"Самое запутанное дело инспектора Френча" - читать интересную книгу автора (Крофтс Фриман Виллс)

Глава 1 Убийство!

Дальние улочки, за Хэттон-гарден в лондонском Сити даже в самый лучезарный день не производят отрадного впечатления. Узкие, убогие, с выстроившимися вдоль них уродливыми, мрачного вида зданиями; дома, потускневшие от вечного городского смога и тумана, давно нуждаются в покраске и неизменно внушают уныние всякому приверженцу прогресса в нашем цивилизованном обществе двадцатого века.

Но если и в ясный солнечный день вид этих улиц столь печален, то в один темный ноябрьский вечер, в десять часов, они казались куда более угрюмыми. Бледная луна смутно виднелась сквозь завесу влажного тумана и еле освещала невзрачные фасады закрывшихся контор. Было холодно и сыро, тротуары отливали черным после недавнего дождя. На улице было почти безлюдно, ибо все, кто имел на то возможность, уже разошлись по домам.

По одной из самых узких и непривлекательных улиц, Хакли-стрит, и вовсе шел один-единственный человек. Хотя благородные блюстители закона в обычной жизни ведут себя ненавязчиво, это совсем не означает, что их не существует вовсе. Человек, шедший по Хакли-стрит, как раз представлял Закон и Порядок, иными словами, это был постовой полицейский.

Констебль Джеймс Алкорн шел медленно, привычно обводя наметанным глазом зашторенные витрины магазинов и закрытые двери контор и торговых центров. Как и большинство констеблей, он не отличался богатым воображением, а то бунтовал бы куда яростнее против скуки и монотонности своей службы. А так он просто подумал, остановившись на перекрестке: «Это ночное патрулирование в Сити – настоящая собачья жизнь! Тоска смертная! Никаких происшествий! И как же в такой дыре бедному констеблю отличиться? Днем еще ничего: по улицам хоть люди идут, да и своих нет-нет увидишь, а то и словом перекинешься. А ночью никого не видно, не за кем следить; только и жди до бесконечности, не подвернется ли этот неуловимый шанс проявить себя, – неблагодарная доля. Как она осточертела!»

А шанс не замедлил представиться. Ни о чем не подозревая, констебль Алкорн прошел по Чарлз-стрит и свернул в Хэттон-гарден, как вдруг в доме совсем неподалеку распахнулась дверь и оттуда в темноту стремглав выбежал молодой человек.

Прямо над дверью висел уличный фонарь, и Алкорн увидел, что на лице юноши застыли ужас и тревога. На миг он потоптался в растерянности, а потом, заметив констебля, помчался к нему.

– Полиция! – закричал он. – Скорее сюда! Тут беда!

Уныние Алкорна тотчас исчезло, и он поспешил навстречу молодому человеку.

– В чем дело? – спросил констебль. – Что случилось?

– Убийство, ей-богу, убийство! – прокричал напуганный юноша. – Там, наверху, в конторе. Пойдемте, посмотрите.

Они быстро вошли в распахнутую дверь. На лестнице горел свет. Молодой человек взбежал наверх и прошел в комнату на втором этаже. Алкорн поднялся следом и оказался в конторе. В первой комнате стояло три или четыре письменных стола. Дверь, ведшая во внутреннюю комнату, была открыта. Молодой человек указал на нее.

– Там, – сказал он, – в кабинете директора.

В кабинете тоже горел свет, и Алкорн сразу же увидел: здесь действительно произошла трагедия. Он на минуту остановился и окинул помещение внимательным взглядом.

Кабинет был небольшой, но уютный. У окна стояло шведское старомодное бюро. Рядом размещалось обитое кожей кресло для посетителей, а за ним – книжный шкаф. В камине все еще краснели догорающие угли. Заваленный книгами и бумагами стол и большой сейф известной фирмы завершали убранство комнаты. Дверца сейфа была открыта.

Эти подробности Алкорн отметил машинально, но не на этом прежде всего сосредоточилось его внимание. Перед сейфом лежало тело мужчины: лицом вниз, неловко согнутое, словно человек упал, когда наклонился к сейфу, желая что-то оттуда достать. Лица видно не было, но поза не оставляла сомнений: человек был мертв. Столь же очевидна была и причина смерти. На затылке, прямо над жиденьким венчиком седых волос темнела страшная рана, нанесенная сзади по-видимому, чем-то тупым и тяжелым.

Алкорн, тихо вздохнув, подошел к телу и прикоснулся к щеке убитого.

– Щека холодная! – удивился констебль. – Его, похоже, убили довольно давно. Когда вы его нашли?

– Только что, – ответил молодой человек. – Я зашел за книгой и увидел, что он здесь лежит. Я сразу же бросился звать на помощь.

Констебль кивнул.

– Врача в любом случае надо поскорее вызвать, – решил он, взял трубку телефона, стоявшего на столе, и позвонил в свое отделение с просьбой прислать офицера полиции и судебного медика. Затем он повернулся к молодому человеку.

– Так, сэр, а теперь скажите, как все случилось? Кто вы и как здесь оказались?

Хотя молодой человек был очень потрясен и взволнован, отвечал он довольно четко.

– Меня зовут Очард, Уильям Очард, я служу в этой фирме торговцев алмазами, «Дьюк и Пибоди». Как я только что сказал, я зашел за забытой книгой и обнаружил… то, что вы видите.

– И что вы сделали?

– Сделал? То, что сделал бы любой при таких обстоятельствах. Посмотрел, мертв ли мистер Гетинг, и, убедившись в этом, тела не тронул, а бросился звать на помощь. Первым я увидел вас.

– Мистер Гетинг? – строго переспросил констебль. – То есть вы знаете убитого?

– Да. Это мистер Гетинг, наш главный секретарь директора.

– Про сейф вы знаете что-нибудь? Оттуда что-нибудь исчезло?

– Не знаю, – ответил молодой человек. – Наверное, там было много алмазов, но сколько точно, не знаю; что там сейчас, я не посмотрел.

– А кто мог бы знать об этом?

– Думаю, никто, кроме мистера Дьюка, раз теперь мистер Гетинг убит. Мистер Дьюк – совладелец фирмы, о втором ничего не могу сказать.

Констебль молчал, быстро прикидывая, о чем еще стоит спросить. Наконец он достал из кармана потрепанный блокнотик и коротеньким тупым карандашом стал записывать выясненные детали происшествия.

– Значит, вы сказали, что фамилия убитого – Гетинг? Как его имя?

– Чарлз.

– Чарлз Гетинг, скончавшийся, – вслух повторял записываемое констебль. – Так. Его адрес?

– Фулхэм, Монктон-стрит, двенадцать.

– Фулхэм… Монктон… стрит… двенадцать. Хорошо. А вас зовут Уильям Очард?

Рутинный опрос продвигался медленно. Двое мужчин со стороны являли собой яркий контраст. Алкорн уже пыхтел от записывания показаний, но был спокоен, деловит и озабочен лишь тем, чтобы его действия одобрил начальник. Отвечавший же, напротив, дрожал от еле сдерживаемого волнения и не мог забыть о бездыханном человеке на полу. Бедняга Гетинг! Хороший добрый старик, таких поискать. Ужасно, что его тело лежит вот так, неловко согнутое, а разбитая голова даже платочком не накрыта хоть для приличия. Но ничего не поделаешь. У полиции свои правила, и ему, Очарду, лучше не вмешиваться.

За вопросами, ответами и усердной писаниной прошло минут десять. Потом на лестнице послышались шаги и голоса, и в комнату вошли четверо мужчин.

– В чем дело? Что случилось, Алкорн? – точно так же, как до того спрашивал клерка сам констебль, громко спросил первый – полный, гладковыбритый человек начальственного вида. Он остановился в дверях и теперь пристально осматривал комнату, переводя взгляд с констебля на труп, с открытого сейфа – подозрительно на молодого клерка, потом снова на Алкорна.

Констебль застыл под его внимательным взглядом и ответил ровным деловым тоном, словно оглашая официальные улики в суде.

– Я был на посту, сэр, и примерно в десять часов пятнадцать минут заворачивал с угла Чарлз-стрит к Хэттон-гарден, когда заметил, как этот молодой человек, – он указал рукой на Очарда, – выбежал из этого дома. Он закричал мне, что здесь что-то случилось, и я пришел посмотреть и увидел вот это тело. Ничего здесь не тронуто, но кое-какую информацию я для вас записал.

Алкорн показал блокнот. Начальник кивнул и обратился к одному из сопровождавших, высокому мужчине, в котором безошибочно угадывался судебный медик.

– Он мертв, доктор, надеюсь, вы не сомневаетесь в этом. Пожалуй, мы пока не будем его трогать. Наверняка за дело возьмется Скотленд-Ярд, а раз так, то оставим его тому, кого они сюда пошлют.

Медик прошел к телу и наклонился над ним.

– Да, он мертв, – заключил врач, – но умер не так давно. Если бы можно было перевернуть труп, я бы мог сказать кое-что более конкретное. Но раз вы не хотите, я трогать его не буду.

– Ага, не трогайте пока, ладно? Итак, Алкорн, что еще вам известно?

Констебль в считанные секунды доложил своему начальнику все, о чем успел узнать. Последний обратился к медику:

– Здесь не только убийство, доктор Джордан, как видите. Все дело в сейфе. Слава богу, такие случаи – только для Скотленд-Ярда. Сейчас я туда позвоню, и через полчаса они пришлют своего человека. Извините, доктор, но вам придется подождать. – Он повернулся к Очарду: – Вам, боюсь, тоже придется подождать, молодой человек, но, надеюсь, инспектор из Скотленд-Ярда вас быстро отпустит. Так, а семья у этого бедняги есть? Он женат?

– Да, но его жена больна, прикована к постели. У него две дочери. Одна живет с матерью и ведет хозяйство, а другая замужем и живет где-то в Лондоне отдельно.

– Надо их известить. Ступай, Карсон, – велел начальник одному из двух сопровождавших его констеблей. – Старой леди пока ни о чем не говори. Если дочери не будет дома, дождись ее. И предложи ей свои услуги: захочет послать за сестрой – поезжай сам. А ты, Джексон, спустись к входной двери и, когда появится человек из Ярда, проводи его сюда. Алкорн, оставайся здесь.

Распорядившись, офицер полиции позвонил в Скотленд-Ярд и изложил суть дела, потом снова обратился к молодому служащему:

– Так вы говорите, мистер Очард, будто никто не знает, что именно пропало – если пропало – из сейфа, кроме мистера Дьюка, как я понял, единственного действующсго совладельца? Мистера Дьюка нужно срочно пригласить сюда. Его телефон?

– Джерард, четырнадцать семнадцать Б, – быстро ответил Очард. Его волнение немного улеглось, он с интересом наблюдал за действиями полицейских и восхищался тем, как уверенно и профессионально они взялись за дело.

Офицер полиции еще раз снял трубку телефона и набрал номер:

– Мистер Дьюк дома?.. Да, скажите: старший офицер полиции. – Последовала пауза, затем он продолжил: – Мистер Дьюк?.. Я звоню из вашей конторы на Хэттон-гарден. С прискорбием извещаю вас, сэр: здесь произошла трагедия. Ваш главный секретарь, мистер Гетинг, мертв… Да, сэр. Вот он лежит здесь, в вашем кабинете, и все обстоятельства указывают на то, что это убийство. Сейф открыт и… Да, сэр, боюсь, что так. О содержимом я, разумеется, ничего сказать не могу… Нет, но ничего определенного нельзя пока… Мне бы хотелось, чтобы вы срочно подъехали сюда. Я пригласил полицейского из Скотленд-Ярда… Очень хорошо, сэр, мы будем вас ждать.

Он положил трубку и обратился к присутствующим:

– Мистер Дьюк уже выезжает. Нам нет смысла здесь стоять. Пойдемте в ту комнату и хотя бы сядем.

В общей комнате было холодно, огонь в камине явно погасили уже давно, но они все равно сели и стали ждать. Старший офицер предупредил всех, что мебель в соседнем кабинете должна оставаться на своих местах. Из всех четверых только он один казался спокойным и уверенным в себе. Очард заметно нервничал, пытался изображать задумчивость и беспрестанно ерзал на стуле. Констебль Алкорн, чувствуя себя неловко в такой компании, сидел навытяжку на краешке стула и смотрел прямо перед собой. Доктор же откровенно скучал и очень хотел поскорее вернуться домой. Разговор не клеился, хотя время от времени старший офицер пытался его завязать; поэтому, заслышав шаги по лестнице, все четверо испытали облегчение.

В двоих вошедших угадывались констебли в штатском – с чемоданчиками из черной кожи. Третий был крепкий невысокий мужчина в твидовом костюме с чисто выбритым добродушным лицом и темно-синими глазами, которые, помимо проницательности, таили в себе смешливые искорки. Он держался просто и спокойно; видно было, что такой человек с удовольствием отдаст дань хорошему обеду и последующей беседе за курительной трубкой.

– А-а, здравствуйте, капитан! – весело заговорил он, протягивая руку. – Давно мы не виделись. После того дела в парикмахерской Лайм-хауса. Скверная была история. А теперь у вас, я вижу, нашелся еще повод, чтобы лишить бедного сыщика его заслуженного тяжким трудом отдыха?

Старшему офицеру показалось, что легкомысленное панибратство сейчас неуместно.

– Добрый вечер, инспектор, – ответил он официально и резко. – Позвольте представить доктора Джордана. Вы не знакомы? Доктор Джордан, это инспектор Френч из отдела по криминальным расследованиям. А это, инспектор, – мистер Очард, служащий этой конторы, обнаруживший труп и сообщивший о преступлении.

Инспектор Френч приветливо со всеми поздоровался. За обходительность манер в Скотленд-Ярде за глаза его прозвали Галантный Джо.

– Ваше имя мне, конечно же, известно, доктор, но вряд ли мы встречались. Рад познакомиться с вами, мистер Очард. – Инспектор уселся на стул и продолжил: – Быть может, капитан, вы введете меня в курс дела, прежде чем мы двинемся дальше.

Все уже известные факты были вскоре изложены сыщику из Скотленд-Ярда. Инспектор Френч слушал внимательно, а записи в блокноте констебля одобрительно назвал ценным документом.

– Ну что ж, – улыбнулся он присутствовавшим. – Пожалуй, нам лучше осмотреть, что там внутри, до появления здесь мистера Дьюка.

Все перешли в кабинет. Френч, сунув руки в карманы, немного постоял, не двигаясь и осматривая место преступления.

– Ничего не трогали, надеюсь? – спросил он.

– Ничего. По словам мистера Очарда и констебля Алкорна, они оба были аккуратны.

– Замечательно. Тогда пойдем дальше. Джайлз, приготовьте фотоаппарат и сделайте все полагающиеся снимки. Думаю, джентльмены, мы могли бы подождать в соседней комнате, пока он все отснимет. Это не займет много времени.

Сам он за другими не последовал, а продолжал шаг за шагом изучать кабинет, пристально рассматривая обстановку, но ни к чему не притрагиваясь. Через несколько минут фотоаппарат был подготовлен, и Джайлз сделал ряд снимков со вспышкой: труп, сейф, обе комнаты во всех ракурсах и даже лестница с прихожей. Удивительным образом слухи о происшествии уже разнеслись по округе, и у двери образовалась кучка любопытных ротозеев.

Не успел фотограф закончить съемки, как работа была прервана появлением нового персонажа. По лестнице застучали торопливые шаги, и в комнату вошел высокий, сухощавый, исключительно элегантно одетый пожилой джентльмен. Хотя ему было уже далеко за шестьдесят, это был по-прежнему красивый мужчина с хорошей осанкой, выразительными правильными чертами лица и седыми волосами. В обычной обстановке он наверняка держался бы с приятным достоинством, но теперь на его лице были написаны ужас и горе, и торопливые движения тоже говорили о его возбуждении. При виде стольких незнакомых людей в своей конторе он остановился в растерянности. Инспектор Френч шагнул ему навстречу.

– Мистер Дьюк, если не ошибаюсь, сэр? Меня зовут Френч. Я инспектор из отдела криминальных расследований Нового Скотленд-Ярда. Очень сожалею, что мне приходится подтвердить то, что вы уже слышали: ваш главный секретарь, мистер Гетинг, убит, а ваш сейф, боюсь… ограблен.

Было видно, что пожилой джентльмен сильно взволнован, но он сдержал свои эмоции и заговорил довольно спокойно:

– Это ужасно, инспектор. Не могу поверить, что бедного старою Гетинга больше нет. Я поехал сюда тотчас, как узнал об этом. Расскажите мне, как все это случилось?

Френч указал па открытую дверь в кабинет.

– Пройдемте, сэр, в ваш кабинет. Все оставлено так, как было.

Мистер Дьюк прошел вперед, потом, увидев тело, остановился и глухо вскрикнул от ужаса.

– О, бедный старый друг! Как ужасно, что он там лежит. Ужасно! Поверьте, инспектор, что я потерял настоящего друга, верного, честного, преданного. Его нельзя поднять с пола? Не могу смотреть, как он лежит вот так… – Его взгляд перешел на сейф. – А сейф! Милостивые небеса! Инспектор, что-нибудь исчезло? Скажите мне сразу, я должен знать! Кажется бессердечным думать об этом, когда здесь лежит твой убитый друг, но я всего лишь человек.

– Я пока не трогал сейфа, но мы им сейчас займемся, – ответил инспектор. – В нем было много ценностей?

– В том нижнем отделении были алмазы на сумму тридцать три тысячи фунтов стерлингов, а также тысяча фунтов банкнотами, – горестно произнес владелец конторы. – Унесите, пожалуйста, тело, и давайте посмотрим.

Френч присвистнул, потом позвал своих помощников:

– Уберите все со стола в той комнате и перенесите на него тело, – приказал он, затем обратился к врачу: – Вы осмотрите тело, доктор?

Труп осторожно подняли и унесли из кабинета. Мистер Дьюк нетерпеливо пошел к сейфу, но инспектор Френч остановил его.

– Минутку, сэр, если позволите. Мне жаль, что приходится так долго испытывать ваше терпение, но прежде чем вы прикоснетесь к сейфу, мне нужно изучить все оставленные на нем отпечатки пальцев. Вы понимаете, что это совершенно необходимо?

– Я буду ждать хоть всю ночь, если это поможет вам выйти на след мерзавцев, – с горечью сказал пожилой джентльмен. – Делайте так, как вам нужно. Я умею терпеть.

Инспектор Френч одобрительно кивнул и принес один из кожаных чемоданчиков, с которыми пришли его помощники. Достав оттуда коробочки с тальком и ламповой сажей, он начал осыпать гладкие поверхности сейфа: темные – белым порошком, светлые – наоборот. Сдув излишек порошка, он гордо указал на несколько отпечатков и объяснил, что влага от кожи рук закрепила на себе порошок, там же, где отпечатков не было, порошок легко сдулся. Почти все отпечатки были смазаны и по этой причине бесполезны для следствия, но на нескольких отчетливо виднелись тоненькие петли, завитки и рубчики кожи пальцев.

– Конечно, – продолжил инспектор Френч, – все это может оказаться ненужным. Это могут быть отпечатки пальцев тех, кто имел полное право открывать сейф, – например ваши собственные, мистер Дьюк. Но если они принадлежат вору, – если он вообще был, – то их важность просто неоценима. Теперь смотрите: я могу открыть это отделение, не прикасаясь к отпечаткам.

Терпение мистера Дьюка было на грани – он нервно ходил вокруг сейфа, сжимая и разжимая руки и выказывая все признаки исключительного нетерпения и тревоги. Как только ящик открылся, мистер Дьюк ринулся к нему и сунул туда руку.

– Пропали! – хрипло крикнул он. – Все пропали, до единого! На тридцать три тысячи фунтов! О боже мой! Мы разорены. – Он закрыл лицо руками, потом дрожащим голосом продолжил: – Конечно я этою боялся. Я так и подумал, ч го дело с алмазах, когда мне позвонил полицейский. И с этого момента старался приготовиться к самому худшему. Я не о себе беспокоюсь – о дочери. Только подумать, что ей грозит нужда! Но хватит. Чудовищно с моей стороны так говорить, когда я лишился только денег, а бедный старый Гетинг – жизни. Не обращайте на меня внимания, инспектор. Продолжайте. Теперь я больше всего на свете хочу услышать, что убийцу и грабителя арестовали. Если я хоть чем-то могу вам в этом помочь, я к вашим услугам.

Он стоял, немного ссутулясь, но измученное лицо сохраняло достоинство даже в такое горестное время. Инспектор Френч попытался вселить в него надежду со свойственной ему мягкостью и обходительностью.

– Ну что вы, сэр, не надо отчаиваться, – сказал он. – Алмазы не так-то легко сбыть или увезти из страны, ведь мы обеспечим наблюдение за всеми каналами переправки. Они вернутся к вам, если все получится, как я сказал. Они были застрахованы?

– Только часть из них, па сумму около девятнадцати тысяч фунтов. Из-за моей проклятой глупости остальные не были застрахованы. Гетинг советовал мне это сделать, но у меня никогда ничего не крали, и я не хотел тратить деньги на страхование. Как вы понимаете, после войны паша торговля шла нелегко и доходы были не такими, как прежде. Учитывалась каждая малость, и нам уже давно приходится экономить.

– Тогда, в худшем случае, пропало четырнадцать тысяч?

– Если страховые компании выплатят все полностью, то да, если не считать тысячи фунтов банкнотами. Но, инспектор, и это уже слишком. Выплата моей доли убытка сделает меня нищим. – Он безнадежно покачал головой. – Но пока не обращайте внимания на мои финансовые проблемы. Прошу вас, умоляю: как можно скорее поймайте преступника.

– Вы правы, сэр. В таком случае, посидите здесь немного. Я отправлю всех остальных и тогда спрошу вас кое о чем еще.

Пожилой джентльмен устало опустился па стул, а Френч отправился в соседнюю комнату. Как раз в это время вернулся полицейский, которою послали уведомить семью Гетинга о случившемся. Френч вопросительно взглянул на него.

– Я ездил, сэр, по данному мне адресу, – отчитался он. – Мисс Гетинг была дома, и я рассказал ей о трагедии. Она была потрясена и попросила меня сообщить об этом сестре и се мужу. Они живут в районе Бэттерен, Хоукинг-стрит, Дили-Террейс, двенадцать. Я сказал, что доставлю их к ней. Муж сестры, по фамилии Гамидж, уехал по делам в Лидс – он коммивояжер в фирме по торговле мехами, а миссис Гамидж была на месте, и я привез ее в родной дом. Похоже, что старая леди пожелала узнать, что произошло, и мисс Гетинг все ей рассказала. У леди случилось что-то вроде удара, и они попросили меня вызвать врача, что я и сделал. Обе дочери сказали, что не могут приехать сюда, потому что им нужно позаботиться о маме.

– Это даже лучше, – сказал Френч и, записав в спои блокнот новые адреса и имена, обратился к медику.

– Ну как, доктор, у вас продвигается дело?

Врач, склонившийся над трупом, выпрямился.

– Сделал все, что мог, – ответил он. – Нет сомнений, ею убили неожиданно, уларом по голове. Череп пробили, скорее всего, каким-то тяжелым тупым орудием. Видимо, удар нанесли сзади, когда бедняга склонился к сейфу, возможно открывая его… Хотя это, наверное, уже ваша компетенция.

– Спасибо за намек, в любом случае. Что же, джентльмены, мне кажется, на сегодня мы сделали все. Господин капитан, ваши люди заберут тело? Я хочу произвести еще кое-какие замеры. Вы сообщите мне завтра об осмотре трупа. Мистер Очард, задержитесь, пожалуйста, на минутку: я хочу задать вам пару вопросов.

Старший офицер отправил одного из своих констеблей за носилками, труп аккуратно переложили на них и медленно понесли в ожидавшее внизу такси. Пожелав всем спокойной ночи, местные полицейские удалились, оставив инспектора Френча, мистера Дьюка и мистера Очарда в конторе. Двум констеблям в штатском было велено дежурить у здания.