"Дживз уходит на каникулы" - читать интересную книгу автора (Вудхауз Пэлем Грэнвилл)

ГЛАВА 4

В Дроунз клубе и других местах, которые я посещаю, вам скажут, что Бертрам Вустер — человек железной выдержки, или обладающий sang froid, и, говорят, недюжинной sang froid.

В глазах многих я прямо-таки закаленная сталь, и я говорю вам, что я она самая. Но и в моей броне может пойти трещина, особенно если подсунуть мне знаменитого психиатра, разодетого под дворецкого. Ошибка исключена, это был действительно Родерик Глоссоп: сейчас он лыжным шагом возвращался в дом. На свете просто не могло быть такой второй такой лысины и мохнатых бровей, поэтому нужно признать: прощай моя sang froid.

Впечатление, произведенное на меня, было таковым, что я вскочил со стула. Каждый из нас может представить, что будет, если человек вдруг вскочит со стула, с полной чашкой чаю в руках. То, чем эта чашка была полная, между тем сфонтанировало в воздух и очутилось на штанах Одри Апджона, магистра наук, произведя значительный увлажняющий эффект таковых. И я вряд ли преувеличу, если скажу, что если до этого на нем и были штаны, то теперь на нем по большей части был чай. Кажется, несчастный тоже это почувствовал, и я еще даже удивился, что он ограничился лишь «Уй-яя!» Я думаю, что просто, как солидный джентльмен, он привык сдерживать свои эмоции, дабы не произвести плохое впечатление: но сейчас, по-моему, он пожалел о том, что именно он — солидный джентльмен. Впрочем, иногда и молчание красноречиво. В его взгляде читалось множество молчаливых, но восклицательных междометий. О, что это был за взгляд! Так смотрит пират, желая всем вокруг по такой же деревянной ноге, как и у него.

«Вы, как я посмотрю, не переменились со времен Мэлверн Хаус», — произнес он наконец язвительно, пытаясь промокнуть свои штаны носовым платком. — «Растяпа Вустер, так мы его звали», — добавил он, обращаясь к Бобби, явно намереваясь заручиться ее поддержкой. — «Даже элементарно удержать чашку в руках, чтобы не пролить ее на окружающих, он не может. И уж если в комнате есть хотя бы один стул, Вустер его обязательно опрокинут: это аксиома. Да, горбатого могила исправит.»

— Ради бога, простите, — сказал я.

— Да поздновато извиняться. Вы испортили мои новые штаны. Вряд ли теперь чай отстирается с белой фланели. Впрочем, придется попробовать.

Не знаю, но тут я похлопал его по плечу и сказал: «Вы мужественный человек.» Наверное, я вряд ли его этим успокоил. Он снова посмотрел на меня эдак и отшествовал прочь, благоухая цветочным чаем.

— Знаешь что, Берти, — задумчиво сказала Бобби, глядя ему вслед, — если Апджон и собирался позвать тебя на прогулку, то теперь он передумал. Также не жди от него рождественских подарков в этом году, и ужвряд ли он захочет встряхнуть мальчику одеялко перед сном.

Я гордо всплеснул рукой, расплескав по скатерти кувшин с молоком. «Плевать мне на Апджона с его рождественскими подарками и прогулками. И еще: почему Глоссоп фигурирует здесь под дворецкого?»

— О. Я предполагала, что ты спросишь. Я сама собиралась рассказать тебе при случае.

— Воспользуйся им сейчас.

— Ну, в общем, это была его идея.

Я просверлил ее взглядом. Бертрам Вустер очень терпимо относится к людям, когда они говорят глупости, но не тогда, когда меня самого принимают за дурака.

— Его идея?

— Да.

— И ты думаешь, что я поверю, будто одним прекрасным утром сэр Родерик Глоссоп проснулся, посмотрел на себя в зеркало, нашел, что он немного бледен, и сказал: «Мне нужно встряхнуться. Не подработать ли мне немного дворецким?»

— Нет, конечно не так. Прямо не знаю, с чего начать.

«Начни не с конца. Ну же, молодая и очаровательная Би, точка Уэкам, смелее», — сказал я и демонстративно откусил кусок торта. Мое поведение подбросило масла в огонь, вермильон ее волос заполыхал еще ярче, Бобби нахмурилась и сказала, что нечего выпучивать глаза как дохлый палтус. "По крайней мере от этого всего можно сдохнуть, — ледяным тоном сказал я. — «Поскольку эта новость меня просто оглушила как рыбу. Где бы ты ни появлялась, ты всюду мутишь воду, и у меня есть все основания вывести тебя на чистую воду. Жду твоих объяснений».

— Хорошо, дай мне причесать свои мысли.

Сделав таким образом прическу своим мыслям, она продолжила, а я доедал свой торт.

— Я, пожалуй, начну с Апджона, потому что все из-за него. Видишь ли, он подмыливает Филлис выйти замуж за Уилберта Крима.

— Ты говоришь подмыливает?

— Именно. А Филлис такая, что сделает все, как скажет ей папочка.

— Такая безвольная?

— Абсолютно. Твоя тетушка просто в ужасе.

— Она что, не хочет этого?

— Конечно нет. Если бы ты слышал, что творит этот Вилли Крим, когда появляется в Нью-Йорке!

— Да уж, слышал-слышал о его похождениях. Он ведь плейбой.

— Твоя тетушка считает, что он хулиган.

— Что ж, плейбои все такие. Неудивительно, что тетушка не хочет, чтобы свадебные колокола звонили по ее крестнице. Но это никак не объясняет появление карнавальной фигуры Глоссопа.

— Нет, объясняет. Тетушка Далия попросила его понаблюдать за Уилбертом.

— Я был в полном недоумении.

— Ты имеешь в виду — следить за Вилли? Ходить за ним по пятам? Но это же непорядочно.

Бобби нетерпеливо фыркнула.

— Нет, тут чистая медицина. Ты же знаешь, как работают психиатры. Они тщательно исследуют объект лечения. Ведут с ним разговоры. Применяют к ним всякие тесты. И рано или поздно…

— Кажется я начинаю понимать. Рано или поздно Вилли проговорится, что он чайник, и вот тут они схватят его за нос.

— Знаешь, он этого заслужил. Твоя тетушка просто измучалась, а тут меня осенила идея пригласить Глоссопа. Ты же знаешь, у меня иногда бывают гениальные идеи.

— Типа как с грелкой?

— Да, и это тоже.

— Ха!

— Что ты сказал?

— Просто «ха»!

— Почему «ха»?

— Потому что при воспоминании об этой ужасной ночи мне хочется сказать «ха»!

Тут Бобби мне ничего не могла возразить. Она ненадолго умолкла, обратившись к сандвичу с огурцом, затем продолжила:

— И тогда я сказала твоей тетушке: "Я знаю, что делать. Позовите Глоссопа, пускай он понаблюдает за Уилбертом Кримом. И тогда вы сможете пойти к Апджону и вытащить из-под его ног ковер.

Я снова ничего не понял:

— Какой ковер?

— Ну разве непонятно? Выбьем почву из-под его намерений. Тетушка пойдет к Апджону и скажет, что сэр Родерик Глоссоп, крупнейший психиатр в Англии, утверждает, что Уилберт Крим — чокнутый. И неужели он, Апджон, собирается отдать свою падчерицу за человека, которого могут в любой момент одеть в смирительную рубашку? По-моему тут дрогнет даже Апджон, или я не права?

Я задумался.

— Да, — сказал я, — пожалуй ты права. Очевидно и Апджону ничто человеческое не чуждо, правда я, находясь в стадии ученичества, по отношению к себе этого не замечал. Что ж, теперь мне понятно, почему Глоссоп в Бринкли. Но почему он прислуживает за столом как дворецкий?

— Я же тебе сказала, что его имя слишком знаменито и что если он приедет под собственным именем, это вызовет подозрения у миссис Крим.

— Понятно. Она увидит, что тот наблюдает за ее сыном, и

догадается.

— Ну, если она увидит, что за ее сыном наблюдает дворецкий, она просто подумает: «Надо же, какой наблюдательный дворецкий». Ну конечно, рискованно задевать чувства жены Хомера, иначе та шепнет мужу, а он возьмет и скажет дядюшке: «Траверс, после всего этого не хочу ничего с вами иметь». Кстати, а что это за сделка?

— Что-то связанное с землей, которой владеет твой дядюшка: мистер Крим собирается ее купить, застроить отелями и прочая. Поэтому этих Кримов надо умасливать [Крим — от английского «cream» — «сливки».]. Так что никому ни слова.

— Естественно. Бертрам Вустер может быть нем, как рыба. Но почему ты так уверена, что Уилберт Крим чокнутый? Совсем не похоже.

— А ты что, его уже видел?

— Краем глаза. Он читает мисс Милз стихи, стоя посреди поляны.

Мое сообщение почему-то здорово напугало Бобби.

— Читает стихи — для Филлис?

— Именно так. Мне это показалось странным, для такого типа как он. Вот если бы лимерики — др. дело, но это было что-то вроде Омара Хайама.

Тут Бобби испугалась еще больше.

— Останови его, Берти! Нельзя терять ни минуты. Ты должен немедленно найти и разнять их!

— Я, почему я?

— Ты для этого сюда и приехал. Разве твоя тетя тебе не объяснила? Она хочет, чтобы ты повсюду ходил за Уилбертом Кримом и Филлис: не дай бог если он ей сделает предложение!

— Ты хочешь, чтобы я выполнял роль шпика? Мне это не нравится, — засомневался я.

— Совсем необязательно, чтобы это тебе нравилось. Это просто твой долг.