"Сговор монстров" - читать интересную книгу автора (Гарднер Крэг Шоу)

Глава 9

«Наставления Эбенезума», том XXVII

Толпа моментально расступилась, чтобы освободить место дракону. Гигантская рептилия приземлилась так, что земля вздрогнула.

– Прошу прощения, любезнейшие, – сказал дракон. – Боюсь, посадочка вышла не самая грациозная. У вас моей шляпы нет? – С этими словами рептилия повернулась к толпе, большая часть которой попряталась среди деревьев на окраине вырубки. – Прошу прощения, – снова объявил дракон, – я, кажется, прибыл в неподходящий момент?

– Па! Проснись! – дергал отца Гиппогриф. Грифон продолжал храпеть – именно таково было действие зачарованного Головолома.

Сидевшая на спине дракона белокурая красавица сунула руку в стоявший перед ней саквояж, извлекла оттуда большой цилиндр и протянула его дракону.

– Спасибо, – ответил гигантский ящер, водружая сей предмет гардероба себе на голову.

Если раньше дракон показался мне знакомым, то теперь я был абсолютно уверен, что знаю его!

– Хьюберт! – завопил я.

– Что такое? – От удивления дракон выпустил колечко синеватого дыма. – Это что, поклонник?

– Это я, Вунтвор! Помнишь Западные Королевства, небольшое дельце с герцогом?

Хьюберт кивнул:

– Я не забываю ни одной встречи. Ты бы видел, сколько в моей записной книжке написано именно про ту.

– А Эбенезума ты помнишь? – С этими словами я указал на противоположную сторону сцены. – Он сейчас в том башмаке.

– О, так он тоже показывает фокусы с исчезновением? С нами выступал один такой, когда мы работали во Дворце. Выбирался из запертых сундуков и завязанных мешков и все такое прочее. Нос башмаками он не работал, нет. Так что это уникальный номер. – И Хьюберт одобрительно покачал головой.

Я задумался, стоит ли мне пытаться исправить заблуждение дракона относительно моего учителя прямо сейчас или с этим лучше подождать до более благоприятного момента. Вряд ли удобно обсуждать его болезнь в присутствии этой толпы. К тому же мифические звери, видимо, уже начали потихоньку оправляться от шока, вызванного появлением дракона, и стали вновь подтягиваться к центру поляны.

– Вунти, привет!

Сердце мое остановилось. Лишь одна женщина в мире звала меня так, да и то лишь в самые нежные моменты. Неужели?

Да! На спине дракона и в самом деле сидела Эли и махала мне рукой.

Неудивительно, что я не сразу ее узнал. За время нашей разлуки она сильно переменилась. Теперь это была уже не та дочка герцога, что сражалась со скукой в полном сквозняков замке своего отца в самой глубине Западных Королевств. Ее волосы, когда-то прямые, кольцами ниспадали ей на плечи, да и цветом они стали еще светлее, чем я помнил: наверное, выгорели на солнце во время заоблачных полетов на драконьей спине. Платье на ней было нежнейшего голубого оттенка, без сомнения предмет зависти всех модниц Вушты. Вушта, город тысячи запретных наслаждений, и впрямь был волшебным местом! Ибо когда Эли отбыла туда верхом на спине дракона каких-нибудь два месяца назад, она была обычной девчонкой. Но сейчас все в ней – платье, жесты, манера держать себя – выдавало опытную светскую львицу, актрису, которая покорила Вушту и может теперь делать что угодно.

Когда-то она любила меня. И еще помнила об этом, так как по-прежнему звала меня Вунти!

– Да уж! – воскликнул, сидя в своем башмаке, учитель. Видимо, когда все перестали носиться вокруг него, он снова смог перевести дух. – Так мило с твоей стороны зайти за нами и согласиться быть нашим провожатым, Хьюберт!

– Ну разумеется! О чем речь! С удовольствием! – Дракон, усмехаясь, наклонил ко мне голову. – Импровизировать я тоже умею не хуже других, – прошептал он. Потом повернулся к зрителям и во всю силу своих драконьих легких заговорил: – Дамы и господа, а также комбинированные животные, через одно мгновение на этой сцене впервые в истории будет продемонстрирован уникальный подвиг, предназначенный для показа коронованным особам этого Континента! Итак, перед вами «Эбенезум Великолепный, или Побег из Башмака!»

Да нет же! Он все неправильно понял! И я принялся изо всех сил тянуть дракона за хвост.

– Па! Проснись же! – продолжал настойчиво расталкивать своего спящего без задних лап родителя Гиппогриф.

– Прошу прощения, – произнес Хьюберт. – Я должен провести краткое совещание с ассистентом волшебника.

Я как можно короче объяснил ему, что подразумевается не побег Эбенезума из башмака, а наш всеобщий побег – включая Снаркса, Хендрика, меня и брауни – с этой сцены и из этого леса. В противном случае мы рискуем быть съеденными.

– Ах вот оно что. – Дракон понимающе закивал. – Трудная публика? Уж я-то знаю, как это бывает. – Хьюберт бросил взгляд на Эли и продолжал: – Вообще-то мое появление здесь непростая случайность. Мы как раз добирались с одного выступления на другое, когда я заметил вас в толпе этих монстров. Я посоветовался с Эли, и мы решили, что если у нас будет время, то мы залетим поздороваться. К тому же когда собирается такая толпа, всегда можно организовать небольшое шоу. Гастролирующие артисты привыкли зарабатывать свой хлеб где только можно, знаешь ли.

– Но я думал, что вы в Вуште! – воскликнул я. – Им что, не понравился ваш номер?

– О, напротив, это был настоящий хит! В особенности новые элементы!

– Да! – радостно присоединилась к нему Эли. – Ты бы видел, как они хлопали, когда мы делали «Красавицу и Огненные Кольца»!

– Точно! – продолжал Хьюберт. – Но даже это сущие пустяки по сравнению с финальным номером, когда Эли играла на моей чешуе! Мы как-нибудь покажем тебе все целиком, если время будет! Нам даже предлагали долговременный контракт в лучших ночных заведениях Вушты. Но мне не хотелось, чтобы наше шоу, в конце концов, приелось публике. «Корми, но не досыта!» – вот мой драконий девиз! Короче говоря, в Вуште долго задерживаться нельзя. Сейчас мы гастролируем по провинции, играем в небольших залах, а иногда… – тут дракон шумно вздохнул, – и в больших амбарах. Ничего не поделаешь, шоу-бизнес есть шоу-бизнес!

– Да, – с раздражением добавила Эли, – а наше последнее шоу отменили прямо перед началом!

– Какие-то у них там правила пожарной безопасности! – Хьюберт презрительно фыркнул, выпустив при этом колечко дыма. – Чего еще ждать от этих фермеров!

– Па! Да проснись же наконец! – продолжал завывать Гиппогриф. – Нам нужен предводитель!

Я оглянулся и увидел, что толпа чудовищ вновь окружила сцену.

– Не могли бы вы успокоиться? – прокричал Хьюберт. – Как артисты должны готовиться к выступлению в таком гаме? – Дракон поднял морду и послал столб огня в небо, после чего толпа решила, что отойти подальше и впрямь не такая уж плохая идея. – Отлично, – с удовлетворенным вздохом констатировал Хьюберт. – Теперь мы можем заняться разработкой плана побега, достойного моих талантов.

– А просто убежать нам нельзя? – спросил я.

– Извини, конечно, но обыкновенному побегу не хватает, понимаешь ли, драматического единства! Я ведь должен заботиться о своем имидже. Мои поклонники ожидают от меня чего-то необычайного, нетривиального, что бы я ни делал. И в особенности сейчас, когда я вот-вот стану одной из крупнейших звезд вуштианской сцены, я просто не могу действовать вразрез со сложившимся обо мне представлением.

– Да ты что, хочешь, чтобы мы удирали отсюда под музыку, что ли? – воскликнул я в полном отчаянии. Только этого нам и не хватало!

– Какая прелестная мысль! – В порыве вдохновения Хьюберт выпустил три идеально правильных кольца. – Песня и танец в исполнении Красавицы и Дракона, этих изумительных танцоров, от которых без ума вся Вушта, – на первом плане, разумеется. А потом – побег! Какой финал!

– Вот это я понимаю, разнообразие! Посмейте сказать теперь, что у брауни плохая магия!

Я взглянул на коротышку. О чем это он толкует?

– Да я про те сандалии, что с неба упали! Я так и знал, что надо было с самого начала делать танго!

– О! – заметил Хьюберт. – Брауни.

– Наконец-то! – вскричал тот. – Истинно просвещенное создание! Существо, с первого взгляда способное отличить правду от лжи! Мой добрый дракон, ты бы удивился, узнав, как часто нас, маленький народ, путают с феями!

– Так ошибаться способны лишь плохо информированные, – ответил дракон с усмешкой. – Для фей вы слишком шустрые. Жаль только, что такие мелкие, а то бы вам в шоу-бизнесе цены не было!

– Мелкие? – Малыш притопнул крохотной ножонкой. – Опять стереотипы! Да будет вам известно, что у нас, брауни, единственно идеальный рост! Все остальные просто слишком длинные!

Грифон застонал во сне.

– Па? – с надеждой произнес Гиппогриф.

– Может, нам лучше начать двигаться? – предложил я.

– Как нам поступить? – шепотом спросил дракон. – Насколько я помню, стоит мне подойти к твоему учителю, как он начинает бешено чихать.

– Это было еще до Магии брауни…

– Да, – не долго думая, прервал я коротышку, – этот башмак худо-бедно защищает его от воздействия колдовства.

– Отлично! – воскликнул дракон. – Значит, волшебник тоже увидит наше выступление! – Хьюберт отвесил своей одетой в цилиндр головой поклон в сторону башмака и вновь обратился ко мне: – Как тебе такой план? Я и красотка разыграем представление и отвлечем на себя толпу. Пока все будут глазеть на нас, вы со всех ног драпаете в ближайший лес. Я еще немного поплююсь огнем, чтобы веселее стало, а потом присоединюсь к вам.

В его плане было только одно слабое место – волшебник не может бежать, потому что сидит в башмаке.

– Не такая уж большая проблема, – сказал Хьюберт. – Именно потому, что он сидит в башмаке, я прихвачу его и принесу с собой, когда представление закончится.

Звучало вполне убедительно. Я быстренько познакомил дракона с остальными членами нашего отряда.

– Проклятие! – заметил Хендрик.

– Дракон в цилиндре? – уставился на ящера Снаркс. – Скажи, зачем тебе нужно все время привлекать к себе внимание? Что, в семье проблемы?

Хьюберт поглядел на него с нескрываемым презрением и заметил:

– Что, мне и этого тоже спасать?

– Знаешь, – бестрепетно продолжал демон, – если бы ты ходил на задних ногах, то выглядел бы более впечатляюще. Кто же будет бояться дракона, который ползает на брюхе?

– Вы видели птичку? – пробормотал Грифон во сне. – Я видел маленькую хорошенькую птичку!

– А это что такое? – спросил, указав на него, дракон.

– Руководитель местного движения, – пояснил я. – Никак не придет в себя после знакомства с боевой дубиной старины Хендрика.

– Па! – воскликнул Гиппогриф. – Да приди же в себя наконец. Может, я и не всегда был хорошим сыном…

Грифон мигнул:

– А у птички есть золото?

– Вунтвор! – зашипел из своего башмачного плена Эбенезум. – По-моему, эта тварь просыпается!

Грифон, пошатываясь, подошел к краю сцены:

– Братья и сестры! – Потом замер и покрутил головой. – Дамы, господа и маленькие птички! – Снова умолк и несколько раз озадаченно моргнул.

– Па! У тебя все получится! Слушай! Я больше никогда не буду подшучивать над твоим возрастом, обещаю!

– Возрастом? – Внезапно Грифон пришел в чувство и заревел: – Тот, кто сыграл со мной эту шутку, скоро испытает на себе гнев… Умпф!

– Спасибо, Хендрик, – поблагодарил учитель.

– Проклятие! – ответил рыцарь.

В толпе раздались выкрики. Чудовища начали вновь надвигаться на сцену. Я всерьез испугался, что из просто трудной аудитории, как их назвал дракон, они с минуты на минуту превратятся в нечто совершенно неуправляемое.

Дракон откашлялся. Маленькие язычки пламени заплясали вокруг его зубов.

– Слушайте, твари, – начал он. – Давайте-ка выясним кое-что. Я – дракон.

– Да, разумеется! – выкрикнул кто-то. – Твою красавицу мы уже раскусили!

– Да! – поддержал первого кто-то другой. – Интересно, какая она на вкус, если подсолить немного?

Дракон взревел и послал вверх язык пламени высотой футов тридцать.

Любители поговорить притихли.

– Как я уже сказал, я – дракон, – продолжал Хьюберт. – А вы – нет. Вопросы имеются?

– Да! – раздался чей-то голос. – Ты – дракон, но ты только один дракон. А мы – АСМИФ-ЖИС, и нас много!

– Кто вы такие? – переспросил дракон. – А, да какая разница. Слушайте, ребята, вам что, и в самом деле нужны реки крови, горы паленого мяса и прочие прелести? Или лучше шоу посмотрим?

– Шоу? – не понял Гиппогриф.

– Да! – воскликнул дракон. – Огни, музыка, смех! Перед вами выступит не только Эбенезум со своим коронным номером с башмаком! В качестве вступления вы увидите номер лучшего песенно-танцевального дуэта всех времен и народов!

– Шоу? – повторил Гиппогриф.

– Ну да! – продолжал восторженный дракон. – Зачем же собирать такую толпу, если нечем ее развлечь? Дайте нам только пару минут на подготовку, и вы увидите… – Не закончив свою пылкую речь, он вновь обернулся к нам: – Мы их удивили, и это нам на руку, но все же придется соображать быстро. Мы споем пару песен помедленнее, чтобы они расслабились, а потом сразу перейдем к заключительной части – «Пламя Любви». Как только начнем, вы сразу же бегите!

– «Пламя Любви»? – вмешался демон.

– Да. Поэтично, не правда ли? Так что, как только мадемуазель крикнет: «Сожги меня, дракон, в огне желанья!» – вы убегаете. – Тут он выпустил задумчивое колечко. – Жалко, конечно, что вам не удастся досмотреть до конца. Какой уж тут разговор о величии театрального искусства!

Я поспешил заверить Хьюберта, что мы с наслаждением посмотрим его представление от начала до конца как-нибудь в другой раз, при более благоприятных обстоятельствах.

– Ну ладно! – согласился дракон. – Пора разогревать публику. Вы готовы, мадемуазель?

– Готова, дракон!

– Отлично! Шоу начнется через три минуты!

Дракон вышел на середину сцены, аккуратно-перешагнув через спящего Грифона.

Потом, вытянув шею и поводя головой из стороны в сторону, он выдул целое покрывало пламени, которое зависло над головами зрителей.

– Итак, представление начинается! Демонстрация колец дыма!

Я наклонился к Эли:

– Что он делает?

– О, ничего особенного. Просто разогревает толпу. – И она успокаивающим жестом положила мне на плечо руку.

Я почувствовал, что тоже слегка разогрелся. Я уже успел позабыть, как это здорово, когда рядом с тобой находится такая красавица, как Эли. А она уже не была той диковатой, выросшей в лесу девчонкой, которую я когда-то знал. О нет, она была женщиной из Вушты!

Я заглянул ей в глаза и прошептал:

– Расскажи мне о Вуште!

– О Вуште? – Она рассмеялась, и смех ее напоминал звон сотен тысяч капель росы, падающих с цветов и листьев ранним летним утром. – Ну что ж, это место волшебное, но довольно опасное. Нужно все время быть начеку, а иначе – прощай, девичья честь, а то и жизнь!

– Правда, Эли? – Я слушал ее как завороженный. Я хотел знать все!

Ее голубые глаза заглянули в мои.

– Да, Вунти, Вушта почти как другой мир. Там все время вспоминаешь о местах, где тебе доводилось бывать раньше, а иногда… – Ее рука сползла с моего плеча и скользнула вниз по моей руке. – Иногда там начинаешь понимать, как сильно тебе не хватает того, что у тебя было раньше.

Я судорожно сглотнул:

– Да, Элия?

– Да, Вунтвор, для актрисы, которая стоит на сцене Вушты, открываются новые миры. Множество мужчин ищет ее внимания: светских мужчин, мужчин, искушенных в магии и других искусствах. Но опыт и искушенность неизбежно сопровождаются цинизмом. Они одеты в него, как в скорлупу, которая предохраняет их от настоящих контактов с людьми. – Ее ноготки приятно царапнули тыльную сторону моей ладони, и ее пальцы переплелись с моими. – Вунти, в Вуште мне часто не хватало такого простого, неиспорченного паренька, как ты.

– Да, Эли, – прошептал я. Губы меня не слушались. Горло вдруг невыносимо пересохло. Мир вокруг сделался ужасно горячим. Последние горячие деньки уходящего лета, или, наоборот, первое весеннее тепло, струящееся из глаз Эли.

Она повернулась к сцене, солнечный свет заиграл в ее пушистых кудрях. Хьюберт продолжал топтаться по изрядно потрепанному помосту, изрыгая клубы пламени. Толпа, казалось, не знала, что и думать. Когда дракон выпустил язык пламени в форме охотничьего рога, раздались отдельные аплодисменты. Но по-моему, я слышал и недовольное ворчанье.

Я вновь устремил взгляд на женщину, которая когда-то была со мной. Простой? Неиспорченный? Слова Эли наконец начали доходить до моего разгоряченного сознания. Как причудливо сплетаются судьбы! Когда мы встретились с ней впервые, в Лесу Волшебника, ее привлекали именно моя опытность и знание жизни. А теперь ее влечет ко мне потому, что я напоминаю ей о доме.

Эли опять повернулась ко мне. Глаза ее возбужденно горели. Она поцеловала меня прямо в губы.

– Как я выгляжу? – спросила она взволнованно. – Все в порядке? Мне уже пора на сцену!

Еле дыша от восторга, я наконец выдавил:

– Да, Эли! Она поднялась:

– Ну ладно. Хьюберт! Сейчас мы им покажем!

Я встряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Разумеется, чрезвычайно приятно получать подобные знаки внимания от женщины, а тем более такой красивой, как Эли, но есть в этом что-то предосудительное. Я, кажется, о ком-то позабыл. И вдруг вспомнил:

– Нори!

В горле у меня встал ком. Я понял, что должен немедленно перестать думать об Эли. Ведь я дал слово другой!

Публика между тем разошлась дальше некуда. Вопли «АСМИФЖИС!» и «Давайте поджарим дракона!» долетали до меня все чаще.

Хьюберт прервал свои фокусы.

– Ну ладно, друзья! – крикнул он публике. – Хотите чего-нибудь свеженького?

Толпа ответила нестройным воплем.

– Хотите чего-нибудь возбуждающего? – продолжал дракон.

Ответный хор стал немного дружнее.

– Тогда как насчет этого? Пожалуйте на сцену, мадемуазель!

Эли выбежала на сцену и встала бок о бок с драконом. Вместе они грянули песню:

И Эли принялась выделывать коленца какого-то замысловатого танца прямо между передними лапами дракона, а он в качестве музыкального сопровождения продолжал напевать без слов.

– Проклятие! – изрек Хендрик. – Нам пора готовиться к отступлению! – Наблюдая сквозь полузакрытые глаза за зрителями, он нервно ощупывал свой бесценный Головолом. – Мне лично этот план не представляется столь уж простым.

Снаркс в знак согласия кивнул зеленой головой:

– Вот уж не думал, что кончу свои дни жертвой водевиля.

– Не вешайте нос, ребята! – пропищал голосок у нас под ногами. – Не забудьте, с вами – брауни! – И он тоже изобразил несколько па в такт мелодии, которую напевал Хьюберт. – Не только на дракона можно положиться. У меняв запасе еще найдется для вас желание-другое!

– Вунтвор? – окликнул меня из ботинка Эбенезум. – Что там происходит?

Тут до меня наконец дошло, что учитель, сидя внутри произведения сапожного искусства брауни, не слышал, разумеется, как мы перешептывались, и поэтому до сих пор не в курсе наших планов! Я бросился к нему. К несчастью, я так торопился, что даже не взглянул под ноги.

Я споткнулся о Грифона.

– Что? Где? – промямлил он, еще не вполне проснувшись. – Ой, посмотри, какие птички!

Я объяснил учителю ситуацию по возможности быстро.

– Вот как, – отвечал Эбенезум. – Ты показал себя очень инициативным учеником. Перестань быть таким неуклюжим – и станешь великим волшебником. – Руки учителя вновь показались над краем башмака. – Я уже пришел в себя немного. Этот башмак, хоть он и выглядит довольно глупо, на самом деле неплохо защищает. Увы, защищает он не от всего, но для наших целей и этого должно хватить.

Эбенезум помахал руками. Раздался отдаленный раскат грома.

– Да! – с удовлетворением отметил волшебник. – Я вполне оправился. План дракона было бы довольно трудно привести в исполнение, если бы я продолжал чихать, но теперь я тоже могу помочь парой-тройкой заклинаний. И минуты не пройдет, как мы уже будем на пути в Вушту.

Я помчался к остальным. Мне казалось, что я вот-вот взлечу от радости! Раз Эбенезум вновь может колдовать, бояться нам нечего!

– Здравствуй, птичка! – пробормотал Грифон, когда я несся мимо него. – У ти, пусечка.

Подбегая к остальным, я подумал, что надо сначала все-таки выбраться отсюда, а уж потом радоваться.

Собравшиеся на поляне звери перестали шуметь. Я взглянул на танцующую пару. Что ж, если они и не усмирили толпу окончательно, то, по крайней мере, заставили поутихнуть. Танец закончился, Хьюберт вышел на середину сцены и запел чувствительную балладу:

Снаркс бочком подобрался ко мне и ткнул пальцем в исполнителя:

– Ну почему мы не убежали две минуты тому назад?

– Не волнуйся, все под контролем, – зашептал я в ответ. – Волшебник обещал помочь заклятием-другим.

– Проклятие! – произнес Хендрик, однако насей раз в его голосе прозвучало что-то похожее на надежду.

– Вау! – пропищал голосок. – Дракон, волшебник и брауни! Вот это я понимаю: тройное желание!

Грифон поднял голову:

– Птички. Повсюду птички.

Я повернулся к Хьюберту и Эли в тщетной надежде, что они поторопятся закончить представление. Мне вовсе не улыбалось кончить свои дни в качестве птички для Грифона.

Эли как раз допела песню о девушке, которая томится в башне дракона, чем напомнила собравшимся, для чего они, собственно, сюда пришли. Но, не обращая никакого внимания на крики, они с Хьюбертом начали репризу.

– Готовьтесь! – прошептал я остальным. – С минуты на минуту нам пора будет уходить!

– Слушай, дракон!

– Что, мадемуазель?

– А как ты знакомишься с драконшами? Хьюберт выпустил огромный огненный шар:

– Я говорю им: «Эй, крошка, не хочешь погреться?»

И они снова пустились в пляс.

– Так я и знал, что в этом плане есть какой-то подвох! – проворчал Снаркс. – Чтобы услышать сигнал к побегу, нам придется смотреть весь их дурацкий номер!

Боюсь, я понял, что он имеет в виду. Что ж, придется пройти через это вместе. Остальные слушали в напряженном молчании.

– Помогите! Я попала в беду!

– Да что ты? А я и не знал!

– Так знай! Как только шоу закончится, за кулисы пойду и новое платье найду!

Танец стал еще более сумбурным.

– Может, пусть лучше нас съедят чудовища? – предложил Снаркс. – Все милосерднее.

– Птички… – Грифон поднялся на ноги, – Хорошенькие птички. – И он заковылял к нам.

– Проклятие! – Хендрик вновь размахнулся Головоломом.

– Нет, не смей! – Гиппогриф встал передним на дыбы. – Ты его и так уже два раза огрел! Только пошевелись, получишь по башке копытом!

– Птички… – Грифон издал клювом чмокающий звук. – Ням-ням-ням, вкусненькие птички.

– А если он кого-нибудь из нас съест? – осмелился подать голос я.

Гиппогриф встряхнул головой:

– Это самое малое, что вы заслужили. Кто так себя в гостях ведет, а?

И тут я почувствовал, как сцена чуть заметно задрожала у меня под ногами. Это танцевал брауни. Хендрик заворчал, обхватив Головолом обеими руками. А над краем ботинка показались обе руки моего учителя, готовые к магическим пассам.

– Нам жарко, мадемуазель?

– Жарко, дракон, и будет еще жарче! Зрители, однако, были не согласны. До меня донеслись злобные выкрики. Толпа снова стала напирать.

– А не поддать ли нам еще жару, а, мадемуазель?

– А поддать, дракон!

Должно быть, это и есть разогрев перед заключительным, коронным номером. Сейчас должен раздаться сигнал к бегству!

– Вкусненькая птичка… – Я почувствовал, как кто-то ухватил меня за рубашку, и, посмотрев вниз, обнаружил, что меня держат когти Грифона.

– Скажи мне, – взвизгнул Хьюберт, – сколько еще жару ты хочешь?

– Сожги меня, дракон, в огне… – Эли смолкла на полуслове, увидев гигантскую птицу, спускавшуюся на нас с неба.

– Эй, вы там, внизу! Хватит! Кончайте! – вопила птица. Она приземлилась прямо на сцену, как раз напротив дракона.

Толпа тоже перестала напирать. Хьюберт перестал топтаться, изображая танец. Все застыли на своих местах, не сводя глаз с птицы Рух.

– Вы, ребята, знаете, что меня напугать не так просто. – Тут птица указала клювом куда-то в небо. – Но вы только полюбуйтесь на это!

Когда я взглянул туда, куда указывала птица, у меня отвисла челюсть. Вот теперь мы по-настоящему влипли!