Александр Галич. Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

*** «НЕ ГРУСТИ! Я ВСЕГО ЛИШЬ НАВЕК УЕЗЖАЮ…» ***

Трудно писать о поэте, которого не просто любишь, но чьи произведения оказали столь сильное влияние на всю твою жизнь. Еще труднее, если знаешь, что тебе вряд ли удастся свое преклонение перед талантом разложить на профессионально-аналитические составляющие. Да и нужно ли это? Ведь о Галиче – гражданине, поэте, барде, драматурге, актере – уже написаны десятки статей, написаны людьми, близко и хорошо знавшими Александра Аркадьевича, любившими его, написаны искренне и профессионально. Так стоит ли непременно искать еще не сказанные слова? Не лучше ли перелистать страницы журналов и книг и вспомнить те строки, которые наиболее точно, и многосторонне оценивают творчество поэта? И дают портрет его самого – нашего Галича…

В Галиче поистине сочетался чеховский идеал человеческой красоты: «и душа, и лицо, и одежда». Его глубоко укорененный И поразительно естественный артистизм сказывался во всем: в быту, в творчестве, в отношении к людям. Всякая дисгармония, касалось ли это этики или эстетики, вызывала в нем мучительное страдание. Мне кажется, что именно это качество его души и характера в конце концов привело этого чистого артиста, поэта, певца в ряды нашего демократического движения. Чуткое к несчастьям «униженных и оскорбленных» сердце Александра Галича не могло спокойно выносить того надругательства над Совестью Человека, которое безраздельно властвует в его стране. Долгим и непростым был путь этого художника от невинных комедий и остроумных скетчей до песен и поэм протеста, исполненных пафоса гнева и боли, от респектабельного положения в официальном Совете писателей до жизненно опасного членства в Комитете Прав Человека, возглавленного в те поры Андреем Сахаровым, с которым Галича до конца жизни связывала самая сердечная дружба. Но тем значительнее и выше прозревается нам сейчас его высокая судьба. Владимир Максимов. («Они и мы», «Континент» #23)

Давние знакомые и приятели, слушая песни, поражались: откуда у этого потомственного интеллигента, прослывшего эстетом и снобом, этот язык, все это новое мироощущение? В каких университетах изучал он диалекты и жаргоны улиц, задворок, шалманов, забегаловок, говоры канцелярий, лагерных пересылок, столичных и переферийных дешевых рестораций? Но и самые взыскательные мастера литературы говорили, что этот язык Галича – шершавая поросль, вызревающая чаще на асфальте, чем на земле, – в песнях обретает живую силу поэзии. Корней Иванович Чуковсий целый вечер слушал его, просил еще и еще, вопреки правилам строгого трезвенника сам поднес певцу коньяку, а в заключение подарил свою книгу, надписав: «Ты, Моцарт, – Бог, и сам того не знаешь!»

Лев Копелев («Памяти Александра Галича» – «Континент» #16)

x x x