джэйн, — мягко сказал он. — Я приехал, чтобы уладить все между нами. Но у нас ничего не выйдет, если ты будешь что-то скрывать от меня. Чего ты боишься?

— Уладить? Ты говоришь, будто речь идет о деловой сделке, — сказала она раздраженно. — Ты приехал сюда только за этим? Уладить то, что уже давно в прошлом?

— Я дал обещание нам обоим, Джэйн, — он сделал паузу и пристально посмотрел на нее. Легкий ветерок растрепал его золотистые волосы. — И я не жалею о том, что сдержал его. А ты?

— Нет, — ответила она машинально, но тут же ее охватили сомнения. — Да, — она закрыла глаза, до боли сжала веки и покачала головой. Затем она открыла их и сказала:

— Я не знаю.

— Ты говорила, что любишь меня, — выдавил из себя Рэйли, стараясь не выдать голосом свой страх.

Его сердце целиком принадлежало Джэйн, и он все вынес бы, если бы она отказалась от него.

— Я люблю тебя, — сказала Джэйн серьезно. — Я только не уверена, хорошо это или плохо.

Раздражение захлестнуло все, что он чувствовал минуту назад. Он считал себя очень нетерпеливым. Рэйли жаждал, чтобы ему принадлежали тело и душа Джэйн, но уже начинал уставать от ее отчужденности. Казалось, что вся его сознательная жизнь прошла в ожидании того, когда же Джэйн Джордан полюбит его. И вот, когда она наконец призналась в своих чувствах, у нее все равно оставались какие-то сомнения.

— Черт возьми, что это значит? — спросил он, рассерженно взмахнув руками. — Конечно же, это хорошо. Влюбленные должны быть счастливы, черт побери. Почему же ты несчастна?

Джэйн не удержалась от того, чтобы не отметить, что и он не выглядит особенно счастливым.

— Потому что должно случиться что-то плохое, — сказала она, ожидая множество вопросов.

Рэйли посмотрел на нее так, как будто она внезапно заговорила по-гречески:

— Что?

— Ты хочешь знать, что беспокоит меня.

Отлично. Я скажу, но тебе это не понравится, — пообещала она. — Должно произойти что-то плохое. Я чувствую это всей душой.

Ответ Рэйли был грубым и кратким. Свое мнение о предчувствии Джэйн и подобного рода чепухе он выразил крепким ругательством.

— Что же должно произойти? — вызывающе спросил он. — Когда?

— Я не знаю, — мрачно призналась она. Теперь уже она могла сказать, что время прошло отвратительно. Но она подозревала, что это только цветочки, а ягодки ожидают впереди.

Рэйли стал ходить взад и вперед, почти так же, как он делал это в фильме “Тревожное предчувствие” в роли адвоката.

— Откуда же ты знаешь, что что-то должно произойти? — спросил Рэйли.

Едва Джэйн взглянула на запястье своей руки, как Рэйли тут же взорвался, дав волю гневу, накопившемуся в душе. Он схватил ее руки и поднял их вверх. Маленький золотой браслетик сверкал на солнце, даже не подозревая, причиной каких неприятностей он является.

— Хватит! Мое терпение лопнуло! — процедил Рэйли сквозь зубы.

Он просунул палец под браслет и дернул изо всех сил. У Джэйн перехватило дыхание, когда талисман порвался. Она ошеломленно смотрела на огромный кулак Рэйли, в котором он зажал его. Женщина не снимала браслета с тех пор, как Брайан подарил ей его. Без него она чувствовала себя как будто раздетой. А что еще хуже, она ощущала себя отрезанной от источника безопасности.

— Всякие безделушки не могут предсказать будущее, Джэйн, — угрожающе сказал он. — Запомни это. Ты просто больная и больше ничего. Почему ты не признаешься себе в этом? Пока я не приехал сюда, ты жила спокойной и скучной жизнью. Ты могла бы и дальше продолжать наблюдать, как мир проходит мимо. А я перевернул твою жизнь, что тебе не нравится.

— Нет, не нравится, — призналась она со слезами на глазах. — Я сказала тебе об этом, когда ты приехал сюда, но разве это имело для тебя какое-либо значение? Ты же пошел напролом и заставил меня полюбить тебя. И что же я получила взамен? Ничего, потому что ты уезжаешь в Голливуд.

— Я еду только на премьеру. Я вернусь… Он замолчал. Догадка промелькнула в его мозгу, и он продолжил:

— Я все понял. Ты думаешь, что я не вернусь. Ты не доверяешь мне.

Джэйн не могла отрицать этого. Но она не доверяла не Рэйли — мужчине, а Рэйли — актеру. Для нее они были двумя разными людьми. К несчастью, они соединились в одной дьявольской красивой оболочке. Она не знала, что сказать, и промолчала.

Рэйли тоже замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Его гордость была уязвлена. Никто никогда прежде не сомневался в его честности. У него на родине всегда верили слову мужчины. Осознание того, что Джэйн не доверяет ему, походило на удар в солнечное сплетение. Он чувствовал, как его гордость и его душа превращаются в один сплошной синяк.

Он немного поостыл и снова начал ходить взад и вперед, обдумывая следующий этап схватки:

— Обещаю, что я вернусь, Джэйн, — сказал он. — Я всегда сдерживаю свои обещания, и ты это знаешь лучше, чем кто-нибудь другой.

— Да, я знаю. — Но она все равно не могла избавиться от тревожного предчувствия того, что их любви что-то угрожало. Тревога ясно читалась в ее глазах, когда она снова посмотрела на него.

— Ты веришь этому браслету больше, чем мне, — пробормотал Рэйли и, разжав кулак, растерянно посмотрел на золотую цепочку. Он перевел свой взгляд на Джэйн и покачал головой:

— Так не пойдет, Джэйн. Если ты любишь меня, то доверяй мне. Все так просто.

Да, она любила его, но это было совсем не так просто, подумала она. Ей хотелось покоя и умиротворения, Рэйли же напоминал ураган, несшийся с бешеной скоростью, сметая все на своем пути и увлекая за собой. Она была для него — очередной рубеж и он достиг его. Она не могла не опасаться, что он поставил перед собой другую цель и бросится так же стремительно к ее достижению. Джэйн постоянно была свидетелем его дьявольской целеустремленности.

Сколько раз до того, как встретила Мака, она встречалась с актерами, которые, в конце концов, ее бросали, потому что она не оказывала им должного внимания. И вот Рэйли уезжает в Голливуд на премьеру фильма, который она почти ненавидит. Ей казалось, что именно на этом перекрестке их дороги разойдутся.

— Ты боишься по-настоящему любить меня, — сказал Рэйли. — С Маком было легко. Так ведь? Весь его мир вращался вокруг тебя. Легко любить того, кто обожает тебя. Пойми же правильно, Джэйн, я люблю тебя, но я не старая кляча, которую нужно тащить за собой на поводу. У меня кроме тебя есть множество обязанностей, правится тебе это или нет. Но в одном ты можешь быть уверена: я всегда буду возвращаться.

Рэйли наклонился и поцеловал ее, затем осторожно поднял ее и прижал к себе. Джэйн попыталась сдержать переполнившие чувства, но тщетно.

Она не могла повлиять на это точно так же, как не могла повлиять на восход солнца. Ей хотелось испить его любовь до последней капли. Ей хотелось без оглядки броситься в огонь страсти, который сжигал Рэйли, потому что когда он уедет, она, как и прежде, будет одинока.

Джэйн страстно ответила на его поцелуй. Она гладила его золотистые волосы и крепкие плечи, затем прижала ладони к его щекам, чтобы запомнить каждую черточку такого родного лица. Она целовала его и молила небеса о том, чтобы ее опасение не подтвердилось.

— Посмотрите-ка сюда, — возмущенно проговорила Кэнди в тот момент, когда Рэйли и Джэйн переступили порог дома.

Она ткнула пальцем в заголовок еженедельника “Глоуб репорт”. Он звучал так:

«Кришна и Казанова. Браки совершаются на небесах Голливуда?»

— Вы спровоцировали эту статью своим неосмотрительным бегством. Она наделала больше шума, чем “Я ношу ребенка Элвиса"

Джэйн взяла газету и села за стол на кухне, внимательно рассмотрела снимки, напечатанные рядом со статьей, затем она хмуро взглянула на подругу и сказала Кэнди, а вот это ты. Кэнди провела рукой по недавно осветленным волосам и захлопала ресницами.

— Классный снимок, да? Я похожа на Мадонну, правда?

Рэйли взглянул на фотографию и пожал плечами:

Немного. — Джэйн стукнула его по руке и перевела сердитый взгляд с него на Кэнди:

— Ребенок Элвиса?

— Это не такая уж сенсация, — с сожалением сказала та. — Король рок-н-рола уже не в моде.

— О Боже, — воскликнула Джэйн, которую привлекла фраза как раз под заголовком. У нее похолодело все внутри, когда она прочитала ее вслух: “Рэйли добивается положительных отзывов на “Смертельные намерения”.

Одно из самых худших опасений материализовалось в виде газетной строки, выделенной курсивом. Факел остается факелом, Рэйли намеренно не говорил с ней о фильме — классический маневр, рассчитанный на то, чтобы она потеряла бдительность.

Ее сердце не хотело верить в то, что Рэйли был из тех мужчин, которые готовы пойти на любую подлость, но ее разум напомнил ей о тех, кто мог и, кроме того, ее браслет говорил о том же. Должно произойти что-то ужасное.

Рэйли отбросил газету таким жестом, будто он король, в газете — объявление ему войны каким-то крошечным государством — Чушь! Я оскорбил бы попугая, если бы постелил это в его клетке. Не знаю, когда они оставят меня в покое.

— Ты здесь хорошо получился на снимке, — заметила Кэнди.

Джэйн с недовольным видом посмотрела на фотографию. Рэйли был неотразим в черном смокинге. Он обнимал женское тело в плотно облегающем черном платье. На него смотрело лицо Джэйн, но голова находилась под каким-то странным углом к туловищу Она возмущенно сказала:

Они прилепили мою голову к телу Анны Джонсон.

— Да, — сказала Кэнди, жуя жвачку — Ты никогда не одевалась так красиво.

— Ужас! Моя репутация погублена. Мне не будут больше доверять.

— Доверять! Как можно доверять критику? — едко сказал Рэйли, со щелчком открывая банку пива, которую достал из холодильника.

— Можешь продолжать шутки шутить, Казанова, — злобно прошипела Джэйн в ответ, помахав у него перед носом газетой. — Я серьезно отношусь к своей работе.

— Потеря времени и таланта, — сердито сказал он.

Джэйн подняла глаза к потолку:

— Молодчина! В следующий раз когда будешь говорить это, посмотри в зеркало.

— Ох-ох-ох, — простонала Джэйн и, нахмурившись, снова посмотрела на заголовок. — Я знала, что случится что-то плохое. Я знала это.

Рэйли зло выругался, со стуком поставил банку на стол:

— То, что произошло, не имеет никакого отношения к твоему проклятому браслету.

— Послушайте, может быть сначала я скажу, что мне велели передать, а потом вы можете продолжать это безобразие? — спросила Кэнди.

Они замолчали и удивленно посмотрели на нее.

— Боже, — пробормотала, поморщившись, Кэнди. — Думаю, что мне гораздо безопаснее жилось на улице.

Она взяла блокнот и откашлялась:

— Рэйли, тебе звонил твой менеджер и сказал, что ты должен быть завтра на премьере фильма в семь часов. За тобой заедет лимузин. Джэйн, ты должна быть в Сан-Франциско вечером на специальном показе “Смертельного намерения”.

Джэйн удивленно подняла брови и через силу улыбнулась:

— Неплохо рассчитано, да?

— Я поеду с тобой, — сказал Рэйли. Он не предлагал, а приказывал. Джэйн покачала головой, прижав пальцы к вискам: ее голова раскалывалась от головной боли. Вот оно. Вот та катастрофа, которую она ждала.

— Ты не поедешь со мной, Рэйли.

— Я не хочу ехать с тобой на просмотр. Я сказал, что поеду с тобой в Сан-Франциско. Ты довезешь меня до аэропорта, а там я сяду на вечерний рейс до Лос-Анджелеса.

Джэйн не знала, что думать. У Рэйли было непроницаемое выражение лица. Собирался ли он, действительно, повлиять на ее мнение о фильме? Или же сердится на нее за то, что она подумала, что он способен на такой циничный поступок?

По старой привычке она провела пальцами по запястью левой руки, но браслета, на который она полагалась столько раз, больше не было. Она летела вслепую, и ей казалось, что она разобьется.

Это была самая долгая двухчасовая поездка в истории всех автомобильных путешествий. Рэйли настоял на том, чтобы самому вести машину, и ей ничего не оставалось делать, как натянуть потуже соломенную шляпку почти на глаза, пока он гнал по шоссе.

— Я ухаживал за тобой не для того, чтобы ты дала положительную рецензию на мой фильм, — сказал он, стараясь перекричать рев мотора.

— Я не говорила тебе этого, — прокричал в ответ Джэйн.

Она проверила ремень и засунула свой шарф за спину, чтобы он не попал в колесо и не задушил ее.

— Но ты так думала, — осуждающе сказал Рэйли.

Джэйн уставилась в лобовое стекло, надеясь, что чувство вины не отразилось на ее лице:

— Ты что, читаешь мысли? Я думала, ты не веришь в телепатию.

— Не верю, я понял это по твоему лицу, когда ты читала эту статью.

Он сбросил скорость, чтобы сделать маленький поворот и, прервав разговор до тех пор, пока они не выехали на прямой участок дороги, затем взглянул на нее и язвительно улыбнулся:

— Неважно, что я снялся в фильме, чтобы помочь другу Неважно, что я вложил в него столько сил. Да я бы скорее бился головой о кирпичную стену, чем попытался добиться твоей положительной рецензии.

— Только не говори, что мне не нравится, как ты играешь, — сказала Джэйн. — Это пройденный этап. Ты удивительный актер. Другое дело — твои фильмы.

— Это тоже пройденный этап, — напомнил ей Рэйли. — У меня были свои причины на то, чтобы сниматься в них, и причины основательные. А ты даже этого не можешь сказать.

— Ты о чем?

— О том, что ты рассталась с мечтой стать сценаристом и режиссером. У тебя ведь получается, Джэйн. Если б ты захотела, то добилась бы. Но ты пошла по более легкому пути. Жизнь намного безопаснее, если наблюдать ее со стороны. Так ведь? Легче разрушать чужие мечты и плоды тяжкого труда, чем создавать что-то свое Джэйн вжалась в сиденье и пробормотала:

— Как неприятно это слышать.

— Да? Но ты ведь не отрицаешь?

Джэйн посмотрела на него, потом отвернулась и пожала плечами.

— Ум-ум-ум, — послышалось через некоторое время.

— Черт возьми, — простонал Рэйли, проводя рукой по растрепанным ветром волосам, — мне что, придется слушать твое нытье всю дорогу?

— Я пытаюсь вновь обрести духовное равновесие и найти центр вселенной, — с важным видом объяснила Джэйн. — Она повернулась и хмуро посмотрела на Рэйли. — Но ведь я не смогу этого сделать в непосредственной близости от тебя. Ты являешься разрушительной силой в моем поле жизненной энергии.

— Да. И меня нужно наградить за это, — сказал он.

Остальную часть пути они проехали молча.

Джэйн смотрела на открывавшийся им пейзаж, но как будто не видела изрезанной линии побережья и золотистых вершин холмов. “Мои чувства оскорблены”, — подумала она, жалея себя.

Жизнь с Рэйли. Он не верит в то, во что верила она. Он смеялся над ней при первой же возможности. Он ненавидел ее работу, он думает, что она трус. Какой негодяй!

"Но я люблю его, — в отчаянии подумала Джэйн, — я люблю его за нежность, обаяние, преданность близким людям”.

Он не спорил бы с ней по поводу того, чем она занимается, если бы ему было все равно. По-своему, он так же тверд в своих убеждениях, как и она.

Она вспомнила о своих идеалах, о том, как она была решительно настроена после окончания университета и отправилась на запад. Она с таким энтузиазмом бросилась в погоню за радугой. Что стало с этим энтузиазмом? Что стало с ее мечтой?

Радуга исчезла. Изменились и ее идеалы. Не говоря ни слова, они вошли в здание аэропорта. Их окружила шумная суета отбывающих и прибывающих пассажиров. Джэйн стояла в стороне с чемоданом Рэйли, пока он покупал билеты. Она проводила его до дверей, за которыми пассажиры совершали посадку на самолет.

Она ненавидела аэропорты. Эти специальные публичные места были предусмотрены для лишних прощаний. Прощаний, которые могли стать последними. В последний раз она простилась с Маком в аэропорту.

Она поцеловала его, и он исчез в подземном переходе, который вел на взлетную полосу. Он больше не вернулся.

Она помнила свой страх тогда, она ощутила то же и сегодня что-то черное, готовое раздавить в любой момент Рэйли уезжает. Уезжает в Голливуд, где его все обожают и боготворят. А она остается здесь, чтобы написать о фильме, наверняка, разгромную статью. У нее промелькнула мысль, что если он вернется, то только за тем, чтобы забрать своего пса и джип.

— Мне нужно идти на посадку, родная, — нежно сказал он, закинув сумку на плечо.

У нее ныло сердце Он не мог смотреть на лицо Джэйн, на ее глаза, полные слез. Ему не хотелось уезжать, оставлять ее, особенно сейчас, после ссоры. Это идиотский браслет убедил ее, что должно произойти что-то ужасное и она, конечно же, думает, что он не вернется. Его сердце стремилось доказать ей свою верность, но оно не меньше хотело и слепого доверия.

Две огромные слезы скатились по щеке Джэйн, когда он взглянул на нее — Мне очень жаль, что мы поссорились, — прошептала Джэйн.

Она никогда не ссорилась с Маком. Между ними была душевная гармония. С Рэйли они ссорились постоянно “Может, это тоже говорит о том, что нам не суждено быть вместе”, — подумала она, и сердце ее сжалось.

Рэйли смахнул слезу со щеки — Ссора не конец света, Джэйн. Помни, что мы друзья.

Он наклонился и нежно поцеловал ее. Она бессознательно вцепилась в его кожаную куртку, когда пассажиров в последний раз пригласили пройти на посадку.

— До свидания, — пробормотал он. Джэйн посмотрела ему вслед, но не стала махать рукой. Она прижалась щекой к стеклу, чувствуя, как часть ее души уходит вместе с ним и смотрела, как самолет Рэйли выруливает на взлетную полосу.

Она любит Рэйли так, как никого не любила прежде. Но сейчас он был так же далек от нее, как и тогда, когда она была замужем за Маком, а он его лучшим другом. Он зажег в ней огонь, но сейчас она ощущала холод и одиночество. От этой мысли по ее телу пробежала дрожь. Она не спеша направилась к выходу.