"Неугасимое пламя" - читать интересную книгу автора (Линк Гейл)

Часть вторая ЛЮБОВЬ, НЕ ЗАБЫВАЙ МЕНЯ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Морган Деверо сидел у себя в кабинете, просматривая научно-исследовательскую литературу. Стопка книг возвышалась на письменном столе, и он вносил заметки прямо в компьютер с тем, чтобы позднее обобщить и проанализировать собранную информацию. Он решил, что его следующая книга будет наконец-то посвящена Гражданской войне. До сих пор он избегал в своей работе этой темы, но с недавнего времени она стала все сильнее и сильнее будоражить его творческую фантазию. А поскольку в его собственной семье имел место совершенно необычный эпизод — его прапрадед сражался не за Конфедерацию, а за северян, — Морган счел, что сама эта история может составить сюжет увлекательнейшего романа.

Дед Моргана бережно сохранил все бумаги, записки, документы их предка и перед смертью передал ключ от сейфа, где он держал их, любимому внуку. Эти первоисточники должны были сыграть основную роль в разысканиях Моргана. Морган вместе с креслом отодвинулся от стола и устремил взгляд на висевший над столом портрет. Этот портрет был обнаружен двоюродной сестрой Моргана на чердаке виллы Бель-Шансон во время ремонта. Он был написан вскоре после Гражданской войны и изображал Мэтью Деверо. «Какое грустное и серьезное у него лицо, — подумал Морган. — Мир, в котором он жил, должен был измениться за время войны до неузнаваемости — не этим ли объясняется жесткое выражение в голубых глазах моего предка?»

Морган часто ловил себя на том, что его очень занимает личность этого человека. Они были очень похожи внешне. Иногда ему казалось, что, глядя на портрет, он смотрится в зеркало, слегка затуманенное временем.

Зазвенел телефон. Спавший у ног Моргана черный лабрадор поднял голову. Он ласково потрепал собаку по уху.

— Да?

Послышался нежный голосок его секретарши:

— Вы просили напомнить вам, что на сегодня у вас назначена встреча в городе. Репортер из «Ньюсвик» звонила несколько минут назад и подтвердила, что ждет встречи с вами.

Морган застонал. Интервью были неизбежным следствием его деятельности. Он очень высоко ценил неприкосновенность своей личной жизни и старался встречаться с прессой лишь в случаях крайней необходимости.

Смирившись, он взглянул на часы:

— Это в два часа, верно?

— Да, — подтвердил женский голос на другом конце провода и продолжил: — Примете ли вы приглашение, полученное из…

Морган выслушал название небольшой писательской конференции, регулярно проводившейся в юго-восточной части Техаса, в работе которой он обязательно принимал участие.

— Сообщите им, что я с удовольствием приеду, — прервал он пояснения секретарши.

Что он действительно любил, так это подобные встречи с коллегами, дискуссии и споры о писательском мастерстве. Обычно он возглавлял работу какой-нибудь секции или участвовал и прениях. Разговор всегда велся о литературе, не переносясь, как это происходило на встречах с журналистами, в личную жизнь писателей.

При мысли об этом Морган усмехнулся. Личная жизнь? В данное время у него не было никакой личной жизни. Он был мужчиной тридцати с лишним лет без — как бы это выразиться? — постоянной спутницы. И вовсе не потому, что он не пользовался успехом у женщин. У него были подружки, когда-то была даже невеста, но все эти связи так никогда и не перерастали в более или менее серьезные отношения. Казалось, он ждал чего-то — или кого-то — еще.

Но чего? И кого?

Прилетев в Новый Орлеан, Ребекка взяла напрокат машину и направилась вдоль знаменитой Ривер-Роуд, восхищенно оглядывая окрестности дороги. Она миновала несколько восстановленных плантаций, и только усталость после перелета и стремление побыстрей попасть в Бель-Шансон помешали ей незамедлительно начать знакомство с прошлым Луизианы.

«Завтра», — сказала она себе. Она отдохнет и отправится на экскурсию по окрестностям. Но сначала осмотрит все, что можно, на плантации Деверо.

Она свернула на длинную, обсаженную дубами въездную аллею и проехала массивные каменные ворота, чувствуя себя так, словно сидит за рулем машины времени. Ее рука машинально нащупала висевший на шее медальон. Пальцы на мгновение сжали его, и она затормозила у парадного входа.

Дом был точно таким, каким описала его Рэчел в своем дневнике. Красивый, изысканный, типичный для Юга особняк. Ребекка вылезла из машины и остановилась, наслаждаясь видом и ароматами. Все здесь казалось ей знакомым. Она мгновенно вспомнила дневники своей прапрабабушки. Ее окружало множество цветущих растений, и их экзотический аромат обволакивал ее как ласковые объятия.

Пожилая пара сидела на веранде, утопая в широких креслах. В руках у каждого был стакан чая со льдом.

— Здравствуйте, — сказала Ребекка.

Мужчина и женщина заулыбались и поздоровались в ответ. В этот момент дверь открылась и появилась женщина лет под сорок с приветливой улыбкой на худом удлиненном лице.

— Добрый день.

Ребекка услышала мягкое южное произношение. Она протянула руку и представилась:

— Я Ребекка Фрезер. Мне заказана комната.

— Совершенно верно, мисс Фрезер, — подтвердила женщина, пожимая руку Ребекки. — Добро пожаловать в Бель-Шансон. Я Делла Деверо Сент-Джаст, ваша хозяйка. Мы надеемся, что вам у нас понравится.

— Я в этом уверена, — ответила Рэчел.

— А это мистер и миссис Майклс, — представила Делла пожилую пару, и они по очереди пожали Ребекке руку, — они из Пенсильвании, из Аллентауна.

— Как вы поживаете? — спросила Ребекка.

— Прекрасно, юная леди, — улыбнулся старик.

— Где ваш багаж? — поинтересовалась Делла.

Ребекка открыла багажник и вытащила свой единственный чемодан и портативный компьютер.

— О, компьютер! — воскликнула Делла.

— Дорожный, — со смешком ответила Ребекка.

— Вы случайно не пишете?

Ребекка кивнула.

— Повести?

— Нет, — объяснила Ребекка, — я пишу для телевидения.

— Правда? — с расширившимися от любопытства глазами спросила Делла. — А для каких программ?

— Дневные сериалы, — сказала Ребекка. — Я была главным сценаристом «Обещания на завтра».

— Не может быть! — с восторгом воскликнула Делла. — Это невероятно! Ведь это мой любимый сериал. Я не пропускаю ни одной серии.

— Я рада это слышать.

— Я должна познакомить вас с моим двоюродным братом Морганом. Он тоже писатель, — возбужденно блестя глазами, заявила Делла.

— Автор исторических романов, верно?

— Он самый, — с гордостью ответила Делла.

— Я только что прочла «Против ветра», — сказала Ребекка. — Он очень талантлив.

— Мы все тоже так считаем, — согласилась Делла, — но мы его родственники. И всегда приятно, когда это говорит человек со стороны. — Она вдруг испуганно округлила глаза и продолжила извиняющимся тоном: — Простите, ради Бога, я болтаю и заставляю вас стоять здесь! Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, пока вас не доконала здешняя жара. Как правило, в это время года погода очень приятная, но сейчас что-то необычно жарко. — Она взглянула на Ребеккины джинсы и рубашку с длинными рукавами. — Я надеюсь, вы взяли с собой что-нибудь полегче?

— Разумеется, — с улыбкой заверила ее Ребекка.

— Прекрасно. Давайте я вас устрою, и вы сможете переодеться. — Она подхватила чемодан и направилась в дом.

— Приятно познакомиться с вами, — сказала Ребекка, обращаясь к пожилым супругам, и последовала за Деллой.

Интерьер дома был великолепен. Ребекка чувствовала себя так, словно, переступив порог, шагнула в прошлое. На какое-то мгновение ей показалось, что на широкой лестнице и в дверных проемах вот-вот появятся дамы в кринолинах и мужчины во фраках. Ретт и Скарлетт вполне могли бы обитать в этом доме.

Они миновали поворот лестницы, вдоль которой висели портреты нескольких поколений Деверо, прошли длинный коридор и вошли в просторную спальню. Под потолком вращался вентилятор, принося приятное облегчение после уличной жары.

— Обед в восемь, а в четыре подается чай, — сообщила Делла, открывая застекленную дверь, ведущую на галерею, — у вас тут прекрасный вид на парк.

Ребекка подошла к ней и взглянула туда, где, по ее представлению, должна была находиться гарсоньерка.

Заметив на ее лице разочарование, Делла спросила:

— Вас что-то не устраивает?

Ребекка покачала головой:

— Нет, нет, абсолютно все устраивает.

Я просто подумала о том, что при этих старинных особняках строились обычно флигеля для нужд взрослых сыновей. И мне почему-то показалось, что здесь тоже должен быть такой флигель.

Ребекке не хотелось до поры до времени раскрывать свой интерес к прошлому семьи Деверо, и она умолчала о связи, существовавшей между ее прапрабабушкой и плантацией Бель-Шансон. Она не любила темнить и недоговаривать, но сочла это необходимым на данный момент.

— Интересно, что вы заговорили об этом, — сказала Делла. — Здесь действительно была гарсоньерка, вон прямо там. — Она указала на деревянную беседку, окруженную пышно цветущими розовыми кустами. — Она сгорела вначале века.

Делла вернулась в комнату и показала Ребекке дверь в ванную.

— Вам что-нибудь нужно или вы желаете отдохнуть?

Ребекка зевнула:

— Я думаю, что приму ванну, а потом вздремну, если вы не против.

— Вы приехали отдыхать, не так ли? Значит, можете делать что угодно, — улыбнулась Делла.

— Отдыхать! Я почти забыла, что это такое, — с очаровательной улыбкой сказала Ребекка. — Но действительно есть кое-что, чего бы мне хотелось. Я буду вам очень признательна, если вы приготовите мне чаю со льдом, как Майклсам, и побольше лимона, пожалуйста.

— Я оставлю его на ночном столике, пока вы принимаете ванну, — сказала Делла, удаляясь.

Ребекка снова вышла на галерею и посмотрела на беседку. Ей не верилось, что она наконец здесь. Ее охватило чувство, что все ей здесь знакомо. Что она отсюда родом. Что попасть сюда было ей предначертано судьбой.

«Смешно!» — мысленно одернула она себя, возвращаясь в комнату и снимая свою бледно-голубую рубашку. Просто-напросто она проявила излишнюю впечатлительность, подпав под влияние прапрабабушкиных записок. Она смотрит на все здесь глазами Рэчел. Только и всего. Это вовсе не значит, что она сама бывала здесь.

Ребекка направилась в ванную комнату, открыла краны и наполнила огромную ванную прохладной водой, а затем бросила туда горсть ароматической соли, стоявшей на краю ванны. Она понюхала флакон. Жасмин.

Ребекка провела в воде длительное время, а когда наконец вылезла, увидела приготовленный для нее стакан с чаем. Завернувшись в купальный халат цвета индиго, она обратила внимание на журнал, лежавший на кровати на белом стеганом покрывале. К нему была приложена записка от Деллы: «Быть может, вам будет любопытно прочесть это».

Ребекка взяла журнал, записка соскользнула с него, и она увидела темно-голубые глаза на знакомом красивом лице.

Это был номер журнала «Пипл» почти годичной давности. Подпись к фотографии гласила: «Ощутить пульс истории».

Итак, это был Морган Деверо.

— Но, может быть, ты придешь хотя бы к десерту, Морган? — уговаривала Делла кузена. — Я хочу, чтобы ты познакомился с женщиной, которая сегодня приехала.

— Она журналистка? — сухо спросил он, его густые черные брови поднялись. — Если так, то на сегодня с меня довольно!

— Нет, она писательница.

— А! — коротко и выразительно воскликнул он.

Делла вздохнула:

— Это вовсе не то, что ты думаешь.

— А что я думаю? — поинтересовался Морган.

— Что она явилась сюда специально, чтобы встретиться с тобой. — Делла окинула его оценивающим взглядом. — Что она мечтает набраться ума-разума у известного писателя. Это не так, Морган. — И. она засмеялась, увидев выражение его лица.

— Ты уверена?

Делла кивнула:

— В своей области она добилась не меньшего успеха, чем ты в своей.

— В какой же?

— На телевидении, — сообщила она. — Она пишет сценарии дневных сериалов.

— Мыло?

— Да, — признала Делла. — «Обещание на завтра» получило «Дневную Эмми» за лучшую постановку и лучший сценарий, не говоря уже о нескольких лучших актерских работах.

Делла была фанатичной поклонницей телесериалов и могла безошибочно сказать, кто получил премию, какую, за что, когда и где.

— Ладно, — усмехнулся Морган. — Твоя взяла. Кроме того, я не в силах устоять против твоего крюшона с персиками, — поддразнил он кузину.

— Как ты узнал, что я приготовила крюшон с персиками?

— А разве ты не делаешь его всякий раз, когда хочешь завлечь меня сюда? Ты ведь прекрасно знаешь, что это моя слабость.

На сей раз усмехнулась Делла:

— Я чувствую, что ты не пожалеешь о своем приходе, Морган.

Ребекка устала больше, чем сама думала, и проспала дневное чаепитие, проснувшись лишь в половине восьмого вечера.

Она с интересом прочла статью о Моргане. Как много общего с нарисованным ею образом низенького лысого толстяка! На нее произвело огромное впечатление его сходство с миниатюрой Мэтью Деверо, находившейся в ее медальоне. Какое-то сверхъестественное сходство!

Она уселась на кровати, спустив ноги на прохладный паркет. Против собственной воли она повернула голову и снова взглянула на журнал, лежавший на мраморном ночном столике. Специфика ее профессии была такова, что общаться с красивыми, обаятельными мужчинами ей приходилось постоянно. Тем не менее в Моргане Деверо было что-то особенное, такое, что неудержимо притягивало ее взгляд, от чего у нее сосало под ложечкой и трепетали губы. Она, казалось, ощущала его жадный рот на своих губах, чувствовала тяжесть его тела, словно он лежал на ней, силу его рук, как будто он сжимал ее в объятиях.

«Все это внушила мне здешняя атмосфера», — уговаривала себя Ребекка, закрывая дверь на галерею, чтобы без помех переодеться к ужину. Она стянула с себя тонкую ночную рубашку и небрежно швырнула ее на кровать. Заметив свое отражение в большом старинном зеркале, она замерла. К ее щекам приливал румянец, грудь была высокой и полной, соски крупными и твердыми. В ее фигуре не было ничего общего с однообразными мальчишескими формами современных фотомоделей. У нее была женственная фигура, изящная и складная. Ребекка была ею довольна.

А нравится ли такой тип фигуры Моргану Деверо? И с чего бы ей в голову лезет подобная чепуха? Ребекка мысленно обругала себя за глупость. Кому интересно, что нравится, а что не нравится этому человеку? Уж во всяком случае, не ей! Он не значит для нее ровно ничего, кроме того, что служит, в некоторой степени, связующим звеном между ней и ее прапрабабушкой. Не более того.

Она быстро натянула одежду, решив, что сегодня вечером должна выглядеть как можно более просто, по-домашнему. В статье упоминалось, что у Деверо был дом в Новом Орлеане. Вполне возможно, что он живет главным образом там и она вообще не встретится с ним и течение всего своего пребывания здесь.

И может статься, это будет лучше всего. Если уж фотография так подействовала на нее, то она вовсе не хочет видеть оригинал. Гораздо безопаснее для нее держаться подальше от этого человека.

«К черту безопасность!» — это было первое, что пришло в голову Ребекке, когда в тот же вечер ее познакомили с Морганом Деверо.

Она сидела на веранде с Деллой и ее мужем Джеком, бывшим школьным учителем, и, наслаждаясь свежим вечерним ветерком, потягивала вкуснейший персиковый крюшон. Он был теплый, сладкий и полон персиков, которые Делла собственноручно консервировала с добавлением бренди. Для аромата она добавляла специи. Супруги Майклс после ужина уехали в Новый Орлеан в джаз-клуб.

Собачий лай заставил Ребекку повернуть голову. Она увидела высокого мужчину, направлявшегося от небольшого кирпичного домика, почти не видного среди покрытых мохом дубов, к главному зданию.

Черный лабрадор, трусивший рядом с ним, оставил хозяина и кинулся вперед. Он вбежал на веранду, виляя хвостом и вывесив язык, поколебался несколько секунд, а затем двинулся к Ребекке и уселся возле нее, требуя внимания.

Ребекка не могла не откликнуться на столь ясно выраженную просьбу. Засмеявшись, она погладила собаку по голове. Ответом ей было довольное ворчание, и пес улегся у ее ног.

— Джестер знает, как подойти к женщине, — произнес глубокий мужской голос.

Ребекка подняла голову и взглянула на говорившего. Странный трепет пробежал по ее телу, словно взгляд стоявшего перед ней мужчины ласкал ее всю с головы до ног. Такого мгновенного, глубокого и мощного сексуального влечения она еще не чувствовала никогда в жизни. Она ощутила его столь остро, что у нее перехватило дыхание, как будто ее поразил удар молнии.

— Мы не встречались раньше? — спросил Морган. Он знал эту женщину. Что-то говорило ему об этом. Каким бы странным это ни казалось, он узнавал ее. Невидимые узы внезапно связали их.

— Разумеется нет, — прервала его Делла. — Ребекка, это мой кузен, Морган Деверо, — представила она его светским тоном, совершенно не замечая, что с ними происходит. — Морган, это Ребекка Фрезер.

Пожав друг другу руки, Морган и Ребекка почувствовали, как между ними пробежал электрический разряд. В воздухе сгустилось напряжение, словно летняя гроза, обещающая прохладу, а вместо этого лишь усиливающая зной.

Морган сел напротив Ребекки, не в силах отвести от нее взгляда. Она притягивала его, как магнит притягивает к себе металл. Сквозь стеклянные стенки бокала он исподтишка разглядывал ее. Цвет ее лица напоминал персик, золотистые волосы имели теплый натуральный оттенок. Глаза чудесного голубого цвета, ни темные, ни светлые. Белая хлопчатобумажная майка подчеркивала красивые изгибы ее тела, так же как и короткая юбка. Длинные открытые ноги. Интересно, они действительно такие гладкие, какими кажутся? Какое упоительное, должно быть, ощущение, если они обовьются вокруг его собственного обнаженного тела!

Взгляд Моргана жег Ребекку огнем. Он не был наглым или грубым — такого рода взгляды она прекрасно знала: нельзя жить в Нью-Йорке и избежать их. Взгляд Моргана был другим, чувственным и волнующим. Ни с чем подобным она еще не сталкивалась.

Это испугало Ребекку. Она всегда была уверена в себе, в собственной защищенности. Но вот, пяти минут не прошло, как она встретила этого мужчину, и все ее бастионы рухнули.

Снова.

Она снова слышала таинственные слова, звучавшие в ее мозгу.

О Боже, что происходит с ней?

Что происходит с ним?

Пусть она думает, что он самый невоспитанный человек на свете, но он не может не смотреть на нее. Ему казалось, что он видит кого-то давно знакомого, но немного изменившегося. Воспоминание, затерянное в глубинах памяти и пытающееся вырваться на свободу.

Происходящее с ним удивило Моргана. Обычно он не давал эмоциям захлестнуть себя — ни в жизни, ни в работе, умел совладать с собственными чувствами. Порывистость или необузданность отнюдь не были нормой для него. И вот он чувствует, что сейчас сгребет сидящую перед ним женщину в охапку и унесет прочь, лучше всего к себе в спальню, и там запрется с ней от остального мира.

Он страстно, мучительно желал ее. И — странное дело — это томительное желание было как будто знакомо ему. Словно где-то, когда-то он уже вожделел ее столь же неистово.

К чему, черт возьми, все это приведет?

Когда он наконец отвел от нее взгляд, Ребекка потянулась к китайскому подносу, на котором стояли бокалы с крюшоном, и взяла себе еще один. Ей необходимо было сосредоточиться хоть на чем-то, и она отчаянно пыталась снова овладеть собой.

Легкий светский разговор лился, возглавляемый словоохотливой Деллой. Она направляла его, не давая угаснуть, а Ребекка и Морган время от времени вставляли ничего не значащие замечания. Они были полны друг другом и тем скрытым от посторонних глаз влечением, которое возникло между ними.

— Какие у вас планы, мисс Фрезер? — спросил Морган.

Ребекка быстро облизнула пересохшие губы:

— Ну, я собираюсь осмотреть несколько зданий на Ривер-Роуд, немного поездить по окрестностям и поискать места для съемок, а затем познакомиться с Новым Орлеаном. Знаете, погулять по нему, побродить по магазинам, взглянуть на достопримечательности — в общем, обычная туристская программа, но, думаю, я смогу так почувствовать атмосферу города, а это поможет мне сделать героев более живыми.

— Не нужен ли вам гид?

Ребекка чуть не свалилась со стула при этом вопросе. Его помощь была бы для нее бесценной — и очень опасной.

— Я как-то не думала об этом, но, разумеется, было бы хорошо, если бы со мной был кто-нибудь знающий эти места, — ответила она.

— Отлично.

Услышав предложение Моргана, Делла разинула рот. Морган всегда ревниво оберегал собственный покой и независимость. А теперь, совершенно добровольно, жертвует своим временем, ломает свое расписание, чтобы служить сопровождающим этой женщине. Что случилось?

— Какое время вас устроит? — спросил он, допивая чай со льдом.

Ребекка наблюдала за его движениями.

— Может быть, девять?

Морган поднялся со стула, и Джестер запрыгал вокруг него.

— Прекрасно. Значит, в девять, — согласился он. — А теперь, если вы извините меня, я вернусь к своей работе.

— Разумеется, — пробормотала Ребекка, не в силах оторвать взгляд от высокой удаляющейся фигуры. Боже, зачем она согласилась?

Сосредоточиться на работе Моргану не удалось. Он неоднократно пытался углубиться в чтение, но всякий раз его мысли оказывались далеко. В большом доме. Рядом с ней. Он закрывал глаза, и перед ним мгновенно вставал ее образ. Нежный. Прелестный. Возбуждающий.

Что же это такое? Какое-то таинственное родство душ или встреча с неизведанным? Ни одна женщина до сих пор не действовала на него так. И это было приятно и тревожно в одно и то же время.

Он встал и подошел к окну. Со второго этажа большого дома лился слабый свет. Не из ее ли комнаты он исходит? Снедает ли ее такое же странное беспокойство, от которого страдает он? Пробегает ли по ее жилам огонь желания, сжигающий его? Охвачена ли она той же тоской, что и он?

А Ребекка стояла у открытой двери, ведущей из ее комнаты на галерею, и смотрела на освещенное окно в нижнем этаже флигеля. Делла успела рассказать ей, что Морган перестроил его и теперь живет и работает в нем. Домом в Новом Орлеане он пользуется только когда бывает вынужден поехать в город. И только здесь, за городом, он чувствует себя по-настоящему дома, поведала Делла. В этом отношении, подчеркнула она, Морган — типичный Деверо.

Испытывает ли он то же влечение к ней, что и она к нему? И если да, то пугает ли оно его, как пугает ее?

Она прислонилась к дверному косяку, жадно вдыхая ночной воздух. Голос Моргана был голосом из ее снов. Она узнала его, как только он заговорил. «И какой голос, — думала она. — Теплый и возбуждающий. Искушающий и повелительный».

Легкий ветерок ласкал ее кожу. Она наслаждалась им, и где-то в волнах ее памяти всплывало воспоминание о другой такой же ночи.

Но откуда могло возникнуть это воспоминание? Впервые в жизни она попала сюда. Должно быть, слова и фразы ее прапрабабушки, поразив ее воображение, глубоко проникли в ее подсознание и сплелись с ее собственными ощущениями и мыслями в единую пеструю ткань.

Как оживает прошлое в этом доме! Оно окутывает ее здесь плотным покровом.

Ребекка оставила дверь открытой, не в силах прервать таинственные узы, соединившие, как ей казалось, ее комнату с домиком Моргана.

Она забралась на массивную кровать красного дерева и свернулась под одеялом, с удовольствием ощутив прикосновение гладких свежих простыней к своей обнаженной коже. Опуская голову на подушку, она уловила легкий запах жасмина.

Что принесет ей день завтрашний?