"Соль земли" - читать интересную книгу автора (Георгий)

3

Пленум обкома проходил в уютном зале Дворца пионеров. Было что-то глубоко символическое в том, что большой государственный разговор об урожае хлеба и льна, о лесозаготовках, о пушнине и рыбе, о строительстве новых клубов и школ, о внедрении типовых скотных дворов на фермах, об электрификации деревень и рабочих посёлков ведётся в этом зале, стены которого расписаны картинами из жизни советских детей. Вот ребятишки собрались на зелёной поляне и запускают в безбрежное голубое небо крылатые планеры; вот они, подтянутые, строгие, с задумчивыми лицами смотрят на учителя, который, стоя у доски, объясняет сложную алгебраическую формулу, вот на жёлтых дорожках обширного стадиона они выстроились, чтобы по первому взмаху флажка рвануться навстречу упругому ветру; вот они сгрудилась на золотом пшеничном поле и увлечённо рассматривают чудо-машину, которая сама жнёт, молотит, сеет и зерно в мешки ссыпает…

Участники пленума не раз бывали в этом зале, но многие из них, снова и снова посматривая на роспись стен, думали: «Ради вас, дети, живём, боремся, преодолеваем трудности. Ради вас и вашего счастья».

На повестке дня пленума стояло два вопроса: утверждение статистического отчёта областной партийной организации за первое полугодие и отчёт Притаёжного райкома партии.

Первый вопрос был рассмотрен в течение часа. Секретарь обкома Грумов, низкорослый круглоголовый человек в больших очках, доложил пленуму цифры, характеризующие состав областной партийной организации. Члены обкома сделали короткие замечания, и отчёт был единогласно утверждён.

Потом на трибуну поднялся Артём. Он сильно волновался и начал свой доклад вяло, неотрывно глядя в папку с бумагами.

«Что это он волнуется, как новичок?» — с неудовольствием подумал Максим о брате. Но через несколько минут Артём преодолел волнение. Голос его зазвучал спокойно и громко, и казалось, что он не читает, а говорит свободно, не заглядывая в заранее написанный отчёт.

«Ишь как разошёлся! Старый боевой конь!» — усмехнулся про себя Максим.

Слушая доклад брата, Максим понял, что их вчерашний разговор не пропал даром. Артём внёс в доклад некоторые весьма удачные дополнения. Одобрительное оживление в зале вызвал рассказ Артёма о льноводе Дегове, о его большой семье, о рассуждениях старика относительно коммунистического общества. Очень едко высмеял Артём отдельных руководителей областных учреждений и организаций, которые не знают особенностей Притаёжного района, никогда не бывали в Улуюльском крае. Особенно досталось управляющему областной конторой, ведающей сбором металлического лома. Артём зачитал телеграмму, которую прислал на его имя управляющий этой конторой, призывавший Притаёжный райком возглавить кампанию по обследованию несуществующих в районе станционных посёлков на железной дороге, «захламленных отбросами металла, без которого металлургические заводы страны испытывают крайне большие трудности».

Когда Артём читал эту телеграмму, в зале стоял громкий хохот. Управляющий конторой сидел красный и потный и готов был провалиться сквозь землю.

Как только объявили перерыв, Артём бросился к Максиму.

— Ну как, Максюша, получилось? Не наплёл я случайно лаптей? — заглядывая Максиму в глаза, возбуждённо допытывался он.

— По-моему, неплохо получилось. Слушал тебя народ с интересом.

— Ну пойдём выпьем минеральной водички. Горло высохло.

Артём подхватил брата под руку, и они направились в буфет.

Затем начались прения по докладу Артёма. Первым выступил заместитель председателя облисполкома Васильев, говоривший от имени комиссии обкома по Притаёжному району. Оратор нападал на Притаёжный райком за допущенные просчёты в руководстве жизнью района. С гневом он говорил о случаях падежа скота в колхозах. Притаёжный райком и райисполком, по его мнению, «проявляют примиренчество к фактам антигосударственного отношения к сохранности поголовья». Васильев привёл несколько фамилий председателей колхозов, в которых особенно неблагополучно «на фронте социалистического животноводства». Потом Васильев отодвинул в сторону бумаги, сошёл с трибуны и, придавая голосу обличительный тон, сказал:

— В Притаёжном до того распоясались, что губят скот, так сказать, походя. Вот учитель Краюхин поехал — кстати, в рабочее время — на прогулку в тайгу и застрелил школьную лошадь… И что вы думаете? До сих пор этот разгильдяй живёт в своё удовольствие, где-то, говорят, охотится в тайге, а короче, браконьерствует в летнее время под крылышком районного руководства.

— Краюхин понёс наказание, товарищ Васильев, ты же знаешь, — перебил Артём, сидевший по праву докладчика за столом президиума.

— За такие факты под суд надо отдавать, товарищ Строгов, а вы исключили человека из партии и сами испугались: не круто ли взяли? — ответил Васильев под смешок в зале.

«Неудачными примерами оперируешь, товарищ Васильев!» — захотелось вставить Максиму, но он вовремя спохватился: участники пленума могли истолковать его вмешательство как попытку взять брата под защиту.

После Васильева на трибуну поднялся директор научно-исследовательского института Водомеров. Он признал справедливым упрёк секретаря Притаёжного райкома в адрес возглавляемого им института. Да, действительно, учёные области ещё мало помогают развитию Притаёжного района, но дело это уже исправляется. В Улуюлье приступила к работе большая комплексная экспедиция, в состав которой включены лучшие научные силы области, цвет института. Можно не сомневаться, что в ближайшее время учёные скажут своё слово. Притаёжному району будут даны серьёзные, научно обоснованные рекомендации в области сельского хозяйства, лесозаготовительной и лесохимической промышленности, в области организации промыслового хозяйства.

Максим ожидал, что обсуждение отчёта Притаёжного райкома вызовет на пленуме горячие споры. Но этого не случилось. Выступали главным образом руководители областных ведомств и в своих речах держались того круга вопросов, который был им всего ближе. Заведующий областным дорожным отделом говорил о дорожном строительстве в Притаёжном районе, заведующий облоно — о работе школ, заведующий облздравотделом — о состоянии больниц и медпунктов, управляющий трестом «Высокоярсклес» критиковал райком за упущения в руководстве леспромхозом «Горный». Секретари других райкомов отмалчивались.

Максим с минуты на минуту ждал, что вот подымется первый секретарь обкома Ефремов и поправит ход прений, но тот продолжал хранить молчание, по-видимому считая, что пленум идёт в нужном тоне.

«Чёрт его знает, может быть, я что-то недоучитываю? Возможно, так и надо и всё моё недовольство от какой-то излишней возбудимости?» — размышлял про себя Максим.

Выступать на пленуме он не собирался, но вялые, малосодержательные речи изменили его намерения.

Когда председатель заседания второй секретарь обкома Грумов предоставил слово Максиму, по залу прокатился шепоток. Нелёгкое положение у Строгова-младшего! Хвалить работу Притаёжного райкома неудобно, ну, а критиковать тоже нелегко: как-никак секретарь райкома не чужой человек — родной брат!

Озабоченно посматривали на Максима и секретари обкома. Ефремов, перебиравший какие-то сводки, положил их в папку и повернулся всей своей крупной, тяжёлой фигурой к трибуне.

— Я не собираюсь, товарищи, говорить долго, но в то же время чувствую, что не могу не сказать то, о чём думаю. — Максим проговорил это просто, словно он был не на трибуне, а сидел среди товарищей, с которыми решил поделиться самыми сокровенными своими думами.

В зале сразу стало тихо, и Максим почувствовал на себе пристальные, заинтересованные взгляды.

— Мне кажется, мы не выполним своей задачи, если обсуждение отчёта Притаёжного райкома сведём только к критике недостатков его текущей работы. Это одна сторона дела, и далеко не главная. Самым основным вопросом мне представляется вопрос перспективного развития Притаёжного района как наиболее населённого в Улуюльском крае. Вот об этом мало и глухо было сказано в докладе райкома и совершенно ничего не говорилось в выступлениях.

И Максим заговорил дальше о том, что его всего больше волновало в последнее время. Притаёжный район, как и вся Высокоярская область, малопроизводителен. Теперь, когда победоносно завершена война и перед страной встали новые, мирные задачи, с этим нельзя мириться. Притаёжный район должен давать зерна, льна и конопли, пушнины, леса в два-три раза больше. Высокоярская область, и в особенности её северная часть — Улуюльский край, располагает неисчерпаемыми ресурсами и возможностями. Эти резервы необходимо привести в действие.

Хозяйство Высокоярской области пока что крайне ограничено как по объёму выдаваемой продукции, так и по видам: лес, зерно, технические культуры, промыслы. Так дальше продолжаться не может. В самое ближайшее время необходимо превратить Высокоярскую область в область многоотраслевую, промышленную. Поэтому вопросы природных ресурсов района, в особенности вопросы энергетики и топлива, должны стать в порядок дня всех партийных организаций.

Максим свернул свои записки, положил их в карман пиджака и, помолчав несколько секунд, сказал:

— В заключение одно замечание по выступлению товарища Васильева. Я ознакомился с делом учителя Краюхина. Считаю, что судить его не за что. Мне кажется, что Притаёжный райком сам должен пересмотреть вопрос о Краюхине в связи с началом работы в Улуюлье комплексной экспедиции.

— С тебя, Максим Матвеевич, не спрашивают за село, а я два раза предупреждение за падёж скота от бюро обкома имею! — обиженно сказал Васильев, когда Максим проходил мимо него к своему месту.

Слова Васильева разнеслись на весь зал. Его обида показалась участникам пленума мелкой, и в зале и в президиума послышался смех.