"Высокие ставки" - читать интересную книгу автора (Френсис Дик)

Глава 6

Сознание вернулось ко мне размытым пятном. Я ничего не мог разглядеть как следует. Зрение не фокусировалось. До меня доносились странные звуки. Я не мог управлять своим телом – ни ногой шевельнуть, ни голову приподнять. Язык не ворочался. Голова шла кругом. Все смутно, как в тумане.

– Пьяный, – отчетливо произнес кто-то. Слово было бессмысленным. Это же не я пьяный.

– Он не может шевельнуться.

Земля была мокрая. Блестящая. Слепила глаза. Я сидел на земле, обмякший, как мешок, прислонившись спиной к чему-то твердому. Прикрыл глаза, защищаясь от мелкой мороси, но от этого голова закружилась еще хуже. Я почувствовал, что падаю. Ударился головой. Упал щекой и носом в сырое Я лежал на жесткой сырой земле. Слышался шум – как дождь.

– Вот развлекуха, блин! – сказал кто-то рядом.

– Ладно, понесли.

Сильные руки подхватили меня под мышки и взяли за ноги. Я не мог сопротивляться. И вообще не понимал, где я и что происходит.

Мне смутно казалось, что я на заднем сиденье машины. Я чувствовал запах обивки. Я лежал носом в сиденье. Кто-то рядом очень громко сопел. Почти храпел. Кто-то что-то произнес. Бессвязный, нечленораздельный набор звуков. Это не мог быть я. Это просто невозможно.

Машина внезапно дернулась и остановилась. Водитель выругался. Я скатился с сиденья и потерял сознание.

Следующее, что я запомнил, – яркий свет и люди, которые снова меня куда-то несут.

Я попытался что-то сказать. Получилось невнятное бормотание. На этот раз я понял, что эти звуки издаю я сам.

– Опять очнулся, – сказал кто-то.

– Уберите его отсюда, пока его не начало тошнить. Шаги, шаги. Меня снова несут. Гулкий стук каблуков по полу.

– Тяжеленный!

– Тяжелый, зараза.

Голова продолжала кружиться. Стены вращались вокруг меня, точно гигантская карусель.

"Карусель”.

Это было первое воспоминание. Я был не просто комком странных расплывчатых ощущений. Я был.., кем-то.

Карусели, карусели... Я обнаружил, что лежу на кровати. Каждый раз, как я пытался открыть глаза, меня ослеплял яркий свет. Голоса отдалились и затихли.

Прошло некоторое время.

Мне стало ужасно плохо. Я услышал, как кто-то застонал. Но не подумал, что это я сам. Через некоторое время я понял, что это все-таки я, и прекратил стонать.

Шаги вернулись. По крайней мере две пары ног.

– Как вас зовут?

Как меня зовут? Я не помнил.

– Он насквозь мокрый.

– Ну еще бы! Он сидел на тротуаре под дождем.

– Снимите с него пиджак.

Они усадили меня и сняли с меня пиджак. Потом я снова лег. С меня стянули брюки, и кто-то накрыл меня одеялом.

– Мертвецки пьян.

– Да. Но все-таки надо проверить. Эти пьяницы – такой геморрой! Всегда надо проверять, не треснулись ли они головой Может быть все, что угодно, вплоть до перелома основания черепа. Вы ведь не хотите, чтобы он отдал концы во время вашего дежурства?

Я попытался сказать, что я не пьян. Перелом основания черепа... Господи! Проснешься утром, а ты уже мертвый...

– Что вы говорите? Я попробовал еще раз:

– Я не пьян...

Кто-то невесело рассмеялся.

– Вы только понюхайте, как от него несет! А откуда я знаю, что не пьян? Ответ ускользал от меня. Я просто знал, что не пьян.., потому что знал, что выпил совсем мало.., или даже совсем не пил спиртного... Откуда я знаю? Просто знаю, и все. Откуда?

Пока я безуспешно пытался собраться с мыслями, чьи-то руки ощупывали мою голову.

– Точно, треснулся головой, черт бы его побрал! Глядите, какая опухоль.

– Он сейчас не хуже, чем когда его принесли, док. Это лучше, чем ничего.

– Скотт, – внезапно произнес я.

– Чего-чего?

– Скотт.

– Это ваше имя?

Я попытался сесть. Перед глазами закружились огни.

– Где я?

– Все об этом спрашивают.

– В камере, приятель. В камере.

– Что? – переспросил я.

– В камере полицейского участка на Сэвил-Роу. Пьяный до потери сознания. Этого не может быть.

– Послушайте, констебль, я сейчас сделаю ему анализ крови. Потом у меня будут еще кое-какие дела, а потом я загляну сюда и осмотрю его еще раз, на всякий случай. Я не думаю, что у него может быть перелом, но рисковать не стоит.

– Ладно, док.

Я смутно ощутил укол шприца. “Зря время тратят, – подумал я. – Я же не пьян”. А что тогда со мной? Если не считать того, что мне плохо, у меня кружится голова, все плывет перед глазами и я ничего не понимаю? Не знаю. И думать мне сейчас не хотелось. Я покорно соскользнул во вращающееся черное забытье.

Следующее пробуждение было хуже во всех отношениях. Для начала, я не был готов к тому, чтобы меня вытаскивали из темноты. Голова болела жутко, различные части тела тоже, и вдобавок я ощущал нечто вроде сильного приступа морской болезни.

– Вставайте, граф, вас ждут великие дела! Вот вам чай. Хотя вы его не заслужили.

Я открыл глаза. Яркий свет по-прежнему горел, но теперь я видел, что это не луна в тумане, а обычная лампочка под потолком.

Я перевел взгляд в том направлении, откуда слышался голос. Передо мной стоял полисмен средних лет, держащий в руке бумажный стаканчик. Позади него виднелась дверь, открытая в коридор. Я лежал в тесной камере, на сравнительно удобной кровати, под двумя одеялами.

– Что, трезвеете потихоньку?

– Я.., я не был пьян.

Голос у меня был хриплый, язык лохматый, как меховая шуба.

Полисмен протянул мне стаканчик. Я приподнялся на локте и взял его.

– Спасибо.

Чай был крепкий, горячий и сладкий. Но мне, похоже, стало от него только хуже.

– Док уже два раза заходил, проверял, как вы тут. Были вы, были пьяны. И еще башкой приложились.

– Нет, я не был...

– Были-были! Док даже анализ крови сделал, чтобы убедиться наверняка.

– Где моя одежда?

– Ах да, одежда! Мы ее сняли. Она была вся мокрая. Сейчас принесу.

Он вышел, не закрыв двери. Те несколько минут, пока его не было, я пытался разобраться, что к чему. Я помнил кое-что из того, что было ночью, но смутно и отрывочно. Я помнил, кто я такой. Уже хорошо. Я посмотрел на часы. Половина восьмого. Чувствовал я себя препаршиво.

Полисмен вернулся с моим костюмом. Костюм был измят до полной неузнаваемости. Совсем не похож на то, в чем я уехал из дома...

Уехал из дома. Куда?

– Это.., это Сэвил-Роу? Западная окраина Лондона?

– Вы помните, как вас сюда привезли?

– Отчасти. Плохо помню.

– Патрульная машина подобрала вас где-то в Сохо около четырех утра.

– А что я там делал?

– А мне откуда знать? Насколько мне известно, ничего. Просто сидели на тротуаре под проливным дождем, мертвецки пьяный.

– А почему меня привезли сюда, если я ничего не делал?

– Да ради вашей же пользы, – беззлобно ответил полисмен. – Пьяные причиняют больше вреда, если их оставить на улице, чем если привезти их в участок, вот мы их и привозим. Пьяный может вылезть на середину дороги и устроить аварию, или свалиться с моста и разбить свою дурную башку, или начать буйствовать и громить витрины. Оно нам надо?

– Мне плохо...

– А вы чего ждали? Если начнет тошнить, в головах стоит ведро.

Он не без сочувствия кивнул мне и удалился.

* * *

Примерно через час меня вместе с тремя другими джентльменами, оказавшимися в том же неловком положении, отвезли в суд на улице Мальборо. Похоже, здесь каждый день начинался с пьяниц. Рутина...

За время, прошедшее до суда, я успел, хотя и с неохотой, убедиться в нескольких вещах.

Во-первых, несмотря на то что я не помнил, чтобы что-то пил, в четыре утра я был безнадежно пьян. Анализ крови, который был сделан очень быстро из-за опухоли на голове, показал, что уровень алкоголя у меня в крови такой, как если бы за несколько часов до этого выпить не менее полбутылки виски или джина.

Во-вторых, даже если я сумею их убедить, что в половине второго находился в Беркшире, в семидесяти милях отсюда, и был совершенно трезв, это ничего не изменит. Они просто скажут, что я вполне мог напиться по дороге.

И, в-третьих, что самое неприятное, я обнаружил у себя на теле куда больше больных мест, чем думал.

Я постепенно вспомнил все подробности своего визита к Джоди. Я вспомнил, как пытался драться с тремя мужиками одновременно. Что само по себе было идиотизмом, даже если не брать в расчет, что здоровяк в темных очках оказался профессионалом. Я припомнил хлюпающий звук, с которым мой кулак ударился о его нос, и все тумаки, которыми он наградил меня взамен. Но все равно...

Я пожал плечами. Наверно, я просто всего не помню, так же, как не помню, когда меня напоили. Или, быть может... Что ж, у Дженсера Мэйза и Джоди имелись причины меня ненавидеть, а на Джоди были сапоги для верховой езды...

Судебное разбирательство заняло десять минут. Мне предъявили обвинение в “пьянстве и причинении беспокойства”. Я спросил, кому я причинил беспокойство. Мне сказали, что полиции.

– Признаете ли вы себя виновным?

– Признаю, – покорно вздохнул я.

– Штраф пять фунтов. Можете ли вы выплатить его немедленно?

– Могу.

– Вот и хорошо. Следующий, пожалуйста. Я позвонил Оуэну Айдрису из маленького кабинета, где должен был заплатить штраф. С выплатой штрафа все же возникли проблемы, потому что бумажника в моем наскоро высушенном пиджаке не оказалось. Как, кстати, и чековой книжки, и ключей. Я спросил, не могли ли они случайно остаться в участке. Кто-то позвонил в участок. Нет, там их не было. Когда меня подобрали, у меня в карманах вообще ничего не было. Ни документов, ни денег, ни ключей, ни ручек, ни носовых платков.

– Оуэн? Возьмите, пожалуйста, такси и десять фунтов и привезите их в суд на улицу Мальборо.

– Хорошо, сэр.

– Прямо сейчас.

– Да, конечно.

Я еле держался на ногах. Я уселся на стул с прямой спинкой и принялся ждать. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы вывести из организма полбутылки джина?

Через полчаса приехал Оуэн и без комментариев вручил мне деньги. Даже лицо его не выражало ни малейшего изумления по поводу того, что я помят, небрит и попал в такую передрягу. Я не уверен, что по достоинству оценил его сдержанность. С другой стороны, придумать более или менее правдоподобное объяснение я не мог. Ничего не оставалось, как пожать плечами, оставить все как есть, уплатить пять фунтов и отправиться домой. Оуэн сидел в такси рядом со мной и бросал на меня косые взгляды через каждую сотню ярдов.

Я дополз наверх, в гостиную, и плюхнулся на диван. Оуэн остался внизу расплачиваться с таксистом. Потом я услышал, как он говорит с кем-то внизу, в прихожей. Только посетителей мне сейчас и не хватало! Сейчас мне хотелось только одного – забыться и заснуть минимум на сутки.

Посетителем оказался Чарли.

– Твой человек говорит, что у тебя неприятности.

– Угу.

– Великий боже! – Чарли остановился у дивана и посмотрел на меня сверху вниз. – Где тебя черти носили?

– Это долгая история.

– А-а. Твой человек не сделает нам кофе?

– Попроси его.., он должен быть в мастерской. Переговорник в той комнате, – я кивнул на дверь и тут же пожалел об этом. Меня словно дубиной по голове огрели.

Чарли поговорил с Оуэном по переговорнику. Оуэн поднялся наверх с самым учтивым видом и принялся возиться на кухне с кофеваркой.

– Так что с тобой приключилось? – спросил Чарли.

– Ударили по голове, напоили и... – я остановился.

– И что?

– Ничего.

– Тебе нужен доктор.

– Мне нужен полицейский врач. Хотя.., полицейский врач меня уже видел.

– Если бы ты мог видеть свои глаза... – серьезно сказал Чарли. – Хочешь ты того или нет, а доктора я тебе вызову.

Он вышел на кухню, посоветовался с Оуэном, потом я услышал, как он набирает номер по телефону. Вскоре Чарли вернулся.

– А что у меня с глазами?

– Булавочные зрачки и взгляд стеклянный.

– Просто прелесть!

Оуэн принес кофе. Кофе пах чудесно, но пить его я не мог. Чарли и Оуэн смотрели на меня, я бы сказал, озабоченно.

– Как ты в это влип? – спросил Чарли.

– Мне уйти, сэр? – вежливо спросил Оуэн.

– Нет, Оуэн. Останьтесь. Вам тоже стоит знать... Он устроился в небольшом кресле, не на краешке, но и не слишком развалясь. Я дорожил Оуэном именно из-за его манеры поведения – он сознавал, что, хотя он работает на меня и я ему плачу, в остальном мы равны. Оуэн работал у меня меньше года, и я надеялся, что он останется у меня как можно дольше.

– Вчера ночью, когда стало темно, я пробрался на конюшню Джоди Лидса, – сказал я. – Я не имел права там находиться. Джоди и еще двое мужчин застали меня в одном из денников, когда я осматривал лошадь. Мы немного не поладили, я ударился головой – скорее всего о ясли – и потерял сознание.

Я остановился перевести дух. Мои слушатели ничего не сказали.

– Когда я очнулся, я сидел на тротуаре в Сохо, мертвецки пьяный.

– Не может быть! – сказал Чарли.

– И тем не менее все было именно так. Полицейские подобрали меня – они, похоже, подбирают всех пьяных, которые валяются на тротуарах. Остаток ночи я провел в участке, а утром меня оштрафовали на пять фунтов. Остальное вы знаете.

Наступило продолжительное молчание.

Наконец Чарли прокашлялся.

– Э-э.., возникают разнообразные вопросы.

– Естественно.

– А машина, сэр? – спокойно спросил Оуэн. – Где вы оставили машину?

Машину он особенно любил, холил и лелеял ее так, точно она золотая.

Я подробно объяснил, где я ее оставил. И сказал, что ключей от нее у меня нет. Так же, как и ключей от квартиры и от мастерской, кстати уж.

Чарли с Оуэном встревожились и дружно решили, что первое, что следует сделать Оуэну, даже прежде, чем забрать машину, это поменять все замки.

– Но я же их сам делал! – возразил я.

– Ты хочешь, чтобы сюда ввалился Джоди, когда ты будешь спать?

– Нет.

– Тогда Оуэн поменяет замки.

Я не стал спорить. Я уже давно подумывал о замке нового типа, только все руки не доходили его сделать. Ничего, скоро я этим займусь. Я запатентую его как детскую игрушку – у детей тоже есть свои вещи, которые хочется спрятать, – а через двадцать лет половина дверей в Англии будет с такими замками. Этому замку не понадобятся ключи, в нем не будет электроники, и подсмотреть код тоже будет невозможно. Этот замок стоял у меня перед глазами во всех деталях.

– С тобой все в порядке? – спросил вдруг Чарли.

– Чего?

– У тебя сейчас был такой вид... – он не закончил.

– Нет, умирать я не собираюсь, если ты об этом. Я просто придумал новый тип замка.

Чарли мгновенно насторожился, как тогда, в Сэндауне.

– Принципиально новый? Я улыбнулся про себя.

– Можно сказать и так.

– В случае чего – имей в виду мой банк.

– Поимею.

– Первый раз вижу человека, который способен что-то изобретать, будучи полумертвым.

– Может, я и выгляжу полумертвым, – сказал я, – но на самом деле я вполне живой.

Правда, я действительно чувствовал себя полумертвым, но это пройдет.

В дверь позвонили.

– Если это не доктор, – сказал Чарли Оуэну, – скажите, что нашего друга нет дома.

Оуэн коротко кивнул и спустился вниз. Вернувшись, он привел с собой не доктора, а совсем другого посетителя, неожиданного, но куда более желанного.

– Мисс Уорд, сэр.

Не успел он сказать это, как вошла сама Элли – не вошла, а влетела, точно порыв свежего ветра. Она выглядела особенно чистенькой, свежей и аккуратной в сравнении со мной, грязным, помятым и небритым. Элли казалась воплощением самой жизни. Когда она вошла, комната словно озарилась.

– Стивен!

Она остановилась как вкопанная в нескольких шагах от дивана и уставилась на меня. Потом посмотрела на Чарли и Оуэна.

– Что с ним?

– У меня была довольно бурная ночка, – объяснил я. – Это ничего, что я не встаю, мисс?

– Здравствуйте, – вежливо сказал Чарли. – Меня зовут Чарли Кентерфильд. Я знакомый Стивена. Он пожал ей руку.

– Александра Уорд, – озадаченно ответила она.

– Вы уже встречались, – сказал я.

– Где?

– На Уолтон-стрит.

Они переглянулись и поняли, что я имею в виду. Чарли принялся рассказывать Элли, как я дошел до жизни такой, а Оуэн отправился покупать замки. Я лежал на диване и куда-то плыл. Все утро представлялось мне дерганым и обрывочным, точно мои мозги работали с перебоями.

Элли подвинула мягкий кожаный табурет и села рядом со мной. Мне сразу резко полегчало. Она положила руку на мою. Еще лучше.

– Ты псих! – сказала она.

Я вздохнул. Что ж поделаешь, никто не совершенен.

– Сегодня вечером я улетаю домой. Ты не забыл?

– Не забыл, – сказал я. – Но, боюсь, мне придется отменить свое предложение отвезти тебя в аэропорт. Пожалуй, я немного не в форме. Да, кстати, и машина моя неизвестно где.

– Я, собственно, за тем и пришла. – Элли поколебалась. – Мне не хочется, чтобы сестра знала... – она не договорила, не желая обсуждать семейные проблемы. – Я пришла попрощаться.

– В каком смысле “попрощаться”?

– Что ты имеешь в виду?

– На время или навсегда? – спросил я.

– А ты что предпочитаешь? Чарли хмыкнул.

– Вот, что называется, двусмысленный вопрос!

– А вы вообще ничего не слышите! – бросила она, изображая суровость.

– На время, – сказал я.

– Вот и чудесно! – она улыбнулась ослепительной улыбкой. – Меня устраивает.

Чарли бродил по комнате, разглядывал обстановку, но уходить явно не собирался. Элли не обращала на него внимания. Она отвела мои волосы со лба и мягко поцеловала. Я ничего против не имел.

Через некоторое время пришел доктор. Чарли спустился вниз, чтобы впустить его и, видимо, по дороге ввел его в курс дела. Они с Элли удалились на кухню и, судя по звукам, принялись варить кофе.

Доктор помог мне раздеться до трусов. Честно говоря, я предпочел бы, чтобы меня оставили в покое. Он постучал меня по коленям, проверяя рефлексы, посветил зеркальцем в глаза, заглянул в уши, прощупал больные места. Потом уселся на табурет, на котором раньше сидела Элли, и наморщил нос.

– Сотрясение мозга, – сказал он. – Вам стоит недельку полежать в постели.

– Глупости какие! – запротестовал я.

– Так оно будет лучше.

– Вон, жокеи-стиплеры получают сотрясение мозга, а через минуту выигрывают скачку!

– Жокеи-стиплеры – идиоты. – Он сурово оглядел меня. – Будь вы жокеем-стиплером, я сказал бы, что по вам прошелся табун лошадей.

– Но я не жокей.

– Вас кто-то избил?

От врача таких вопросов как-то не ожидаешь. Тем более заданных таким будничным тоном.

– Не знаю.

– Как это – не знаете?

– Конечно, по ощущениям похоже на то, но, если даже они меня и избили, я был без сознания.

– Чем-то тяжелым и тупым, – добавил доктор. – Синяки большие.

Он указал на обширные краснеющие пятна у меня на ляжках, руках и груди.

– Сапогами? – предположил я. Доктор спокойно посмотрел на меня.

– Вы рассматривали такую возможность?

– Поневоле. Он улыбнулся.

– Ваш друг, который впустил меня, сказал мне, что, пока вы были без сознания, вас еще и напоили.

– Да. Вставили трубку в глотку? – предположил я.

– В какое время все это происходило? Я рассказал ему все, насколько помнил. Он с сомнением покачал головой.

– Да нет, вряд ли чистый алкоголь, залитый прямо в желудок, мог бы так быстро вызвать такое сильное опьянение. Чтобы большое количество алкоголя успело всосаться в кровь через стенки желудка, должно пройти довольно много времени. – Доктор призадумался. – После удара по голове, – принялся он рассуждать вслух, – вы пробыли без сознания часа два или чуть больше. Хм...

Он наклонился, взял мою левую руку и принялся осматривать предплечье. Потом осмотрел правое и наконец нашел то, что искал.

– Вот оно! – воскликнул он. – Видите? След от иглы. Прямо в вену! Они потом ударили по этому месту, чтобы скрыть след от иглы кровоподтеком. Еще через несколько часов след от иглы совсем пропадет.

– Обезболивающее? – с сомнением спросил я.

– Дорогой мой, какое там обезболивающее! Скорее всего просто джин.

– Джин!

– А почему бы и нет? Прямо в кровь. Куда эффективнее, чем через трубку в горло. Результат будет получен куда быстрее. Смертельная штука, на самом деле. И в целом куда проще.

– Но.., но как? Нельзя же привинтить бутылку к шприцу!

Он усмехнулся.

– Да нет, конечно. Устанавливаете капельницу со стерильным глюкозно-солевым раствором – совершенно стандартная вещь, продается в полиэтиленовых пакетах в любой аптеке. Заливаете в пакет с раствором пол-литра джина и вводите прямо в вену.

– Да, но сколько времени это займет?

– Да около часа. Страшный удар по организму. Я обдумал это. Если это действительно сделали именно так, значит, по дороге в Лондон мне в вену закачивали джин. Потому что на то, чтобы сперва накачать меня джином, а потом уже ехать, времени не было.

– А если бы я очнулся? – спросил я.

– Вам повезло, что вы не очнулись. Насколько я понимаю, им ничто бы не помешало еще разок огреть вас по голове.

– Как спокойно вы это воспринимаете! – заметил я.

– Так ведь и вы тоже. Любопытный факт, не правда ли?

– Да, очень, – сухо ответил я.