"Муки обольщения" - читать интересную книгу автора (Гудмэн Джо)

Глава 5

— Тебе следовало поинтересоваться, кто стучит, — сказал Ной, когда Джесси открыла ему дверь.

Он передал ей плетеную корзину, а сам молча направился к кровати и лег. Сложив руки на затылке, он уставился в потолок. Его лицо и губы казались бледными.

Джесси держала корзину перед собой, крепко взявшись за ручку.

— Все в порядке? — осторожно спросила она, не уверенная в его настроении.

Ной чувствовал себя так, словно его внутренности перемешались.

— Вполне, — проскрипел он в ответ.

— Тебя очень долго не было, и я уже начала беспокоиться, как бы чего не случилось.

Действительно случилось. Он предстал дураком перед всей командой, хотя все, кто знал его прежде, уже были осведомлены о его морской болезни. Над несоответствием этой особенности его библейскому имени давно подшучивали, но Ной Маклеллан прежде воспринимал иронию более спокойно. Однако тогда рядом не было Джесси, а ему совсем не хотелось выглядеть идиотом в глазах этой женщины.

— Со мной все в порядке, — повторил Ной, делая над собой усилие, чтобы улыбнуться. — Я собирался прийти пораньше, но был… занят.

Джесси поставила корзину на стол.

— Может быть, ты что-нибудь хочешь поесть? В корзине много цыплят и говядины. О, отлично, здесь еще есть молоко. Гедеон скоро начнет требовать свой обед. Я сейчас ему приготовлю.

— Джесси…

— Что?

— Оставь все, как есть. Кэм принесет обед и для тебя, и для Гедеона.

— Но еда в корзине испортится.

— Пусть фрукты останутся, а остальное отдай ему.

— Ты считаешь, все уже не пригодно для еды? Н-да, думаю, ты прав. Говядина по краям стала немного зелено ватой, а у цыплят такой вид, будто они больны. Наверное…

Ной вскочил с кровати, отодвинул дверную щеколду и выбежал в коридор прежде, чем она успела договорить. Оттуда он услышал ее тихий смех. Проклятие! Она прекрасно понимала, что происходило с ним сейчас и поэтому специально завела разговор о еде, лишь бы только подколоть его.

Когда час спустя он возвратился в каюту, Джесси убирала со стола посуду и складывала на поднос, который держал перед ней Кэм. Гедеон, сидя на восточном ковре, теребил в руках мячик, подаренный Дрю. Заметив Ноя, малыш бросил игрушку и начал стучать ручонками по полу.

— Тебе лучше? — поинтересовалась Джесси.

Вместо ответа Ной метнул на нее красноречивый взгляд, и ей пришлось отвернуться, чтобы спрятать улыбку.

— Кэм, ты можешь уносить поднос. Спасибо, что обеспечил меня водой. И вот еще: как только повар освободит тебя, принеси, пожалуйста, чай и крекеры мистеру Маклеллану.

Кэм кивнул и быстро удалился. Боже мой! Если бы мистер Маклеллан посмотрел на него так же, как несколько минут назад на свою жену, у Кэма случился бы разрыв сердца прямо на месте!

— Я расстелила тебе постель, — сказала Джесси. — Кэм говорит, что ты обычно спишь, находясь на борту корабля.

— Кэм слишком много говорит.

— В отличие от тебя. В следующий раз, когда я поинтересуюсь, как ты себя чувствуешь, будь любезен сказать мне правду. Вначале я подумала, что тебя беспокоит ранение.

Ной присел на край кровати и скинул ботинки. Затем, сняв пиджак и рубашку, он швырнул их на сундук Джесси.

— Моя рана зажила.

— Но я ничего об этом не знала.

— Ну что ж, зато теперь знаешь. И еще многое другое. — Ной улегся на кровать.

— Я могу быть чем-нибудь тебе полезной?

— Нет.

Он закрыл глаза и принялся растирать виски кончиками пальцев.

Джесси подняла Гедеона с ковра и подошла с ним на руках к Ною.

— Я все-таки могла бы тебе помочь, — тихо сказала

Она. — Мама страдала от мигрени, и я всегда терла ее виски. Она говорила, что у меня удивительно чувствительные пальцы.

Ной посмотрел на нее снизу вверх. У нее были огромные глаза, очень серые и очень честные. Тут же ему вспомнились ее нежные руки.

— Хорошо, думаю, мне станет легче.

Джесси обошла кровать с другой стороны и посадила Гедеона посередине. Ребенок тотчас подполз к Ною и стукнул его по ноге. Мяч больше не занимал малыша. Джесси попыталась отодвинуть Гедеона подальше, но в этот момент Ной схватил ее за запястье.

— Не нужно, пусть он будет рядом. Мне он нисколько не мешает. — Ной притянул ее руку к себе и уткнулся в нее лицом.

Положив ногу на ногу, Джесси расправила юбку. Ной придвинулся ближе и опустил голову на ее колени. Его глаза мгновенно закрылись, как только ее пальцы скользнули по густой шевелюре его волос и коснулись лица.

— Вижу, ты переоделась, — тихо и устало произнес он. — Я рад этому.

Серо-голубое платье, которое было сейчас на ней, тоже напоминало ему траурное, но оно очень подходило под цвет ее глаз. Лишь по этой причине он мог терпеть его. Ной также заметил, что Джесси причесалась и переплела свою косу, перекинув через плечо. Кончик косы касался ее груди.

— Я просто выполнила твой приказ.

— Приказ? Я думал, что только просил, а не требовал.

— Да ты был настоящим тираном!

Джесси взглянула на Гедеона. Малыш положил свой крошечный кулачок на ладонь Ноя и собирался начать играть с его длинными пальцами.

— А что ты сделала со своим черным платьем?

— Отдала Кэму и попросила спрятать его в бочку с другим тряпьем.

— Отлично.

Джесси продолжала осторожно массировать виски Ноя.

— А почему ты сам не приехал за мной к Мэри?

— Я не хотел влиять на твое решение.

— Ты удивился, когда увидел нас с Гедеоном возле гостиницы?

— По-моему, ты была не менее удивлена, увидев меня. Наверное, ты думала, что я буду ожидать вас на корабле? — Ной слегка поморщился, когда Гедеон укусил его за большой палец. — Эй! Ты что со мной вытворяешь?

— Гедеон, прекрати!

Джесси оттащила ребенка подальше от Ноя, но он тут же пополз обратно. Малыш протиснулся между икрами Ноя, после этого, засунув большой палец руки себе в рот и принявшись сладко посасывать его, Гедеон закрыл глаза.

— Думаю, следует уложить его в кроватку, — извиняющимся тоном произнесла Джесси.

— Не надо. Ему здесь удобно, да и мне тоже хорошо с ним.

Ной взял ее руку и положил на свой лоб.

В отличие от него и Гедеона Джесси чувствовала себя явно неловко. Ной не был ее мамой, и, прикасаясь к нему, она ощущала нечто другое. Она нежно проводила пальцами по его волосам, вокруг ушей и опускалась к мускулистой шее.

— Я очень удивилась, услышав о тебе снова, — наконец промолвила Джесси после мучительного поиска хоть каких-нибудь слов. — Я думала, ты уже в Америке.

— Мне нужно было завершить кое-какие дела в Стенхоупе. Если тебе интересно, почему я так долго не приезжал за тобой…

— Нет, мне это совсем неинтересно… правда, все нормально.

— Просто я принял окончательное решение только сегодня утром, — добавил Ной. — Поскольку ты не стала меня преследовать в Стенхоупе, я понял, что ты либо оставляешь право выбора за мной, либо вынашиваешь какой-то свой план.

«Ничего лучшего обо мне он подумать не мог», — с грустью размышляла Джесси, но вслух произнесла другое:

— Когда ты оставил дом Мэри той ночью, я решила, что ты уже сделал выбор.

— Ты правильно решила.

Джесси удивилась. Что же заставило его изменить решение? Однако она не стала спрашивать об этом, а он так и не ответил. Ей нравилось массировать его плечи, растирать виски, гладить волосы. Она продолжала это делать чаже после того, как Ной уснул.

Когда в каюту вошел Кэм и внес поднос с чаем и крекерами, Джесси подняла указательный палец к губам, мило улыбнувшись и показав на обоих спавших мужчин.

Поставив поднос на стол, Кэм вышел на цыпочках из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь. Впервые за то время, что мальчик провел вдали от дома, начиная с одиннадцати лет, он ощутил, как соскучился по материнской ласке.

Убедившись, что Ной крепко заснул, Джесси потихоньку приподнялась с кровати, взяла Гедеона и переложила в Детскую комнату. Малыш проснулся, но равномерное покачивание корабля снова убаюкало его.

Один из выдвижных ящиков под кроватью был завален одеялами. Джесси приготовила себе постель возле окна на скамье. Свое платье она аккуратно повесила на спинку стула, так как не решилась положить его в гардероб рядом с вещами Ноя. Сняв ботинки и чулки, Джесси тихонько подошла к спящему Ною и поправила постельное белье. Ее поразило, каким невинным было его лицо во время сна. Это придало ей уверенности. Нежно коснувшись его щеки, она прошептала слова благодарности.

Испугавшись, что освещение могло выдать ее, Джесси тут же задула свечи и улеглась на своей постели. Уютно устроившись под одеялами, она наконец заснула с улыбкой на лице.

Проснувшись, Джесси обнаружила, что Ноя в каюте не было. Кровать была убрана, а поднос с чаем и крекерами вынесен. Вместо него на столе стояло два столовых прибора, один из которых был уже использован. Должно быть, ему сегодня получше, спросонья подумала Джесси, раз он смог позавтракать. Подавив зевок, она перевернулась на спину и решила еще чуть-чуть полежать. Затем, выглянув из окна, поняла, что проспала дольше обычного.

Кроватка Гедеона оказалась пустой. Джесси с облегчением вздохнула. По крайней мере про ребенка не забыли. Должно быть, Ной взял его с собой. Джесси вернулась в их комнату. Проходя мимо стола, она заметила, что, кроме столовых приборов, там стояла миска с кашей и чашка с остатками молока. Джесси задумчиво улыбнулась — ей так хотелось посмотреть, как Ной кормит Гедеона.

Джесси умылась и переплела косу. Вчера она обнаружила, что Мэри не положила в сундук ни одной заколки. Ничего не оставалось теперь, как только перевязывать косу лентой и оставлять ее свисать по спине.

Ной вошел в каюту в тот момент, когда она стояла босиком в одной хлопчатобумажной нижней сорочке посредине комнаты, собираясь надеть платье. Встретившись взглядом с Ноем, Джесси пришла в замешательство, не зная, в какую сторону ей бежать. Наконец она сделала несколько шагов назад к скамье, чтобы хоть накрыться одеялом.

— У тебя сейчас довольно благопристойный вид, — заметил Ной. Его как бы случайный взгляд не был лишен определенной доли интереса. Ной закрыл дверь и запер ее на щеколду.

— Мне бы хотелось одеться.

— Зачем?

Ему не терпелось хотя бы немного вывести ее из равновесия, что было необходимо для предстоящего разговора.

— Глупый вопрос!

— А ты нашла свое платье?

— Я надену другое, — вызывающе ответила Джесси, направляясь к сундуку.

— Он пуст, я вытащил оттуда всю твою одежду. — Ной заметил, как она метнула взгляд на гардероб. — Но если ты сделаешь хоть один шаг в этом направлении, я оттолкну тебя. Поскольку прошлая ночь показала, что тебе не хочется спать со мной, то полагаю, ты не пожелаешь, чтобы я сейчас трогал тебя.

Озадаченная, Джесси отпрянула от гардероба. О чем это он говорит? Его глаза угрожающе блестели, а губы стали такими тонкими, словно лицо в этом месте просто разрезали. В том, что он был очень зол, у нее не оставалось никаких сомнений. Но почему? Потому что она спала на скамье под окном? Но ведь у них была на этот счет договоренность, не так ли?

— Я не понимаю, — начала Джесси, — что…

— Садись. — Ной указал ей на стул.

Джесси вздернула подбородок и топнула ногой.

— Не хочу! Мистер Маклеллан, где мой сын? Что ты сделал с Гедеоном?

Ной шагнул к ней, но Джесси не шелохнулась, и это вызвало у него удивление. Однако дело заключалось в том, что она была слишком напугана, чтобы шевелиться.

Ной схватил ее за талию прежде, чем она смогла опомниться, и силой усадил на стул.

— Сиди спокойно!

Джесси положила руки на стол и молча уставилась на них, одновременно ощущая дрожь в ногах. Она спрятала пальцы ног в пушистом ковре.

— Во мне всегда вызывали отвращение мужчины, демонстрирующие свою силу там, где не надо, — тихо, но с большим достоинством произнесла она.

— А я всегда презирал лгуний, — грубо ответил Ной.

Неожиданно он ударил по стулу, на котором сидела Джесси, хотя ему хотелось сделать больно именно ей. Ной выругался, сам с трудом узнавая себя. В семье его всегда считали чувствительным и уравновешенным. До настоящего момента он и сам так себя оценивал. Проклятие, теперь он был совсем другим.

Ной сел на стул рядом с Джесси. Когда он снова заговорил, голос его звучал, как ни странно, ровно, даже спокойно.

— Гедеон с Кэмом. Его развлекают в капитанской каюте. Там с ним ничего не случится. Кэм отвечает за него, но в случае необходимости он знает, где нас найти.

Джесси слабо кивнула. Возможно, она стала бы лишь возражать, если бы Ной сказал, что ребенок забирается на грот-мачту. Хотя, учитывая теперешнее состояние Ноя, она не была уверена, что осмелилась бы перечить ему. Джесси продолжала смотреть на свои руки, боясь поднять глаза.

— Мы должны разрешить несколько проблем, — сказал Ной, — и мне не хотелось бы, чтобы ребенок отвлекал нас.

— Проблемы? — робко спросила она.

Ной засунул руку в карман рубашки.

— Проблема номер один. — Он приоткрыл ладонь и наклонил ее. Тотчас на полированную поверхность стола упали и заскользили золотые часы лорда Гилмора. — Ты узнаешь их? — Джесси не ответила сразу, и тогда он подсказал:

— В твоем сундуке я обнаружил и другие драгоценности. Кольца. Монеты. Показать? Может быть, ты забыла лишь об этих часах? — Ной собирался встать, но Джесси остановила его.

— Эти часы принадлежали лорду Гилмору, — медленно произнесла она.

— Ах, вот разгадана и другая тайна. Я и не знал имени молодого франта. Теперь посмотрим, сможешь ли ты разгадать следующую головоломку. Помнится, ты говорила мне, что все вещи отдала грабителям. Каким же образом они очутились в твоей кожаной сумочке, лежащей на дне сундука?

— Вероятно, Мэри положила ее туда. — В эту минуту Джесси была готова придушить свою подругу. Но она понимала, что Мэри сделала это из желания помочь. Она спрятала драгоценности в вещах на тот случай, если Ной бросит Джесси с малышом в Америке и они останутся без гроша за душой. — Я действительно не знала, что драгоценности в моем сундуке.

Ной размышлял. Скорее всего Джесси говорила правду. Она не была похожа на лгунью, по крайней мере до настоящего момента.

— Пусть так, но тогда как все эти драгоценные вещи оказались у Мэри? Ей их отдали разбойники?

— По-твоему, я врала, когда говорила, что все ценности отдала грабителям, так, что ли? — резко спросила Джесси. — Ты это хотел услышать?

— Не пытайся нападать на меня. Я хочу услышать только правду.

— Это и есть правда. Тогда я солгала.

Он поднял ее голову за подбородок и посмотрел прямо в глаза, многозначительно произнеся:

— Мне нужна полная правда. Если ты ничего не отдавала разбойникам, как же тогда тебе удалось убедить их отвезти меня к Мэри? И только, пожалуйста, не говори, что ты просто слезно их попросила и они разжалобились и уступили. Я пока еще не сошел с ума. Ты что-то недоговариваешь, это ясно.

Ной отпустил ее подбородок и заметил, что она сразу отвернулась.

Джесси мысленно перебирала разные варианты ответов, но ни один не годился.

— Итак, я жду. Ты ведь была соучастницей ограбления, не так ли?

Она утвердительно кивнула. Ной глубоко вздохнул.

— А Мэри?

— Она в этом деле не принимала участия. Грабители — Дэви и его братья.

— Понимаю. Значит, Дэви не уезжал в Лондон в поисках работа? Теперь неудивительно, почему Мэри не приняла моего приглашения. Все-таки ее немного мучила совесть, чего нельзя сказать о тебе, правда? — Не дожидаясь ответа, Ной задал чисто риторический вопрос:

— В меня стрелял Дэви?

— Нет, его младший брат Билл. — Джесси подняла а него свои тревожные глаза. — Они только второй раз бали его на дело.

— Тогда это все объясняет, — с намеком на сарказм заметил Ной, — нервы не выдержали.

Джесси промолчала. Было глупо защищать Билла.

— А ты, Джесси? Сколько раз тебе приходилось играть роль безутешной вдовы и матери, страстно убеждая своих попутчиков складывать оружие и с невинным

Видом предлагать им прятать свои драгоценности в пеленках Гедеона?

— Только один раз. Клянусь! — добавила она, увидев, как его губы скривились в нсмешливой улыбке. — сего один раз! Я согласилась на это, чтобы не допустить

— насилия! Хэнк полагал, что мое присутствие будет успокаивающе действовать на пассажиров.

— Какое-то время это срабатывало.

— Поверь, меньше всего нам хотелось, чтобы кто-нибудь пострадал! Мы ведь не убийцы!

— Кучер тоже был ранен.

— По чистой случайности! Дэви, как и я, был в шоке, то в кого-то попал. Он никогда не был разбойником с ольшой дороги. Всегда занимался только контрабандой.

— Ну да, конечно, — усмехнулся Ной, — сейчас это ак называется.

Джесси не обратила внимания на его замечание

— И Билл тоже. Я уже рассказывала тебе о нем, — поспешно добавила она. — Если бы мы не привезли тебя к Мэри, ты истек бы кровью и умер.

— Ели бы ты с друзьями не была в ту ночь на дороге, в меня никто бы не стрелял, — грубо напомнил он ей. Джесси умоляюще посмотрела на него:

— Но ты ведь знаешь, почему мы были там. Я нуждалась в деньгах. Дэви, Хэнк и Билл лишь пытались помочь мне добраться до Америки.

— Все равно вы преступники.

Преступники. Он назвал их этим страшным словом. Джесси задрожала, а ее ладони сделались влажными.

— Что ты собираешься делать?

— Что делать? А ты как думаешь, что я должен делать?

Никакие сокровища мира не заставили бы ее ответить на этот вопрос. Она не настолько глупа, чтобы выносить себе приговор.

Ной задумчиво наблюдал за Джесси. Она выглядела по-настоящему напуганной, полностью разбитой. Что она думала по поводу его дальнейших действий? Что он повернет корабль и сдаст ее властям? Если учитывать, с какой тревогой она смотрела сейчас на него, именно эти мысли беспокоили ее. Ною захотелось помучить ее подольше, но он считал, что им предстояло выяснить и более важные вопросы. Он не собирался откладывать их на потом. Сейчас настал самый подходящий момент. Когда придет время, ему не так трудно будет отделаться от нее.

— Джесси, я ничего не собираюсь делать, — мягким тоном произнес Ной, даже слишком мягким. — Но вначале мне хотелось бы, чтобы ты рассказала всю правду. Не знаю, повлияет ли это на мое решение оставаться с тобой, потому что в этом сейчас нет никакого смысла. Мы здесь, и мы вместе. К тому же мы женаты, хотя и всего лишь на время вояжа.

Джесси все еще никак не могла прийти в себя от великодушия Ноя, когда услышала его последние слова. Огонек надежды, вспыхнувший в ее глазах, мгновенно потух.

— Что ты х-хочешь сказать? — запинаясь, спросила она.

Ной играл с часами лорда Гилмора, держа их за цепочку и слегка постукивая по ним указательным пальцем, заставляя вертеться и покачиваться.

— Я имею в виду то, что, пока мы находимся на корабле, наш брак является действительным, — наконец объяснил Ной, встретившись с ней взглядом и задержав

На ней свой.

— Тебе следовало предупредить… сказать прежде, чем позволять мне садиться на твой корабль. Ты заставил меня сделать выбор, а сам не был откровенен со мной.

— Теперь мы квиты. Ты так же поступила со мной.

— Да, но это… это совсем другое, — неубедительно проговорила она. — Мы… мы договорились, что наш брак… Это все временно… Это расчет…

— Нет, это ты так считаешь. Я ни о чем не договаривался. К тому же ты забываешь, что расчет не всегда мешает… дружбе.

Дружбе? Так он говорит о дружбе? Джесси чуть было не вскочила со стула, чтобы обнять его.

— Верно, — пылко подтвердила она, — мне бы очень хотелось, чтобы мы были друзьями.

— Или взаимному уважению, — продолжил свое рассуждение Ной, внимательно наблюдая за ней по мере расширения темы разговора. Ему хотелось привести ее в замешательство. — Или преданности… порядочности… влечению… страсти.

— С-страсти?

Ной кивнул, немного прищурившись, когда Джесси неуверенно произнесла это слово. Была ли она по-прежнему влюблена в своего покойного мужа настолько, что не могла представить себя рядом с другим мужчиной? Или она питала к Ною отвращение, не испытывая больше никаких чувств?

— Ты имеешь в виду, что мы могли бы спать в одной постели?

— Меньше всего я думал об этом, Джесси. Просто мне даже в голову не приходило, что ты снова будешь спать возле окна. Однако я и не ожидаю, что ради моей прихоти ты станешь прижиматься ко мне своими бедрами.

У Джесси перехватило дыхание от подобной грубости.

— Не говори со мной так.

— Я лишь надеюсь, — продолжил Ной, вставая и задвигая обратно стул, — что ты не будешь такой бдительной и мы ближе узнаем друг друга. Мне небезразлично, что ты недавно потеряла мужа, и поэтому я могу понять, что ты чувствуешь, будто предаешь его память.

— Но думаю, ты также и осознаешь, что вышла замуж за живого человека, полного сил и энергии. Что касается нашего брака, то я жду от него вполне определенного. И тебе следует это учесть. Раз уж ты постелила постель, лечь в нее нам придется вдвоем!

Джесси смутилась, ощутив себя в идиотском положении. Она словно прилипла к стулу, на котором сидела. Внезапно ее охватила решимость, и Джесси поднялась, отпихнув назад стул с такой силой, что ковер собрался в складки. Но даже сейчас она была, как тень, отбрасываемая телом Ноя. Сделав шаг назад, она посмотрела на него снизу вверх. Ее спина и плечи были напряжены.

Ной собирался узнать прямо сейчас, что ей будет неприятно прикосноиение его губ. Уж слишком она казалась высокомерной. Похоже, что его совсем не волновали искры негодования, светящиеся в ее глазах. А может быть, он и не замечал их. Его взгляд был обращен на два острых холмика грудей. Тонкая хлопчатобумажная сорочка Джесси почти ничего не скрывала. Это вдохновило его.

— Может быть, ты все-таки посмотришь на меня? — негодующе произнесла она.

Ной игриво усмехнулся:

— По-моему, я это и делаю.

Разозлившись, Джесси топнула ногой, отчего ее груди слегка колыхнулись под прозрачной тканью рубашки. Усмешка Ноя стала более озорной. Скрестив руки на груди, Джесси пристально смотрела на него.

Ной притворно вздохнул и опустил глаза, будто раскаивается в намеренной грубости.

— Я весь полон внимания.

Его глупая улыбка вывела се из равновесия. Джесси настолько разозлилась, что трудно было передать словами ее внутреннее состояние.

— Ууууууу! — Джесси толкнула Ноя в грудь.

Прежде чем он опомнился, она развернулась и бросилась к окну. Завернувшись в одеяло, она встала к нему спиной. Одна слезинка смочила ее опущенные ресницы. Затем другая. Потом еще. Джесси украдкой принялась сманивать их. Когда к ней подошел Ной и нежно-нежно коснулся руками ее худеньких плеч, она поняла, что просто не в силах оттолкнуть его.

Чувствуя, что ее сопротивление несколько ослабло, Ной обнял Джесси и тут же ощутил, как она прильнула к нему своим телом. Продолжая держать ее в объятиях, он немного покачивался, будто успокаивал ее. Опустив подбородок на ее голову, он впервые за все время их знакомства ощутил шелковистость ее светлых пшеничных волос.

— Ты знаешь, — медленно произнес Ной, — во мне всегда вызывали отвращение женщины, демонстрирующие силу. — Он скорее догадался, нежели увидел, как она слабо улыбнулась. — Ты чуть не сбила меня с ног, когда толкнула так внезапно.

— Ты заслужил это, — вяло ответила она.

— Неужели? А я и не думал.

— Ты словно хотел прожечь меня своим взглядом насквозь.

— Боюсь, ты права.

— Ты хочешь, чтобы все было по-твоему.

Это было очень точно подмечено, в чем Ной не был еще готов признаться сам. Он лишь спросил:

— А чего хочешь ты, Джесси?

— А я хочу спать возле окна.

— Нет.

— Тогда я хочу, чтобы ты спал возле окна.

— Тоже нет.

— Я хочу, чтобы ты пообещал не трогать меня!

— Опять нет!

— Но ведь ты действительно не можешь желать разделить со мной постель, — слабо настаивала она. — Ты же знаешь теперь, что я преступница и лгунья. Вряд ли мои действия можно назвать пустячными проступками.

— Вряд ли, — согласился он. Ему не требовалось пи о чем напоминать.

Я не смогу быть твоей женой, Ной… не смогу иметь с тобой любовную связь.

Поскольку она уже находилась в его объятиях и поскольку он уже собирался узнать обо всех прелестных изгибах ее тела, Ной не придал значения подобному заявлению. Ему хотелось проявить немного терпения и осторожности.

— Посмотрим. Помни, мы муж и жена лишь на время вояжа, — произнес он, четко разъясняя их отношения. — Если…

— Нет! — Она вырвалась из его объятий. — Нет, Ной, я не могу быть той, кем ты меня хочешь видеть. Ни сейчас, ни потом!

О Боже! Что, если он силой возьмет ее? Как тогда она объяснит, что, родив сына, все еще оставалась девственницей? Непорочное зачатие? У Джесси чуть было не вырвался истерический смех. У нее было такое чувство, словно она потихоньку сходила с ума.

— Джесси, — спокойным тоном сказал Ной, внимательно глядя ей в глаза, — похоже, ты уверена в том, что вправе диктовать мне свои условия. Я смогу все понять и быть разумным, но только до определенного момента. Тебе не стоит давить на меня. Сомневаюсь, что тебе понравятся

Последствия такого поведения. Договорились?

Вместо того чтобы высказать ему в лицо все, что накопилось на душе, Джесси лишь кивнула. Ной радостно улыбнулся:

— Отлично. А теперь почему бы тебе не одеться, а я тем временем схожу за Гедеоном. Кэм, наверное, уже устал от этого чертенка. — Дойдя до двери, Ной остановился и добавил:

— Несмотря на то что я до поры до времени сдерживаюсь, проявляя благоразумие, я все же намерен спать с тобой на одной кровати. И давай больше не будем заводить разговор о скамье возле окна.

Джесси взглянула на закрывшуюся за ним дверь. — Трус! — в гневе бросила она ему вслед. Как только она перевела взгляд па кровать, краска залила ее лицо. По крайней мере размеры кровати казались огромными. Спасибо хотя бы за это. Возможно, она даже и не ощутит, что он будет лежать рядом. «Лгунья, — шепнула она себе. — Ты ощутишь его присутствие, даже если между вами будет расстояние в одну милю».

Джесси подошла к гардеробу, поделенному на две большие секции. Открыв левую дверцу, она обнаружила там одежду Ноя. Плавным движением руки Джесси провела по пей. В его вкусе не было никакого изъяна. Неудивительно, что он питал такое отвращение к ее шляпке. Висевшие на вешалке шелковые и бархатные пиджаки с широкими манжетами были украшены золотой и серебряной тесьмой. Джесси заметила несколько жилеток, одни были сшиты из парчовой ткани, другие выделялись своей изысканной простотой. На нижней полке лежали аккуратно сложенные рубашки. Они оказались чрезмерно мягкими на ощупь. Джесси быстро закрыла дверцу.

В другой части гардероба находились ее личные вещи и чьи-то еще. Сердце Джесси замерло, как только она взглянула на подобную красоту. Ее внимание привлекла расцветка одежды: сочно-зеленая, бледно-розовая, фиолетовая, небесно-голубая, цвета слоновой кости. Изделия были льняные, бархатные, шелковые, кое-что из тафты и из хлопка. В самой глубине гардероба с вешалок свисало несколько прозрачных хлопковых женских сорочек с длинными рукавами и кружевными воротничками. Одну полку занимали гофрированные дамские панталоны и чулки. Внизу лежали лайковые комнатные тапочки, парчовые туфли и изящные полусапожки из черной кожи.

Джесси разыскала свои стертые, разношенные ботинки среди другого барахла. Она без труда смогла найти и много раз штопанные чулки. Ее серо-голубое платье выглядело блеклым на фоне остальных нарядов. Джесси достала его из гардероба.

Она успела одеться, когда вернулся Ной с Гедеоном на руках. За ними вошел Кэм, неся поднос с завтраком, предназначавшимся для Джесси.

— Ты не заперла дверь, — обратился Ной в форме приветствия.

Джесси, не обратив внимания на его замечание, протянула руки, чтобы забрать малыша.

Гедеон отрицательно покачал головой, продолжая держаться за рубашку Ноя. Джесси почувствовала, словно ее ударили ниже пояса. Она тотчас отвернулась, чтобы скрыть огорчение.

Ной отдал распоряжение Кэму поставить на стол поднос с завтраком для Джесси и забрать то, что оставалось от их с Гедеоном утренней трапезы. Когда юноша ушел, Ной нежно заговорил:

— Джесси, я почти новичок в этом деле, а он еще совсем ребенок. Он не хотел тебя ничем обидеть. Он в первый раз отказался идти к тебе?

Она кивнула. Присев за стол, разгладила льняную салфетку па своих коленях. Ее улыбка была больше показной, чем искренней.

— Полагаю, я должна быть благодарна тебе, что

Буду завтракать в спокойствии, зная, что Гедеон не ста

Нет мне мешать.

Ной принял ее слова всерьез, хотя понимал, что ей было очень больно. Он ощутил к ней непонятное чувство жалости. Какую жизнь она рисовала себе и ребенку в Соединенных Штатах после того, как их брак будет официально расторгнут? Планировала ли она опять вернуться к мошенникам, чтобы хоть как-то поддержать себя и сына? Пусть небеса помогут нам всем! Ной посадил Гедеона па ковер, сам сел на корточки и бросил ему мячик. Малыш сначала наблюдал, как мяч катился прямо на него, а затем отскочил назад и повалился на спину. Вид поднятых кверху пухлых детских ножек вызвал смех у Ноя, и на губах Джесси заиграла радостная улыбка.

Он сунул руку в карман рубашки.

— Кэм выстрогал это для Гедеона. — Ной протянул Джесси пять деревянных бусинок, нанизанных на тонкую кожаную ленту. — Можно ему дать?

— А эта игрушка безопасна? Он не проглотит бусинки?

Ной снова рассмеялся, но на всякий случай проверил кожу на прочность.

— Нет, съесть он это не сможет.

Для верности Ной еще раз потянул изо всех сил за кожаный узелок. С позволения Джесси он покачал ожерелье из бусинок перед глазами Гедеона. Когда ребенок попытался ухватиться за новую игрушку, Ной потянул ее назад, чтобы немного подразнить. Так продолжалось несколько минут. Лицо херувимчика раскраснелось от расстройства, потому что он никак не мог поймать бусинки.

— Черт! Черт! Черт! — кричал малыш, стуча ножками и делая такой вид, словно точно знал значение произносимого слова.

Джесси это расстроило.

Ной только удивился, но ничуть не огорчился.

— Я поговорю с Кэмом, чтобы он был осторожнее в своих выражениях, занимаясь с ребенком, — сказал он. — Я и не думал…

— Кэм здесь ни при чем, — перебила его Джесси, тыкая вилкой в своей тарелке с яичницей-глазуньей. — Боюсь, этому он научился от меня.

Слегка приподняв брови, Ной иначе взглянул на Джесси.

— Ты разве умеешь ругаться?

Ной притворился, что потрясен подобным известием. Она понимала, что он смеялся над ней.

— Отлично, — небрежно произнесла она, — теперь ты знаешь еще об одном моем недостатке.

Гедеон горько плакал из-за новой игрушки.

— Не сомневаюсь, что у тебя их немало, — сухо заметил Ной, заставляя ее задуматься, шуткой были его слова или нет. — Послушай, малыш, — обратился он к Гедеону, — я отдаю тебе бусики, потому что это подарок Кэма, а не потому, что ты так отчаянно вопишь.

Ной опустил бусики ниже, и Гедеон в восторге залепетал, хватая их. Джесси в умилении от услышанного спросила Ноя:

— Ты думаешь, он ничего не понимает?

Ной пожал плечами:

— Ни слова. Все равно мне хотелось вначале подразнить его. В следующий раз, когда он опять станет хныкать, мы выясним, понимает он нас или нет. — Ной встал с пола и сел за стол. — Ты с удовольствием позавтракала?

— Да. Я очень благодарна тебе за заботу о Гедеоне. Он может доставлять немало хлопот. Обычно я просыпаюсь гораздо раньше, но, видимо, сказалась усталость.

— Сомневаюсь, что ты хорошо спала. На скамье, должно быть, неудобно, — подчеркнул Ной.

Неужели они снова возвращались к тому же? Джесси принялась намазывать маслом сдобную булочку, лишь бы чем-нибудь отвлечь свое внимание. Однако есть ее не стала, а положила на тарелку, так как поняла, что уже не голодна.

— Ты мало ешь, — заметил он, взглянув на отложенную булочку.

— Мне достаточно.

— А я говорю мало!

— Мистер Маклеллан, если ты таким же тоном разговаривал за столом и с Гедеоном, то я удивляюсь, как он вообще что-то ел!

— Если ты меня еще раз назовешь мистером Маклелланом, тон будет совсем другим!

Находившийся рядом Гедеон перестал играть, его внимание привлекли громкие голоса взрослых. Они сразу же догадались, что малыш прислушивался к их разговору. Джесси понизила голос до шепота:

— Ты невыносим! Твоя невеста, вероятно, совсем ни о чем не думала, когда давала согласие выйти за тебя замуж. Она должна теперь благодарить ме…

Ной резко поднялся, а стул, на котором он сидел, перевернулся. Но он не обратил на это внимание, равно как и на то, что малыш все еще наблюдал за ними.

— А твой муж, должно быть, благодарил Бога за свою несвоевременную кончину! — Ной буквально выскочил из каюты. — Закрой за мной дверь! — крикнул он.

Джесси снова опустилась на стул и бросила салфетку на стол.

— Ох, Гедеон, успокойся, пожалуйста! — накинулась она на захныкавшего ребенка, который, испугавшись, тут же утих. Джесси моментально раскаялась в своей несдержанности. Поставив стул на место, она подсела к малышу. — Я не знаю, что нам делать дальше, — тихо произнесла она, наматывая на свои пальцы подаренные Кэмом бусики. — Я действительно не знаю.

Ной отсутствовал весь день. Периодически приходил Кэм, приносил еду и воду и уносил грязную посуду. Джесси приятно было находиться в его компании, хотя его визиты длились совсем недолго. Она перестирала детские вещи, немного почитала книгу, заинтересовавшую ее поначалу, но оказавшуюся бестолковой, а когда разглядела дыру на локте рубашки Кэма с белыми и голубыми полосками, то ей пришлось задержать его дольше обычного, чтобы зашить ее.

Почти все время Джесси ощущала одиночество и скуку, и это тревожило ее. К тому моменту, когда вернулся Ной, ее нервы были натянуты, как паруса над их головами. Она не оторвала взгляда от книги, когда он вошел в каюту, а лишь напряглась в ожидании очередного замечания по поводу двери, которую она снова оставила открытой. Однако замечания не последовало, и Джесси насторожилась еще больше.

— Гедеон уже в постели? — спросил Ной и, сев на край кровати, сбросил обувь.

Джесси удивил его спокойный голос, будто они не говорили утром друг другу ужасных слов и не было никакой ссоры. В ответ она лишь кивнула.

— Он не проснется, если я зайду посмотреть на него?

— Наверное, нет. Он должен уже крепко спать.

— Ной, крадучись, прошел в детскую комнату. Гедеон

Спал, сбросив одеяльце, а его ночная рубашка была задрана, обнажая пухлый животик. Ной распрямил ее и поправил одеяло, коснувшись пальцем мягкой детской щечки. Прежде чем возвратиться к Джесси, он долгое время стоял неподвижно, разглядывая малыша.

Выйдя из детской, Ной устроился в кресле, вытянув ноги и скрестив их.

— Что-то интересное читаешь?

Закрыв книгу, Джесси положила ее на лакированный столик.

— Наоборот, очень скучная вещь.

Взяв книгу в руки, Ной прочитал тисненые буквы на кожаной обложке: «Трактат об индустрии колонистов в Новом Свете». Ной отложил книгу в сторону.

— Похоже, действительно скучноватая вещица, — радостно заметил он.

— Пожалуйста, перестань, — умоляюще попросила она, — я сойду с ума, если ты будешь продолжать болтать и болтать, как будто ничего между нами не произошло!

Ной немного нахмурился, не уверенный в том, что правильно расслышал ее.

— Что ты сказала?

— Пожалуйста, мистер Мак… — Джесси спохватилась, — то есть Ной. Вот видишь, если ты настаиваешь, я могу выкрикнуть твое имя даже с высоты грот-мачты. Ной! Если хочешь, могу заорать изо всех сил. НОИ!

— Джесси, что тебе взбрело в голову?

— Что взбрело в голову? — Она громко расхохоталась. — Пустяки. Просто не могу понять, как ты можешь приходить сюда после нашего недавнего разговора, улыбаться, быть любезным и вообще вести себя так, словно…

Ной оборвал ее и недоверчиво спросил:

— Ты даешь мне нагоняй за то, что я не продолжаю спорить с тобой?

Джесси осознавала, что вела себя, как непослушный ребенок. Ей даже казалось, что у Гедеона поведение было лучше, а разума больше.

— Извини, — тихо промолвила она, — за все, что я наговорила тебе сегодня… это непростительно. Ты был так добр к Гедеону… так терпелив с ним. Я не имела права…

— Но я ужасно вел себя по отношению к тебе, — перебил ее Ной. В его тоне звучали нотки отвращения к самому себе. — Я не был добр и терпелив с тобой, ведь так? Ты можешь и не отвечать. Я и без того знаю правду.

— Дело не во мне, — честно призналась она. — Я хитрила, обманывала тебя, ты чуть не умер по моей вине. Твои чувства понятны.

Ною вдруг так захотелось сказать, что она не все знала о его чувствах, однако вместо этого он произнес:

— На твоем месте я не стал бы напоминать о своем гнусном поступке.

Джесси поразил его холодный тон.

— Я постараюсь больше не быть шипом в твоем боку, — мрачно сказала она.

Ной сомневался, что его обрадовали ее слова.

— Шип, — спокойно заявил он и лукаво, без тени прежнего холодка в голосе добавил:

— это расплата за то, что я сорвал розу.

Джесси в изумлении посмотрела на него.

— Роза? — Вместо голоса у нее вырвался какой-то писк. — Я роза?

— Нежная белая роза. — Его взгляд скользнул по ее лицу, и ее нежные, словно лепестки, щечки, окрасились в розовый цвет. — Ну вот, теперь мое описание уже не подходит, — усмехнулся Ной.

Он поднялся с кресла и устроился на ковре у ног Джесси. Он ждал, догадается ли она о его желании или же ему самому нужно будет положить ее руки себе на плечи. Он не двигался. Джесси пребывала в нерешительности всего какой-то момент, после чего он почувствовал, как ее пальцы скользнули вдоль его шеи. Он склонил голову.

— Почему ты не надела сегодня другое платье?

— У меня их не так много, — ответила ома. — Я предупреждала тебя, что мой гардероб скуден.

Покинув семейство Панберти, Джесси прихватила с собой наиболее приличные платья, которые надевала в период траура по родителям. Ее вещи выглядели ужасно мрачными по сравнению с той одеждой, что она видела в гардеробе, но соответствовали тому образу, в который Джесси перевоплотилась, живя в доме Мэри.

— А как же остальные платья? Тебе они не понравились?

— Джесси от неожиданности даже всплеснула руками.

— Остальные? Но… но я думала, что ты их купил для…

— Для Хилари? Можешь называть ее по имени. Нет, одежда была куплена не для Хилари. Во-первых, она выше тебя на четыре дюйма или даже больше, и к тому же до вольно… — Ной умолк в поисках подходящего слова.

— Превосходно сложенная? — подсказала Джесси.

— Ее пальцы непроизвольно впились в его плечи.

— Как бы тебе сказать…

Ной подумал, что это было правдой, что Хилари имела более округлые формы, но он не забыл, как Джесси была смущена сегодня утром и как просвечивали ее груди сквозь тонкую ткань сорочки. Вспомнив об этом, Ной не знал, что ответить.

— А вторая причина?

— Ты о чем?

— Ты сказал, что одежда куплена не для Хилари, вопервых, потому что она выше меня ростом. А во-вторых?

— Теперь понятно. А во-вторых, потому что не в моих привычках покупать одежду для своей невесты. Я бы никогда не сделал этого.

Даже самому себе он показался лицемерным и самодовольным.

— Тогда почему…

— И на корабле следует соблюдать приличия. Я нахожу это странным — постоянно напоминать тебе, что ты моя жена, хотя именно с тебя все и началось.

Вообще-то все началось с Мэри, но у Джесси хватило ума не вдаваться в подробности.

— Платья великолепные. Признаюсь, я восхищена ими.

— А ты не пыталась их примерить?

— Конечно, нет! Я и не думала, что они предназначались для меня!

То, что все вещи были приобретены для нее, привело Джесси в замешательство. Сначала ей казалось, что Ной принял окончательное решение взять их с Гедеоном с собой в Америку в самый последний момент, однако купленные заранее платья говорили об обратном. Их нельзя было приобрести за пару часов. Вероятно, он раздумывал в течение нескольких недель, постоянно меняя свое решение. Джесси постаралась не слишком обольщаться случившимся. То, что он купил для нее вещи, ничего еще не значило. Ведь он ясно дал понять, что намерен расстаться с ней, как только они доберутся до берегов Америки.

— Итак, они твои, — чуть грубовато сказал Ной. — А ты нашла вещи для Гедеона?

Джесси случайно наткнулась на несколько выдвижных ящиков с детскими рубашками, ночными сорочками, подгузниками, шапочками и носочками, но она и не предполагала, что все это предназначалось для Гедеона.

— Ты говоришь об одежде, сложенной под детской кроваткой?

— Конечно. Только не говори, что ты подумала, будто это тоже куплено для Хилари.

Осмелев, Джесси слегка ударила Ноя рукой.

— Не говори глупостей, — с негодованием произнесла она, — я подумала, что эти вещи принадлежали детям Эшли.

— Да?

— Да. У меня нет привычки распоряжаться чужими вещами.

Ной с иронией посмотрел на нее:

— Думаю, несколько человек возразили бы тебе сейчас, например, лорд Гилмор.

— Мне следовало предположить, что ты снова поднимешь этот вопрос, — промолвила Джесси, злясь на себя за то, что дала ему повод. — Но повторяю еще раз: я никогда не распоряжаюсь тем, что мне не принадлежит.

С лица Ноя исчезло циничное выражение, когда он стал внимательно разглядывать ее. Потом он снова склонил к ней голову.

— Надень завтра розовое платье, пожалуйста.

— Хорошо, — ответила она, желая знать, что стоило ему произнести слово «пожалуйста».

Почти машинально она опять стала растирать его виски, временами слегка касаясь ушей.

По спине Ноя пробежала дрожь. Может быть, она надеялась удержать его при себе, обращаясь таким образом? Очевидно, она сама не знала, чего хотела. В отличие от нее он знал, и, если бы сегодня ночью он смог вывести ее из равновесия, это пригодилось бы в будущем. Протяжно зевнув, Ной наконец произнес:

— Я собираюсь идти спать, ты присоединишься ко мне? Он давно принял решение, что она должна спать вместе с ним. Они оба знали об этом. Джесси была хорошо осведомлена о том, что у Ноя есть масса преимуществ, которыми он, несомненно, воспользуется, чтобы добиться желаемого. Но она была стратегом. Для того чтобы в конечном счете одержать победу, ей нужно было в какой-то момент уступить. С другой стороны, она понимала: Ной мог заподозрить ее в том, что она слишком быстро сдала свои позиции, идя у него на поводу. Поэтому, отвечая на его вопрос, она сказала:

— Не сейчас. Прежде мне бы хотелось написать письмо Мэри.

Ему не понравилось, что она тянет время, но пришлось смириться. Пока он готовился ко сну, Джесси села за стол и принялась сочинять письмо. Однако она не знала, с чего начать, поскольку все мысли были заняты Ноем. Он тем временем обошел каюту и задул все лампы, оставив лишь одну на столе, чтобы ей было светло. Краем глаза она наблюдала, как он снял рубашку, носки и брюки. Откинув покрывало с кровати, он залез под одеяло в одних льняных кальсонах.

«А где же его ночная рубашка?» — подумалось Джесси. Она даже не осознала, что задала этот вопрос в письме к Мэри, пока не перечитала его. Смутившись, Джесси зачеркнула это предложение.

После того как Ной лег спать, она еще пятнадцать минут трудилась над письмом. Ей казалось, что он вот-вот начнет приставать к ней с требованием поскорее заканчивать писать, но каждый раз бросая взгляд в его сторону, она видела, что Ной лежал с закрытыми глазами, что говорило о его намерении заснуть. Только теперь Джесси могла спокойно подготовиться ко сну.

Сняв платье, она спрятала его в гардероб вместе с чулками и ботинками, затем, умывшись, погасила последнюю лампу прежде, чем скинуть с себя нижнее белье и надеть ночную сорочку. Юркнув в постель, она легла на спину у самого края кровати, накрывшись стеганым одеялом.

— Ты так упадешь, — сонным голосом произнес Ной, глубже зарываясь под одеяла и взбивая свою подушку.

Джесси так изумилась, услышав его голос, что действительно чуть не упала.

— Все в порядке, — холодно ответила она. Ее тело было неподвижно, словно она умерла.

Ной усмехнулся:

— Джесси, кровать широка, и мет необходимости жаться у самого края.

— В то время как я могла бы прижаться к тебе, ты это имеешь в виду?

— Я поражен, как четко работает твой мозг. Подобная мысль и не приходила мне в голову. — Гром небесный, слава Богу, не поразил его за такую ложь. Ной перевернулся на живот и закрыл глаза. — Спокойной ночи, Джесси. Приятных тебе сновидений.

Она с трудом поверила своим ушам. Он собирался спать! Хотя она никогда не сомневалась в его порядочности, в том, что он не мог овладеть ею насильно, все-таки она думала, что он прижмет ее к себе, обнимет и, возможно, даже… Довольно! Джесси разозлилась па себя за охватившее ее чувство неудовлетворения. Отвернувшись от него, она закрыла глаза и стиснула зубы. «Приятных сновидений», — вспомнилось ей! Ха! Об этом не могло быть и речи.

Однако то, что ей приснилось, было просто восхитительным. Перед тем как вернуться к реальности, она увидела чудесный сон. Мягкая кровать из клевера, на которой она лежала, оказалась не чем иным, как матрацем. Теплым солнечным лучом, ласкающим ее бедро, была рука Ноя, которую он положил на нее, как на свою собственность. Крыльями бабочки, щекотавшими ее щеку, являлись его пальцы, нежно скользящие по ее лицу.

Джесси широко открыла глаза.

— Прежде чем вспыхнуть от гнева, — тихо произнес Ной, — тебе стоит вспомнить, что не я все это придумал.

Он лежал, облокотившись на локоть, и смотрел на нее грустными глазами, не переставая гладить по щеке. Ночь оыла очень ясной. Бледно-голубой свет луны освещал всю каюту и лицо Джесси. Ной разглядывал ее уже на протяжении долгого времени. Он любовался прелестными чертами, стараясь запомнить их и сохранить в себе.

— Ты свернулась возле меня, как котенок, Джесси.

Вероятно, смысл этих слов стал ей понятен лишь тогда, когда она поняла, что крепко держит его: левая нога Ноя оказалась между ее бедер.

— О, — тихо вырвалось у нее, — ты… мы… то есть у нас…

— Нет.

— О, славг Богу.

— Ты правда думаешь, что я воспользовался бы тем, что ты спишь, чтобы овладеть тобой?

Она покачала головой. Сейчас его золотисто-зеленые кошачьи глаза волновали ее даже сильнее, чем рука, обвитая вокруг талии. Она не в состоянии была произнести хотя бы слово и лишь смотрела на него.

— Я хочу тебя, — сказал он, — но я не настолько эгоистичен, чтобы добиться этого без твоего желания.

— Ты… ты говорил, что мы должны узнать друг друга, прежде… прежде, чем мы…

— Разве я говорил такое? — Ной слегка склонил голову. — Существует много способов узнать друг друга. — Он начал уговаривать ее уступить. Наступил самый подходящий момент показать ей, каковы его дальнейшие намерения относительно их обоих. В перерыве между ударами сердца его губы овладели губами Джесси. Поцелуй получился нежным, не страстным. Никакой борьбы и сопротивления с ее стороны. Ной не торопился. Его губы коснулись уголка ее рта, щеки, подбородка. Взглянув на Джесси сверху вниз, Ной спросил:

— Было не очень ужасно, верно

— Н-нет.

— Джесси, ты моя жена, поэтому я имею право владеть тобой независимо от твоего желания. Ты ведь знаешь, что это правда?

Она кивнула. Паника отразилась в ее глазах. Джесси опустила ресницы, она была слишком горда, чтобы показать ему свой страх.

Ной приподнял ее подбородок.

— Посмотри на меня. — Она послушалась, и он продолжил:

— Я хочу сейчас не этого; — Ной почти сам верил тому, что говорил. — Давай обсудим, как мы будем узнавать друг друга, а не овладевать друг другом. Мы должны с чего-то начать. Мне хочется обнять тебя, узнать твою ласку, хочется, чтобы ты узнала мою. — Его золотисто-зеленые глаза полностью лишили ее воли. — Ничего не произойдет, если ты не захочешь, — добавил он, уверенный, что в конце концов одержит победу. Ной провел рукой по губам Джесси. — Что ты скажешь на это?

Джесси ощутила, что теряет рассудок от мягких, нежных звуков его голоса. Ее рот приоткрылся, и кончиком языка она дотронулась до его большого пальца.