"Неуловимый убийца" - читать интересную книгу автора (Крофтс Фриман Виллс)

Глава 3 Мосты сожжены

Какое-то время после своего «криминального» крещения Далси чувствовала себя бесконечно несчастной: ее попеременно терзали угрызения совести и страх, что все непременно раскроется. Но день катился за днем, и все было тихо и мирно. Далси немного успокоилась. В конце концов, они не совершили чего-то ах какого ужасного. Фрэнк был прав. Действительно ужасной – недопустимой! – была кража денег из сейфа Берта, а то, что было совершено потом – это уже мелочь, это почти не в счет. А сама она согласилась в этом участвовать только из жалости. Ей самой – никакой от этого выгоды, только сплошные переживания и страхи. Если бы не отчаянное положение Фрэнка, она ни за что бы не ввязалась во все это.

Однако несмотря на двусмысленность своего теперешнего положения, Далси не могла не признать, что план Фрэнка был просто потрясающим. Они после первого же фокуса с-чеками получили тридцать гиней, то есть, если действовать по схеме Фрэнка, им придется всего несколько раз пойти на риск, и нужная сумма будет собрана. Получалось, что более дерзкая игра была менее опасна, чем, скажем, приписывать мелкие суммы, но чаще. Успех напрямую зависел от умелого и скрупулезного выбора жертв. На самом деле подходящих и надежных в этом смысле пациентов было очень мало.

И все-таки они выбрали крайне опасный путь, малейшее подозрение грозило провалом. Далси оставалось только надеяться на лучшее.

Потом возник один неприятный сюрприз. Банк начал рассылать своим клиентам распечатанные на машинке листы с указанием всех последних финансовых операций, произведенных со счетами. Такие же листы вот-вот должен был получить и доктор Берт. Когда это произойдет, приписка в тридцать гиней может раскрыться в любой миг! Улучив свободную минуту, Далси тут же помчалась с этой убийственной новостью к Фрэнку.

– Я уже в курсе, – сказал он. – И не знаю, как с этим быть. Я подумывал о том, чтобы сделать поддельный лист, чтобы вписать туда нужную цифру. Но это слишком трудоемкая работа. Я не справлюсь.

– Ну и что же прикажешь мне делать с этими листами?

– А ничего. Когда они придут, просто подшей их в папку и не показывай шефу. Думаю, он о них даже не спросит, ведь все цифры, которые ему требуются, указаны на корешках квитанций. Главное, чтобы итоговые цифры в твоих корешках совпадали с итоговыми банка.

Далси такой ответ не устраивал.

– И все-таки? Что мне делать, если он попросит эти листки?

– Отдашь ему листки с данными полугодовой давности. Скажешь, что остальные пока не прислали. Как-нибудь его отвлеки.

– Листки могут понадобиться, когда он будет заполнять налоговую декларацию.

– Значит, тебе нужно самой заполнить эту декларацию, – сказал Фрэнк уже несколько раздраженно. – Прекрати, Далси, нечего заранее паниковать. Всегда можно найти какой-то выход, надо только хорошенько постараться.

– Ты, я смотрю, так во всем уверен…

– Да, вполне. Разрабатывая этот план, я делал ставку на то, что Берта интересует прежде всего медицина, а финансовые проблемы для него дело десятое. Если он ничего не заподозрит, то не станет заглядывать в эти банковские листы. А что-то заподозрить ему не с чего.

Далси его доводы немного успокоили, правда не совсем. Однако все шло своим чередом, без скандалов и новых сюрпризов, и Далси чувствовала себя все уверенней и уже не так остро воспринимала двусмысленность своего положения. План Фрэнка оказался весьма надежным. Каждые две недели их копилка пополнялась двадцатью-тридцатью гинеями, и Далси надеялась, что через три-четыре месяца они сумеют набрать всю сумму.

Были и хорошие новости: Далси с радостью замечала, как улучшается физическое состояние Фрэнка. Он стал гораздо спокойнее, исчез этот вечный ужас в глазах. Он посвежел и поправился. Приступы депрессии тоже исчезли, и Далси надеялась, что со временем он выздоровеет окончательно, о чем раньше даже не смела мечтать. Хорошее самочувствие сказывалось на всем остальном. Он был полон энергии, он хватал все на лету, у него все получалось. С каждым днем он все больше обретал уверенность в себе, чувствовалось, что за мягкими манерами скрывается сильный мужчина, твердо стоящий на ногах.

Но к радости примешивалась и тревога: до сих пор не было пи слова сказано о помолвке. Было понятно, что пока Фрэнк не может содержать семью, какая уж тут женитьба. По крайней мере, это было понятно самой Далси – что проблема только в его маленьком жалованье, хотя он ни разу на это даже не намекнул. Но предложение все же мог бы сделать, с досадой думала Далси. Мог, но не делал.

Однажды вечером она сама завела разговор о браке, это вышло совершенно случайно. Они вместе обедали в одном ресторанчике и обсуждали свои проблемы.

– Ах, Фрэнк, я так устала от такой жизни, – вдруг вырвалось у нее, она и сама этого не ожидала. – Эти кошмарные рестораны! Так хочется уюта и покоя. Хорошо бы иметь домик. Я согласна даже на квартиру, но пусть она будет нашей. Может, нам что-то поискать?

– Не надо об этом, моя радость! Не сыпь соль на рану. Деньги! Деньги! Деньги! Все упирается в них. Из-за всех этих бомбежек кругом одни руины, найти жилье по карману практически невозможно.

– Да, конечно, – пролепетала она, и он продолжил:

– Я много об этом думал. Надо искать работу, такую, где больше платят. Но я не хочу уходить от Берта, пока мы не вернем ему деньги.

Это был разумный довод, и Далси опять вынуждена была согласиться с Фрэнком:

– Само собой, ты не можешь уволиться, пока не развяжешься со всем этим, – сказала она и, внезапно осмелев, добавила: – Но почему бы нам не пожениться? И оба будем продолжать работать.

– О таком варианте я тоже думал, – сказал он, – это было бы счастьем… Но ты уверена, что не возникнут другие сложности? Денег у нас не прибавится, жить нам негде. Была бы у тебя более просторная квартирка, другое дело, но там нам вдвоем не развернуться. И потом, знаешь, – он посмотрел ей в глаза и почти торжественно произнес: – Не стану скрывать, что это мне претит, когда жене приходится работать. Я бы хотел, чтобы моя жена сидела дома, и тут меня поддержит любой мужчина. Я знавал семьи, где жена вынуждена и работать, и вести дом, и это был сущий ад. Она ничего не успевала сделать, из-за этого происходили бесконечные выяснения отношений. Мне бы не хотелось, чтобы моя жена погрязла в домашних хлопотах, у нее должно оставаться время и для себя.

Да, все он верно говорил. Разрываться между домом и работой очень тяжело, хорошо справляться и с хозяйством, и с работой умеют очень немногие женщины. Обычно на первом месте либо работа, либо дом, и соответственно – неизбежные проблемы. Все эти кафе и ресторанчики уже опостылели, но там, по крайней мере, тебе все подают на тарелочке, готовое. Она представила, как вся промокшая и продрогшая приходит вечером домой, а там тоже холод и нечем даже перекусить. Фрэнк был прав, как всегда! Действительно из-за всех этих бытовых неурядиц могут начаться ссоры, какое уж тут семейное счастье.

Далси была страшно расстроена – ее замужество откладывалось на неопределенный срок! – но радовалась хотя бы тому, что Фрэнк точно собирался на ней жениться. И слава богу, что препятствием к браку была лишь нехватка денег, могли быть причины куда более серьезные. Она уговаривала себя: как только Фрэнк вернет свой «долг», он сразу начнет искать другую работу. И не только потому, что теперешнее его жалованье было просто ничтожным. При его способностях он может получить более солидную должность, чем помощник хирурга.

Через три с лишним месяца двойной жизни настал великий день. По отработанной схеме была сделана приписка к последнему чеку, и у сообщников на руках было двести четыре фунта, даже чуть-чуть больше, чем требовалось. Фрэнк настоял на том, что такое событие необходимо отметить в хорошем ресторане.

– Ах, Фрэнк, ты не представляешь, как я счастлива, что все эти унизительные хитрости позади! – призналась она, когда они вернулись из ресторана к ней домой. – Теперь будем копить деньги, чтобы расплатиться с ограбленными пациентами.

– Я тронут твоим благородством, радость моя, но каким образом ты собираешься им вернуть эти денежки?

– А разве это так сложно? – искренне изумилась она.

Он пожал плечами.

– Ты вообще думала, как все это будет выглядеть? Представь: ты решила вернуть некому мистеру Иксу тридцать гиней. Ты посылаешь ему деньги, и как ты ему объяснишь этот свой приступ великодушия?

Далси растерянно молчала. Фрэнк снова уличил ее в наивности и глупости. Действительно, как только она попытается вернуть кому-то деньги, все их фокусы выплывут наружу. Даже если она не назовет своего имени, выяснить, откуда письмо было послано, совсем несложно. Она вспомнила детективные романы, которые читала довольно часто, сыщики всегда докопаются до чего угодно. Некоторые из этих богатеев могут затеять расследование даже просто из любопытства. А Далси так хотелось сбросить с души это тягостное бремя, успокоить свою совесть, но, видимо, ей придется смириться с тем, что она на всю жизнь останется воровкой.

– Да, в самом деле, – огорченно пробормотала она в ответ. – А я-то мечтала, что все будет по-честному. Но ты прав, это опасно. Теперь осталось проделать две процедуры, и все можно будет забыть как кошмарный сон.

– Две процедуры? Ну-ка, ну-ка… ч го ты имеешь в виду?

– Первое: нужно отдать эти две сотни Берту; второе: нужно вписать их в его налоговую декларацию.

– Радость моя, мы же обо всем с тобой договорились. Зачем навлекать на себя всякие неприятности.

– А, по-твоему, рисковать дальше, как мы рисковали все это время – это очень приятно? Нам просто повезло, что нас не поймали с поличным.

– Мы будем действовать так, как договорились, – твердо сказал Фрэнк. – Ты дождешься момента, когда Берт поручит тебе сдать в банк наличность и отдашь на двести фунтов больше, чем он велел.

– Он может заметить, что сумма на корешке банковской квитанции больше.

– Такой вариант мы с тобой тоже учли. Если заметит, изобразишь невероятную скорбь и раскаянье. Скажешь, что здорово его подвела и напомнишь тот разговор про двести фунтов, которые ты якобы отнесла по своей инициативе в банк. А па днях ты нашла эти деньги в своем столе, под бумагами. Возможно, он удивится, но вряд ли что-то начнет выяснять.

– Скорее бы все это было позади. Мне станет гораздо спокойнее.

– Не сомневаюсь, – сухо отозвался Фрэнк. – Теперь еще раз поговорим о декларации. Напоминаю. Скажешь ему, что сама ее составишь, а еще лучше – заверь его, что я мастер по части составления налоговых деклараций, и за скромное вознаграждение сделаю все в лучшем виде. Пошути, пококетничай, и он с радостью примет твою помощь.

Как всегда, Фрэнк знал ответы на все вопросы, и, как всегда, она ему уступила. Уступила, не ведая того, какая ей предстоит борьба, великая битва, которая вынудит ее принять одно из самых важных решений и, в сущности, повлияет на всю ее судьбу.

Битва эта началась в тот же самый вечер, в тог момент, когда она снова порадовалась, что все это вранье скоро кончится. На этот раз Фрэнк никак не отозвался на ее реплику, лишь пристально посмотрел, причем с явной насмешкой.

– Ты уверена? – помолчав, ласково спросил он.

Теперь она смотрела на него во все глаза.

– Что ты имеешь в виду? – резко спросила она. – Ты и сам знаешь, что кончится.

– Это я уже слышал. Но ты уверена, что оно должно кончиться?

– Что ты опять придумал? Нам нужно было двести фунтов, мы их получили. Что тебе еще нужно?

Он повернулся к ней всем корпусом.

– Милая моя девочка, – произнес он почти шепотом, но выразительным шепотом, – знаешь, сколько мы могли бы иметь денег, если продолжим игру? Примерно восемьсот фунтов в год! Восемьсот!

– Ну да. Если за три месяца двести, то за год восемьсот. Считать я тоже умею.

– Одно маленькое «но»: те двести фунтов, которые у нас есть, нам не принадлежат. Это деньги Берта. Но если… Ты понимаешь, о чем я!

В первый момент она ничего не поняла, но его многозначительный взгляд помог ей догадаться… догадаться о том, что он побоялся произнести вслух. Она вся окаменела.

– Я смотрю, тебе моя идея не нравится, – продолжил он, – но не нужно сразу вставать на дыбы. Сначала выслушай меня. Мы хотим иметь свой дом? Хотим. Но мы не можем его иметь, потому что у нас денег – кот наплакал. Но если к нашим зарплатам прибавить еще восемьсот фунтов… Ты поняла меня?

Далси наконец обрела дар речи.

– Фрэнк! Ты с ума сошел! Как ты мог подумать, что я…

– Радость моя, я не хотел тебя обидеть, – торопливо выпалил он. – Ты не совсем правильно меня поняла. Я же не призываю тебя кого-то… огорчать. Деньги эти, можно сказать, сами плывут в руки. Почему бы нам ими не воспользоваться? Сами пациенты даже ничего не заметят, с их-то деньжищами. Далси, старушка, честное слово, не стоит так расстраиваться. Тебе только кажется, что это так ужасно, а если вдуматься…

– Я не могу не расстраиваться, – сказала она, еле сдерживая слезы. – И мне кажется, что это – чудовищно!

– Попробуй понять, девочка моя, – в его голосе было столько нежности, что сердце ее разрывалось па части. – По большому счету тут нет никакого обмана. Государство всегда действовало по этим правилам, которые никоим образом не противоречат закону. Всегда и везде у богатых забирали немного денег, чтобы отдать их бедным. Веками проверенное правило, которому следуют все, хотят они этого или нет.

Теперь отчаянная борьба шла в мыслях самой Далси, еще более яростная, чем в тот раз, когда Фрэнк впервые предложил ей свой план с приписками. Страх и отвращение сменялись манящими картинами будущего, если она согласится… И эти картинки манили все сильнее. В конце-то концов, почему им не воспользоваться этими деньгами? Так трудно во всем разобраться, понять, где правда, где кривда, что допустимо, что нет, какая зыбкая грань… Жизнь проходит, а они с Фрэнком не могут позволить себе элементарного человеческого счастья, только потому, что у них мало денег. А некоторые купаются в этих деньгах, стоит только немного зачерпнуть из этой реки, совсем немного, и все устроится, и они будут наконец счастливы! До сего момента план Фрэнка действительно работал великолепно, ни одной осечки. И никому никакого урона, они же устраивали эти фокусы только с богачами, для которых их приписки – капля в той самой денежной реке. К тому же она не одна, а с Фрэнком…

Короче говоря, моральные принципы Далси стали куда более гибкими с того момента, когда она согласилась на первую уступку! Она и сама не знала, когда ее совесть окончательно умолкла, но вдруг всем нутром почувствовала, что не устоит перед искушением. Свое собственное жилье, любимый муж, она всю жизнь мечтала об этом. Что в сравнении с этим несколько устаревшие уже устои? Любая женщина на ее месте тоже бы согласилась.

И снова Фрэнк не стал ни на чем настаивать, лишь пылко поцеловал Далси, растроганно лепеча, какая добрая у него девочка, всегда готовая ради него идти наперекор собственным чувствам. Он очень ей благодарен, так как иметь свой дом, свой родной очаг – самая заветная его мечта. Больше на эту тему они не разговаривали, но утром он деловито принялся просматривать истории болезней очередных толстосумов – игра продолжалась.

Всю следующую неделю у пего был очень озабоченный вид, и однажды он как ни в чем не бывало заговорил об их афере:

– В нашем плане есть одна существенная недоработка. Меня с самого начала это беспокоило, но я не знал, как быть. Но теперь, кажется, нашел выход.

Далси вопрошающе на него посмотрела.

– Я говорю о прослушивании бесед шефа с пациентами. Это опасно. В любой момент пациент может неожиданно выйти в коридор, мало ли… плохо себя почувствует или сильно расстроится. Мы в любой момент можем погореть.

– Это уж точно, – с горечью подхватила она, но он не дал ей договорить:

– Глупо так рисковать. Но есть еще одна деталь, куда более неприятная… Сквозь стетоскоп я не всегда четко могу расслышать, шла речь о деньгах или нет. Я довольно часто действовал наугад.

Далси побледнела.

– Ах, Фрэнк! Как ты мог! Все могло кончиться катастрофой!

– Приходилось идти на риск, иначе мы бы никогда не выпутались. Но теперь я придумал кое-что получше, больше не будет никаких проблем.

Далси изумлялась сама себе: с тех пор как она сделала выбор, ее отношение к происходящему заметно изменилось. Ей было страшно и некомфортно, но моральные переживания отступили на второй план, теперь ее больше всего интересовала реальная выгода. Она почти с энтузиазмом выслушала сообщение Фрэнка – о том, что он изобрел что-то более надежное.

– Так что же ты придумал?

Фрэнк приготовился к тому, что она примет в штыки даже упоминание об очередном его изобретении. И надо сказать, был приятно удивлен ее деловитым тоном.

– Ты когда-нибудь слышала о «жучках»? – весело поинтересовался он. – Так их называют в народе, а вообще-то это микрофоны, только совсем маленькие.

– Нет, не слышала.

– Я всю неделю над ним бился и хочу теперь его опробовать. Если все получится, ты сможешь слышать каждое слово шефа.

– Я?!

– Да, ты, динамик будет у тебя под столом.

– У меня? – Далси задумалась. – Тогда и это будет как бы на моей совести.

– Ничего не поделаешь, старушка, таков ход вещей.

– Не нравится мне все это, Фрэнк. Мы все больше себе позволяем, это еще одна улика.

– Ты неверно выразилась. Мы все больше себя защищаем. Давай быстренько собирайся – мы идем в контору. Портфель с инструментами и всем прочим я уже приготовил, по дороге заскочим ко мне и заберем ею.

Она подчинилась, но с тяжелым сердцем.

Войдя в кабинет Берга, они тут же опустили старомодные жалюзи – чтобы никто не увидел, как в комнате сейчас вспыхнет свет. Фрэнк уселся за стол начальника и сдвинул убирающуюся крышку, которая никогда не запиралась – в столе не было ничего ценного. Из своего портфеля он достал маленький сверточек и осторожно развернул.

– Вот, смотри! – он гордо продемонстрировал Далси его содержимое.

Это был обычный кнопочный электрический звонок, только корпус у него был вдвое выше, чем у обычного.

– Это и есть твой «жучок»? – скептически спросила Далси.

– Он самый. А теперь смотри внимательней.

Как мы уже упоминали, на столе у доктора был звонок, которым он мог вызывать Далси или Фрэнка – с помощью условленного количества звонков. Звонок был ввинчен в боковину стола, чтобы можно было звонить, не поднимаясь со стула. От звонка к стене шел провод. Фрэнк приложил к звонку свой.

– Один к одному! – воскликнула Далси.

– Не совсем, – сказал Фрэнк. – Снаружи да, Берт ни за что не заметит подмену. А вот начиночка… Там столько всего, что в теперешнее гнездо не поместится. Придется сделать выемку в столе более глубокой, чтобы он по виду совсем не отличался.

– Это, наверное, очень трудно.

– Это-то как раз ерунда, древесина легко режется. Сложно было сам корпус сделать таким компактным, чтобы он точно встал в старое гнездо. Но, как видишь, я справился.

От любопытства Далси забыла про свои огорчения.

– А как эта штучка работает?

– Эта штучка очень хитрая, настоящее чудо техники, можешь поверить мне на слово. Ты не представляешь, сколько с этой штукой пришлось возиться. Перерыл массу книг, перепробовал кучу «жучков», прежде чем получилось что-то сносное. Но я все-таки добил это дело до конца.

– Понятно. Но как все-таки это твое чудо работает?

– Да погоди ты, торопыга! Сначала ты что должна сказать? «Ах, Фрэнк, какой ты умный, тебе нет равных!»

– Кто же сомневается? Но только я бы сделала оговорку. Тебе нет равных среди обманщиков.

– И не говори, моя прелесть, удар ниже пояса.

Когда Фрэнк начинал вот так балагурить и отшучиваться, Далси точно знала, что он в отличном настроении. Творческая личность, пока ему приходилось что-то придумывать, он бывал счастлив. В данный момент он был увлечен своим изобретением, звонком-«жучком».

– Ладно, так и быть, расскажу тебе, как он работает. Микрофон спрятан внутри корпуса, и очень хитро соединен с кнопкой. Пока звонок в покое, то есть на кнопку никто не давит, микрофон включен. Все, что говорится, он честно отлавливает. Но как только на кнопку жмут, наш «жучок» отключается, и только после этого раздается звонок, абсолютно нормальный. Берт сроду не догадается, что звонок у пего теперь с секретом.

– Неплохо.

– Что значит, неплохо?! Великолепная работа! Шедевр!

Она пропустила мимо ушей все его словеса.

– Знаешь, я мало что смыслю в электричестве, но ведь теперь должно быть четыре провода: два для звонка и два для прерывателя, для отключения микрофона.

Фрэнк какое-го время смотрел на нее, чуть наклонив голову, потом с дурашливым изумлением произнес:

– Ну и ну, а она действительно совсем не так глупа, как может кому-то показаться. С этим тоже было много мороки. Нельзя же, в самом деле, пропустить сквозь маленькую дырку в стене еще два провода. Но я, нашел способ обойти эту проблему. Подобрал нужную батарейку. В кабинете доктора никаких лишних проводов не будет, я прилажу их в твоем кабинете, соединю с телефонным, аккуратно переплету. Схема действия цепи такая: когда микрофон у Берта в действии, силы тока хватит только на то, чтобы работал твой динамик, а звонок – нет. А когда нажимают на звонок, напряжение растет, сила тока растет, звонок у тебя тоже звонит. Все понятно?

– В общем, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Конечно эго все отвратительно, но техника, насколько я понимаю, пас не подведет.

Пока она беседовали, Фрэнк времени не терял: снял старый звонок, срезал специальным ножичком со дна гнезда несколько слоев – дыра в торце стола сделалась более глубокой, и он стал прилаживать новый звонок. Провозились они с ним почти час. Микрофон пока опробован не был, но звонок трезвонил не хуже старого. Еще два часа они прилаживали провода к звонку на столе Далси, так чтобы никто не мог заметить лишнюю пару. Отбыли они в два часа ночи. На следующий вечер они приладили миниатюрный динамик к столу Далси, снизу. Он работал отлично. Каждое слово, произнесенное Фрэнком в кабинете шефа, было слышно изумительно.

Теперь они начали действовать более активно. Далси сделала интересное открытие: она не только слышала вес, что говорил Берт, но по интонации его собеседника научилась понимать, насколько перспективен выбранный ею и Фрэнком объект. Теперь она с большей смелостью рассылала поддельные счета. Вырученные суммы стали быстро увеличиваться.

Когда Берт в очередной раз велел Далси сдать в банк накопившуюся наличность, она, следуя инструкции Фрэнка, добавила туда «долг» в двести фунтов. С замиранием сердца она йотом отдала корешки квитанций Берту, но тот даже не заметил, что сумма подозрительно выросла. Изнемогая от пережитого волнения, она – в который уже раз! – спотыкаясь вышла из кабинета.

Одна неделя сменяла другую тихо и незаметно, без всяких сюрпризов, денег у них с Фрэнком становилось все больше, и Далси уже почти не мучилась, почти не вспоминала о том, что деньги эти неправедные.

Но вот однажды вечером, когда они ужинали в квартирке Далси, Фрэнк вдруг огорошил ее таким заявлением:

– А знаешь, старушка, в последнее время меня гложет тоска. Думаю, при нынешней ситуации нам еще долго придется прозябать. Пора изобрести что-нибудь новенькое.

Далси посмотрела на него изумленным взглядом.

– Тебя не устраивает нынешняя ситуация? Не гневи небеса. У пас получается тысяча фунтов в год – помимо зарплаты. Что тебе еще нужно?

– Дело ведь не только в деньгах. Туг все идет нормально, даже лучше, чем я ожидал. Меня не устраивает мой статус. Я полагаю, моя жена заслужила более солидного мужа, чем какого-то там помощника хирурга.

– Мудрая мысль. Но что ты предлагаешь?

– Я должен поискать другую работу.

– И бросить меня одну со всеми этими фальшивыми квитанциями и штампами? Ты этого не сделаешь!

– Успокойся. Я не собираюсь ехать в Тибет или Патагонию. Я хочу устроиться где-нибудь здесь, в Лондоне, и буду по-прежнему тебе помогать.

Далси задумалась. Ах, если бы им можно было прекратить эту опасную игру! Как все это отвратительно… но деньги, как от них можно было отказаться, она уже слишком втянулась, вошла во вкус.

Насколько это отвратительно для Фрэнка… об этом она как-то не думала. Ведь от его уже профессионального, можно сказать, вымогательства зависит ее судьба: быть ей замужней женщиной или не быть. Но она понимала, что ему действительно нужна более достойная его амбиций и способностей работа, для мужчины это важнее всего. И все-таки ей было страшно теперь остаться на Харли-стрит одной.

– Без тебя мне будет трудно, – вздохнула она, – но ничего не поделаешь. Ты уже что-нибудь надумал?

Он усмехнулся.

– Ты хочешь спросить, какое я избрал поприще? – Он покачал головой. – Это не так уж важно, лапонька. Главное – делать то, что я хорошо умею, ну и получать – соответственно.

– Так что ты у нас умеешь? Давай обсудим. Перечисляй все по порядку.

– Что я умею? Да практически все. Итак, поехали. Мистер Фрэнк Роско, ловок, талантлив, предприимчив, мечта любого начальника. Краткая характеристика: привлекательная внешность, отличные манеры, блестящая эрудиция и опыт, что помогает ему находить общий язык с представителями самых разных сословий. Ничего не забыл?

– Ты забыл отметить свою необыкновенную скромность. Ладно, можешь продолжить.

– И спортсмен тоже хоть куда: бридж, бильярд, теннис, но лучшие результаты имеет в гребле и плаванье. Квалифицированный до чертиков. Отлично стенографирует, печатает на машинке, раскладывает по папочкам всякие нужные и не очень бумажки. Опытный механик и мотор машины знает как свои пять пальцев.

– Хитер как дьявол и ради шести пенсов готов обмануть даже лучшего друга, – добавила Далси.

– А вот это уже грязная клевета.

– Ну, и что бы все-таки выбрал этот гений высшей квалификации?

– Я подумываю заняться продажей автомобилей, – уже серьезно ответил Фрэнк, – еще можно пристроиться в «Королевский автомобильный клуб» или в «Ассоциацию автомобилистов». В общем, что-то так или иначе связанное с машинами. Неплохо стать секретарем при каком-нибудь тузе, скажем, при члене парламента, это должность перспективная. Ну не знаю. Надо хорошенько осмотреться.

Нужно отдать Франку должное, за поиски он взялся основательно. Начал с того, что купил дорогой костюм и ботинки, ну и все прочее под стать костюму: портфель, портсигар, зажигалку. Потом стал рыться в рекламных объявлениях и заполнил множество анкет, предложенных нанимателями. Заняться продажей машин не удалось. В этом бизнесе предпочитали иметь дело с теми, кто уже крепко стоял на ногах. Он искал надежных компаньонов, но надежные требовали с него солидный взнос в качестве уставного капитала, а тех, кто готов был довольствоваться меньшими суммами, он и сам побаивался: вдруг надуют.

Целый месяц он убил на бесплодные поиски. И вот однажды уже почти машинально стал просматривать в «Тайме» страничку объявлений, читая все подряд. Требовались шоферы, няньки, гувернантки, садовники, управляющие, администраторы. Несложные домашние обязанности… присмотр за слугами, и так далее и тому подобное. И вдруг его взгляд уперся во что-то любопытное. Он снова перечитал объявление:

Требуется личный секретарь с хорошими манерами. Проживание по месту службы в качестве члена семьи. Высокая квалификация. Обращаться по адресу: Миддлсекс, неподалеку от Стейнза, поместье «Жасмин», сэру Роланду Чаттертону.

Фрэнк стал еле слышно насвистывать модную песенку. С манерами у него вроде бы все в порядке. Проживание там, пусть даже и в качестве члена семьи, совсем не гарантия того, что он получит то, к чему стремится. А нужна ему приличная надежная зарплата, пристойный социальный статус, неплохо бы стать в доме влиятельным человеком, со временем, конечно. Высокая квалификация. Слишком общо. Ну ничего, можно разобраться на месте и выработать нужную тактику, приврать, если понадобится, только осторожно. Похоже, игра стоит свеч.

Он тут же помчался с этой газетой к Далси.

– Рискни, Фрэнк. Сегодня же туда напиши! – воскликнула она, прочитав объявление.

– Погоди, старушка. Сначала нужно разузнать, что это за старикан, – сказал Фрэнк и понесся на Харли-стрит, где стоял на полке справочник «Кто есть кто».

Сэру Роланду Чаттертону был отведен огромный параграф. Родился в 1877-м, стало быть, теперь ему стукнуло уже шестьдесят девять. По окончании Оксфорда поступил на службу в Министерство иностранных дел, много лет проработал в Западной Африке, потом его перевели в Индию, где он стремительно поднимался вверх по служебной лестнице. Потом снова вернулся в Африку, рее в качестве губернатора, там под его началом оказалась территория, равная примерно двадцати Англиям. В пятьдесят девять вынужден был уйти в отставку – из-за серьезных проблем со здоровьем. С тех пор безвыездно живет в поместье «Жасмин». Дважды женат, двое детей от первого брака. Дочь Джулиет. Сын погиб несколько лет назад – его сбила машина.

В общем, старикан попался очень даже солидный. Фрэнк отправился обратно к Далси. Она была потрясена услышанным.

– Нужно действовать. И немедленно. Садись и пиши.

Черновик был тщательно ими выправлен, и письмо получилось именно таким, какого ожидали от настоящего джентльмена. Никакого нытья по поводу злодейки-судьбы. Просто сдержанная констатация того, что непредвиденная потеря источников дохода вынудила Фрэнка зарабатывать себе на жизнь. Он вкратце описал свою семью и уровень образования, которое, к сожалению, не удалось завершить – на последнем курсе университет пришлось покинуть. Он честно перечислил все места службы и должности, не упустив пребывания в рядах Британской армии. «Что же касается моих практических навыков, то они таковы: владею стенографией, быстро печатаю на машинке, хорошо знаю делопроизводство и прочие канцелярские тонкости, умею чинить моторы и водить машину. Возможно, вы сочтете целесообразным дать мне испытательный срок? Если моя кандидатура вас заинтересует, то с радостью к вам приеду, чтобы попробовать свои силы». Поручиться за него могли бы пастор церковной общины, членом которой когда-то был его отец, и кое-кто из армейского начальства, к сожалению, всем прочим работодателям он не сообщал о том, что работал секретарем.

Переписав письмо каллиграфическим почерком, Фрэнк понес его в почтовый ящик, хотя было уже два часа ночи.

К искреннему его изумлению, через два дня пришел ответ. Назавтра, в три часа пополудни, он должен был явиться к сэру Чаттертону. Он собрался наврать Берту, что простыл и хотел бы посидеть дома, но Далси уговорила его сказать правду. Фрэнк послушался. Берт отнесся к решению Фрэнка с пониманием, не высказав никаких упреков, и даже пожелал удачи. Разумеется, он и не рассчитывал на то, что такой опытный и образованный человек вечно будет у него в помощниках.

Через час в кои-то веки удержавшийся от вранья Фрэнк ехал на поезде в Стейнз.