"Пророк" - читать интересную книгу автора (Перетти Фрэнк)33Губернатор Слэйтер приготовился считать свой рабочий день законченным и надеялся начисто вычеркнуть его из памяти. Дела и повседневная рутина в значительной мере отвлекли губернатора от мыслей о неудачной встрече с Сумасшедшим пророком младшим, после которой он остался потрясенным, раздраженным и рассеянным. Невозможность связаться с Лореном Харрисом и задать ему головомойку еще больше рассердила и вывела из себя губернатора. Что до Мартина Дэвина, то он вообще не оказал никакой помощи, поскольку исчез сразу после изгнания пророка и, казалось, находился где угодно, только не рядом со своим боссом. Теперь грязный сюжет, по всей видимости, пойдет по Шестому каналу сегодня вечером, и Слэйтеру оставалось надеяться только на то, что Роуэн и Хартли сумеют отмыть его имя входе своей встречной рекламной кампании. Вилма Бентхофф уже занималась этим вопросом. Ладно, пора отправляться домой. Он должен был еще выступить перед Обществом бизнесменов вечером – и очень хотел предварительно вздремнуть и принять душ. Он знал, что почувствует себя лучше после этого. Он велел мисс Роудс вызвать шофера, схватил свое пальто и пошел по длинному украшенному холлу, на ходу попрощавшись с мисс Роудс и дамой, дежурившей на посту за столом в приемной. Брайан, студент юрист заочного отделения, работавший шофером губернатора, встретил вышедшего из лифта хозяина в главном вестибюле. – Добрый вечер, сэр. – Добрый вечер, Брайан. Поехали домой. Я устал. – Хорошо, сэр. И тут, по заведенному обычаю, Брайан предложил губернатору кофе в пластмассовом стаканчике с крышкой. Губернатор замер на месте. Он уставился на стаканчик кофе, а потом криво ухмыльнулся и потряс головой. – Ну дела... – Сэр? – Брайан, это прозвучит странно... Брайан тоже хихикнул. Что-то тут было забавным. Губернатор посмотрел через вестибюль на питьевой фонтанчик. – Брайан, будь так любезен, подойди к тому питьевому фонтанчику и... – он сделал медленный выразительный жест, – вылей в него кофе. Брайан вытаращил глаза. – В питьевой фонтанчик, сэр? Губернатор рассмеялся и даже отодвинулся подальше от стаканчика кофе. – Э-э-э... я... ну, я заключил небольшое пари. Брайан пожал плечами. – Хорошо. Слушаюсь, сэр. Он стремительно прошел к питьевому фонтанчику, чтобы выполнить приказ. Губернатор Слэйтер стоял неподвижно, озираясь по сторонам в поисках чашки кофе в руках какого-нибудь ангела или гнома, а потом перевел взгляд на Брайана, который медленно и осторожно вылил кофе в фонтанчик и бросил стакан в мусорное ведро. Брайан возвратился, и губернатор испустил насмешливый вздох облегчения. – Отлично. – Он двинулся к выходу, глядя себе под ноги. – Ну что ж, пойдем... – Ох-х-х! Слишком поздно: губернатор налетел на серую шерстяную стену и почувствовал, как по лицу стекают горячие капли. – О Боже! Извините, губернатор! Слэйтер отшатнулся от Рона Бреннона, руководителя группы большинства в сенате, который был в сером шерстяном пальто и нес стаканчик кофе. К несчастью, стаканчик был без крышки. Брайан мгновенно подскочил к губернатору с носовым платком. Слэйтер оттолкнул его в сторону. – Ладно, ладно, оставь меня в покое! Бреннону происшествие показалось в некотором роде забавным, и он осмелился тихонько хихикнуть. Слэйтеру происшествие вовсе не показалось забавным. – Почему вы не смотрите, куда идете? Бреннон невинно покачал головой. – Послушайте, я вообще никуда не шел, губернатор! Я просто стоял здесь. Это вы налетели на меня. Извините... Губернатор посмотрел на Бреннона, потом на Брайана, потом на свое залитое кофе пальто и попытался взять себя в руки. – Ладно, – выдавил он. – Ничего страшного. И он любой ценой должен был поверить в это. Четыре сорок пять пополудни. Режиссер Марделл – с завязанными на затылке волосами, с наушниками на голове – стояла на своем месте в студии, за камерами Один, Два и Три, как и операторы. Постепенно зажигались осветительные приборы, и техники проверяли управляемую камеру на операторском кране перед ее ежевечерним головокружительным спуском из-под потолка. Джон стоял в гримерной перед огромным, ярко освещенным зеркалом, тщательно гримируя лицо и предаваясь странным, фаталистическим мыслям о будущем. «Должно быть, именно так чувствуют себя перед казнью», – подумал он. Честно говоря, перспектива мученичества нисколько не вдохновляла его. По крайней мере, перспектива принять муки за сюжет, который, возможно, и не состоится. Но все было в руках Божьих. Чему быть, того не миновать. Они с Биллом наконец закончили сюжет вскоре после полудня, и теперь кассета с готовым материалом лежала в аппаратной. Окончательный сценарий содержал лишь малую часть невероятной истории, которой он и другие занимались весь последний месяц или около того. Для того чтобы осветить хотя бы половину этой истории, потребовалась бы специальная часовая передача, а Джону выделили сегодня – и, возможно, в первый и последний раз – всего две минуты. Но он испытывал и некоторые приятные чувства, в частности, благодарность. Он должен благодарить Господа за то, что продвинулся с сюжетом хотя бы настолько. Он словно получил еще один шанс, шанс добиться справедливости. И несмотря на все муки, терзавшие его сейчас, он наслаждался также и глубинным чувством покоя. Он просто надеялся, что Макс и Дин увидят сюжет, не говоря уже о Рэйчел, Синди, Шэннон и миссис Вестфол. И Карл увидит. И Мама. Карл вернулся из дедушкиной мастерской как раз вовремя, чтобы умыться и включить не только телевизор, но и видеомагнитофон с чистой кассетой, готовой к записи. Такого рода события происходят раз в жизни, и он не хотел ничего пропустить. – Бабушка, уже почти пять! – Ох! – раздалось восклицание с кухни. – Господь Иисус, помоги моему Джонни! В Центре охраны человеческой жизни Мэрилин Вестфол поставила на угол своего стола маленький переносной телевизор. В пять часов она обычно уходила домой, но сегодня боялась не успеть к выпуску, застряв где-нибудь по дороге, и поэтому немного задержалась в Центре вместе со своими добровольными помощниками. Четыре пятьдесят пополудни. Джон надел пиджак, обошел фанерный задник и вошел в студию, как делал это много раз прежде. Эли Даунс уже сидела за столом, надевала наушник и прятала провод под пиджаком и за спиной. Бинг Дингэм, спортивный комментатор, сидел на своем месте, нервно ерзая. Хэл Розен, телесиноптик, занял свое кресло с правого конца стола и сидел, сложив перед собой руки, готовый к дружеской беседе. В аппаратной режиссер Сузан сидела перед рядом мониторов на стене, листая сценарий вместе с Рашем Торрансом и Тиной Льюис, в то время как на одном из мониторов тихо бормотало полемическое токшоу. – Значит, мы начинаем со сто тридцатого, сокращение штатов на заводе «Бенсон Дайнэмикс»... – сказала Сузан. – А сто сороковой выбрасываем, – сказал Раш. – Сто сороковой, мойка автомобилей... – Она хихикнула. – Очень жаль. Мне сюжет понравился. Ну ладно, где же Уэнделл? – Она бросила взгляд на черно-белые мониторы под потолком и увидела Уэнделла Сауткота, который стоял перед зданием администрации завода «Бенсон Дайнэмикс», ожидая своего выхода в эфир. – 0'кей, он готов. – Сузан повернулась к ряду мониторов и начала давать указания операторам в студии. – Хорошо, сейчас пойдет реклама. Камера Два берет всех четырех, камера Один на Бинга, камера Три на Хэла. Держите кадр. Рэйчел Франклин ушла с работы в четыре часа и успела домой как раз вовремя, чтобы включить телевизор. Неужели Джон Баррет собирается выйти в эфир с сюжетом о деле Энни Брювер? Что ж, посмотрим. Шэннон Дюплиес, уже вернувшаяся в город, сидела на диване рядом с матерью, ожидая начала выпуска. Отец стоял у них за спиной, положив ладонь на плечо жены. С тех пор как Шэннон решила уйти из университета и вернуть стипендию, они с родителями много разговаривали – основательно разбирались во всем. Конечно, всем им пришлось пережить боль, потрясение и разочарование, но теперь у них больше не было секретов друг от друга. Сейчас в семье Шэннон Дюплиес наверняка знали две вещи: Шэннон поступила правильно, вернувшись домой и все открыто рассказав, а что касается Хирама Слэйтера... что ж, ему придется как-то объясниться с семьей, некогда ему доверявшей. Четыре пятьдесят шесть. Время рекламного ролика, идущего сразу по окончании полемического токшоу. Раш начал обратный отсчет. – Четыре... три... два... один... – Начали... – сказала Сузан. – Приготовьте кассету. На мониторе напротив Сузан появились Хэл, Джон, Эли и Бинг, которые со счастливыми лицами сидели за столом, глядя в камеру Два, пока звучала энергичная музыкальная заставка новостей. Джон прочитал фразу, отраженную на телесуфлере над камерой Два. – Добрый вечер, в эфире пятичасовые новости Шестого канала... – Пускайте кассету, – сказала Сузан. Видео. Здание администрации «Бенсон Дайнэмикс». Рабочие выходят из ворот одной из фабрик. Огромные самолеты в процессе строительства в ангаре. Голос Джона за кадром: «Значительное сокращение штатов может означать значительное сокращение объема производства на «Бенсон Дайнэмикс»». Смена кадра. Полицейские выходят из маленького домика в бедном районе. Вокруг домика натянута желтая полиэтиленовая лента. Мигают красные и синие огни. Многочисленные пакеты с белым порошком. Голос Эли Даунс за кадром: «Полиция, считавшая, что делает облаву на местный игорный дом, нашла больше, чем ожидала...» Смена кадра. Покореженный красный пикап, лежащий вверх дном. Голос Джона за кадром: «Попытка скрыться от полиции привела к впечатлчющей аварии со смертельным исходом». Камера Два. Все четверо средне – крупным планом. Джон представляет Хэла Розена: «И более прохладный, но более ясный вторник?» Камера Три. Хэл крупным планом. Хэл словоохотливо поясняет: «Свежий воздух, чистое небо, низкая температура, восхитительные краски и, возможно, слабый дождик. Совсем неплохо для осени. Позже я все вам расскажу подробнее». Камера Два. Все четверо средне – крупным планом. Эли представляет Бинга Дингэма: «Осень приносит яркие краски и на футбольные поля...» Камера Один. Бинг крупным планом. Бинг, захлебываясь от возбуждения: ««Тигры» возвращаются домой после разгромного поражения «Лесорубов», и полузащитник второго состава Джефф Бейли показал игру первого класса. Мы увидим острые моменты матча». Снова камера Два берет всех четверых. Джон смотрит в камеру Два и завершает анонс передачи: «Обо всем этом и других событиях сообщают новости Шестого канала, ваш главный источник информации». Рекламная пауза. Прямая трансляция прервалась. Хэл и Бинг сняли наушники и вышли из-за стола, чтобы вернуться ко времени своего выхода в эфир. Джон пролистал сценарий, делая там и сям пометки, призванные напоминать, предостерегать и подсказывать. Сегодня в студии стояла странная тишина. Обычно члены съемочной бригады были не прочь поболтать с телезвездой в перерыве. Джон нашел сюжет о Слэйтере – все еще целый и невредимый – в пятой части сценария, под номером 540. Каждую минуту он ожидал, что голос Раша в наушнике сообщит, что сюжет выкинули, – но пока все шло хорошо. Мэрилин Вестфол приготовилась смотреть, равно как и две сотрудницы Центра из добровольцев – молодая мама и бабушка, которые уселись рядом. Особой же гостьей, присоединившейся к ним по такому случаю, была Синди Дэнфорт, которая удобно устроилась на подлокотнике одного из кресел. – Две минуты? – спросила бабушка. – Всего-навсего, – подтвердила миссис Вестфол. – Нужно смотреть во все глаза, – сказала Синди. Макс, Дин и трое детей снова уселись перед телевизором, и на сей раз все заметно нервничали, помня о том, какие ужасные чувства оставило предыдущее появление Дин на телеэкране. – Тебя и сегодня покажут, мамочка? – спросил маленький Джордж. – Я не знаю, золотко. Посмотрим. – Я не терзю надежды, – спокойно сказал Макс. Четыре пятьдесят восемь. Режиссер Сузан отдавала последние распоряжения из аппаратной. – Камера Два берет Джона и Эли. Камера Три наплывает на Джона. Потом идет кассета с Бенсоном... где-то она тут была. Эй, у вас кассета с Бенсоном? Ага, кассета номер один, сюжет 130, сокращение штатов у Бенсона... Камера Один берет Джона и Эли, оставляя слева от них место для экрана. М-м-м...нет, мойку машин мы выбросили. Выбросите номер сто сорок. Джон и Эли убрали из своих сценариев сюжет про мойку машин. Джон предварит несколькими словами первый сюжет о сокращении штатов на заводе «Бенсон Дайнэмикс», после чего они будут разговаривать с Уэнделлом Сауткотом, который появится на фальшивом экране слева от них. Пока Раш и Сузан торопливо переговаривались, Тина Льюис, со сценарием в руке, тихо стояла, прислонясь к задней стене аппаратной, и с напряженным, пристальным интересом наблюдала за происходящим. – 0'кей, – сказал Раш. – Десять секунд. – Все приготовились, – сказала Сузан. – Приготовились, – сказал Джон Господу, на секунду закрыв глаза для краткой молитвы. – Пять... четыре... – Пошла кассета. На мониторе предварительного изображения появились сменяющие друг друга цифры обратного отсчета, в то время как Раш продолжал считать вслух: – Три... два... один. Эфир. Музыка. Громкая, энергичная музыка, звучащая, как сами новости, повелительно, призывно: Новости летят, летят, летят со всех сторон! Видео. Снятая с движения панорама города, здание «Адамс Тауэр», центральные районы. Потоки транспорта на улицах, паромы, отходящие от причалов. Глубокий, вибрирующий, раскатистый голос: «В эфире Шестой канал, главное информационное агентство города, ваш главный источник самой свежей информации...» Быстро сменяющие друг друга кадры: оператор с камерой на плече бежит к месту событии, фокусируя на бегу аппарат; женщина-репортер с развевающимися на ветру волосами стоит, держа микрофон наготове; мужчина репортер стремительно выскакивает из машины Шестого канала, не отводя напряженного взгляда от какой-то сцены, разыгрывающейся за кадром; вертолет Шестого канала приземляется с глухим ударом; операторов аппаратной энергично щелкают какими-то клавишами и переключателями на пульте... Видео. Панорама города с высоты птичьего полета, изображение дрожит и немного кренится, когда вертолет закладывает вираж над небоскребами, в огромных окнах которых отражается алое закатное солнце... Голос продолжает: «А сейчас в эфире Шестой канал, пятичасовые новости Шестого канала с Джоном Барретом... – Пока камера продолжает описывать вираж над автострадой, по которой транспорт течет, словно кровь по артерии, в верхнем левом углу экрана появляется врезка. Джон Баррет улыбается кроткой понимающей улыбкой в камеру. »... и Эли Даунс...» – Врезка в нижнем правом углу. У Эли новая прическа и новый макияж; она посылает в камеру ослепительную улыбку. Врезки исчезают, камера начинает стремительно спускаться к внушительному высотному зданию из стекла и бетона, украшенному огромной цифрой «б». «Бинг Дингэм со спортивными новостями...» – Рамка с лицом Дингэма выпрыгивает из здания и улетает в верхний правый угол экрана. Бинг Дингэм смотрит в камеру и, как всегда, широко ухмыляется. »...и Хэл Розен с прогнозом погоды...» – Рамка с Хэлом выпрыгивает из здания и застывает в левом нижнем углу экрана. Хэл смотрит в камеру и подмигивает. Врезки исчезают. Здание начинает приближаться; оно становится все ближе и ближе; мы идем на посадку; огромная красная «б» начинает разрастаться на экране; все ближе, все быстрее, все ближе, все быстрее... «С вами бригада новостей Шестого канала. В эфире пятичасовой выпуск новостей Шестого канала!» Бац! Мы уже внутри здания, пролетаем мимо балок, кабелей, прожекторов, а потом – словно переворачиваются летящие с горы санки – мы проносимся мимо лесов, проводов, прожекторов, мониторов, оказываемся вдруг в просторном помещении студии Шестого канала и совершаем посадку перед столом, за которым сидят и ждут нас Джон Баррет и Эли Даунс, готовые познакомить с последней информацией и ничуть не удивленные тем обстоятельством, что мы упали с неба и свалились в студию с потолка. – Добрый вечер, – говорит Эли. – Предлагаем вашему вниманию пятичасовой выпуск новостей Шестого канала. Камера Три наплывает на Джона. Камера чуть смещается вправо, и над левым плечом Джона появляется рамка с изображением фирменного знака «Бенсон Дайнэмикс» над силуэтом самолета. Под рамкой крупными буквами: «СОКРАЩЕНИЕ ШТАТОВ». Джон читает вступительное слово к репортажу Уэнделла Сауткота: – Важные новости поступили сегодня из компании «Бенсон Дайнэмикс», являющейся одним из крупнейших в городе поставщиков рабочих мест. Вследствие отмены заказов авиатранспортных компаний и государственных заказов «Бенсон Дайнэмикс» собирается сократить штат рабочих. Над камерой Один зажигается красная лампочка, и Джон смотрит в том направлении, продолжая: – О положении дел в компании наводил справки Уэнделл Сауткот... – Марделл вытянула руку, показывая, где появится экран. Джон и Эли перевели взгляд на стену, как если бы смотрели на Уэнделла. – ...который сейчас выйдет с прямым репортажем с места событий. Уэнделл? Камера Один берет Джона и Эли, которые смотрят на экран. С экрана на них смотрит Уэнделл Сауткот, стоящий с микрофоном в руке на фоне здания компании «Бенсон Дайнэмикс». – Приготовить кассету 1. Изображение Уэнделла перепрыгивает с маленького экрана на большой, и он начинает репортаж: – Итак, Джон и Эли, американские и зарубежные авиалинии аннулировали свои заказы на самолеты серии 2100 и 2200,а кроме того, по компании Бенсона тяжело ударила отмена заказов Министерства обороны... – Кассета 1, пуск. На экране появляется взлетающая в воздух ракета. Надпись внизу экрана: «Компания Бенсона. Сокращение штатов». Голос Уэнделла Сауткота за кадром: «...на производство управляемой ракеты «Ви Виндер»»... Карл и Мама сидели на диване, тревожно глядя на экран телевизора, пока передача шла своим ходом, а включенный видеомагнитофон ее записывал. Они просмотрели сюжет о компании Бенсона и о возможных последствиях сокращения штатов, потом сюжет о полицейской облаве на игорный дом, а потом сюжет о попытке красного пикапа скрыться от полиции и последовавшей аварии. Рекламная пауза дала Маме возможность отвести взгляд от телеэкрана и спросить: – А Джон говорил, когда пойдет его сюжет? Карл неохотно ответил: – Ну... он сказал, они хотели завалить сюжет, а это значит, что они, скорее всего, вставили его куда-нибудь в середину, между другими сюжетами, и уж точно не сразу перед рекламой и не сразу после нее. – Не понимаю. – Зрители могут запомнить сюжет, если он пойдет сразу после рекламной паузы, то есть будет открывать одну из частей передачи. Но его нельзя пускать и сразу перед рекламой, поскольку тогда люди будут думать о нем во время рекламной паузы. Мама была потрясена. – Они и правда все так спланировали? Карл рассмеялся, но очень коротко. – Кто знает? Просто папина гипотеза. – Ладно, посмотрим, прав ли он. – Главное, он сделает это. Мама торжественно кивнула и гордо улыбнулась. – Жаль только, что дедушка не увидит этого, – вздохнул Карл. Мама ласково потрепала Карла по руке. – Папа очень давно предвидел этот момент. Он знал, что этот день наступит. Выпуск продолжался, закончилась вторая часть и началась следующая рекламная пауза. Затем еще сообщения: пожар в жилом доме; затонувшая в заливе яхта; шум, поднятый сторонниками защиты окружающей среды вокруг нового мусоросжигателя. Потом последовал короткий репортаж Тода Бэйкера о ходе предвыборной кампании. Кандидат Боб Уилсон по-прежнему делал успехи, по крайней мере, в области ораторского искусства: «Слэйтер говорит, что заботится о женщинах, но за всей этой болтовней я не вижу заботы о семье! Однако опросы населения показывали, что Хирам Слэйтер лидирует со значительным отрывом; таким образом, губернатор сохранял уверенность в победе: «Четыре года назад я получил мандат избирателей, и я надеюсь, что люди продолжают верить в идеи, за приверженность которым меня выбрали в первый раз. Я не сомневаюсь в нашей победе». В этом не было ничего нового или удивительного. Все та же, старая как мир, история. Следующая тема. «Мост через залив? Реально ли это? Комитет градостроительства сообщает сегодня о своих заключениях». Джим Энг подготовил репортаж. Джим Энг вышел в эфир с репортажем. Джон задал вопрос из сценария: «Итак, Джим, сколько членов комитета действительно считают этот проект осуществимым?» «Джон, комитет не хочет связывать себя никакими обещаниями, но один член комитета, пожелавший остаться неизвестным, уверен, что проект будет утвержден...» Рекламная пауза. Следующая часть. Открытие нового городского музея искусств. Расследование Дэйва Николсона, специалиста по проблемам потребительского рынка, махинаций с заказами на мясо в упаковках. Потом Бинг Дингэм со спортивными новостями. Матч «Тигров» с «Лесорубами». Немного о теннисе. Еще одна ВИЧ инфицированная кинозвезда признается в частой смене сексуальных партнеров и утверждает, что администрация не принимает достаточных мер. Хэл Розен со сводкой погоды по штату и по всей стране, прогноз на следующую неделю далее в программе. Камера Два, средне – крупный план Джона и Эли. Под ними появляются их имена: «ДЖОН БАРРЕТ. ЭЛИ ДАУНС». Между именами – фирменный знак Шестого канала. За телеведущими – задник с фальшивыми экранами мониторов. Эли произносит первую реплику: «В этом районе наблюдается рост преступности на почве расовой розни, и крайние расисты поклялись сделать Уотертоп национальным заповедником только для белых». – Пошла кассета 530. Видео. Горящий крест перед очаровательным домиком; белые мужчины с бритыми головами маршируют со знаменами, выбрасывая вперед руки в нацистском приветствии. Слово внизу экрана: «ВПЕРЕД». Голос Джона за кадром: «Местной негритянской семье угрожают сожжением еще одного креста, как только американские арийцы откроют местный филиал своего общества всего в нескольких кварталах от их дома». Видео. Дикий носорог таранит джип, пассажиры которого с криками и воплями разбегаются в разные стороны. Голос Эли за кадром: «Наводящее ужас происшествие в парке сафари Уайлдвуд: нападение разъяренного носорога заснятое любительской камерой». Во всю ширину экрана появляется надпись: «Бизнес. Индекс Доу Джонса достигает 5,59». Потом о положении дел нашести местных фондовых биржах. Рекламная пауза. Джон пролистал сценарий пятой части. Здесь только три сюжета: расовые преступления крайние расисты; любительская видеозапись разъяренного носорога и... сюжет о Слэйтере, вставленный между другими двумя. – Три... два... один... Пятую часть открыла Эли: «Сожжен еще один крест, на этот раз – на лужайке перед домом негритянской семьи в районе Уотертон...» Джон смотрел на встроенный в стол монитор, пока шла видеозапись и Валери Хантер вела репортаж. Материал получился впечатляющим, даже жутковатым. Испуганная семья, обугленный крест перед домом, мать и отец делятся своими страхами и тревогой, затем напыщенные и ожесточенные похвальбы белых расистов. Сильный репортаж. Крепко берущий за живое. А за ним последует... что? Бессодержательный сюжет Джона? Запоздалая попытка найти виноватого? В какое-то мгновение Джон даже решил вызвать Раша и отменить сюжет, но сейчас, конечно, было уже поздно. Передача шла своим ходом; сценарии, телесуфлеры и кассеты были готовы. Сюжет выходил в эфир, и Джон должен был озвучить его. Мама и Карл знали, что время истекает. Передача продолжалась уже сорок минут. Сюжет о Слэйтере вот-вот должен начаться. Миссис Вест4юл, Синди Дэнфорт и две работницы Центра уже начинали сомневаться, что сюжет вообще выйдет в эфир. Им казалось, что они сидят перед телевизором ужасно долго. Рэйчел уже собралась выключить телевизор и заняться своими делами. Она решила подождать еще пару минут – и довольно. Шэннон и ее родители обсуждали вопрос, правильно ли им назвали дату выхода сюжета. Шэннон начала всерьез сомневаться в том, что правильно расслышала Карла. Макс и дети уже проголодались и стали проявлять нетерпение. Макс непрестанно ворчал что-то вроде: «Стоит столько ждать из-за каких-то двух паршивых минут...» Дин начала накрывать на стол и разогревать остатки обеда. Если сюжет пойдет, она услышит и успеет подбежать к телевизору. Джон уже положил перед собой сценарий с выделенными вступительными фразами ведущего. Эли завершит сюжет о крайних расистах, обратившись к камере Два, и после слов»... подозреваемых нет, но расследование дела продолжается» Джон начнет. Джон видел, как камера Три наводит на него объектив. Он внутренне собрался. В аппаратной Тина Льюис увидела на мониторе предварительного изображения лицо Джона. Она читала напряжение в его взгляде. – Ты просто должен был вылезти со своим проклятым сюжетом, да? пробормотала она. – Ты просто должен был вылезти! Раш и Сузан были слишком поглощены работой, чтобы услышать ее. Эли завершила сюжет о преступлениях расистов, глядя в камеру Два. «Американские арийцы отрицают свою причастность к сожжению креста, и пока подозреваемых нет, но расследование дела продолжается». На камере Три вспыхнула красная лампочка. Сохраняя профессиональную манеру держаться, Джон обратил лицо к камере и прочитал фразы с телесуфлера над объективом. Она абстрагировался от сюжета, позволив мозгу работать чисто автоматически. Ничего особенного, говорил он себе, ничего из ряда вон выходящего, это не мой сюжет. Это новости. Это работа. И он всего-навсего собирался выполнить ее должным образом, выполнить свою работу как можно лучше. Камера Три, крупный план. Никаких врезок, никаких рамок, только Джон. – Приготовить кассету 540. – Через неделю после того, как губернатор Слэйтер выступил с публичным заявлением об истинной причине смерти своей дочери Хиллари... Дети Брюверов хором завизжали: «Мама! Мама!» – и Дин вбежала в гостиную. – ... возникли новые вопросы. Знал ли губернатор с самого начала, от чего умерла его дочь, а если да, то предпринимал ли он попытки скрыть истину, которые стоили, по крайней мере, еще одной жизни? – Пошла кассета, – сказала Сузан. Сюжет начался. Видео. Выступление губернатора перед Лигой американских женщин. Фрагмент его грандиозного заявления, сделанного неделю назад. Титр внизу экрана: «9 октября». Губернатор: «...Хиллари добровольно и без колебаний предпочла прервать беременность...» Голос губернатора звучит тише, раздается голос Джона за кадром. «Согласно заявлению губернатора Слэйтера, он только недавно узнал о том, что Хиллари умерла не от принятого по ошибке лекарства, но после неудачного аборта». Видео. Доктор Харлан Мэтьюс в своем кабинете дает интервью невидимому репортеру; голос его заглушается голосом Джона за кадром. «Патологоанатом доктор Харлан Мэтьюс подтверждает причину смерти Хиллари, но настаивает на том, что губернатор знал о причине смерти уже на следующий день». Титр внизу экрана: «Доктор Харлан Мэтьюс, патологоанатом, больница «Бэйвью Мемориал». Голос Мэтьюса звучит в полную силу: «...Это был аборт, произведенный в крайней спешке и очень неумело». Голос Джона, находящегося за камерой: «А губернатора поставили в известность об этом?» «Он знал, что его дочь умерла после аборта, да. Я сам сообщил ему об этом». Видео. Фасад Женского медицинского центра. Голос Джона за кадром: «Хиллари сделала аборт в Женском медицинском центре 19 апреля». Видео. Шэннон Дюплиес дает интервью невидимому репортеру. «Шэннон Дюплиес, близкая подруга, отвезла Хиллари в клинику, а оттуда домой, в особняк губернатора, где Хиллари и скончалась несколькими часами позже». Видео. Фрагмент старого сюжета: губернатор Слэйтер вручает стипендию Шэннон. «Вскоре после присуждения ей стипендии Мемориального фонда Хиллари Слэйтер Шэннон поняла, что стипендия является платой – платой за молчание». Видео. Снова Шэннон, дающая интервью. Титр: «Шэннон Дюплиес, подруга Хиллари Слэйтер». Шэннон: «Ну, сначала появился губернатор. Он пришел навестить меня после смерти Хиллари и все время говорил что-то вроде: «Мы хотим защитить память Хиллари, правда ведь?"». В кадре появляются лежащие на коленях руки девушки, она нервно ломает пальцы – этот кадр Билл отыскал где-то в конце пленки и вставил его, чтобы замаскировать вырезку. Шэннон продолжает: «Но когда я начала учиться в университете, – на экране снова появляется ее лицо, – Мартин Дэвин стал регулярно звонить мне, и я поняла, что... в общем, они мне не доверяли. Они собирались не спускать с меня глаз и следить за тем, чтобы я выполняла условия сделки...» Видео. Фасад Женского медицинского центра. Голос Джона за кадром: «После смерти Хиллари Слэйтер Женский медицинский центр продолжал работать, как обычно. Не проводилось никакого следствия по делу о преступной небрежности врачей». Видео. Последнгя фотография Энни Брювер. Камера медленно дает электронное увеличение изображения – подчеркивая остроту момента. «Месяц спустя Энни Брювер, выпускница средней школы, также умерла после аборта, произведенного в Женском медицинском центре». Видео. Силуэт Синди Дэнфорт. Титр внизу экрана: «Мэри, свидетельница событий». Синди: «Энни находилась в соседней операционной, я слышала ее крики. А когда мы вышли оттуда, я поняла, что с ней что-то не в порядке. Она корчилась от боли». Видео. Макс и Дин, сидящие на диване в своей гостиной. Титр: «Макс и Дин Брюверы, родители Энни». Макс: «...Пока ваша дочь жива, вы не имеете права знать, что она делает или что делают с ней. И мы смогли узнать о случившемся с Энни только потому, что она умерла. Мне кажется, это слишком поздно». Голос Джона за кадром: «Максу и Дине Брюверам пришлось обратиться в суд для того, чтобы получить заключение о вскрытии тела Энни». Видео. Доктор Марк Деннинг. Титр: «Доктор Марк Деннинг, патологоанатом, производивший вскрытие». Деннинг: «Первичной причиной смерти являлось общее заражение крови, начавшееся в результате инфекционного аборта, за который, по моему мнению, несет ответственность врач, проводивший операцию». Конец сюжета. Камера Три, Джон крупным планом. Джон произносит заключительную фразу: «Женский медицинский центр отказался давать комментарии, а губернатор Слэйтер от комментариев воздержался. Эли?» Эли заговорила, обращаясь к камере Два: «Автомобильная прогулка по парку сафари Уайлдвуд превратилась в настоящий кошмар...» – Пошла кассета 550. Видео. Носорог тяжело, неуклюже топчется в высокой траве, тараня, раскачивая и сотрясая «лендровер», из которого с криками выскакивают туристы и разбегаются в поисках укрытия; камера дрожит и дергается. Впечатляющее зрелище. Голос Эли за кадром: «...Когда один из диких носорогов пришел в ярость...» Карл вскочил с дивана и испустил торжествующий клич, потом громко выкрикнул «ДА!», а потом, приплясывая на месте, радостно завопил: «Он сделал это! Он действительно сделал это!» Мама просто сидела на диване, тихо хлопала в ладоши и молилась со слезами на глазах: – О Господь, милый мой Господь, Джонни вернулся домой. Он вернулся домой! Карл показывал пальцем на телевизор, не замечая ни разъяренного носорога, ни последовавшей далее рекламы. Одна лишь мысль всецело занимала его ум: – Это мой отец! Это человек! Миссис Вестфол и две женщины по очереди крепко обняли Синди. – Ты держалась молодцом, золотко! – Благослови тебя Господь – ты очень смелая девушка. – Отлично. Отлично. Рэйчел наконец расслабилась. Две минуты. Что ж... хорошо. Он все сделал хорошо. Шэннон и родители встали с дивана и пошли обедать. Они были достаточно умны, чтобы ожидать чего-то большего, чем увидели и услышали сейчас, но они остались довольны. Надо отдать Джону Баррету должное за то, что он сказал столько, сколько сказал. Когда дети с возбужденным визгом повскакивали с мест, Дин взглянула на Макса, пытаясь понять задумчивое выражение его лица. – Я видел вас обоих! – сказал Джордж. – Я тоже хочу выступать по телевизору! – заявила Виктория. – Милый, ты скажешь чего-нибудь? – спросила Дин. Макс медленно, протяжно вздохнул и посмотрел на жену. – Ну... это было немного. – Потом он внезапно расплылся в улыбке. – Но это было неплохо! Они обнялись. Сюжет о носороге кончился, и началась реклама. Режиссер Сузан развернулась на вращающемся кресле и тихо, изумленно выругалась: – Как так получилось, что я ничего об этом не слышала раньше? Тина по-прежнему стояла у стены и смотрела застывшим взглядом на лицо Джона Баррета на мониторе, передававшем изображение с камеры Три. – О чем не слышала? – Да о дочери Слэйтера! Тина, казалось, проигнорировала вопрос и обратилась к Рашу: – Этот сюжет слишком затянут. У нас едва хватило времени на видео с носорогом. Раш заглянул в сценарий. – Ага, ладно, можете выбросить его из семичасового выпуска. – О нет, не надо – выбросите носорога! – воскликнула Сузан. – Занимайся своей работой! – отрезала Тина. – Я буду решать, что выбрасывать, а что нет! Сузан мгновенно прикусила язык, сочтя за лучшее воздержаться от дальнейших высказываний. Она глубоко вздохнула, развернулась обратно к мониторам и снова занялась своей работой: – Хорошо, камера Два, Эли крупным планом. Камера Один будет снимать Барри с комментариями... Джон физически чувствовал холодок, исходящий от Эли, но сохранил профессиональное спокойствие, подготавливаясь к следующей части выпуска. Он вышел в эфир с сюжетом, но на этом история не кончилась. Еще оставалась заключительная часть программы, и еще оставался семичасовой выпуск. |
||
|