"Рассказы. Часть 1." - читать интересную книгу автора (Гамильтон Эдмонд)

Деволюция

Вообще-то у Росса характер был – ровнее некуда, но четыре дня путешествия на каноэ по тайге Северного Квебека начали его портить. На этом, четвертом, привале на берегу реки, когда они выгрузились на ночевку, он потерял самообладание и наговорил своим спутникам много чего лишнего.

Когда он говорил, его черные глаза моргали, а привлекательное молодое лицо, уже изрядно заросшее щетиной, мимикой дополняло речь. Оба биолога поначалу слушали его в полном молчании. На лице Грея, молодого блондина, выражалось отчетливое негодование, но Вудин, старший из биологов, слушал хладнокровно, глядя своими серыми глазами прямо в обозленное лицо Росса.

Когда Росс остановился, чтобы перевести дух, послышался тихий голос Вудина: «Вы закончили?»

Росс сглотнул, как бы собираясь подвести окончательный итог своей тираде, но сумел сдержаться. «Да, я закончил», – мрачно сказал он.

– Тогда слушайте меня, – сказал Вудин, словно взрослый папаша своему надувшемуся отпрыску.

– Вы хлопочете напрасно. Ни Грей, ни я еще не произнесли ни слова жалобы. К тому же, никто ни разу не сказал, что вам не верит.

– Правильно, не сказали ни разу, – снова вспыхнул Росс. – А вам не кажется, что я давно знаю, о чем вы думаете?

– Вы думаете, что я вам все насочинял, какие тут штуки я видел с самолета, а? Вы думаете, что я затащил вас в эту глухомань потому, что мне привиделись какие-то невероятные существа, которых попросту не бывает. Так вы думаете, ну?

– Черт бы побрал этих комаров, – сказал Грей, шлепая себя по шее и глядя на авиатора без особого дружелюбия.

Вудин взял инициативу в свои руки.

– Разберемся, когда разобьем лагерь. Джим, вытаскивай рюкзаки. Росс, вас не затруднит прогуляться за дровишками?

Оба уставились на него, потом друг на друга, потом нехотя подчинились. Пока все уладилось.

К тому времени на прибрежную полянку спустилась темнота. Каноэ вытащили на берег. Разбили палатку из парашютного шелка, и затрещал перед ней костер. Грей подбрасывал в огонь толстые сосновые сучья, Вудин варил кофе, жарил лепешки и неизменную грудинку.

Отсветы пламени робко ластились к гигантским стеблям дудника, стеной обступивших полянку с трех сторон. Они освещали три фигуры в зеленых пятнистых комбинезонах и белую палатку. Блики играли на бурунах стремнины Макнортона, который с негромким урчанием переливался через пороги и скользил к реке Малого Кита.

Они молча поужинали, также без единого слова протерли сковородки пучками травы. Вудин задымил трубочкой, остальные достали мятые сигареты и растянулись возле огня, слушая урчание речных струй, вздохи ветерка в зарослях дудника и унылый писк комарья.

Наконец Вудин выбил трубку о каблук и сел.

– Ладно. Давайте будем разбираться.

Росс выглядел пристыженным.

– Я маленько погорячился, – сказал он смущенно. Потом добавил:

– Да один же черт, вы и наполовину мне не верите!

Вудин покачал головой.

– Почему же? Когда вы сказали нам, что видели существ, непохожих ни на что известное, когда пролетали над этой глухоманью, то и Росс, и я вам поверили.

– Если бы мы не поверили вам, думаете, удалось бы оторвать от дел двух заваленных работой биологов, чтобы мотаться по лесам за какой-то диковиной.

– Знаю, знаю, – пробурчал авиатор. – Вы подумали, что я увидал какую-то занятную штуку, и вам имеет смысл немного погодя слазить сюда и поглядеть, в чем дело.

Но вы и настолько вот не поверили тому, что я рассказал про вид этих штук.

На этот раз Вудин помедлил с ответом.

– Послушайте, Росс, человеческое зрение проделывает иногда интересные фокусы, особенно если вы видите объект с самолета на расстоянии мили и только краем глаза.

– Краем глаза? – взвился Росс. – Говорю же, что видел их вот как вас теперь. Ну, конечно, миля была, но у меня был мой старый бинокль. В него я и смотрел.

Это было где-то тут, недалеко. К востоку от места слияния Макнортона и Малого Кита. Я торопился на юг, потому что уже недели на три вылетал из срока со съемками территории Гудзонова залива. Я собирался привязаться к карте по месту впадения, для этого пришлось снизиться и смотреть в бинокль.

И вот, на прогалине у реки, смотрю – блестит. Какие-то непонятные штуки. Ну, не бывает ничего такого! А я их видел! У меня все устья – из головы вон, пока я их разглядывал.

Понимаешь, такие большие, блестящие, как кучи сияющего студня. Прозрачные – насквозь видно. Их там было не меньше дюжины, и когда я их видел, они скользили через эту прогалину, плыли – как пузыри!

– Таких существ, как вы описали: прозрачных, студенистых, передвигающихся по субстрату подобным образом, не бывало на земле со времен первых живых существ на земле – сгустков протоплазмы, скользящих по нашему юному миру многие века назад.

– Если тогда жили такие существа, почему бы им не оставить похожих потомков? – спросил Росс.

Вудин покачал головой.

– Они давно исчезли. Превратились в другие, более разнообразные и совершенные, формы, дав начало великому пути развития форм жизни, пришедшему к вершине – появлению человека.

Эти давно исчезнувшие одноклеточные протоплазматические организмы были началом, примитивной первичной формой жизни. Они прошли свой путь – и их потомки не похожи на них. Их потомки – люди.

Росс хмуро глядел на него.

– А откуда они сами взялись, эти первые организмы?

Вудин вновь покачал головой.

– Этого мы не знаем. О происхождении первичных форм жизни биологи могут только спорить.

Я полагаю, что они самопроизвольно образовались из химических веществ, которые были тогда на земле. Правда, эта гипотеза опровергается тем, что сейчас такие существа из инертной материи не зарождаются. Так что их происхождение – все еще сплошная тайна. Но как бы они не появились на Земле, это была первая жизнь, наши далекие предки.

Вудин глядел на огонь из-под опущенных век, словно бы забыв о спутниках, и просто повествуя о своих видениях.

– Это должна быть славная сага о пути восхождения жизни от живой протоплазмы к человеку! Чудесная цепь превращений, приведших от первых низших форм к величию венца творения.

И случилось это не где-нибудь, а на Земле. Наука уже почти доказала, что причиной эволюционных мутаций стало излучение радиоактивных минералов земной коры, влияющее на гены всей живой материи.

Он перехватил недопонимающий взгляд Росса, и даже собственная восторженность не помешала ему улыбнуться.

– Я вижу, для вас это не особенно важно. Попробую объяснить. Зародышевая клетка каждого живого существа содержит определенное количество стержневидных телец, называемых хромосомами.

Эти хромосомы состоят из цепочек маленьких частиц – генов. Каждый из этих генов оказывает свое собственное воздействие на развитие того организма, который вырастает из зародышевой клетки.

Часть генов управляют окраской существа, другие отвечают за его размеры, форму частей его тела и так далее. Каждая деталь строения организма определяется каким-нибудь геном исходной зародышевой клетки.

Но время от времени набор генов зародышевой клетки резко отклоняется от нормального для данного вида, и когда так происходит, существо, выросшее из этой клетки, значительно отличается от других особей того же вида. Фактически, оно образует новый вид. Вот таким путем на земле возникают новые виды животных и растений, путем эволюционных изменений.

Биологи установили это, и стали искать причины таких резких изменений, или мутаций. Они попытались установить, какие же факторы так радикально перестраивают гены.

Экспериментально было установлено, что X-лучи, будучи направлены на гены зародышевой клетки, значительно их меняют. А организм, выросший из такой клетки, оказывается очень сильно измененным по сравнению со своим видом – мутантом.

Именно по этой причине многие биологи теперь полагают, что радиоактивное излучение минералов земной коры, воздействуя на гены каждого живущего на Земле существа, являются причиной постоянной изменчивости видов, процессов мутации, которые провели жизнь по эволюционному пути к ее теперешним высотам.

Вот почему я утверждаю, что ни на какой иной планете, кроме Земли, эволюционный процесс просто не мог происходить. Потому что ни одна другая планета не содержит в себе такого набора радиоактивных элементов, вызывающих генные мутации. На любой другой планете первые протоплазматические существа, однажды возникнув, должны были бы оставаться такими же всегда, на протяжении бесчисленных поколений.

Как благодарны мы должны быть тому, что на Земле это не так! Что происходили мутации за мутациями, жизненные формы безостановочно менялись и прогрессировали по направлению ко все более развитым формам, пока бесформенная грубая протоплазма, пройдя цепь неисчислимых превращений, не достигла высшей цели развития – человека.

Энтузиазм Вудина увлекал его мысль все вперед и вперед, но наконец он остановился и стал раскуривать трубку, посмеиваясь над своим пылом.

– Вы уж простите меня, Росс, что я прочел вам лекцию как первокурснику. Просто это мой конек, моя идея фикс, исследование этого дивного восхождения жизненных форм из глубины веков.

Росс задумчиво глядел на огонь:

– То, что вы рассказали, просто удивительно. Один вид сменяет другой, все время стремясь ввысь…

Грей встал и потянулся:

– Вы, конечно, можете и дальше предаваться восхищению, а пошлый материалист намеревается эмулировать своих отдаленных беспозвоночных предшественников и вернуться к горизонтальному положению тела. Короче, я пошел спать.

Он глянул на Росса, на его молодом лице промелькнула усмешка.

– Есть еще проблемы, приятель?

– Ладно, замнем, – улыбнулся в ответ авиатор. – Грести сегодня было чертовски трудно, а по вам не видать было, что вы в мои россказни здорово поверили.

Вот увидите. Завтра мы дойдем до развилки Малого Кита, и бьюсь об заклад, что и часа не пройдет, как мы увидим эти живые порции студня.

– Надеюсь, – сказал Вудин, зевая, – Тогда завтра и посмотрим, настолько ли остер ваш глаз, чтобы разглядеть обЪект за милю, и не водите ли вы за нос двух серьезных ученых просто из развлечения.

Лежа в маленькой палатке и кутаясь в одеяла, слушая сопение Грея и Росса, глядя сонно на янтарные огоньки костра, Вудин все размышлял.

Что же все-таки увидел Росс, пролетая на своем аэроплане. Что-то необычное. Тут Вудин был уверен. Уверен настолько, что в это отправился в это путешествие. Но что конкретно?

Те существа из протоплазмы, о которых шла речь, исключались. Этого просто не могло быть. Или могло? Если такие существа существовали раньше, то почему бы… почему бы…

Вудин не понял, спал ли он, когда его поднял крик Грея. И не просто крик, а дикий вопль человека, которого до самых костей пронизал ужас.

От крика он открыл глаза и увидел Невероятное, застившее звезды у выхода палатки. Темная бесформенная масса громоздилась в проеме, сверкая в блеске звезд, и переливаясь в палатку. За ней стояли такие же.

Все произошло очень быстро. Вудину казалось, что события происходили не непрерывно, а в последовательности быстрых мгновенных сцен, как кадры кинофильма.

Пистолет Грея с грохотом изверг красное пламя в первое из студенистых чудовищ, вваливающихся в палатку, и вспышка выхватила из темноты неверные очертания блестящей студенистой массы, и застывшее от ужаса лицо Грея, и Росса, шарящего пистолет под одеялом.

Тут эта сцена кончилась и за ней сразу же – другая. Грей и Росс замерли внезапно, как бы окаменев, и тяжело рухнули. Вудин знал, что они мертвы, но не понял, откуда он это он узнал. Блистающие монстры входили в палатку.

Он распорол стенку палатки и вывалился наружу, под холодный свет звезд. Он успел пробежать три шага, не зная куда, и вдруг остановился. Он не понял, почему, но остановился.

Он стоял, мозг посылал ногам отчаянные призывы к бегству, но конечности не подчинялись. Он не мог даже повернуться, не мог шевельнуть ни единым мускулом своего тела. Он стоял, обратившись лицом к отсвечивающей глади реки, охваченный странным внезапным параличом.

Вудин слышал шуршащие скользящие движения в палатке позади себя. Из-за его спины в поле зрения вышли несколько блистающих чудищ. Они окружили его, кажется, их было около дюжины. Теперь он хорошо мог видеть их.

Это был не кошмар, нет. Они были абсолютно реальны, эти столпившиеся вокруг него, громоздящиеся, бесформенные массы вязкого прозрачного студня. Каждый имел фута четыре в высоту и около трех в диаметре, хотя их форма постоянно менялась, затрудняя определение размеров.

В центре каждой просвечивающей массы виднелось темное дисковидное уплотнение или ядро. Больше у этих существ ничего не было, ни конечностей, ни органов чувств. Он видел, что они могут вытягивать псевдоподии, по крайней мере, те двое, что держа тела Грея и Росса, вытаскивали их из палатки и укладывали возле Вудина.

Вудин, все еще неспособный шевельнуть ни единым мускулом, мог теперь видеть застывшие искаженные лица обоих товарищей, и пистолеты, все еще судорожно зажатые в их мертвых руках. И, глядя на лицо Росса, он вспомнил.

Создания, которые видел авиатор со своего аэроплана, студневидные существа, которых они втроем оправились искать на севере, – это и были те чудища, что окружили его. Но как они убили Росса и Грея? Как им удалось сковать его самого? Кто они?

– Мы позволим тебе двигаться, но ты не должен пытаться убежать.

Ошеломленное сознание Вудина было потрясено еще более. Кто сказал ему эти слова? Он не слышал их, но подумал, что слышал.

– Мы позволим тебе двигаться, но ты не должен пытаться убежать или причинить нам вред.

Он слышал эти слова в своем мозгу, хотя уши его не уловили ни звука. Слышал сам мозг.

– Мы говорим с тобой, посылая мысленные импульсы. Обладаешь ли ты достаточным разумом, чтобы воспринимать наши сообщения?

Разум! Разум у этих существ? Вудина потрясла эта мысль при взгляде на чудищ.

Очевидно его мысли достигли существ.

– Конечно, у нас есть разум, – пришел мысленный ответ. – Мы намерены позволить тебе двигаться, но не пытайся сбежать.

– Я… я не буду, – произнес про себя Вудин.

Тут же паралич, охватывавший Вудина, сразу пропал. Дрожа, он стоял в кругу блистающих чудищ.

Как он видел теперь, их было десятеро. Десять чудовищных громоздящихся масс сияющего прозрачного студня, собравшихся вокруг него как безлицые духи, прибывшие из неведомого мира. Один из стоял ближе, очевидно, их предводитель и собеседник Вудина.

Вудин медленно оглядел их круг, потом посмотрел вниз на своих мертвых товарищей. Даже сквозь леденящий душу неведомый ужас он ощутил острую жалость при взгляде на них.

Мозг Вудина принял еще одно мысленное послание от ближайшего существа.

– Мы не хотели убивать их. Мы просто хотели взять вас и переговорить с вами.

Но когда мы почувствовали, что они пытаются убить нас, мы тут же поразили их. Тебя мы не тронули, ты пытался не убить нас, а убежать.

– Что вы хотите от нас, от меня? – спросил Вудин. Он прошептал это пересохшими губами, как будто подумал.

На этот раз мысленного ответа не было. Существа стояли недвижно. Вудин почувствовал, что его разум не выдерживает напряжения тишины, и снова выкрикнул свой вопрос.

Теперь ответ пришел;

– Я не отвечал, потому что проверял, насколько твой мозг способен воспринять наши мысли.

Хотя разум твой стоит на весьма низком уровне развития, вероятно, ты способен воспринять то, что мы собираемся тебе сообщить.

Прежде, чем начать, я вновь хочу предупредить тебя, что бежать тебе абсолютно невозможно, так же, как и причинить вред любому из нас, и что подобные попытки печально окончатся для тебя. Естественно, что ты ничего не знаешь о мысленной энергии, поэтому я сообщу тебе, что оба твоих спутника убиты одной лишь силой нашей воли, и мышцы твои перестали слушаться приказов твоего мозга по этой же причине. Наша мысленная энергия может даже уничтожить твое тело, если это потребуется.

Потом последовала пауза, и в этот краткий период молчания потрясенный разум Вудина отчаянно цеплялся за здравомыслие, за устойчивость мысли.

Вновь возник тот мысленный голос, так похожий на реальный, звучавший в его мозгу.

– Мы дети галактики, имя которой можно выразить на вашем языке как Арктар. Галактика Арктар лежит от этой за столько миллионов световых лет, что находится далеко за пределами вашего трехмерного космоса.

Мы установили свою власть в той галактике много веков назад. Это произошло потому, что мы можем пользоваться своей мысленной энергией для перемещения в пространстве, выработки физической энергии, для производства любого требуемого эффекта. Благодаря этому, нам удалось быстро завоевать и колонизовать свою галактику, перемещаясь от солнца к солнцу без всяких аппаратов.

Подчинив своему контролю всю материю галактики Арктар, мы направили свои взоры за ее пределы. В трехмерном космосе приблизительно тысяча миллионов галактик, и было признано, что следует колонизовать их все, так, чтобы вся материя в космосе оказалась под нашим контролем.

Первым шагом в решении этой задачи стало увеличение нашей численности до количества, соответствующего грандиозности поставленной задачи колонизации космоса. Это не составило труда, поскольку для нас воспроизводство сводится к простому делению. Когда требуемая численность была достигнута, наши силы разделились на четыре армии.

Тогда вся сфера трехмерного космоса была поделена на четыре сектора по числу армий. Каждая должна была колонизовать свой участок космоса. И вот громадные воинства отправились с Арктара в четырех различных направлениях.

Подразделение этих сил достигло вашей Галактики многие эры назад и спокойно рассредоточились для колонизации всех пригодных миров. Вся эта работа занимала очень много времени, но продолжительность нашей жизни не сравнима с вашей, к тому же мы понимаем, что достижение расы – это все, а достижение индивидуума – ничто. При колонизации вашей Галактики несколько миллионов арктарианцев достигли вот этого самого солнца, и, установив, что из девяти планет только одна пригодна для заселения, обосновались здесь.

Было непреложным правилом для колонистов всех миров постоянно поддерживать связь с метрополией – галактикой Арктар. При этом наш народ, удерживавший к тому времени уже весь космос, имел возможность при необходимости сконцентрировать в одной точке все свои знания и энергию с целью воплощения грандиозных проектов развития космоса.

Но спустя короткое время после того, как сюда пришли арктарианцы, сигналы от армии колонистов перестали поступать. Когда впервые обратили на это внимание, было решено пока никаких мер не предпринимать. Считали, что пройдет еще несколько миллионов лет и все наладится, отсюда также пойдут сигналы. Но так и не поступило ни слова, пока, наконец, через тысячу миллионов лет такого молчания Совет Управления на Арктаре не решил, что следует направить экспедицию в эту систему для расследования причин молчания со стороны колонистов.

Мы вдесятером сформировали экспедицию, и стартовали с одной из планет солнца, которое вы называете Сириус, неподалеку от вашего солнца. Там также находится наша колония. Нам было приказано с максимальной скоростью прибыть на вашу планету и установить, почему утрачена связь с колонистами на этой планете. Итак, переносясь через пространство с помощью мысленной энергии от солнца к солнцу, несколько дней назад мы прибыли а вашу планету.

Представь нашу растерянность, когда мы прибыли в ваш мир. Вместо планеты, каждая квадратная миля которой населена такими же, как и мы арктарианцами, потомками первых колонистов, держащих под своим мысленным контролем полностью всю планету, мы обнаруживаем планету, большая часть которой заселена упадочными формами жизни.

Мы оставались в течение некоторого времени на этом месте, где и высадились, посылая во все стороны мысленные сообщения и сканируя своим разумом всю планету. Наше недоумение все более возрастало, ибо никогда не встречались нам столь гротескные и упадочные формы жизни, какие мы встретили здесь. И ни одного арктарианца на всей планете.

Это опечалило и поразило нас, потому что для нас было неведомо, что могло произойти с арктарианцами, колонизовавшими этот мир. Никто не смог бы одолеть ни наших могучих колонистов, ни их потомков. Невозможно было их победить и уничтожить с помощью той ничтожно слабой мысленной энергии, которой обладают нынешние обитатели планеты. Но тогда где же они? Когда исчезли?

Вот почему мы решили исследовать тебя и твоих спутников. Как ни низок ваш мысленный уровень, но казалось очевидным, что вы просто обязательно должны были знать, что же случилось с нашими колонистами, населившими однажды ваш мир.

В потоке мысли наступила краткая пауза, затем в мозгу Вудина прозвучал ясный вопрос:

– Располагаешь ли ты какими-либо сведениями о том, что произошло с нашими колонистами. Как случилось, что они пропали?

Оцепеневший биолог слабо покачал головой.

– Я никогда раньше не слышал о существах подобных вам, о таком типе разума. Их не было на Земле в те времена, о которых нам хоть что-либо известно, а мы теперь знаем почти всю историю планеты.

– Это невозможно! – мысленно воскликнул предводитель арктарианцев. – Вы обязательно должны были иметь сведения о нашем могучем народе, коль скоро вы знаете всю историю своей планеты.

От другого арктарианца пришла мысль, адресованная предводителю, но косвенно достигшая и сознания Вудина.

– Почему бы не исследовать прошлое планеты, считав информацию с мозга этого существа?

– Прекрасная мысль! – откликнулся предводитель. – Его мозг исследовать нетрудно.

– Что вы хотите сделать? – в ужасе завопил Вудин срывающимся от страха голосом.

Ответные сообщения успокоили и ободрили его.

– Ничего, что могло бы повредить тебе. Мы хотим исследовать прошлое твоей расы, разблокировав наследственную память твоего мозга.

В неиспользуемых клетках твоего мозга хранится информация наследственной памяти вашей расы, восходящая к далеким предкам. Мысленная энергия наших действий временно сделает эту память доминантной и оживит ее содержимое в твоем мозгу.

Ты переживешь те же ощущения, увидишь те же сцены, что и твои далекие предки видели и переживали миллионы лет назад. А мы, собравшись здесь вокруг тебя, будем считывать мысли твоего мозга так же, как делаем это сейчас, и заглянем в прошлое твоей планеты.

Опасности нет. Физически ты останешься здесь стоять, как стоял, но мысленно ты перенесешься через века. Сначала мы перенесем твою мысль в те времена, когда наши колонисты прибыли на эту планету, и посмотрим, что же произошло с ними.

Не успела эта мысль достигнуть сознания Вудина, как звездная ночь вокруг него, обступившие его громоздящиеся тела арктарианцев внезапно пропали, и его мысль устремилась сквозь серый туман.

Он сознавал, что тело его не движется, но мысль его воспринимала непостижимую скорость перемещения. Как будто бы ум его был увлекаем в немыслимую бездну, а мозг все расширялся.

Внезапно серый туман рассеялся. Незнакомая картина стала неуверенно складываться в мозгу Вудина. Эту сцену он не видел, но чувствовал. Ум его воспринимал окружающее не зрением, а каким-то иным чувством, но от этого восприятие было не менее живым и реальным.

Этим странным чувством он воспринимал странную Землю, мир серых морей и пустынных континентов без всяких признаков жизни на них. Небо покрывали тяжелые облака, беспрерывно шел дождь.

Вудин видел, как он прибыл в этот мир вместе с воинством таинственных спутников. Все они были бесформенны, имели блестящую оболочку, защищавшую одноклеточные организмы с темным ядром в центре. Это были арктарианцы, и Вудин знал, что он тоже арктарианец, и что он проделал долгий путь через космос, чтобы достичь этой планеты.

Они высаживались целыми армиями на этой дикой и безжизненной планете. Усилиями коллективной мысли они вызывали телекинетические перемещения и изменения и стали переделывать окружающий их мир, приспосабливая его для своего удобства. Они воздвигали гигантские сооружения и города, города не из материи, но из мысли. Фантастические города, воздвигнутые из кристаллизованной мысленной энергии.

Вудин не мог охватить и миллионной доли той деятельности, которая протекала в этих арктарианских городах из мысли. Он ощущал громадные объемы исследований, разработок, опытов и сообщений, но смысл и цели всего этого были недоступны его теперешнему человеческому уму. Вдруг он вновь очутился в густом сером тумане.

Туман, впрочем, сразу же рассеялся, и теперь Вудин наблюдал уже иную сцену. Она была более поздней по времени. Стали видны странные перемены, которые время произвело над воинством арктарианцев, одним из которых он по-прежнему был.

Из одноклеточных существ они превратились в многоклеточные. И теперь они уже не были все одинаковы. Некоторые были неподвижны, прикреплены к субстрату, другие могли перемещаться. Одни стремились к воде, другие – к суше. Что-то менялось в телесных формах арктарианцев, разделяя из на непохожие ветви.

Эта странная дегенерация их тел сопровождалась упадком их мышления, и Вудин это чувствовал. В мысленных городах упорядоченные процессы добывания знаний и энергии становились все более беспорядочными. И сами города ветшали, у арктарианцев уже не хватало энергии мысли, чтобы поддерживать их.

Арктарианцы пытались выяснить, что происходит, что вызывает столь странные изменения в их телах и приводит к умственной дегенерации. Они полагали, что какая-то причина воздействует на их гены, но саму причину установить они не могли. Ни на какой другой планете они не испытывали такого упадка!

Эта сцена сменилась другой, еще более поздней. Теперь Вудин уже видел происходящее, ибо его предок, мозгом которого Вудин воспринимал окружающее, имел развитые глаза. Теперь он видел, как далеко зашла дегенерация, как поражены оказались тела арктарианцев недугами усложнения и специализации.

Теперь уже исчез последний из мысленных городов. Некогда то могучие арктарианцы превратились в отвратительно сложные организмы, идущие дальше и дальше по пути упадка. Часть из них пресмыкались или плавали в воде, часть – закрепились на суше.

Они все еще сохраняли долю мысленной энергии своих предков. Чудовищные монстры суши и моря, живущие во время, которое Вудин определил как поздний палеозой, все еще делали отчаянные попытки остановить ужасающее течение их деградации.

Мысль Вудина перескочила в еще более поздний век – мезозой.

Продолжающаяся дегенерация превращала потомков колонистов во все более кошмарные виды чудовищ. Теперь они превратились в гигантских, покрытых голой кожей, или чешуей, или роговыми пластинами рептилий, живущих в море и на суше.

И даже эти, невероятно изменившиеся, существа еще сохраняли слабые остатки мысленной энергии их предков. Они предпринимали бесплодные попытки установить связь с арктарианцами на других планетах и отдаленных солнцах, чтобы те поспешили на выручку. Но теперь мысли их были уже слишком слабы для этого.

Последовала сцена жизни в кайнозое. Рептилии сменились млекопитающими. Регресс арктарианцев продолжался. Теперь их деградировавшие потомки обладали лишь ничтожной частью исходной арктарианской ментальности.

Далее это жалкое потомство породило еще более глупые и бездумные виды, уже почти совсем утратившие мысленную энергию – обезьян, бродивших по холодным равнинам сварливыми толпами. Последние отблески арктарианского наследия, древние инстинкты стремления к достоинству, чистоте и терпимости, у этих тварей полностью исчезли.

В мозгу Вудина появилась последняя картина. Это был современный мир, мир, который он видел своими собственными глазами. Но теперь он видел и понимал его, как никогда не понимал раньше – мир, дошедший в своем упадке до предела.

Обезьяны превратились в еще более слабых двуногих существ, утративших последнюю кроху из наследства древней арктарианской мысли. Эти существа утратили также и многие из тех чувств, которыми еще обладали даже обезьяны.

И вот эти твари, эти люди деградировали со все возрастающей быстротой. Там, где раньше они убивали только как животные – для пропитания, теперь они убивали без всякого смысла. И научились убивать друг друга группами, племенами, народами и полушариями. В своем безумии эти дегенераты уничтожали друг друга до тех пор, пока земля не начала сочиться их кровью.

Они были более жестокими, чем их предки обезьяны, жестоки до безмозглости. В растущем сумасшествии своем они дошли до голода посреди изобилия, до убийства ближнего своего в собственных городах, от холода они стали укрываться шкурами убитых других животных, чего не делало до них ни одно существо.

Это были последние уродливые потомки, продукт полной дегенерации, древних арктарианских колонистов, тех, что были некогда царями разума. Другие животные уже почти полностью исчезли. Эти же, последние выродки, неизбежно вскоре приведут свою историю к полному самоуничтожению в порыве безумия.

Внезапно Вудин пришел в себя. Он стоял под звездами в центре поляны на берегу реки. Вокруг него по-прежнему стояли десять арктарианцев, молчаливое кольцо.

Ему тошно было от прошедших перед ним с неправдоподобной живостью ужасных видений. Он медленно поворачивался от одного арктарианца к другому. Их мысли прорывались в его сознание, и Вудин понимал, как сильно они удручены, подавлены, потрясены страхом и отвращением.

Болезненная мысль арктарианского предводителя вошла в мозг Вудина:

– Это и есть то, что осталось от арктарианских колонистов, пришедших на эту планету. Они деградировали, превращались во все более низшие формы жизни, пока из них не вышли вот эти жалкие твари, расплодившиеся по всей планете, их последние потомки.

Эта планета – мир смертельного ужаса. Мир, который воздействует гены нашей расы и повреждает их, изменяя нас физически и душевно, вызывая упадок в каждом последующем поколении. Вот перед нами плачевный результат.

Другой арктарианец потрясенно спросил:

– Что же нам теперь делать?

– Здесь мы ничего не сможем сделать, – печально откликнулся предводитель. Эта деградация, эти ужасные изменения зашли слишком далеко, чтобы их можно было исправить.

Наши собратья по разуму превратились в монстров в этом отравленном мире. Мы не в состоянии повернуть часы вспять и восстановить их исходные формы из той дряни, в которую они превратились.

Тут Вудин, наконец, обрел голос и визгливо завопил:

– Неправда! Эти картинки – вранье! Мы, человечество, не продукт нисходящей деволюции, а напротив, мы – продукт эволюционного восхождения! Говорю вам, что это так и есть! Как же так? Тогда не стоит и жить! Я не хочу жить, если это правда. Это неправда.

Мысль предводителя, обращенная к товарищам, достигла и мозгов Вудина. В мысли этой была и жалость, но было и сверхчеловеческое отвращение.

– Пойдемте, братья, – воззвал арктарианец к спутникам. Нам нечего делать в этом душевнобольном мире.

– Уходим, пока и мы не отравились, и не начали меняться. Надо послать предупреждение на Арктар, что этот мир отравлен, что он дегенерирует, и чтобы никогда более из нашей расы не появлялся здесь, а иначе его ждал бы тот же скорбный путь, которым уже прошли первые.

– Идем, отправляемся к нашему солнцу.

Мешковатое тело арктарианца уплощилось, приняло форму диска и скользнуло вверх.

Остальные также изменили свой облик и последовали за ним плотной группой. Вудин отупело смотрел, как сияющие точки быстро уходили навстречу свету звезд.

Он сделал несколько неверных шагов, бессильно грозя кулаком еще поблескивающим исчезающим точкам.

– Вернитесь, проклятые! – орал он. – Вернитесь и скажите, что все это неправда.

– Это ложь! Это должна быть ложь!

Теперь уже в звездном небе не осталось и следа от исчезнувших арктарианцев. Глухая тишина окружила Вудина.

Он снова закричал в ночь, но откликнулось лишь шепчущее эхо. Его блуждающий, одичавший взгляд упал на пистолет в руке Росса. С яростным воплем Вудин схватил его.

Резкий звук внезапно разорвал лесной покой, отозвался вдали и стих. И опять опустилась тишина, и только было слышно, как бормочут речные струи.