Гаврилов ДмитрийКолесница Фрейи

Дмитрий Гаврилов

КОЛЕСНИЦА ФРЕЙИ

Иные говорят, что лучшее лекарство от бессонницы - это сон-трава. Прочие советуют считать на ночь, третьи - рисовать в голове причудливый узор. Но правы лишь те, кто предлагает первейшим средством мысли о дремлющей кошке, ибо нет другого такого зверя, который спит столь сладко и так чутко, и никто не сравнится с ним в грациозности ни днём, ни ночью. Даже спящая, кошка по-прежнему красива и неповторима. Если вы решили попробовать этот рецепт - не спешите. Прикройте веки и представьте себе мурлыку. Он вольготно устроился на самой верхней книжной полке вашей комнаты. А может, это ветка! Ветка дуплистого очень старого дерева, таких и не сыскать ныне. Зверь поглядывает на мир сквозь узкие щёлочки хитрых зелёных глаз. Кажется, ему всё равно, а коту и впрямь нет до вас никакого дела. Он занят собой. Вот ему что-то не понравилось среди пушистой шкуры. Пара движений языком - шерстинка к шерстинке. Теперь мех в порядке. Кот зевает во всю пасть, демонстрируя забывчивым ряды белых и острых, как ножи, клыков. Между ними выгнулся изящный красный язычок. Зевок медленно превращается в ошеломительную улыбку от уха до уха. Но её уже нет, остаётся только лёгкая усмешка среди усатых в точечку щёк. Кошачий ус слегка подрагивает. Что ему снится? Лапа, безвольно свисавшая вниз, вытягивается по струнке и разжимается, выставляя напоказ лезвия когтей. Затем, невероятным образом вывернувшись, зверь опрокидывается на другой бок, и вам остается "лицезреть" всего лишь его спину в пятнах и полосках. Укрытый одеялом собственного хвоста кот погружается в царство Дрёмы, мир снов, сказок и легенд, куда открыт путь только ему и ребёнку.

* * *

Богиня любви и красоты, предсказательница Фрейя проснулась ранним утром от страшного грохота. С тех пор, как Фрейр, её брат-близнец, остался заложником в Асгарде, а она вышла замуж за Одда, никто не смел тревожить асиню так рано. "Не иначе Тор куда-то спешит! Кто ещё может будить жителей небесного города в столь неурочный час!" - подумала она. Но желая лично убедиться в правильности предположения, Фрейя вышла на балкон. Женщинам всегда не терпится первыми узнать новости, не важно, богиня это или простолюдинка. Действительно, как раз в этот момент мимо её дома, окутанный облаком межзвёздной пыли, мчал Аса-Тор на знаменитой колеснице, запряжённой двумя гигантскими длинношерстными козлами. Один из них был явно не в духе, зато второй его рогатый собрат выглядел бодрым и тянул повозку изо всех сил. Из-за подобного неравенства колесница всё время сворачивала влево, и Тору приходилось то и дело выправлять положение. Вероятно, вчера за ужином сотрапезники-асы ели Скрипящего Зубами, поэтому Скрежещущий казался более мрачным - вечером была его очередь. И хотя наутро съеденного вчера козла воскрешали, нельзя сказать, что животным весь этот процесс доставлял хоть какую-нибудь радость. Завидев прекрасную Фрейю, Громовержец остановил колесницу. Козлы резко затормозили и встали, как вкопанные. Из под колеса взвился колдовской сверкающий асгардский песок и кометой достиг балкона, где стояла разгневанная асиня. "Негодный! Мало того, что ты разбудил меня, так ещё чуть не испачкал!" услышал Тор. Впрочем, сегодня он был в отличном расположении духа и решил не вступать в перепалку. "Не сердись на нас, светлоокая, ведь известно, любой обомлеет при взгляде на тебя и забудется несбыточной мечтой!" - выпалил Тор и даже сам удивился столь несвойственному для него красноречию. Фрейя не долго размышляла над этим весьма сомнительным лестным оправданием, поскольку сразу после слов Громовика, как бы в подтверждение им, Скрежещущий Зубами сказал: "Ммэ-э-е!" Сменив гнев на милость, богиня рассмеялась: "Я вовсе не сержусь! Но куда собрался Одинсон, если не секрет!". Конечно, с её стороны это был вопрос учтивости, Фрейя с первого взгляда на бога догадалась, что Тор собрался на рыбалку. По обыкновению он ловил Мидгардского змея. Один раз Ермунганд сорвался и с тех пор обходил наживку рыбака из Асгарда стороной. "Никто, даже моя жена Сив в Бильскирнире, не должна знать, куда я направляюсь, но тебе я, пожалуй, скажу в знак наших добрых отношений. Да и что утаится от Фрейи? Сив не сравниться с тобой красотой, слезы твои чисто золото, голос - точно серебро... Но я этого не говорил..." - вдруг зашептал Тор, отчаянно оглядываясь, - "Знаешь какой слух у Мидгардского змея? Даже отец опутывает совещания асов особой тканью заклятий, чтобы никто не услышал, о чём говорят в светлом Асгарде". "Хочешь, Аса-Тор, я предскажу, как окончится сегодня твоя тихая охота?" - сказала Фрейя, усмехнувшись, поскольку знала о глухоте любых змей. Неуклюжий Тор опасался совсем не того дракона - просто Сив не отличалась покладистостью. "Что ты, что ты! Зачем? Ведь никакого интереса не будет!" - возразил Тор, потом гикнул на своих козлов, и колесница устремилась к жилищу Хеймдалля стражу Радужного моста. "Смотри! Рыбу не распугай!" - крикнула она вслед, - "Хорошего клёва!" "Клянусь Одином, я привезу тебе подарок из Мидгарда!"- услышала она в ответ. Некоторое время спустя, миновав Бильрест, Тор сидел на берегу острова Буян, закинув снасти в воду, и предвкушал тот миг, когда услышит долгожданный звона колокольчика. Неожиданно воздух огласился душераздирающими звуками, доносившимися из лесной чащи. Как раз в этот момент Тору показалось, что была поклёвка, но эти проклятые крики всё заглушили. Тор был взбешен и уж было приготовился метнуть в лес неудержимый Мьёлльнир, как вдруг раздражавший бога писк сменился на тихую, нежную колыбельную песню. Неизвестный исполнитель выводил её так упоенно, что у Громовика стали слипаться веки, и он клюнул носом. В этот самый миг леска дёрнулась, и колокольчик прорезал сомкнувшуюся было над асом дремоту. Бог вскочил и кинулся к снастям, но не успел он и шага ступить, как колокольчик смолк. Ну, хоть бы шелохнулся. Тор крепко выругался и принялся вытравливать донку - ловить Мидгардского дракона в таких невыносимых условиях не представлялось возможным. К тому же наживку кто-то успел сожрать, а это, надо вам сказать, была не маленькая корова, как обычно - в этот раз ас нацепил на крючок целого быка. Из леса снова противно и громко запищали, застонали, завыли так что у аса заложило уши. Сын Одина засучил рукава и ринулся в чащу, ломая стволы вековых деревьев на пути. Он совсем забыл про Пояс Силы, а когда вспомнил, то конечно же снял, ведь продвигаться по бурелому ещё трудней. Продирался он не долго, потому что, как и в прошлый раз, писк прекратился и начавшееся за ним пение убаюкало могучего бога. Тору захотелось, как в детстве (ведь у богов оно тоже бывает), лечь на мягкий, ароматный, сухой лесной мох, поджать коленки и положить ладошки под щечку. Из последних сил в неравной борьбе со сном ас прочитал заклинание, которое однажды ему поведал хитрый Локи. И чудо, ноги и руки налились прежней силой. Грудь распирало от переполнявшей Тора энергии, злости и обиды. Кто посмел усыпить сына самого Одина, грозного и непоколебимого аса. Ещё несколько шагов и ... ...И Тор вышел на поляну. Посередине её возвышался древний, раскидистый дуб. На самой низкой ветке дерева сидел громадный, словно барс, пушистый кот тигровой масти. У корней, свернувшись клубком, прижавшись друг к другу, посапывали два очаровательных упитанных, размером с добрую рысь, голубых котёнка. Котяра сладкозвучно мурлыкал, именно это мяуканье Тор принял за медоточивое пение. Перед ним был кот Баюн. - Твои отпрыски? - улыбнулся Тор, гнев его улетучился моментально. Всем известно, что Громовик отходчив, однако и вспыхивает легко, как собственная молния. Кот согласно закивал, но самозабвенного пения не прекратил. В это же время на глазах у Тора зверь стал такого же голубого цвета, как и котята, его пушистый мех начал как бы втягиваться вовнутрь, и еще через минуту Баюн превратился в гладкошерстного мурлыку. - Ты будешь по-человечески говорить? - рявкнул Тор. - Пеняй на себя, Перун! Тебе же хуже будет, - ответило наглое животное, и песня смолкла. - Из-за тебя, папаша-одиночка, у меня сорвался с крючка сам Ермунганд! Из-за тебя, бард несчастный, я чуть было не заснул в лесу... - Так ведь не заснул же? - зевнул Баюн и показал при этом пугающий оскал. - Не хватало ещё, чтобы Одинсон поддался на уловку дикой кошки. - Необычной кошки, прошу заметить, - продолжал кот, разглядывая свои ужасающие когти-ножи. Тут ас благоразумно затянул Пояс Силы и сразу почувствовал себя уверенней. - Ящер-Змий Морской, как известно, необычайно длинный, и когда голова его у берегов края Иньского, а она сейчас там, уж я то знаю, то хвост как раз в море Варяжском, значит, и клевать он не мог - снова заговорил ученый кот. - Мне известно это и без тебя - начал Тор, но от внезапного пронзительного и раскатистого "Мяу! Мяу!" его так и передёрнуло. Котята проснулись и требовали кушать. - Спите мои маленькие! Спите родимые! - запел, замурлыкал Баюн, - Вот ведь, угораздило! Познакомился весной с одной кошкой и нагулял ей этих сосунков. А она, стерва, мне их подкинула и удрала. Теперь маюсь... Вчера Гагана покушалась... Во, видал? - кот с мрачным видом показал Тору длинное блестящее медное перо, - Трофей! Неожиданно кот фыркнул и выдал вопрос, который, как видно, занимал его с самого начала разговора: - Слушай-ка, Аса-Тор, а не устроишь ли ты судьбу моих малюток? Громовержец покосился на пищащее потомство и ответил: - Может, и устрою. Тор вспомнил, как рано утром гордячка Фрейя накричала на него. "Будет ей подарочек!" - злорадно ухмыльнулся он, совершенно справедливо полагая, что богине выпадет провести не одну бессонную ночку. Видно, путешествия в компании ехидного Локи даже Тора кое-чему научили. Уже спокойный за судьбу котят Баюн окрасил мех в иссиня чёрный цвет и моментально оброс гривой пушистых и густых волос: - Только прошу, без глупостей. Это не уличные коты, а мои дети. И пусть ты - Сварожич, пусть ты - Одинсон, но если с ними случится нехорошее... - Ах, мохнатый невежа! Да как ты смеешь! Даже инистые великаны дрожат при одном моем имени... - ас уже приноровился было схватить мерзавца за шкирку, да не тут-то было. Ударился кот о землю, обернулся птицей Гамаюн, птицей вещей, сладкоголосой и исчез в синем небе. Тор аж топнул с досады, но делать было нечего. Он подхватил двух ревущих котят и зашагал к берегу, где Скрипящий и Скрежещущий в нетерпении били копытами. ... Викинги почитали асиню Фрейю, богиню любви и плодородия. Бонды молили её о дожде для полей и счастливом разрешении от бремени для жён, и до сих пор в Скандинавии выносят на вспаханные поля кувшины с молоком. Ведь согласно легенде, Фрейя летит по небу на колеснице, запряжённой двумя гигантскими синими кошками. Вероятно, маленькая месть Тора не состоялась. Крестьяне верят, что если умаслить любимцев богини, она защитит урожай от ливней и гроз.