ЛОРЕЛ К. ГАМИЛЬТОН ВСЕСОЖЖЕНИЕ

1

Большинство людей не таращатся на шрамы. Ну, они, конечно, смотрят, но вскользь. Знаете, такой быстрый взгляд, потом опустят глаза, и обязательно надо посмотреть еще разок. Раны на теле – это не так прикольно, как шоу уродцев, но все-таки интересно. Капитан Пит МакКиннон, пожарный и следователь по делам поджогов, сидел напротив меня. Его большие ладони почти скрывали бокал чая со льдом, который ему принесла Мери, наш секретарь. Он сидел и рассматривал мои руки. Не то место, которое обычно интересует мужчин. Но интерес не был сексуальным. Он пялился на мои шрамы, и не похоже, чтобы его это смущало.

На правой руке у меня было два ножевых ранения. Один шрам – белый и старый. А второй – все еще розовый и сравнительно свежий. С левой рукой все обстояло хуже. На локтевом сгибе была целая россыпь белых шрамов. И теперь мне придется до конца дней моих поднимать вес в спортзале, чтобы шрамы не загрубели, и я не потеряла возможность сгибать руку. По крайней мере, так сказал врач. Еще там был ожог в форме креста, слегка покосившийся из-за следов когтей оборотня. Один или два шрама скрывались под блузкой, но в любом случае рука выглядела неважно.

Берт, мой босс, настаивал на том, чтобы в офисе я носила пиджак или блузки с длинными рукавами. Он сказал, что некоторые клиенты проявляли интерес по поводу моих э-э-э… ранений, связанных с родом деятельности. И после того, как Берт сказал это, я больше не носила блузки с длинным рукавом. В результате каждый день он включал кондиционер чуть холоднее, чем надо. И сегодня было так холодно, что руки у меня покрылись мурашками. Любой другой на моем месте принес бы на работу свитер. А я собиралась пробежаться по магазинам и найти короткий топ, чтобы было видно и шрамы на спине.

МакКиннона порекомендовал мне сержант Рудольф Сторр, коп и друг. Они вроде бы играли вместе за футбольную команду колледжа, и с тех пор дружили. Дольф не бросался словом “друг”, так что я представляла, насколько они близки.

– Что случилось с вашей рукой? – спросил, наконец, МакКиннон.

– Я легальный истребитель вампиров. Иногда они докучают, – я отпила кофе.

– Докучают…, – повторил он и улыбнулся.

Он поставил бокал на стол и стянул пиджак. Он был широк в плечах, настолько, что их разворот был примерно равен моему росту. Он был на несколько дюймов ниже Дольфа, но ему хватало и этого. Несмотря на то, что ему было меньше пятидесяти, его волосы были полностью седые, и совсем белые на висках. Но из-за этого он не смотрелся необычно. Так он выглядел просто усталым.

По шрамам он меня обошел. Следы ожогов тянулись по его рукам от кистей и скрывались под короткими рукавами белой рубашки. Кожа была странного цвета, белая, в розовых пятнах, кое-где с оттенком бронзы, как у зверя, который постоянно линяет.

– Это наверняка было больно, – сказала я.

– Было, – он посмотрел мне в глаза долгим твердым взглядом, – по этому можно увидеть больницу изнутри.

– Ага, – я приподняла рукав на левой руке и показала ему небольшое место, где через меня прошла пуля. Его глаза слегка расширились.

– Теперь, когда мы доказали друг другу, что мы большие крутые парни, не могли бы вы перейти к делу? Зачем вы здесь, капитан МакКиннон?

Он улыбнулся и накинул пиджак на спинку стула. Взял чай со стола и отпил.

– Дольф сказал, что вам не нравится, когда вас превосходят.

– Не люблю, когда меня проверяют.

– А откуда вы знаете, что подходите для дела?

Теперь была моя очередь улыбнуться:

– Женская интуиция. Итак, чего вы хотите?

– Вы в курсе, что означает термин “светлячок”?

– Поджигатель, – сказала я.

Он продолжал смотреть на меня с ожиданием.

– Пирокинетик, кто-то, кто может физически вызывать огонь, – продолжила я.

Он кивнул:

– Вам приходилось видеть настоящего пиро?

– Я видела фильмы Офелии Раян, – сказала я.

– Это те старые, черно-белые? – спросил он.

– Да.

– Ее уже нет в живых, вы знаете.

– Нет, я не знала.

– Сгорела в своей собственной постели, самовозгорание. Многие из них заканчивают так, потому что к старости они теряют контроль над своими возможностями. А лично Вы никогда не встречались с такими людьми?

– Нет.

– Где вы смотрели эти фильмы?

– Два семестра экстрасенсорики. К нам приходили и выступали многие сенсы, показывали, что умеют, но пирокинетика – это такой редкий дар, что наш преподаватель просто не нашел подходящего человека.

Он кивнул и допил чай одним большим глотком.

– Я видел Офелию Раян незадолго до ее смерти. Приятная дама.

Он начал крутить бокал со льдом в своих больших руках, и смотрел на бокал, а не на меня, пока говорил:

– Мне попался еще один “светляк”. Он был молод, около двадцати. Он начинал, сжигая пустые дома, как большинство пироманов. Затем он начал поджигать здания, где были люди, но всем удалось выбраться. А потом он поджег большой многоквартирный дом, устроил настоящую огненную ловушку. Все выходы были в огне. Погибло более шестидесяти человек, в основном женщины и дети.

МакКиннон посмотрел на меня. Его взгляд был полон привидений.

– Это самое большое число погибших при пожаре на моей памяти. Он поджег здание, где находились офисы, но пропустил несколько выходов. Двадцать три тела.

– Как вы его поймали?

– Он начал писать в газеты и на телевидение. Захотел признания. Он успел сжечь несколько копов прежде, чем мы схватили его. На нас были такие большие серебристые костюмы для пожаров на буровых. Их он не сумел поджечь. Мы привезли его в полицейский участок, и совершили ошибку. Он сжег там все.

– Куда еще вы могли его деть? – спросила я.

Он пожал массивными плечами.

– Не знаю, куда-то в другое место. Я был в костюме и держал его. Говорил ему, что мы сгорим вместе, если он не прекратит. Он только рассмеялся и загорелся сам, – МакКиннон очень осторожно поставил бокал на край стола.

– Пламя было такого светло-голубого цвета, почти как когда горит газ, но бледнее. Он не поджег мой костюм, но каким-то образом заставил огонь держаться на нем. Проклятая вещь по идее выдерживает около 6000 градусов, но костюм начал плавиться. Кожа человека горит при 120 градусах, но почему-то плавился только костюм. И пока он смеялся, мне пришлось стащить с себя костюм. Он вышел в дверь и не думал, что кто-нибудь окажется настолько глупым, чтобы попытаться опять схватить его.

Я не стала говорить то, что просилось на язык. Я просто дала ему возможность продолжать.

– Я перехватил его в холле и пару раз швырнул об стену. Что интересно, там, где моя кожа касалась его, она не горела. Как будто огонь был на расстоянии от него, и обжигал мои руки, а кисти остались в порядке.

Я кивнула:

– Есть теория, что аура пиро охраняет их от ожогов. Когда вы прикасались к его коже, то попадали в зону действия этой защиты.

Он посмотрел на меня.

– Может, так и было. Во всяком случае, я швырял его об стену снова и снова. А он кричал: “Я сожгу тебя. Я сожгу тебя заживо”. А потом пламя изменило цвет, стало обычным – желтым, и он начал гореть. Я отпустил его и пошел за огнетушителем. Но мы не смогли сбить с него огонь. Огнетушитель справлялся с огнем на стенах, на всем остальном, но он не мог помочь, чтобы потушить его. Как будто огонь вырывался из самого его тела, глубоко изнутри. Мы тушили отдельные языки пламени, но они появлялись снова, пока весь он не превратился в огонь.

Взгляд МакКиннана был отстраненным и полным ужаса, как будто он все еще видел эту сцену.

– Он не умер, миз Блейк, не так, как должен был. Он кричал так долго, а мы не могли ему помочь. Не могли ему помочь… – голос его затих. Он просто сидел и смотрел в никуда.

Я подождала и, наконец, мягко сказала:

– Зачем вы здесь, капитан?

Он моргнул и взял себя в руки.

– Я думаю, у нас появился еще один “светляк”. Дольф сказал, что если кто и сможет снизить потери, то это вы.

– Экстрасенсорные способности не вполне сверхъестественны. Это просто талант, как и умение бросать большой вытянутый мяч.

– Дольф сказал, что вы специалист по монстрам. Помогите мне поймать этого монстра до того, как он начнет убивать.

– Он или она еще никого не убил? Причинен только материальный ущерб? – спросила я.

Он кивнул.

– Я могу потерять работу из-за того, что обратился к вам. Я должен был снять с себя ответственность и запросить разрешения у начальства, но мы пока потеряли всего пару зданий. И я хочу, чтобы все осталось так, как есть.

Я сделала глубокий медленный вдох и выдох.

– Я была бы рада помочь, капитан, но честное слово, я не представляю, что я могу сделать.

Он вытащил тонкую папку.

– Здесь все, что у нас есть. Просмотрите это и позвоните мне вечером.

Я взяла у него папку и положила ее на стол.

– Мой номер там тоже есть. Позвоните мне. Может, это и не “светляк”. Может быть, что-то другое. Но что бы это ни было, оно может купаться в пламени и не сгорать. Оно может идти через здания и ронять огонь так же легко, как разбрызгивать воду. И дома сгорают так быстро, как будто они чем-то пропитаны. Но когда мы привезли дерево в лабораторию, материал оказался чистым. Похоже, это нечто может заставить огонь делать то, что он делать не должен.

Он взглянул на часы.

– Уже опаздываю. Я работаю над тем, чтобы привлечь вас к делу официально, но боюсь, они не захотят этого, пока кто-нибудь не погиб. А я не хочу ждать.

– Я позвоню вам вечером, но это, скорее всего, будет поздно. Когда будет уже слишком поздно для звонка?

– Звоните в любое время, миз Блейк, в любое время.

Я кивнула и встала. Протянула ему руку. Он пожал ее. Его пожатие было твердым, крепким, но не слишком сильным. Многие клиенты мужчины, которые желали больше узнать о шрамах, сжимали мою руку так, как будто хотели, чтобы я закричала. Но МакКиннон был уверен в себе. У него были свои шрамы.

Не успела я сесть, как зазвонил телефон.

– Да, Мери?

– Это я, – ответил Ларри, – Мери решила, что ты не будешь возражать и сразу соединила меня.

Ларри Киркланд, начинающий истребитель вампиров должен был быть в морге и забивать колья в вампиров.

– Не-а. Что такое?

– Меня бы домой подвезти, – в голосе прозвучала неуверенность.

– В чем дело?

Он рассмеялся:

– Мне надо было думать лучше и не стесняться тебя. Я весь заштопанный. Док сказал, что все будет в порядке.

– Что произошло? – спросила я.

– Приезжай за мной, и я тебе все расскажу, – и этот маленький сын оружия повесил трубку. Могла быть только одна причина, почему он не захотел сразу мне все рассказать. Он сделал какую-нибудь глупость, и его ранило. Проткнуть пару тел. Пару тел, которые не восстанут еще, по крайней мере, одну ночь. Что могло пойти не так? Как говорится, есть один способ узнать.

Мери занялась переносом моих встреч. Я вытащила из верхнего ящика стола свою наплечную кобуру с браунингом и надела. С тех пор, как я перестала носить в офисе пиджак, кобуру приходилось убирать в стол, но, выходя с работы, и всегда при наступлении темноты, я носила оружие. Большинство тварей, которые имели неосторожность оставить мне шрамы, уже были мертвы. Большинство, которое я создала лично. Серебряные пули – замечательная вещь.