"Место смерти изменить нельзя" - читать интересную книгу автора (Гармаш-Роффе Татьяна)

Глава 15

Реми устал. Реми был зол.

– Я с ног валюсь, – сказал он в трубку. – Давайте завтра. Завтра я приеду замок ставить и все вам расскажу.

– Приезжайте, Реми, я вас накормлю ужином, отдохнете, – заманивал Максим. Он был доволен работой над сценарием, и ему хотелось поужинать в компании, переключиться, узнать о ходе расследования.

– Вадим еще там?

– Он собирается уходить, но если вы приедете, то он, конечно, останется, чтобы услышать новости. У меня водка есть. Настоящая, русская, не то что тут у вас продают.

– Холодная?

– Холодная.

– А еще что? – капризничал Реми.

– Мясо.

– Строганофф?

– Что-то в этом роде.

– Ладно, еду.

Вадим устроился у телефона, чтобы предупредить Сильви, что он задержится. Максим отправился на кухню сочинить что-нибудь на ужин. Он достал мясо, лук, нашел в ящике несколько сморщенных морковок, которые покупал еще дядя, и принялся все это резать на кусочки.

– Ты умеешь готовить? – закончив говорить по телефону, подошел к нему Вадим.

– Холостая жизнь научит. Я два года своей жизни был женат, а остальное время в холостых пробегал.

– А я, по-моему, всю свою жизнь женат. Только на разных женщинах, но – всегда женат…

– Ну и как, состояние женатости тебе нравится?

– А вот это смотря с кем. С Сильви – да. Даже очень.

– Нашел совершенную женщину?

– Может быть… Или, наоборот, стал совершенным мужем. Это, знаешь, приходит с опытом. Я сегодняшний поладил бы теперь даже со своей первой женой.

С которой, как я думал, разводясь, жить вместе никак невозможно.

– Хм, интересная мысль. Выходит, что я упустил бесценный опыт в своей жизни.

– Наверстаешь, – улыбнулся Вадим. – Я могу тебе помочь?

– Можешь. Помой салат.

Когда Реми позвонил в дверь, стол уже был накрыт усилиями двух знаменитостей.

– Мм-м, вкусно пахнет! – сказал детектив на пороге. Они решили есть на маленькой, жаркой от работающей духовки кухне. Максим ловко опрокинул тяжелую стеклянную крышку кастрюли, и обжигающий пар поднялся над тушеным мясом.

– Я ваши фильмы не видел, месье Дорин, скажу вам честно, и никак не могу судить, какой вы режиссер, – говорил Реми, оттопырив щеку и отдуваясь от слишком горячего куска. – Но повар вы отличный. Это строганофф?

– Да нет, – усмехнулся Максим. – Это просто тушеное мясо. Меня мама научила нескольким простым рецептам для хронических холостяков…

– Надо будет у вас переписать, – промямлил Реми, жуя. – Я не то чтобы хронический, но пока еще холостяк. А готовить вот не умею, меня мама не научила, она думала, что я всю свою жизнь женатым проживу и буду перманентно иметь горячие обеды и глаженые рубашки…

Максим поднял рюмку с водкой. Реми потянулся к морозильнику, нашел лед и, выковыряв два кубика, кинул их себе в стакан с водкой. Максим посмотрел на него осуждающе. Вадим, заметив его взгляд, провокаторски улыбнулся и налил себе в стакан с водкой апельсиновый сок.

– Добро переводить только, с вами русскую водку пить! – возмутился Максим. – Теперь я понимаю, почему у вас в магазинах продается какая-то недоделка в тридцать семь градусов. Вам больше и не нужно.

– С меня на всю жизнь хватит нашего с тобой каннского распития, – сказал Вадим.

– У меня тоже кое-какой опыт имеется по части русской водки, – произнес Реми. – И я за рулем.

– Слабак, – снисходительно сообщил Максим. – Слабаки. Но, как вы есть французы, я вас прощаю, так и быть. Чин-чин, ваше здоровье. Так что там у вас, Реми, что нового?

– Встретился я с таинственной женщиной, которая навещала вашего дядю.

Это такое молочно-белое создание с веснушками и рыжеватыми кудряшками, с акварельными зеленоватыми глазами и умилительной простотой провинциалки. Зовут ее Пенни Синклер, ей тридцать четыре года, она англичанка по происхождению и говорит с очаровательным акцентом. – И что у нее общего с Арно?

– Массаж.

– То есть?

– Она его массажистка.

– Потрясающе, – сказал Максим. – И только?

– Нет, не только. Между ними… Она не знала об исчезновении Арно и очень плакала, когда я ей об этом сказал, и что-то говорила по-английски, только я из всего понял одно слово – «лав»(Любовь (англ.).).

– Это она приходила тогда вечером?

– Нет.

– Вот те на!

– Во всяком случае, она утверждает, что была у себя дома и смотрела телевизор. Назвала мне передачи, которые шли в это время.

– Это можно было узнать и из программки.

– Разумеется. Алиби, что называется, у нее нет. Впрочем, его нет и у Мадлен. Она тоже утверждает, что была дома.

– Можно попытаться встретиться с мужем Мадлен, чтобы проверить, – предложил Вадим.

– Спасибо за совет. Я уже попытался: он в двухнедельной деловой поездке по Азии.

– Что касается меня, то я не представляю, зачем могла приходить Мадлен в квартиру Арно, – сказал Вадим. – Массажистка же, Пенни или как ее там, могла, напротив, прийти за какой-нибудь вещью, оставленной в квартире.

– В том-то и дело, что здесь вы не найдете никаких дамских предметов!

Мы с Максимом облазили все углы. К тому же, если ей верить, она не знала о пропаже Арно – какой ей был смысл бежать в квартиру забирать свои вещи?

– Что-то мне не верится, – сказал Вадим, – в то, что она не знала.

Информация была во всех газетах.

– Но не все газеты читают. И даже новости по телевизору не все смотрят.

Не забывайте, она иностранка, французский знает довольно плохо, так к чему ей утомлять себя чтением газет?

– Тоже верно, – согласился Вадим. – Ай да Арно, – добавил он. – Значит, у них «лав стори»?

– Ничего удивительного, – неожиданно серьезно ответил Реми. – Это первая женщина, которую он увидел после выхода из запоя. К тому же молодая, миловидная. К тому же не просто, не вообще женщина, а та, которая прикоснулась к его телу, хотя бы и в процессе массажа, после долгого, как мне представляется, перерыва…

– Как вам удалось ее разыскать? – спросил Максим.

– Не так уж сложно. Помните, мадам Вансан предположила, что женщина эта приходит пешком?

– Да.

– Я взял это предположение за основу. Она могла быть либо соседкой, либо работать где-то поблизости. В его ежедневнике были пометки о встречах с врачом и о сеансах массажа… Я начал с врача. Тот мне подсказал, кто и где делал ему массаж – это он направил Арно на массаж, чтобы привести его в форму перед съемками,. Ну а уж после этого найти Пенни не составляло труда.

– Действительно. Значит, эта Пенни утверждает, что она сюда не приходила?

– Да.

– И Мадлен тоже?

– Да.

– Здорово. Мы опять в тупике? Реми только пожал плечами в ответ.

– А что все-таки Мадлен вам рассказала?

– Мадлен на все отвечает «нет». Ничего не знает, ничего не видела, не слышала. Она что-то скрывает, я уверен. Но что? У нее есть дом на юге, но вряд ли Ксавье мог похитить Арно и смотаться в Ла Сьота, чтобы спрятать его там, а на следующий день вернуться в Париж: Мадлен встречалась с ним в воскресенье.

Пенни тоже ничего не знает. Арно ее просил не звонить и не приходить, пока племянник будет жить у него: он стесняется их связи, потому что она намного моложе его. Вот она и не звонила и не приходила. Я записал голоса обеих на магнитофон – может быть, вы узнаете, Максим, один из них в роли Сони? Реми поставил кассету.

– Нет, – прослушав, покачал головой Максим. – Ничего общего. Впрочем, та, которая звонила мне, хорошо подделала ее голос. Так что узнать ее будет очень трудно.

Реми грустно убрал магнитофон.

– Кстати, – сказал Вадим, – надо сказать о звонках, Максим!

– Какие звонки? – поинтересовался Реми.

– Мне за это время раза три-четыре звонили и вешали трубку.

– Проверяли, дома ли вы?

– Может быть, это какой-нибудь отдаленный знакомый, который рассчитывал застать Арно и вешал трубку на незнакомый голос?

– Маловероятно. Скорее всего кто-то проверяет, дома ли вы… Ваша визитерша, например. Ей зачем-то нужно сюда попасть. Хотел бы я знать, зачем.

– Да… – безнадежно протянул Вадим. – Что же вы теперь делать будете?

Что мы теперь делать будем? Уже неделя, как Арно исчез.

– Замок менять будем, вот что!

В стенном шкафу нашелся ящик с инструментами. На шум выглянула мадам Вансан. Ее собачка зашлась от лая, прячась за отечными ногами своей хозяйки.

– Как вы кстати, мадам! – заворковал Реми. – Я постеснялся вас беспокоить в такое позднее время, но у меня есть вопросы, мне совершенно необходима ваша помощь…

Довольная мадам расплылась в улыбке.

– К вашим услугам… Тс-с, Шипи, не мешай нам. Это свои люди, разве ты не видишь!

– Ключ от квартиры месье Дора у вас?

– Конечно, – удивилась мадам Вансан.

– Вы не могли бы проверить, на месте ли он?

– Погодите…

Она исчезла в глубине своей квартиры, сопровождаемая Шипи, путавшейся между ног, но почти сразу же вернулась.

– Вот он.

– Прекрасно. Значит, ключ на месте. Вы его никому не давали?

– Нет. А что случилось? Почему вы снимаете замок? Реми вкратце объяснил.

– И, как вы понимаете, никому ни слова о том, что мы меняем замок.

Никому! – закончил он свои объяснения.

– Конечно-конечно, не беспокойтесь. Мадам Вансан постояла, наблюдая за действиями мужчин. Ее грузный силуэт вырисовывался в проеме двери: крашеные с проседью, редеющие волосы, синяя шаль, концы которой свисали почти до колен, у отечных ног притулилась облезлая старая собачка… «Хороший кадр, – подумал Максим, глядя на них, – одиночество и старость… И свет удачный, с мягким контровым…»

Словно почувствовав его мысли, мадам Вансан встрепенулась, пожелала мужчинам спокойной ночи и исчезла за дверьми своей квартиры.

– Вернемся к исходной точке, – крутил отвертку детектив. – Арно уехал со съемок и – пропал. До дочери не доехал. Домой не заезжал. Моя идея насчет нотариуса тоже, похоже, оказалась пустышкой. Куда он делся? Вопросы у нас все те же, что и неделю назад: договорился с кем-то о встрече и попал в ловушку?

Или был похищен по дороге? О планах Арно на субботу знал, как вы выразились, Вадим, весь Париж.

– Эх, Реми, тут вам действительно не повезло, – покачивая головой, произнес Вадим. – Вы не знакомы с Арно, вам трудно представить, но об этом знали действительно все, можете быть уверены. И Мадлен, и Пенни, и Соня с Пьером, и даже все их соседи и завсегдатаи дома; и мадам Вансан со всей ее родней, и вся киностудия… А через этих людей сколько еще других могли узнать!

Тут искать – иголку в стоге сена.

– Что меня во всем этом больше всего донимает, это то, что в ней все слишком. Слишком много разных направлений поиска, слишком много все знают, слишком много не правды… Месть, наследство, завещание, таинственная визитерша, попытка наезда на Максима…

– Вы все-таки думаете, что меня пытались задавить?

Не ответив, Реми продолжал:

– …звонки, попытка кражи столика, о чем-то недоговаривающая Мадлен…

Связаны ли эти факты единой ниточкой? Или разрозненные интересы разных людей сплелись в единый узел вокруг Арно? Из всего этого у нас есть только одна достоверная вещь: исходная точка – съемочная площадка. Если Арно что-то задумал, то… Вы говорите, что он был обычный, без признаков какой-то особой задумчивости или беспокойства?

– Без признаков, – сказал Вадим. – Или я их не заметил.

– Я тоже не заметил. Но, если вдуматься, я дядю плохо знаю, чтобы судить, – добавил Максим.

– Или, может быть, он был как-то особенно оживлен? Знаете, как бывает с людьми, когда у них на уме какой-то проект, который они находят забавным?

– Теперь я уж и не знаю… Оживлен он был, это точно. Я тогда отнес за счет съемок, за счет приезда Максима… Но, может быть, действительно была еще другая причина?

– Вадим, я бы хотел, чтобы вы завтра со мной на студию подъехали, – сказал Реми, закручивая последний шуруп. – Покажете мне ваши пленки. Это возможно?

– Конечно. Когда вам удобно?

– В десять. Идет?

– Идет.

Мужчины распрощались и расстались, каждый погруженный в свои мысли.

Что касается Максима, то это были мысли о Соне.

Он хотел ей позвонить. Он хотел бы ей позвонить. И не мог. И не смог бы. Это было просто невозможно по тысяче разных причин – невозможно, несбыточно, бессмысленно и неприлично.

Он лег спать.