"Рождённый Светом" - читать интересную книгу автора (Фрумкин Сергей)

ГЛАВА 13

Они оказались в каких-то подвалах, грязных, сырых, пронизанных трубами.

– Поставь меня! – потребовала Ин.

Гим повиновался.

– Нет, не здесь! У стены.

Амазонка с трудом держалась на ногах, опираясь о стену, но глаза ее смотрели воинственно.

– Теперь ты можешь идти!

Гим с усмешкой смерил взглядом юную патриотку.

– И что дальше?

– Это не твое дело!

– Ты же не сделаешь и двух шагов.

– Хочешь мне помочь?

– Да, хочу!

Она посмотрела таким глубоким, парализующим взглядом, что на мгновение сержант потерял ощущение реальности. Ее губы умоляюще прошептали:

– Если хочешь помочь, оставь меня. Так нужно! Я буду тебе благодарна...

Гим улыбнулся и покачал головой. Ин недовольно фыркнула.

– Послушай, – скорчив сердитую гримасу, уже другим тоном начала амазонка, – я знаю, что умею притягивать мужчин. Знаю, что могу заставить их сделать для меня что угодно. Я пользуюсь этим с десяти лет. Поверь, ты точно такой же, как и любой другой, будь он на твоем месте. Мне нет до тебя дела, понимаешь?

– Ты не спасешься одна, – упрямо сказал Гим.

– Это мои проблемы, ясно? Ты помог мне, вытащил меня – спасибо, иди! Все, можешь быть свободен!

Гим не собирался уходить. Он осматривался, стараясь угадать, почему Ин решила забраться в эти забытые людьми поддворцовые катакомбы.

Амазонка в отчаянии топнула ногой, в голосе ее зазвучали слезы:

– Хочешь, чтобы тобой пользовались как вещью? Хочешь, чтобы я поиграла с тобой и выбросила? Ты этого хочешь, да?

– Хочу всего лишь тебе помочь, – сказал Гим и, помедлив, добавил: – Да и себе тоже.

– Но послушай, я знаю, как все будет! Мы выберемся отсюда, расстанемся. Ты поймешь, что твой благородный порыв – не более, чем минутное помутнение... Так будет, не перебивай меня! Что тебе останется? Вернуться к Ронтонте и замаливать перед ним грехи! Как? Рассказать все, что ты видел. А я не хочу, понимаешь, не хочу, чтобы ты что-то видел! Лучше я умру здесь, чем поведу за собой шпиона герцога!

– Я не шпион герцога.

– Да?! – сердито выкрикнула Ин, уже забыв о том, что только что собиралась заплакать. – А кто же ты?

– Сам не знаю.

– Ты – эльтар! Эльтары и Ронтонте заодно. Короче, уходи, возвращайся к своему господину!

– Ты же слышала – герцог приказал амазонкам убить меня.

– Но тебя ведь нельзя убить?

– Какая разница? Герцог показал свое отношение. После того, что случилось, он никогда больше не станет мне доверять... Да и не хочу я больше отвечать за безопасность такого мерзавца...

– Это тебе сейчас так кажется. Может, ты и в самом деле благородный человек, Гим, может, вы и не подстроили вместе с герцогом этот побег, чтобы проследить за мной и обнаружить тех, кто мне помогает, но пойми – вовсе не благородство сейчас движет тобой, а МОЕ притяжение! Может быть, сейчас ты и ненавидишь Ронтонте, но это пройдет! Понимаешь, ты сейчас невменяем, ты не соображаешь, что делаешь!

– Ошибаешься, Ин. Я вполне вменяем. А что делаю... Надеюсь, сама потом растолкуешь... Но только потом! Пока мы стоим здесь и спорим, солдаты герцога обшаривают дворец!

– Х-х-хм! – Ин выдохнула сквозь плотно сжатые губы, стараясь взять себя в руки. – Только потом не удивляйся, командир, когда я брошу тебя в самый неподходящий момент! Имей в виду, я тебя предупредила!

– Хорошо. – Гим обрадовался, что амазонка приняла наконец хоть какое-то решение. – Обопрись на мое плечо. Куда теперь?

Ин недовольно сверкнула на него глазами, отказалась от предложенного плеча и согнулась, разгребая пыль на полу. Затем потянула за край плиты и с помощью подоспевшего Гима сдвинула ее с места. С обратной стороны в бетоне прочно торчал сделанный в форме стрелы карабин. Через карабин был перекинут трос. Трос уходил куда-то далеко вниз, в кромешную тьму.

– Так вот как ты сюда попала, – проговорил Гим.

– Когда повиснем на тросе, плита станет на место под тяжестью наших тел, – объяснила Ин.

Она пошарила в углу и вытащила из кучи песка и щебня еще один карабин – для рук, и зацепила его за трос.

– Держись за меня, – сказал Гим. – Я понесу нас обоих.

Они начали спуск. Плита и на самом деле со скрипом сползла в исходное положение, замуровав потолок над головами двух беглецов и погрузив их во мрак какого-то бездонного старинного колодца. Гим держался за карабин и понемногу отпускал трос, боясь разогнаться слишком сильно. Темнота вокруг становилось все плотнее.

Дна они не увидели, так что Гим понял, что достиг цели, лишь когда ударился о землю ногами. Ин очень уверенно отодвинула Гима, что-то сделала – послышался шелест падающего сверху троса. Ин смотала его, взяла сержанта за руку и осторожно повела куда-то в глубь подземелья.

Через несколько минут ходьбы их остановило препятствие – некое холодное на ощупь металлическое устройство. За устройством на земле лежала длинная металлическая штуковина – о нее Гим споткнулся и чуть не упал.

– Вагонетка на магнитной подушке, – тихо пояснила Ин. – Ты зацепился за монорельс... Давай, залезай!

Гим забрался на невысокую платформу. Ин положила его руки на холодный стальной поручень.

– Это рычаг. Опускай и поднимай его – вагонетка поедет. Трение о рельс совсем слабое – магнитная подушка держит платформу практически на весу. Давай!

Гим попробовал нажать вниз, затем потянуть вверх. Почувствовалось слабое ускорение.

– Еще! Еще! – подбадривала Ин.

Вагонетка разгонялась все быстрее и быстрее, затем движение перестало ощущаться – вокруг было так темно, что невозможно было понять, едут они или стоят на месте.

– Не останавливайся, – усталым голосом человека, осмелившегося наконец расслабиться, попросила Ин.

Судя по звукам, она легла где-то на другом конце платформы. Что-то зашуршало.

– Мой вещмешок, – услышав молчаливый вопрос Гима, пояснила Ин. – Здесь еда, питье, нож и арбалет, с помощью которого был закреплен трос в колодце. Больше у нас ничего нет.

– А фонарика?

– Говорю, ничего. Свет не понадобится – здесь всего одно направление. Рельс сам приведет куда нужно... Я поем, ты не против?

– Ешь, конечно.

Послышался хруст и бульканье воды.

– Хочешь?

– Нет. Мне не нужно. У тебя ведь запас на одного человека?

– Угу...

Гим нажимал и тянул, нажимал и тянул... «Сколько мы уже едем? – подумал он. – И, самое интересное, куда?»

– Эта штука, – Ин постучала арбалетом о стальную поверхность платформы, – развивает огромную скорость – до ста пятидесяти километров в час. Думаю, сейчас где-то сто тридцать – сто двадцать, ты у нас парень крепкий...

– Огромную?

– Относительно, конечно... Наверху так никто не двигается. Герцог запрещает все виды транспорта, кроме лошадей. Теперь сам расхлебывает – мы удаляемся из Ронтонтенополя так быстро, что на сутки опередим любую погоню.

– А откуда взялась шахта?

– Проложили строители «нового мира»... на всякий случай.

– Почему герцог о ней не знает? Ин насмешливо хмыкнула:

– Не он же строил!

– А кто?

– Люди Излина. Такие, как герцог, ничего не делают своими руками. А проконтролировать ВСЕХ невозможно.

Довольно долго они молчали. В абсолютной тьме слышалось лишь трение хорошо смазанных механизмов вагонетки и дыхание мужчины и женщины.

– Хорошо, что ты такой неутомимый, – сказала Ин. – Я бы так не смогла. Мне приходилось делать остановки и спать... Если повезет, доберемся за сутки.

– Тебе уже легче?

– После еды – да. Токсины понемногу выходят. Труднее пережить твой удар. Не понимаю, как еще кости остались целы?

– Извини.

– Да... Забыли!

Гим задумался. О себе, о жизни, о прошлом, о настоящем. В мыслях время летело быстрее. Но в какой-то момент он вдруг понял, что думать становится все труднее и труднее – мысли начали путаться и забываться. Механически выполняющие одно и то же упражнение мышцы делали это уже нехотя и медленнее, чем вначале. Этот тревожный симптом заставил Гима прислушаться к своему телу. Стало ясно – он уставал!

Через какое-то время появились и другие признаки утомления: одышка, головокружение, боль в суставах. А глаза не видели ничего, даже протянутых к самому лицу рук...

– Что-то не так? – забеспокоилась дремавшая до того амазонка.

– Здесь совсем нет света? – чувствуя, что пугается самого себя, прошептал Гим.

– Нет, конечно. – Она хихикнула: – А разве не видишь?

– Я имею в виду – энергии? Сюда не проникает магнитное поле Излина, тепло с поверхности?

– Стены покрыты пластинками из поглощающего излучение материала. Иначе бы нас могли обнаружить зонды спутников... Ну, не нас, а магнитный монорельс.

– А чем мы дышим?

– Как это?

– Откуда поступает воздух? Если сверху, он должен быть теплым...

– Воздух затхлый, согласна. Но я так уже привыкла...

– Ты не понимаешь... Мне нужна энергия! Я задыхаюсь!

Ин не ответила, но Гим мог поклясться, что почувствовал, как сверкнули в темноте ее глаза. Напряженная пауза затянулась. Наконец Ин, судя по всему, пришла к выводу, что напарник ей еще пригодится:

– Поешь – здесь еще есть. Я пока поработаю, а ты отдыхай.

Ее руки перехватили рычаг. Теплое, насыщенное жизнью дыхание коснулось лица Гйма.

– Боюсь, еда мне не поможет, – сказал Гим. – Здесь только один настоящий источник энергии – ты. Я хорошо потрудился, нужны силы...

– Тебе нужно наверх? – сообразила амазонка. – Иначе ты съешь меня?

– Очень нужно...

– Вот тебе и бессмертный!

Она задумалась. Рычаг ходил в четырех ладонях – двух амазонки и двух Гима. Агент эльтаров ясно почувствовал, о чем думает Ин – девушка колебалась, борясь с желанием бросить становящегося обузой напарника и таким образом сохранить тайну излинского подземного хода. Она сделала бы это без особого труда, профессиональная подготовка это позволяла, но что-то мешало ей поступить так, как того требовали здравый смысл и чувство долга перед товарищами.

– Что, тоже клюнула? – шутливо спросил Гим.

– Что? – опешила амазонка.

– Нелегко быть благородным человеком, правда?

– Заткнись! – крикнула Ин. Она тяжело вздохнула и добавила уже спокойнее: – Я не знаю, где мы. Ты крутил очень быстро. Сколько прошло времени, тоже неизвестно. Нужно надеяться, что проехали больше половины. На пути будут два колодца. Наш – второй. Дотянешь?

– Сколько по времени?

– Часов шесть или семь.

Гим непроизвольно застонал. Перспектива остаться без света еще на шесть часов подействовала на него, как на ныряльщика – просьба не всплывать еще какое-то время.

– Ну же! – поторопила с ответом Ин.

– Я не выдержу. Мой предел – час... Так я думаю.

– Если мы выберемся через первый колодец, нас заметят! – дрожащим от тревоги голосом объяснила амазонка.

– А может, не заметят?

– «Может»!... Точно не вытерпишь? Гим кивнул, забыв, что в темноте невозможно разглядеть жестов или мимики.

– Ладно. – Ин вздохнула. – Попробуем.

– Как мы увидим колодец?

– Увидим, не волнуйся. Если сможешь разглядеть свои пальцы, значит, приехали. Доешь мои припасы, и поднажмем – быстрее будем на месте. Не хочу, чтобы ты потерял сознание по дороге. Не тащить же тебя наверх на себе!

Гим послушался. Еда показалась пресной и безвкусной, но на какое-то время сил прибавилось. Ин работала рычагом, тяжело дыша от натуги. Сержант присоединился к ней, дав вагонетке заметное ускорение...

Когда над головой забрезжил слабый-слабый свет, Гима уже шатало от изнеможения. Глаза его слипались, ноги не держали, руки не слушались, в голове кружили путаные, бессмысленные видения.

Ин нажала на тормоз – послышался заунывный визг, посыпались искры. Вагонетка замерла под узенькой, далекой полоской света, показавшейся отвыкшим от света глазам ослепительно яркой. Амазонка достала свой арбалет, зарядила его стрелой-карабином, закрепила в карабине канат и выстрелила вверх.

– Вставай, нужна помощь! – позвала она Гима.

Взбираться было намного труднее, чем спускаться. И не только из-за всемирного тяготения – сержант так ослаб, что не мог подтянуть собственного тела, а Ин еще не успела оправиться после пыток. Но... наверху брезжил свет, который внушал Гиму надежду, который призывал к себе, который казался сладким и пьянящим, как самое вкусное вино... Опираясь ногами на стенки колодца, сержант делал шаг за шагом, упиваясь таким близким мигом спасения и все больше забывая о самом себе и собственной слабости.

Наверху, под самым потолком, находилось углубление, куда можно было забраться, чтобы разгрузить трос и попытаться сдвинуть закрывавший колодец люк. Гим оказался там первым и даже, собравшись с силами, подтянул к себе спутницу. Вдвоем они надавили на люк, и тот нехотя пополз в сторону, сантиметр за сантиметром...

– Закрой глаза! – поспешила предупредить амазонка.

Свет обрушился на них, ослепляя и наполняя жилы силой, а ум ясностью. Во всяком случае, так это было для Гима. На самом деле света в помещении, куда выходил колодец, было совсем немного – в каменную башню, полутемную для других, привыкших к солнцу, глаз он проникал через находившиеся высоко над землей узкие бойницы.

– Сейчас рассвет, – сказала Ин. – Зря мы так спешили, чуть раньше – и проехали бы мимо, не разглядев над головою колодца. Ты как?

– Намного лучше, – с благодарностью прошептал Гим.

На будущее ему следовало быть осторожнее – новое тело, как оказалось, вовсе не отличалось живучестью. Нужно было познавать себя потихоньку, не допуская больше ненужного риска.

– Очень рада. – Ин хмуро кивнула. – Зато мне – нет. Нужно пополнить запасы пищи и сматываться.

– Опять вниз? – ужаснулся Гим, подавленный своим открытием.

Ин смерила его недобрым взглядом:

– Как только мы выйдем из башни, спутники сфотографируют двух людей, находящихся во всемирном розыске. Ближайший гарнизон в Дорзбенге – это в тридцати километрах отсюда. Через два-три часа здесь будут люди герцога!

– Мы успеем?

– Мы-то да...

Ин направилась к тяжелой деревянной двери, ведущей из башни наружу. Дверь распахнулась, впуская яркие лучи восходящего солнца. Ласкаемый ими, Гим упал на колени и чуть не заплакал от нахлынувшего восторга. Силы восстанавливались с огромной скоростью. На душе все цвело. Настроение улучшалось... Но только до некоторого предела. За насыщением последовала информация. Улыбка медленно сошла с лица сержанта – второй раз на Излине он почувствовал тревогу и нервозность, излучаемую и этим солнцем, и этим миром.

Ощущение было очень слабым, но оно было. Последовав за Ин, Гим повернулся лицом к светилу и внимательно посмотрел на его пылающий диск. Глаза не болели, как у нормального человека, да он и не видел глазами. Он слушал. Он просто кожей чувствовал чью-то боль и тревогу. Но откуда?

– Гим! – крикнула амазонка.

Сержант вздрогнул. Башня стояла в центре небольшой деревни. Одноэтажные деревянные домики, сады, копны сена... Ото всех домов к ним бежали вооруженные люди. Бедно одетые, с кольями и вилами, мужчины и женщины.

– Вот, полюбуйся! – Ин повела рукой по сторонам.

Их было около тридцати. Лица бородатых мужчин и бледных женщин выражали злобу и страх. Глаза смотрели с угрозой, губы были тесно сжаты.

Поняв, что толпа не собирается останавливаться, Гим загородил собой уязвимую для стали и палок спутницу.

– Ну-ну! – с сарказмом хмыкнула ему на ухо Ин. – Герой!

– Чистое небо! – громко крикнула амазонка, оглушая высоким голосом не ожидавшего этого сержанта.

Люди услышали. Они начали терять свой пыл. Замедлили бег. Опустили оружие. Тридцать пар глаз недоверчиво изучали неизвестных.

– Что ты им сказала? – шепотом спросил Гим.

– Не твое дело... Пароль.

– Пароль? – Гим непонимающе поднял брови. Выходило, оппозиция герцогу была повсюду.

– Вернитесь в башню! – попросил крепкий высокий мужчина, вероятно, старший среди крестьян.

– Нам нужны вода и пища, – сказала Ин. Мужчина закивал:

– Вернитесь в башню! Вам все принесут. Мы сделаем вид, что загоняем вас туда силой.

Мужчина дал знак односельчанам. Люди вновь направили свои вилы и колья на Ин и Гима, вновь начали сходиться.

– Пойдем! – Ин потянула Гима за куртку.

– Сделаем вид для кого? – Сержант попятился, отступая подальше от не на шутку взволнованных крестьян.

– Для спутников-стражей, – объяснила амазонка. – Мы подставили этих людей. Они хотят сделать вид, что они с нами не заодно.

– Сидите здесь! – сказал старший, когда Гим и Ин оказались внутри башни. – Еду вам принесут. Сейчас прибудет Лодор – он и решит, что с вами делать.

– Лодор? – Ин наморщила лоб, припоминая. – Скажите Лодору, что ему не надо сюда входить. Спутники зафиксируют, что староста деревни встретился с нами.

– Поздно! – сказал появившийся в этот момент статный, хорошо одетый мужчина с настоящим, из закаленной стали, мечом в руках. Снаружи ржали кони, переговаривались басистые молодые голоса, наверное, эскорт старосты.

– Вы – Лодор? – спросила Ин.

– Вам не надо было выходить из башни! – хмуро заметил вошедший. – Скажите мне, герцог мертв?

Ин покачала головой. Лица присутствующих помрачнели еще больше.

– Зачем тогда ты здесь? – с тоской и ненавистью глядя на Ин, спросил Лодор. – Тебя послали убить тирана, так возвращайся и закончи работу!

– Не получится, – сказала амазонка. – Мы готовили только одну попытку. Я не могу вернуться, иначе поставлю под угрозу все Сопротивление.

– Мы ждали этого двадцать лет... Теперь нам придется засыпать колодец, – хмуро проговорил человек с мечом.

– Простите, если сможете. У нас не было другого выхода.

Им принесли корзину с сыром и фруктами и глиняную бутылку фруктового сока.

– Чистое небо! – сказал Лодор, недвусмысленным жестом указывая беглецам назад, на колодец.

Они вновь спускались в темноту шахты. Люк закрыл доступ к свету. Внизу на прежнем месте ждала вагонетка.

– Нужно было бросить тебя здесь! – с горечью воскликнула Ин, дав наконец волю чувствам – наверху она держалась с завидным хладнокровием.

– Ты хотела, но не смогла. Мы в расчете – я спас тебя, ты – меня. Спасибо!

– Думаешь, ты чем-то лучше этих людей?

– А почему я должен так думать? Ин вздохнула.

– Мы не должны были подниматься – я допустила ошибку. Сама виновата. Ладно, поехали!

Гим вновь взялся за рычаг. Сил было в избытке, здоровье казалось неисчерпаемым.

– Я понял, в чем дело, – сказал он через какое-то время. – Я выдохся не из-за того, что работал рычагом. Просто я неправильно настроил свой организм – отдавал тепло во все стороны. Живя на поверхности, привык, что не нужно заботиться о жизненных силах. А стены не отражали, а поглощали все, чего я не жалел. Вот и результат...

– Теперь стал умнее, да? – донесся из темноты сердитый голос амазонки.

– Нужно сконцентрировать энергию внутри себя, я попробую.

– Надо было пробовать раньше! До второго колодца всего пять часов – для тебя это уже не время. Гим поспешил сменить тему:

– Расскажи мне про Сопротивление. На Излине много недовольных?

– Про Сопротивление – обойдешься! Забудь, что о нем слышал, тебе же лучше будет! А на Излине – почти все.

– Но почему? Это самый спокойный и красивый мир, который я когда-либо видел. Живая природа, свежий воздух. Вы сходите здесь с ума! Знали бы, что происходит на Клероне, Замонге, Вайре!

Ин возмущенно фыркнула:

– У людей отобрали все, что у них было! Лишили связи, информации, искусства! Привязали к одному месту! Заставили развивать натуральное хозяйство! Заниматься тем, чего они никогда не делали! Лишили медикаментов, аппаратуры, энергии! Думаешь, это все здорово?!

Гим нахмурился – перед его глазами стояли разрывы снарядов, ослепительный огонь бортовых излучателей и окровавленные тела погибших товарищей...

– Думаю, это не самая страшная плата за мир и спокойствие, – проговорил он печально. – Сколько лет излинским старикам? У нас в части не многие парни доживали и до сорока!

Послышалось тяжелое дыхание Ин. Гим почувствовал, что услышит сейчас нечто важное, что-то, что является основой мировоззрения кареглазой воительницы.

– Ну как ты не понимаешь, бессмертный! – громко, взволнованно заговорила Ин. – Главное – не сколько жить, главное – как! Сколько бы лет ты ни прожил, прошлое останется в прошлом – его нет, оно – сон, оно – воспоминание! Прошлое не измеряется прожитыми годами, как у будущего нет возраста. И люди не созданы, чтобы просто изживать отпущенное время. Чтобы беззаботно и тихо есть, пить, спать и ждать старости. Людям не нужен рай, им необходимо завтра! Им нужно мечтать, развиваться, познавать, нужно стремиться вверх! И не важно где – на Излине или Отторе – мы всё еще слишком умны, чтобы смириться самим и убедить своих детей, что пути в завтра для нас не существует.