"Билл - Герой Галактики" - читать интересную книгу автора (Гаррисон Гарри)

Глава 4

Этот вопрос изводил Билла все время, пока длилось изнурительное обучение профессии заряжающего. Упражнения, требовавшие точности и известных технических навыков, поглощали все его внимание, но в свободные минуты Билла одолевало беспокойство. Он думал об этом, стоя в очереди за обедом, терзался каждую ночь, перед тем как забыться тяжелым дурманящим сном Он мучился всякий раз, когда выдавалась свободная минутка, и даже похудел. Похудел он, правда, не только из-за мучительных сомнений. Корабельная кормежка! Она служила только одной цели: поддерживать в солдатах жизнь. Но какую жизнь! Жалкую, безотрадную, полуголодную. Впрочем, Билл над этим не задумывался. Перед ним стояла куда более важная проблема, и он нуждался в помощи.

После воскресных занятий, в конце второй недели пребывания на корабле, он, вместо того чтобы ринуться в столовую с остальными, задержал заряжающего 1-го класса Сплина.

- У меня проблема, сэр.

- Пустяки, один укол, и все пройдет. Говорят, без этого никогда не станешь мужчиной.

- У меня другая проблема, сэр. Я хотел бы... я хотел бы поговорить с капелланом.

Сплин побледнел и прислонился к переборке.

- Я ничего не слышал, - просипел он. - Мотай в столовую, и, если сам не проболтаешься, я буду нем как рыба. Билл зарделся.

- Очень сожалею, сэр, но это необходимо. Я не виноват, что мне нужно поговорить с ним, такое со всяким может случиться...

Голос Билла становился все глуше, он смущенно шаркал подошвами и внимательно рассматривал носки своих сапог. Молчание затянулось; когда Сплин наконец заговорил, товарищеские нотки из его голоса полностью испарились.

- Ладно, солдат, раз ты настаиваешь... Надеюсь, остальные парни об этом не пронюхают. Пропусти обед и отправляйся сейчас же. Вот пропуск.

Он нацарапал что-то на клочке бумаги, презрительно швырнул его, развернулся и зашагал прочь, оставив Билла униженно ползать по полу.

Судя по корабельному указателю, капеллан занимал каюту 362-В на 89-й палубе. Билл спускался в бесчисленные люки, петлял по коридорам, карабкался по сходням, пока, наконец, не оказался перед металлической дверью, утыканной заклепками. От усталости на лбу у него выступили крупные капли пота, в глотке пересохло. Он поднял руку и тихо постучал.

Через несколько мучительно долгих секунд раздалось глуховатое:

- Да, да, войдите. Не заперто.

Билл вошел и тут же вытянулся по стойке "смирно", увидев офицера, который сидел за письменным столом, почти целиком заполнявшим крохотную каюту. Лейтенант четвертого ранга был еще молод, но уже совершенно лыс. Под глазами у него залегли черные тени, на подбородке отросла щетина, измятый галстук съехал набок. Офицер рылся в груде бумаг, заваливших весь стол, раскладывал их в кучки, на одних делал пометки, другие выбрасывал в переполненную мусорную корзину. Когда он отодвинул одну из стопок, Билл увидел на столе табличку: "ОФИЦЕР-КАСТЕЛЯН".

- Извините, сэр, - сказал Билл, - я, верно, ошибся и попал не в ту каюту. Я ищу капеллана.

- Это и есть каюта капеллана, но он дежурит с 13.00, даже такой болван, как ты, мог бы догадаться, что надо подождать еще 15 минут.

- Благодарю вас, сэр. Я зайду позже. - Билл попятился к двери.

- Ты останешься здесь и будешь работать. - Офицер поднял на Билла налитые кровью глаза и злорадно хихикнул. - Раз ты мне попался - рассортируешь квитанции на носовые платки. Я где-то затерял тут 600 сморкалок. Знаю, что пропасть они не могли, но... Думаешь, легко быть офицером-кастеляном?

Он шмыгнул носом от жалости к себе и пихнул Биллу груду квитанций. Билл принялся их разбирать, но тут прозвучал звонок, возвестивший окончание вахты.

- Так я и знал! - плаксиво завопил офицер. - Эту проклятую работу чем больше делаешь, тем больше остается! А ты еще воображаешь, будто у тебя могут быть какие-то проблемы!

Дрожащими пальцами он перевернул табличку на столе. Теперь на ней красовалась надпись "КАПЕЛЛАН". Лейтенант ухватился за кончик галстука и с силой закинул его за правое плечо. Галстук был пришит к воротничку, который на специальных подшипниках легко скользил по рубашке. Воротничок с тихим жужжанием развернулся задом наперед, явив взору Билла белоснежную гладкую поверхность; галстук остался где-то за спиной.

Капеллан молитвенно сложил ладони, опустил глаза долу и сладко улыбнулся:

- Чем могу помочь, сын мой?

- Я думал, вы офицер-кастелян, сэр, - ошеломленно произнес Билл.

- Да, сын мой, и это далеко не единственное бремя, возложенное на мои слабые плечи. В эти трудные времена мало кто нуждается в капелланах, а спрос на офицеров-кастелянов велик. Стараюсь приносить пользу. - И он смиренно склонил голову.

- Но вы... кто же вы все-таки? Офицер-кастелян и по совместительству капеллан или капеллан и по совместительству офицер-кастелян?

- Тайна сия велика есть, сын мой. Существуют явления, в суть которых лучше не вникать. Но я вижу, что душа твоя в смятении. Скажи, веруешь ли ты?

- Во что?

- Это я тебя спрашиваю, во что? - рявкнул капеллан, в облике которого на миг проступили черты офицера-кастеляна. - Как я могу помочь тебе, если не знаю, какую религию ты исповедуешь?

- Фундаментальный зороастризм.

Капеллан вытащил из стола оклеенный целлофаном список и стал водить по нему пальцем.

- За... зе... Зоофилия... Зороастризм реформированный фундаментальный. Этот?

- Да, сэр.

- Что ж, все очень просто, сын мой... 21-52-05... - Он быстро набрал номер на диске, встроенном в крышку стола, а затем широким жестом, блеснув вдохновенным пророческим взором, смахнул всю бумажную груду на пол. Скрипнул потайной механизм, часть столешницы опустилась, и тут же поднялась обратно вместе с пластиковой черной шкатулкой, украшенной золочеными изображениями вздыбленных быков. - Минуточку! - сказал капеллан, открывая шкатулку.

Он развернул длинную белую полосу материи, затканной золотыми фигурками быков, и намотал ее на шею. Потом положил рядом со шкатулкой толстенную книгу в кожаном переплете, а на крышку водрузил двух металлических быков с углублениями на крестцах. В одно углубление он налил из пластмассовой фляжки дистиллированную воду, в другое - благовонное масло, которое тут же поджег. Билл наблюдал эти приготовления с чувством растущей радости.

- Какой счастливый случай, что вы тоже оказались зороастрийцем, - сказал он. - Теперь мне будет легче вам довериться.

- Никаких случайностей, сын мой, просто хорошая подготовка. - Капеллан бросил в пламя щепотку порошка хаомы [Хаома, хом - священное растение, сок которого выжимается во время главного зороастрийского богослужения. (Прим. ред.)]; у Билла аж в носу засвербило от пряного аромата курений. - По милости Ахурамазды я помазанный жрец зороастризма; по воле Аллаха - верный муэдзин ислама; по соизволению Иеговы - обрезанный рабби и так далее. - Тут его благостное лицо исказилось злобным оскалом. - А из-за нехватки офицеров еще и долбаный офицер-кастелян! - Чело его вновь прояснилось. - А теперь поделись со мной своими тревогами.

- Это так трудно... Возможно, я слишком подозрителен, но меня беспокоит поведение одного из моих друзей. В нем есть чго-то странное. Как бы это сказать...

- Доверься мне, сын мой, поведай свои сокровенные помыслы и ничего не опасайся. Что бы ты ни сказал - все останется в стенах этой каюты, ибо я свято блюду тайну исповеди согласно обетам и призванию. Облегчи душу свою.

- Вы очень добры. Мне уже и так полегчало. Понимаете, мой приятель немного со сдвигом: чистит всем сапоги, добровольно дежурит в сортире, девчонками не интересуется...

Капеллан благостно закивал, мановениями руки подгоняя к ноздрям наркотические волны фимиама.

- Не вижу причин для беспокойства. Похоже, он славный малый. Разве не учит нас "Вендидад" ["Вендидад" ("Закон против демонов даэва") - часть "Авесты", священного канона зороастризма. (Прим. ред.)], что мы должны помогать ближнему, разделять бремя его и не гоняться по улицам за блудницами?

Билл нахмурился:

- Все это хорошо для воскресной школы, но в армии так себя не ведут. Мы думали, он просто чокнутый; возможно, так оно и есть, но дело не в этом. Мы с ним случайно попали на батарею, и я увидел, как он направил свои часы на орудия, нажал на головку завода, и в часах что-то щелкнуло. А вдруг это фотоаппарат? Я... Я думаю - он чинджеровский шпион!

Билл откинулся на спинку стула, тяжело дыша и обливаясь потом. Наконец он выговорил это страшное слово вслух. Капеллан продолжал кивать и улыбаться, явно одурманенный ароматом хаомы. Потом, очнувшись, высморкался и раскрыл толстую книгу "Авесты". Он прочел какой-то отрывок на древнеперсидском, что, вероятно, его несколько взбодрило, и захлопнул книгу.

- Не лжесвидетельствуй! - загремел он с грозным видом, уставив на Билла обвиняющий перст.

- Вы не так меня поняли, - простонал Билл, ерзая на стуле. - Он же в самом деле что-то мудрил с часами! Я видел это совершенно отчетливо! - Ничего себе - получил моральную поддержку!

- Я говорю это, дабы укрепить в тебе веру, сын мой, пробудить в тебе чувство вины и напомнить о необходимости регулярно посещать храм Божий. Ты уклонился с истинного пути!

- Не виноват я! В период рекрутского обучения ходить в Церковь категорически запрещено!

- Обстоятельства не снимают греха, но на сей раз ты будешь прощен, ибо безгранично милосердие Ахурамазды.

- А как насчет моего приятеля? Этого шпиона?

- Забудь свои подозрения, они недостойны верного адепта Зороастра. Бедный мальчик не должен пострадать из-за своей естественной склонности к дружелюбию, человеколюбию и любви к чистоте или из-за того, что в его испорченных часах что-то щелкает. Если он шпион, он должен быть чинджером, а чинджеры - семифутовые ящеры с хвостом. Понял?

- Да, конечно, - с несчастным видом промямлил Билл. - Это я и сам понимаю, но все равно не ясно...

- Если такое объяснение удовлетворяет меня, то тебе его и подавно достаточно. Видно, крепко Ариман овладел твоей душой, если ты так плохо думаешь о своем друге. Придется наложить на тебя епитимью - давай-ка быстренько помолимся вместе, пока не вернулся офицер-кастелян.

По окончании недолгого ритуала Билл помог убрать культовые предметы в шкатулку, которая тут же исчезла в недрах стола, а затем, попрощавшись, направился к двери.

- Минутку, сын мой, - сказал капеллан, просияв лучезарной улыбкой, завел руку за спину и ухватился за кончик галстука. Как только воротничок вернулся в исходное положение, благодушная улыбка мгновенно сменилась злобной гримасой. - Ты куда лыжи навострил, сукин сын?! Сидеть!

- Н-но, - начал заикаться Билл, - но вы же отпустили меня.

- Это капеллан тебя отпустил, а я как офицер-кастелян не имею к нему никакого отношения. А теперь - быстро - имя чинджеровского шпиона, которого ты укрываешь!

- Я же говорил об этом на исповеди!

- Ты говорил с капелланом, а он сдержал слово и тайны твоей не выдал - я просто случайно услышал ваш разговор. - Офицер нажал красную кнопку на панели. - Военная полиция уже в пути. Выкладывай, пока нет полицейских, ублюдок, а то протащу тебя под килем без скафандра и лишу обеда на год вперед! Имя!

- Трудяга Бигер, - прорыдал Билл; в это мгновение в коридоре послышался громкий топот, и два амбала в красных шлемах ввалились в крошечную каюту.

- Нашел для вас шпиона, ребята, - торжествующе заявил офицер-кастелян.

Полицейские оскалились, набрали в легкие воздуха и бросились на Билла. Обливаясь кровью, он рухнул под ударами кулаков и дубинок; подоспевший кастелян еле вырвал его из рук этих дегенератов с гипертрофированной мускулатурой и необычайно близко посаженными глазами.

- Да не он это... - задыхаясь, сказал офицер, бросив Биллу полотенце, чтобы тот вытер кровь с лица. - Это наш стукач, доблестный герой-патриот, который заложил своего друга по имени Трудяга Бигер. Сейчас мы схватим этого негодяя, закуем в кандалы, а потом хорошенько допросим. Вперед!

Полицейские подхватили Билла и понеслись по коридору. От ветерка, возникшего в результате их стремительного движения, несчастному даже немного полегчало. Офицер-кастелян приоткрыл дверь в кубрик заряжающих, просунул в нее голову и жизнерадостно крикнул:

- Привет, ребята! Трудяга Бигер здесь?

Бигер оторвался от очередного сапога, махнул рукой и улыбнулся:

- Вот он - я!

- Взять! - завопил офицер, отпрыгивая в сторону и показывая на Трудягу обличающим пальцем.

Полицейские ринулись в кубрик, бросив, Билла у двери. Когда он поднялся на ноги, Трудяга уже был схвачен, скован по рукам и ногам, но продолжал улыбаться.

- Э-э-э... Ребята, вам, должно быть, сапоги надо почистить?

- А ну-ка заткнись, шпион поганый! - взвизгнул офицер-кастелян и, размахнувшись, врезал кулаком в эту нахальную улыбку. Вернее, хотел врезать - потому что Бигер так крепко вцепился зубами в ударившую его руку, что офицер никак не мог ее вырвать. - Он меня загрызет! Загрызет! - взвыл кастелян, тщетно пытаясь освободиться.

Оба полицейских, прикованных наручниками к Трудяге, подняли дубинки, чтобы задать ему как следует. В это мгновение верхушка черепа Трудяги отскочила, как крышка от шкатулки. Случись такое в обычной обстановке, зрелище и то показалось бы странным, сейчас же оно произвело просто потрясающее впечатление. Все, включая Билла, остолбенев, смотрели, как из открытого черепа Трудяги выскочила семидюймовая ящерица и плюхнулась на пол, оставив на нем довольно заметную вмятину. Ящерица была ярко-зеленая, с четырьмя крошечными ручонками, длинным хвостом и головой, похожей на рыльце детеныша крокодила: ну вылитый чинджер, только росту в ней было семь дюймов, а вовсе не футов!

- Все люди - козлы вонючие! Чинджеры никогда не потеют! Да здравствуют чинджеры! - пискнула ящерица голосом Бигера и метнулась через кубрик к койке Трудяги.

Всеобщий паралич еще не прошел. Солдаты застыли, окаменев от изумления и бессмысленно тараща выпученные глаза. Офицера-кастеляна пригвоздили к месту сомкнутые на его кисти челюсти, полицейские пытались высвободиться из наручников, приковавших их к неподвижному телу Бигера. Только Билл сохранил способность к действиям и, несмотря на то, что голова у него еще кружилась от побоев, попытался схватить зверюшку. Крошечные коготки впились ему в ладонь, неизвестная сила сбила с ног, швырнула через кубрик и шваркнула о переборку.

- Вот тебе, стукач! - пискнул тоненький голосок. Никто и глазом моргнуть не успел, как рептилия шмыгнула к вещевому мешку Трудяги, разорвала его и нырнула внутрь. Что-то пронзительно загудело, и из мешка высунулось блестящее острие, похожее на снаряд. Через мгновение в воздухе повис миниатюрный - не более двух футов в длину - космический корабль. Он повернулся вокруг вертикальной оси, нацелился носом в переборку и замер. Гудение усилилось, перешло в звенящий визг, корабль рванулся вперед и прошел сквозь металлическую стену, будто через мокрую картонку. Послышалось еще несколько яростных взвизгов - это корабль продырявил другие переборки, - а затем душераздирающий скрежет оповестил, что аппарат прорвал обшивку дредноута и вышел в космос. Воздух с ревом устремился в пустоту, зазвенели колокола тревоги.

- Черт меня побери... - ошеломленно пробормотал офицер-кастелян и вдруг завопил: - Да уберите же наконец эту сволочную штуковину, пока она меня до смерти не загрызла!

Оба полицейских все еще боролись с наручниками, прочно сковавшими их с телом бывшего Трудяги. Сам же Трудяга Бигер только пялил глаза и глупо ухмылялся, намертво вцепившись зубами в кисть офицера. Билл схватил атомную винтовку, сунул ствол между челюстями Бигера и освободил зажатую руку. Производя эти манипуляции, он заметил, что черепная крышка Трудяги отскочила по проходившей над ушами линии и что держалась она на блестящем медном шарнире. Внутри открытого черепа вместо мозгов находился великолепно оборудованный командный пункт с креслицем, крошечной приборной панелью, телеэкраном и системой воздушного охлаждения. Как выяснилось, Трудяга был просто роботом, управляемым той ящерицей, которая сбежала в космическом снаряде. Она была совсем как чинджер - только ростом не более семи дюймов.

- Ну надо же! - сказал Билл. - Трудяга, значит, просто робот, а управляла им эта зверюшка, которая сейчас смылась. Она же вылитый чинджер, только семи дюймов ростом...

- Семь дюймов, семь футов - какая разница! - раздраженно буркнул офицер-кастелян, обматывая руку носовым платком. - Мы не обязаны сообщать каждому рекруту об истинных размерах противника или о том, что они живут на планете 10-Г. У нас, парень, другая задача: поддерживать в вас боевой дух.