Клиффорд Саймак Необъятный двор

Хайрам Тэн проснулся и сел в постели.

Таузер лаял и скреб лапами пол.

— Цыц! — прикрикнул на него Тэн.

Нелепые уши Таузера поднялись торчком, а затем собака снова принялась лаять и царапать пол.

Тэн протер глаза, провел рукой по спутанным, давно не стриженным волосам. Потом снова лег и натянул на голову одеяло.

Но разве уснешь под этот лай?

— Ну что с тобой? — сердито спросил он собаку.

— Гав, — ответил Таузер, продолжая скрести пол.

— Если тебе надо выйти, открой дверь. Ты ведь знаешь, как это делается. Первый раз, что ли? — сказал Тэн.

Таузер перестал лаять, уселся и стал смотреть, как хозяин встает с постели.

Тэн надел рубаху и брюки, но с ботинками возиться не стал.

Таузер проковылял в угол, приложился носом к плинтусу и принялся его шумно обнюхивать.

— Мышь? — спросил Тэн.

— Гав!.. — с чувством ответил Таузер.

— Что-то я не припомню, чтобы ты раньше поднимал столько шуму из-за мышей, — озадаченно произнес Тэн. — Совсем уже спятил.

Стояло ясное летнее утро. Окно было раскрыто настежь, и солнце заливало комнату.

«Неплохой денек для рыбной ловли», — подумал Тэн, но тут же вспомнил, что ничего не выйдет. Надо ехать смотреть ясеневую кровать с пологом, о которой ему говорили по дороге на Вудмен. Похоже, что за нее заломят двойную цену. Вот так и получается — честным путем и доллара не заработаешь. Нынче все стали разбираться в старинных вещах.

Тэн встал с постели и вошел в гостиную.

— Пошли! — сказал он Таузеру.

Таузер медленно поднялся и двинулся за хозяином, по пути останавливаясь и обнюхивая все углы.

— И что тебя так беспокоит? — спросил Тэн.

«Может быть, крыса, — подумал он. — Дом постепенно разрушается».

Он открыл затянутую сеткой дверь и выпустил Таузера.

— Брось ты сегодня своего сурка, — посоветовал ему Тэн. — Гиблое дело. Все равно тебе его не достать.

Тэн обошел вокруг дома. Что-то произошло с вывеской, висевшей на столбе около подъездной дорожки: одна из цепей была снята с крюка, и табличка повисла.

Тэн пересек площадку и, ступая босыми ногами по траве, еще мокрой от росы, подошел к столбу, чтобы поправить вывеску. Она была невредима видно, просто цепь соскочила с крюка. Может быть, здесь разгулялся ветер или какой-нибудь озорной мальчишка? Хотя вряд ли. Тэн был в прекрасных отношениях с ребятами, они не досаждали ему, как другим жителям поселка. Особенно доставалось от них Бейнкеру Стивенсу. Они его буквально изводили.

Тэн отошел немного назад, чтобы проверить, ровно ли висит табличка.

Наверху большими буквами было написано:

а ниже помельче:

и еще ниже:

«Может, — подумал он, — следовало бы сделать две вывески: одну насчет мастерской, а вторую — об обмене и продаже вещей». Он решил, что как-нибудь на досуге напишет два новых объявления и повесит их по обе стороны дорожки. Так будет эффектнее.

Тэн обернулся и посмотрел на дорогу, которая вела к Тернерс Вудс. «Великолепный вид, — подумал он. Удивительно, что сохранился такой кусок леса на краю поселка. Надежное прибежище для птиц, сурков, кроликов и белок. Кроме того, в нем полно крепостей, построенных несколькими поколениями мальчишек из Уиллоу Бенда».

Можно не сомневаться, что в самом недалеком будущем какой-нибудь ловкий делец купит этот участок и понастроит здесь стандартные дома. «Когда это произойдет, — подумал Тэн, — большой кусок детства уйдет из моей жизни».

Из-за угла появился Таузер. Он двигался боком, ежеминутно останавливаясь и обнюхивая нижнюю часть тесовой обшивки дома: от любопытства уши у него стояли торчком.

— Ты, псина, совсем рехнулся, — сказал Тэн и направился к дому.

Шлепая босыми ногами, он прошел на кухню, налил в чайник воды и поставил на плиту. Затем он включил приемник, совершенно забыв, что тот не работает, и, только услышав шум, вспомнил и с раздражением выключил. «Так всегда бывает, — подумал он. — Другим чинишь всякий хлам, а на себя не хватает времени».

Тэн пошел в спальню, надел туфли и убрал постель.

Вернувшись, он увидел, что плита остыла. Сняв чайник, он двинул плиту ногой. Потом подержал над ней ладонь и тут же почувствовал тепло.

«Слава богу, работает», — подумал он.

Тэн знал, что рано или поздно ее придется разобрать. Возможно, где-то плохой контакт.

Он снова поставил чайник на плиту.

Снаружи послышался шум, и Тэн вышел на крыльцо узнать, что случилось.

Бизли, парень, который служил у Хортонов одновременно дворником, шофером, садовником и выполнял еще много других обязанностей, развернув на дорожке дребезжащий грузовик, подкатил к крыльцу. Рядом с ним в кабине восседала Эби Хортон, жена Генри Хортона, самого влиятельного жителя поселка, а в кузове, обвязанный веревками и наполовину укутанный в ослепительно полосатое, красно-розовое одеяло, стоял громадный телевизор. Он был хорошо знаком Тэну.

Уже лет десять, как этот телевизор вышел из моды, но все еще оставался самым дорогим из всех, что украшали дома жителей Уиллоу Бенда.

Эби выпрыгнула из грузовика. Это была энергичная, шумная женщина с властным голосом.

— Доброе утро, Хайрам, — сказала она. — Вы сможете починить мой телевизор?

— Я еще не видал вещи, которую не мог бы починить, — ответил Тэн, неприязненно оглядывая телевизор. Ему не раз приходилось его ремонтировать, и он знал, сколько предстоит возни.

— Боюсь, что починить его обойдется дороже, чем купить новый, — заметил он. — Вам и в самом деле нужно купить новый. Этот уже устарел и…

— Генри говорит то же самое, — резко перебила его Эби. — Он хочет купить один из самых новомодных цветных телевизоров. Но я не желаю расставаться с моим. Ведь здесь есть все — и радио, и проигрыватель, а кроме того, дерево и фасон подходят к моей мебели.

— Я знаю, — сказал Тэн.

Он уже не раз все это слышал.

«Бедняга Генри, — подумал он. — Что за жизнь? С утра он крутится на своем заводе счетных машин, и еще дома эта ведьма».

— Бизли, — приказала Эби голосом сержанта, проводящего учение, полезай наверх и распакуй телевизор.

— Хорошо, мэм.

Бизли был высокий, неуклюжий парень с туповатым выражением лица.

— Смотри, осторожно. Не поцарапай его.

— Хорошо, мэм, — ответил Бизли.

— Я помогу тебе, — предложил Тэн.

Они вдвоем влезли в кузов и начали разматывать одеяла.

— Он тяжелый, — предупредила Эби. — Будьте осторожны.

— Хорошо, мэм, — сказал Бизли.

Телевизор и впрямь был очень тяжелым. Бизли и Тэн с трудом распеленали его и по черному ходу перенесли в подвал под лестницей.

Эби глазами хищной птицы следила за тем, чтобы они не поцарапали ценное дерево.

В подвале Тэн устроил мастерскую и одновременно выставку мебели. В одном углу стояли скамьи, станок, и весь пол был заставлен ящиками с гвоздями, проволокой, инструментами. В другом — разместилось собрание ветхих стульев, покосившиеся спинки кроватей, старинные высокие комоды и не менее древний низкий шкафчик, старый ящик для угля, железные каминные решетки и еще много всякого хлама, купленного по случаю.

Они осторожно опустили телевизор на пол. Эби следила за ними сверху.

— У вас новый потолок, Хайрам? — взволнованно спросила она. — Теперь здесь стало совсем хорошо.

— Что? — поинтересовался Тэн.

— Потолок, я сказала. Вы сделали потолок?

Тэн поднял голову и увидел, что над ним был потолок, которого он никогда не делал.

Он проглотил слюну и на минуту опустил голову. Когда он снова поднял глаза, ничего не изменилось — потолок был на месте.

— Это не панельная обшивка, — с восхищением отметила Эби. — Совсем не видно швов. Как вам это удалось, Хайрам?

Тэн снова проглотил слюну, прежде чем обрел дар речи.

— Как-то придумал, — произнес он слабым голосом.

— Вы должны прийти к нам и сделать то же самое у нас в подвале. У нас прекрасный подвал. Бизли сделал потолок в бильярдной, но вы сами знаете, чего стоит работа Бизли.

— Да, мэм, — виновато проговорил Бизли.

— Я вам тоже сделаю, когда будет время, — пообещал Тэн. Он готов был пообещать все что угодно, лишь бы скорее их выпроводить.

— У вас было бы куда больше времени, если бы вы без конца не таскались по округе и не скупали всякую рухлядь, которую вы зовете старинной мебелью, — сказала Эби ледяным тоном. — Вы еще можете надуть горожан, которые сюда приезжают, но не меня.

— На некоторых вещах я иногда зарабатываю кучу денег, — спокойно ответил Тэн.

— И теряете последнюю рубашку на всем остальном.

— У меня здесь есть старый фарфор. Это то, что вам нужно, — предложил Тэн. — Я нашел его несколько дней назад и заплатил недорого. Могу вам уступить.

— Я не собираюсь ничего покупать, — процедила Эби, поджав губы. Она повернулась и стала подниматься по лестнице.

— Она сегодня не в духе, — заметил Бизли. — Встала с левой ноги. Если заведется с утра, то так всегда и бывает.

— Да не обращай на нее внимания, — посоветовал Тэн.

— Я пытаюсь, но это очень трудно. Тебе случайно не нужен помощник? Ты можешь мне платить совсем немного.

— К сожалению, не нужен, Бизли. Знаешь, старина, приходи как-нибудь вечерком, сыграем в шашки.

— Приду, Хайрам. Знаешь, ты первый человек, который меня пригласил. Все остальные только кричат на меня или смеются надо мной.

Сверху донесся сердитый голос Эби.

— Где ты застрял, Бизли? Целую вечность готов стоять и чесать языком, а ковры еще не выбиты.

— Да, мэм, — сказал Бизли и стал подниматься по лестнице.

Уже сидя в грузовике, Эби громко спросила:

— Тэн, вы скоро почините телевизор? Без него как-то пусто в доме.

— В два счета сделаю, — откликнулся Тэн.

Он стоял и смотрел, как они отъезжали, потом оглянулся, ища Таузера, но пса нигде не было видно. «Снова сидит у норы в лесу за дорогой, — подумал Тэн. — Убежал голодный».

Когда Тэн вернулся на кухню, чайник прыгал на плите. Тэн насыпал в кофейник кофе и залил его кипятком. Потом спустился вниз.

Потолок был на месте. Тэн включил все лампы и, не сводя с него глаз, обошел подвал.

Потолок был сделан из какого-то блестящего белого материала, на вид полупрозрачного, просвечивающего изнутри, но не насквозь. Самое удивительное, что на нем не было ни одного шва: обшивка аккуратно охватывала водопроводные трубы и весь свод.

Тэн встал на стул и постучал костяшками пальцев по перекрытию. Раздался звон, словно постучали по тонкому бокалу.

Он слез и долго стоял, качая головой. Все это было совершенно непонятно. Вчера он провозился здесь целый вечер, чинил садовую косилку Бейнкера Стивенса. И готов поклясться, что перекрытия не было.

Тэн порылся в ящике и нашел дрель, потом отыскал самое маленькое сверло и вставил его в патрон. Затем всунул вилку в розетку, снова взобрался на стул и приставил сверло к потолку. Жужжащая сталь скользнула по поверхности, не оставив на ней и следа. Он выключил дрель и внимательно осмотрел потолок. Ни одной царапины. Тэн снова пробовал сверлить, изо всех сил нажимая на дрель. Вдруг раздался треск — кончик сверла отскочил и ударился о стену.

Тэн спрыгнул со стула, нашел новое сверло, вставил его и стал медленно подниматься по лестнице, пытаясь обдумать все спокойно, но мысли путались. Если он, Тэн, еще не окончательно спятил, он мог чем угодно поклясться, что не делал этого потолка.

Вернувшись в гостиную, он отогнул конец старого выцветшего ковра, включил дрель и, став на колени, начал сверлить пол. Сверло легко прошло сквозь старый дубовый паркет и остановилось. Тэн надавил сильнее, но инструмент крутился на месте.

Но ведь под этим деревом ничего нет, ничего, что могло бы задержать сверло. Пройдя паркет, оно попадает в пустое пространство между балками.

Тэн выключил дрель и отложил ее в сторону. Потом пошел на кухню. Кофе уже вскипел. Но прежде чем налить себе, Тэн выдвинул ящик стенного шкафа и достал оттуда карманный фонарь. Затем вернулся в комнату и осветил высверленную в полу дыру. На дне ее что-то блестело.

Тэн снова вернулся в кухню, нашел вчерашние черствые пышки и налил в чашку кофе.

Сидя за кухонным столом и жуя пышки, Тэн пытался спокойно все обдумать. Он понимал, что сейчас бессилен что-либо сделать, даже если весь день будет ходить и гадать, что же произошло под лестницей. Его душа янки и бизнесмена восставала против такой бессмысленной траты времени. Нужно еще посмотреть ясеневую кровать с пологом, пока ее не зацапал какой-нибудь беспардонный городской маклер. Такая штука, если все сложится удачно, должна пойти по хорошей цене. Можно заработать кучу денег, если все делать с головой.

«Не исключено, — подумал Тэн, — что эту кровать удастся еще и обменять на что-нибудь. Получил же я в прошлом году настольный телевизор за пару коньков. Эти люди в Вудмене рады будут получить в обмен на кровать отремонтированный телевизор. Телевизор совсем как новый. А на этой кровати никто не спит. Вряд ли они догадываются об ее истинной стоимости».

Тэн торопливо доел пышку, выпил еще чашку кофе, потом сложил на тарелку остатки еды для Таузера и выставил ее за дверь. Затем спустился в подвал, достал телевизор и погрузил его в свой пикап. Подумав, он сунул в машину отремонтированное охотничье ружье, еще вполне пригодное для охоты, если не стрелять из него большими зарядами, а также кое-какие мелочи для обмена.

Вернулся Тэн поздно: день был трудный, хотя закончился вполне удачно. В машине, помимо кровати с пологом, находились еще качалка, экран для камина, кипа старых журналов, старинная маслобойка, комод орехового дерева и кресло семнадцатого века, которое незадачливый реставратор покрыл слоем бледно-зеленой краски. За все это Тэн отдал телевизор, охотничье ружье и еще приплатил пять долларов. Но забавнее всего то, что там, в Вудмене, сейчас, очевидно, покатываются со смеху, вспоминая, как ловко они его надули.

Ему стало стыдно — они славные люди и так хорошо его приняли, и даже оставили обедать. А потом сидели и разговаривали с ним, показывали ферму и приглашали заходить, если он будет в их краях.

На это ушел весь день, и Тэну было жаль времени. Но он тут же подумал, что, может быть, стоит убить день и заработать репутацию человека, который страдает разжижением мозгов и не понимает, что такое доллар. Это поможет ему когда-нибудь провернуть еще не одно дельце в этих местах.

Открыв заднюю дверь, он услышал громкие и ясные звуки. Телевизор… С чувством, близким к панике, Тэн спустился по лестнице в подвал. После того, как сегодня был продан настольный телевизор, внизу оставался только телевизор Эби, а он — уж это Тэн знал наверняка — не работал.

Это был действительно телевизор Эби. Он стоял на том же месте, куда они с Бизли поставили его утром, и на экране виднелось… цветное изображение.

Цветное изображение!

Тэн остановился на нижней ступеньке и, чтобы не упасть, оперся на перила.

Экран прекрасно передавал цвет.

Тэн осторожно приблизился к телевизору, обошел его кругом. Кто-то снял заднюю стенку и прислонил ее к скамье. Внутри телевизора перемигивались веселые огоньки.

Тэн присел на корточки и стал разглядывать светящиеся детали. Все они были какие-то диковинные. Тэн много раз чинил этот телевизор и полагал, что знает, как он выглядит изнутри. Теперь все было по-другому, но что именно изменилось, Тэн не мог сказать.

На лестнице раздались тяжелые шаги, и дружелюбный голос пробасил:

— Хайрам, я вижу, вы уже починили телевизор.

Тэн выпрямился от неожиданности и застыл в напряженной позе, совершенно утратив дар речи.

Наверху, широко расставив ноги и весело улыбаясь, стоял Генри Хортон. Вид у него был довольный.

— Я говорил Эби, что вы еще не могли закончить ремонт. Но она велела мне зайти. Послушайте, Хайрам, это что — цвет? Как вам это удалось это сделать, старина?

Тэн слабо улыбнулся.

— Я только кончил возиться.

Генри, тяжело ступая, спустился с лестницы и остановился перед телевизором. Заложив руки за спину, он смотрел на экран властным взглядом человека, привыкшего отдавать приказания. Затем медленно покачал головой.

— Я никогда бы не подумал, что это возможно, — сказал он.

— Эби упомянула в разговоре, что вы хотите цветной.

— Да, конечно. Безусловно, я говорил. Но я не думал о моем старом телевизоре. Никак не ожидал, что его можно переделать на цветной. Как вам это удалось, Хайрам?

— Я не смогу вам точно сказать, — пробормотал Тэн.

И это было чистейшей правдой.

Под одной из скамеек Генри заметил бочонок с гвоздями, выкатил его и поставил перед своим допотопным телевизором. Потом осторожно опустился на бочонок и, усевшись поудобнее, с наслаждением стал смотреть на экран.

— Обычная история, — заметил он. — Вот есть такие люди, как вы, янки-ремесленники. Правда, они не так уж часто встречаются. Вечно возятся с чем-то, хватаются то за одно, то за другое, а потом глядишь — что-то придумали, хотя часто и сами толком не понимают, что и как у них получилось.

Он сидел на бочонке и смотрел на экран.

— Чудесная вещь, — продолжал он, — по цвету куда лучше, чем телевизоры, которые я несколько раз видел в Миннеаполисе. Скажу вам честно, Хайрам, ни один из них этому и в подметки не годится.

Тэн вытер лоб рукавом. Он весь взмок. Здесь внизу становилось жарковато.

Генри достал из кармана большую сигару и протянул ее Тэну.

— Нет, спасибо. Я не курю.

— Вероятно, умно делаете. Отвратительная привычка.

Хортон сунул сигару в рот и стал ее жевать.

— Каждому свое, — торжественно произнес он, — и когда требуется сделать этакое, вы именно тот человек, который нужен. Вы мыслите механическими и электронными схемами. А я в этом ни черта не понимаю. Сам занимаюсь счетными машинами, а ничего в них не смыслю. Я подбираю людей, которые знают в этом толк, а сам не умею распилить доску или вытащить гвоздь. Но зато я могу организовать дело. Помните, Хайрам, как все веселились, когда я начал строить завод?

— Помню. Во всяком случае, некоторые.

— Они неделями ходили, отворачивая физиономии, чтобы не расхохотаться. Разве не говорили: «О чем думает Генри, когда строит завод счетных машин здесь, в глуши? Не собирается ли он конкурировать с большими заводами на Востоке?» Замолчали они только тогда, когда я продал полторы дюжины приборов и получил заказы на два года вперед.

Генри вынул из кармана зажигалку и осторожно зажег сигару, не сводя глаз с экрана.

— Это дело может оказаться очень денежным, — рассудительно произнес он. — Любой телевизор можно приспособить, если его немного переделать. Коли вы эту развалину сделали цветной, значит, можно наладить любой телевизор. — Не выпуская изо рта сигары, он громко хмыкнул. — Если бы в «Радио корпорейшн» знали, что здесь происходит в эту минуту, они не выдержали бы и перерезали себе глотку.

— Но я и сам не знаю, как я это сделал, — сказал Тэн.

— Отлично, — обрадовался Генри. — Я завтра же возьму приемник на завод и дам его ребятам. Пусть разберутся, что вы тут наворотили.

Он вынул изо рта сигару и внимательно посмотрел на нее, потом сунул обратно.

— Как я вам уже говорил, Хайрам, разница между нами в том, что вы умеете что-то делать руками, но не используете своих возможностей. Я же в отличие от вас ничего не в состоянии сделать, но зато могу все устроить после того, как вещь готова. Вот увидите, стоит нам взяться за это дело, и вы будете утопать в долларах.

— Но я не знаю, должен ли…

— Не беспокойтесь. Предоставьте это мне. У меня есть завод и необходимые средства. Мы договоримся.

— Это очень любезно с вашей стороны, — машинально ответил Тэн.

— Ну, что вы? Не стоит говорить об этом, — снисходительно сказал Генри. — Это мне должно быть неудобно лезть в ваши дела, но когда пахнет большими деньгами, во мне просыпается хищник.

Он сидел на бочонке, курил и следил за цветным изображением.

— Знаете, Хайрам, — проговорил он. — Я часто думаю об одном деле, но все руки не доходят. У меня на работе есть старая счетная машина. Мы все равно должны будем ее списать, чтобы освободить помещение. Это одна из наших ранних и неудачных экспериментальных моделей. Ясно, что сейчас она уже ничего не стоит. Это довольно сложная штука. И никто ничего из нее так и не смог сделать. Несколько раз мы пытались к ней подступиться, но, видно, так и не нашли верного решения. А может быть, и правильно делали, да нет хорошего специалиста. Она и стоит в углу все эти годы. Давно бы надо выкинуть ее на свалку, но что-то мешало мне это сделать. И вот я подумал — не могли бы вы с ней повозиться?

— Не знаю, — ответил Тэн.

— Я не требую никаких обязательств, — великодушно заявил Генри. Выйдет — хорошо. Возможно, что и вы ничего не сделаете, и, откровенно говоря, я был бы удивлен, если бы что-нибудь получилось. Но попытка не пытка. Вы можете, если понадобиться, разобрать машину и использовать детали для ремонта. Там одного оборудования на несколько тысяч долларов. Вам могут пригодиться части.

— Да, это интересно, — без особой радости откликнулся Тэн.

— Вот и прекрасно, — весело подхватил Генри, вложив в это «прекрасно» весь запас недостающего Тэну энтузиазма. — Я завтра пришлю своих парней с грузовиком. Эта штука тяжелая, нужно много рабочих. Они помогут выгрузить машину и перенести ее в подвал.

Генри осторожно поднялся и стряхнул с колен пепел.

— А заодно попрошу ребят забрать и телевизор, — произнес он. — Скажу Эби, что вы его еще не починили. Если я притащу телевизор домой, она тут же в него вцепится.

Тэн видел, как Генри тяжело поднялся по ступенькам, затем хлопнула дверь.

Он стоял в темноте и смотрел, как Генри пересек двор вдовы Тейлор и исчез за соседним домом. Глубоко вдохнув свежий ночной воздух, он помотал головой, надеясь, что хоть немного прояснится в мозгу. Но это не помогло голова по-прежнему гудела. Слишком много событий за один день, слишком много — сперва потолок, а теперь телевизор. Может быть, когда он выспится хорошенько, то будет в состоянии разобраться во всем.

Из-за угла вышел пес и, ковыляя, медленно взобрался по ступенькам и встал рядом с хозяином. С головы до кончика хвоста он весь был забрызган грязью.

— Видно, и у тебя тоже был хороший денек, — заметил Тэн. — Все как по-писаному — никакого сурка ты не поймал.

— Гав, — печально ответил Таузер.

— Ничем ты от нас не отличаешься. Точь-в-точь, как мы с Генри, да и все остальные тоже. Вот ищешь и думаешь, будто знаешь, что ищешь. А на самом деле и понятия не имеешь, за чем ты охотишься, — мрачно заключил Тэн.

Таузер вяло ударил хвостом по крыльцу. Тэн открыл дверь, посторонился и, пропустив пса вперед, вошел за ним следом.

Он пошарил в холодильнике и отыскал там пару ломтиков мяса, засохший кусок сыру и полкастрюли вареных макарон. Сварив кофе, Тэн разделил ужин с Таузером.

После еды Тэн спустился вниз и выключил телевизор. Затем достал лампу с рефлектором, вставил вилку в штепсельную розетку и осветил внутренность телевизора. Присев на корточки с лампой в руках, Тэн пытался понять, что же произошло с этой развалиной. Теперь она выглядела совсем по-другому, но определить, в чем заключалась разница, было нелегко. Что-то произошло с лампами — они странным образом изогнулись. Кроме того, кто-то вставил в схему маленькие белые металлические кубики. Они, казалось, были расположены без всякой системы. Монтаж схемы тоже изменился, появились какие-то новые цепи. Чувствовалось, что все это было сделано наспех. Кому-то понадобилось как можно быстрее включить телевизор, и этот «кто-то» починил его на скорую руку.

«Кто-то», — подумал Тэн. — Но кто же этот «кто-то»? Тэн обошел помещение, заглядывая во все углы, и вдруг почувствовал, как мурашки забегали у него по спине.

Шкафчик был снят со стены и придвинут к скамейке. Шурупы, которыми была привинчена крышка, лежали аккуратно в ряд на полу. Собрав телевизор на скорую руку, неизвестные мастера сделали все намного лучше, чем было прежде.

«Если это называется на скорую руку, можно себе представить, что бы они сделали, будь у них время», — подумал Тэн.

Но, конечно, у них не было времени. Они испугались, заслышав его шаги, и не успели поставить крышку на место.

Тэн встал: ноги были как деревянные.

Утром потолок, а теперь телевизор Эби.

И потолок, коли вдуматься хорошенько, не был простым перекрытием. Еще одна прокладка, если эту штуку можно назвать прокладкой, оказалось, была положена под пол, там, где между балками было пустое пространство. Именно на эту вторую прокладку и наткнулся Тэн, когда пытался сверлить пол.

Интересно, всюду ли такая прокладка?

Было ясно только одно — в доме, кроме него и Таузера, находился кто-то посторонний.

Таузер услышал, учуял — ощутил его присутствие и потому так яростно царапал пол у двери, как будто перед ним была нора сурка.

Но теперь Тэн знал наверняка — это был не сурок.

Он убрал лампу и поднялся наверх.

Таузер лежал, свернувшись калачиком, на ковре у качалки и при виде хозяина приветливо застучал хвостом. Тэн остановился и посмотрел на пса. Таузер ответил ему сытым сонным взглядом, вздохнул и закрыл глаза.

Если утром Таузер что-то слышал или чуял, то сейчас ничто не тревожило его сон.

Тут Тэн вдруг вспомнил: днем он налил чайник, чтобы вскипятить воду для кофе, включил плиту, и впервые она зажглась без фокусов — ее даже не пришлось толкать ногами.

Он проснулся утром — кто-то сжал его ноги. Он испуганно сел. Но это был только Таузер, который ночью забрался к нему в постель и устроился в ногах. Пес тихонько заскулил, его задние лапы дернулись, как будто он во сне гнался за кроликом.

Тэн высвободил ноги и протянул руку за одеждой. Было еще рано, но он вспомнил, что вся мебель, привезенная накануне, так и осталась на грузовике. Нужно было стащить ее вниз и уже потом приступать к реставрации.

Таузер продолжал спать.

Тэн прошел на кухню и выглянул в окно. На крыльце у черного хода, скорчившись, сидел Бизли, «универсальный» слуга Хортонов.

Тэн открыл дверь, чтобы узнать, в чем дело.

— Я ушел от них, Хайрам, — сказал Бизли. — Она все время ругала меня. Я никак не мог ей угодить. Плюнул и ушел.

— Ну, заходи, — предложил Тэн. — Надеюсь, ты не откажешься от завтрака и кофе?

— Я все думаю, Хайрам, не остаться ли мне на несколько дней здесь у тебя, пока я не найду место.

— Там будет видно, — заметил Тэн. — Сначала давай позавтракаем.

Все это ему не нравилось, очень не нравилось. Через час прилетит Эби, устроит скандал и будет обвинять его в том, что он сманил Бизли. Ведь Бизли, несмотря на свою тупость, делал всю черную работу и безропотно сносил ругань и придирки. В поселке не найдется другого человека, который стал бы работать у Эби Хортон.

— Твоя матушка всегда угощала меня печеньем, — сказал Бизли. — Она была очень хорошая женщина, Хайрам.

— Это правда, — согласился Тэн.

— Моя мать говорила, что вся ваша семья — это настоящие люди, не чета тем, кто больше всех в поселке задирает нос. Она говорила, что вы были среди первых поселенцев. Это правда, Хайрам?

— Не самые первые, но этот дом стоит здесь почти сто лет. Мой отец любил говорить, что не было ночи, когда хотя бы один Тэн не ночевал под его крышей. Мне кажется, все это имело большое значение для моего отца.

— Должно быть, приятное чувство. Ты можешь гордиться своим домом, Хайрам.

— Не то слово. Я как-то очень сроднился с этим домом. Даже не могу представить себя в другом месте.

Тэн включил плиту, подошел к крану и налил в чайник воды. Потом он пнул ногой плиту, но спираль и без того начала краснеть.

«Второй раз подряд включаю, и она действует, — подумал Хайрам. — Сама исправилась».

— Какой у тебя шикарный приемник, Хайрам, — сказал Бизли.

— Он никуда не годится. Не работает. Все нет времени починить.

— А по-моему, работает, Хайрам. Я только включил, и он сразу же начал нагреваться.

— Нагреваться? А ну-ка пусти! — закричал Тэн.

Бизли не ошибся — из приемника послышалось легкое потрескивание, затем прорвался голос, который все усиливался по мере того, как нагревались лампы.

Слов он не мог разобрать.

— А по-какому они говорят? — спросил Бизли.

— Не знаю, — с отчаянием ответил Тэн.

Сначала телевизор, потом плита, а теперь приемник.

Он начал яростно крутить ручку, но стрелка не побежала, а поползла по шкале. В эфире быстро сменялись голоса, музыка.

Тэн подстроился к какой-то станции — говорили на незнакомом языке. И вдруг он словно прозрел: да это же всеволновый супер, один из тех, что рекламируют на обложках модных журналов, стоит перед ним на кухонном столе, на месте его дешевенького приемника.

Поднявшись, Тэн предложил Бизли:

— Поищи, может, поймаешь что-нибудь на английском, пока я поджарю яичницу.

Он включил вторую горелку, достал с полки сковородку, поставил ее на плиту и вынул из холодильника мясо и яйца.

Бизли поймал наконец какой-то джаз.

— Ну, как? — спросил он.

— Превосходно, — ответил Тэн.

Таузер вышел из спальни, зевая и потягиваясь. Он направился к двери, всем своим видом показывая, что хочет выйти. Выпуская его, Тэн посоветовал:

— На твоем месте я плюнул бы на сурка. Тебе придется обшарить весь лес, чтобы найти его.

— А он ищет не сурка, Хайрам, — заметил Бизли.

— Ну, кролика.

— И не кролика. Я вчера улизнул, когда Эби думала, что я выбиваю ковры. Из-за этого-то она и разошлась.

Тэн проворчал что-то, выливая яйца на сковородку.

— Так вот, я смылся и пошел на то место, где рыл Таузер. Я с ним поговорил, и он сказал мне, что это и не сурок, и не кролик, а что-то другое. Я залез в яму и помог ему копать. Он выкопал там какую-то штуку, похожую на старый бак. Кто-то зарыл ее здесь, в лесу.

— Таузер не мог откопать бак. Его интересуют только кролики и сурки.

— Он трудился вовсю, — настаивал Бизли. — И был очень взволнован.

— Может быть, сурок выкопал себе нору под этим баком?

— Может, и так, — сказал Бизли.

Он покрутил приемник — послышалась дикая музыка, ее сопровождал голос комментатора.

Тэн разложил мясо и яичницу по тарелкам, поставил их на стол, налил по большой чашке кофе и стал намазывать гренки маслом.

— Ну, нажимай, Бизли, — предложил он.

— Я очень благодарен тебе, Хайрам, за твою доброту, я сразу же уйду, как только найду работу.

— Но я ведь еще ничего не обещал…

— Знаешь, временами, когда мне кажется, что у меня на свете нет ни единого друга, я вспоминаю твою матушку. Она всегда была добра ко мне.

— Ну ладно, хватит об этом, — бросил Тэн, чувствуя, что сдается.

Он поставил на стол новую порцию хорошо поджаренных гренок и банку с вареньем и, наконец, сел к столу и начал есть.

— Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил Бизли, стирая тыльной стороной ладони остатки яичницы с подбородка.

— Там у меня на дороге стоит куча мебели. Помоги снести ее под лестницу.

— С радостью, — откликнулся Бизли. — Ведь я здоровый и сильный и никакой работы не боюсь. Я только не люблю, когда меня пилят.

После завтрака они стащили мебель под лестницу.

С креслом семнадцатого века им пришлось повозиться, оно было очень громоздким.

Когда они, наконец, кончили, Тэн внимательно осмотрел кресло. «Человек, заляпавший краской чудесное вишневое дерево, должен был бы ответить за это», подумал он.

Он сказал Бизли:

— Придется снять краску, причем очень осторожно. Нужно взять растворитель, обмотать шпатель тряпкой и просто протирать поверхность. Хочешь попробовать?

— Конечно, Хайрам. А что у нас будет на ленч?

— Не знаю, — ответил Тэн. — Что-нибудь соорудим. Неужели ты голоден?

— Думаешь, легко таскать эти вещи?

— Там в кухне на полке банка с печеньем, — заметил Тэн. — Пойди и возьми.

Когда Бизли поднялся наверх, Тэн медленно обошел подвал. Потолок был на месте. Все остальное тоже.

А может быть, телевизор, плита и радио — просто «их» способ расплатиться со мной за квартиру? «Если это так, — подумал он, — пусть бы они пожили здесь подольше».

Он посмотрел вокруг и не обнаружил ничего подозрительного, затем поднялся наверх и позвал Бизли.

— Пойдем в гараж. Поищем какой-нибудь растворитель, и я покажу тебе, как им пользоваться.

Бизли с запасом печенья в руках покорно поплелся за ним. Свернув за угол, они услышали приглушенный лай Таузера. Тэн прислушался, и ему показалось, что пес охрип.

«Третий день, а может быть, даже четвертый. Если не принять мер, этот дурак совсем изведется», — подумал он.

Тэн зашел в гараж и вернулся оттуда с двумя лопатами и киркой.

— Пошли, — бросил он Бизли. — Нужно кончать, а то покоя не будет.

Таузер произвел в лесу настоящие раскопки. Пса почти не было видно из вырытой им ямы торчал лишь самый кончик хвоста, который, как всегда, подрагивал.

Бизли сказал правду: эта странная штука действительно напоминала бак. Часть его выглядывала из ямы.

Таузер выбрался наверх и сел, тяжело дыша — на усах налипла грязь, язык свисал набок.

— Он говорит, что пора нам принять участие в этом деле, — произнес Бизли.

Тэн обошел яму и стал на колени. Затем попытался рукой стряхнуть землю с выступающей из ямы части бака, но прилипшая глина затвердела и плохо поддавалась. На ощупь казалось, что бак был сделан из какого-то тяжелого металла.

Тэн взял лопату и стукнул ею по баку. Раздался звон металла.

Они дружно взялись за работу, снимая лопатами слой почвы над баком. Бак оказался больше, чем они думали, и понадобилось немало времени, чтобы откопать его. Но это было далеко не все: нужно было очистить всю поверхность от приставшей к ней земли.

— Я голоден, — пожаловался Бизли.

Тэн взглянул на часы. Почти час.

— Беги домой, — предложил он Бизли. — И найди себе что-нибудь в холодильнике. Там есть молоко.

— А ты, Хайрам, — ты разве не голоден?

— Ну, принеси мне сэндвич и посмотри, нет ли там мастерка.

— А для чего тебе мастерок?

— Я хочу соскрести грязь с этой штуки и посмотреть, что это такое.

Он опустился на колени рядом с выкопанным предметом и смотрел, как Бизли исчез в лесу.

— Таузер, — заметил он, — это самая странная штука из всех, которые ты когда-либо выкапывал.

«Когда от страха места себе не находишь, остается только одно. Обратить все в шутку», — подумал Тэн.

Бизли, конечно, не испугался. У него недоставало воображения, чтобы бояться непонятных вещей.

Тэн осмотрел бак: он был овальной формы, не менее семи метров в высоту и четырех в поперечнике. «Целая комната, — подумал он. — В Уиллоу Бенде никто сроду не видывал такой штуки».

Он вынул из кармана складной нож и очистил от глины кусочек поверхности. Бак был сделан из какого-то диковинного материала, неизвестного Тэну, похожего на стекло.

Тэн продолжал соскребать грязь с бака, пока не очистил кусок величиной с ладонь.

Теперь Тэн почти не сомневался: все же это был не металл, а полупрозрачное вещество, скорее напоминавшее стекло, из которого делают кубки и вазы. Тэн вечно за ними охотился — любители сходят с ума по такому стеклу и платят бешеные деньги.

Тэн закрыл нож, спрятал его в карман и присел на корточки, чтобы получше рассмотреть находку Таузера.

В нем росла уверенность: существа, поселившиеся в его доме, прибыли именно в этой штуке, откуда бы они не явились — из космоса или из какого-нибудь другого времени. Он сам удивился своим мыслям — раньше он ни о чем таком не думал.

Тэн взялся за лопату. На этот раз он стал копать глубже, подрывая закругленный край незнакомого предмета, все еще крепко сидящего в земле.

Он спрашивал себя — что ему говорить обо всем этом и говорить ли вообще. Может быть, самое правильное — засыпать всю эту штуку землей, чтобы ни одна живая душа не узнала?

Бизли, конечно, будет болтать. Но кто обращает внимание на то, что несет Бизли? Все в Уиллоу Бенде знали, что Бизли тронутый.

Наконец, вернулся Бизли. В старой газете он принес три неумело сделанных сэндвича и почти полную бутылку молока.

— Да ты, как я вижу, не очень торопился, — без раздражения заметил Тэн.

— А мне было интересно.

— Что именно?

— Приехали три больших грузовика и привезли какие то тяжелые вещи. Два или три больших шкафа и еще кучу всякого барахла. Они все поставили в подвал. Ты знаешь телевизор Эби? Они его забрали. Я им говорил, чтобы они не брали, а они все равно взяли.

— Совсем забыл, — спохватился Тэн. — Генри предупреждал, что пришлет счетную машину, а я забыл.

Он съел сэндвичи, разделив их с Таузером, который в порыве благодарности измазал его маслом.

Покончив с едой, Тэн поднялся и взял в руки лопату.

— А теперь за работу, — предложил он. — Мы должны кончить.

— Но в подвале-то все так и стоит.

— Подождет, — ответил Тэн. — Нужно развязаться с этим делом.

Когда они кончили копать, было совсем темно. Тэн устало оперся на лопату.

Четыре метра на семь в поперечнике и три в высоту — и все из матового стекла, звенящего от прикосновения лопаты. «Должно быть, они совсем маленькие, — подумал Тэн. — Иначе как бы они уместились в этом ящике, особенно если их много. Неизвестно, какой путь им пришлось проделать. Но все же они как-то разместились. Значит, все у них было предусмотрено. Не будь они такими крошечными, они не смогли бы забраться в щели между балками пола (при условии, что они вообще реально существуют и все это не сплошная чушь)».

Если они и побывали в доме, то ясно, что сейчас их там нет. Таузер чуял или слышал что-то утром, а сейчас он был совсем спокоен.

Тэн вскинул лопату на плечо и прихватил с собой кирку.

— Двинулись, Бизли, — кивнул он. — День был длинный и тяжелый.

Пройдя напрямик через кустарник, они вышли на дорогу. В ночной тьме то там, то здесь мелькали светлячки, уличные фонари покачивались от легкого летнего ветерка. Звезды были яркие и четкие.

«Возможно, они еще в доме, — подумал Тэн. — Наверное, поняли, что Таузер их учуял, и что-нибудь сделали, чтобы он больше не ощущал их присутствия».

«Вероятно, они хорошо приспосабливаются. Похоже, что так. С какой легкостью они устроились в человеческом жилье», — подумал он мрачно.

Они с Бизли шли в темноте по усыпанной гравием дорожке, ведущей в гараж. Нужно было положить инструменты. Но странное дело — гаража не оказалось.

Не было гаража, не было и фасада дома: дорожка резко обрывалась, и за ней не было ничего; в том месте, где кончался гараж, стена изгибалась.

Они подошли ближе к стене и остановились в темноте, еще не веря своим глазам.

Не было ни гаража, ни порога, ни фасада дома. Будто кто-то взял противоположные углы фасада, свел их вместе, и вся передняя стена дома оказалась внутри кривизны.

Теперь Тэн стал владельцем дома с завернутым внутрь фасадом. И хотя это выглядело просто, на самом деле все оказалось сложнее — кривизна была не такой, какой следовало бы ожидать в подобном случае — длинная линия, изящно изогнутая и очень нечеткая, будто фасад совсем убрали, а оставшаяся часть дома расположилась так, чтобы как-то замаскировать это исчезновение.

Тэн выронил кирку и лопату — они со стуком ударились о твердую дорожку. Он провел рукой по глазам, будто снимая с них невидимую пелену.

Когда он убрал руку, ничего не изменилось.

Фасада по-прежнему не было.

Он несколько раз обежал вокруг дома, едва сознавая, что делает, и внутри у него рос страх.

Задняя стена была на месте. С ней ничего не произошло.

Он поднялся на крыльцо, Бизли и Таузер последовали за ним. Распахнув дверь, Тэн ворвался в переднюю, пронесся по лестнице, в три прыжка пересек кухню и бросился в гостиную, чтобы снова посмотреть, что же произошло с фасадом.

Остановившись в дверях и ухватившись за косяк, Тэн ошалело уставился в окно. Он отлично знал, что на дворе ночь, прекрасно видел светлячков в кустах и в камышах, фонари на улице, звезды в небе. Но в окна его комнаты лился поток солнечного света, а за домом лежала какая-то незнакомая страна, ничем не напоминающая Уиллоу Бенд.

— Бизли, — крикнул он. — Погляди в окно!

Бизли поднял голову.

— Интересно, что это за местность? — спросил он.

— Я и сам бы хотел это знать, — откликнулся Тэн.

Таузер нашел свою миску и, подталкивая носом, начал возить ее по всей кухне, давая этим понять Тэну, что его пора кормить.

Тэн прошел через комнату и открыл наружную дверь. Гараж был на месте. Пикап стоял, упираясь носом в открытую дверь гаража, а легковая машина, как всегда, находилась внутри.

Фасад тоже был в полном порядке, но остальное…

В двух футах от грузовика дорожка обрывалась и за ней не было ни двора, ни леса, ни дороги, а просто пустыня, покрытая галькой и песком, плоская уходящая вдаль пустыня, ровная, как пол, с редкими пятнами камней и кустами чахлой зелени. Огромное слепящее солнце висело прямо над горизонтом, который виднелся где-то очень далеко. Но самое удивительное заключалось в том, что солнце находилось на севере, где ему было совсем не место. Кроме того, оно сияло ослепительно белым светом.

Бизли вышел на порог, и Тэн увидел, что он дрожит, как испуганный пес.

— Может быть, тебе лучше вернуться и состряпать нам ужин? — мягко спросил Тэн.

— Но как же, Хайрам… — начал было Бизли.

— Все в порядке, — успокоил его Тэн. — Все будет в порядке.

— Ну, если ты так говоришь, Хайрам…

Он вошел в дом, хлопнув дверью, и через минуту Тэн услышал, как он гремит посудой на кухне.

Не удивительно, что Бизли так перепугался. Хоть кого свалит такая штука: выйти из своей парадной двери и очутиться в незнакомой стране.

Конечно, человек может и не к такому привыкнуть, но все же на это нужно время.

Тэн спустился с крыльца, прошел мимо грузовика за гараж. Огибая его, он почти надеялся увидеть знакомые дома Уиллоу Бенда — ведь когда он входил через заднюю дверь, поселок еще стоял на месте.

Но Уиллоу Бенда не было. Перед ним лежала пустыня, бесконечная пустыня.

Он обошел дом вокруг и теперь не нашел задней стены. Задняя часть дома представляла собой то же, что фасад, когда Тэн впервые увидел его, те же сведенные вместе углы. Он пошел дальше, но повсюду расстилалась пустыня. Фасад был на месте, и все оставалось по-прежнему. На обрезанной дорожке стоял грузовик, дверь гаража была открыта и внутри виднелась машина.

Тэн прошел в глубь пустыни, наклонился и зачерпнул горсть гальки. Галька была самая обыкновенная. Он присел на корточки и начал пропускать камешки сквозь пальцы.

В Уиллоу Бенде была задняя дверь его дома, а фасад исчез. А здесь, правда, непонятно как, все было наоборот: передняя дверь осталась, но отсутствовала задняя стена.

Он встал, выбросил оставшиеся камни и вытер ладони о брюки.

Уголком глаза он уловил какое-то движение на пороге — они были здесь.

Отряд крошечных зверьков, — если их вообще можно так назвать — строем спустился с лестницы. Все они были не выше десяти сантиметров и передвигались, опираясь на четыре конечности, хотя было ясно видно, что их передние конечности — не ноги, а руки. Их крысиные мордочки с длинными острыми носами отдаленно напоминали человеческие лица. Казалось, что зверьки покрыты чешуей, так как их тела при движении блестели и переливались. Хвосты зверьков, очень похожие на те проволочные закругленные хвостики, какие бывают на заводных игрушках, торчали вверх и подрагивали на ходу.

Они сошли со ступенек четким шагом, сохраняя дистанцию в полфута и держась прямо, как по линейке, двинулись в пустыню. В них чувствовалась железная целеустремленность, и тем не менее было видно, что они не очень торопятся.

Тэн насчитал шестнадцать зверьков. Он долго стоял, провожая их взглядом, пока они не растворились в пустыне.

«Вот они, мои новые жильцы, — подумал Тэн. — Это они обили потолок, починили телевизор, исправили плиту и приемник. И похоже, что они путешествовали в этом странном сосуде из матового стекла, который лежит там, в лесу. Но даже если они прибыли на Землю в этой штуке, то все равно непонятно, откуда они появились».

Тэн поднялся на крыльцо, открыл дверь и увидел, что его гости прорезали в дверной сетке круг диаметром в пятнадцать сантиметров. «Иначе бы им не выйти, — подумал он и тут же мысленно отметил: — Как-нибудь надо выбрать время и заделать дыру». Он вошел в дом, громко хлопнув дверью.

— Бизли! — закричал он.

Ответа не было.

Таузер выполз из под кушетки и виновато заскулил.

— Все в порядке, дружок, — сказал Тэн. — Эта компания меня тоже напугала.

Он пошел на кухню. Неяркий свет, лившийся с потолка, отражался в перевернутом кофейнике, в осколках чашки посреди пола и в опрокинутой миске с яйцами. Разбитое яйцо расплылось на линолеуме бледно-желтым пятном.

Поднявшись по лестнице, Тэн увидел, что дверь, ведущая на черный ход, почти уничтожена — ржавая металлическая сетка разорвана на куски, и рама, на которой она была натянута, расколота.

Тэн посмотрел на дверь не без восхищения.

— Вот дурни, — изумился он, — прошли сквозь дверь и даже открыть не попытались.

Он зажег свет и стал спускаться по лестнице. Но на полпути остановился в изумлении: слева от него была стена, сделанная из того же материала, что и потолок.

Перегнувшись через перила, Тэн увидел, что стена делила его мастерскую пополам — она шла от пола до потолка, перерезая подвал.

Что же осталось в мастерской?

Он вспомнил, что там стояла счетная машина, которую утром прислал Генри. Три грузовика, сказал Бизли. Три грузовика деталей попали прямо к ним в лапы.

Тэн устало опустился на ступеньки.

Должно быть, они считают его своим союзником. Не иначе, как они решили, что Тэн знает об их существовании и действует заодно с ними. Или, может быть, они решили, что он таким образом расплатится за ремонт телевизора, плиты и приемника.

Но если рассуждать последовательно — зачем они починили плиту, телевизор и приемник? Что это — своего рода плата за постой? Или просто знак дружеского расположения? А может быть, пришельцы решили попрактиковаться — проверить, смыслят ли они что-либо в технике чужого мира, посмотреть, как можно применить свои знания в условиях вновь открытой планеты?

Тэн постучал костяшками пальцев по стене у перил — белая гладкая поверхность зазвенела.

Приложив ухо к стене, он внимательно прислушался — ему показалось, что там слышен приглушенный гул, но он не был в этом совершенно уверен.

За стеной осталась садовая косилка Бейнкера Стивенса и еще много разного хлама, который нужно было чинить. «Ведь хозяева с меня шкуру сдерут, — подумал Тэн, — особенно Бейнкер Стивенс. Это ведь известный жмот».

Бизли, наверное, совсем одурел от страха. Когда он увидел, как эти типы поднимаются по лестнице, у него последний разум отшибло, и он полез в дверь, даже не открыв ее. А теперь он, очевидно, носится по поселку и трезвонит обо всем каждому, кто захочет его слушать.

Правда, обычно никто не обращает внимания на болтовню Бизли. Но если он заладит без конца одно и то же, да еще в таком возбужденном состоянии, не исключено, что кто-нибудь да и прислушается. И тогда они ворвутся сюда, все обыщут, всюду сунут нос и, в конце концов, кто-нибудь из них зацапает все в свои руки.

А это уже их совсем не касается, повторял Тэн, чувствуя, что в нем заговорил старый бизнесмен. Сразу же за его двором начинались огромные неосвоенные пространства, и путь к ним лежал только через его дом. И вся эта земля по праву принадлежала ему. Может быть, она ни на что не годна. Ведь это пустыня. Но прежде чем ее отдать, он должен сам все посмотреть и во всем убедиться.

Он вышел из подвала и направился к гаражу.

Солнце по-прежнему находилось на севере, над самым горизонтом, и вокруг все было спокойно. Тэн нашел в гараже молоток, гвозди, несколько коротких дощечек и принес их в дом. Он заметил, что Таузер, воспользовавшись паникой, уснул на кресле с парчовой обивкой, но не стал его трогать.

Закрыв черный ход, Тэн прибил на дверь несколько планок, затем запер кухню, закрыл окна в спальне и тоже забил их досками.

Это хоть ненадолго задержит жителей поселка, сказал он себе, когда они примчатся поглазеть на то, что здесь происходит.

Он достал из шкафа свое охотничье ружье, коробку патронов, бинокль и старую флягу, которую наполнил водой из крана, и положил в мешочек продукты на дорогу для себя и Таузера, так как времени на еду уже не оставалось.

Потом Тэн прошел в комнату и согнал Таузера с кресла.

— Пошли, Тауз, — сказал он. — Пойдем сами все поглядим.

Проверив бензин — бак был почти полный, — он влез в машину и положил ружье на сиденье, рядом с собой. Таузер прыгнул вслед за ним. Затем, дав задний ход, Тэн развернулся и поехал на север через пустыню.

Машина шла легко. Почва была ровная, как пол. Иногда она становилась ухабистой, но не более чем проселочные дороги, по которым он мотался в поисках мебели.

Ландшафт оказался на редкость однообразным. Повсюду расстилалась плоская пустыня, и лишь кое-где выступали низкие холмы. Тэн все время ехал на север, держа курс по солнцу. Несколько раз он пересекал песчаные полосы — песок был твердый, хорошо спрессованный, и колеса шли легко.

Через полчаса он поравнялся с отрядом своих гостей. Шестнадцать зверьков все так же неторопливо шли строем по пустыне.

Тэн сбавил скорость и некоторое время ехал параллельно с ними. Но толку от этого не было никакого — зверьки придерживались строго определенного направления, не обращая на Тэна никакого внимания.

Увеличив скорость, Тэн обогнал их.

Солнце по-прежнему неподвижно стояло на севере. Это было очень непривычно. Может быть, подумал Тэн, этот мир вращается вокруг своей оси гораздо медленнее, чем Земля, поэтому и день здесь длиннее. Судя по тому, что солнце так долго стоит на одном месте, намного длиннее.

Согнувшись за рулем и всматриваясь в бесконечную пустыню, он впервые обратил внимание на необычность пейзажа.

Несомненно, это был другой мир. Другая планета вращалась вокруг другой звезды, и никто на Земле не знал, какое место она занимает в космосе. Но из-за странных действий шестнадцати существ, шагавших строем по пустыне, новая планета начиналась сразу же за парадной дверью его дома.

Вдалеке маячил довольно высокий холм. По мере того как Тэн приближался к холму, он начал различать на его вершине какие-то блестящие предметы. Вскоре он остановил грузовик и взялся за бинокль.

Тэн с удивлением увидел, что блестящие предметы — баки из молочно-белого стекла, точно такие же, как тот, что он нашел в лесу. Он насчитал их восемь штук. Они лежали в углублениях из серого камня и ослепительно ярко блестели на солнце. Некоторые гнезда пустовали. Тэн опустил бинокль и стоял, размышляя, стоит ли взбираться на холм, чтобы получше разглядеть их. Потом покачал головой — успеется. Сейчас лучше проехать как можно дальше. Ведь это еще не серьезная исследовательская экспедиция, а лишь предварительная разведка.

Он влез в машину и двинулся дальше, все время посматривая на указатель уровня бензина. Когда стрелка дойдет до середины шкалы, ему придется повернуть обратно,

Впереди, над темной линией горизонта, Тэн заметил неясное белое облачко. Он присмотрелся внимательнее. Временами облако рассеивалось, потом снова появлялось. Из-за большого расстояния трудно было разобрать, что это такое.

Он взглянул на указатель уровня — тот показывал чуть больше половины. Тэн остановил машину и снова взялся за бинокль.

Когда он вышел, то с удивлением почувствовал, что ноги точно налиты свинцом. Он сообразил, в чем дело — ему давно следовало быть в постели. Часы показывали два. Это означало, что там, на Земле, было два часа ночи и он уже больше двадцати часов на ногах, причем большую часть времени провел в страшном напряжении, выкалывая эту странную штуку в лесу. Тэн снова поднес к глазам бинокль — белая неясная линия оказалась цепью гор. Огромная синяя скалистая гряда со сверкающими от снега вершинами высилась над пустыней. Горы были очень далеко и даже в мощный бинокль выглядели голубой туманной полосой. Тэн медленно обвел биноклем линию горизонта: по ней тянулись и тянулись горы.

Повернувшись, Тэн стал рассматривать в бинокль пустыню. Все та же плоская земля, те же одиночные холмы, та же чахлая растительность.

И дом.

Когда он опустил бинокль, руки его дрожали. Затем он снова поднес его к глазам и посмотрел еще раз. Сомнений не было — перед ним находился самый настоящий дом, очень странного вида. Он стоял у подножия холма, скрытый в тени, и поэтому его нельзя было разглядеть невооруженным глазом.

Дом был небольшой, с заостренной конусообразной крышей, и казался крепко прижатым к земле, так что чудилось, будто он, пригнувшись, ползет по пустыне. Тэн разглядел овальную дыру, должно быть, дверь, но не увидел никаких окон.

Опустив бинокль, Тэн оглянулся. «Пять или шесть километров, — подумал он. — Пикап дотянет, и если и не хватит бензина, последние несколько километров до Уиллоу Бенда можно пройти пешком».

«Интересно, что дом только один», — подумал Тэн. На протяжении всего пути не было видно никаких признаков жизни, не считая шестнадцати маленьких крысоподобных существ, шеренгой шагавших по пустыне: никаких искусственных сооружений, кроме этих восьми странных белых штук, лежащих в своих каменных ложах.

Тэн сел в машину и нажал на педаль акселератора. Через десять минут он подъехал к фасаду дома, стоящего в тени холма.

Он вышел из пикапа и достал ружье. Таузер прыгнул на землю, внезапно зарычал, и шерсть у него встала дыбом.

— Что случилось, дружище? — спросил Тэн.

Таузер в ответ снова зарычал.

Дом стоял безмолвный, казалось, хозяева давно покинули его.

Стены были сложены из грубых неотесанных камней, наспех скрепленных каким-то похожим на глину веществом. Крыша первоначально была покрыта дерном. Странно, откуда он взялся — во всей пустыне не существовало ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего дерн. Хотя еще можно было разглядеть места, где соединялись полосы дерна, но казалось, что это просто обожженная солнцем земля.

Дом был какой-то безликий, без всяких украшений. Видно, никто даже не пытался смягчить его суровую неуютность и сделать пригодным для жилья. Такой дом могли сложить скотоводы-кочевники. Время оставило на нем свои следы: камень расслоился и начал крошиться.

Взяв ружье под мышку, Тэн двинулся к домику. Он подошел к двери и заглянул внутрь — там было темно и тихо.

Тэн обернулся, ища Таузера. Пес забился под машину и выглядывал оттуда, тихо рыча.

— Не ходи далеко, — сказал Тэн. — Не убегай, слышишь? — Выставив ружье, он шагнул во мрак, постоял немного, чтобы глаза привыкли к темноте.

Теперь он мог разглядеть комнату, в которой находился: совсем простая, с грубой каменной скамьей вдоль одной стены. На другой темнели какие-то странные ниши, а в углу стоял деревянный предмет, но Тэн так и не понял его назначения.

«Старое покинутое жилище, давным-давно заброшенное», — подумал он.

Может быть, в какие-то далекие времена, когда пустыня была богатой и цветущей, здесь жило пастушье племя.

В углу была еще одна дверь. Распахнув ее, Тэн услышал слабый приглушенный стук и еще какой-то звук — будто шум падающего дождя. Из открытой двери, ведущей куда-то вглубь, потянуло морским воздухом, и Тэн так и застыл в изумлении посреди комнаты.

Еще один дом, ведущий в другой мир!

Он медленно вышел в открытую дверь и попал в туманный, пасмурный день. Потоки дождя низвергались на землю из бешено мчавшихся облаков. А в полукилометре, за полем, где в беспорядке громоздились серо-стальные валуны, лежало беспокойное море. Оно свирепо билось о берег, и фонтаны яростных брызг вздымались в воздух.

Тэн вышел из дома и взглянул на небо — дождь больно захлестал по его лицу. Воздух был промозглый и холодный, и все это место казалось каким-то таинственным, сверхъестественным. Мир, выхваченный из старой сказки о привидениях и эльфах.

Он оглянулся — ничего не было видно. Дождь заштриховал мир, который простирался за прибрежной полосой. Тэну вдруг почудилось что-то за дождем. Задохнувшись от страха, он повернулся и, спотыкаясь, бросился обратно в дом.

Новый мир отделял его от Уиллоу Бенда, а теперь появился и второй. Расстояние в два мира — это больше, чем может выдержать обыкновенный человек. Ему стало не по себе при мысли о том, как страшно одинок он сейчас, и, почувствовав, что не может дольше оставаться в этом заброшенном доме, Тэн выбежал наружу.

Солнце светило по-прежнему ярко, было тепло и приятно. Одежда Тэна промокла, и капли влаги лежали на стволе ружья.

Тэн оглянулся, ища Таузера, но собаки не было видно. Он не нашел ее и под машиной. Пес исчез.

Хозяин позвал его, но Таузер не отозвался. Голос Тэна одиноко прозвучал в окружающей пустоте и безмолвии.

В поисках собаки он обошел дом. Теперь второй двери снаружи не было. Сложенные из грубого камня стены закруглялись, изгибаясь так же странно, как и фасад его дома, а задней стены и вовсе не было.

Но Тэна это сейчас мало трогало и ничуть не удивляло — он искал пса и ни о чем больше не желал думать. Он понимал, что отъехал слишком далеко от дома, и чувствовал, как внутри у него все леденеет от страха.

Потратив на поиски три часа, он вернулся в дом, но Таузера не было и там. Тэн снова вышел в другой мир и безуспешно искал пса среди хаотического нагромождения камней. Затем пошел обратно в пустыню и направился к холму. Взобравшись наверх, он поднес к глазам бинокль. Вокруг простиралась безжизненная равнина.

Падая от усталости, спотыкаясь и засыпая на ходу, Тэн вернулся к машине.

Прислонившись к кузову, он попробовал собраться с мыслями. Продолжать поиски в таком состоянии было бесполезно. Он должен хоть немного поспать. Нужно вернуться в Уиллоу Бенд, наполнить бак, взять запас бензина, чтобы расширить радиус поисков.

Он не мог оставить пса здесь — это было немыслимо. Необходимо все обдумать и действовать разумно. Чем он поможет Таузеру, шатаясь по пустыне в таком состоянии?

Тэн завел машину и двинулся обратно к Уиллоу Бенду, ориентируясь по едва заметным следам шин на песчаных участках и все время борясь с острым желанием немедленно заснуть.

Проезжая мимо горы, на которой виднелись белые стеклянные баки, Тэн на минуту остановил машину и вышел поразмяться — иначе бы он заснул за рулем. На этот раз только семь баков лежало в гнездах. Но все это не имело значения. Главное — побороть усталость, которая все сильнее овладевала им, удержать в руках руль и дотянуть до Уиллоу Бенда. А там можно поспать немного и вновь приняться за поиски Таузера.

Примерно на полпути он увидел, что к нему приближается машина, и стал следить за ней в немом изумлении, ибо его грузовик и машина в гараже были единственным транспортом по эту сторону дома.

Он резко затормозил и вышел. Легковая машина подъехала, и из нее выпрыгнули Генри Хортон, Бизли и незнакомый человек со служебным знаком на груди.

— Ну, слава богу, нашелся! — закричал Генри, бросаясь к нему.

— А я и не терялся, — возразил Тэн. — Я возвращаюсь домой.

— Он валится с ног, — заметил незнакомец.

— Это шериф Хансон, — сказал Генри. — Мы ехали по вашим следам.

— Я потерял Таузера, — пробормотал Тэн. — Мне пришлось его оставить. Пустите. Мне нужно искать Таузера. Я сам доберусь до дома…

Тэн пошатнулся и ухватился за дверцу машины, чтобы не упасть.

— Вы взломали дверь, — обратился он к Генри. — Вы ворвались в мой дом и взяли машину.

— Мы вынуждены были это сделать, Хайрам. Мы боялись — а вдруг с вами что-нибудь случилось. Бизли все расписал так, что у нас волосы на голове стали дыбом.

— Вы лучше пересадите его в машину, — предложил шериф, — а я отведу назад грузовик.

— Но мне нужно искать Таузера.

— Прежде всего вам надо отдохнуть.

Генри схватил его под руку и повел к машине. Бизли придерживал дверцу.

— Вы знаете эти места? — прошептал Генри тоном заговорщика.

— Понятия не имею, — пробормотал в ответ Тэн. — Может быть, какой-то другой…

Генри ухмыльнулся.

— Да это, по-моему, не имеет значения. Что бы тут ни было, но нас с вами уже засекли. Мы попали в последние известия и заголовки газет. В городе полно репортеров и кинооператоров, ждут приезда начальства. Я уверен, Хайрам, это выдвинет вас…

Но Тэн уже ничего не слыхал. Он заснул раньше, чем опустился на сиденье.

Проснувшись, Тэн некоторое время лежал неподвижно. В комнате было прохладно и спокойно, шторы опущены.

«Хорошо проснуться в знакомой комнате, где провел всю свою жизнь, в доме, который принадлежит твоей семье почти столетие», — подумал он.

Затем Тэн вдруг все вспомнил и сел на постели. И тотчас же услышал шум за окном. Он спрыгнул с кровати, отогнул угол шторы и выглянул в окно. Солдаты сдерживали толпу, заполнившую задний двор его дома и дворы соседних домов.

Тэн бросил штору и принялся искать туфли. Он так и спал — одетым. Очевидно, Генри и Бизли положили его в постель, сняв с него только башмаки. Должно быть, он еще в машине, как только Генри втолкнул его на заднее сиденье, заснул мертвым сном.

Тэн нашел башмаки на полу и, сев на кровать, принялся надевать их, лихорадочно обдумывая, что же делать дальше.

Он должен добыть где-нибудь бензин, наполнить бак и на всякий случай взять одну или две запасные канистры. Кроме того, нужно прихватить с собой воду, еду и, может быть, спальный мешок. Он твердо решил, что не вернется, пока не разыщет собаку.

Надев башмаки и завязав шнурки, Тэн вышел в гостиную. Там никого не было, но на кухне слышались голоса. Он выглянул в окно — такая же пустыня, как и прежде. Правда, солнце поднялось выше, но во дворе перед его домом все еще было утро.

Тэн посмотрел на часы. Они показывали шесть, да и по тени, на которую он обратил внимание, выглянув в окно спальни, легко было определить, что сейчас шесть часов. Должно быть, Тэн проспал около суток. Ему стало не по себе. Он не собирался столько спать и оставлять Таузера так долго одного.

Он направился в кухню. Там сидели трое — Эби, Генри Хортон и какой-то военный.

— Вот и вы, — весело воскликнула Эби. — А мы гадаем, когда вы проснетесь.

— Вы сварили кофе, Эби?

— А как же, целый кофейник. Я сейчас вам что нибудь приготовлю.

— Только гренки, — попросил Тэн. — Некогда. Я должен ехать искать Таузера.

— Хайрам, — сказал Генри, — это полковник Райан из Национальной гвардии. Его ребята там, на улице.

— Да, я видел их из окна.

— Это было необходимо сделать, — объяснил Генри.

— Совершенно необходимо. Шериф не мог справиться. Здесь бы все разнесли на куски. Я позвонил губернатору.

— Тэн, присядьте, пожалуйста. Я хочу с вами поговорить, — объявил полковник.

— Я понимаю, — сказал Тэн, придвигая стул. — Простите, полковник, но я очень спешу, у меня пропала собака.

— То, что здесь происходит, — заметил полковник, — куда важнее любой собаки.

— Полковник, ваши слова доказывают только, что вы не знаете Таузера. Он самый лучший пес из всех, каких мне довелось держать, а уж поверьте, у меня их перебывало немало. Я его взял щенком, и все эти годы он был мне хорошим другом.

— Ну и прекрасно, — произнес полковник. — Я понимаю, он ваш друг. Но тем не менее я должен с вами поговорить.

— Сядьте и выслушайте полковника, Хайрам, — велела Эби. — Я сейчас сделаю оладьи. Генри принес с фермы какую-ту колбасу.

Дверь черного хода отворилась, и, сопровождаемый ужасным металлическим звяканьем, пошатываясь, вошел Бизли. Он нес три пустые пятигаллонные канистры в одной руке и две в другой — все они гремели и дребезжали.

— Послушайте, — закричал Тэн, — что здесь происходит?

— Успокойтесь, Тэн, — отвечал Генри. — Вы даже не знаете о проблемах, которые здесь возникли. Мы хотели принести сюда большой бак для бензина, но он не прошел. Потом пытались разобрать стену кухни и не смогли.

— Пытались что сделать?

— Разобрать стену кухни, — спокойно повторил Генри. — Через обычную дверь невозможно внести эти большие бензобаки, но как только мы начали пилить, убедились, что весь дом изнутри проложен тем же материалом, который вы использовали для потолка под лестницей. Когда мы хотели разрубить стену, топор сразу же затупился.

— Но, Генри, это мой дом, и никто не имеет права его ломать.

— Экстренный случай, — сказал полковник. — Мне хочется знать, Тэн, что это за материал, который мы так и не смогли пробить?

— Не волнуйтесь, Хайрам, — предупредил Генри. — За дверью нас ждет огромный новый мир.

— Он ждет совсем не вас. И вообще это никого не касается! — заорал Тэн.

— Но мы должны исследовать его, а для этого нам требуются огромные запасы бензина. И поскольку мы не можем внести большой бак, бензин приходится носить в канистрах. Позже мы пропустим через дом бензопровод.

— Но послушайте, Генри!..

— Мне бы хотелось, — твердо заявил Генри, — чтобы вы перестали прерывать меня и выслушали все, что я хочу сказать. Вы даже не представляете, с какими трудностями мы столкнулись в связи с организацией снабжения. Мы связаны по рукам и ногам размерами двери, мы должны запастись горючим и организовать транспорт. Легковые машины и грузовики были бы совсем не лишними. Мы должны их разобрать и протащить их по частям. Но вот самолет — проблема уже почти неразрешимая.

— Послушайте, Генри. Я не позволю тащить сюда самолет. Этот дом почти сто лет принадлежит моей семье. Я здесь хозяин, и вы не имеете права самовольно являться сюда и всем распоряжаться, да еще протаскивать через мой дом всякую дрянь.

— Ну поймите, Тэн, — плаксивым голосом произнес Генри, — нам до зарезу нужен самолет. Ведь, имея самолет, можно обследовать сразу огромную территорию.

Бизли, гремя канистрами, прошел через кухню в гостиную.

Полковник вздохнул.

— Я надеялся, мистер Тэн, что вы войдете в наше положение. Мне казалось естественным, что сотрудничество с нами в этом деле вы сочтете своим патриотическим долгом. Правительство, конечно, может воспользоваться своим правом верховной власти и конфисковать ваше владение. Но оно предпочло бы этого не делать. Я говорю сейчас неофициально, но я думаю, было бы правильным предупредить вас заранее, что власти предпочли бы прийти к дружескому соглашению.

— Сомневаюсь, — сказал Тэн наудачу, хотя сам толком ничего не знал, — что в этом случае можно применить право высшей власти. Вот если бы мой дом стоял на дороге…

— А это и есть дорога, — спокойно возразил полковник. — Прямая дорога через ваш дом в другой мир.

— Во-первых, — продолжал Тэн, — правительство еще должно доказать, что все это делается в интересах общества и что отказ владельца передать право владения государству равносилен вмешательству в действия правительства. А во-вторых…

— Мне кажется, — перебил его полковник, — правительство сможет доказать, что это делается в общественных интересах.

— Боюсь, что мне придется обратиться к адвокату, — сердито заметил Тэн.

— Если вам действительно понадобится очень хороший юрист, а я в этом уверен, то я смогу рекомендовать вам фирму, которая будет прекрасно защищать ваши интересы, притом за умеренную плату, — предложил Генри, всегда готовый прийти на помощь.

Полковник в негодовании поднялся.

— Вам придется держать ответ перед властями, Тэн. Правительство пожелает задать вам много вопросов. Во-первых, оно заинтересуется тем, как вам удалось здесь все так ловко устроить. Вы готовы ответить на этот вопрос?

— Нет, — признался Тэн. — Пожалуй, что нет.

Он с тревогой подумал — они считают, что я сделал все это сам, и накинутся на меня, как стая волков, чтобы узнать секрет. Он представил себе ФБР, государственный департамент, Пентагон и, даже не вставая со стула, почувствовал, что коленки у него дрожат.

Полковник повернулся и строевым шагом вышел из кухни.

Слышно было, как громко хлопнула задняя дверь.

Генри задумчиво посмотрел на Тэна.

— Вы и в самом деле так думаете? — спросил он. — Вы собираетесь тягаться с ними?

— Я обозлился, — ответил Тэн. — Они не имеют права являться сюда и распоряжаться в моем доме без спросу. Мне наплевать, как они к этому отнесутся. Это мой дом, я здесь родился, прожил всю жизнь, мне нравится это место и…

— Ну, конечно, — перебил его Генри. — Прекрасно понимаю ваши чувства.

— Я знаю, что это мальчишество. Коли уж они пришли, я бы ничего не имел против, если бы видел, что они хотят сесть, поговорить по-человечески и посвятить меня в свои планы. Но их даже не интересует мое мнение. Поверьте, Генри, все обстоит не так просто, как вам кажется. Независимо от того, что думают в Вашингтоне, вряд ли можно прийти и сразу захватить эту новую страну. Здесь могут произойти самые неожиданные события, и нужно все время быть начеку…

— Сидя здесь, — опять перебил его Генри, — я подумал о том, что ваша позиция очень похвальна и вы заслуживаете всяческой поддержки. Не по-соседски сидеть сложа руки и не прийти вам на помощь. Мы можем нанять целый штат блестящих юристов и выиграть дело. Потом оформить право на землю и организовать компанию по ее освоению. Нужно все сделать так, чтобы этот ваш новый мир был использован должным образом. И для меня естественно, Хайрам, поддержать вас в этом деле, стоять плечом к плечу с вами. Мы ведь уже и так компаньоны по выпуску телевизоров.

— А как насчет моего телевизора? — визгливым голосом спросила Эби, шлепнув на стол перед Тэном тарелку с оладьями.

— Эби, — терпеливо сказал Генри. — Я уже тебе объяснил, что он остался внизу за перегородкой, и сейчас трудно сказать, когда его можно будет вытащить оттуда.

— Да, я знаю, — ответила Эби. Она принесла блюдо с сосисками и разлила кофе по чашкам.

Вскоре опять появился Бизли и, громыхая канистрами, пошел к выходу.

— И вообще, как мне кажется, — заметил Генри, воспользовавшись паузой, — я в этом деле не посторонний наблюдатель. Сомневаюсь, могло ли у вас хоть что-то получиться без счетной машины, которую я вам прислал.

«Опять начинается, — подумал с тоской Тэн. — Даже Генри считает, что это сделал я».

— Неужели Бизли вам не говорил?

— Бизли много болтал, но вы же знаете Бизли.

Предположения Тэна оправдывались. Для жителей поселка — это лишь еще одна побасенка Бизли, еще одна придуманная им небылица. Ведь не найдется никого, кто бы всерьез поверил хотя бы одному слову Бизли.

Тэн взял чашку и маленькими глотками принялся отхлебывать кофе, стараясь выиграть время для ответа. Но ничего не приходило на ум. Если он расскажет им все как есть, это будет звучать не правдоподобней, чем любая ложь.

— Мне-то вы можете признаться, Хайрам. Ведь в конце концов мы с вами компаньоны.

«Он считает меня дурачком, — подумал Тэн. — Генри воображает, что может обвести вокруг пальца любого, кого он изволит причислить к дуракам или простачкам».

— Вы все равно не поверили бы мне, Генри, если бы я рассказал вам правду.

— Ну хорошо, — процедил Генри и поднялся с обиженным видом. — Я понимаю, с этим можно повременить.

Снова, гремя жестянками, через кухню прошел Бизли.

— Мне нужно немного бензина, чтобы ехать искать Таузера, — попросил Тэн.

— Сейчас все устрою, — мгновенно согласился Генри. — Пришлю Эрни с бензином. Можно будет пропустить шланг через дом. Я узнаю, не поедет ли кто нибудь с вами.

— Это лишнее. Я поеду один.

— Если бы у нас был передатчик, мы могли бы с вами поддерживать связь.

— Но ведь у нас его нет, Генри, а я не могу больше ждать. Таузер где-то там совсем один.

— Понимаю. Я знаю, как вы к нему относитесь, Хайрам. Поезжайте и ищите его, если считаете это необходимым, а я пока займусь другими делами. Подыщу адвокатов, и мы составим бумаги на право освоения земель.

— Послушайте, Хайрам, — вмешалась Эби, — у меня к вам просьба.

— Да, пожалуйста.

— Не поговорите ли вы с Бизли? Глупо вести себя так. Не было никакого повода все бросать и уходить от нас. Может быть, иногда я и бываю с ним резка, но его тупость выводит из себя. Он убежал и полдня помогал Таузеру выкапывать какого-то сурка, а после…

— Хорошо, я поговорю с ним, — ответил Тэн.

— Спасибо, Хайрам. Он вас послушает. Вы единственный человек, которого он слушается. Мне так хотелось, чтобы вы починили мой телевизор, да тут началась эта заваруха. Он мне очень нужен. И комнате будто чего-то не хватает. Он очень подходит к моей мебели. Вы помните?

— Да, помню, — сказал Тэн.

— Ну так ты идешь, Эби? — спросил Генри уже в дверях. Он поднял руку и с видом заговорщика махнул Тэну.

— Увидимся позже, Хайрам. Я все устрою.

«Нисколько не сомневаюсь», — подумал Тэн.

После их ухода он подошел к столу и тяжело опустился в кресло.

Наружная дверь хлопнула и, задыхаясь от волнения, вбежал Бизли.

— Таузер вернулся, — заорал он. — Он пришел и привел с собой большущего сурка. Ты такого еще никогда не видел.

Тэн вскочил.

— Сурка? Но ведь это не Земля. Здесь не водятся сурки.

— Иди посмотри сам, — крикнул Бизли и выбежал из комнаты. Тэн выскочил за ним.

Зверь на самом деле был похож на гигантского сурка из детской книжки. Он был ростом с человека и шел на задних лапах, пытаясь сохранить достоинство, но то и дело с опаской поглядывал на Таузера.

Таузер следовал за ним в ста шагах, видимо, предпочитая на всякий случай держаться в приличном отдалении. У него был вид хорошо обученного пастушьего пса. Настороженно пригнув голову, он готов был в любую минуту броситься на чужака.

Сурок подошел к самому дому и остановился. Потом оглянулся, посмотрел на пустыню и сел на задние лапы. Вскинув свою большую голову, он стал наблюдать за Бизли и Тэном — выразительный взгляд его темных глаз был похож на человеческий.

Тэн подбежал к Таузеру, схватил его на руки и крепко прижал его к груди. Пес завертел головой и лизнул хозяина мокрым языком прямо в лицо.

Тэн стоял с собакой в руках и глядел на гигантского сурка с чувством облегчения и благодарности.

«Все теперь стало на место, — подумал он, — раз Таузер вернулся». Он поднялся на крыльцо и пошел на кухню.

Там он опустил Таузера на пол, достал миску, налил в нее воды из крана. Таузер стал жадно лакать, разбрызгивая воду по линолеуму.

— Спокойнее, — предупредил Тэн, — не надо сразу так налегать.

Он пошарил в холодильнике, вынул остатки какой-то еды и положил в миску Таузеру. Тот замахал хвостом, выражая свое одобрение.

— По-настоящему следовало бы взять веревку и отстегать тебя за то, что ты удрал, — заметил Тэн.

Топоча ногами, вошел Бизли и объявил:

— Этот сурок — славный парень. Он кого-то ждет.

— Ну и прекрасно, — ответил Тэн, не вслушавшись в то, что сказал Бизли.

Он взглянул на часы.

— Половина восьмого. Мы можем послушать известия. Ты не хочешь включить радио, Бизли?

— С удовольствием, Хайрам. Я знаю, как ловить того парня, который всегда говорит из Нью-Йорка.

— Именно его и надо поймать, — заявил Тэн.

Он вошел в комнату и посмотрел в окно — огромный сурок сидел на том же месте, прислонившись к стене, и глядел на дорогу, по которой пришли Тэн и Таузер.

— Он кого-то ждет, — сказал Бизли.

Тэн посмотрел на сурка, у которого был такой вид, будто он и впрямь кого-то ждал. Но что только не взбредет в голову Бизли?

«Ну, а если сурок на самом деле ждет, — подумал Тэн. — Кого он может ждать? Впрочем, весть о том, что пробита дверь еще в один мир, очевидно, уже разнеслась по планете. Интересно, сколько таких дверей было распахнуто за прошедшие века».

Генри говорил, что огромный неизведанный мир только и ждет, чтобы жители Земли пришли и завоевали его. Но здесь дело не только в этом. Ведь дорога вела в обе стороны.

Голос диктора ворвался в комнату обрывком фразы:

«…и наконец стали действовать. Сегодня вечером московское радио сообщило, что советская делегация завтра собирается внести в ООН предложение об интернационализации вновь открытого мира, а также ведущей к нему дороги.

Из дома, через который осуществляется связь с новым миром, больше не поступало никаких сведений. Дом принадлежит человеку по имени Хайрам Тэн. Все держится в строжайшей тайне, кордон войск плотным кольцом окружил дом, сдерживая толпы людей. Все попытки связаться с домом по телефону потерпели неудачу. Резкий голос отвечает, что вызовы по этому номеру не принимаются. Сам Тэн из дома не выходит».

Тэн пошел на кухню и сел за стол.

— Это он про вас говорит, — с гордостью заявил Бизли.

«Сегодня утром прошел слух, что Тэн, скромный деревенский механик и маклер по продаже старинных вещей, до вчерашнего дня мало кому известный, наконец вернулся из путешествия в неведомую страну. Нашел ли он там что-нибудь — пока остается тайной. Мы больше не имеем никаких сведений о новом мире и знаем только, что это — пустыня, в настоящий момент безжизненная.

Паника вчера вечером была вызвана тем, что в лесу, через дорогу от дома, нашли странный предмет. Вся местность оцеплена, и до сих пор полковник Райан, командующий войсками, не сообщил нам, что именно было найдено.

Непонятную роль во всем этом деле играет некий Генри Хортон, единственное неофициальное лицо, имеющее доступ в дом Тэна. Хортон не ответил почти ни на один из вопросов, заданных ему сегодня утром, но при этом с видом заговорщика упомянул о том, что они с Тэном компаньоны в каком-то таинственном деле. Кроме того, он недвусмысленно намекнул, что они сотрудничают в открытии нового мира.

Интересно отметить, что Хортон — директор небольшого завода, выпускающего счетные машины. Как стало известно из осведомленных источников, Хортон недавно передал Тэну машину или какой-то прибор, назначение которого он пытается сохранить в тайне. Ходят слухи, что эта машина создавалась в течение шести или семи лет.

Очевидно, ответить на вопрос о том, что же все-таки происходит в Уиллоу Бенде, мы сможем лишь после того, как приступит к работе группа ученых, которая вылетела сегодня из Вашингтона после длительного совещания в Белом доме. В совещании участвовали руководители Пентагона, Государственного департамента, ФБР и Комитета по новым видам вооружения.

Эффект, произведенный вчерашними сообщениями об Уиллоу Бенде, можно сравнить только со взрывом атомной бомбы двадцать лет назад. Многие наблюдатели склонны считать, что последствия событий в Уиллоу Бенде должны потрясти мир сильнее, чем Хиросима.

По вполне понятным причинам Вашингтон настаивает на невмешательстве, полагая, что это — сугубо внутреннее дело, и правительство намерено действовать в интересах нации.

Однако во всем мире поднялось движение за то, чтобы сделать планету достоянием всего мира, а не одной страны.

По непроверенным сведениям, наблюдатель ООН срочно вылетает в Уиллоу Бенд. Франция, Англия, Боливия, Мексика, Индия уже просили у Вашингтона разрешения прислать своих наблюдателей к месту событий, и не приходится сомневаться, что и другие страны последуют их примеру.

Сегодня вечером весь мир как на иголках в ожидании вестей из Уиллоу Бенда».

Тэн протянул руку и выключил радио.

— Если верить тому, что они говорят, — сказал Бизли, — мы должны ждать нашествия иностранцев.

«Да, — подумал Тэн, — нашествия иностранцев. Но не в том смысле, в каком понимает Бизли. Значение этого слова явно устарело. Скоро ни одного жителя Земли нельзя будет назвать иностранцем, — потому что рядом, буквально за дверью, нас встретит чужая жизнь. Кто эти обитатели каменного дома?»

Речь идет не об одной планете. Он нашел только одну дверь, а таких дверей может быть великое множество, и неизвестно, каково их назначение и в какие миры они ведут.

Неведомый «некто» или «нечто» нашел способ проникать на новые планеты через бездны пространства, нашел более простой и короткий путь, чем полет через космические океаны. После того как дверь была открыта, попасть из одного мира в другой стало так же легко, как перейти из одной комнаты в другую.

Лишь одно не укладывалось у него в сознании — как движутся по орбитам и вращаются вокруг своей оси соединившиеся планеты? Ведь невозможно, размышлял он, создать прочные связи между объектами, если каждый из них движется сам по себе.

Еще два дня назад мысль, что он будет ломать голову над такими проблемами, показалась бы ему фантастичной. Тем не менее это был совершившийся факт, а если произошло одно невероятное событие, то может случиться и второе.

Зазвонил звонок. Тэн пошел открыть дверь. Это был Эрни, торговец бензином.

— Генри говорил, что вам нужен бензин. Я пришел предупредить вас, что до утра ничего нельзя сделать.

— Это неважно, — ответил Тэн. — Бензин мне больше не нужен.

Он быстро захлопнул входную дверь и еще долго стоял, прижавшись к ней спиной, пытаясь привести в порядок мысли. Все равно когда-нибудь придется встретиться с людьми. Нельзя же навеки запереться от целого мира. Рано или поздно жители Земли и он, Тэн, должны будут взглянуть правде в глаза.

Он злился на себя за эти мысли, но ничего не мог поделать.

У него за дверью находилось нечто очень важное для человечества, то, в чем люди нуждались или по крайней мере думали, что нуждались.

Но в конечном счете он один был за все в ответе. Это произошло в его владениях, в его доме. И быть может, он как-то невольно способствовал этому.

«Земля и дом принадлежат мне, — подумал он со злостью. — И весь этот мир, как бы велик он ни был, лишь продолжение моего двора».

Тэн вернулся обратно в комнату. В кресле с парчовой обивкой, свернувшись клубком, тихонько посапывал Таузер. Тэн решил не прогонять его. Пес заработал себе право спать там, где ему хочется.

Осторожно обойдя кресло, Тэн подошел к окну — пустыня простиралась до горизонта, а прямо перед окном спиной к дому сидели рядом и глядели на пустыню огромный сурок и Бизли. Казалось естественным, что они мирно сидят бок о бок, и Тэну пришло в голову, что они во многом схожи.

Это было хорошее начало — человек и существо из другого мира, дружески сидящие рядом.

Тэн попытался представить себе симбиоз двух соединенных вместе планет, одной из которых была Земля. Сердце лихорадочно застучало, когда он подумал, какие возможности таятся в таком сближении.

Что может принести Земле ее контакт с другими мирами?

И вдруг оказалось, что контакт уже установлен в такой спокойной, такой будничной обстановке, что никто даже не воспринял это событие как величайшую в истории человечества встречу. Сурок и Бизли там под окном и воплощали собой этот контакт. Если все будет продолжаться так и дальше, нет оснований волноваться.

И ведь это не случайность, подумал он. Все было спланировано и проделано с ловкостью и сноровкой, которые даются лишь долгой практикой. Конечно, это не первый мир, открытый ими для контактов, и нет оснований думать, что последний.

Маленькие крысоподобные существа пересекли космическое пространство, — и даже трудно представить, сколько световых лет они преодолели в корабле, который он откопал в лесу. Они запрятали свой корабль, как дети прячут игрушки в песок. Пришельцы выбрали именно дом Тэна для установки своей аппаратуры, с помощью которой превратили его в связующее звено между двумя мирами и навсегда покончили с необходимостью еще раз пересекать космос. Нужно только однажды проделать долгий путь, чтобы навсегда связать планеты.

После того как все было закончено, крысоподобные существа удалились, убедившись, что ворота, соединяющие планеты, крепки и могут противостоять всем попыткам разрушить их. Они обшили дом изнутри каким-то диковинным материалом, который не поддается топору и способен выдержать удары любой силы.

Четким тренированным маршем они прошли к холмам, где в гнездах лежало восемь воздушных кораблей. И теперь там, на холме, осталось только семь кораблей, а существа, похожие на крыс, ушли, и, кто знает, может быть, в будущем они высадятся на другой планете, и тогда откроется дверь еще в один новый мир.

«И ведь это гораздо больше, чем простое сближение планет, — подумал Тэн. — Это сближение жителей новых миров».

Маленькие зверьки были пионерами и исследователями, открывателями новых планет, похожих или непохожих на планету Земля. И существо, которое ждет кого-то под окном, сидя рядом с Бизли, тоже служит какой-то цели и, может быть, в недалеком будущем той же цели станет служить человек.

Тэн отошел от окна и оглядел комнату. Она была такая, какой он помнил ее с незапамятных времен, и, несмотря на бурные события за стенами дома, оставалась неизменной.

«Это — реальность, — подумал Тэн. — Это единственная реальность. Неизвестно, что впереди, но пока я еще стою здесь, в комнате с почерневшим от времени камином, с книгами, захватанными пальцами, качалкой на старом потертом ковре, по которому много лет ступали ноги любимых и близких».

Но он знал, что это спокойствие — лишь затишье перед бурей.

Еще немного — и начнут прибывать ученые, правительственные чиновники, военные, наблюдатели из разных стран, сотрудники ООН.

Тэн понимал, что безоружен перед всеми этими людьми и не сможет сопротивляться, что бы он ни говорил. Он не может вступить в единоборство со всем миром.

Сегодня дом Тэнов доживал свой последний день. Он простоял почти столетие, и теперь его ждет другая судьба. Впервые за все эти годы ни один Тэн не будет спать под его крышей.

Тэн посмотрел на камин, на книжные полки; ему почудилось, что по комнате бродят старые бледные привидения. Он нерешительно поднял руку, как бы прощаясь с призраками и комнатой, но тотчас же опустил ее.

«Какой смысл», — подумал он.

Тэн вышел на крыльцо и уселся на ступеньках. Бизли, услыхав его шаги, обернулся.

— Хороший он парень, — заметил Бизли, похлопав сурка по спине. Совсем как большой плюшевый медведь.

— Это верно, — сказал Тэн.

— И больше всего мне нравится, что я могу с ним разговаривать.

— Да, понимаю.

Тэн вспомнил, что Бизли разговаривал и с Таузером. Он подумал, что хорошо бы пожить какое-то время в уютном, незатейливом мире Бизли.

Но все же почему крысоподобные существа, прибывшие в космическом корабле, остановили свой выбор именно на Уиллоу Бенде и его доме? Каким образом они узнали, что найдут здесь все необходимое, чтобы быстро и легко наладить свою аппаратуру? Сейчас уже не приходится сомневаться, что они разрушили счетную машину и использовали детали. Тут, пожалуй, Генри оказался прав. Сейчас, думая об этом, Тэн понимал, что Генри все же сыграл в этой истории известную роль. Но как они сумели предвидеть, что именно на этой неделе и в этом самом доме появится возможность быстро и без особого труда осуществить то, ради чего они проделали далекое путешествие?

Неужели они, помимо высоких технических знаний, обладают еще даром предвидения?

— Кто-то идет, — проговорил Бизли.

— Я никого не вижу.

— И я не вижу. Но сурок сказал мне, что он видит.

— Сказал тебе?

— Я же тебе объяснял, что мы с ним разговариваем. А теперь и я вижу.

Они были еще далеко и шли очень торопливо — три маленькие точки быстро двигались по пустыне в сторону дома.

Тэн сидел и смотрел, как они приближались. «Нужно пойти за ружьем», подумал он, но не тронулся с места. Все равно без толку. Бесполезно хвататься за оружие, а в данном случае просто глупо. Лучшее, что может сейчас сделать человек, — это встретить пришельцев из другого мира с чистым сердцем и чистыми руками.

Они подъехали ближе, и Тэну показалось, что они сидят в каких-то невидимых седлах, которые быстро движутся по воздуху.

Теперь Тэн уже видел, что их трое и что они похожи на людей.

Они подкатили как-то неожиданно и резко остановились в ста шагах от крыльца.

Тэн сидел на ступеньках и молча глядел на них, едва удерживаясь от смеха. Эти трое были, пожалуй, ниже его ростом и черные, как пиковый туз. Их одежда состояла из узких, обтягивающих ноги небесно-голубых брюк и таких же жилетов, которые были им несколько велики. Но это еще полбеды. Самое удивительное, что пришельцы прибыли в обыкновенных седлах со стременами, к которым сзади было привязано нечто вроде скатанного одеяла.

Седла плавали, в них легко и грациозно сидели незнакомые всадники и во все глаза смотрели на Тэна.

Наконец, он поднялся и сделал шаг им навстречу. И сразу же все трое спешились и тоже двинулись к нему, а седла так и остались неподвижно висеть в воздухе.

Путешественники остановились шагах в шести от Тэна.

— Они тебя приветствуют, Хайрам, — произнес Бизли. — Говорят, что рады тебя видеть.

— Ну, хорошо, тогда передай им… Но, послушай, Бизли, а как ты это узнал?

— Сурок сказал мне, о чем они говорят, а я — тебе. Ты скажи мне, я ему, а он передаст им. Так можно разговаривать. Для этого он и пришел сюда.

— Ну, хорошо, я попробую, — сдался Тэн. — Так ты на самом деле можешь с ними разговаривать?

— Я же тебе все время про это толкую, — возмущенно ответил Бизли. — Я же тебе говорил, что могу разговаривать с Таузером, но ты считал меня сумасшедшим.

— Это телепатия, — сказал Тэн. — Оказывается, на самом деле все обстоит гораздо сложнее. Выходит, похожие на крыс существа знают не только про дом, но и про Бизли тоже.

— Ты что-то сказал, Хайрам?

— Да нет, ничего, — ответил Тэн. — Попроси своего друга передать им, что я рад их видеть, и узнай, чем я могу быть полезен.

Тэн стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу, и смотрел на гостей. Он увидел у них на куртках множество карманов, набитых, вероятно, тем, что заменяло им табак, носовые платки, перочинные ножи и прочую ерунду.

— Они говорят, что хотят маклачить.

— Маклачить?

— Да. Ну, как бы торговать. — Бизли тихонько хмыкнул. — Угодили прямо в лапы к маклеру-янки. Так про вас говорит Генри. Он еще говорит, что вы любого облапошите.

— Генри здесь ни при чем, — резко ответил Тэн. — Может быть, хотя бы здесь мы обойдемся без Генри.

Он сел на землю, и те трое тоже уселись напротив нет.

— Спроси их, чем они хотят торговать.

— Идеями, — перевел Бизли.

— Идеями? Что за бред!

Но он уже понимал, что это не так. Идеи были самым лучшим товаром, который могли предложить пришельцы, наиболее ценным и ходким, но не требующим специальных складов и не подрывающим экономики, во всяком случае на первое время. Кроме того, торговля реальными товарами меньше способствует развитию цивилизации.

— Спроси их, что они хотят в обмен на идею седел, на которых они приехали? — поинтересовался Тэн.

— Они спрашивают, что вы можете предложить.

Вот в этом-то и заключалась загвоздка. Ответить на такой вопрос было нелегко.

Машины и грузовики, двигатель внутреннего сгорания, очевидно, не годятся. У них уже есть седла. С точки зрения этих существ, Земля далеко отстала от них в развитии транспорта.

Строительство? Вряд ли это подойдет. Он вспомнил про дом в пустыне. Значит, они знают, как строить дома. Может быть, одежда? Но на них была одежда.

«Краска, — подумал Тэн. — Краска — вот то, что им нужно».

— Спроси, не интересует ли их краска, — обратился он к Бизли.

— Они спрашивают, что это такое. Объясни им, пожалуйста.

— Сейчас. Дай подумать. Краска — это защитный слой, которым можно покрыть любую поверхность. Она компактна, что важно для хранения и перевозки; применять ее несложно. Кроме того, она предохраняет предметы от непогоды и коррозии. Имеет декоративное значение. Существуют краски любых цветов. Изготовление их стоит недорого.

— Они обмозговывают эту идею, — передал Бизли. — Кажется, заинтересовались. Но им хочется узнать подробнее. Расскажи им что-нибудь еще.

«Ну, это уже на что-то похоже», — подумал Тэн. Он почувствовал себя в родной стихии.

Усевшись поудобнее и слегка наклонившись, он всматривался в три черных и плоских, как сковорода, лица, пытаясь понять, что делается в мозгу у пришельцев.

Наконец-то все стало на свои места.

Но лица пришельцев были непроницаемы.

Внутренний голос подсказывал Тэну, что среди этой троицы он найдет себе достойных партнеров. И это тоже радовало его.

— Скажи им, что я не совсем уверен, хорошо ли они меня поняли. Я говорил слишком быстро. Ведь краска — очень ценная идея.

— Они говорят, что были бы очень благодарны, если бы ты им еще что-нибудь рассказал: они заинтересовались.

«Зацепило, — подумал Тэн. — Только бы провести все на уровне».

И он с азартом принялся маклачить.

Через несколько часов появился Генри в сопровождении типичного горожанина с внушающим уважение чемоданчиком в руке.

Оба они в изумлении застыли на пороге: Тэн сидел на корточках, а перед ним лежала доска, по которой он водил кистью. Незнакомцы внимательно следили за его движениями. Судя по пятнам на их лицах и одежде, было видно, что они уже пробовали красить. Вокруг были разбросаны вымазанные краской доски и штук двадцать банок.

Тэн поднял голову и посмотрел на Генри и гостя.

— Я все время надеялся, что кто-нибудь появится, — сказал он.

— Хайрам, — начал Генри, и в голосе у него было еще больше важности, чем обычно. — Я хочу познакомить вас с мистером Ланкастером. Он специальный представитель Организации Объединенных Наций.

— Рад познакомиться с вами, сэр, — ответил Тэн. — Вот я думаю, не могли бы вы мне…

— Мистер Ланкастер, — прервал его Генри, — не мог пробиться сквозь кордон, и я предложил ему свои услуги. Я уже объяснил, каков наш общий интерес в этом деле.

— Да, это было очень любезно со стороны мистера Хортона, — вставил Ланкастер. — Там был такой дурак сержант.

— К людям надо уметь подходить, — произнес Генри. Это изречение, как заметил Тэн, не было должным образом оценено представителем Объединенных Наций.

— Могу я узнать, мистер Тэн, чем вы занимаетесь в данный момент? — спросил Ланкастер.

— Маклачу.

— Маклачите? Что за странный способ выражать свои мысли?

— Старинное слово с некоторой модификацией. Когда вы торгуете с кем-нибудь, то происходит обмен товарами, а когда вы маклачите, это значит, что вы хотите содрать три шкуры.

— Очень интересно, — сказал Ланкастер. — Как я вас понял, вы собираетесь освежевать этих господ в голубых жилетах?

— Хайрам, — с гордостью заявил Генри, — лучший маклер в здешних местах. Он торгует старинными вещами, и поэтому ему приходится все время здорово ловчить.

— А не скажете ли вы мне, для чего здесь эти банки с краской? — спросил Ланкастер, совершенно не обращая внимания на Генри. — Эти джентльмены покупают краску?

Тэн отбросил доску и с раздражением вскочил.

— Заткнетесь вы оба когда-нибудь? — закричал он. — С той самой минуты, как вы появились, я не могу вставить ни одного слова. А это очень важно, поверьте мне.

— Хайрам! — в ужасе воскликнул Генри.

— Ничего, ничего, не беспокойтесь, — сказал представитель ООН. — Мы действительно мешаем своей болтовней. В чем же дело, мистер Тэн?

— Понимаете, я зашел в тупик, — признался Тэн. — И мне нужна помощь. Я продал этим голубчикам идею краски, но я об этой самой краске ровным счетом ничего не знаю. Словом, я понятия не имею, из чего и как она делается и на что идет.

— Мистер Тэн, но вы ведь продаете им краску. И какая вам разница…

— Да я не продаю краску! — закричал Тэн. — Вы что, не понимаете? Им не нужна краска. Им требуется идея краски. Принцип краски, они об этом никогда не думали и потому заинтересовались. Я предложил им идею краски в обмен за седла и почти договорился.

— Седла? Вы говорите об этих штуках, которые висят в воздухе?

— Да. Бизли, не попросишь ли ты наших друзей продемонстрировать седла?

— Отчего же нет, — ответил Бизли.

— Ничего не понимаю, — сказал Генри. — Какое отношение ко всему этому имеет Бизли?

— Бизли — переводчик. Если угодно, можете называть его телепатом. Помните, как он всегда говорил, что может разговаривать с Таузером?

— Но Бизли всегда хвастается.

— На этот раз все оказалось правдой. Он передает мои слова этому смешному чудовищу, похожему на сурка, а сурок переводит пришельцам. А они говорят ему, он Бизли, а Бизли — мне.

— Весело! — фыркнул Генри. — Да у Бизли никогда в жизни не хватит сообразительности стать этим… как вы говорите?

— Телепатом, — подсказал Тэн.

Один из гостей взобрался на седло, проехался на нем взад и вперед по воздуху, потом спрыгнул и снова уселся на землю.

— Чудеса! — изумился представитель ООН. — Какое-то автоматическое антигравитационное устройство! Мы действительно могли бы его использовать.

Он почесал подбородок.

— И вы хотите обменять идею краски на идею седла?

— Вот именно, — откликнулся Тэн. — Но мне нужна помощь. Мне нужен химик или специалист по производству красок, или еще какой-нибудь знаток, чтобы объяснить, как ее делают. И еще мне нужен какой-нибудь профессор или вообще человек, который разберется в том, что они будут говорить о принципе устройства седла.

— Все ясно, — изрек Ланкастер. — Да, задача трудная. Мистер Тэн, вы мне кажетесь человеком проницательным.

— Вы не ошиблись, мистер Ланкастер, — вмешался Генри. — Хайрам человек исключительной проницательности.

— Тогда, я думаю, вы понимаете, — заметил представитель ООН, — что вся процедура в некотором роде необычна.

— Ничего подобного! — воскликнул Тэн. — Это их метод работы. Они открывают новую планету и выменивают идеи. Они уже очень давно торгуют с вновь открытыми мирами. И им нужны идеи, новые идеи, потому что только таким путем они развивают свою технику и культуру. И у них, сэр, есть множество идей, которыми человечество могло бы воспользоваться.

— Вот тут-то и зарыта собака, — сказал Ланкастер. — Это, пожалуй, самое важное событие за всю историю человечества. За какой-нибудь год мы получим столько идей и сведений, что сможем в своем развитии, по крайней мере теоретически, продвинуться на тысячу лет вперед. Это дело огромной государственной важности, и нужно, чтобы оно попало в руки людей опытных и знающих.

— Но где вы найдете человека, который мог бы торговаться лучше, чем Хайрам? — возмутился Генри. — Когда он берется за дело — тут только держись. Почему не предоставить это ему? Он будет работать для вас. Вы можете создать комиссию специалистов и группу по планированию, а Хайраму поручить практическую сторону. Эти существа уже с ним освоились, и видно, что у них с Хайрамом налажен контакт. Что вы еще хотите? Ему нужна только небольшая помощь.

Подошел Бизли и уставился на представителя ООН.

— Я ни с кем больше работать не буду, — объявил он. — Если вы выгоните Хайрама, я уйду с ним. Хайрам — единственный, кто обращался со мной по-человечески.

— Вот видите, — с торжеством в голосе произнес Генри.

— Постойте, Бизли, — сказал представитель ООН. — Мы можем договориться. Я представляю себе, что переводчик в такой ситуации, как эта, может заработать кучу денег.

— Деньги для меня ничего не значат, — ответил Бизли. — Друзей я не куплю, а люди все равно будут смеяться надо мной.

— Он не шутит, мистер Ланкастер, — произнес Генри. — Нет человека, который бы переупрямил Бизли. Я это хорошо знаю. Ведь он у нас работал.

Вид у представителя ООН был растерянный и несчастный.

— И вы не скоро найдете нового телепата, по крайней мере такого, который сможет разговаривать с ними, — заявил Генри.

Казалось, что представителю ООН не хватает воздуха.

— Сомневаюсь, — признался он, — можно ли на всем земном шаре найти другого.

— Ну, хорошо, — безжалостно произнес Бизли. — Давайте решать. Я не могу стоять здесь весь день.

— Уговорили! — воскликнул представитель ООН. — Вы двое идите и продолжайте работу. Вы согласны, Хайрам? Это случай, который нельзя упускать. И скажите, пожалуйста, чем я могу быть полезен? Могу я что-нибудь для вас сделать?

— Можете, — ответил Тэн. — Скоро сюда понаедут всякие шишки из Вашингтона и из других стран. Держите их всех от меня подальше.

— Я им все объясню. Они вам не будут мешать.

— А мне нужен химик и еще какой-нибудь специалист, который сможет понять все про седла. И очень срочно. Я могу еще немного задержать этих голубчиков, но ненадолго.

— Через несколько часов я вам доставлю любого эксперта, какого угодно, — заверил представитель ООН. — А через день или два сотни специалистов будут дежурить здесь, чтобы явиться по вашему первому зову.

— Сэр, — заговорил Генри елейным голосом. — Это прекрасное решение. Оба мы, Хайрам и я, очень вам благодарны. А сейчас, поскольку все решено, нам надо идти, нас ждут репортеры. Они заинтересованы в нашем интервью, мистер Ланкастер.

Представитель ООН, казалось, ничего не имел против, и они с Генри затопали по лестнице.

Тэн обернулся и посмотрел на пустыню.

— Ведь все это — мой собственный необъятный двор, — сказал он вслух.