"Мрачная девушка" - читать интересную книгу автора (Гарднер Эрл Стенли)Эрл Стенли ГАРДНЕР МРАЧНАЯ ДЕВУШКА 6Фрэнсис Челейн была одета в шорты и спортивный голубой с блестками джемпер, который прекрасно сочетался с ее шелковистыми, золотистыми волосами. Она сидела у себя в спальне, удобно расположившись в кресле, закинув ногу на ногу и смотрела в лицо адвокату. Она явно была настороже. Казалось, она к чему-то прислушивалась и ждала, что вот-вот что-то случится. Дом был полон разнородных звуков. Было ясно, что в здании находится много людей. По деревянным полам и лестницам постоянно сновали люди, открывались и закрывались двери, слышались голоса. Мейсон внимательно посмотрел на Фрэн Челейн. – Расскажите мне все, что случилось, – попросил он. Она начала говорить ничего не выражающим, тихим голосом, словно повторяя заученный монолог: – Я очень мало знаю о том, что произошло. После вашего ухода я поругалась с дядей Эдвардом. Он был просто невозможен. Он пытался обращаться со мной, как с вещью, и сломать мой дух. Я сказала ему, что отец хотел совсем не этого и он обманул его доверие. – Что вы имели в виду? – спросил Мейсон. – Отец составил завещание именно таким образом, потому что боялся, что обладание огромным богатством ударит мне в голову, но он не предполагал, что дядя Эдвард совсем лишит меня денег. – Ладно. Кто-то знал о вашей ссоре? – Наверное, – бесстрастно ответила она. – Дон Грейвс, да, не исключено, и другие слуги все слышали. Я очень разозлилась. – Что вы делаете, когда выходите из себя? – Все. – Вы повышали голос? – Как только могла. – Что-нибудь, не свойственное истинной леди? Ругались, например? – Конечно, ругалась, – ответила она так же бесстрастно. – Я уже сказала вам, что очень разозлилась. – Что произошло потом? – Затем я спустилась вниз и у меня возникло желание убежать от дяди Эдварда, его денег и всего остального. Я просто хотела уйти куда-нибудь из этого дома. – Именно тогда вы взяли машину? – Нет. Я еще дойду до этого. Я отправилась упаковывать вещи, но потом решила не уезжать. Я начала остывать. У меня отвратительный характер, но, успокоившись, я понимаю, когда допускаю ошибку. Я осознала, что в этом случае ошибкой будет уехать из дома насовсем, но мне требовался свежий воздух. Пешком ходить я не люблю, зато езду на машине обожаю. На этот раз мне захотелось быстрой езды. – Да, я прекрасно знаю, как вы можете отвлечься от проблем, включив высокую скорость, – сухо заметил Мейсон. – Но каким-то образом надо от них отключаться! – воскликнула она. – Хорошо, продолжайте. – Я отправилась в гараж. Мой паккард стоял за бьюиком, и мне все равно пришлось бы отгонять бьюик, так что, сев в него, я просто решила не пересаживаться. – Бьюик – машина вашего дяди? – Да. – Он не позволял вам ею пользоваться? – Он мне этого не запрещал, но я просто на ней никогда не ездила. Он с ней очень возился, записывал, сколько миль проехал, сколько ушло бензину и все в таком роде. В ней через определенное число миль прогона меняли масло. Я со своим паккардом так не нянчусь, просто езжу, пока что-то не сломается, а тогда уж ставлю на ремонт. – Так что вы взяли бьюик без разрешения дяди? – Да. – И куда вы направились? – Не знаю. Просто гоняла по округе. – На высокой скорости? – Конечно. – Как долго вы отсутствовали? – Не знаю. Я вернулась в дом незадолго до прибытия полиции. Наверное, минут через десять или пятнадцать после убийства. – А пока вы отсутствовали, ваш дядя обнаружил пропажу машины, не так ли? – Ему, наверное, сообщил об этом Девоэ. – А он откуда узнал? – Понятия не имею. Возможно, слышал, как я отъезжала, и пошел в гараж посмотреть, какую машину я взяла. Я его всегда недолюбливала. Это здоровенный, нескладный детина, у которого никогда нет собственного мнения. Он просто проживает свои дни, один за другим. – Это не имеет значения, – перебил ее Мейсон. – Почему вы считаете, что о пропаже машины вашему дяде сказал Девоэ? – Не знаю. Наверное, потому что дядя Эдвард позвонил в полицию, да, в общем-то, я всегда считала шофера фискалом. – В какое время ваш дядя позвонил в полицию? – Он сообщил о краже машины в четверть двенадцатого. Если не ошибаюсь, звонок зарегистрирован в участке в одиннадцать четырнадцать. – Когда вы уехали на машине? – спросил Мейсон. – Я думаю, где-то без четверти одиннадцать. – Значит, вы находились в машине около получаса до того, как ваш дядя позвонил в полицию? – Да, наверное. – Когда вы вернулись? – Примерно в четверть первого. Я отсутствовала где-то часа полтора. – Когда полиция прибыла в дом? – Полтора часа назад. – Нет, я имею в виду, сколько времени прошло после вашего возвращения до их приезда? – Минут десять-пятнадцать. – Что ваш дядя сказал полиции? – Я знаю только то, что они мне сообщили. Со мной говорил один следователь. Он спросил, не могу ли объяснить, почему мой дядя заявил, что машина украдена. – Так что же все-таки ваш дядя сказал полиции? – Судя по словам этого следователя, мой дядя позвонил в участок, представился, как Эдвард Нортон и заявил, что должен сообщить о совершении преступления. Потом что-то произошло – их разъединили. Дежурный на пульте постарался не занимать линию, дядя Эдвард снова до них дозвонился и сообщил о том, что у него украли автомобиль. Он описал свой бьюик, назвал номерной знак – 12M-1834 и заводской номер – 6754093. – Как я вижу, вы прекрасно запомнили цифры, – прокомментировал Мейсон. – Да. Они могут играть важную роль. – Почему? – Не знаю. Просто чувствую, что они должны иметь значение. – Вы признались следователю, что брали машину? – Да. Я рассказала ему все, как было: что я села в бьюик примерно без четверти одиннадцать, а вернулась в пятнадцать минут первого, и что я не спрашивала у дяди разрешения. – Полицейские приняли ваше объяснение? – О, да! Они больше не занимаются этим аспектом дела. Вначале они решили, что воры, возможно, воспользовались бьюиком, чтобы скрыться. – Насколько я понимаю, теперь они пришли к выводу, что никаких воров на самом деле не было? – Да, – согласилась она. Мейсон начал ходить по комнате из угла в угол. Внезапно он резко повернулся и уставился на девушку. – Вы не открыли мне всей правды, – сказал он. Она не показала ни малейшего негодования, а посмотрела на него задумчивым взглядом. – Что в моем рассказе не вяжется с остальными фактами? – спросила она бесстрастным тоном. – Я не это имел в виду. Вы просто скрыли от меня правду, когда в первый раз пришли в мой кабинет. – Что вы хотите сказать? – заинтересовалась Фрэн Челейн. – Вы рассуждали о том, что хотите выйти замуж и все в таком роде. – И что из этого? – Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Вы уже замужем. Она резко побледнела и уставилась на него круглыми от удивления глазами. – Откуда вы знаете? Вы разговаривали с кем-то из слуг? – А слуги в курсе дела? – ответил адвокат вопросом на вопрос. – Нет. – Тогда почему вы решили, что я разговаривал со слугами? – Не знаю. – Вы замужем? – резко спросил Мейсон. – Не ваше дело. – Конечно, это мое дело. Вы пришли ко мне с вашими проблемами. Вы ничего не добьетесь, если будете мне врать. Врачу и адвокату вы должны говорить только правду. Вы можете мне доверять. Я никому не передаю то, что открывают мне мои клиенты. Она поджала губы и уставилась на него. – Что вы хотите знать? – спросила она. – Правду. – Вы ее уже знаете. – Значит, вы замужем? – Да. – Почему вы мне раньше не сказали об этом? – Потому что мы пытались это от всех скрыть. – Но кто-то открыл ваш секрет. Кто-то ведь вас шантажирует. – С чего вы взяли? – Это не имеет значения. Отвечайте. Указательным пальцем она стала водить по ручке кресла, точно также, как делала это в кабинете Мейсона. – Теперь, после смерти дяди, не играет роли – замужем я или нет, не так ли? Он холодно посмотрел на нее. – Насколько я помню, ваш дядя, в соответствии с завещанием, мог, на свое усмотрение, передать деньги в благотворительные учреждения, если вы выйдете замуж до достижения вами двадцатипятилетнего возраста. – Но в случае его смерти управление имуществом, осуществляемое доверенным лицом, прекращается, не так ли? – Да, доверенное лицо больше им не управляет. – В таком случае, если он больше не может действовать на свое усмотрение, то замужем я или нет, роли не играет? – На первый взгляд, я бы именно так интерпретировал бы завещание, заявил Мейсон. Она с облегчением вздохнула. – Тогда не имеет значения, пытался меня кто-то шантажировать или нет. Глаза Мейсона впились в лицо девушки, словно пытались сорвать с нее маску и проникнуть вглубь ее души. – Я бы не стал делать никаких комментариев по этому вопросу, милая леди, – заметил Мейсон. – Почему? – Потому что если полиция вдруг откуда-то прослышит про подобную теорию, то они решат, что это идеальный мотив для убийства. – Вы хотите сказать, что это я его убила? – спросила Фрэн Челейн. – Я хочу сказать, – твердым голосом ответил ей адвокат, – что у вас был прекрасный мотив для убийства. – Его прикончил Пит Девоэ, – настаивала девушка. – В полиции могут прийти к выводу, что Девоэ был просто сообщником, заметил Мейсон. – Могут, – пожав плечами согласилась она. – Ладно, давайте спустимся на грешную землю, – с раздражением в голосе сказал Мейсон. – Не пора ли вам для разнообразия открыть мне всю правду? – Послушайте, – быстро заговорила она. – Я должна получить большую сумму денег. Мне нужен кто-то, кто бы защищал мои права. Я много слышала о вас и знаю, что у вас замечательный ум. Я вам прекрасно заплачу – за все. Вы понимаете? – Да. Что вы хотите от меня? – Я хочу, чтобы вы представляли мои интересы, причем только _м_о_и интересы. Ваш гонорар составит сорок тысяч долларов, а если вам придется работать с этим траст-фондом – выступать в суде или что-то там еще – то я заплачу вам еще больше. Он молча смотрел на нее пару минут, потом сказал: – Это очень большая сумма за защиту прав, если ничего не нужно делать. – Что вы имеете в виду? – Если вы просто без разрешения взяли машину вашего дяди и ездили по округе, вернули машину и обнаружили, что его убили, то нет необходимости платить адвокату сорок тысяч долларов за то, чтобы он защищал ваши права. Она скрестила пальцы и спросила: – Вы будете со мной спорить? – Нет. Я просто прокомментировал ваши слова. Я хочу, чтобы вы понимали все факты. – А вы понимаете, что я обещаю заплатить вам сорок тысяч долларов, если вы будете защищать _м_о_и_ права? – спросила она. – Да, – ответил Мейсон. Она встала с кресла, пересекла комнату быстрым шагом, опустилась на плетеный стул, стоявший перед письменным столом, взяла лист бумаги, написала на нем несколько строк и поставила внизу свою подпись. – Вот, – сказала она, протягивая лист адвокату. – Долговая расписка. Я обязуюсь уплатить вам сорок тысяч долларов, как только получу наследство, оставленное моим отцом. Я также упомянула, что если начнется судебный процесс, связанный с наследством, то я заплачу вам еще больше. Мейсон сложил расписку и опустил в карман. – Полиция подробно расспрашивала вас? – Нет, они меня, в общем-то, не беспокоят. Понимаете, то что я ездила на машине, когда убили дядю, дает мне алиби, то есть я не могу знать, что происходило в доме во время совершения преступления. – А когда произошло убийство? – Они точно знают время – одиннадцать часов и тридцать три или тридцать четыре минуты. Понимаете, мистер Кринстон приехал в машине судьи Пурлея. Судья очень торопился домой. Он отъехал от нашего дома ровно в одиннадцать тридцать. Он точно помнит время, потому что, заводя мотор, посмотрел на часы и сказал что-то о том, что провел здесь целых полчаса. Мне кажется, мистер Кринстон обещал судье Пурлею, что тот потеряет не больше получаса, если забросит его сюда. У мистера Кринстона была назначена встреча с дядей Эдвардом ровно на одиннадцать, а он опоздал на целых семь минут. Я думаю, вы успели составить представление о моем дяде, чтобы понять, что он скажет опоздавшему на семь минут. По пути сюда мистер Кринстон все время поторапливал судью Пурлея. – Я все равно не понимаю, как время убийства было определено с такой точностью, – заявил Мейсон. – Но Дон Грейвс видел, как оно совершалось! – объяснила она. – Машина отъехала от дома в половине двенадцатого. До того места, где Грейвс оглянулся и увидел, что происходит в кабинете дяди Эдварда, ехать минуты три. Он заметил, как дядю бьют тростью по голове. – Б_ь_ю_т_ – во множественном числе? – спросил адвокат. – Кто-то _б_ь_е_т_ – в единственном, – быстро поправилась она. – Понятно, – сухо заметил Мейсон. |
|
|