"Вендетта для Святого" - читать интересную книгу автора (Гаррисон Гарри, Чартерис Лесли)

4

За последние время Святой пережил столько потрясений, что привык не высказывать своей реакции.

– В конце концов, это маленькая страна, – заметил он. Взглянул на свой искрящийся карманный аперитив и кивнул официанту. – Хотите что-нибудь подобное перед едой?

– Если не возражаете, предпочел бы бренди. "Бутон веккио", хотя он у них самый дорогой. Как низкооплачиваемый муниципальный служащий я редко могу позволить себе подобную экстравагантность. – Понти подождал, пока официант, шаркая ногами, отошел, и спросил: – Что привело вас к Дестамио?

Вопрос был задан непринужденно, но глаза его, не моргая, впились в лицо Святого.

– Мне самому это интересно, – холодно ответил Саймон. – Мы как-то случайно встретились, и очень скоро у нас возникли серьезные расхождения во взглядах. Настолько серьезные, что меня бы не удивила его причастность к сегодняшнему нападению Тони.

Детектив обстоятельно взвесил слова Святого, и на его лице снова блеснула улыбка:

– Я слышал о вас немало историй, некоторые, несомненно, придуманные, некоторые, возможно, правдивые. Но ни в одной из них не говорилось ничего о том, что ваши связи с этими людьми могут быть устойчивыми. Тем не менее мне интересно узнать поподробнее о том расхождении во взглядах, которое вы упомянули.

В этот момент вернулся официант, принесший бренди. Прежде чем он снова удалился, Саймон воспользовался случаем заказать еду или, точнее, позволить, чтобы это сделал Понти, с удовольствием предоставив инициативу знатоку, который его сюда направил.

Когда официант был уже вне пределов слышимости, Святой, опустив последний вопрос Понти, спросил сам:

– Вы не имеете ничего против того, чтобы объяснить мне, что означают слова "этими людьми"?

– Мафия, – спокойно ответил Понти.

Теперь уже Саймон позволил вздрогнуть своим векам.

– Вы полагаете, Тони наняли они?

– Этот кретин, очевидно, один из них. Но я уверен, что Аль Дестамио – крупная рыба, хотя и не могу этого доказать.

– Это становиться интересным, – заметил Святой.

Понти маленькими глотками потягивал свой коньяк.

– Вы что-нибудь знаете о мафии?

– Как и всякий другой – то, что читал в газетах, и то, что литературная фантазия накрутила в покетбуках. Но, строго говоря, даже не знаю, что значит это слово.

– Это старинное слово, и никто толком не знает, откуда оно взялось. Существует легенда, что возникло оно здесь, в Палермо, в XII веке, когда французы владели Королевством обеих Сицилий. Якобы некий молодожен после венчания выходил из церкви и, разговорившись со священником, на мгновение расстался с новобрачной. Пьяный француз, сержант, оттащил ее в сторону и начал насиловать, а когда она попыталась убежать, убил ее. Несчастный муж опомнился слишком поздно, чтобы ее спасти, но накинулся на француза и прикончил его, крича: "Морте алля Франция!"[7] Палермо тяжело страдало под бременем оккупации, вспыхнул бунт и за несколько дней все французы были схвачены и истреблены. «Монте алля Франция – Италия анела»[8] – стало боевым кличем. Разумеется, потом французы вернулись и перебили большинство бунтовщиков, а те, кому удалось уцелеть, попрятались в горах. Они и сохранили аббревиатуру боевого клича «мафия» как свое название. Такова одна из версий.

– Трудно представить мафию своего рода движением сопротивления, длящимся тринадцать веков.

– Сейчас – разумеется, но вначале все так и было. До самого объединения Италии мафия была на стороне угнетенных. Только потом начались вымогательства и убийства.

– Мне кажется, что-то похожее я слышал о тамплиерах. С ними произошло нечто подобное, – подумав, сказал Саймон, – но независимо от этого не понимаю, какую вы видите связь между ними и мной?

Понти подождал, пока подали "капонето ди меланзане "и бокалы, наполненные вином. Потом продолжал:

– Все очень просто. Вольно или невольно вы оказались замешаны в дела мафии. Я только что сказал вам, что Тони получит свое. Но я не рассчитываю, что он сознается в действиях по команде Дестамио, скорее выдвинет версию самообороны, после того как вы поймали его руку в своих карманах. Найдутся свидетели, которые покажут, что это вы напали на него. И никто не сможет заставить его признать знакомство с Дестамио. Это – омерта, закон молчания. Умрет, но не скажет. Возможно, не по кодексу чести, а просто потому, что, заговори он – и нигде ему не спрятаться, не останется для него места на земле. В мафии нет предателей, имеется в виду – живых, и умирают они нелегкой смертью.

Саймон попробовал "Циклопе делла Этна". Вино было легким, с деликатным изысканным вкусом, составлявшим хороший аккомпанемент к острым блюдам.

– В квестуре, – сказал он, – мне показалось, что Тони был в лучшем положении, чем я. Значит, длинные руки мафии на этом острове проникают даже в ряды неподкупной полиции?

– Это вполне возможно. – Понти прекрасно владел собой.

– На этом несчастном острове мафия – это сила. Поэтому я и дал вам понять, что стоит поговорить в другом месте.

– А я должен понять, что вы единственный полицейский, кто вне подозрений?

Детектив не обиделся и позволил себе улыбнуться, так что Саймон снова мог убедиться в прочности этой маски, за которой могло скрываться что угодно.

– Синьор Темплер, разрешите рассказать вам еще одну историю, на этот раз не легенду. Она касается одного человека, который приехал с севера, из Бергамо, чтобы открыть на острове магазин. Вначале дело шло трудно, но через некоторое время все наладилось, и он смог обеспечить семье скромный доход. Тогда появились люди мафии с требованием дани, а он по незнанию или из-за самоуверенности отказался платить. Когда прислали человека, чтобы публично побить его палкой, вырвал ее и избил посланца. Но немного перестарался, и тот умер. Потом бывает только одно: вендетта или смерть. Торговец, его жена и дочь были убиты, и уцелел только сын, которого заранее отправили к родне в Бергамо, а те, как только узнали об этом, переправили его к друзьям в другой город, где его выдавали за родного сына. Мальчик, однако, знал всю историю и вырос, ненавидя и мечтая вступить на тропу войны с мафией. А когда вырос, понял, что вендетта – это не тот способ.

– И поступил в полицию, чтобы попытаться что-то сделать легально?

– Это не слишком доходное место, как я уже говорил, и небезопасное, если работать как следует. Но неужели вы думаете, что человек с такими воспоминаниями может быть на стороне убийц?

– Но, если ваш комиссариат – гнездо мафии, как вы сможете что-то сделать? Этот двуличный сержант перед вашим приходом едва не посадил меня за покушение на убийство. Потом все вдруг изменилось. Или они догадываются, что вы подозреваете их?

– Еще нет. Думаю, что я просто блаженный дурачок, корчащий из себя начальника не там, где надо, честный глупец, который отказывается от взяток и докладывает обо всех подобных предложениях. Люди на моей должности долго не задерживаются, поэтому местные скрывают от меня все, что только могут, и терпеливо ожидают моего перевода. Поскольку я с севера, прошло немало лет, немало пришлось мне задействовать тайных пружин, чтобы попасть сюда, и я не собираюсь трогаться с места, пока не добьюсь своего.

Редко когда Саймону доводилось слышать столь откровенное признание.

– Значит, вы хотите услышать мой рассказ, – неторопливо сказал он. – Но, зная мою репутацию, поверите ли мне? И, кстати, вас совсем не волнует, что при случае я сам могу попасться?

– Я не веду с вами игры, синьор, – отрезал детектив. – Меня не интересуют ваши секреты. Можете мне сказать, что собственноручно прикончили тринадцать жен, это ваше дело, меня это не касается, если вы мне можете помочь в том деле, которое для меня значит больше, чем жизнь.

Саймон решил рассказать.

– Ладно, – сказал он, – посмотрим, что это вам даст... – Со спокойной объективностью он описал события последних дней. Ничего не упустил, не сделал никаких выводов, ожидая, что скажет Понти.

– Это ясно как день, – заявил наконец детектив. – Вы думаете, что англичанин Астон убит в Неаполе, потому что опознал Дестамио как некоего Картелли. Но Дестамио подтвердил вам свое происхождение, а здесь, в Палермо, вы узнали, что Картелли много лет как мертв. Похоже, вы, как говорят американцы, рубите не то дерево?

– Возможно. – Саймон допил вино. – Но в таком случае, как вы объясните связь между убийством Астона и внезапным интересом Дестамио к моей персоне, деньгами, которые он мне дал, и попыткой меня убить?

– Если есть какая-то связь, то могут быть только два объяснения: или Дестамио был раньше Картелли, или Картелли – это Дестамио.

– Не иначе.

– Но обыкновенный мошенник не мог занять место Дестамио, одного из главарей мафии. И если человек, погибший в банке, был не Картелли, то кто?

– Эти загадки я и должен решить и собираюсь копать настолько глубоко, пока не докопаюсь.

– Если пока кто-то другой не выкопает для вас могилу, – вздохнул Понти и глубоко затянулся.

Саймон улыбнулся и заказал кофе.

– Мне повезло, что вы ввязались в это дело, – сказал Понти чуть погодя. – Вы взбаламутили воду, и на поверхность может выплыть Бог весть что, возможно, ценное и для меня. В моем положении приходится быть осторожным. А вот вы неосторожны. Возможно, вы не верите в силу и возможности этих людей, хотя допускаю, что для вас это безразлично. Но я вам помогу чем могу. За это прошу сообщить мне все, что станет вам известно насчет мафии.

– Охотно обещаю, – ответил Саймон.

Он не счел нужным уточнить, что при всем удовольствии, которое доставит ему возможность поделиться добытыми сведениями, главное, на что он наткнется, по праву будет считаться его собственной добычей.

– Вы могли бы начать с рассказа о том, что знаете о Дестамио, – сказал Святой.

– Ну, это вам не особенно поможет. В основном это гипотезы и догадки. Все тут или члены мафии, или слишком боятся, чтобы говорить. Но, судя по кругу его знакомств, по образу жизни и расходам, по страху, который он вызывает, можно сделать вывод, что он действует на высшем уровне организации. Остальные члены его семьи кажутся не вовлеченными в мафию, что, вообще-то, невиданное дело, но я за ними приглядываю.

– Увидев его племянницу Джину, я понимаю, за кем вы приглядываете. Кто еще входит в его семью?

– Сестра донна Мария, истинная "фачча тоста"[9]. И старый дядюшка, очень дряхлый. У них дом за городом, это старое баронское поместье, заброшенное и приходящее в упадок.

– Вы должны мне сказать, как туда попасть.

– Хотите снова увидеть Джину? – спросил Понти с понимающей улыбкой.

– Возможно, мне повезет больше, чем вам, – ответил Святой, – и это мне кажется наилучшем местом, чтобы начать зондаж семейных дел Дестамио и его прошлого. Кроме того, подумайте, какое впечатление произведет на него то, что я посетил его дом и познакомился с семьей.

Понти окинул его долгим скептическим взглядом:

– Один из нас сошел с ума, а может, и оба. Но я нарисую вам схему и объясню, как туда проехать.