"Пираньи" - читать интересную книгу автора (Роббинс Гарольд)Глава 12Доктор приехал в десять часов утра, чтобы сделать дяде Рокко перевязку. Он измерил ему температуру и, кажется, остался доволен – температура была нормальной. Он быстренько сделал дяде еще один укол пенициллина и осторожно уложил руку в повязку на груди. – У вас все в порядке, – сказал он дяде Рокко. – Вам просто нужно делать перевязки и давать плечу некоторый отдых. И все будет в порядке. Дядя Рокко поблагодарил его и проводил до самой двери. После того как врач ушел, дядя вернулся и сел за стол, где мы все вместе пили кофе. – От Альмы есть какие-нибудь новости? – спросил он. – Нет. – Странно. Я удивлен, что она до сих пор не позвонила и не приехала сюда за мной. Позвоню-ка я ей сам на яхту. – У тебя есть номер? – поинтересовался я. Дядя Рокко кивнул. Он вынул из кармана листок бумаги и продиктовал номер оператору на коммутаторе отеля. Некоторое время он ждал у телефона, прислушиваясь к гудкам. Потом посмотрел на меня. На его лице отразилось беспокойство. – Никто не отвечает. А ведь они должны быть на месте, – сказал он. – Может быть, они с Гонсалесом уже едут сюда, – предположил я. – По-моему, нам стоит съездить на яхту. – Хорошо. Я позвонил портье и вызвал машину. Через пятнадцать минут мы были уже на причале в гавани, где на якоре стояла яхта. «Императрица Буало» имела сто двадцать футов в длину и хороший мотор и была построена в Каннах в Шантье д'Эстерель. Мы вылезли из машины и вначале внимательно рассматривали яхту с причала. На борту никого не было видно. Дядя Рокко молча вытащил пистолет. – Давай поднимемся на борт, – сказал он мне, а потом добавил, обращаясь к Ким: – А ты лучше останься в машине. – Почему? Вы думаете, там что-то произошло? – Не знаю, но лучше не рисковать. Он посмотрел на меня. – А у тебя есть пистолет? У меня был девятимиллиметровый пистолет, который подарил мне Гонсалес. Вслед за дядей Рокко я поднялся по сходням на борт. Мы ступили на палубу, прошли через кают-компанию и вошли в рубку. Дядя Рокко знаком удержал меня и указал рукой куда-то вниз. Я посмотрел. На полу, под штурвалом, скрючившись лежал матрос. Дядя Рокко развернулся и повел меня вниз по маленькой винтовой лестнице. Она вела к каютам. Как только мы вошли в коридор, я посмотрел вниз и увидел генерала Гонсалеса, лежавшего на полу с двумя пулевыми ранениями в голове. Тут же дядя Рокко распахнул дверь первой каюты. Распростершись поперек кровати, лежала Альма с перерезанным горлом. Все простыни были залиты кровью. У меня к горлу подступила тошнота. Дядя Рокко быстро потащил меня назад в коридор и дальше вверх по лестнице. Я посмотрел на него. – Что же это такое? Он недовольно покачал головой. – Это все торговля наркотиками. Говорил я ей, чтобы она не играла с огнем. Она хотела выйти из игры, по при этом напоследок снять сливки. Меня все еще мутило. – Что мы будем теперь делать? Мы молча сошли на берег и продолжали молчать, пока не подошли к машине. Я взял Ким за руку и крепко сжал ее ладонь. Мы тронулись и поехали назад в отель. Ким посмотрела на меня. – Что случилось? – спросила она, когда мы сели на заднее сиденье. – Они мертвы, – прошептал я. Ее лицо изменилось от ужаса. Она заплакала. – Боже мой, что же теперь будет с девочкой? Все это произошло четыре года назад. Несколько недель мы пробыли в Нью-Йорке, пока я встречался с людьми из «Интер-Уорлд». А потом мы вернулись в Калифорнию. Через месяц после всего этого мы с Ким поженились в Лас-Вегасе. И еще я проиграл тридцать две тысячи долларов в карты. Еще через месяц мы удочерили Анжелу, а через два года у нас родился ребенок. Мальчик. Я назвал его Джоном – в честь моего отца. Тем временем дядя Рокко оставил Атлантик-Сити и снова вернулся в Нью-Йорк. Он обосновался в том же самом доме, который когда-то продал мне, и, казалось, был вполне доволен жизнью. Но у меня все равно оставалось такое ощущение, что ему не хватает размаха. Я работал без отдыха, и через несколько лет «Интер-Уорлд» приблизилась к лидерам, к первым пятистам. Она стала так же хорошо известна всем, как и IBM. Было уже поздно, когда однажды вечером мне позвонила тетя Роза. Она рыдала. – Рокко при смерти, и он очень хочет тебя увидеть перед смертью. На следующее же утро я был в Нью-Йорке. Тетя Роза сидела у дверей спальни и плакала. Обе ее дочери сидели рядом с ней. В спальне находился молодой священник, он молился. Он уже совершил над дядей Рокко все необходимые обряды. Дядюшка задыхался. Рядом с его кроватью на стуле сидела медсестра. К нему были подсоединены различные датчики, особый прибор контролировал работу сердца. Кислород поступал прямо в легкие из портативного баллона. Лицо его было бледным, было видно, что его мучают страшные боли. Я осторожно дотронулся до его руки, так, чтобы не потревожить никаких проводов. Он слегка пошевелился, открыл глаза и посмотрел на меня. – Мне что-то совсем худо, – проговорил он. Я постарался подбодрить его. – Ну, я видел людей и в куда худшем состоянии. – Это уж точно. Покойников ты видел. – Дядя Рокко, на что ты жалуешься? Ты ведь говорил, что хочешь умереть в своей постели. Ну вот, все именно так, как ты хотел. – Ты просто жестокосердный человек, и это после всего того, что я для тебя сделал! Я построил твою жизнь. Ты один из богатейших людей в мире. – Это не совсем так, просто я должен другим больше денег, чем все остальные. Он слабо улыбнулся. – Ты настоящий сицилиец. Может быть, ты по крови и наполовину еврей, но душой ты чистопородный сицилиец, – тихо проговорил он. – Ты часть моей семьи, родня. Ты заменил мне сына, которого я потерял. – Я никогда не мог занять место Анжело, но спасибо тебе за твои слова. – Одно время, – продолжал он, – я тебя просто ненавидел. – Почему? – Я знаю, что это ты застрелил Анжело. – Я освободил его от боли и мучений, потому что я любил его. Он сказал мне, что я должен помочь ему, ведь я ему родня. Дядя Рокко помолчал. – Я это знаю, – наконец проговорил он. – Альма рассказала мне все еще тогда, много лет назад. Она сказала, что ты пытался помочь ему, но ничто не смогло бы его спасти. Он приподнял другую руку. – У меня на пальце кольцо, сними его. Я осторожно снял кольцо. Оно было старинное: большой квадратный бриллиант в массивной золотой оправе. – Надень его. Я хочу, чтобы оно было у тебя. Я собирался оставить его Анжело. Но теперь ты стал для меня Анжело. Я молча надел кольцо на правую руку. Оно было тяжелое. – Врачи сказали мне, – продолжал дядя, – что мне долго ждать не придется. – Врачи не всегда знают наверняка. Он улыбнулся. – А мне на это наплевать. Я не хочу ждать. Он сжал мою руку и закрыл глаза. Потом его веки дрогнули, и он умер. На следующий день после похорон дяди Рокко я сидел в его квартире за обеденным столом, передо мной были разложены деловые бумаги. Я получил последний чек от Председателя и делал все необходимое, чтобы перевести эти деньги в фонд дяди Рокко. Вошла горничная. – Пришли друзья мистера Ди Стефано и хотят поговорить с вами. – Позовите их. Вошли три старика. Я вспомнил, что видел их на похоронах, но тогда не разговаривал с ними. Теперь они заговорили со мной о дяде Рокко, которого знали еще в молодости. Они знали и моего отца. Старики сказали, как грустно оттого, что теперь почти не осталось людей чести. – Но Рокко, – сказал, обращаясь ко мне, один из них, – он никогда не предавал людей, веривших в него. Он был на самом деле настоящим человеком чести. Я поблагодарил их за то, что они пришли. Они уже собирались уходить, когда один из них заметил кольцо, которое подарил мне дядя Рокко. Он взял меня за руку. – Я знаю это кольцо. Оно принадлежало вашему дяде, а до этого его отцу, то есть вашему деду. Это знак настоящего дона. И, прежде чем я успел убрать руку, он наклонился и поцеловал кольцо. То же самое сделали и двое других. Когда они выпрямились, в глазах у них стояли слезы. – Да поможет вам Бог, дон Джед, – сказали они на прощание. Я опустился на стул и сидел так некоторое время, уставившись в бумаги. На глаза навернулись слезы. Я знал, что я самый обыкновенный человек. К тому же американец, а не сицилиец. Но для этих стариков я был Крестным отцом. |
||
|