"Неугасимое пламя" - читать интересную книгу автора (Линк Гейл)

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Долгожданный момент настал. Морган осознал важность своего вопроса и значимость ее ответа. Фантазия воплощалась в реальность, сбывались его безумные надежды и сладкие мечты.

Он поцеловал ее. На сей раз он не спешил. Поцелуй был глубоким, губы Моргана превратили огонь, бегущий по ее жилам, в бушующее пламя, а жадный язык ласкал и дразнил ее, требуя ответной ласки.

И он получил ее. Чем более крепкими и страстными становились поцелуи, тем сильнее кружилась голова Ребекки. И, отвечая на поцелуи Моргана, она ощутила, как сладкая волна подхватила ее и уносит куда-то.

Ребекка оторвала губы от его губ, чтобы перевести дыхание, голова ее откинулась назад, и Морган получил возможность осыпать поцелуями ее шею, ее трепещущее горло, в то время как руки Ребекки скользили по его широкой груди. Ребекка стянула с него рубашку, вытащив ее из-под пояса, и теперь рубашку удерживали лишь золотые запонки на запястьях. Ребекка расстегнула одну из них, уронив ее на пол, высвободила его крепкую руку и прижалась к ней губами. То же самое она проделала со второй рукой и замерла, глядя на его обнаженную широкую грудь. Она судорожно облизала пересохшие губы.

Морган поймал ее ладонь и прижал к груди, так, что Ребекка ощущала глухие удары его сердца. Она гладила его кожу, и ее жар наполнял теплом ее собственное тело. Кончиком мизинца она принялась трогать его соски, легонько царапать их ногтем, и с каждым ее прикосновением огонь, сжигавший Моргана, становился все неистовей. Ни одна женщина не возбуждала его так, как эта. Ребекка гладила его плечи, а ее губы и язык следовали за руками, с удовольствием ощущая легкую дрожь, пробегавшую по его коже. Эта ответная реакция на ее ласки доставляла ей несказанную радость: она понимала, что в состоянии вознаградить его за удовольствие, которое сама получала от его прикосновений. Погрузив пальцы обеих рук в его густые волосы, она снова прижалась губами к его губам.

Морган расстегнул элегантную заколку, удерживавшую ее волосы, и они рассыпались по ее плечам. Он отшвырнул заколку, обеими руками обхватил ее голову и еще теснее, еще крепче прижал ее губы к своим.

Ребекка издала стон, когда они наконец оторвались друг от друга.

Морган не намеревался овладевать ею прямо здесь, на полу. По крайней мере, не сейчас. Может быть, когда-нибудь в другой раз. А сейчас он не должен торопиться, не должен терять контроля над собой. Сейчас ему следует быть внимательным и нежным, показать ей все, на что он способен в любви.

— Пойдем наверх, — пробормотал он сдавленным шепотом, крепко сжав ее руку.

Он коснулся стены, и лестница осветилась. На лестничной площадке Ребекка увидела украшенное витражом окно. Яркие сочные краски какого-то сада — вероятно, райского.

Морган вел ее наверх, мимо витража, в одну из больших спален. Он распахнул дверь, предлагая ей войти. Высокий торшер наполнял комнату мягким светом. Значительную часть комнаты занимала массивная кровать.

При виде картины на противоположной стене у Ребекки перехватило дыхание. Это была та самая вещь, которую Мэтью получил от Рэчел на Рождество сто тридцать лет тому назад.

«Знамение?» — спросила она себя.

«Знамение того, — решила она, — что мы с Морганом воплотили возможность, которой так и не было дано Мэтью и Рэчел».

— Сними платье, — приказал Морган, и его повелительный тон был смягчен ласкающим ухо акцентом уроженца Луизианы.

Ребекка глубоко вздохнула и повиновалась, но, вместо того чтобы быстро стянуть его через голову, она медлила, постепенно поднимая платье по сантиметру.

Морган уселся в широкое, обитое темно-красным бархатом кресло и жадным взглядом следил за ее медленными дразнящими движениями. Она выставила на его обозрение стройные бедра и продолжала тянуть платье вверх, так что через мгновение показались черные подвязки, державшие чулки. Еще несколько сантиметров — и взору Моргана представились черные шелковые трусики.

Дыхание Моргана стало прерывистым, он взглянул на Ребекку и понял, что все это доставляет ей огромное удовольствие. На ее губах играла лукавая улыбка.

Она наконец стянула с себя платье и бросила его в сторону Моргана.

Морган на лету поймал платье и, улыбаясь, поднес к лицу материю, хранящую аромат ее тела. Вдохнув этот сладостный запах, он повесил платье на спинку кресла.

Теперь на Ребекке было только нижнее белье и туфли на высоких каблуках. Она замерла, ожидая продолжения этой захватывающей любовной игры.

— Поди сюда, Бекка.

Она облизнула губы и вздернула подбородок. Чувствуя себя необыкновенно могущественной и странно свободной, Ребекка пересекла разделявшее их пространство и остановилась перед его креслом. Теперь она ясно видела, что она сделала с Морганом. Его глаза пылали голодным огнем, грудь бурно вздымалась, и, опустив взгляд, она увидела, что плотная ткань брюк не может скрыть его возбуждения.

Морган подвинулся и освободил часть сиденья рядом с собой.

— Поставь сюда ногу, — произнес он громким шепотом.

Ребекка снова повиновалась, и рука Моргана заскользила по ее икре, лаская затянутую в чулок кожу. Владеющее им вожделение становилось прямо-таки нестерпимым.

Он медленно приподнял ее ногу и снял туфлю, с глухим стуком упавшую на ковер. Нога Ребекки покоилась на широкой ладони Моргана, в то время как его другая рука скользила выше. Она коснулась колена Ребекки и продолжила свой путь, пока не достигла застежек, крепившихся на тоненьких полосках кружева и удерживавших ее черный чулок. Морган быстро расстегнул одну застежку, затем другую, а затем осторожно, не спеша, стянул чулок с ноги.

Ответом ему были ее учащенное, прерывистое дыхание, вздымающиеся груди, которые, казалось, вот-вот выскочат из своего укрытия из шелка и кружев, запрокинутая назад голова. Было видно, что она возбуждена не меньше, чем он сам. Тело ее сотрясала дрожь.

Морган бросил чулок на пол и проделал все то же самое с ее второй ногой, причем его губы повторяли путь, пройденный руками.

Он хотел было подняться, но Ребекка не пустила его, легонько толкнув обратно в кресло. — Дай я, — пробормотала она и опустилась на колени.

Она потянула его черную туфлю, с легкостью соскользнувшую с узкой ступни. Ее пальцы нащупали резинку носка. Она сняла с него носок и с улыбкой взглянула на его ухоженную ступню.

Второй ноге было оказано такое же внимание. Руки Ребекки дрожали от чувственного удовольствия, которое доставила ей роль служанки.

Морган встал с кресла и поднял Ребекку. Он снова впился в ее губы ненасытным поцелуем. Их языки начали сладостную битву, а руки Моргана прошлись по ее спине, отыскивая и расстегивая крючочки лифчика. Он спустил его с плеч Ребекки, освободив ее пышные груди. Он обхватил их ладонями, приподнял и начал поглаживать нежную плоть, отчего соски Ребекки превратились в крошечные твердые пики.

Он наклонил голову и взял в рот сначала один сосок, потом другой.

Ребекка издала блаженный вздох и покрепче прижала его темную голову к своей груди. Каждое движение его рта отдавалось где-то в глубине ее тела вспышкой пламени.

Она никогда не знала ничего подобного. Хотя она была замужем и спала с Беном, ей не приходилось участвовать в такого рода эротических играх. Морган перенес ее в неведомый доселе мир, где единственным, что имело значение, были ее ощущения. Сейчас она чувствовала себя так, словно вот-вот разлетится на тысячи кусочков.

Затем Морган взял в руку медальон, висевший у нее на шее, и Ребекка вздрогнула.

— Осторожней, — попросила она, сжав его руку своей, — я очень им дорожу.

Она испугалась, что в нетерпении Морган может каким-то образом испортить ее сокровище.

— Не беспокойся, — сказал он, и Ребекка сразу успокоилась.

Морган осторожно опустил медальон в карман своих брюк.

Одна рука Моргана продолжала блуждать по ее телу, а другой он обвил ее талию и крепко прижал к себе. Он наклонил голову и снова завладел ее ртом. Он нащупал резинку ее трусиков, его ладонь вцепилась в ее обтянутые шелком ягодицы. Затем указательный палец проник под кружево, прикрывавшее ее живот. Морган действовал нежно, ощущая трепет ее тела. Спускаясь все ниже и ниже, он достиг пушистого треугольника, прятавшегося за черным шелком.

Морган осторожно снял с нее трусики, они упали к ее ногам, и Ребекка переступила через них. Пальцы Моргана вернулись на прежнее место, перебирая светлые завитки внизу ее живота и приближаясь к теплому влажному пространству между ног.

Ребекка застонала.

Услышав это, Морган подхватил ее на руки и отнес на огромную кровать, царившую над всем пространством комнаты. Опустив ее на темно-зеленые простыни, он отступил на шаг и поспешно начал раздеваться.

Ребекка лежала неподвижно и из-под полуприкрытых ресниц с удовольствием наблюдала за движениями его сильного, ловкого тела. Она вспыхнула, увидев воочию, как сильно он ее хочет. Он был полностью готов овладеть ею. Она затрепетала, предвкушая, как пленительное тело Моргана сольется с ее собственным.

Она призывно протянула к нему руки.

Морган скользнул в постель и прижал ее к себе. Они опять начали целоваться. Вожделение и страсть разгорались в них с новой силой.

Через несколько мгновений, когда Морган уже готов был войти в нее, он услышал вздох.

— Что такое? — спросил он, испугавшись, что невольно причинил ей боль.

— Просто у меня очень давно этого не было, — ответила Ребекка, дыхание ее было учащенным.

— Как давно?

— Почти четыре года.

Ребекка увидела, как округлились его глаза. Она глубоко вздохнула и пояснила:

— С тех пор, как я развелась.

— После мужа у тебя никого не было? — удивленно спросил он.

Краска выступила на щеках Ребекки, но она решила быть откровенной.

— Кроме мужа у меня никого не было, — хрипло проговорила она.

— О Боже! — воскликнул Морган. — Ты хочешь сказать, что я у тебя только второй мужчина?

Ребекка кивнула, снова покраснев. Она подняла руку и легонько коснулась его щеки.

— Это тебя шокирует?

— Шокирует? — переспросил он, все еще пораженный услышанным и, улыбнувшись, нежно поцеловал ее. — Я в восторге, моя радость. То, что ты не спала с кобелями, которыми кишит Нью-Йорк, возбуждает меня, если хочешь знать, — с вызовом добавил он.

— Правда возбуждает? — спросила она.

— А ты разве не чувствуешь? — ухмыльнулся он.

— Докажи, — потребовала она.

И он сделал это. Морган ввел ее в мир бушующей чувственности, озаряющей все вокруг ослепительными вспышками света, — в мир, где время движется иначе, а порой не движется вовсе. Ребекка вступила на неизведанную территорию, и Морган был ее проводником. С ним она совершила путешествие в волшебное царство воображения, любви и всех мыслимых любовных фантазий.

Она лежала, чувствуя сладкую опустошенность, сердце ее молотом стучало в груди, глаза были закрыты. Снова и снова переживая свершившееся с ней, Ребекка осознала, что наконец обрела то, чего недоставало в ее жизни. То, без чего ее жизнь была неполной, она нашла в объятиях этого мужчины, в его постели.

Ей не было знакомо чудо оргазма, но с Морганом она испытала и это. Когда его семя оросило ее чрево, Ребекка закричала, не заботясь о том, визг или смех напоминают издаваемые ею звуки, настолько счастливой она себя чувствовала.

Морган лежал в ее объятиях, и Ребекка сомкнула их теснее, желая быть к нему как можно ближе и не выпускать его как можно дольше.

Упоенная, она погрузилась наконец в глубины сна.

Морган хотел сделать ей сюрприз.

Осторожно, чтобы не разбудить ее, он выбрался из постели и поспешно оделся, торопясь привести в исполнение свой план. Подойдя к двери, он обернулся и взглянул на спящую женщину.

Ребекка была чудом. Прошлая ночь была для Моргана ночью открытий, прошлой ночью он полностью осознал себя как мужчина и как любовник. Его потрясла ее невинность и восторг, с которым она предалась любви. Он ощущал себя смертным, попавшим на Олимп и приглашенным на пиршество небожителей.

Ее лицо требовало тысячи слов, и ни одно не было достойно ее. Он, пожалуй, попытается записать свои мысли и чувства когда-нибудь позднее, но вряд ли ему удастся объяснить, как случилось, что она полностью перевернула его жизнь.

Улыбка тронула губы Моргана при воспоминании о песенке, под которую они танцевали. Да, с нею он родился вновь. Более добрым. Более сильным. Более мудрым.

Обычное кольцо для нее не подходит. Он выберет для нее такое же необыкновенное, как она сама. Уникальное. Выдающееся.

«Но сейчас не до этого, — осадил он сам себя. — Это может подождать. А вот задуманный мной сюрприз ждать не может». И Морган поспешно выскочил из комнаты.

Ребекка проснулась, и по лицу ее медленно расползлась улыбка.

Ей было хорошо, так хорошо, словно она поменяла кожу и новая оказалась свежее и чище старой. И в этой новой коже она познала все таинства жизни.

И случилось это благодаря Моргану.

Ребекка потянулась, тонкое полотно простыней ласкало ее расслабленные мышцы. Она чувствовала себя любимой, обласканной, желанной.

Она открыла глаза, ожидая увидеть Моргана рядом с собой.

Его место было пусто, и только вмятина на подушке свидетельствовала о том, что он действительно тут спал. Хотя спали-то они как раз очень мало. После первого раза они на короткое время задремали и проснулись, готовые все начать сначала. В объятиях Моргана она познала доселе неведомую ей сторону собственной натуры, открыла в себе женщину, чувственную и темпераментную. Она упивалась страстью, которую он в ней пробудил.

Ребекка поверила ему, и в награду получила ключи от волшебного царства.

При мысли об этом, ее кольнуло сожаление. Оказывается, в их браке с Беном недоставало столь многого! И было бы настоящей трагедией, если бы они продолжали совместную жизнь и так никогда не вкусили полноты ощущений с другими партнерами. Она искренне надеялась, что Бену теперь так же хорошо с Элли, как ей с Морганом. Бен заслужил это.

Но и без сравнения с Беном Морган был, по мнению Ребекки, потрясающим любовником. Он вел себя так, словно не существовало ничего на свете важнее ее ощущений.

Так куда же исчез этот супермен?

Ребекка села, подсунув под спину подушку, и натянула простыню, чтобы прикрыть обнаженную грудь. Она думала о том, как руки Моргана ласкали ее нежные груди, как его рот жадно впивался в ее губы. Но Морган не ограничивался этим. За ночь он познакомился с каждым сантиметром ее тела, постиг все его тайны.

Огромная постель была такой пустой без него.

И Ребекка чувствовала себя такой одинокой.

За столь короткий срок Морган в корне изменил ее представления о жизни. Теперь ей страшно было подумать о том, чтобы по-прежнему спать одной.

Это вдруг испугало ее. Она всегда полагалась на себя, она с юности привыкла думать и действовать самостоятельно.

А еще страшнее — вдруг он не любит ее?

И как быть со связывающим их таинственной нитью прошлым? Ребекка до сих пор не сказала ему об этом ни слова. Произведет ли на него впечатление история Мэтью и Рэчел? И какое?

Она не знала ответа, и это страшило ее.

В данный момент она хотела одного — оказаться в его крепких объятиях, ощутить неистовое биение его сердца, прильнуть губами к его рту и испытать еще раз ни с чем не сравнимое наслаждение, отдавшись ему.

Неужели это слишком много?

Ребекка взглянула на квадратные часы в медном корпусе, стоявшие на ночном столике. Было еще рано.

Куда же он ушел?

Она услышала звук закрывающейся внизу двери, но не могла понять, уходит он или вернулся.

Ребекка встала с постели и прошла в ванную. Умывшись и почистив зубы, она надела темно-красный шелковый халат, висевший за дверью. Она завязала пояс и засмеялась, увидев, что он достает ей до пят.

Она получила ответ на занимавший ее вопрос даже раньше, чем рассчитывала: дверь отворилась, и вошел Морган с подносом, полным бумажных пакетов. Одет Морган был в спортивные шорты и черную футболку.

— Скучала?

— И ты еще спрашиваешь? — Она подскочила к нему, обвила рукой его шею и пылко поцеловала в губы.

— Какой ответ еще вам нужен, сэр? — воскликнула она и бросилась на постель. Морган шутливо пожал плечами.

— Ответ ясен, — заметил он. — Но, быть может, дело в том, что ты не завтракала?

— Так ты собираешься соблазнить меня с помощью пищи?

— Совершенно верно.

Он уселся на кровать и начал извлекать из пакетов содержимое, выкладывая его на расписанный розами поднос. Горячий кофе с молоком, теплые круассаны, свежие фрукты.

Ребекка сделала глоток ароматного кофе и откусила кусочек вкуснейшего круассана.

— Райское наслаждение, — вздохнула она.

— Интересно, — произнес он нарочито сладким голосом, — а мне-то казалось, что райское наслаждение было ночью.

Ребекка покраснела под его пристальным взглядом.

— Да, — согласилась она, — это было прекрасно.

— Прекрасно? А не потрясающе?

Она пожала плечами.

— Я ставлю вам положительную оценку, — ответила она, откусывая второй кусок круассана и лукаво глядя на Моргана. — А немного попрактиковавшись, вы достигнете недосягаемых высот.

— Что ж, я всегда считал, что мастерство требует постоянного совершенствования, — заявил Морган, делая серьезное лицо, так что как только мы закусим, я перейду к делу. Ты не против?

— Превосходная мысль! — воскликнула она. — Я слышала, что путь к совершенству лежит через практику.

— И ты скоро убедишься, что так оно и есть, — ухмыльнулся Морган.

— Значит, я должна быть готова к сражению.

— Сражению? — его черные брови поползли вверх.

— Попробуем? — подначивала она.

— Что ж, — вздохнул Морган, — мы, Деверо, любим вызов. Мы никогда не сдаемся без борьбы.

— Правда?

Ребекка могла бы привести случай, когда один из Деверо сдался, причинив этим немалые страдания ее прапрабабушке.

— Что такое?

— Что именно? — заморгала Ребекка.

Морган коснулся ее руки:

— У тебя был такой отсутствующий вид!

«А я и отсутствовала, — подумала Ребекка. — Перенеслась на сто тридцать лет назад». Но она не могла рассказать ему об этом. Сейчас не могла.

— Извини. Это просто так, — улыбнулась она. — Так ты говорил?..

— Что я хочу тебя. — Голос Моргана стал хриплым. — Прямо сейчас.

Он поднялся и переставил поднос на пол, а затем сбросил футболку и шорты, представив Ребекке зримое доказательство того, что он действительно ее хочет.

Ребекка, сидевшая на кровати скрестив ноги, развязала пояс шелкового халата, и он мягко соскользнул с ее плеч на измятую простыню.

— Я тоже хочу тебя, — заявила она с той же прямотой, что и Морган.

Он придвинулся к ней и заключил ее в объятия. Губы их слились в упоительном поцелуе.

Звуки кимвалов и барабанная дробь, голоса флейт и пение скрипок заполнили пространство. Для Ребекки и Моргана вновь звучала симфония…